Текст книги "Правда персонального формата"

Глава 9

Валя оставила свою машину подальше от дома, номер которого достала из дела Дымовых. И дела-то никакого, по сути, не было. Закрыто оно было в связи с гибелью подозреваемой. Она и не думала об этом вообще. До недавних пор. Пока к ним в райцентр не явился майор из столицы.

Он нашел ее в столовой, когда она обедала. Просто встал перед ее столиком и показал удостоверение. А у нее внутри все сжалось пружиной, потом подпрыгнуло, взорвалось и разлетелось тысячью сладко жалящих осколков. Это не было любовью с первого взгляда. Она была достаточно взрослой. Ей было целых двадцать восемь лет. И влюбиться в мужчину, внезапно появившегося перед ее столиком в столовой номер сорок, она уж точно не могла. Но он…

Он ее пленил!

Это она сама придумала такое определение, пытаясь разобраться, почему без конца о нем думает. Он ведь взял в плен ее мысли? Да. От звука его голоса ее сердце ныло? Точно. Она хотела бы с ним вместе работать? Сто процентов.

Он звонил недавно. Интересовался ее делами. Вскользь упомянул о таксисте, который привез неведомого гостя к Дымовым.

– Вы не нашли его, Валя?

– Илья, возникла проблема… Таксист уволился, – соврала она.

– Понятно. Не искали, – сразу распознал он ее ложь.

– Прости, – вырвалось у нее тут же. – Я найду. Обещаю.

– Найдешь, звони. Мне важно узнать, кто у них был. Может, это вообще ничего не значит. И к ним приезжал кто-то, кто привез им водки. А может быть, и по-другому. Разве нет?

Его голос ласкал ее ухо мягким тембром. Она представляла себе его темные глаза и волосы. Видела его сильные руки с красивыми пальцами, слегка увеличенными в суставах. Представляла, а дотронуться не могла. А хотела!

– Все может быть, Илья, – согласилась с ним Валя. – А что ты вдруг снова о нас вспомнил?

И тогда он рассказал ей о странном убийстве ювелира.

– Ничего себе! Снова повешение?

– Вот именно. И в доме все разворочено, словно искали что-то.

– А что пропало? Есть кому рассказать?

Ей реально было интересно. Убийство генеральской вдовы обрастало новыми подробностями, добавлялись новые жертвы. Может, и не имелось связи, а вдруг была?

– Его гражданская жена утверждает, что ничего ценного ювелир в доме не держал. У него был ломбард в Москве. Там все и хранилось. Под сигнализацией и кучей страховок.

– Зачем в дом полезли? И кто?

– Пока не знаю. Есть один подозреваемый, но…

– Кто?

У нее даже в шее хрустнуло, так она ее вытянула. Так ей было интересно.

– Племянник убитой вдовы был замечен неподалеку от дома ювелира. Его номер телефона засветился в ночь убийства его тетки.

– На адресе?

– Нет.

Илья тихо рассмеялся. И от этого смеха у нее по спине побежали шустрые мурашки. Да что с ней такое?

– В ночь убийства на микрорайон была прекращена подача электроэнергии. Недовольные граждане сразу принялись звонить диспетчеру. Узнавать, что да как.

– А как надолго был отключен свет?

– Как раз убийцы уложились, чтобы не попасть в объектив подъездной камеры, – с некоторой печалью ответил Илья. – Так вот, среди звонивших обнаружился и Арсений Илюхин.

– Это племянник?

– Да.

– Обалдеть!

Они помолчали. При этом Валя слушала его дыхание – ровное, спокойное. И сдерживала свое – взволнованное, восторженное.

Да что же с ней такое вообще!

– Но тебе что-то не нравится, Илья, – тут же угадала Валя Горохова.

– Почему ты так думаешь?

Вопрос не скрывал в себе отрицание. Вопрос был, какой нужно вопрос. Илья словно спрашивал ее: а как ты догадалась? Ты разве настолько хорошо меня знаешь, чтобы угадывать?

– Тебе же не нравится, что племянник так бездарно подставился? Разве нет?

– Разве – да, – рассмеялся он снова тихо, снова неподражаемо. – Зачет, капитан.

