Текст книги "Влюбиться в лучшего друга"

Стало довольно прохладно, но запираться в доме ему совсем не хотелось. Свежий воздух бодрил и гнал прочь тягучую и липкую тоску. Олег сделал несколько энергичных наклонов и приседаний, возвращая телу ускользающее тепло. Потом вернулся на сверкавшую огнями веранду и снова плюхнулся в качалку, скрипнувшую под его мощным телом.

Поднявшийся к ночи ветерок разогнал облака, и небо сейчас было высоким, темным и звездным. «Когда смотришь на звезды, – думал Олег, – любые проблемы кажутся никчемными, мелкими и пустыми. Жаль, что мы редко на них смотрим. Да их почти не видно в городе, из-за смога. Если у человека есть будущее, то оно, скорее всего, именно там, где мерцают эти волшебные, загадочные искорки… В кладовке есть бутылка коньяка, – неожиданно вспомнил он. – Осталась после отцовского дня рождения. Может быть, тупо напиться? Хоть немного полегчает. И закусить есть чем – яблочко вот».

В глубине души он презирал себя за то, что любые его философские позывы всегда заканчивались мыслью о выпивке. «Да, я прагматик, циник и эгоцентрист, – выносил себе безжалостный приговор Олег, откупоривая бутылку и разрезая яблоко на тонкие дольки. – Я продал душу архитектуре и поэтому страдаю».

Но коньяк под звездным небом неожиданно произвел магическое действие. Словно каменная плита свалилась с души, стало легко, приятно, и совершенно не хотелось думать о будущем. Напротив, хотелось вспоминать прошлое, все светлое и хорошее, что у него было и что точно никуда не денется, не растворится, не исчезнет. Ведь сказано мудрецом – все можно отнять у человека, даже жизнь. Но только не его прошлое.

Значит, Таня. Она – прошлое? Скорее всего, да. Или, скажем так, уже не вполне настоящее. Олег давно смирился с тем, что она принадлежит Виктору. А потом Таня уехала на целых полтора года в другую страну. Олег думал о ней днем и ночью – как она, что? Ложась спать, он представлял ее в крохотной парижской квартирке, которую она снимала, склонившуюся над своими рисунками. Воскрешал в памяти жесты, улыбки на все случаи жизни, забавные фразочки, которые она так любила вставлять в разговор.

Таня Волгина была его наваждением, его счастьем и его проклятием. До сих пор он смиренно принимал свою роль джинна, выполняющего все ее желания. Кажется, настала пора разрушить чары и вырваться на свободу. Когда она в очередной раз потрет лампу, он не явится на зов…

* * *

– Потапов сравнил тебя с поездом? – переспросила Зоя, взбивая в миске творог с белком.

Она в очередной раз сидела на диете и выпекала для себя полезные лепешки с отрубями.

– С поездом, который ходит точно по расписанию, – подтвердила Таня. – Скучно, предсказуемо, уныло… Хотя, конечно, это всего лишь отговорки. Правда в том, что у него появилась другая женщина!

– Наверное, она и появилась потому, что Потапову было скучно, – заметила Зоя.

Им обеим было по двадцать восемь, они дружили с детства и знали друг о друге все. Ну, или практически все. Зоина кухня всегда была для них прибежищем, любимым местом для сплетен и девичьих признаний.

– Не могу смириться с тем, что Витька мне изменил!

– А когда ты уезжала в Париж, не боялась оставлять его одного? – поинтересовалась подруга. – Мужчину, как кота, нужно держать под присмотром. Вот только что он мирно дремал на диване, а в следующую секунду – р-р-раз! – и уже улизнул в форточку.

– Мне не приходило в голову сравнивать Потапова с котом, – сердито ответила Таня. – Кроме того, я тоже полтора года жила без присмотра. Но я ведь ему не изменяла. Хотя была парочка опасных моментов…

– Опасные моменты? Ого! Наверняка опасность исходила от Пожидаева. Что, станешь отрицать?

– Не стану, – проворчала Таня. – Но я устояла! Так что это не считается. А Витька, выходит, не устоял. Мне так больно, Зоя! И так обидно. Когда я прилетала на выходные, он был нежным и даже бурным… Мне казалось, разлука нас еще больше сблизила, даже распалила.

