Текст книги "Два ужасных мужа"

По-прежнему не подозревающий о ее тайных муках Илья тем временем продолжал:

– Вообрази, что эта машина некоторое время принадлежала Герингу, а потом ее долго держали в спецгараже рейхсканцелярии. Лишь потому она и дожила до наших дней. По неподтвержденной информации, на нее имел виды один из наших маршалов. По его приказу автомобиль отправили в Москву, но произошла путаница в документах, и маршалу доставили довольно средненький «Мерседес-Бенц», а красавец «Хорьх» осенью сорок пятого года оказался на военных складах в Литве. На машину сразу положил глаз один из начальников местного НКВД. Однако рассекать по литовским дорогам в то время было небезопасно, потому как бушевала война с «лесными братьями». Да и сама машина привлекала ненужное внимание.

Тася пристально смотрела на Илью. Часть ее сознания внимала его рассказу, а другая часть отмечала, какие у него длинные ресницы и какая темная родинка над бровью… И эта улыбка, от которой стынет сердце! Вот кто настоящее сокровище. И это сокровище почти что у нее в руках. Почти что.

– В общем, особиста несколько раз обстреляли, – продолжало между тем сокровище, – а в последний раз серьезно ранили. Машину запрятали подальше, потом списали как негодную, и ее забрал какой-то шустрый деятель из местных хозяйственников. Не знаю, зачем она ему понадобилась, может, он ее просто из жадности захапал, только простоял «Хорьх» в сарае у него на даче аж до распада СССР. В начале девяностых сын этого хозяйственника переехал в Калининград и забрал машину с собой. Больше двадцати лет «Хорьх» провел в гараже, и вот – я его разыскал.

Илья замолчал, повернул голову и внимательно посмотрел на Тасю. Потом вдруг потянулся к ней и внезапно крепко обнял.

– Таська, я тебя заговорил, – шепнул он и поцеловал ее.

Наконец-то так, как ей хотелось! Страстно. Нежно. Долго. Тася закрыла глаза и приготовилась упасть в бездну. Но вместо этого почувствовала, какие сухие и растрескавшиеся у него губы. Илья целовал ее, а она думала о том, как приятно он пахнет, какая у него жесткая рубашка и до чего холодные на ней пуговицы. Когда поцелуй закончился, Тася испытала облегчение, потому что ей уже давно было нечем дышать.

Разжав объятия, Илья отстранился, откинулся на спинку скамейки и улыбнулся Тасе. Она поспешно опустила ресницы. «Наверное, он почувствовал, что я ничего не почувствовала, – в смятении подумала она. – Или, наоборот, он сам ничего не почувствовал и поэтому хочет понять, что почувствовала я».

– Так на чем, бишь, я остановился? – Илья взъерошил волосы на макушке, пытаясь собраться с мыслями.

– Ты рассказал мне настоящую детективную историю про то, как искал свой «Хорьх». – Тася пыталась обуздать нахлынувшие на нее эмоции.

– Ну, детективную – не детективную, а расследование я провел самое настоящее. И результат потрясающий, сама увидишь. А когда мы сядем и поедем по городу – гордиться мной будешь.

Илья очень быстро пришел в себя и вел себя так, как прежде. Казалось, поцелуй был для него всего лишь обязательным «вставным эпизодом» в их культурную программу.

– Я уже тобой горжусь, – похвалила его Тася. – Значит, все-таки не такие уж и сказки про забытые или зарытые сокровища.

– Да сказки, конечно. А «Хорьх» – какое же это сокровище? Военный трофей, раритет, очень дорогая игрушка – вот и все. Разве сравнишь с картинами великих мастеров, коллекциями драгоценностей, уникальной посудой, старинными монетами, редкостными книгами, которые исчезли во время войны и которые до сих пор не нашли?

– Мой второй бывший муж, Юлий Копейкин, по образованию археолог, – неожиданно для самой себя сказала Тася.

– Ты про него рассказывала, – кивнул Илья. – Он пришел к тебе как раз в тот день, когда случилась неприятная история с умершей девушкой.

