Текст книги "Давай найдем судьбу"

Галина Полынская
Давай найдем судьбу

Глава первая

Будильник звонил, звонил и звонил… Прямо, как известие о конце света, в самом деле. Не открывая глаз и не желая просыпаться, я повозила рукой по тумбочке в поисках этого гадкого предмета, чтобы не убить его, так хоть покалечить, но он не попадался, видать, спрятался куда-то… «Сегодня воскресенье… – еле-еле проползла мысль в моей спящей голове, – чего он трезвонит, паразит эдакий…»

– Перестань, – пробормотала я, взывая к благородству будильника. – Перестань, ну будь человеком!

Но он им становиться не хотел и продолжал раздираться дальше. Далее – собака. Ей-то, естественно, было все равно, что мне хочется всхрапнуть в воскресное утро, собаке надо гулять. Ей обязательно надо тащиться в семь утра и шляться по улицам, волоча за собой на поводке крепко спящую хозяйку.

Сначала этот злой пес настырно сопел мне в ухо, потом приступил к более действенным мерам: он положил на меня одну свою стокилограммовую лапу, потом вторую, тряхнул меня за плечи и громко произнес:

– Сена, вставай!

Я так удивилась, что даже открыла глаза. Нет, это говорил не пес, это была моя подруга.

– Как ты вошла?

Клетки головного мозга упорно не желали просыпаться, они хотели досмотреть сладкий сон про случайно найденный чемодан с деньгами.

– Через дверь. Я полчаса стояла, звонила, а потом толкнула ее, и она открылась, ты опять забыла запереть замок. Я тебе просто поражаюсь, как ты можешь спать с открытой дверью?

– Я забыла… не знала… – пробормотала я, норовя отвернуться к стенке и продолжить спать. Мне так хотелось пересчитать деньги и узнать, сколько же их конкретно в чемодане.

– Сена, вставай, – Тая пыталась стянуть с меня одеяло, но я сопротивлялась. – Вставай, ты что, забыла, какой сегодня день?

– Воскресенье, – я решила, что и без одеяла не замерзну. – Собаку… надо… гулять…

– Собаку я пойду гулять, а ты вставай и одевайся, мы же к Рите едем, она может нас только с утра принять.

– Зачем мы к ней едем?

– О, Боже! Маникюр, прически, маски косметические! Встанешь ты, наконец, или нет?

– Не встану, никуда не поеду, я и так красивая.

Ну почему весь мир ополчился против меня именно в воскресенье? Я, может, всю неделю ждала, чтобы поспать, и вот – на тебе.

– Вставай, просыпайся, – тормошила меня Тая. – Сегодня же презентация!

– Чего презентуем? – зевнула я, не в силах уловить связи между мною, Ритой, воскресеньем и презентацией.

– Ну, ты даешь! Приглашения, которые я раздобыла неделю назад! Ты что, вообще ничего не помнишь, что ли? Открытие нового модельного агентства, там будет весь свет и мы!

– Я хочу спать, а не смотреть на тощих девушек, меня зависть замучит.

– Да причем тут тощие девушки, – она схватила меня за плечи и вывела из моего любимого горизонтального положения. Ничего, я могу спать и сидя, но Тае было начхать на мои чувства и желания, она продолжала свое черное дело.

– Вставай, кому говорю! А то я сейчас принесу холодной воды и всю ее тебе на голову вылью!

– Только попробуй, – зевнула я с угрожающим подвыванием.

– Нам надо на презентацию! Пойми, надо! Девушки нас не интересуют, нас интересуют молодые люди, которые там будут!

– Какие могут быть молодые люди и презентации в такую рань, в воскресенье? – продолжала возмущаться я.

– Черт побери, или ты немедленно открываешь глаза, или я иду за водой!

– Хорошо, я буду спать с открытыми глазами, – я их раскрыла и уставилась на свою неугомонную подругу. И чего людям не спится?