– Еще неизвестно, так ли уж твой Потапов виноват, – заметила Зоя. – На бесхозных мужчин нынче огромный спрос. Возможно, его банально соблазнили.

– Я знаю Витьку слишком хорошо, чтобы в это поверить, – вздохнула Таня. – Акт соблазнения он бы просто от меня скрыл. Нет, там все серьезно.

– И что ты собираешься делать? Попытаешься вернуть его обратно? Отбить у разлучницы?

– Не знаю, – пожала плечами Таня. – Сначала я должна успокоиться. Пока что я не готова на подвиги.

– А выглядишь неплохо! Парижский воздух явно пошел тебе на пользу, – вынесла вердикт Зоя. – Знаешь, в тебе появился эдакий легкий шарм…

– Легкий шарм – это итог тяжелой работы над собой, – ответила Таня. – И воздух здесь совершенно ни при чем. Я-то думала, что вернусь и сражу Потапова наповал своим новым имиджем! А он ничего не заметил…

– Даже твою сумасшедшую стрижку?

– Почему – сумасшедшую?

– Потому что на своей голове я ничего подобного вообразить не могу. Все эти растрепанные пряди… Очень стильно. Я по сравнению с тобой – просто доярка Дуся из совхоза Задрипино.

– Не прибедняйся. У каждого человека свои достоинства, и ты это отлично знаешь. И своими пользуешься на полную катушку.

Зоя была крупной высокой девушкой, настоящей русской красавицей. Длинные светлые волосы и высокая грудь производили на мужчин сильное впечатление. Муж Стасик от нее просто с ума сходил. «Кстати, Стасик сразу же сделал предложение руки и сердца, – подумала Таня. – А Потапову это и в голову не пришло». Она вспомнила, как у них с Виктором все начиналось. Сначала они довольно бесстрашно объяснились друг другу в любви и провели вместе ночь, а потом Виктор предложил ей переехать к нему. Все произошло стремительно и легко. «Возможно, даже слишком легко», – подумала Таня и спросила вслух:

– Как ты думаешь, Зоя, кто она такая?

– Девица, из-за которой Потапов решил с тобой порвать? Откуда же я знаю! Да ты у Олега своего спроси. Ты ему звонила?

– Звонила, но он не взял трубку, – ответила Таня. – Надеюсь, с ним все в порядке.

– Да уж, когда ты на проводе, он из преисподней выскочит, лишь бы успеть к телефону. Странно, что ты второй день в Москве, а он так и не появился. Кроме того, ты снова свободна! Для него это шанс. Или нет? – В Зоином взгляде появилась тревога. – Если честно, мне его так жалко! По отношению к Олегу ты всегда вела себя как настоящая стерва.

– И ты туда же! – сердито воскликнула Таня. – Мало мне мамочкиного выговора!

Зоя сочувственно посмотрела на подругу. Она всегда переживала из-за того, что у Тани сложились довольно прохладные отношения с матерью. Ее отец вообще появлялся один раз в год то на день рождения, то на Восьмое марта. Ей самой повезло родиться в дружной семье. Она была младшим ребенком и росла под защитой двух старших братьев, один из которых занимался боксом, а второй – восточными единоборствами. Наверное, благодаря им Зоя выросла такой задорной и боевой.

– Не хочешь – не буду ничего говорить, – проворчала она.

– Я знаю: Олег тебе всегда больше нравился, чем Витька, – сказала Таня обвиняющим тоном.

– Просто Олег любит тебя всерьез, – парировала Зоя. – А это не может не трогать.

– Откуда ты знаешь, что всерьез?

– Женщина чует настоящую любовь, как свинья трюфель! Да ведь ты и сама знаешь, как он к тебе относится. И без зазрения совести этим пользуешься.

– А что я, по-твоему, должна делать?

Тане неприятно было думать, что она ведет себя как стерва. Ей всегда казалось, что она с Олегом довольно мила. Но теперь ее вынудили посмотреть на себя со стороны. Она посмотрела, и увиденное ей не понравилось.

– Отпусти его на свободу! – потребовала Зоя. – Поговори с ним по душам, что ли. Ты ведь все равно собираешься возвращать своего Потапова?