– И зачем, ты думаешь, он тогда явился? – Тасе вдруг тоже захотелось рассказать Илье что-нибудь в тему. – Просить денег на очередную дурацкую авантюру. Якобы они с каким-то приятелем, вероятно, таким же авантюристом, нашли документы вождей Третьего рейха.

– А что за документы? – озадачился Илья.

– Какие-то офигенно секретные бумаги, в общем – чушь собачья. Он намекал, что речь идет не о золоте нацистов, а о чем-то другом. Видишь ли, золото нацистов Копейкин уже раньше искал. И деньги Бормана искал! И еще хотел присвоить золотой запас Испании, который республиканцы якобы передали Сталину, чтобы тот зарыл его на Северном полюсе. Даже совал мне в нос географические карты, тоже секретные.

– Судя по всему, у него мания кладоискательства,– засмеялся Илья.

– Не уверена насчет мании, но авантюрист он первостатейный. И врун. Врет, как маленький ребенок – увлеченно, неправдоподобно и без запинки.

– А что, если про бумаги он не выдумал? – спросил Илья, глядя на Тасю испытующе. – В архивах иногда такие документы можно найти – закачаешься. Только и думаешь – почему это на них раньше никто внимания не обратил?

– Но ты же не бежишь сразу организовывать экспедиции на Северный полюс, в джунгли, в пустыни, на Луну! А Копейкин тут же начинает действовать. Ой, вот что я еще вспомнила. У Юлия есть друг, тоже археолог. И где-то в восьмидесятых он раскапывал военное укрепление, в нем нашел железный ящик. В этом ящике хранились документы, оставленные бежавшими немцами.

– Стоит дуб, на нем – сундук, в сундуке – заяц, в зайце – утка, – процитировал Илья известную сказку. – Только если находку сделали в восьмидесятые годы, что ж так долго ею не занимались?

– Да вроде как приятель про эти документы забыл. А когда нашел, понес их Копейкину. И тот загорелся новым проектом. Прибежал ко мне с предложением в нем поучаствовать. Иначе говоря – стрельнуть энную сумму на свои хотелки.

– Почему же друг спустя три десятка лет вдруг очнулся и обратился именно к твоему бывшему мужу? – продолжал вслух размышлять Илья.

– Я его тоже все время спрашивала – почему да почему? Но внятных ответов никогда не получала, у него все внезапно и вдруг. Впрочем, Юлий сказал, что к нему обратились, потому что он хорошо знает немецкий.

– Чушь, – фыркнул Илья. – Какой хочешь текст можно самому перевести с помощью электронного словаря или переводчика.

В этот момент в сумочке у Таси зазвонил мобильный телефон. Это был первый звонок с тех пор, как она прилетела в Калининград. Тася нажала на кнопку и приложила телефон к уху. И почти мгновенно лицо ее потешно вытянулось, как у изумленного кролика Багса Банни.

– Что?! – одними губами спросил Илья.

И Тася, закрыв микрофон рукой, прошипела:

– Вообрази! Это Копейкин.

Следующие несколько минут она молча слушала далекие квакающие звуки, затем неожиданно взорвалась:

– За каким фигом ты полез к нему? Ничего бы он тебе не дал, разве пару раз по шее. И что ты хочешь теперь от меня? Нет, сам заварил кашу, сам и расхлебывай. Дай мне спокойно отдохнуть, я в отпуске! Какая тебе разница? В Калининграде! Как?! Только посмей! Если появишься здесь – утоплю на мелководье!

– Ты чего разошлась? – удивился Илья.

– У меня слов нет! – продолжала бушевать Тася. – Можешь себе представить? Этот кретин впутался в дело о смерти Рысакова. Он, видишь ли, оказался последним человеком, который видел Ефрема живым.

– Разве твои мужья были знакомы друг с другом? – Илья честно пытался вникнуть в Тасины дела.

– В том-то и дело, что нет. После развода Рысаков в порыве ревности грозился убить моего нового мужа, хотя лично его не знал.

– Тогда каким образом?..

– Самым дурацким, как и все у Копейкина. Когда его допрашивал следователь относительно убитой девушки, Юлий зачем-то сказал, что мой первый муж – настоящий бандит. Ну а следователь сделал свои выводы – мол, два бывших мужа сговорились и учинили всю эту чехарду с трупом у моей двери. Кстати, Рысаков в последнем разговоре со мной поведал, что Копейкин озвучил ему идею совместно заняться какими-то делами. Короче, полез к нему искать денег. Ну, и нарвался.

