Текст книги "Правда персонального формата"

– А ты хранил?

– Конечно! – возмущенно воскликнул Иван Григорьевич. – Даже ты не знал об этом колье. И о других Зоиных украшениях. А там приличная коллекция.

– Расскажи мне о нем – о колье, – с доброй улыбкой попросил Арсений. – И почему копия валялась в картонной коробке среди денежных купюр? Знаешь, во сколько мне оценили эту подделку? Четыре тысячи долларов. Это смогло…

– Ты сдал копию в ломбард?! – ахнул отец, хватаясь за сердце. – Пока идет следствие по факту убийства твоей тети?! Ты!.. Ты обнаружил тело, сынок! Как ты… как ты мог?! Это же сразу приведет к тебе! Ты станешь единственным подозреваемым! Ты… Ох, господи!

Он почувствовал, как сползает по спинке высокого кресла на колесиках, потому что откуда-то вдруг налетели огромные темные мухи, бьющиеся о его лоб с диким стуком.

Он слышал, как Арсений громко кричит ему что-то на ухо. Потом звонит куда-то. Но не мог его остановить. И даже рукой пошевелить не смог, чтобы погрозить ему пальцем.

Потом была «Cкорая», несколько уколов. И таблетка под язык.

– До инсульта, слава богу, не дошло. Но отца надо беречь, молодой человек, – угрюмо оглядел Арсения пожилой фельдшер. – И если он забыл, то сами измеряйте ему давление. И таблетки… Не забывайте о них.

– Пап, прости меня!

Арсений сел на диван, где Иван Григорьевич лежал в ожидании отъезда «Скорой».

– Прости меня, ради бога! Я и не думал ничего такого… Просто когда вошел в ее квартиру и увидел ее… Меня словно кипятком облили. Так я перепугался. – Арсений захныкал, как в детстве. – Не смей меня бросать! Живи, пожалуйста! Зоя ушла. Ты вдруг заболел. Не надо, пап!

– Где?.. – Иван Григорьевич нашарил его ладонь, сжал и легонько дернул, разворачивая сына к себе. – Где была коробка с копией?

– Там, где была всегда – под комодом в спальне. Там, где ее нашли менты.

– Откуда ты знаешь, что она там была всегда?

– Зоя там хранила мелочовку. И не пряталась от меня, когда давала деньги. Она мне доверяла. И некоторые украшения туда из сейфа перекладывала, когда я должен был к ней прийти. Я потому и взял это, что понял: приготовлено для меня. И деньги и украшение. Мы же с ней договаривались о встрече.

– Почему такое странное место? – еле поднял удивленно брови Иван Григорьевич.

– Это у нее надо было спрашивать. Сам знаешь, что некоторые вещи она не могла объяснить даже самой себе.

– Уже не спросим…

Его тело словно онемело. И мышцы не слушались. И мимика лица не подчинялась его командам.

– Это лекарства, пап, – понял его испуг Арсений. – Ты поспи. Потом поговорим.

– Хорошо, но прежде скажи мне, куда ты отнес копию? Кто оценивал подделку?

– Тот, кто ее и изготовил. По Зоиной просьбе.

– Кто, сын?

– Она всегда общалась только с одним ювелиром, папа. Разве ты забыл?

– А-а-а, понял… – Он попытался досадливо поморщиться, не вышло. Но ненавистное имя все же слетело с губ. – Гоша Ляпов, старый засранец. Как же без него! Вот что, сынок… Тебе надо забрать колье у Ляпова. Немедленно. А деньги ему вернуть.

Глава 7

– У нас очередной «висяк», – попытался пошутить Серега Носов, сидя рядом с ним в служебном автомобиле. – Грустно…

Илья промолчал. Хотя считал, Серега недалек от истины. В деле убийства Зои Григорьевны Илюхиной они не продвинулись ни на шаг. Смерть матери и дочери Дымовых притянуть к убийству Илюхиной не вышло. Никогда и нигде эти женщины не пересекались. Это утверждали все члены семьи Зои Григорьевны.