– Ты всю жизнь продрыхнешь! – воскликнула она. – Мы же решили с тобой самостоятельно искать свою судьбу, не дожидаясь, пока принцы свалятся на нас с неба! Ты же сама предложила!

– Вечно мне в голову приходят всякие глупости, – в сердцах сказала я, и все-таки стала просыпаться. Когда со всех сторон такое давление на психику, просто невозможно продолжать наслаждаться богатством в чемодане.

– Все, не бузи, уже встаю.

Я поплелась в ванную, досадуя, что кофе не варится сам по себе и не ждет меня в чашке на столе. В ванной я еще немного подремала, прислонившись к вешалке с полотенцами, а Тая тем временем повела прогуляться моего бесценного Лаврентия.

На кухне я включила радио, послушать, что скажут хорошего, и поставила кофейник на плиту. Что плохого в кофейнике – он не умеет свистеть, когда закипает вода, и зачастую весь напиток оказывался где угодно, но только не в моей чашке.

По радио, диджей, захлебываясь от восторга, рассказывал, сколько убийств и грабежей произошло за вчерашний день, и строил предположения, сколько их будет сегодня. Потом на лестничной площадке раздался знакомый топот и лай – пупсик возвращался домой, значит, срочно надо было готовить ему завтрак, иначе сладкий будет возмущен до глубины души.

– Ну, проснулась? – Тая зашла в квартиру, следом влетел масик.

– Да, почти, кофе будешь?

– Буду, только я сама сварю, а то ты опять проворонишь.

– Ладно, вари.

Я решила, что сладкий обойдется с утра сухим кормом, и пока он им бодро хрустел, попыталась собраться с мыслями. Вот с чего всё, собственно говоря, началось. Праздновали мы день святого Валентина в своей собственной дружной компании, состоявшей из меня, Таи, сенбернара и молчащего телефона, и пришли к выводу, что нечего ждать милостей от природы, надо брать самим судьбу за рога и как следует накрутить ей хвоста. Иными словами, следует самостоятельно заняться устройством личной жизни. Принцы почему-то не толпились на наших лестничных клетках, в двери не колотили, требуя их впустить, под окнами серенады не пели. Положение надо было срочно спасать, парочка таких ослепительных красоток, наделенных редкостным умом и блестящими дарованиями, просто пропадала почем зря. Мы посмотрели, как следует, по сторонам, увидали, как прекрасно устроились разнообразные девицы и на наши нежные девичьи груди ка-а-ак прыгнули большие зеленые жабы, да как давай душить! Что это за дела такие, в самом-то деле? Чем мы хуже?

Моя идея заняться восстановлением справедливости пришлась Тае по вкусу, и она немедленно взялась за дело: одной ей известным путем, раздобыла два приглашения на презентацию. Для того, чтобы не чувствовать себя скверно на фоне модельных красоток, нам требовался визит на дом к некой Рите, чей адрес Таисия вытребовала у какой-то своей коллеги по работе. Имя Риты обычно произносилось с придыханием, потому что работала она в каком-то несусветно дорогом салоне красоты и могла из любого крокодила сделать суперзвезду. Иногда она принимала крокодилов на дому, такой частный визит стоил немного дешевле салонного и был рассчитан на узкий, привилегированный круг. Таискина сослуживица замолвила за нас словечко, и мы получили доступ к Олимпу, решив, что ради презентации можно как следует потратиться на собственную красоту. Вернее так решила Тая, я же была против, потому что второй год копила на микроволновую печь. Нет, я вовсе не собиралась приобретать несусветно дорогущую, со встроенным DVD-проигрывателем и пылесосом, я была согласна на самую маленькую и простенькую, но никак не получалось отложить мало-мальски приличную сумму из неприлично маленькой зарплаты.

