Текст книги "Чувство снега. Скандинавский нуар в русском стиле"

Светлана Соколовская.
Тень Тейлора

Первый снег, монотонный и умиротворяющий, падал отвесно. Падал давно, с ночи. Белоснежные холмики росли поминутно и покрывали дорожку словно пуховым одеялом. Зачерпывать лопатой первый снег совсем нетрудно – он легкий, почти невесомый. Расчистить дорожку можно гораздо быстрее, но он медлит. Зачем торопиться? Такие моменты бывают только раз в году. Моменты полного отрешения и покоя, когда тяжелые воспоминания оседают на газоне в такт снегопаду.

Боль приходит внезапно. Адская боль… Его учили переносить любую боль и не терять при этом сознания. Широкая деревянная лопата для уборки снега вместе с отрубленной правой рукой падает под ноги. Девственно белый снег окропляют первые капли крови. Потом кровь растекается неопрятными лужами, поглощая идеально симметричные снежинки, монотонно летящие с неба. Зачем пачкать кровью такой чистый снег? Для этого лучше подходит горячий песок пустыни… Успел подумать Мусса и умер.

Карри Хальссен никому не рассказывал, что в выходные рано утром приходит в маленькую кофейню рядом с Хенри Данкерс гата и пишет детективы. Пока еще ни один из них не опубликован, но он не теряет надежды и энтузиазма – строчит криминальные истории до обеда. Потом садится в машину и едет забирать из бассейна двух неугомонных сыновей-близнецов.

Следователь Хальссен как раз дописывал сцену единоборства его главного героя с главарем банды наркоторговцев, когда смартфон начал вибрировать и пытаться кружиться вокруг своей оси. Не буду отвечать, подумал Карри в первое мгновение и продолжил захватывающее повествование. Номер был служебный. Слабый укол совести быстро утих. Наверняка что-нибудь вроде очередного угона велосипеда. Без меня справятся. А мне нужно закончить сцену. Тем более, что сегодня пишется как-то особенно легко.

Что вообще может случиться в городе с двадцатью тысячами законопослушных горожан, не считая сотни сирийских беженцев? – спросил себя Карри Хальссен, отодвигая ноутбук.

– Убийство, детектив Хальссен. Следственная группа собирается отъезжать к месту преступления, – непривычным тоном ответил дежурный полицейский.

До здания полиции от кофейни рукой подать, стоит только перейти перекресток двух сонных, почти всегда безлюдных улиц. В некотором роде это здание – местная достопримечательность наряду с пальмами, которые муниципалитет выставляет в дубовых кадках по всему городу с июля по ноябрь.

Стены трехэтажки облицованы темно-коричневой плиткой с редкими бежевыми вставками и смотрятся довольно стильно. Но задумку архитекторов портит высокая, потемневшая от времени труба старой котельной, которая выглядывает из-за «спины» здания. Зимой отчетливо видно, как из трубы в небо поднимается белый дым. Злая на язык местная молодежь называет здание полиции «крематорием». А полицейские приветствуют друг друга обычно так:

– Ну, чем сегодня пахнет? Копченостью или имбирным пряником?

– Жареным сегодня пахнет, – чуть ли не хором ответили коллеги Карри. Новость об убийстве, на первый взгляд, их волновала меньше, чем предстоящая реорганизация всего полицейского ведомства. – Будут сливать двадцать одно губернское отделение в семь региональных. С нового года будем трубить под началом сычей из Мальме. Лучше бы зарплаты нам повысили.

– А что профсоюз?

– Опросы проводят: уточняют, сколько полицейских подумывают об увольнении из-за реорганизации.

Пока члены следственной группы обменивались новостями, впереди показались конусообразные навершия башен замка Шерна.

Карри с неприязнью вглядывался в их очертания:

– А вам, ребята, не кажется, что стены замка цветом напоминают запекшуюся кровь?

– Ты часом романчики не пишешь после службы? – съехидничала его напарница Анна. Еще со школы она не упускала случая поддеть одноклассника.

Ворота замка сегодня были заперты. В обычные дни можно было приезжать сюда из города и гулять по парку до обеда. Господа Шерна, хозяева замка, разрешали даже ставить шезлонги вокруг чаши фонтана.

