Текст книги "Расплата за наивность"

Иван Иванович появился вновь, когда стало светать. Его тщедушная фигурка появилась на пороге и медленно двинулась к машине.

Подруги замерли, боясь обронить хоть слово. Он постучал костлявым пальцем по стеклу и поманил их выйти.

– Жить будет! – Он устало потер глаза. – Сердце у него бычье! Да и все остальное, я скажу….

Иван Иванович захихикал, поглядывая на покрасневшую вдруг Надежду.

– Сейчас идемте со мной, научу капельницы ставить. Митрофаныч довезет его на «Скорой». Я к вечеру подъеду, когда стемнеет. Рисоваться каждый день тоже не след, сами понимаете…

Надежда согласно закивала и не заметила, как подруга ее вдруг стала заваливаться на бок – еле успели подхватить.

Очнулась Алка от того, что кто-то совал ей в нос вату с нашатырем и ворчал:

– Нервные все стали – спасу нет. Сидят на диетах-то, а потом в обморок падают.

Митрофаныч – а это был он, – увидев, что Алка открыла глаза, подхватил ее как ребенка под коленки и понес к машине «Скорой помощи». Колька уже был в машине. Грудь вся перепеленута бинтами. Трубки капельниц тянулись к обеим ключицам. Иван Иванович хлопотал рядом с ним, как наседка. Удобно устроившись у него в изголовье, молча указал Алке место рядом с собой:

– Садись. Учить буду! Надежде я все уже рассказал, она на своей машине поедет, дорогу показывать будет.

Доктор не смолкал во время езды, подробно описывая, каким должен быть уход. Алка внимательно слушала, время от времени переспрашивая.

Подъехав к дому, Надежда метнулась в дверь, приказав им знаками не выходить пока из машины. Через несколько минут она вышла с заспанной соседкой и, обхватив ту за плечи, повела провожать.

На устройство Николая в Надькиной спальне ушло еще добрых полчаса. Когда все было закончено, Алка буквально валилась с ног, поэтому вполуха слушала, о чем беседовала подруга с Иваном Ивановичем.

А прислушаться-то надо было, ох как надо!..

Последующие дни проходили в бесконечных хлопотах. Подруги меняли друг друга у постели раненого, попутно занимаясь воспитанием Стасика и поддержанием порядка в доме. Вернее, последним все больше занималась хозяйка дома, потому как Алка почти все время после дежурства спала. Сначала она считала это нормальным, объясняя сильным нервным перенапряжением, но потом стала замечать за подругой странные вещи…

Однажды, после перевязки, Алка влетела в кухню и только раскрыла рот, чтоб спросить про мазь для Колькиных синяков, как заметила, что Надежда, отколов какую-то ампулу, вылила ее содержимое в тарелку, из которой обычно Алка ела. Был у нее такой бзик: любимая ложка, тарелка и т. д. Затем сразу же бухнула туда половник борща. Повернулась и уставилась на Алку заискивающим взглядом:

– Тебе чего, Ал? Перевязку сделала? Как он?

– Сделала я перевязку, – девушка устало опустилась на стул, решив не обнародовать пока свое открытие. – Колька уснул. А где мазь? Желтая такая, в баночке? Хотела смазать синяки, да не нашла.

Она притворно зевнула. Подруга засуетилась:

– Я сама намажу. Ты поешь да отдыхать ложись. А я Стасика накормлю да гулять с ним уйдем, чтобы вам покой дать.

«Ну, коварная! Ну, Надежда! Вот, значит, как ты меня решила держать при себе! – Потом, смягчившись, подумала: – Для меня же старается. Любит потому что».

Но с беспределом этим решила покончить. Дождавшись, когда подруга выпорхнула из кухни, резким движением выплеснула содержимое тарелки в раковину, а себе налила вновь. После обеда, как водится, Алка захотела спать. Надежда, заботливо укрыв ее одеялом, на цыпочках вышла из комнаты и начала собираться со Стасиком на прогулку. Гуляли они обычно часа полтора. «Успею», – закрыв глаза, думала Алка.