– С чего ты взяла?

– Я просто вижу, как вращаются шестеренки в твоей голове. Тебя бросили…

– Предали! – подсказала Таня.

– Тебя предали, – согласно подхватила подруга, – у тебя отняли мужчину, которого ты считала своим, и ты просто так не сдашься. Не родилась еще та женщина, которая может вырвать у тебя из рук то, что нужно тебе самой. Кроме того, ты не рыдаешь, тоннами изводя салфетки, а это значит, ты уже что-то решила. Нетрудно было догадаться – что.

– Да, Зоя! Я хочу вернуть Витьку во что бы то ни стало. Я мечтаю, чтобы он на коленях просил прощения! Утереть нос той, другой!

– Оригинальный план, – усмехнулась подруга. – Ты первая женщина в мире, которая произносит подобные слова. Но скажи: ты абсолютно уверена, что должна взять реванш? Мужчины удивительно постоянны в своих изменах! Потапов эмоциональный, горячий, любвеобильный. Влюбленность для него – адреналин. А без адреналина он жить не может. Если он один раз тебя предал, запросто предаст и во второй. Всю жизнь будешь жить как на вулкане!

– Дай мне только вернуть его, – пообещала Таня, – и я устрою ему такой вулкан, по сравнению с которым Фудзияма покажется игрушечной пыхалкой.

* * *

– Ты никуда не торопишься? – спросил Виктор, как обычно без предупреждения врываясь в кабинет Олега.

Только с ним он позволял себе быть импульсивным и порой нагло фамильярничал, зная, что ему все сойдет с рук. Олег – настоящий друг, так что можно не особо церемониться. Церемонятся с теми, кого боятся. Олега Виктор никогда не боялся. Нельзя сказать, что он был лидером в их когда-то неразлучной троице, но уж заводилой точно.

– Куда мне торопиться? – пожал плечами Олег. – Жены у меня нет, семеро по лавкам не плачут. А что?

– Пойдем по пиву?

Это был условный сигнал. Ни один, ни другой особо не увлекались пенным напитком, и «пойти по пиву» означало только то, что нужно поговорить.

– Пойдем, – согласился Олег, поглядев на Виктора с подозрением.

Когда у друга вот так вот горели глаза, следовало ждать рассказа о какой-нибудь невероятной истории, случившейся накануне. В этой истории непременно участвовала женщина, и непременно хорошенькая. Олег был уверен, что ровно половину своих приключений Витька выдумывает. Тот с детства любил фантазировать и выдавать желаемое за действительное. Слава богу, это не касалось бизнеса, а затрагивало только бурную потаповскую личную жизнь.

Они вышли из офиса, помахивая портфелями, как два школьника.

– Кафе «На углу» сгодится? – спросил Олег, мотнув головой в сторону вышеуказанного заведения.

– Вполне, – кивнул Виктор. На его губах мелькнула мефистофельская улыбка.

«Дело плохо», – подумал Олег. И вслух спросил:

– Ну, и что ты задумал? В прошлый раз, когда мы ходили «по пиву», ты сообщил, что решил заняться воздухоплаванием. Слава богу, порыв прошел, как только из твоей жизни исчезла та маленькая брюнетка, которая без умолку говорила о привязных полетах, мешочках с песком и упражнении под названием «заяц и собаки».

Они вошли в кафе и заняли столик возле окна. В помещении, разделенном на курящую и некурящую зоны, оказалось столько дыма, что вот-вот можно было ожидать включения пожарной сигнализации. Дыму было наплевать на зоны, и он пробрался на некурящую половину, повиснув над ней грозовым облаком.

– Забудь о прошлом разе, – торжественно заявил Виктор, когда они сделали заказ и достали сигареты, решив, что активное курение гораздо лучше пассивного. – Сейчас у меня действительно сногсшибательная новость.

– Ну? – спросил Олег чуть снисходительно.