Они еще немного поболтали. Валя снова пообещала ему найти таксиста, хотя в глубине души была уверена, что гость Дымовых никакого отношения к делам Ильи не имеет. Но обещала же! Потом он взял с нее слово, что она непременно заедет к ним в отдел и познакомится с каким-то Серегой Носовым.

Валя сразу поняла зачем. И внутренний протест не заставил себя долго ждать. Но…

Но желание побывать у них в отделе и пробить информацию о возможной вакансии у того же Носова, жаждущего знакомства, было слишком велико. Она с кем хочешь познакомилась бы, лишь бы увидеть то место, где работает майор Милонов.

Таксиста она нашла без труда. Невелик районный центр. Не так часто находят повешенными мать и дочь. Случай резонансный, говорили о нем долго. Пожилой дядька даже отнекиваться не стал, когда она к нему на работу явилась.

– Да, был вызов. Мне его диспетчер сбросил. Я с автостанции девушку подобрал. Довез на адрес.

– Как выглядела девушка? – уточнила Валя.

Фотография дочери Татьяны Дымовой у нее была наготове, но она очень хотела, чтобы таксист сам ее описал.

– Высокая, худая. Одежда на ней как на колу болталась. Широченные штаны, широкая кофта. Кепка спортивная. Волосы длинные, не черные и не белые. Не как у вас. – Он ткнул пальцем в сторону ее головы. – Больше ничего не рассмотрел. Козырек низко.

– Платила наличными, картой, переводом?

– Наличными, – вспомнил таксист, закатив глаза и помолчав мгновение. – Спросил: ждать ее или нет? Репутация-то у этого дома, ни для кого не секрет, какая.

– А она что?

– Сказала, нужно будет, вызовет. Я уехал. Она не вызвала. Может, и вызывала кого, но не меня.

Вызовов такси по городу на тот адрес в тот день больше не было. Валя уже проверила. И показала все же фото Ирины Соколовой.

– Она ехала?

– Она, – сразу узнал ее таксист. – Только она тут красивая. А со мной ехала какая то потрепанная.

– В смысле – потрепанная?

– Ну… – Глаза таксиста снова закатились, так он думал и вспоминал. – Штаны на коленках грязные. Обратил внимание, потому что штаны были светлые. А пятна, как бельмо на глазу. Кепка тоже в грязи, словно она ее уронила.

Значит, в день гибели матери и бабушки их навещала Ирина. Надо же, какие новости! А со слов соседей, дочь прекратила всяческое общение с матерью и бабкой еще в детском возрасте. Сразу после того, как при разводе осталась с отцом.

Несостыковочка!

Горохова ворочалась без сна три ночи подряд. И решила, не сообщая ничего Илье, съездить к Ирине Соколовой. Та с раннего детства носила фамилию отца.

О том, что оставила машину в тупичке перед перекрестком, она пожалела уже через десять шагов. Солнце жгло невыносимо. Ее любимые черные одежды в такую жару превращались в воздухонепроницаемый скафандр. А ее еще угораздило вместо кроссовок надеть черные туфли на низком каблуке. Дура! И Илье зря не позвонила. Его бы заинтересовала новость о том, что дочка решила навестить мать не когда-нибудь, а в день ее гибели. Слышали, как она входила, громко хлопнув дверью. А как выходила, не слышал никто. И голоса ее в момент скандала никто не слышал. Она к тому времени уже ушла? Или наблюдала за перепалкой матери и бабки? Может, она – того – помогала бабке повесить мать?

От этой мысли Вале сделалось смешно и горько. Вот издержки профессии, а! Какие только извращения в голову не лезут.

Нужный номер обнаружился на бетонном двухметровом заборе метров через пять. Большие цифры в громоздкой подкове. Рядом высокая дверь – прочная, железная. Кнопка домофона. Камера под козырьком. Валя позвонила, добросовестно встав как раз под камерой.

Ей не открывали долго. И голоса не подавали столько же. Но ей почему-то казалось, что за ней наблюдают.

– Кто? – раздался девичий голос минут через пять после ее третьего звонка. – Что вам нужно?