– Как же они все-таки познакомились?

– У следователя, как я поняла. А потом Копейкин пристал к Ефрему со своей дикой идеей. А нарвался просто – увязался за Рысаковым в аэропорт. Решил ему по дороге рассказать о своих грандиозных планах. Уехал он, естественно, ни с чем, а Ефрем остался в аэропорту. Там его потом и нашли…

– И как же вычислили, что именно Копейкин был последним собеседником Рысакова?

– Следователи обнаружили его номер в списке последних вызовов в телефоне Рысакова. Теперь он у них на подозрении.

– Погоди, погоди. Но ты же сказала, что твой первый муж умер своей смертью?

– Мне ничего не сказали по поводу причин смерти, – помотала головой Тася. – Возможно, его дружки постарались. Он собирался навсегда уехать из Москвы. Мог что-нибудь учудить напоследок.

– Все это ужасно, – покачал головой Илья, взял Тасю за руку и сочувственно сжал.

– Самого ужасного ты еще не знаешь, – мрачно ответила та. – Копейкин собирается лететь сюда.

Она говорила и понимала, что все эти рассказы о бывших мужьях, о смерти Ефрема, о маниях глупого Копейкина, о мертвой девушке могут развалить их с Ильей отношения. Зачем такому парню, у которого все в жизни классно, связываться с девицей, обремененной целой кучей житейских проблем?! Он звал ее к себе, чтобы покатать на машине, повозить по побережью, оторваться по полной программе…

– Ну, вот что, Тася, – сказал Илья, прервав ее горестные размышления. – Пора тебе вырваться из этого хоровода бывших мужей. А если ты сама не можешь этого сделать, то это сделаю я.

* * *

К дому, где жил Артур Швыряев, они подъехали за полночь. На город после удушающей дневной жары упал хрустальный холод. Налетевший ветер терзал бумажки в урне возле подъезда и раскачивал детские качели, которые зловеще поскрипывали.

– А он точно на месте? – шепотом спросил Силуян, хотя слышать в машине их никто не мог.

– Точно, я же звонила ему час назад.

Эльвира была одета так, словно собиралась на официальный прием. «Если что, – сказала она, – лучше выглядеть приличными людьми, согласен?» Силуян был ни с чем не согласен, но на него словно помрачение нашло. Какие-то козлы собираются забрать его деньги, и сделать с этим ничего нельзя! Даже если он станет переводить свои сбережения из банка в банк, их все равно смогут украсть. Не обналичивать же все, что у него есть, чтобы хранить в кладовке! В происходящем была виновата Эльвира, которая стала для своего любовника источником информации, но Силуян уже смирился со случившимся и простил ее. В конце концов, в претензиях Эльвиры к нему самому имелось рациональное зерно. Он действительно уделял ей мало внимания, увлекшись карьерой, и половину времени жил не в собственной квартире, а в фантастическом мире, который так любовно выписывал.

– Как здесь с охраной? – спросил Силуян, заметно нервничая.

Они припарковались и выбрались из машины. Звук захлопнувшейся дверцы в тишине двора показался выстрелом.

– Никого, – уверенно бросила Эльвира, задрав голову и оглядев фасад дома. – Думаю, твое появление будет для Артура сюрпризом.

– А если он не один?

Силуян шкурой чувствовал, что от страшной беды его отделяет всего лишь несколько лестничных пролетов, тонюсенькая преграда, слой папиросной бумаги, осторожный поворот ключа в замке.

– Он один. Я же сказала ему, что заскочу на несколько минут для серьезного разговора, а меня он злить опасается. Держись уверенно и агрессивно, и он быстро увянет. Артур понтярщик и трус. Прямо с порога заявляй, что ты меня выследил и схватил как раз перед его квартирой, ну а дальше – как договорились. Можешь для храбрости размахивать пистолетом. Пистолет-то не потерял?

– Нет, – коротко ответил Силуян.

Пистолет оттягивал карман легкой куртки и обладал настолько мощной энергетикой, что забыть про него было невозможно. А уж тем более потерять.