Арка над воротами уже была украшена еловыми гирляндами и красными лентами в честь праздника Рождества Христова. Швейцар в темно-зеленой форменной шинели и фуражке с кокардой указал следственной группе место для парковки.

Снег, на котором лежал мальчишка лет тринадцати, превратился в поседевшие красные комья. Обрубленные культи, наверное, конвульсивно дергались еще несколько секунд после удара и образовали следы, которые дети называли крыльями ангела. Грудная клетка была разрублена надвое. Из-под ребер выглядывали розовые края легких, а на месте сердца зияла глубокая впадина.

– Ему что, отсекли руки? А это что такое? – Детектив Хальссен указал на кусок требухи, лежащий рядом с телом.

– Это сердце жертвы. Парню рассекли грудную клетку и вырвали сердце.

Следователя передернуло от отвращения:

– Вот же звери! Мясники!

– Похоже на ритуальное убийство, – вмешалась криминалист Лиза Стротсен и мрачно добавила: – Мальчишка – сириец. Диаспора поднимет вселенский вой и будет держать нас за горло, пока не найдется убийца или не сдохнет министр внутренних дел.

– Мы справимся, – упрямо сжав губы, ответил детектив Хальссен. – Мы не робкого десятка. Ведь так, эксперт Стротсен?

– Ты уже на месте, коротышка? – раздалось над ухом Карри. Анна, обратив взгляд на место преступления, сморщилась: – Сколько кровищи!

– Тело скоро увезут. Потерпи!

– Это же совсем ребенок! Кем же надо быть, чтобы так чудовищно разделаться с ребенком? – Лицо детектива Бок стало алебастровым.

– Все утро шел снег, и никаких следов, разумеется, не осталось, – настроение у Анны Бок упало окончательно.

– На территории поместья расположена школа для детей беженцев. Маргери Шерна – учредитель и попечитель этой школы. Надо бы узнать, посещал ли убитый эту школу, – Карри скосил глаза на Анну.

– Я этим займусь, – охотно откликнулась она. – Школа тут рядом, до нее можно дойти пешком.

На Анну вдруг нахлынули воспоминания:

– Слушай! А ты помнишь, коротышка, как в пятом классе ты на спор пролез под ограду парка?

Карри предпочел подойти к фотографу, который закончил работу и просматривал отснятые кадры.

– В этом убийстве есть что-то…

– Демонстративное? Похожее на устрашающее послание?

– Вам, сыщикам, виднее.

– Лиза, а ты что скажешь?

– Чтобы с одного удара отсечь конечность, нужен меч, катана или на худой конец сабля. Иными словами – длинное и невероятно острое оружие.

– Только убийства мечом нам не хватало.

– Да. Возможно, здесь набедокурил Джейме Ланнистер. А если серьезно: руки убитому мог укоротить человек ростом под два метра. Не меньше.

– Хозяева поместья в курсе, что у них в ста метрах от парадной в собственной крови купается труп?

– Да. Это они вызвали полицию.

В детстве Карри казалось, что в замке Шерна живут какие-то особенные люди, потому что обычному человеку вряд ли понравится жить в музее.

Ну точно – музей! Стены увешаны портретами важных вельмож и разодетых в шелка дам. Мебель на гнутых ножках – сплошь из благородного ореха, в каждом зале – камины, высокие зеркала и столько позолоты, что в глазах рябит. Однако кабинет хозяина замка, Оскара Шерна, на третьем этаже разительно отличался от парадных гостиных. Это был кабинет босса крупной компании. И стулья в этом кабинете были соответствующие – строгие, но эргономичные. Никакой позолоты и дорогого дерева. Дизайнерский пластик и только. Господин Шерна, одетый в темно-синюю бархатную куртку и серые фланелевые брюки, выехал навстречу в инвалидном кресле и протянул Карри для пожатия сухую кисть, всю в синих прожилках кровяных сосудов.

– Добрый день! Хотя вряд ли его можно считать добрым. – Сероватые губы растянулись во что-то похожее на усмешку, тусклые глаза остались безразличными. – С кем имею честь беседовать?

– Детектив Хальссен, полицейское управление Треллеборга. Господин Шерна, вы можете сказать, кто обнаружил тело?