– Капитан Горохова. – Валентина задрала вверх, к самой камере, свое удостоверение. – Мне необходимо поговорить с вами.

– Хм-м… – усмехнулась девица отчетливо. – С нами – это с кем?

– Мне нужна Ирина Соколова. Это ведь вы. Я вас узнала по голосу, – соврала Валя. – Есть разговор.

– Что за разговор?

Замок по-прежнему не щелкал. Впускать ее не собирались.

– О гибели вашей матери и бабушки.

– О боже! – Голос девушки сделался раздраженным. – Что им еще от меня нужно?

– Кому – им?

– Ментам! Уже говорили со мной. Что еще? Я с ними не общалась вообще! Эти отмороженные бабы были совершенно сумасшедшими. Я так и сказала вашим. Как жили, так и подохли. Что за вопросы ко мне?

– Вы откроете или мне спецназ вызывать?

Валя убрала удостоверение в карман черных брюк, с издевкой улыбнулась в объектив.

– Бли-ин… – протянула девушка с надрывом. Замок щелкнул. В динамике пропищало. – Входите.

Дорожка, которая вела от ворот к ступенькам дома, была красиво облицована незнакомым Вале материалом. И не плитка, и не булыжник, и не песчаник. Что-то легкое, пористое, идти было очень удобно. Даже захотелось снять туфли и пощупать неведомый камень подошвой ноги. Наверное, прохладный.

Она шевельнула взмокшими пальцами в туфлях и перевела взгляд на дом.

Не огромный, но и не маленький. Двухэтажный, кирпичный, под черепичной крышей. С красивыми ажурными занавесками в каждом окне. Одинаковыми, что странно. Перед входной дверью терраса. Два плетеных кресла, такой же диванчик, круглый низкий столик из стекла. В одном из кресел восседала Ирина, закинув ногу на плетеный подлокотник кресла. Она была в легком спортивном костюме с короткими рукавами и укороченными штанишками, на ногах облегченные кроссовки.

Одежда дорогая, фирменная, сразу отметила Горохова. Отец девушку баловал. Потому что сама она до сих пор нигде не работала, как удалось узнать Вале. После того, как окончила университет, Ирина вообще ничем серьезным не занималась. Отдыхала. Так она сказала Валиному коллеге, который ее опрашивал после смерти Дымовых.

– Присаживайтесь, – кивком указала на соседнее кресло Ирина.

Валя послушно присела. Огляделась. Прекрасный ландшафтный дизайнер тут работал. Цветы, деревья – все в полном порядке.

– А чем занимается ваш отец, Ирина? – невольно вырвалось у нее.

– Бизнес у него. Сейчас вот продать решил. Решил уйти на покой. Жить на дивиденды.

– А что так? А вы?

– А мне на фиг не надо корячиться, – лениво улыбнулась девушка. – Нам с ним на двоих его дивидендов хватит за глаза.

– А он сейчас дома?

Валя поерзала взглядом по окнам. Ни в одном не дрогнула красивая занавеска.

– Нет. Не дома. А вам он зачем?

Ее нога сползла с подлокотника, ступни в кроссовках встали рядом. Девушка вытащила из кармана резинку и собрала распущенные волосы в высокий хвост.

Растеряна? Нервничает? Чего вдруг так напряглась?

– Хотела переговорить и с ним тоже, – выразительно глянула Валя на Ирину.

– Это еще зачем?! – возмутилась та громко. – Что вам вообще от нас нужно?

– Он знает, что в день смерти вашей матери и бабушки вы их навещали?

Вопрос словно ударил Ирину под дых. Спина сгорбилась. Локти уперлись в колени. Лицо утонуло в ладонях.

– Вы… Вы не понимаете! Ничего не понимаете! – с надрывом выдала она.

– Так расскажите, чтобы я поняла.

– Мне… – Она зло глянула на Валю. – Мне нечего вам рассказывать!

– Ну почему же? – Валя откинулась на твердую неудобную спинку кресла, скрестила руки на груди. – Мне очень интересно знать, зачем вы приезжали к своим матери и бабке, если ненавидели их и не поддерживали с ними никаких отношений? Вы появились, и следом в их доме началась страшная вакханалия. Результат – обе мертвы.