Обычно Витькины новости не производили на него особого впечатления. Друг отличался повышенной впечатлительностью и любое интересное событие считал сногсшибательным. Впрочем, сегодня он улыбался как-то особенно загадочно. Может быть, его новость связана с Таней? Олег знал, что она уже в Москве. Он даже проверил в Интернете, благополучно ли приземлился ее самолет. Но вот звонить ей не стал. И не ответил на ее звонки. Конечно, он поговорит с ней и непременно встретится, но не сразу, не сейчас. Он дал себе слово изменить свою жизнь. Кажется, это будет стоить ему нервов, но он справится.

Наконец не в силах больше держать свою тайну при себе, Витька сделал глубокий вдох и бухнул:

– Я решил жениться.

Олег на секунду окаменел. Он давно готовил себя к этому. Знал, что когда-нибудь Витька отважится на решительный шаг. Но не думал, что сам он при этом испытает такую острую боль.

– Наконец-то, – сказал он, криво улыбнувшись. – Ты уже сделал предложение? И как Таня отреагировала?

– Видишь ли… – Виктор побарабанил пальцами по столу. В его глазах прыгали чертики. – Я женюсь вовсе не на Тане.

Встретив в какой-нибудь книге фразу: «Сигарета выпала у него изо рта», Олег обычно усмехался, считая это художественным преувеличением. Однако сегодня у него появился повод в этом усомниться. Он открыл рот, и его собственная сигарета полетела на стол, рассыпав по скатерти прыгучие искры.

– Как это? – спросил он, подхватив ее и снова сунув в рот. Сделал две быстрые затяжки. – Разве Таня не вернулась из Парижа?

– Таня вернулась из Парижа, мы поговорили по душам и решили разъехаться. Она собрала чемодан и отправилась в свою старую квартиру. Теперь я снова свободен и женюсь.

Олег нервно курил, пытаясь переварить услышанное.

– Ты что же, познакомился с вдовой Джеффри Пикауэра, состояние которой сравнимо со стоимостью маленькой планеты? – наконец спросил он. – И женитьба кажется тебе единственно разумным шагом?

– Вот ты шутишь, а я совершенно серьезен. – Виктор побарабанил пальцами по столу. Это означало, что он раздражен. – Я полагал, ты обрадуешься. Все снова станет как прежде. Мы трое будем просто друзьями. Это же здорово!

Олег, однако, не спешил радоваться.

– А как же Таня? – спросил он обалдело.

– Что – Таня? – мгновенно взбеленился Виктор. – Ты не ее адвокат! Ты мой лучший друг.

– Но я ведь и ее лучший друг тоже. Вы поссорились – ладно, чего в жизни не бывает. Ты горишь желанием ей насолить. Но скоропалительная женитьба…

– Ты ничего не понял! – Виктор посмотрел на Олега и тут же отвел взгляд. За окном проносились автомобили, поднимая ветер, гонявший бумажки и сухие листья. – Все случилось в другой последовательности. Сначала я встретил девушку, на которой захотел жениться, а уже потом поссорился с Таней. Мне пришлось сказать ей, что все кончено.

– Из-за девушки? – Олег все еще не мог поверить в услышанное. – Неужто твое очередное похождение оказалось таким серьезным? Она что, ждет ребенка?

– Ты завалил меня вопросами. И если бы я не был таким покладистым… Отвечаю по порядку. Да, мы с Таней расстались из-за девушки. Да, девушка была моим очередным похождением. Нет, она не ждет ребенка. Хотя я, как ни странно, на этот раз был бы не против.

– То есть пока Таня была в Париже…

– Она была в Париже полтора года! – взорвался Виктор. – Вместе с этим лощеным типом Пожидаевым, который на нее давно уже глаз положил. Думаешь, я поверю, будто они вернулись невинными, как голуби? Ха!

– Очень удобная позиция, – сказал Олег, глядя на него в упор. – Ты изменял Тане, успокаивая себя тем, что она тоже легко могла тебе изменить.

– Я изменил Тане, когда понял, что больше ее не люблю. – Витька с такой силой потер лоб, словно собирался за один раз избавиться от морщин. – Между мной и Волгиной все кончено, заруби себе на носу.

– Боюсь, пройдет немного времени, и ты изменишь свое мнение. Вы встретитесь один раз, другой…

– Нам с ней совсем не обязательно встречаться.

– Ну, конечно, – скептически заметил Олег. – Можно подумать, кроме неудачного романа вас больше ничто не связывает. Не смеши мои подметки.