Как только дверь за ними закрылась, она выскочила из постели и поспешила на кухню. Обыск увенчался успехом почти сразу. Видимо, Надежда не считала действа свои криминальными. Ампулы с названием «Реланиум» лежали в ящике для фруктов на дне холодильника. В коробке их заметно поубавилось. Следующим этапом поисков был тот сверток, который Алка нашла на кладбище. Подруга запрятала его так, что на поиски ушло добрых полчаса. Наконец до нее дошло, что единственным местом может быть только то, где Надежда проводит больше всего времени.

Алка осторожно приоткрыла дверь в спальню. Колька спал. После того как он пришел в сознание три дня назад, он почти все время спал. За все это время Алка только дважды слышала, как сиплым голосом он попросил пить. Так что с этой стороны опасаться было нечего. Она обшарила всю комнату, так ничего и не найдя. Потом, осторожно приподняв матрац в ногах у брата, обнаружила наконец предмет своих поисков.

Не теряя времени даром, Алка быстро содрала упаковку, произведя при этом немало шума. Она опасливо оглянулась, но Колька спал, многострадальная грудь его мирно вздымалась. В руках у девушки оказалась картонная коробка. Она открыла плотно сидящую крышку и ахнула. Коробка была набита денежными упаковками, и не какими-нибудь, а долларами.

– Мать моя женщина! – мысли разбрелись в разных направлениях, и направить их в нужное русло не представлялось возможным. – Сколько же вас тут!

– Много!

Алка чуть не присела: на нее смотрели глаза брата. Взгляд не затуманен ни болью, ни действием лекарств, а совершенно осознанный и серьезный.

– Привет, малыш! – Колька попробовал улыбнуться, насколько позволяли потрескавшиеся губы. – Как ты?

– Коленька!.. – всхлипнула Алка и подскочила к кровати. – Ты-то как?! Болит что-нибудь?

– Все хорошо, – он внимательно смотрел на сестру. – Откуда деньги, детка?

– Потом, все потом, – она схватила его руку и прижалась к ней щекой. – Господи! Спасибо тебе! Как же мы все перепугались…

– Кто нашел меня, ты?

– Я… – Как можно короче она поведала ему всю предысторию его нахождения здесь. – А теперь мы с Надеждой тебя здесь выхаживаем.

Она помялась, но потом, решившись, спросила:

– Коль, а чего они хотели-то от тебя?

– Тебя они хотели, детка! Главный этот уж очень буйствовал… – Колька судорожно сглотнул.

Опомнившись, Алка напоила его и поправила подушки.

– Хватит об этом. Лежи и поправляйся. А то меня Надька с потрохами съест.

– Кого это я с потрохами съесть должна? – у порога, скрестив руки на груди, стояла Надежда и сурово смотрела на нее. – Ты почему это не спишь? Мало того, раненого человека тревожишь.

Поежившись под ее взглядом, Алка окрысилась:

– Никого я не тревожу. И спать я больше не собираюсь! А ампулы твои выброшу к чертовой матери. Ты что… из меня наркоманку сделать решила?!

На последних словах она совсем рассвирепела и метала гневные взгляды в сторону подруги. Надькины плечи опустились, и она безнадежно махнула рукой:

– Ну что с ней будешь делать, а? Все пролазила, все вынюхала. Для твоего же блага старалась. Будь моя воля, так вообще к кровати тебя привязала бы.

– Ты из себя надсмотрщика-то не строй, – Алка показала ей язык, потом подобрела – подошла к подруге и потерлась щекой о ее плечо. – Лучше с братом моим познакомься как следует. Коль, это Надежда, – она взяла Надькину руку и вложила ее в руку брата.

На удивление та засмущалась и покраснела, но руки не убрала. Колька тоже руки не убрал, а смотрел на Надежду во все глаза:

– Как же тебе удалось так долго прятать-то ее, малышка? Почему не сказала, что у тебя в подругах такая красавица ходит?

– А ты не спрашивал, – хитро прищурившись, обронила Алка. – Но, как говорится, лучше поздно, чем никогда!

Надька окончательно засмущалась, но тут глаза ее расширились от удивления – она заметила коробку с деньгами.

– Мать честная! Это откуда же такое богатство?

Переводя взгляд с денег на внезапно поскучневшую подругу, она погрозила ей пальцем:

– И не думай даже! Не сунешься ты отсюда никуда, не мечтай!