– Перестань психовать. Представь, что ты сочиняешь сюжет новой книги. Перенесешь действие в другую галактику, и дело в шляпе. Пошли, смелее!

Благополучно миновав пустынный холл первого этажа, они нырнули в лифт и поднялись на седьмой этаж. Лифт скрежетал, стрекотал и щелкал, словно хотел предупредить всех жильцов, что в подъезде чужие.

– Теперь так, – шепотом распорядилась Эльвира. – Я встану перед дверью, чтобы в «глазок» было видно только меня одну. Ты прячешься вот здесь, сбоку. Как только Артур откроет дверь, ты выскочишь, схватишь меня за шиворот и втолкнешь внутрь. Из-за того, что я окажусь между вами, он не сможет сразу устроить потасовку.

– Такое впечатление, что ты всю жизнь проработала командиром ОМОНа, – процедил Силуян. – Звони быстрее, а то я раздумаю.

– Ладно, начали! – сама себе скомандовала Эльвира и нажала на кнопку звонка. Затем еще и еще раз. Однако никто не спешил открывать дверь.

– Он точно дома? – У Силуяна от волнения пересохло во рту, а ноги стали пластилиновыми.

– Должен быть на месте, – с досадой сказала Эльвира. – Я ведь предупреждала, что у меня мало времени. Наверное, Артур в душе или в туалете… Или музыка орет, как ему нравится.

– Если бы орала музыка, мы бы это услышали, – резонно заметил Силуян. – Кроме того, сейчас ночь. Позвони ему по телефону.

Однако и на телефонный звонок Швыряев не откликнулся.

– Что делать будем? – задал неизбежный вопрос Силуян. Он чувствовал себя так, словно казнь неожиданно отложили. Но, к сожалению, вопрос с банковскими счетами все еще оставался открытым. Поэтому облегчение мешалось в его душе с разочарованием.

– Уходить нельзя, завтра может быть поздно. – Эльвира полезла в сумочку и достала связку ключей. – Сейчас потихоньку войдем и устроим засаду.

– За проникновение в чужую квартиру мы попадаем под статью, – Силуян все еще стоял одной ногой в своей прежней, чистоплюйской жизни. – А статья – это бетонная плита, которая нас с тобой раздавит.

– Артур сам дал мне ключи, – возразила Эльвира. – И перестань сыпать цитатами из дешевых сериалов. Забыл, что тебя собираются обобрать до нитки?

– Только не повышай голос, – посоветовал Силуян. – Иначе бдительные соседи нас засекут. Мы и так уже слишком долго здесь топчемся.

– Да, ты прав. Вдруг Артур вышел за сигаретами и вот-вот вернется? Пропадет фактор внезапности. А мы сейчас должны действовать, как твой Сико – с напором и натиском.

– Ты что, читаешь мои романы?! – Силуян от изумления пропустил мимо сознания тот страшный момент, когда пришлось перешагнуть порог незнакомой квартиры и закрыть за собой дверь.

Темнота внутри была густой и плотной. Запахи чужого жилища ворвались в нос и заполнили легкие, и ему остро захотелось глотнуть свежего воздуха. Несколько минут заговорщики, затаив дыхание, стояли рядом, дожидаясь, пока глаза привыкнут к темноте, а уши убедятся в том, что вокруг тихо.

– Похоже, в квартире пусто, – свистящим шепотом сообщил Силуян жене. – А ты говорила, он обязательно будет дома.

– Может быть, этот болван не такой уж и болван, – пробормотала та.

Мысль была неприятной. До сих пор Эльвира была убеждена, что имеет на Артура влияние. А вдруг это не так? Что, если он даже не собирался ее слушаться? Возможно, он у своего дружка, и как раз сейчас они занимаются тем, что обнуляют банковские счета?

– Опиши мне обстановку, – потребовал Силуян. – Что здесь и как?

Он попытался последовать совету жены и представил себя персонажем собственной книги. Это здорово помогло.

– Квартира из двух комнат, – ответила Эльвира. – Прямо по курсу – кухня, справа – туалет и ванная. Вон там гостиная, дальше – спальня. Балкона нет. Предлагаю разыграть всю сцену в гостиной, там просторнее.