– Где эти алкаши, а где моя сестра! – возмущалась Зина Григорьевна, широко раздувая ноздри мясистого носа. – И знакомы они не были.

Ее дочь тоже недоуменно мотала головой. Брат погибшей не был столь категоричен, но тоже не мог себе представить: где и при каких обстоятельствах Зоя могла с ними познакомиться. Его сын тоже не знал. Никто из соседей Илюхиной никогда не видел во дворе ни одну из Дымовых. Так же как никто не мог ни одного плохого слова сказать о ее любовнике, пребывающем ныне в скорби.

– У него точно алиби, Серега? – неожиданно нарушил Илья тишину в машине.

– Ты о Никулине или о ее племяннике?

– И о том, собственно, и о другом.

– Никулин утверждает, что все время был дома. И даже говорил с ней по телефону. Мы проверили. Телефон его засветился по его адресу. Но это было еще до ее гибели. Там вышка рядом. Соседи видели свет в его окнах далеко за полночь. Потом Никулин задернул шторы. Свет погас. Племянник был дома с отцом.

– Алиби… Все рыхло как-то, капитан. Не находишь? – Илья поерзал на заднем сиденье служебного автомобиля, ему было тесно и душно.

– Ну да… Никулин мог поговорить с ней по телефону, включить везде свет и тут же прямиком отправиться к ней домой. Потом вернуться, занавесить шторы, выключить свет. Я проверял по времени. Выходит.

– Но где он два часа пропадал? Между моментом наступления ее смерти до того, как ее повесили, прошло минимум два часа. Возможно…

Илья расстегнул две пуговицы на рубашке. Схватился пальцами за воротник, подергал, пытаясь обдуть потную шею. Ничего не вышло. Духота в салоне автомобиля была невыносимой.

– Открой окно, – потребовал он от Сереги.

С его стороны окно не открылось.

– Не откроется, – предупредительно крикнул им водитель. – Я специально заблокировал, чтобы пыль не летела. Вам езды десять минут. А мне потом салон пылесосить.

– Умник… – проворчал Илья и продолжил: – Возможно, ее никто не хотел убивать. Возможно, произошла ссора.

– Соседи ничего такого не слышали, – возразил Носов.

– Такие интеллигентные дамы, как Илюхина, не скандалят так, как мать и дочь Дымовы. Это те орали на всю улицу. А Зоя Григорьевна могла и голоса не повысить.

– Могла, – не стал спорить Серега. – Ее брат утверждает, что она была очень воспитанна и сдержанна.

– Во-от! Это еще раз свидетельствует в пользу той версии, что она погибла в результате несчастного случая. Спорили, спорили, кто-то кого-то толкнул. Илюхина упала и…

– И сломала себе шею. Но нигде на мебели ни единого следа. – Теперь и Серега оттопырил на груди рубашку. Тоже страшно вспотел.

– Вымыли. Убрали. В квартире была идеальная чистота. Помнишь утверждения племянника?

– Хорошо, а вешать зачем? Спустя два часа! Думали, что наши эксперты лаптем щи хлебают?

– А не думали, Серега. Не думали об этом. Просто решили инсценировать самоубийство, и все. Решили, что полиции так проще будет. Разбираться не станет. Тем более что все ценности, документы, деньги погибшей были целы. Нет ни единого следа, что сейф пытались взломать. Это убийство не совершено с целью грабежа. Оно произошло совершенно случайно. А потом уже стали заметаться следы. И это кто-то… Кто-то близкий ей. Если бы пришли грабить, вынесли бы много чего. Картины, фарфор, статуэтки, одних шуб криминалисты насчитали шесть штук. Дорогие, качественные. И телефон последней модели лежал на виду. Никто не тронул. Это не гопники. Это свои. Кстати, сынок с папой запросто могли друг другу подыграть.

– Ты насчет алиби?