– Да. Наш садовник. Я уже предупредил его, что вы захотите с ним побеседовать, – опередил полицейского хозяин дома. – Я вам вряд ли смогу быть интересен. Я проснулся рано, но меня долго приводили в порядок.

Карри понял намек.

– Я поручаю вас моей супруге – она сможет ответить на интересующие вас вопросы. А я вынужден вас оставить. Пора ставить капельницу.

Маргери Шерна, высокая, элегантно одетая дама, предложила Карри присесть. Стройные ноги с худыми лодыжками она тесно прижала друг к другу, а обе руки сложила на коленях, переплетя ухоженные пальцы.

– Убитого зовут Мусса. Он помогал нашему садовнику с уборкой парка. Буквально напросился это делать – ему очень нравился парк. Мы согласились, хотя ему всего пятнадцать лет. Подросткам-эмигрантам трудно найти подходящую подработку.

– Кто-нибудь угрожал Муссе?

– Вы имеете в виду из персонала? Конечно, нет. Все относились к нему доброжелательно, поскольку Мусса добросовестно выполнял свою работу и не отказывался помочь другим. Не то что его сверстники… Нет, он ни с кем не конфликтовал, насколько я знаю.

– Вы взяли его в свой дом, несмотря на то, что он эмигрант?

– Наша семья считает своим долгом помогать детям, которых покалечила война.

– Может быть, кто-то из земляков угрожал Муссе? Может, он жаловался, что его кто-то преследует?

– Мне бы он точно не стал жаловаться. Он ведь мусульманин… Делиться своими проблемами с женщиной? Нет, мы практически не общались. Так: здравствуй – до свидания. Мусса всегда был немногословным и замкнутым. Да! Я прошу вас учесть, детектив, что согласно исламу Мусса должен быть похоронен сегодня до захода солнца.

– Предстоит судмедэкспертиза и следствие, мадам. Мальчик не просто умер – его жестоко убили. Мы вынуждены будем задержать его похороны. С местным имамом обязательно побеседуют на этот счет.

Хозяйка встала, чтобы проводить детектива. Карри не был ни коротышкой, ни великаном. А вот Маргери Шерна впору было играть в баскетбольной команде.

В вестибюле Карри столкнулся с девушкой лет шестнадцати. Очень похожая на мать, но не столь великанского роста, девица решительным шагом направлялась к входным дверям. В левой руке юная и очень сердитая леди сжимала не палки для скандинавской ходьбы, а обнаженную боевую шпагу.

– Задержитесь на минуточку, фрекен. Я из полицейского управления. – Карри показал свой полицейский жетон. – Мне нужно задать вам несколько вопросов.

– Вы из крематория? Супер! – просияла блондинка.

– Можно узнать, куда вы так торопитесь?

– На конюшню, прирезать английского скакуна, которого предатель подарил мне на день рождения.

– О ком это вы?

– О Кристиане, моем родном дяде и любовнике, – девица сказала это намеренно громко и с вызовом посмотрела на мать. – На днях я застала его в оранжерее с моей матерью. Она делала ему минет, стоя на коленях.

– Я обязан изъять эту шпагу в интересах следствия. – В следующую секунду Карри ловко выхватил холодное оружие из рук девицы. Та не стала возражать.

Через несколько часов криминалист позвонила Карри, плотно засевшему в «крематории» за свой рабочий компьютер, и объявила:

– В шве между клинком и гардой остались следы крови, хотя преступник пытался ее смыть. Это кровь убитого Муссы. А на рукояти шпаги – отпечатки Оливии Шерна.

– Значит, мы имеем орудие преступления и подозреваемого. – Карри от радостного возбуждения почесал нос.

– Я тоже могу назвать подозреваемого, – вмешалась Анна Бок. – Это разносчик пиццы Абдулла Сафадди.

– Не будешь же ты настаивать, что это девчонка Шерна отсекла ровеснику руки, а потом хладнокровно вырезала ему сердце? – Анна забрала из рук Карри гудящую трубку телефона и положила ее на место.

– Аргументируй!

– Абдулла Сафадди почти неделю следил за Муссой. Он приходил в школу для детей беженцев. Это подтвердила директор школы. Он привозил несколько раз пиццу в замок Шерна. И главное – полицейские нашли его велосипед на стоянке недалеко от замка.