– Где тут выключатель?

– Силуян, ты меня удивляешь! А если Артур с улицы свет увидит? Тогда ты встретишься здесь не с ним, а с нарядом полиции. Не исключено, конечно, что этот негодяй пьян и ничего не заметит. Но на такой шанс лучше не рассчитывать. Так что давай обойдемся без света. Тем более ночь сегодня лунная, а занавески не задернуты.

Эльвира уверенно двигалась вперед, Силуян старался не отрываться от нее. Впрочем, он уже освоился в темноте и довольно отчетливо видел контуры окружавших его предметов.

– Поступим так, – уже не шепотом, а обычным голосом заговорила Эльвира. – Ты свяжешь мне руки. Артур знает, что я женщина боевая и сидеть, поникнув головой, не стану. Значит, я обязательно должна быть хоть как-то нейтрализована. Только руки свяжешь мне не очень туго, а так, чтобы я могла сама их развязать, если что.

– Что – если что? – недовольно спросил Силуян.

– Откуда я знаю! Я раньше никого не шантажировала, – сварливо ответила Эльвира.

Ей хотелось, чтобы Силуян был мрачен и храбр, а он все время задавал вопросы и огрызался, и становилось совершенно ясно, что он боится.

– Я сижу связанная на диване. Ты – в кресле с пистолетом в руках. Он входит, включает свет…

– И от неожиданности падает замертво, – проворчал Силуян.

Картина, нарисованная Эльвирой, и в самом деле напоминала сцену из какого-нибудь сериала про бандитов-неудачников. В том, что они неудачники, Силуян ни секунды не сомневался.

– Артур обязательно растеряется, – продолжала Эльвира, проигнорировав бурчание мужа. – Ты сразу начинай атаку. Не истери, не ори на весь дом, говори спокойно и уверенно. Понятно? Попробуй вытрясти из него имя подельника… А сейчас надо достать из шкафа галстук или ремень.

– Ты в темноте ничего не найдешь, – предрек Силуян. – Надо было прихватить из дому веревку.

– Кто же знал, что планы придется менять на ходу? – озабоченно пробормотала Эльвира, сдвигая в сторону одну из стеклянных дверей огромного шкафа-купе. Силуян встал и пошел за ней, натыкаясь на стены. – Кажется, галстуки были где-то здесь, рядом с костюмами. Костюмов у него раз-два и обчелся. В основном он носит джинсы и…

После «и» раздался вскрик, а потом глухой отчетливый стук, словно на пол уронили завернутый в дубленку холодильник. Презрев все законы конспирации, Силуян метнулся туда, где, по его мнению, мог находиться выключатель. Про то, что его могут увидеть с улицы, он в этот момент напрочь забыл. Включил свет и непроизвольно зажмурился. А когда открыл глаза, увидел жену, которую всем телом прижимал к полу бугай в махровом халате.

– Руки вверх! – срывающимся голосом закричал Силуян, пытаясь достать из кармана пистолет.

Пистолет выскальзывал, как мокрая жаба. Миниатюрная Эльвира молча барахталась под бугаем. Понимая, что теряет драгоценное время, Силуян схватил со стола что-то круглое и ощутимо тяжелое, прыгнул вперед и с размаху опустил импровизированное оружие на голову противника.

После удара орудие выскочило у него из пальцев, грохнулось об пол и брызнуло в разные стороны стеклянными осколками. Эльвира, освободившись, встала на четвереньки, а потом резво вскочила на ноги.

– Полагаю, это твой Артур? – спросил Силуян, не сводя глаз с неподвижного тела. У него тряслись руки, коленки и, кажется, даже селезенка дрожала, ужасаясь содеянному.

– Я под ним чуть не задохнулась! – пожаловалась Эльвира, пятясь.

– Ну, тебе не привыкать, – сказал Силуян чужим голосом. – Мне кажется, я его убил.

Они вдвоем перевернули Артура на спину и сразу же поняли, что тот был убит гораздо раньше. И не ударом стеклянной вазы по голове, а выстрелом в сердце.

– Господи, вот же вляпались! – прошептала Эльвира, схватившись за голову.

– Может быть, это самоубийство? – предположил Силуян.