Тая заверила, что без микроволновой печи очень даже можно обойтись, а без новой прически, без маникюра, сделанного специалистом, хоть раз в жизни не обходится никто. В общем, я сдалась, и агрегат моей мечты опять отодвинулся за горизонт.

Рита жила в доме с работающим лифтом, что было особенно ценно, потому что ее квартира находилась на двадцатом этаже. Лифт оказался весьма солидным и даже без надписей, сообщающих, как кто к кому относится. Но, не успели мы порадоваться солидности лифта, как он остановился между небом и землей.

– Ну и что бы это значило? – спросила Тая, обращаясь к панели с кнопками.

– Кажется, мы застряли, – ответила я. – Ты когда-нибудь застревала в лифтах?

– Нет, и не стремилась.

– А я один раз застряла за пятнадцать минут до нового года. Поехала на свою голову к знакомым, еще и основательно припозднилась, пока их дом искала. Одного этажа не доехала – застряла. Так и встречала начало нового века в темноте и зловонии, мучимая клаустрофобией, зато впервые в жизни самостоятельно открыла бутылку шампанского. И пила его потихоньку из горлышка, закусывая шоколадным подарочным зайцем. А вытащили меня, между прочим, только через три часа, когда чей-то накирявшийся гость вышел на лестничную клетку потошниться. Такая вот история.

– Грустная история. – Тая подошла к панели с кнопками, нажала красную аварийную и крикнула в маленькие дырочки: – Кто-нибудь! Спасите, мы застряли!

Никакого ответа не последовало, тогда она закричала погромче, а потом нецензурно.

– Сегодня воскресенье, – напомнила я, – все спасители сидят дома, так что будем тут торчать до понедельника. Я ж говорю, в новый год…

– Ну уж нет, как бы не так! Из-за какого-то дурацкого лифта пропускать презентацию! – Она принялась кулаками колотить по всем кнопкам подряд, и двери вдруг открылись.

– Скорее! – воскликнула подруга. – Бежим, пока он не передумал!

Тайка схватила меня за руку и выволокла наружу. Мы находились на третьем этаже.

– Что будем делать? – полюбопытствовала я.

– Пойдем пешком, неизвестно что от этого лифта можно ожидать, а других нет.

Я произвела в уме математические расчеты и сказала:

– Ты хочешь сказать, что надо пройти семнадцать этажей и миллиард ступенек? Не-е-ет, ты как хочешь, а я иду домой.

– Стой! – она успела схватить меня за шарф. – Неужели ты спасовала перед каким-то десятком этажей?

– Перед семнадцатью, – уточнила я, стараясь освободиться, но Тая вцепилась в деталь моей одежды мертвой хваткой.

– Сена, ты не можешь меня бросить! Это ведь общее дело! Я же для нас обеих стараюсь!

Моя совесть проснулась и сказала мне: «Иди, неблагодарная.»

– Ну, хорошо, только ради тебя, – вздохнула я и медленно поползла по ступенькам, экономя силы.

У одиннадцатого этажа моя совесть заткнулась, уступив место ярости благородной. С меня лило в три ручья, а ноги казались сделанными из рассохшегося дерева. Тая шла впереди и не жаловалась, подавая мне пример.

– Я не могу больше, – ныла я, – давай устроим привал.

– Никаких привалов! Иди, в конце концов, немного потренируешься!

– Хорошо тебе говорить, ты год назад две недели на тренажерах занималась, теперь-то тебе легко! А мне жарко, тяжко, я не могу больше, я умираю!

– Не надо было одеваться, как на зимовку, весна на дворе.

– Весна только началась, и я мерзну. Но если бы знать, что придется пешком ползти на вершину небоскреба, я бы надела купальник и шлепанцы!

– Перестань, Сена, – сопела Тая. – Не так уж и высоко, зато представь, как будет легко спускаться вниз.

– А, что, мы разве не поедем на лифте?! – завопила я.

Наконец добрались до проклятого этажа. Я вытерла пот со лба и подняла со ступеньки выпавший из ослабевшей руки шарф.