– Чего пристала-то… Я и не думаю ничего такого… – Алка выкатила глазищи на Надежду.

– Знаю я тебя как облупленную. – Подобрав коробку, Надька пошла к выходу из комнаты, обронив на ходу: – А это я спрячу. Деньги лишними никогда не бывают. А поскольку настрадались мы немало, то на материальную компенсацию все права имеем. Нам еще мужика на ноги поднимать надо… Или ты против?

Она уставилась на Алку.

– Ты что, Надь! – она равнодушно пожала плечами. – Я как ты… Только вроде бы деньги эти Сереге принадлежат, раз он их прятал…

– Кому?! – Колька от удивления даже попытался приподняться, так что сестре пришлось кинуться к кровати и удерживать его. – Сереге?! Откуда у него такие деньги-то?

– Эх, братик… – Алка как можно короче поведала ему обо всем. – Все так напутано, что сам черт не разберет…

– Ты… Ночью ходила на кладбище?! – он не мог поверить. – Ты же в туалет боялась ходить в темноте, козявка!

– Так то же раньше было. С тех пор я немного выросла, – улыбнулась она. – К тому же очень интересно стало… А ты ведь знаешь, какая я любопытная… Вроде сегодня нам это на руку, а, ребята?!

Они дружно заулыбались.

С этого дня дела Николая пошли на поправку. В доме воцарилась атмосфера дружбы и взаимопонимания. Стасик носился по всему дому, обласканный и счастливый: наконец-то дядя Коля обратил на племянника свой взор. Надежда ходила притихшая, время от времени чему-то улыбаясь. Алка косилась на нее, но спрашивать не решалась. То, что подруга была погружена в себя, ей даже на руку было, и она как могла усыпляла ее бдительность.

Все это, возможно, продолжалось бы так и дальше, если бы не возникшая необходимость связаться с внешним миром. А дело в том, что у Алки кончался отпуск и ей надо было что-то решать: или рассчитываться с работой и остаток жизни провести в изгнании, или что-то еще… Для начала она решила позвонить Светке и все расспросить. Но домашний телефон ее молчал, а на работе сказали, что она на больничном. Алка призадумалась и набрала номер приемной. Словоохотливая Верочка тут же без умолку затрещала:

– Аллочка, привет. Как отдыхается? Что-то тебя в городе нигде видно не было, уезжала куда? А у нас тут событий столько!

– Каких же? – Алка обреченно вздохнула: если Верку не остановить, она будет трепаться без умолку.

– Мужиков понаехало с Москвы, крутых… Один одного лучше, – она легкомысленно захихикала в трубку. – У меня две подруги уже замуж собрались, представляешь…

«Ох господи! Ну, понесло…» Все же, решившись набраться терпения, Алка слушала ее вполуха и чуть не пропустила самое главное:

– Какая травма?

– Ну разве ты не знаешь?! – Верочка терпеливо начала пояснять. – Светка шла на обед, и ее сбила машина. А раз время обеденное, считается как травма в рабочее время. Одни протоколы и проверяющие замучили.

Алка похолодела: «И ее достали! Нет, не может быть! Может, совпадение?!» Но умом понимала, что слишком уж много совпадений произошло в последнее время.

Положив трубку, она надолго погрузилась в раздумья. С работой она проблему пока решила, попросила Верочку написать за нее заявление на месяц без содержания, но отсиживаться дальше Алка не могла.

Она зашла к Кольке и, тихонько прикрыв дверь, воззрилась на спящего брата. Словно почуяв ее взгляд, он открыл глаза:

– А… котенок. Чего тебе?

– Коль, когда тебя били… Влад был там? – задала Алка вопрос, который мучил ее все последнее время.

– Нет, его там не было, – ответ был твердым, что очень понравилось ей. – Более того, главный их – красавчик такой – вспоминал его недобрым словом.

– Как это? – раскрыла она рот от удивления.

– Я ведь все время твердил, что не знаю, где ты. Да и на самом деле не знал. Так вот, он решил потом, что Влад тебя прячет где-то. А затем начал утверждать, что Лысый все равно тебя найдет. Сам поганенько так улыбается и говорит, что дружок его любого выследить может.

– Уже не выследит, – злорадно обронила Алка.

– А ты откуда знаешь? – Колька подозрительно уставился на сестру.