– И чё? – Она резко села прямо. – Я их не вешала. И пальцем к ним не прикасалась. Противно, если честно. Вы их видели? Дом их? Я приехала и уехала.

– Мы не нашли подтверждения, что вы уезжали с автостанции тем днем. В наш райцентр вы приехали на автобусе. А от нас на чем добирались?

– Автостопом. – Она села ровно и с вызовом глянула.

«Придумала только что», – поняла Валя.

– Кто вас подвозил? Марка машины. Имя водителя. Во сколько это было? Где поймали попутку?

– А я чё, помню, что ли? – Она некрасиво рассмеялась, запрокидывая голову. – Вышла на дорогу, подняла руку. Тачка какая-то остановилась. Я села и поехала. Устраивает?

– Нет, – с вызовом ответила Горохова. – Не устраивает. Ваше алиби, о котором вы прежде рассказывали нашему сотруднику, выходит, липовое? То есть вы соврали в ходе следствия. А это уголовно наказуемо. Вы не знали? У меня есть все основания взять вас под стражу и препроводить в отделение полиции. Там вы станете со мной говорить под протокол.

На холеном симпатичном личике девушки расцвели два алых пятна. Ее неестественно белоснежные зубы принялись терзать нижнюю губу. Глаза смотрели недобро.

«Как все же она похожа на свою мать, – сделала неожиданное открытие Горохова. – И внешне, и характером. Такая же дерзкая. И воспитание, полученное от отца, потопили в себе ее гены.

– Чё сразу в полицию-то? – буркнула Ирина, встала и заходила по террасе. – Ну, приукрасила немного действительность. И чё?

– Вы соврали, Ирина. Вы сказали, что провели весь тот день дома. Ваш отец это подтвердил. Вы соврали сами и вынудили к тому же отца. Это… Как было на самом деле? Рассказывайте, рассказывайте. Не по слову же из вас тянуть.

Девушка подошла к каменным перилам, пристроила попку на широком поручне. Тяжело с присвистом вздохнула.

– Отец не знал, где я была. Думал, что дома.

– А сам он где был?

– Сам-то? – Она печально усмехнулась. – Где-то! С очередной бабой, с телкой. Как вам угодно, так и называйте. На охоте, на рыбалке. Где-то, где он всегда пропадает. Всю свою жизнь. Я иногда думаю, что если бы он не был таким, то мать, может, и не пила бы.

– Вам было одиноко, и вы поехали к ней утешиться?

– Нет. Мало утешения там, поверьте. – Она прикрыла глаза ладонью, словно собиралась заплакать. – Мать позвонила мне и попросила приехать. Болтала что-то про дом, про участок. Что хочет продать все, будто покупатели у нее есть.

– О как! А где же она жить собиралась, если бы дом продала?

– Вот бабка ее об этом же спрашивала, – произнесла Ирина тихо, не убирая ладони от глаз. – Пока я там была, они еще тихо между собой собачились. Я пригрозила, начнут орать – уйду. Ну а как я ушла…

– Во сколько вы ушли, Ирина?

Горохова точно помнила из показаний соседей, что шум в доме начался после шести. Таксист привез Ирину к дому в четыре пятнадцать дня.

– Я недолго там пробыла. – Рука девушки легла на бедро, глаза затуманило воспоминанием. – Может, час, меньше. Ушла, потому что там было невыносимо. Вонь, грязь… Как же так можно опуститься!

– Вас никто не видел, когда вы выходили?

– Не знаю. – Она равнодушно подергала плечами. – Может, и видел кто, я никого не заметила. Улица пустая. Словно вымерли все. Я прошла по ней до самого конца. Потом до остановки. Подождала немного. Ни народу на остановке. Ни автобуса. Думаю, либо ушел уже, либо не скоро придет. Руку подняла. Тачка остановилась. Вот честно не помню марку! Светлая какая-то. Я вся в мыслях своих. На душе так скверно было… Доехала до первой станции метро. Денег дала и вышла.

– Зачем соврали, что дома были?