– Теперь у меня ноги неделю будут трястись и болеть, – пожаловалась я.

– Хватит скулить, противно слушать.

Тая решительно направилась к нужной квартире. Позвонив, мы постарались придать себе пристойный и чинный вид. Когда дверь открылась, у меня потемнело в глазах. Это была самая страшная женщина, которую мне когда-либо доводилось видеть. Высоченного роста, ужасно костлявая, с лицом, обтянутым белой кожей, с водянистыми глазами навыкате и тощим желтым пучком волос на макушке.

– Проходите! – произнесла она надтреснутым голосом и скрылась в недрах квартиры.

– Мамочка, – прошептала я и посмотрела на Таю, у нее тоже был немного растерянный вид. – Может, пойдем отсюда, пока не поздно? Я даже согласна идти пешком.

– Ну, что ты как маленькая, в самом деле, – прошипела она, не двигаясь, однако, с места.

– А вдруг она сейчас заманит нас в свое логово и там съест?

– Перестань говорить глупости, – Тая решительно втолкнула меня в квартиру вампирши и вошла сама.

– Разувайтесь и проходите в мой кабинет! – раздался откуда-то голос дракона.

Проникнувшись чувством суеверного страха, я сбросила туфли и неуверенно двинула вперед по полутемному коридору. Кабинетом оказалась комната, оборудованная как небольшой косметический салон, и я подумала, что дракон зашибает неплохие деньги и наверняка где-то на кухне, стоит микроволновая печь… большая и красивая…

– Присаживайтесь! – она кивнула на кресла у большого зеркала. В руках у нее был какой-то флакон. – Это специальный шампунь…

«Против блох», – мысленно добавила я.

– …от него ваши волосы станут особенно мягкими и шелковистыми…

– Вы знаете, – перебила я, – у меня волосы и без того чересчур мягкие и шелковистые, нельзя ли мне шампунь с другим эффектом, чтобы они стали пожестче? Тогда будет казаться, что их больше, чем на самом деле…

От взгляда, которым меня наградила Марго, я должна была примерзнуть к полу, но вместо этого я села в кресло и покорилась судьбе. Вампирша начала с Таи. Вымыв ее волосы, она расчесала их и с отвращением посмотрела на отражение в зеркале.

– Вы не хотите сменить цвет? – спросила она.

– Не знаю, – растерялась подруга.

От природы Таюха брюнетка, но с этой природой она находится в постоянных непримиримых противоречиях, и на данный момент ее шевелюра была светло-песочного цвета – практически блондинка. И сколько б я не твердила ей, что с густыми черными бровями это смотрится глупо, кто бы стал меня слушать?

– Если вы сомневаетесь, можно воспользоваться оттеночной пеной, она смоется недели через две.

– Давайте, – решилась Тая, – гулять, так гулять.

Марго укоротила прядки и выкрасила светлые волосы подруги в странный апельсиновый цвет. Пока это сохло, она принялась за меня. Марго внимательно осматривала мою голову со всех сторон, словно раздумывала, стоит варить из нее суп или нет.

– Пожалуй, я бы вам отрезала…

«Не надо! – хотела крикнуть я. – Чем же я буду думать?»

– …челку. Что вы на это скажете?

– Ах, челку, – обрадовалась я. – Не знаю, мне бы не хотелось вносить такие кардинальные изменения во внешность. Видите ли, насчет волос я очень консервативна, и всю жизнь пытаюсь отрастить волосы одной длины, чтобы не лезли в глаза.

Глаза Марго буравчиками провертели во мне несколько дырочек, и я благоразумно замолчала, чтобы ей не захотелось отрезать мне еще что-нибудь кроме челки. Марго немного подровняла пряди и тоже предложила изменить цвет. Из солидарности к апельсиновой подруге я согласилась.