– А его кто-то замочил той ночью. Я шла в одном месте и чуть на него не упала. А потом фонариком посветила, а это он.

– В каком это месте? – заволновался брат. – Значит, он все-таки выследил тебя! А если труп его найдут там, все сразу станет ясно. Черт! Мне надо позвонить Володьке срочно!

Отговаривать его было бесполезно, так что Алка сочла за лучшее промолчать. Опершись на ее плечо, хромая и охая то и дело, Колька кое-как добрел до телефона и долго трепался с Самохиным. Вернее, говорил почти все время Володька, а Колька все больше молчал, время от времени вставляя реплики. Так что сколько Алка ни напрягала слух и воображение, ничего не поняла.

– Ты хоть про деньги-то ему не догадался намекнуть? – обеспокоилась она. – Мы же их решили никому не показывать.

– Ничего я ему не говорил. Так где, ты говоришь, труп-то видела? – вроде бы невзначай проронил он.

– А я и не говорила. Тоже мне мент выискался. – Алка фыркнула. – Недалеко от того места, где меня Володька прятал.

– Так вот… Володька говорит, что никакого трупа в то утро в городе обнаружено не было, как и тебя, кстати. Ты же обещала ему не уходить никуда…

– А он мне обещал приходить каждый вечер, а сам не пришел в назначенное время, а я волновалась, – кипятилась она. – И если бы я не ушла, тебя бы уже в живых, возможно, не было. Вот она – благодарность!

Алка обиженно засопела.

– Ладно, малыш, не заводись, – примирительно сказал Колька. – Ты лучше помоги мне.

Когда она уложила его в постель и собралась было уходить, он неожиданно окликнул ее:

– Алк, я что тебе хотел сказать, – он замялся, словно не знал, с чего начать.

Потом стал говорить. Говорил долго. За время его монолога Алка не вставила ни словечка. Она стояла, открыв рот, и не могла поверить в то, о чем поведал ей брат. Все было настолько невероятным, что не укладывалось в голове. Нет, конечно, кое о чем она догадывалась, но далеко не обо всем…

За ужином она сидела непривычно притихшая, чем сразу же насторожила Надежду:

– Чего опять надумала?

– Ничего, устала просто. – Алка притворно зевнула и потянулась. – Пойду Кольку покормлю.

– Не надо, я сама.

Надька шустро вскочила и начала суетливо собирать Кольке ужин. Алка мысленно хмыкнула: «Ох, неспроста ты, Надюха, суетишься. Ох, неспроста!»

Прочитав Стасику сказку и расцеловав его на ночь, Алка улеглась и начала разрабатывать план дальнейших действий. Кое-что в нем, в плане этом, ей не нравилось, но она твердо решила осуществить задуманное, по ходу решая, что лучше, а что…

Она проснулась задолго до рассвета, проскользнула в коридорчик, быстро оделась и опять улеглась, накрывшись одеялом почти с головой.

Надежда встала и загремела подойником на кухне. Затем заглянула к ней и, убедившись, что подруга ее спит мертвым сном, даже похрапывает, ушла доить корову.

Алка выскользнула из-под одеяла, наскоро черкнула записку и ринулась из дома. Она едва успела. Автобус уже стоял на остановке. Плюхнувшись на сиденье, Алка мысленно попросила прощения у своих близких и задремала, предварительно попросив водителя остановиться у поворота к старому городу.

Труп Лысого с тропинки, конечно же, исчез. «А может, мне привиделось? Вон и Володька говорит, что никого не обнаружили», – Алка зябко передернула плечами – утренняя свежесть давала о себе знать.

Домик стоял, скособочившись, и поглядывал на окружающий мир подслеповатыми окошками. Никто бы и не подумал, что внутри так все устроено. Ключ был на месте.

Алкины шаги гулко отдавались в тишине комнат. Отчего-то ей стало жутко. «Не надо было приходить сюда», – с тоской подумала она. Но то, что ей было нужно, находилось именно здесь.

Вопреки ее ожиданиям, верхний ящик тумбочки был пуст, как, кстати, и все остальные.

«Черт! Я же точно помню, что клала его сюда, – она вновь и вновь переворачивала все вверх дном, но пистолета нигде не было. – Может, Володька его забрал?»