– Как же он смог незаметно пробраться в рыцарский зал, взять шпагу, зверски убить Муссу и потом вернуть шпагу обратно?

– Возможно, у него был сообщник. Я получила разрешение у судьи на просмотр записей камер видеонаблюдения замка Шерна. И еще кое-что – Абдулла Сафадди не вышел на работу и пропал из города. Как тебе такие аргументы? – Анна Бок говорила, подбоченясь.

– Ты прям вся сияешь! Неужели судья выдал тебе и разрешение на арест Сафадди, а ты объявила его в розыск?

– Именно так!

Карри разозлился. Вот же самоуверенная овца! Но после опроса прислуги выяснилось, что Оливия Шерна проспала до 9 часов утра и до приезда полиции не покидала замка. Получалось полноценное алиби.

Голова уже раскалывалась от многочасовых допросов. К этому добавилась еще и ссора с женой. Карри не смог вовремя заехать за близнецами в бассейн. Софи, разумеется, надулась на него, и теплого приема дома он не ожидал.

Карри почти беззвучно открыл входную дверь и тут же в прихожей снял ботинки, чтобы сделать жене приятное – она не любила, когда по квартире ходили в уличной обуви. Заглянул в комнату близнецов – мальчишки в унисон сопели на двухэтажной кровати, которую он недавно сам собрал. После душа хотелось вытянуться на постели и мгновенно отключиться. Жена неожиданно придвинулась к нему и, тяжело дыша, спросила: «Это правда, что ты расследуешь убийство?» Не дожидаясь ответа, она закинула ногу ему на бедро, тело ее уже было горячим и покладистым. Мокрыми губами Софи впилась ему в рот.

Супружеский секс Ханссенов давно превратился в рутину. Что же случилось с Софи прошедшей ночью? Она оставила у него на шее засос. Карри брился, разглядывал «подарочек» Софи и раздумывал над словами Оливии Шерна. Действительно ли родной дядя ее любовник или она придумала себе несуществующий роман?

Анна Бок, цепким взглядом заметив на шее Карри засос, выдала не без яда:

– Верных жен возбуждают кровавые убийства, о которых им в постели рассказывают мужья?

– А что тебя возбуждает, детка? – Карри навис над сидящей Анной, опершись вытянутой рукой о стену. Бицепсы под его рубашкой туго напряглись. Анна притихла под его взглядом. Такого с ней раньше не бывало.

– Дерьмовая у тебя версия. Вся слеплена на скорую руку. Хочешь поскорее скинуть дело прокурорам и отвалить на лыжный курорт с новым хахалем?

Шеф отдела криминальных преступлений мрачно выслушал отчет Карри и вызвал его в свой кабинет за стеклянной перегородкой. Сквозь стекло он в течение дня наблюдал за работой сотрудников.

– Не сметь даже думать об Оливии Шерна, – начальник вплотную придвинул свою гладко бритую физиономию к лицу сотрудника, и брызги его слюны попали Карри на подбородок.

– Выходит, у нас в округе есть неприкосновенные для закона особы?

Шеф откликнулся снобистским молчанием. «Хрен тебе», – подумал Карри и отправил за Оливией Шерна полицейский наряд.

– Меня в чем-то обвиняют, детектив? – спокойно спросила девица, входя в комнату для допросов. Карри некоторое время сверлил ее взглядом и наконец выдал:

– Скажите, фрекен Оливия, когда вы утром вошли в рыцарский зал, шпага была на обычном месте?

– Да, но висела как-то кривовато. Это фамильная реликвия. Мой отец не любит, когда к ней прикасаются без его ведома.

– Ваш отец занимался в молодости фехтованием?

– Да, пока СПИД окончательно не подкосил его. У него даже чемпионские кубки имеются. Между прочим, один из ударов шпагой называется в честь нашего предка. Оскар прекрасно им владел.

– Вы в последние дни сталкивались в замке вот с этим человеком? – Карри выложил на стол фотографию Абдуллы Сафадди.

– Нет.

– Приходилось ли вам когда-нибудь общаться с помощником садовника Муссой?