– Пожалуй, вам подойдет оттенок красного дерева, – задумчиво произнесла она, – да, подойдет.

Марго взялась за дело. Когда я подсохла и посмотрела в зеркало, моя прическа была точно под цвет старого секретера, что стоит у меня дома, теперь две недели буду гармонировать со своей мебелью, а кто знает, может это писк сезона?

Затем Марго долго склоняла нас к химической завивке, но мы были непреклонны, слишком много было примеров того, во что в скорости превращаются роскошные кудри. Носить вместо прически на голове старую мочалку ни мне, ни Тайке не хотелось, поэтому мы были согласны только на простую укладку.

После усилий обиженного дракона Тая стала походить на милого французского пуделя, а я на афганскую борзую.

Потом настала очередь маникюра и педикюра. Марго так долго тиранила мои ноги, что стало совершенно очевидно – ходить я больше не смогу никогда, так и буду разъезжать в инвалидной коляске с накрашенными ногтями… и кто их вообще там, в туфлях увидит, в самом деле?

С руками было немного проще и не так больно. Когда все мои ногти стали такого же цвета, что и прическа, Марго взялась за лицо. Волосы были подняты тугой повязкой, а мой образ тщательно замазан каким-то зеленым цементом. Высыхая, цемент трескался и отваливался небольшими кусочками. Я с ужасом посмотрела на все это дело и покосилась на подругу, она тоже трескалась и пугалась. Я уже представила, что именно такими мы и останемся, вот уж точно на презентации не пройдем незамеченными, но Марго вскоре смыла с нас этот зеленый страх. Физиономии вроде бы существенно не изменились, но хорошо, что они вообще остались при нас.

Потом она занялась нашим макияжем. Выбирая, по ее словам, самые прогрессивные цвета, Марго превратила нас в каких-то очень странных существ с явными признаками психического расстройства на лицах. Потом назвала сумму и пожелала хорошо провести время. Оторвав от сердца бешеные деньги, мы, все из себя красивые и прогрессивные, потопали на выход. Тая вызвала лифт, и пока он поднимался, мы разглядывали друг друга.

– По-моему, мы выглядим слишком прогрессивно, – неуверенно произнесла я. – Больше смахиваем на каких-то безумных клоунов, тебе не кажется?

– Мы ничего не соображаем в моде, – отрезала Тая, однако в ее голосе не было особой твердости. – Теперь мы не будем выглядеть среди богемы как Нюшка с Марфушкой из деревеньки Нижнее Перепердищево.

Лифт подошел и приветливо раскрыл перед нами двери. Начисто позабыв о его недавней подлости, мы преспокойно залезли в кабину и поехали. Между седьмым и шестым этажом мы снова застряли. Нет, сегодня был явно не наш день.

Глава вторая

Перевалило далеко за полдень, когда мы, наконец-то попали домой. Вошли в квартиру, и Лаврентий, увидев нас, как-то странно икнул и попятился.

– Кажется, ему нравится, – заметила Тая.

– Да, но, по-моему, он нас не узнает. Лаврик, это мы, твои мамы! Иди сюда, масик.

Но масик стоял в стороне и недоверчиво смотрел на нас, неуверенно помахивая хвостом.

– Эти сенбернары такие впечатлительные, – фыркнула, разуваясь, Тая. – Чуть что, сразу в обморок. Давай, перекусим побыстренькому и начнем собираться. Я утром принесла к тебе свои платья…

– Все? – удивилась я.

– Нет, только самые достойные, но никак не могу выбрать лучшее, ты мне посоветуешь.

– Хорошо, раз уж доверяешь моему вкусу.

Перекусив, принялись за мучительное дело – выбор наряда, ситуацию осложняло то, что мы не знали и не представляли, во что же одевается богема на презентациях? Тая сетовала на нашу дремучесть и перекладывала тряпки с места на место.