– Так точно. – Илья кисло улыбнулся. – Кажется, подъезжаем…

Загородный коттеджный поселок, как они уже знали, раньше был небольшим селом с четырьмя сотнями проживающих. Никто и никогда здесь даже дачи не снимал. Было неудобно добираться. Сначала на электричке, потом на попутке, если повезет. Если нет, топай от станции пешком четыре километра.

Именно тогда присмотрел себе здесь участок и купил его за бесценок ныне покойный Игорь Семенович Ляпов. Купил. Начал строиться. Тем временем и дорогу провели. От самой Москвы через соседнее село. От того до этого населенного пункта лет двадцать назад тоже проложили вполне себе сносное дорожное полотно. И народ повалил. Скупали все, что только можно было. Ни один клок земли не остался без хозяина. Местных со временем вытеснили в город. Они могли себе позволить купить квартиру в спальном районе на вырученные за землю деньги. А здесь обжились важные, обеспеченные люди.

– Вот этот дом, – указал на распахнутые ворота Носов. – Участковый, смотрю, заждался.

Они вышли из машины вместе с экспертом. Представители следственного комитета еще не подъехали.

– Что случилось? Отчего такой переполох?

Илья протянул руку участковому. Тот нервно схватился за нее, судорожно затряс.

– Ой, товарищ майор, тут такое! Впервые за все время моей службы, такое!

Илья покосился на него неодобрительно. Еще, чего доброго, за голову примется хвататься. Непрофессионально…

– Доложите по форме, капитан, – потребовал он, медленно входя в ворота. – Почему решили вызвать нас? Местный райотдел не справился бы, что ли?

– Так мое начальство и велело вас вызвать. Мол, похожий случай на вашей земле был. Наши эксперты уже осмотрели тело. Своего могли и не везти.

– Ну, как же! Раз похожий случай! Кто же станет сходство искать, если не мы? – не без сарказма ответил Илья. – Итак…

– Погибший, то есть убитый – Игорь Семенович Ляпов. Семидесяти шести лет от роду. Ювелир со стажем. Тяжело болел. Жаловался мне не так давно, что врачи ему чуть больше года оставили. Так что… Он был обречен.

– Это не повод ускорить его уход, – вставил Носов, топающий сзади.

– Да кто же говорит-то! – Участковый покосился на Носова. – Это я для сведения.

– Где он работал? На кого? Думаю, рядовые граждане вряд ли обращались к нему с заказами.

Илья обвел взглядом большой участок в коросте прошлогодней травы. Высокие сосны по периметру. И ни одной клумбы. Даже одуванчиков не нашел, сколько ни вглядывался. Сбоку дома, в полутора десятках метров, просторная крытая беседка с большим круглым столом, стульями и отдельно стоящим креслом – удивительным, нестандартным. Мангал с аккуратно развешанным на стене беседки оборудованием для него.

– Там хозяин обычно отдыхал. Даже зимой, – подсказал участковый, перехватив взгляд Ильи.

– Вы не ответили на мои вопросы, капитан, – глянул на него требовательно Илья.

– Так, по порядку. – Капитан снял с головы фуражку, вытер лоб ладонью, снова надел. – Работал он в городе. Там у него был магазин, при нем мастерская. Поговаривали, что он в основном на братву работал. Ворованные украшения переделывал, камни помогал сбывать, золотишко. Но пойман не был. Подробностей не знаю. В поселке у него никто из сомнительных личностей не появлялся. Кроме Вени Ревизора. Тот был несколько дней назад.

– Кто такой?

– Контролирует хозяев местных кладбищ. – Участковый снова потащил с головы фуражку. – Не в курсе, всех – нет. Вполне возможно, что окраинных.

– Зачем он приезжал к Ляпову?

– Может, место тот выбирал себе на упокой? Я не знаю. Но когда Анна очнется, можно будет ее допросить.

– Анна – это кто?

– Гражданская жена Ляпова. Они вместе уже тридцать лет. Он ее так смешно звал – Нюша.

Участковый попытался ухмыльнуться, но, наткнувшись на серьезность майора, смутился.