– Нет. Зато моя мать с ним общалась. На днях она выговаривала Муссе, что, мол, вырвала его из лап ищеек Асада не для того, чтобы он подметал дорожки в парке. А знаете, для чего мадам Шерна вывезла арабчонка из Сирии? Чтобы он делал ту работу, которая у него получается лучше, чем у всех ассасинов вместе взятых. Арабчонок отказался. Каково?

Карри понимал, что девица все еще сильно злится на мать, поэтому и подставляет ее так охотно. Вопросов у Карри больше не было, и он собирался ее отпустить. Однако Оливия Шерна не торопилась прощаться со следователем. Она вытащила из кармана худи красную тряпку и протянула ее следователю:

– Вот. Я нашла это в рыцарском зале на полу, прямо под шпагой.

Карри развернул тряпку – это оказался колпак с прорезями для глаз. Карри обдало изнутри жаром. В тот раз он потерял сознание. Человек огромного роста, опирающийся на старинный меч, повернул в его сторону голову, покрытую точно таким же колпаком. Это случилось давно. Карри в одиннадцать лет, ради Анны, в которую он влюбился, пролез по сточной трубе в парк замка Шерна. Городские дети рассказывали друг другу «страшилки». Будто бы ночами вокруг замка бродит Красный человек. Встречая заблудившегося мальчика или девочку, он высасывает из них всю кровь. Обычно он это делает с теми, кто слишком близко подходит к большому колодцу.

– Скажите, Оливия, в вашем замке случайно не работает мужчина лет семидесяти, могучего телосложения и очень высокого роста?

– Вы как будто про нашего мажордома Торбьорна рассказываете. Сколько я себя помню, его всегда было видно издалека.

– А фехтованием он случайно не увлекается?

– Еще как! Он настоящий фанат боев на мечах и всяких там исторических реконструкций.

Охранников тайных лож называют Тейлор. Это Карри вычитал в книжках о тайных обществах, учась в университете. Что же ему теперь делать? Если он расскажет о Тейлоре шефу, тот отстранит его от расследования как безнадежного фантазера. В уголовном сыске требуются не фантазеры, а ищейки с развитым нюхом. Как и полагается ищейке, Карри бросился по следам мажордома в дебри «темного» интернета. Специалисты ему подтвердили, что цифровой след прослеживается – Торбьорн Ланкер часто посещает экстремистские и неонацистские сайты, проповедующие ненависть к эмигрантам. «Вот если бы криминалисты обнаружили на колпаке следы крови убитого парня и ДНК мажордома, я бы стал детективом дня!» – размечтался сотрудник отдела криминальных преступлений.

Детективом дня стала Анна Бок. По ее запросу коллеги из Дании задержали на границе человека, похожего на Абдуллу Сафадди. Сириец не стал отпираться и подтвердил, что он и есть Абдулла Сафадди.

– Ты должна дать мне возможность задать несколько вопросов Сафадди, – смирив гордыню, попросил напарницу Карри.

– Зачем? – удивилась героиня дня. – Он уже признался в убийстве Муссы.

– И ты, разумеется, поверила ему. Свидетельство подозреваемого в форме самооговора не может считаться доказательством преступления. Вспомни основы уголовного права.

– С чего бы Сафадди оговаривать себя? Только сумасшедший захочет получить двадцать лет лишения свободы.

– Ты уже разобралась, как Сафадди смог пробраться в рыцарский зал, снять со стены шпагу, разделаться с Муссой, а потом вернуться обратно в замок, смыть с клинка кровь и повесить шпагу на место? И при этом остаться невидимкой.

– А ты изменился, коротышка. Стал напористым, жестким и даже… сексуальным, – Анна, произнося последнее слово, прикусила губу.

– Ладно. Я пересплю с тобой. Но сначала ты пустишь меня к Сафадди.

Карри ожидал в ответ увесистую пощечину, но Анна, так и не обретя голос, скрылась за дверью своего рабочего кабинета.

Карри с трудом уговорил переводчика-араба пойти с ним в полицейское управление. Времени у него было в обрез. В любой момент Сафадди могли перевести из камеры предварительного заключения в тюрьму.

– Расскажите, как вы проникли в замок.

– Я привез пиццу и через черный ход вошел на кухню. Через кухню вышел в вестибюль, потом поднялся на второй этаж в рыцарский зал. Никто меня не заметил.