– Может брюки? – предложила я. – На улице слякотно…

– Брюки? – задумалась Тая. – Тогда они должны быть в обтяжку, у тебя есть?

– Да, где-то валялись старые, тесные, в которые с трудом уже влезаю, а выбросить жалко, сейчас поищу.

– Это те, в клеточку?

– Ну, да.

– Даже не думай об этом! Я буду делать вид, что с тобой не знакома!

– Ну, и ладно, – обиделась я.

Перерыв в десятый раз содержимое собственного гардероба и Тайкиной сумки, я остановилась на красных джинсах. Из-за цвета я их ни разу не надевала и купила только потому, что впала в маразм от низких цен на распродаже. Но в одних джинсах идти было не совсем прилично, и я решила надеть Таин черный кашемировый свитер. Она его, оказывается, тоже выбрала, но уступила мне. Тая влезла в мою короткую юбку цвета головной боли и апельсиновую кофту в тон своей новой прическе. Взгромоздившись на каблуки, мы посмотрели в зеркало.

– Чего-то не хватает, – сказала подруга. – У тебя случайно нет другой короткой юбки? У этой цвет какой-то странный.

– Нет, другой нет, зато эта очень дорогая, я ее покупала в крутом магазине…

– Наверное, году в шестидесятом?

– Не нравится, не надевай!

– Ну, раз другой нет, остаюсь в этой, уж очень хочется пойти в чем-то коротком… Нет, ну чего-то все-таки не хватает… Сережки! Мы сережки забыли и всякие там цепочки на шею! Доставай свой ящик.

– Сто раз тебя просила не называть мою шкатулку «ящиком»!

– Почему? Ящик он и есть ящик.

Я не стала спорить, просто принесла шкатулку. Под красные джинсы как нельзя лучше подошли красные клипсы, которые я тоже никогда не надевала и даже не помнила, откуда они взялись. Со всякими цепочками вышла заминка, потому что их оказалось только одна и ее сразу же схватила Тая. Я не стала возражать, тем более, цепочка была желтой и со мною никак не гармонировала.

– Боюсь, я не смогу выйти из дома в таком виде, – покачала я головой, глядя в зеркало. Все это время моя собака сидела в стороне и с напряженным интересом наблюдала за происходящим.

– Мы с тобой совсем одичали и отстали от жизни, – категорично заявила Тая, – поэтому нормальный современный вид повергает нас в состояние столбняка.

– Может, поедем на машине? Так нас меньше народа увидит.

– На твоей колымаге? – ужаснулась подруга. – Ни за что! Она даже за классическую модель не сойдет, потому что сенокосилки не могут быть классикой!

– Кое у кого и сенокосилки нет.

– Потому что я хочу хорошую машину, вот куплю и будем на ней ездить на презентации, а сейчас возьмем такси.

Такси так такси. Мы накормили Лавра и отправились покорять высший свет. Всю дорогу Тая изо всех сил входила в роль завсегдатайки светских тусовок: она растягивала слова, закатывала глаза и размахивала руками. Я старалась делать то же самое, чтобы не ударить в грязь лицом. Таксист как-то странно косился на нас, и с видимым облегчением сказал, притормаживая:

– Приехали, вот ваш ресторан.

Мы расплатились и выбрались наружу. Прямо перед нами красовалось щедро иллюминированное здание с надписью «Ресторан-казино „Фанфан“». Предъявив приглашения, вошли внутрь. Вежливая охрана любезно подсказала направление, и мы без труда отыскали просторный зал с длинной сценой. Пока народа собралось немного, и у нас была возможность осмотреться. Только уселись за свободный столик, как к нам тут же подоспел официант с подносом шампанского.

– Шампанского не желаете? – спросил он.

– Бесплатно? – уточнила я, и Тая больно наступила мне на ногу.

– Конечно, желаем, – жеманно произнесла она, и взяла два бокала.