– Ааа! Мисс Зеленая Беретка! Сколько лет, сколько зим… – протяжный голос за спиной заставил ее взвизгнуть.

Влад стоял, облокотившись о притолоку двери, и насмешливо поглядывал на нее. По всклокоченным волосам и голому торсу Алка поняла, что он только что из постели.

– Что ищем? Уж не это ли? – в руках у него очутился пистолет, который он выдернул из-за пояса штанов. – А не подскажете мне, милая леди, для чего вам эта смертоносная штуковина?

Она упорно молчала, избегая смотреть на него. Слишком уж эротично он выглядел. «Чертов ублюдок! Как он ухитряется даже спросонья выглядеть так?..»

– Ага, мне все ясно! – продолжал издеваться он. – Наша мисс вступила на тропу войны!

Алка судорожно сглотнула, заметив, что он начал медленно приближаться к ней.

– Не твое дело! Что ты здесь делаешь?

– Заговорила наконец-то! А то уж я думал, что тебе братья бледнолицые язык отрезали, – в этом месте он гаденько так заулыбался.

Она стояла ни жива ни мертва. Если учесть обстоятельства их последней встречи, то он должен был быть зол на нее до предела. Следующие его слова подтвердили ее опасения:

– Что же ты, сучка, голову мне пробила, перед друзьями подставила и смылась! – от приветливости не осталось и следа. Перед ней стоял разъяренный мужик.

Алка пролепетала севшим голосом:

– Я не хотела…

– Ах, не хотела. Уточни, пожалуйста, чего не хотела-то, – подойдя к ней вплотную, Влад засунул пистолет за пояс. – Поясни мне, дураку, чего ты не хотела.

Голос его стал еще более жестким. Алка не знала, куда девать глаза. Восходящее солнце высвечивало блики на его глянцевой коже. «Хоть бы оделся, гадина такая!» – с тоской думала она. Такая близость была для нее слишком опасной. Внезапно она вспомнила последнюю их встречу и покраснела. Он тут же отреагировал:

– Что-то не так? Может, вас приводит в смущение вид моего полуобнаженного тела?

Ситуация его явно забавляла.

«Пусть уж лучше ерничает, чем злится!» Она облизала пересохшие губы:

– Дай попить.

– Ну уж нет! Я прекрасно помню, чем для меня закончилось это в прошлый раз. Хотя постой… Я ведь могу себя и обезопасить.

С этими словами он выдернул ремень из брюк, ловким движением завел ей руки за спину, связал.

– А сейчас можно тебя и напоить. – Ушел на кухню, послышался шум льющейся воды, и через мгновение он появился со стаканом. – Может, чего-нибудь покрепче предпочитаете?

– Нет, спасибо.

Влад стащил с нее беретку и расстегнул куртку. «Дура такая! Ну почему я не надела свитер свой. Нет, надо было эту нелепую кофту напялить», – в суматохе сборов Алка вместо своего обычного свитерка схватила Надькину старенькую кофточку. Была она из какой-то тянущейся ткани и обтягивала до неприличия. К тому же две верхние пуговицы были оторваны. И сейчас Влад сосредоточенно пялился на ее едва прикрытую грудь:

– Не холодно так бегать-то?

– Нет. Дай воды, – огрызнулась она.

Он начал поить ее. Большая часть воды, стекая по подбородку, пролилась ей за вырез.

– Непорядок, – он покачал головой. – Придется переодеваться.

– Ты специально это сделал, да? – взвизгнула Алка. – Похотливый кобель!

Влад захохотал, откинув голову назад:

– Поразительно, как ты самоуверенна! Почему ты решила, что можешь интересовать меня как женщина?

Алка оскорбленно вскинула подбородок, но предпочла смолчать.

– Хотя, – он начал медленно расстегивать пуговицы. – За неимением лучшего…

– Отойди от меня! – она попыталась оттолкнуть его плечом.

Но он, казалось, не слышал ее. Руки его неторопливо высвободили грудь из бюстгальтера.

– Пожалуйста! Я прошу тебя! – Алка начала всхлипывать. – Развяжи мне руки!!!