Он не верил, что все действительно закончилось. Виктор просто еще ничего не понял. С Таней можно поссориться, с Таней можно расстаться, но разлюбить Таню нельзя. В ней – жизнь, страсть, яркость, мечта! От мечты добровольно не отказываются. Это было его глубокое личное убеждение.

– Почему мы сейчас говорим о Тане? – с досадой воскликнул Потапов. – Я хотел рассказать тебе о другой девушке! И уверяю тебя, на нашу бойкую Таню она совсем не похожа. Она такая… Такая нежная, женственная… чудесная! Таких девушек больше на свете нет. Когда ты ее увидишь, ты тоже влюбишься.

– Нет уж, спасибо, – сказал Олег. – С меня достаточно.

Никогда в жизни, ни разу он не говорил вслух о своих чувствах к Тане. Но Витька, конечно, о них знал. Да все, наверное, знали. Скрыть любовь иногда тяжелее, чем откровенно признаться в ней.

– Когда я ее встретил, то просто потерял голову. С тех пор она мне снится почти каждую ночь!

– А жениться на ней обязательно? – спросил Олег, не сумев скрыть ехидство.

– Ты ведешь себя как ребенок, которому сообщили, что скоро у него появится маленькая сестричка. Заранее настроился негативно и хочешь испортить мне настроение. Но у тебя ничего не получится. Я женюсь на ней – и баста!

– Да ладно, ладно… Чего ты раскипятился?

– Я раскипятился, потому что по уши влюблен. И мне казалось, что мой лучший друг должен за меня искренне порадоваться.

– Так ты сначала расскажи, что за девушка, – попросил Олег, пытаясь усмирить пожар, пылавший в его сердце.

Он представлял, как Таня узнает о Витькиной женитьбе и как лицо ее потемнеет. Возможно, она даже расплачется. Да наверняка расплачется! Она любит этого обалдуя как сумасшедшая. Даже теперь, после того как Витька ее бросил, она наверняка продолжает его любить. Он по себе знал, что любовь не зависит от внешних обстоятельств, от разрывов и ссор, ей неважно, где ты находишься – в Москве или в Париже… Ты или любишь, или не любишь, другого не дано.

– Вообще-то я хотел устроить тебе сюрприз, – сказал Виктор, обиженно засопев. – Но раз ты так настроен… Я, пожалуй, сначала вас познакомлю. После этого с тобой будет легче разговаривать. Ты ее увидишь и сразу умрешь.

– Захватывающая перспектива, – проворчал Олег, понимая, что ему никуда не деться от этого знакомства.

– Такие девушки у нас практически не водятся.

– Никак ты подцепил экзотическую красотку где-нибудь в Индонезии?

– Она москвичка, – с кроткой улыбкой ответил Виктор. – И она лучше, чем какая-нибудь экзотическая красотка. Вот сам поглядишь!

– Ладно, погляжу, – сказал Олег. – И когда свадьба?

– Я еще не сделал официальное предложение.

– А ты уверен, что…

– Что она его примет? – Виктор самодовольно рассмеялся. – Совершенно уверен.

– Отважный ты парень, как я погляжу. Меня лично пугают скоротечные романы.

– Да ладно тебе! Ты все-таки не о чахотке говоришь, а о любви. Ничего не скоротечный. Нормальный. Мы встречаемся уже два месяца.

– Ого! – заметил Олег, который никак не мог справиться со своим скепсисом и раздражением. – Срок огромный. Значит, пока Таня была в Париже…

– Слушай, или ты прекратишь тыкать мне в лицо Таней, или я дам тебе по морде.

– Это ты заслужил по морде, – сказал Олег, швырнув на стол зажигалку. – Вы с Таней почти женаты, и пока она в отъезде, ты заводишь романчик на стороне.

– «Почти женаты», друг мой, это значит – не поженимся никогда. Как только ты встретишь девушку, которую тебе захочется повести под венец, ты поймешь это в ту же секунду. Тебе не потребуется времени на размышление. Тебя просто накроет, и все.

Официант принес им по чашке кофе, и Виктор насыпал в свою три полных ложки сахара. Олег же решил, что вполне обойдется несладким кофе. «Когда меня накроет, – повторил он про себя. – Разве меня уже не накрыло?»