Сейчас его жизнь была рекой, которая внезапно потекла в обратную сторону. И сам он стал человеком-перевертышем. «А роза упала на лапу Азора…»

– Ты думаешь, решив застрелиться, Артур полез бы в шкаф? – В голосе Эльвиры появился обычный напор. Как будто это не на нее только что свалился труп любовника. – Ты же вроде не юмористические рассказы пишешь!

– Мне кажется, тебе его совсем не жалко, – промямлил Силуян, тиская в кармане пистолет.

– С какой стати мне его жалеть? – удивилась Эльвира. – У меня с Артуром был всего лишь вшивый романчик. Кроме того, он хотел нас обокрасть.

В другой ситуации это «нас» наверняка заставило бы Силуяна ответить что-нибудь едкое. Но сейчас он не был готов иронизировать.

– Почему убийца не оставил Артура там, где застрелил? – спросил он, не в силах выйти из ступора и сдвинуться с места. Взгляд его словно прилип к лицу покойника. – Наверное, действовал психопат. А может, и того хуже… Помнишь «Убийство на улице Морг»?

– Полагаешь, здесь побывала огромная обезьяна и затолкала Артура в шкаф, предварительно выстрелив в него из пистолета? – Эльвира озабоченно озиралась по сторонам.

– Надо позвонить в полицию, – сказал Силуян, вспомнив, что еще недавно он был примерным гражданином.

– Ты спятил? – Эльвира дернула мужа за рукав, пытаясь привести его в чувство. – Надо тихо сматываться отсюда. Только сначала сотрем твои отпечатки пальцев. Свои-то я всегда смогу объяснить! Если меня вообще вызовут на допрос. Я ведь всего лишь его работодатель…

– Наверняка следователи узнают о ваших особых отношениях. – Силуян тоже начал озираться, вспоминая, к каким предметам прикасался.

– И что с того? Но, скорее всего, они не докопаются. Здесь я бывала очень редко, приезжала поздно, так что вряд ли кто меня в доме помнит. Тем более мы встречались месяцев пять или шесть, информация не успела уйти в массы. Это только ты оказался таким прозорливым…

– Эля, но, если мы сотрем отпечатки пальцев, мы тем самым поможем настоящему убийце! – неожиданно сообразил Силуян.

– Думаю, убийца сам о себе позаботился, – отрезала та. – Я соберу осколки вазы, выбросим их по дороге. А ты проверь письменный стол и бумаги – вдруг удастся найти хоть какие-то зацепки? Я имею в виду подельника Артура. Он ведь может начать действовать и один, понимаешь?

Силуян понимал. По приказу жены он постарался на время забыть о трупе на полу и, надев перчатки, которые она где-то выкопала и сунула ему в руки, отправился исследовать компьютер Швыряева и его мобильный телефон.

– И задерни занавески! – напомнила ему Эльвира, как только он приступил к делу. – А то ты весь как на ладони.

«Никогда не думал, что высшее техническое образование поможет мне освоить профессию домушника, – размышлял он, баюкая страх, от которого у него ныло все тело. – И как всегда, во всем виновата женщина. Сначала она производит тебя на свет, а потом медленно, но верно сживает со свету».

* * *

– Тась, ты не будешь против, если к нам присоединится Макс? – спросил Илья.

Он наклонился, чтобы завязать шнурок на кроссовке, поэтому Тася не видела выражения его лица. Сама она онемела от изумления. Макс?! Какого черта Макс поедет с ними?

– Он мечтает постоять на могиле Канта? – с иронией спросила она.

С легкой иронией. Чтобы не переборщить.

Илья засмеялся.

– Нет, просто мне днем придется ненадолго уехать по делам. Смотаюсь мигом – туда и обратно. Но не оставлять же тебя одну посреди города! Макс меня подстрахует, станет на некоторое время твоим кавалером.

Макс в этот самый момент как раз вышел из дверей отеля и молча отсалютовал рукой. Неизменные темные очки сидели на его носу, словно приклеенные. «У него даже нос угрюмый, – подумала Тася раздраженно. – В сущности, он неплохой мужик, но уж больно молчаливый. Рядом с ним чувствуешь себя болтливой дурочкой».