– От чего она должна очнуться?

– Ее обнаружили без сознания. Сильно избита. Голова в крови. На сгибе локтя след от инъекции. Взяли анализ в больнице, куда ее доставили. Ждем результата.

– А Ляпов?

– А Ляпов висел в петле в своей спальне. Крюк для люстры внушительный. На нем и повесили.

– А может, он сам? – с надеждой глянул на участкового майор Милонов.

– Ага, – все же фыркнул тот. – Сначала нанес себе тяжкие телесные. А потом повесился.

– А может, он с женой дрался, а? Застал ее с иглой, рассвирепел, избил. Она ответила ему. Сколько ей лет?

– Сорок шесть.

– Во-от! Вполне себе молодая женщина. Могла и мужика своего костылем отходить. Был, был костыль-то?

– Был. Но… – Участковый не выдержал и снял с себя китель. – Извините, жарко.

– Так что – но?

– Но записки предсмертной нет – раз. И расстояние от стула, который валялся под ним, до крюка люстры с учетом роста Ляпова и длины веревки, не соответствует. Не хватает десяти сантиметров.

– Это ваш эксперт установил?

– Так точно.

– Молодец, капитан. И он молодец, и ты. Стало быть, повесили ювелира? – с тоской протянул Илья, понимая, что версия с непреднамеренным убийством Илюхиной перестает быть верной.

– Так точно.

Они вошли в дом. Прохладный темный коридор. Пол усыпан вещами из выдвинутых ящиков всех имеющихся в коридоре шкафов.

– Это ваши сотрудники? – ткнул он пальцем в тряпки на полу. – Уже устроили обыск?

– Никак нет, товарищ капитан. Так все было. В комнатах тоже все разворочено. Кто-то что-то искал.

Илья пошел по комнатам. Их оказалось не так много. Были они просторными, с дорогим, но старомодным ремонтом и такой же мебелью. Везде царил беспорядок. Даже какой-то нарочитый, как показалось Илье.

– Зачем, скажите на милость, трепать портьеры, если ищешь драгоценности?

Он остановился у окна в комнате Ляпова, где его, предположительно, убили. Перевел взгляд к потолку. Крюк, торчавший из потолка, был внушительным, блестящим. Люстры, странно, не было.

– Ее сняли вместе с телом. Возможно, остались отпечатки убийцы, когда он мостил веревку, – пояснил участковый.

– Он мог держать в доме драгоценности?

– Это надо у его Ани спросить. Я не знаю.

– Но что же искали в его доме? Что-то же искали!

– Видимо, да. Такой погром.

Они пошли дальше по дому. Везде одинаковая картина: выдвинутые ящики шкафов, разбросанные по полу вещи. Кое-где даже вспоротые диванные подушки.

– А кто обнаружил тело?

Илья замер у окна, через которое наблюдал за молодым человеком, нервно прогуливающимся вдоль сосновой аллеи.

– Он, – проследил за его взглядом участковый. – Это незаконнорожденный сын Ляпова. Владислав Игоревич Серов. Отчество ему мать записала отцовское, а фамилию дала свою.

– Как давно он появился?

– Сегодня? Или вообще?

– И сегодня, и вообще?

Илья начал раздражаться непонятливостью участкового. Очень много лишних вопросов задает. Слишком часто уточняет. Словно боится сказать что-то не то. Будто опасается проговориться. Надо бы навести о нем справки: откуда прибыл, как давно на службе?

– Вообще, он объявился несколько лет назад. Я мало что знаю. Вроде ему за тридцать. К отцу не совался, пока мать была жива. Потом приехал, попросил о помощи. Анна – жена Ляпова – сильно возмущалась, покупая продукты в местном магазине. Вот, мол, явился какой-то мошенник. Но Ляпов, по слухам, тест на отцовство делал. Родство будто бы подтвердилось… С отцом сын был в нормальных отношениях. А вот Анна его не терпела. – Капитан подумал и добавил: – По слухам…

Илья присмотрелся к парню. Обычная внешность. Одет чисто, но обычно. Светлые джинсы, белая футболка, белые кроссовки. Лицо бледное, волосы взъерошены.