Последние слова она почти простонала. Губы Влада творили с ней удивительные вещи. Никогда, даже в самых своих смелых фантазиях, она не могла представить, что можно испытывать такую сладостную боль. Низ живота скрутил спазм желания.

– Развяжи мне руки… – она почти задыхалась. – Я хочу обнять тебя… Я умоляю тебя, Владик!!!

Следующие полчаса их захватил такой вихрь страсти, что вряд ли они сами понимали, что делали. Срывая друг с друга одежду, они не задавались вопросом, кто и зачем здесь находится. В этот момент не было ничего важнее, чем дать выход накопившемуся желанию, пульсировавшему в каждом из них. Поток сладострастия увлекал их все дальше и дальше. Взрыв наслаждения был настолько силен, что Алла почти потеряла сознание.

– Детка, что с тобой? – Влад испуганно смотрел на нее. – Я сделал тебе больно?

– Нет… – еле шевеля припухшими губами, прошептала она. – Мне было очень хорошо!

Ласково коснувшись ее влажной щеки, он заулыбался, но в улыбке не было самоуверенности, скорее он был растерян.

– Это правда?

– Ты удивлен? – Алла, едва касаясь пальцами, дотронулась до его губ. – Я сейчас почти счастлива…

Влад присел на край дивана и задумчиво уставился на нее. Казалось, его мучает какой-то вопрос, но он не решается его задать.

– Ты о чем-то хочешь меня спросить? – она накрылась до подбородка простыней и поежилась. – У меня ведь тоже есть вопросы к тебе… Давай, начинай ты…

– Где ты пропадала три недели?

– А ты волновался? – радостно улыбаясь, Алка перекатилась с боку на бок и уложила голову Владу на колени. – Как приятно сознавать, что ты обо мне беспокоился…

– Беспокоился?! – он резко вскочил. – Да я чуть с ума не сошел! Брат твой пропал, ты пропала… Что, по-твоему, я должен был думать?

Натянув брюки, Влад скрестил руки на груди и сурово уставился на нее. Но суровость эта давалась ему с трудом. С растрепанными волосами, едва прикрытая простыней, Алка выглядела на редкость соблазнительной. Молча чертыхнувшись, стараясь не глядеть в ее сторону, он подобрал одежду:

– Ты… это… давай одевайся. У нас с тобой много общих нерешенных вопросов.

– Так давай решать! – она лениво потянулась, по-кошачьи изогнув спину.

– Алка, прекрати. – Влад засопел. – Одевайся, я сказал! И так много времени упущено.

Проигнорировав предложение одеться, Алка молча прошествовала мимо ошеломленного Влада в душ. «Пусть помучается!» – злорадно думала она, намыливаясь. Не торопясь, высушила феном волосы, взяла в руки халат, но потом передумала. «Ну уж нет, голубчик!..» – захихикала и потянулась за полотенцем. Обернув его вокруг себя, начала разглядывать в зеркале свое отражение. Занятия любовью явно пошли ей на пользу. Разрумянившаяся, с озорным блеском в глазах, Алка была хороша как никогда. Опустив чуть пониже полотенце на груди, она взялась за ручку двери и замерла: Влад с кем-то разговаривал по телефону.

– Да, она здесь… С ней все в порядке… Хорошо…

Обернувшись, он жестом пригласил ее подойти.

– Поговори со старым знакомым, – он протянул ей трубку.

– Я не буду разговаривать с твоими бандитскими выродками, – Алка с лету бросила трубку на рычаг. – Что, уже успел доложить своим, что я объявилась?

Она как фурия начала носиться по комнате, на ходу одеваясь.

– Беспокоился… Чуть с ума не сошел… – передразнивала она его, пытаясь попасть в штанину джинсов, но не устояла на одной ноге и упала, больно ударившись многострадальной коленкой. – Предатель!!! Через сколько минут они подъедут? Я успею одеться или ты отдашь меня Игорю такую?.. Он, помнится, горел желанием попробовать меня… Бандюга несчастный! Как я Стасику скажу: кто его отец…

Она не выдержала и заплакала. На протяжении ее монолога Влад взирал на нее с высоты своего роста, не пытаясь возразить. Потом спокойно спросил:

– Ты закончила?

– Закончила!!! – рявкнула она. – Палачи! Кольку чуть не убили, спасибо, я вовремя подоспела… Теперь до меня очередь дошла, да?