Кажется, это случилось в шестом классе. Или в седьмом. Они ходили в поход, и Таня Волгина сидела у костра с обветренными губами и грызла хлеб, который они нанизывали на прутики и жарили на огне. Она распустила косу, и ее волосы в отсветах огня переливались, как водяные струи. Олег тогда почувствовал такую тяжесть во всем теле, словно его, как пустую форму, наполнили расплавленным свинцом. У него горели уши, и он молился только, чтобы никто ничего не заметил. Пожалуй, никто и не заметил. Кроме Тани. Она мгновенно поняла, что отныне и навеки Олег принадлежит ей безвозвратно.

Виктор вывел его из задумчивости, покаянно сказав:

– Я понимаю: мы дружили втроем, и ты хочешь, чтобы все оставалось по-прежнему. Но по-прежнему уже никогда не будет. Как только я признался Тане в любви, я все испортил. Надо было делать как ты.

– Что – как я? – вскинулся Олег.

– Оставить свои чувства при себе, – пожал плечами Виктор. – Тем более сейчас мне уже совершенно ясно, что это было кратковременное помешательство. Таня была такая красивая на первом курсе, оживленная, полная надежд! У нее от поклонников отбоя не было!

– Именно это тебя и завело, – заметил Олег, крепко сжав в руке чашку. – Поэтому ты пустил в ход все свое обаяние и обольстил лучшую подругу.

– Не понимаю, в чем ты меня обвиняешь. В том, что я сошелся с Таней, или в том, что разошелся с ней?

– И в том, и в другом, – честно ответил Олег. – Так ты совершенно точно решил жениться?

– Да. И когда ты увидишь мою невесту, ты поймешь, почему я так тороплюсь.

– Ты упорно не называешь ее имени, – сообразил наконец Олег. – Судя по всему, я ее знаю?

Виктор рассмеялся.

– Нет уж, тайна так тайна.

* * *

Большой книжный магазин, куда Таня очень хотела наведаться после возвращения, находился далеко от ее дома. Но она пошла пешком и наслаждалась долгой прогулкой на полную катушку. Она соскучилась по Москве. И ей было что вспомнить. Закутавшись в шарф, Таня с удовольствием подставила лицо ветру и подумала, что у нее наверняка покраснел кончик носа. Обогнавший ее тип в наглухо застегнутой ветровке курил дрянную папироску. Ветер донес до нее убийственный табачных дух, искры полетели в лицо. «Дым отечества», – усмехнулась она про себя, замедляя шаг.

Ей было хорошо и чуточку грустно. Она шла неторопливо, огибая большие лужи, похожие на влажные переводные картинки с тоненькой цветной пленкой отражений. Иной раз Таня специально наступала в воду, чтобы разбрызгать огни и разбросать свернутые сухие листья, похожие на хрустящие вафельные трубочки. В Париже ей казалось, что по возвращении начнутся всякие события, встречи, но на самом деле жизнь текла по-прежнему, как будто она и не уезжала никуда. «Интересно, хоть кого-то по-настоящему интересует, есть я или меня вовсе нет?» – подумала она с детской страстностью.

И в этот самый момент увидела, что навстречу ей идет Наташка Сыромятникова. Вернее, улучшенная Наташкина копия.

– Волгина! – закричала Наташка еще издали и раскинула руки так широко, словно боялась, что ее бывшая одноклассница немедленно попытается от нее сбежать. Глаза ее зажглись веселым сумасшествием. – Это ты?!

– Я-то ладно, – махнула рукой Таня. – А ты ли это? Я тебя совершенно не узнаю! Что ты с собой сделала? До чертиков хороша!

Таня весело засмеялась, потому что похожая прежде на мешок с мукой Сыромятникова действительно превратилась в настоящую очаровашку.

– Я вытопила из себя двадцать пять килограммов жира, – гордо заявила Наташка.

– Двадцать пять?!

– Сразу жизнь наладилась! Наверное, потому, что мозги очистились. Чего ты смеешься? Знаешь, я поняла: лишний вес в первую очередь давит на мозги. Потому что все время думаешь только об одном: «Я толстая, я толстая, я толстая!»