– Прическа у парня какая? – обратил он внимание.

– Какая? – не понял участковый.

– Модная, асимметричная. Волосы длинные. Головой без конца трясет, челку сгоняет с глаз… Стиляга! Он женат?

– Я не знаю. – Участковый глянул на майора с мольбой.

– Ладно. Давай-ка приглашай сюда сиротку. Будем разговаривать.

Он намеренно пригласил сына погибшего ювелира в спальню, где последний, предположительно, погиб. И наблюдал за тем, как парень без конца косится на крюк в потолке и ежится.

– Расскажите, при каких обстоятельствах вы обнаружили тело?

– Приехал к отцу. Дом открыт.

– У вас были ключи от дома?

– Нет. Мы не настолько были близки. – Владислав Серов подошел ближе к окну, чтобы стоять спиной к страшному месту. – Я приехал. Отец попросил. Зачем – не сказал. Дом открыт. Я вошел, обомлел. Все разбросано. Заволновался. Начал кричать, звать отца и Анну. Тишина. Пошел по комнатам. Нашел сначала ее. Потом… Потом отца…

Голос парня дрогнул, но слезы он не обронил.

– Вы вызвали полицию?

– Да, сразу, как отца увидел. Из-за Анны не поспешил, честно скажу. Думал, мало ли. Может, они с отцом того… Рассорились.

– Это бывало?

– Не знаю. При мне ни разу.

– Кто унаследует его имущество?

Этот вопрос сразу рвался с языка. Как и в случае с Зоей Григорьевной. Но ответ был таким же. Сын убитого не знал.

– Вряд ли что-то мне отписал, – криво ухмыльнулся он. – Не очень-то он обрадовался моему появлению. Проверку устроил.

– Это обычная практика. – Илья выпятил нижнюю губу. – Эдак каждый может явиться и свои права начать качать.

Парень согласно кивнул. Длинная челка снова свесилась на глаза, он опять дернул головой. Зачем, спрашивается, так стричься? Чтобы головой постоянно мотать?

Илья досадливо поморщился. Подумал о своих пацанах. Что-то они учудят, когда подрастут. Станут так же головами трясти или чего еще выдумают?

– Я бы не стал навязываться. Да я и не лез. Не просил внимания, общения. Просто попросил помочь на первых порах. Я же… – Парень глянул на Илью больными глазами. – Совсем один! Теперь вот окончательно.

Илья в это душещипательное откровение не поверил. Непонятно откуда взявшийся сын мог быть настоящим обманщиком. Аферистом. Надо будет точнее установить факт их родства. Старого больного ювелира запросто могли обвести вокруг пальца и с результатами анализов.

– Что говорят соседи? – задал он Сереге вопрос, как только тот вернулся с обхода.

– Ох… Много чего говорят. Есть даже записи с камер видеонаблюдения с соседних ворот. Есть с чем поработать. Как тебе сынок? – вытянул Серега шею в сторону высокого стройного парня, ожидающего такси.

– Сынок?.. – Илья почесал макушку. – Честно? Он мне не понравился. Мутный какой-то. Запросто мог знать, где у папаши цацки. И устроить весь этот балаган. На пару с мачехой.

– О, куда ты загнул! – Носов загадочно ухмыльнулся, задрал палец вверх и провозгласил: – Но думаю, все гораздо проще, друг мой. И я даже могу с первой попытки угадать имя убийцы несчастного ювелира.

Илья вопросительно глянул. Радости коллеги он не разделял. Было, проходили.

– Это Арсений Илюхин! – почти нараспев проговорил Серега.

Илья снова промолчал, лишь вопросительно задрал брови.

– Да, да, его видели вчера вечером входящим в дом ювелира. И выходящим тоже видели. Через… Спустя какое-то время, друг мой. Но не это главное, товарищ майор. – Серега по-дирижерски замотал в воздухе растопыренными пальцами. – А главное то, что номер его телефона я нашел в списке, врученном мне диспетчером электросетей. Бинго, майор! Почему ты не радуешься?