– Доброе утро! – сказала она с улыбкой, полагая, что легкое кокетство, как и легкий загар, несомненно, украшает всякую женщину. – Значит, у меня сегодня целых два телохранителя? Что ж, мне везет!

Она демонстративно взяла Илью под руку, и Макс сразу же оказался третьим лишним. Впрочем, на него это не произвело никакого впечатления. Он насвистывал и крутил на пальце ключи от машины. Макс вообще казался Тасе инопланетянином. Ларцом, закрытым на сто замков. Возможно, он даже обладал даром читать чужие мысли. Когда он снимал свои очки, каждый его взгляд втыкался в Тасю, как нож в центр мишени. Ей чудилось, что она слышит соответствующий глухой и страшный звук. Возможно, к концу их знакомства она будет вся истыкана, как пробковая доска.

К концу их знакомства… Но если у нее с Ильей все сложится хорошо, никакого конца знакомства не будет. И Макс останется маячить на периферии их общей жизни. Пожалуй, это ее устраивало. По крайней мере, при мысли об этом Тася почувствовала необъяснимое удовлетворение. «Но я другому отдана и буду век ему верна!» – с веселым озорством процитировала она про себя и неожиданно подмигнула Максу. На его лице молнией сверкнула улыбка. Хм… Не такой уж он и непробиваемый!

Весь вчерашний день Тася и Илья провели вдвоем на берегу моря. Дюны, сосны и отсутсвие пляжников привели девушку в полный и абсолютный восторг. Воздух был тепким и плотным от запаха йода. Ветер рвал ее юбку, вздымал маленькие песчаные бури и гнал облака по огромному пустынному небу. Белый немигающий глаз солнца смотрел на них. Тасе казалось, что время остановилось, и в этом вневременье они будут сидеть рядом с Ильей среди дюн и кустиков травы, касаясь друг друга то локтем, то коленкой до тех пор, пока он снова ее не поцелует.

И он поцеловал. Уложил спиной на песок и некоторое время смотрел сверху вниз улыбающимися глазами. Глаза были синими, как небо, и Тася подумала, что это, вероятно, и есть счастье. Илья целовал ее долго, вдумчиво и нежно. Она обняла его руками за шею и застонала. Ей захотелось раствориться в счастливой неге, но… Никакой неги не было. Вместо нее в душе заскреблось странное беспокойство. Мерзкий назойливый червяк, который принялся грызть ее сердце. Почему все так хорошо? Хорошо и странно? Как будто смотришь на себя со стороны. Вот она я, лежу в объятиях шикарного парня, закрыв глаза. «Да уж, – подумала Тася, – ничто так не настораживает, как мечта, которая начинает сбываться».

Впрочем, этот поцелуй оказался единственным проявлением нежности со стороны Ильи. Все остальное время он вел себя по-братски, и к вечеру Тася решила, что обзавелась еще одним Степкой Горьковым.

А сегодня с утра вот такой сюрприз – Макс в качестве сопровождающего. Просто отлично!

Дела, о которых говорил Илья, настигли его довольно быстро. Один телефонный звонок, и он сорвался с места, пообещав вернуться как можно быстрее.

– Макс будет тебя развлекать, – снова сказал Илья, поцеловав Тасю в каменную щеку.

И умчался на машине, оставив их посреди улицы.

– Ну и что ты на это скажешь? – обескураженно спросила Тася, повернувшись к Максу лицом.

Тот пожал плечами:

– А что сказать? Женщина – игрушка в руках мужчины, а мужчина – игрушка в руках судьбы.

– Очень оригинально, – проворчала Тася и, вздохнув, добавила: – Ну, что ж? Тебе велено меня развлекать? Развлекай! Веди меня куда-нибудь.

– Что насчет чашки кофе? – спросил Макс, излучая вежливость.

При слове «кофе» у Таси, как у собаки Павлова, началось слюноотделение.

– Лучше чашечки кофе может быть только вторая чашечка, – заявила она, оживившись. – И еще хочется перекусить.

– Я ем – значит, я существую, – провозгласил Макс и отвел ее в хороший ресторан, где накормил до отвала.