– Но ты так сильно изменилась! – все никак не могла успокоиться Таня, не представляя, насколько изменилась она сама.

– Еще бы. Я столько сил на это потратила. А денег? Немерено!

– Красота требует жертв, – развела руками Таня.

– Я пожертвовала всем – едой, бабками, свободным временем. Ты ничего не замечаешь? Я себе нос исправила! Видишь? Он у меня теперь, как у Мэрилин Монро. В клинике валялась почти полгода с осложнениями. Но все обошлось. Потом я волосы нарастила, сделала операцию на глаза. Ты же помнишь, я косоглазая была, ходила в очках «минус шесть»! Еще мне все зубы поменяли и импланты в грудь вставили.

– А настоящее в тебе что-нибудь осталось? – захохотала Таня. – Ты всем-то не рассказывай! Особенно мужикам, а то они сдохнут от таких подробностей.

– Да нет, я только тебе. Потому что ты, Волгина, одна в классе нормально ко мне относилась, не издевалась. Я это дико ценю. У меня теперь другая жизнь началась, но я все время про школу вспоминаю. Это ж не учеба была, а форменный кошмар. Особенно физкультура! Самым страшным испытанием для меня был кувырок через голову на глазах у всего класса. Ужас, ужас! Помню, я начала переворачиваться и застряла как раз в стойке на голове. Мальчишки аж взревели от восторга. Издевались надо мной до самых каникул. Я даже травиться хотела с горя. Но мама вечером купила тортик, и я отошла. Кстати, я уж и замуж успела сходить – за Вовку Мальцева.

– Да ну? – удивилась Таня.

По ее мнению, Вовка Мальцев мог бы составить партию только девушке с бандитскими наклонностями.

– Представляешь? – продолжала тараторить Наташка. – Мы с ним развелись, потом снова поженились, а недавно опять развелись.

– Вот это да! – Таня только и успевала, что вставлять междометия и предлоги.

– Отношения, знаешь ли, – это не квартира. Их можно, конечно, подштукатурить, но все равно они уже будут не те. Помнишь, как певица пела из «Комбинации»? Узелок завяжется, узелок развяжется… Вот развяжешь отношения, а потом снова завяжешь… А узелки будут мешаться, – авторитетно заявила Наташка.

И Таня тотчас подумала о Потапове. Не могла не подумать! Она твердо решила вернуть его, чего бы это ни стоило. Но даже если план удастся, не станут ли мешать узелки, которые неизбежно появятся после воссоединения? Впрочем, Таня верила в то, что все будет хорошо. Если дело касается любви, самая здравомыслящая женщина готова поверить и в маленьких зеленых человечков, и в Деда Мороза.

– А ты, наверное, за границей живешь? – спросила Наташка, окидывая Таню проницательным взглядом.

– С чего ты взяла? – удивилась та.

– У тебя стрижка такая… европейская, и одета ты не по-русски: легкая кофточка, шарф и перчатки. В западных фильмах про любовь девушки в таком виде бродят по Парижу или Амстердаму. Впрочем, ты же художница! – вспомнила она. – У тебя натура вольная. А как у вас с Потаповым, все нормально? Вы поженились наконец? А потомством еще не обзавелись?

– Да нет, мы, наоборот, разбежались, – сказала Таня смущенно.

Почему-то ей казалось, с первых слов должно стать ясно, что это ее бросили, а не она. От этого было неловко, и она даже покраснела, почувствовав стыдный жар, прокатившийся волной по рукам и шее.

– Ну надо же! – возмутилась Наташка. – Ты такая красотка. И ты добрая. Как этот дурак тебя отпустил?

– Легко, – сказала Таня. – Сказал, что я ему наскучила.

С ее стороны это была беспрецедентная откровенность.

– Вот увидишь, он еще пожалеет, – пообещала Наташка таким тоном, будто могла силой заставить Потапова раскаяться. – А ты пойдешь на вечер встречи выпускников?

– Так он ведь еще не скоро, весной! – удивилась Таня.