– Сена, не ставь нас в дурацкое положение своими вопросами! – прошипела Тая, когда официант отчалил. – Конечно же, оно бесплатное, шампанское предусмотрено на таких вечерах!

– Тогда надо было взять побольше, – посетовала я, – вдруг он больше не подойдет?

Подруга обреченно вздохнула и покачала головой. Тем временем я наблюдала за присутствующими в зале, в основном это были парочки, значит, они не могли нас интересовать. Парни, сидевшие за соседним столиком, мне почему-то не нравились, тем более, у одного из них в руке был китайский веер, и это показалось мне подозрительным.

– Слушай, – сказала я подруге, попадая под атмосферу вечеринки, – давай пока придумаем, кем назваться, если нас об этом спросят.

– В смысле? Другие имена?

– Нет, род занятий. Если с нами захочет познакомиться какая-нибудь знаменитость, думаешь, он придет в восторг, узнав, что ты экономист, а я неудачница?

– Почему неудачница? У тебя-то как раз работа более-менее творческая.

– Потрясающее творчество писать идиотские статьи для дрянной желтой газеты. Знаешь, о чем я готовила материал на прошлой неделе?

– О чем?

– О том, что операция по пересадке мозга скоро будет проводиться во всех поликлиниках. Не нравятся свои мозги, возьми другие, получше.

– Серьезно? – удивилась Тая. – Правда? И дорого?

Я внимательно взглянула на подругу.

– Теперь понятно, почему нашу газету все-таки покупают и у нее даже есть свои читатели. Я просто представить себе не могла этих читателей, хотя бы, как они выглядят. Сбылась моя мечта, я вижу нашего читателя. Таечка, конечно же, это неправда, еще чего не хватало. Просто шефу позарез нужна была какая-то сенсация, а я больше ничего придумать не могла, потому что об НЛО-оборотнях мы писали в прошлом выпуске.

Пораскинув мозгами, я решила стать дизайнером интерьеров, а Тая художником-модельером. Она даже порылась в сумке и вытащила потрепанный блокнот и ручку, чтобы делать пометки при показе мод, а я критическим глазом принялась осматривать интерьер.

Народ постепенно прибывал. В основном публика была одета в черное. Все девушки, как на подбор, были двухметрового роста, с минимальным количеством одежды. Молодые люди с длинными волосами и надменными лицами курили тонкие черные сигареты, громко смеялись визгливым смехом и так же громко общались друг с другом. Мы внимательно разглядывали общество, кто знает, вдруг где-то здесь бродят двое, предназначенных нам самой судьбою?

– Ты кого-нибудь присмотрела? – шепнула Тая, глядя по сторонам.

– Пока еще нет, а ты?

– И я нет, они все какие-то странные… хотя вон смотри, вроде ничего.

– На нем две девицы висят.

– Это не проблема, если он судьба, мы его отобьем.

– Нет, так не годится, давай приглядываться к свободным.

Но тут погас свет, и на сцену выкатился толстый мужичок с лицом свекольного цвета.

– Добрый вечер, дамы и господа, – сказал он в микрофон, – мы счастливы приветствовать вас на открытии нового модельного агентства «Голубая звезда». В честь этого события, я представляю вам свою новую авангардную коллекцию вечерних платьев.

Под гром аплодисментов на сцену, одно за другим, стали выходить разноцветные чудовища в перьях и каких-то консервных банках. Тая добросовестно принялась что-то помечать в блокноте, я посмотрела, чего она там пишет, но это были всего-навсего каллиграфические каракули. Сделав умное лицо, я стала внимательно глядеть на шагающих по сцене марсиан. Интересно взглянуть хоть на одну психически здоровую женщину, которая напялила бы на себя подобный нарядец. Потом мне это надоело, и я стала рассматривать сидящих за столами, но в темноте многого не разглядишь. Я уже начала было нервничать, поглядывая на часы, как вдруг к нашему столику подошли двое молодых мужчин и шепотом спросили, не занято ли?