Размазывая слезы по лицу, она не сразу заметила, что Влад опустился перед ней на колени.

– Малыш, – миролюбиво протянул он. – Ну что ты лопочешь такое? Неужели я спас тебя для того, чтобы отдать какому-то Игорю, а?

Алка подняла на него зареванные глаза:

– Как спас? Когда?

– Когда, – передразнил он, поднимая ее на руки. – Лысый выследил тебя. Что-что, а выслеживать он умел… Пришлось его ликвидировать.

– Так это ты? – выдохнула она. – А я никак не могла понять, кто такой заботливый.

– Поняла теперь, дуреха, – Влад усадил ее на колени и начал легонько поглаживать ушибленное место. – Болит?

– Подожди-подожди, – Алка, широко раскрыв глаза, уставилась на него. – А как ты вообще попал в этот дом? С кем я должна была поговорить по телефону? Ничего не понимаю…

– В дом этот меня привел Володька Самохин, и к телефону тебя он приглашал. А ты расшумелась…

– Как Самохин?! – она не могла поверить. – А откуда ты знаешь его? И с какой стати он будет помогать тебе?

– Ну-у… Я помог ему… Он помог мне, – поглаживания стали более настойчивыми и сместились уже выше. – Если ты сейчас же не оденешься…

Только тут Алка заметила, что полотенце почти не закрывает ее. Влад смотрел на нее потемневшими глазами.

– Может быть, ты мне тоже поможешь?

– Но ведь ты торопился, – пытаясь встать с его колен, Алка уперлась ему в грудь руками. – Что-то там было насчет нерешенных вопросов…

– К черту… – Опрокинув ее на спину, он прошептал: – Я думаю, что в одном мы точно пришли к соглашению! Остальное подождет…

Они провели весь день в постели, время от времени делая набеги на кухню. Все проблемы, казалось, отступили под натиском долго сдерживаемых чувств. Шепча друг другу слова нежности, они напрочь забыли о печальных событиях, следствием которых была их нынешняя встреча.

Уже засыпая на плече Влада, Алла пробормотала:

– К Сереге какая-то женщина приезжала. Соседка говорит – красивая! Ты не знаешь, кто это?

– Знаю… Спи, – он заботливо укрыл ее одеялом. – Завтра поговорим.

Что-то в его голосе заставило ее насторожиться, но, утомленная долгим любовным марафоном, она уснула.

Утро было пасмурным. Порывистый ветер за окном трепал ветки деревьев. «Сейчас еще дождя не хватало…» – с раздражением откидывая одеяло, думала Алка. И дождь застучал по крыше, словно только и ждал того момента, когда о нем вспомнят. Влада нигде не было. Тут до нее дошла причина ее утреннего мрачного настроения: «Что-то такое связано с этой женщиной! И куда он мог деться в такую рань?»

– Алла, детка, доброе утро. Как спала? – улыбаясь и стряхивая с волос капли, Влад втащил на кухню два тяжелых пакета. – За продуктами ходил в город, пока ты спала. Что-то не так?

Он настороженно стал вглядываться в ее хмурое лицо.

– Все нормально, – пряча глаза, Алка прошлепала к пакетам и начала раскладывать продукты по полкам. – Ты мне вчера не ответил – кто эта женщина?

Вполголоса выругавшись, Влад тяжело опустился на табуретку и обронил:

– Она моя жена…

– А?! Как мило! Жена встречается с другим мужчиной, а тем временем ее муж трахает свою бывшую возлюбленную…

Стараясь держать себя в руках, она бросила чайник на плитку.

– Почему бывшую возлюбленную? По-моему, я вчера сумел доказать тебе, что… – он прикрыл глаза ладонью. – Что я до сих пор к тебе неравнодушен.

– По-моему, удачное совокупление не есть подтверждение истинных чувств, – как можно язвительнее обронила Алка.

– Ах ты дрянь, – отшвырнув табуретку, Влад подскочил к ней и схватил за плечи. – Значит, то, что было вчера между нами, для тебя всего лишь совокупление. Какая же ты циничная, маленькая сучка! А-а-а, мне понятно!.. Ревнуешь?..