Илья пожал плечами и пошел к машине.

Он бы порадовался, если бы все это не казалось ему столь прозрачным. Арсений не был дураком. Избалованным и надменным – да. Но не глупым. Так подставиться, собираясь на убийство? Конечно, они все проверят. И Арсения задержат до выяснения, но…

– Слишком просто, Серега, – проворчал он, когда коллега сел с ним рядом на заднее сиденье служебного автомобиля. – Так не бывает…

Глава 8

Стас в последний раз посмотрел на параметры, заданные им на тренажере. Понял, что с задачей справился. Ткнул пальцем, отключая. И сошел с беговой дорожки. Пот лил ручьем. Подрагивающей рукой он дотянулся до полотенца. Вытер лицо, руки, перебросил его через шею. Еще раз промокнул лицо краем и на негнущихся ногах двинулся в душ.

Нагрузки он себе давал немыслимые. Сердце надрывалось, легкие горели, мышцы ног забивались и ныли. Но сдаваться он не собирался. Расслабившись в отношениях с Зоей, он набрал лишних пять килограммов. На первый взгляд – не заметных. Но если сесть с обнаженным торсом, то складки на животе выглядели отвратительно. Сейчас ему сорок пять. А что будет с этими складками лет через пять, семь? Он станет похож на спящего сытого моржа? Бр-рр!

Он вышел из душа немного отдохнувшим. Сердце успокоилось. Легкие работали в норме, но пальцы рук все равно вибрировали. Распустился! Надо заняться питанием. Он собирается на отдых через месяц, к этому времени его фигура должна быть в порядке.

Он вошел в кухню. Подтащил по столешнице к себе поближе блендер. Закинул в чашу авокадо, морковь, сельдерей. Залил обезжиренным йогуртом, нажал на кнопку. Взгляд его поймал картину над маленьким диванчиком. Там несколько дней назад сиживал Веня. И на картину, подаренную Зоей, таращился. Чуял, чуял старый лис, что мазня малоизвестного мастера денег стоит. Больших денег! Стас оценивал полотно сразу после того, как оно переселилось из спальни Зои в его кухню-столовую-гостиную. А, неважно, как называется огромное помещение, занявшее весь первый этаж. Главное, картина стоила баснословно дорого.

Почему он повесил ее именно здесь? Не спрятал в спальне, по примеру Зои. Не закрыл в несгораемом шкафу, сокрытом от посторонних глаз в гараже за фальшстеной. Да потому что…

Потому что он, насмотревшись на Зоины чудачества, дал себе зарок: так не жить.

Какой прок, скажите, в драгоценностях, спрятанных в банковской ячейке? В картинах, зачехленных или недоступных постоянному созерцанию? Подпитываться только лишь мыслью, что у него это где-то есть, Стас не мог. Какая от этого радость? Какое удовольствие? Это как… Это как…

Это как отдыхать у моря, сидя дома и рассматривая картинки побережья. Неполноценно это, убого. К тому же кому, как не ему, все знать о бренности бытия! Вот и Зои больше нет. А все ее нажитое и сокрытое от посторонних и собственных глаз осталось. Кому теперь достанется, неизвестно. О завещании она никогда не думала. А родственники…

Они будут локтями толкаться, это сто процентов.

Стас остановил блендер. Вылил коктейль в высокий пивной бокал. И замер с ним перед картиной. Ему было хорошо сейчас. И чуточку грустно. И совсем неуютно от мысли, что завтра придется присутствовать на Зоиных похоронах, а затем на поминках. Он, к слову, вызвался помочь материально. Родня в один голос сказала – нет.

– Сами справимся, – раздула ноздри ее некрасивая толстая сестра.

Дочка сестры поиграла глазами, тронула кончиком пальца его за подбородок и прошептала:

– Чувство вины покоя не дает, да, мачо?