– Нет, садитесь! – от радости едва ли не во весь голос выпалила я. Мужчина постарше выглядел очень респектабельно, тот, что помоложе, тоже симпатичный, по крайней мере, у него была нормальная стрижка и в ушах не сверкали сережки.

– Дамы, вы что-нибудь будете пить? – поинтересовался тот, что постарше, и пока я думала, что ответить, Тая пожелала мартини нам обеим.

Мужчины представились, того, что постарше звали Валентином, а помоложе… тоже Валентином, тут уж точно не перепутаешь. Мы немного поговорили о том, о сем и когда принесли мартини, мужчины занялись обсуждением какого-то Ламборджини, которого должны пригнать со дня на день. Я с удивлением слушала их разговоры, представляя бедного, несчастного человека, которого отовсюду гонят, но когда один из Валентинов начал восторгаться тем, какие у него двери и фары, я поняла, что «Ламборджини», это не имя, а марка машины. Как хорошо, что я не успела сказать пару слов в защиту страдальца.

Наконец демонстрация безумных нарядов закончилась, народ долго аплодировал, а толстый свекольный человечек кланялся, с трудом сгибаясь в поясе. Затем на сцену вышли молодые люди в кожаных штанах, заиграли, запели, публика бросилась танцевать, а наши кавалеры вдруг попрощались и ушли. Мы пригорюнились, но отчаиваться не сталим, а допили мартини и, решив тряхнуть стариной, пустились в пляс. Я чувствовала себя немного неловко в красных джинсах, но, сделала над собой усилие, расслабилась и принялась разнузданно вихлять всеми частями тела, как это делало большинство народа.

Бодрая мелодия закончилась, начался медленный танец, и мы вернулись за свой столик. Там сидел какой-то мальчик с дамской сумкой и красным маникюром на ногтях.

– Извините, – произнес он нараспев, – у вас здесь не занято?

– Уже нет, – печально вздохнула Тая, глядя на его ридикюль.

С горя мы взяли по коктейлю и снова принялись изучать публику. Никто в наши представления о судьбе не вписывался.

– Ну, неужели среди такой толпы народа мы никого не встретим? – сетовала Тая. – Этого просто не может быть!

– По всей видимости, может. Мы же только начали и сразу прямо хотим…

– Да, хотим! – капризничала подруга. – Смотри, сколько народа и никто на нас внимания не обращает, что я зря, что ли, сижу вся из себя, как апельсин прогрессивная?

– Ну, что поделать, все сразу бывает только в слюнявых любовных романах. Это только там бедная, одинокая героиня выходит из дома, падает, ломает ногу, ее подхватывает на руки прекрасный героин с горящими от страсти глазами на загорелом лице, увозит ее к себе домой и нежно заботится всю оставшуюся жизнь, закармливая ананасами. У нас так не бывает, сама знаешь.

– Вот это очень и очень обидно!

Около двух часов ночи я пришла к окончательному выводу, что мы даром теряем время и деньги, самостоятельно покупая дико дорогие напитки. По приблизительным подсчетам на эти средства мы могли бы красиво пьянствовать и вкусно объедать с неделю, если не дольше, к тому же завтра на работу рано вставать. Я поделилась этими соображениями с Таей, и, скорбно вздыхая, она согласилась, что имеет смысл уходить. Мы покинули ресторан-казино «Фанфан», поймали такси и расстроенные поехали восвояси.

Сначала завезли меня. Попросив напоследок подругу не очень горевать из-за первой неудачи, я пошла домой. Лаврентий крепко спал, и ему даже лень было встать и меня поприветствовать. Переодевшись в свой любимый маховый халат фасона «мишка на пенсии», я подошла к зеркалу. Мы с секретером выглядели как близкие родственники. Подумав, что никогда мне не стать модной и прогрессивной, я отправилась в ванную смывать с волос «красное дерево».