Вообще-то он оказался вполне сносным спутником. Не вредничал, не командовал, не лез в душу, но и не молчал, чего Тася опасалась больше всего. Даже время от времени шутил, изо всех сил стараясь быть милым.

– Под очками у него обнаружились глаза, брови и чувство юмора, – сострила Тася, когда Макс выдал очередную шутку. – Может быть, тебе их вообще не надевать?

– А как же я стану скрывать свою ранимость? – удивился он. – Пусть все думают, что я жесткий и непреклонный.

– А ты разве не такой?

– Нет, что ты. На самом деле я очень мягкий. – Он подумал и добавил: – Особенно в области живота.

Тася рассмеялась и тут же решила, что если у Ильи в друзьях такой классный парень, значит, он и сам ничего. Просто у нее, Таси, из-за последних собыий аура сбита набекрень. Она вся взбаламученная, и это не может не передаваться окружающему миру.

Илья постоянно звонил по телефону то ей, то Максу, но так и не сумел вырваться до самого вечера. Он примчался в гостиничный ресторан, когда они уже заканчивали ужинать.

– Таська, прости, прости! – горячо заговорил он, поцеловав сначала одну ее руку, а потом другую. – Так замотался, нет никаких сил. Валюсь с ног. Есть совсем не хочу, выпью бокал вина и сразу в постель. Простишь меня?

Конечно, ей пришлось его простить. Не изображать же из себя мамзель с надутыми губками? Провожая ее до номера, он отчаянно зевал, закрывая лицо руками. Глупо было из-за этого обижаться, но Тася почему-то здорово обиделась. Со стороны все выглядело так, будто Илье с ней скучно и он мечтает от нее отделаться.

Макс попрощался с ними обоими возле лифта и с непробиваемым видом удалился. Тася с вымученной улыбкой повернулась к Илье.

– Ну, что ж? Спокойной ночи?

– Спокойной ночи, девочка моя, – нежно ответил он и полез целоваться.

Но Тася в этом жарком поцелуе углядела лишь жалкую попытку ее задобрить и вырвалась.

– Завтра. Все завтра, – сказала она и, чтобы подсластить пилюлю, добавила: – Не хочу целоваться с парнем, который валится с ног от усталости.

Закрыв за собой дверь номера, она обессиленно прислонилась к ней спиной. Вокруг было темно, лишь на кровати и на ковре лежала ажурная лунная сетка. Тася представила долгий одинокий вечер и долгую бессонную ночь в чужом городе. Ей стало очень тоскливо. «Пойду напьюсь, – неожиданно решила она. – Каждый имеет право напиться, если ему так же хреново, как сейчас мне».

В соседнем баре гремела музыка, мигали разноцветные огни, длиннорукий бармен за стойкой подбрасывал бутылки с таким упоением, как будто готовился стать жонглером. Два измочаленных официанта метались между столиками. Когда кто-то из них останавливался возле клиента, создавалось впечатление, что его ноги сейчас подломятся и он падет, как конь, отдавший все лошадиные силы неблагодарной работе.

Поймав одного из этих бедолаг за короткий фартук, Тася заказала коктейль «До поросячьего визга», не удосужившись поинтересоваться, из чего его смешивают. После коктейля ей полегчало, и она заказала еще один, цвета индиго, под названием «Синие шурупчики». После «шурупчиков» она принялась заказывать все подряд. Официант только и успевал метать на ее столик бокалы, украшенные зонтиками, вишенками и веточками мяты, выкрикивая названия:

– «Полосатый кот» для дамы! Одно «Кораблекрушение» по вашей просьбе! «Бешеная шишка» – не проходите мимо! «Гусарский каламбур» – девушки его обожают! «Мартышка в космосе» лично для вас.

– «Чокнутый огрызок»! – сказала Тася парню, который сунулся к ней знакомиться.

– Я обиделся и ушел, – сказал тот гордо.

– Ой, а я думала, что вы официант, – пробормотала она ему в спину. И тут же возмутилась: – Почему в моем бокале четыре трубочки?! Разве у меня четыре рта?

Весь бар ходил перед Тасей то влево, то вправо, как огромный маятник. Когда откуда-то всплыла знакомая физиономия, она широко махнула рукой.

– Бармен! А смешать для моего лучшего друга «Скрипучий сапог»!