Он оттолкнул ее в сторону и направился к выходу:

– Как же я сразу не догадался… Думаю, откуда такой интерес к этой женщине? А все, оказывается, просто… Она ведь встречалась с твоим Сереженькой… Этот твой герой-любовник, мать твою!..

Алка бросилась следом за ним в комнату и расширившимися от обиды глазами смотрела, как он рассовывает по карманам содержимое спортивной сумки. Что именно – ей не удалось рассмотреть из-за его спины.

– Это все, что ты можешь предположить?!

– А что еще я должен предполагать? – рявкнул он, не оборачиваясь. – Ты все способна перечеркнуть. Как тогда, пять лет назад…

Влад повернулся и уставился на нее:

– А ты знаешь, что это не я был в ту ночь за рулем?! Я и понятия не имел, где была моя машина… Я как дурак сидел в ресторане и ждал одного… но он не соизволил явиться. А когда я подходил к твоему дому, меня уже ждали. Менты скрутили меня и пикнуть не дали. Но не это было для меня самым страшным! А знаешь что? – По всему было видно, что слова эти даются ему с большим трудом.

– Что? – произнесла Алка побелевшими губами.

– А то, что ты не захотела даже встретиться со мной! Не захотела выслушать меня. Ты заранее обвинила меня в смерти своей невестки… Все остальное для тебя было неважно. После того как меня освободили, я искал тебя… потому что не верил тому, что мне говорили…

– А что тебе говорили? – смертельная бледность разлилась по ее лицу. – Я хочу знать, наконец, что тебе обо мне говорили?

– Что ты не хочешь видеть убийцу жены своего брата и нерожденного племянника! Вряд ли я когда-нибудь испытаю большую боль, чем тогда… – обхватив голову руками, Влад опустился в кресло. – Ты не захотела выслушать меня! А потом они сказали мне, что ты уехала… После этого уехал и я… Оставаться здесь больше не имело смысла…

Алка сползла по стенке и тихо заскулила.

– Сволочи… сволочи!.. Что вы все сделали со мной?.. – слезы брызнули из ее глаз. – Не было дня, чтобы я не приходила в милицию… Я просила свидания с тобой, мне отказывали. Я рыдала, я умоляла… Колька отвернулся от меня – не мог простить, считал, что я предала его… А потом… потом я поняла, что беременна. Они все в один голос уговаривали меня, чтобы я избавилась от ребенка. Но я не могла…

Она умоляющими глазами смотрела на Влада, то и дело слизывая слезы кончиком языка.

– А потом я перестала есть… Лежала на кровати, смотрела в потолок… Я перестала вставать, умываться, ходить на работу, – горько усмехнувшись, Алка вытерла слезы рукавом халата. – Они перепугались… О, как они тут все засуетились!.. А я сказала им, что если суждено умереть моему малышу, я умру вместе с ним.

Последние слова едва можно было расслышать. Алка разрыдалась горько и обреченно. Воспоминания дались ей нелегко. Прошлое легло на сердце ужасающей тяжестью. Не глядя на Влада, она поднялась и, опустив плечи, вышла из комнаты.

Умываясь, она попыталась привести свои чувства в порядок, но, сколько ни старалась, ничего не выходило: «Пять лет!.. Пять лет тоски и одиночества!.. Пять лет неизвестности!!!»

Выйдя из душа, она обнаружила Влада вышагивающим по комнате. Насколько она его знала – он был вне себя от ярости. Алка забралась с ногами в кресло и исподлобья уставилась на него. Он остановился, глядя в окно, потом глухо обронил:

– Я не знаю, что должен сказать… Что слова могут решить… сейчас? Нам придется жить с этим… Я только хочу, чтобы ты знала… Я никогда не переставал любить тебя, даже когда считал, что ты предала меня.

– Я не предавала тебя, – голос ее сорвался на крик.

Влад метнулся к ней. Убирая с лица намокшие от слез волосы, он начал целовать ее медленно и нежно:

– Маленькая моя! Давай забудем об этом. Начнем все сначала. У нас ведь сын.

– Сын… – перебила она его с горечью. – Что я скажу ему? Стасик, познакомься, вот твой папа – он бандит!

Влад хитро заулыбался:

– А зачем ему говорить об этом? Ну, скажи, что я милиционер, если тебе так больше нравится…