– Ну и что? Я уже сейчас думаю об этом мероприятии. Нет, не просто думаю – предвкушаю! – заявила Наташка с плотоядной улыбкой. – Представляешь, я была жирная и страшная, и на меня никто не обращал внимания. А кое-кто даже издевался и обзывал всякими свинскими словами. И тут – вообрази! – я появляюсь вся такая стройная, без очков и с грудью! У них у всех так челюсти и отвиснут!

Таня снова засмеялась. Она не сомневалась, что все именно так и будет. И тут же подумала, что сама рассуждает точно как Наташка. «Ведь я совершенно уверена, что легко верну себе Потапова! – удивилась она. – Я знаю, что похорошела, стала женственнее, ярче, привлекательнее, умнее, в конце концов. И я полагаю, что Потапов это, в конце концов, оценит». Еще у нее мелькнула мысль об Олеге. Олег тоже должен был оценить превращение хохотушки и «своего парня» Таньки Волгиной в стильную молодую женщину. Впрочем, при чем здесь Олег? Совершенно ни при чем. Он до сих пор так и не позвонил, хотя Таня и писала ему о дате своего возвращения. Наверное, куда-нибудь уехал… По делам, конечно! Важным и срочным. Иначе уже объявился бы. «Интересно, Витька сказал ему о том, что между нами произошло? И как Олег отреагировал? Будь он эгоистом, как Потапов, он бы обрадовался, – решила Таня. – Усмотрел бы в этом шанс для себя. Но Олег особенный, и справедливость для него важнее выгоды. Наверное, он расстроится из-за нашей с Витькой ссоры. Черт, как же я хочу его увидеть! Он мне нужен. Зоя потребовала отпустить его… Но разве я его держу? Он ведь может уйти когда захочет».

В душе Таня точно знала, что Олег не захочет уйти. Он всегда любил ее и всегда будет любить. Эта мысль согрела ее сердце, и она улыбнулась.

* * *

В этот замечательный день солнце светило исключительно для него. Оставив машину, Олег шел прогулочным шагом по Малой Никитской и наслаждался каждой секундой своего земного бытия. Еще бы! Вчера грандиозной пьянкой они отметили событие, значение и масштаб которого еще только предстояло осмыслить. После многомесячных переговоров и согласований, сопровождавшихся интригами и происками завистников и недоброжелателей, был подписан многомиллионный договор с одним из крупнейших финансистов, который активно инвестировал средства в строительство по всему миру. Во время подписания много говорилось о том, что данный проект – только начало, и в случае его удачной реализации архитектурная компания «Самшит» будет обеспечена подобными заказами на годы вперед.

От таких перспектив дух захватывало и кружилась голова. И хотя они и раньше не бедствовали, будучи одной из ведущих фирм на рынке архитектурных и дизайнерских услуг, это был грандиозный прорыв, редкая удача!

Десять лет каторжной работы в условиях жесточайшей конкуренции, порой без выходных и отпусков, не прошли даром. И теперь дружная команда бывших выпускников МАРХИ и все, кто за эти годы присоединился к ним, праздновали заслуженную победу. Заниматься они будут крупными эксклюзивными объектами не только в России, но и в Италии, Испании, Австрии, Черногории и Хорватии.

Олег был архитектором по призванию. Откуда взялось столь редкое призвание – непонятно. В роду у него были юристы, военные, врачи, летчики и даже один председатель колхоза. Однако ни со стороны отца, ни по линии матери архитекторов не наблюдалось.

С детства Олег отлично рисовал и лепил, затем выяснилось, что он еще и прекрасно чертит. В старших классах школы он зачитывался книгами по архитектуре и тогда же решил поступать в МАРХИ. Все это у Олега удивительным образом сочеталось с занятиями волейболом, где он к семнадцати годам стал кандидатом в мастера спорта. Тренеры прочили ему большое будущее, но спортивная карьера Олега не увлекла.

В архитектурный, с его чудовищным конкурсом, он поступил без всякой протекции и взяток, с первого захода. Сам он считал, что был достаточно хорошо подготовлен для такого подвига, но маленький червячок сомнения все же глодал его – не спортивные ли успехи сыграли здесь определенную роль?

Учился он с удовольствием, представляя, как будет проектировать новые города, жилые кварталы, промышленные здания. Впрочем, жизнь быстро развеяла эти иллюзии.