Как видно, Сафадди хорошо изучил план замка.

– Откуда вы узнали, что в замке есть холодное оружие?

– Горничная мне об этом рассказала. Она много раз делала уборку в рыцарском зале.

– Хорошо. Что вы сделали, когда вошли в рыцарский зал?

– Снял со стены шпагу.

– Почему не саблю или меч?

– Снял первое, что попалось под руку. У меня не было времени выбирать.

– Что было дальше?

– Тем же путем вышел из замка.

– Где вы смыли кровь с клинка?

– Я смыл кровь снегом.

– Во сколько вы приехали в замок?

– Не помню. Что-то около восьми утра.

– Согласно записи с видеокамер, вы вышли из замка примерно в 8:30. Накинем десять минут на поиски Муссы… Нет, не получается, господин Сафадди. – Карри в сердцах хлопнул себя по коленке. – Садовник в это время уже обнаружил тело и позвонил в полицию с сотового телефона. Зачем вы наговариваете на себя, Абдулла? Вы не убивали Муссу. Адвокат легко докажет это на суде.

– Я отказываюсь от адвоката.

– Выходит, вы садист, господин Сафадди? Вырвать сердце из груди жертвы – по сути подростка…

– Вы не знаете, что это за подросток, господин следователь. Мусса заслужил такую смерть. С восьми лет в специальном лагере для детей-сирот его учили убивать. Он собственноручно казнил пленных сирийских солдат и вырезал у них сердце. Ему так больше нравилось.

– Я найду настоящего убийцу, господин Сафадди. Да, возможно, вы готовились к убийству… Кто-то другой опередил вас.

– Шайтан! Шайтан!!! – Глаза сирийца готовы были выкатиться из орбит, ноздри раздулись в бессильной ненависти.

– Вы можете помочь следствию. Если вы кого-то успели заметить в парке, расскажите сейчас.

Сафадди уставился на следователя исподлобья. От него будто исходили волны непримиримого отторжения.

– Мусса мертв, – все же пытался уговорить сирийца Карри. – А тот, кто перебежал вам дорогу, избежит возмездия. Подумайте об этом, Сафадди, и дайте знать о своем решении детективу Бок. Из обвиняемого вы можете стать главным свидетелем.

Никто не фиксировал в протоколе ход допроса. А значит – никто не прислушается к доводам следователя Хальссена… Карри вышел из камеры предварительного заключения, ощущая в голове позвякивающую стекляшками пустоту. Он буквально в полушаге от победы, но удача обходит его стороной. «Меня уволят, если в ближайшие сутки я не придумаю, как выманить Тейлора из норы и вывести его на откровенный разговор». На Сафадди он больше не надеялся. Упрямый осел этот Сафадди!

– Господин Ланкер? Это Карри Хальссен. Я веду следствие по делу об убийстве Муссы Мохамада. Я должен еще раз осмотреть место преступления.

– Хорошо, детектив. Но предупреждаю: хозяева уехали в Швейцарию. Так что все разговоры вы будете вести со мной. – В голосе мажордома Карри уловил плохо скрываемую угрозу.

Голые стволы столетних деревьев смыкали ряды и превращались в непроходимую преграду для незваных гостей. Они готовы были до последнего скрывать доверенную им тайну.

– Кто-то подкрался к Муссе из глубины парка, а не со стороны замка. Я хочу попробовать пройти этот путь. Составите мне компанию? – дружелюбно предложил Карри.

Торбьорн Ланкер не ответил, держась чуть позади.

– Мог ли преступник проникнуть в парк, перемахнув через ограду? Мне надо убедиться, возможно ли такое. – Карри болтал не умолкая, а сам постепенно отступал в глубь парка.

Колодец больше походил на амфитеатр без крыши. Несмотря на густые заросли кустарника, одиннадцатилетнему Карри удалось рассмотреть, как Тейлор пропускает через калитку к колодцу людей в черных плащах до самых пят. В руках люди в черном держали зажженные факелы и прежде чем войти делали Тейлору особый знак.