– Зачем вы так? – Он скроил оскорбленную рожу.

Она не поверила в искренность его мимики, мелодично рассмеялась и пробормотала что-то про их обоюдное одиночество. И что, если он заскучает, легко может переметнуться от покойной тети к живой ее племяннице.

Стас оценивающе скользнул взглядом по ее ладной фигурке, поднял взгляд на симпатичное личико, наткнулся на злые темные глаза и отрицательно покачал головой.

– Это вряд ли, – добавил он со значением.

Родня подслушивала этот диалог с упоением. Он ушел из кафе, в котором они встречались, созвонившись. Он, если честно, так и не понял, зачем они его вызвали. От помощи отказались. О чем-то спрашивали. Про Арсения интересовались. Он не смог быть им полезен. И оказался сразу неинтересен. И с ними завтра снова встречаться? Отвратительно!

Досадливо поморщившись, он допил полезную бурду. Вымыл стакан. И пошел к стеклянным раздвижным дверям. И едва не вышиб лбом эти самые стекла, оступившись от неожиданности.

На улице, перед дверями стоял Веня. Стоял, сцепив пальцы на толстом животе. И с противной улыбкой наблюдал за ним.

Как, интересно, он вошел? Ворота он не открывал.

– Видишь, Стасик, как в нашем мире ненадежны запоры, – проследив за его взглядом, произнес Веня. – Ты думаешь, что в домике…

Его полные ладошки сошлись под углом над головой. Змеиные глаза смотрели холодно, тонкие губы растянулись в ядовитой ухмылке.

– А на самом деле – ты обнажен.

Веня уронил руки вдоль толстых бедер, нелюбезно потеснил Стаса от входа и вошел в дом.

– Извини, что без приглашения. – Он снова уселся на диванчике под картиной. – Разве от вас дождешься приглашения!

– Вениамин Сергеевич, вы же знаете, что я всегда рад. – Стас повел вокруг себя руками. – Мой дом всегда открыт для вас и…

– Заткнись и слушай.

Веня откровенно неприязненно осмотрел голый торс хозяина дома, его длинные стройные ноги, едва прикрытые домашними шортами. Нехотя скосил взгляд на свой огромный живот.

– Ляпу убили, – не сказал, гавкнул Вениамин.

– Ляпова?! Ювелира?! – Стас остановившимися глазами смотрел на гостя. – Но как? За что? Он же… Он же болен!

– Ты неплохо осведомлен, – упрекнул Веня, глянув с подозрением. – Откуда?

– Так он место подыскивал для себя.

– Подыскал?

– Ну да. Рядом с кем-то из его дальних родственников.

– Вишь, как! – ощерился Веня. – Моему деду не нашлось места, а этому пройдохе – всегда пожалуйста.

– Вениамин Сергеевич, ну вы же в курсе, что произошло недоразумение.

Стас вдруг почувствовал, что ноги его плохо держат. И что он бы сейчас с радостью уселся в кресле у панорамного окна. С кофе в руках и без единой мысли в голове. Просто сидеть и смотреть на улицу. И думать только о том, насколько хорош кофе.

Что Веня к нему прицепился?

– Ладно, это обсуждали. Проехали… – пробубнил Веня и поерзал взглядом по шкафам. – Водка холодная есть?

– Так точно.

Стас мысленно застонал. Пить с утра после такой интенсивной пробежки он считал не просто преступлением, а приговором здравому смыслу.

– Тебя не принуждаю, Стасик. Вижу, на что ты подсел. – Веня кивнул в сторону блендера с еще невымытой чашей. – Мне водки налей. И мяса холодного дай.

Стас быстро накрыл на стол. Сел напротив гостя. Вопросов не задавал. Молча ждал продолжения. Веня с разъяснениями не торопился. Выпил две рюмки подряд, начал закусывать, отрезая острым ножом большие куски от тушеной бараньей ноги. После третьей стопки проговорил с явной неохотой:

– Обошли нас, Стасик.