– Вы узнаете свой колпак, Ланкер? Вы обронили его, когда вешали шпагу обратно на стену. На нем остались следы крови Муссы и вашего ДНК. – Карри приходилось блефовать. – Сделав дело, вы пригоршней снега смыли с клинка кровь. Колпак стал мешать вам, и вы сунули его в карман. Вы подумали, что вряд ли садовник вылезет из-под теплой перины в такую слякоть. Но не учли одного – мстителя, приготовившегося наказать Муссу и притаившегося рядом. Он успел хорошенько разглядеть вас.

Ланкер засопел и сжал кулаки.

– Тейлор не только охраняет ложу, но и, по решению высших чинов, казнит неугодных. Ведь так?

– Надо было тебя придушить еще тогда, двадцать лет назад, и бросить в сточную канаву, по которой ты, сопляк, пробрался в парк, – процедил сквозь зубы мажордом и двинулся на Карри. Оружия в его руках не было. Зачем? Коротышку-следователя можно просто придушить, усадить в машину, на которой он приехал, и спустить с ближайшей горки в овраг.

Карри предусмотрительно надел бронежилет, но не учел, что тот будет сковывать его движения в решающий момент. Несмотря на преклонный возраст, мажордом стремительно набросился на него и подмял под себя. Руками он тянулся к горлу детектива. Перед глазами Карри уже поплыли разноцветные круги, когда тело Ланкера вдруг обмякло и придавило его к земле. Карри с большим трудом дышал под горой крепких мышц. Он напряг все силы и попытался хоть немного сдвинуть тело великана с груди. Кто-то торопился помочь ему в этом.

– Анна?! Ты зачем здесь?

– Сафадди дал показания против Ланкера. Я здесь с группой захвата. Так что расслабься, герой. К тому же, вытаскивать тебя из парка мне не впервой, – Анна улыбалась. Улыбка украшала ее обычно насмешливое лицо.

За спиной Анны раздались выстрелы и крики «стой!» Мажордом, оказывается, поднялся на ноги и побежал к колодцу. Группа захвата бросилась за ним. Анна и Карри старались не отставать от спецназа.

Каменные ступени спускались вдоль стен колодца до самого дна, постепенно закручиваясь в правильную спираль. Лучи полицейских фонарей вычерчивали яркие белые полосы в пустом пространстве и выхватывали из темноты часть стены, выложенной из неотесанных валунов.

– Живым брать! – надсаживал горло следователь Ханссен, пытаясь перекричать топот берцев, грохот спецназовской амуниции и вопли «стоять!», «не двигаться!» Когда Карри и Анна спустились вниз, бойцы уже выламывали окованную железом дверь в стене колодца. Мажордом, как видно, скрылся за ней. Пол колодца вздрогнул и дал неглубокую трещину. Это спецназовцы подорвали дверь и где-то под землей случился обвал породы.

Юный бариста неторопливым движением добавил в дымящийся кофе корицу, с улыбкой подал элегантную чашку и приветливо произнес: «Угощайтесь!» Один глоток, и пальцы Карри забегали по клавиатуре, набирая последнее предложение новой книги, которая называлась «Тень Тейлора». Закончив, Карри набрал адрес электронной почты Анны и отправил ей файл с текстом. Надо выполнять данные обещания. Когда-нибудь он заедет в Мальме, куда его бывшую напарницу пригласили на работу в отдел убийств, и вручит ей томик с яркой обложкой. А пока он спешит исполнить обещание, данное близнецам – отвезти их вместе с мамой в Норвегию на известный горнолыжный курорт.

Карри встал на горные лыжи довольно поздно – лет в тридцать. Не то что местные норвежцы, рассекающие снежные склоны с трехлетнего возраста. Но и неумелым новичком он себя не считал. Поэтому отправился к трассе для опытных лыжников. Ярко-голубое небо отражалось от безупречно белого снега и нещадно слепило. Карри опустил на нос затемненные горнолыжные очки и слегка оттолкнулся палками от склона. «Зеленая» трасса делала несколько крутых поворотов, но потом достаточно полого спускалась к финишу. Так было указано на схеме, которую он прихватил с собой из гостиницы. Лыжи приятно скользили по свежеутрамбованному снегу. Морозный воздух обдувал успевшее немного загореть лицо. Карри четко следовал указателям. За очередным поворотом трасса неожиданно обрывалась. «Кто-то поменял указатели», – успел подумать Карри и полетел в пропасть.