– В смысле?

– Поразмысли! – передразнил его Веня, громко рыгая. – Нам дано задание от очень-очень влиятельного важного человека. Мы с тобой только подвязались, а нам, хоп, и концы все обрубили.

Если честно, Стас из этой словесной галиматьи вообще ничего не понял. Но вид сделал печально-озабоченный.

– Мы же не дураки с тобой, правильно? Мы сразу с тобой поняли, в каком направлении искать вещицу. У Ляпы она, негде ей было больше быть, раз у генеральской вдовы дома не оказалось.

– А ее там не оказалось? – уточнил Стас. – И в сейфе не было?

– Не было, не было. Это сто процентов. Сведения из полиции. – Веня прошелся языком по зубам. Поморщился. Зубы он не сохранил. – Дома не было. В банковской ячейке тоже.

– А это откуда известно?

– Оттуда – из банка, – печально глянул на него Веня. – Думаешь, туда нельзя проникнуть? Ох, наивная твоя душа. Неужели до сих пор не понял: у каждого человечка есть своя кнопка. У каждого. Главное, знать, где она. И нажать. Так о чем это я?.. Нигде нет этого колье. Где тогда оно, Стасик?

– Не знаю. – Он глянул на Веню честно и открыто, пожал плечами. – Я сам его не видел. Зоя не показывала. Отдых планировался, да. Но чтобы она собиралась что-то выставить на аукцион! От вас и услышал об этом.

– Знаю…

Веня снова налил себе водки. Опрокинул в себя не поморщившись.

– А также знаю, что Зойка твоя была частым гостем у Ляпы. В магазин его раз в месяц хаживала. То брюлики принесет. То золотишко. Как Ляпе объясняла: нужны деньги на житье-бытье.

– Ну да. Она же никогда не работала. У нее даже пенсии по старости нет. Не захотела оформлять. Слишком много бумаг, как она сказала. Ей, мол, хватит средств до самой смерти.

– Хватило, – со странной грустью поддакнул Веня и снова посмотрел на свой живот. – И даже еще и осталось. Родне на старость и бедность. Начнут теперь судиться за добро.

– Да, родня у нее… – Стас повел шеей, скорчил неприязненную мину. – Не очень приятные люди.

– А кто особенно тебе не по нраву, Стасик?

Змеиные глаза Вени прожигали Стасу душу. Он мог казаться добрым, стареньким, уставшим. И даже пьяным. Но многие знали, что за этой внешней простотой скрывается страшный человек, палач. В памяти Стаса еще был жив рассказ о том, как Веня воткнул нож в глаз одному проворовавшемуся подопечному. И проворачивал его до тех пор, пока парень не умер.

– Сестра Зойкина и ее племянница. Такие стервы! – Он передернулся, словно замерз.

– Эти стервы могут только ныть и лаять, – равнодушно отмахнулся Веня. – А вот Зойкин брат с племянником… Ты знал, что Иван в свое время тоже занимался ювелиркой.

– Изготавливал?

– Нет. Оценивал. Успешно вполне. К нему прежде даже из правительства люди обращались. Мог с лету определить чистоту камня и пробу металла. Так вот, к чему я веду? – Веня опустил веки с редкими светлыми ресницами. – Ванька не мог не знать о колье. А если знал он, узнал и его сынок. С какой тогда стати он навещал несколько раз Ляпу перед его кончиной?

– Что?! – Стас откинулся на спинку стула, вытаращил глаза. – Арсений бывал у Ляпова?!

– Да, друг мой. И даже накануне его кончины идиот там засветился.

– О господи! Его же теперь… – Стас нервно хохотнул. – Его же теперь закроют!

– Уже, Стасик! Уже закрыли. Вчера вечером задержали на вечеринке, где он прожигал теткины денежки. Держат в одиночке. Добраться до него не можем. – Веня пожевал вялыми губами. Причмокнул. – Колье забрал у твоей бабы именно он. И снес Ляпе. А вот что потом пошло не так? Надо разбираться.