– Как-то стрёмно сознаваться, что была у них. После всего, что они с собой сотворили…

Она соскочила на пол и пошла к выходу с террасы. Гороховой ничего не оставалось делать, как последовать за ней. Ее выпроваживали. Это было понятно.

– Как же мне все-таки переговорить с вашим отцом? – встала Валя в распахнутой настежь двери на улицу. – Мне хотелось бы узнать его мнение о его бывшей жене и теще.

– Зачем, миленькая? – Ирина закатила глаза и помотала головой. – Чтобы на вас вылили ведро словесных помоев?

– Переживу, – холодно улыбнулась ей Валя.

Шагнула за дверь и вдруг придержала ее рукой. Наморщив лоб, спросила:

– А в какую сторону вы повернули, когда вышли из дома матери?

– Это вам зачем? – белоснежные зубки девушки снова прошлись по нижней губе.

– Хочу все же отыскать того водителя, что вас подобрал. Ваше алиби, оно весьма… Весьма сомнительно. И требует проверки.

– Чё, реально? – Ирина хохотнула, но как-то невесело, нервно скорее. – Реально думаете, что найдете водилу, что больше месяца назад меня вез?

– Почему нет? Сейчас везде на трассах видеокамеры. Вычислить водителя не так сложно. Главное, знать время. Мы же с вами его знаем, не так ли? – Валентина впилась взглядом в мгновенно побледневшее лицо напротив, – Итак, в какую сторону вы повернули, Ирина? Где была та самая остановка, с которой вас подобрал частник?

– Налево. Я повернула налево. Это точно.

В голосе, глазах не было и тени сомнения. Она даже руками поводила, пытаясь воссоздать, как вышла из калитки и повернула.

– Прошла до конца улицы, там остановка.

– Все. Спасибо. Я вас услышала.

Валентина кивнула, дождалась, когда металлическая дверь с лязгом захлопнется. И только тогда пошла к своей машине, которую оставила в тупике. Пока шла и обдувала лоб от пота, решила позвонить Илье.

– Она врет, майор, – подвела она черту под своим рассказом.

– Почему ты так решила, еще не найдя ни водителя, не проверив ту самую остановку? – отозвался он заинтересованно.

Вале очень хотелось думать, что разговор с ней его заводит. На профессиональном уровне, конечно же. Ничего такого…

– Потому что налево от дома Дымовых – пустырь, упирающийся в высокий забор, за которым завод железобетонных конструкций. – Она еле сдержалась, чтобы языком не прищелкнуть.

– А направо? Может, она перепутала, забыла? – интерес в его голосе нарастал.

– А направо, майор, нет никакой остановки. И трассы, ведущей в Москву, нет. Помнишь, как мы ехали?

Он помнил.

– Во-от. Она врет. Никуда она не шла. Скорее всего, ее кто-то забрал. Почему она не выдает этого человека – вопрос.

– Думаешь, это отец?

– Вряд ли. У меня сложилось мнение, что она не так с ним близка. Надо проверить камеры на супермаркете, мимо которой не проехать невозможно. Если записи еще целы, я буду знать, кто забрал Ирину в день убийства ее матери.

Двумя часами позже она выходила из магазина разочарованной. Записи не сохранились.

Глава 10

– Арсений Иванович Илюхин, вы в курсе, почему задержаны? Вам зачитали ваши права? Вам нужен адвокат?

Допрос Илья вел в кабинете. Комната для допросов оказалась занятой. Но так даже лучше. Допросная производила на многих слишком тягостное впечатление: темные стены, черное непроницаемое стекло, металлический стол с петлей для наручников, видеокамеры. Арсений и без того был так перепуган, что когда отвечал на вопросы, подбородок у него дергался, и слова выходили трудно различимыми.

– Права зачитали, – блеял он. – Адвоката отец ищет. А… а он мне на самом деле нужен? Меня в чем обвиняют?

– Обращаю ваше внимание, Арсений, что все, сказанное вами, записывается на видеокамеру.

Илья выразительно посмотрел в сторону камеры, установленной на треноге.

– Это я понял. Не понял зачем?! Сегодня похороны тети Зои, а вы меня… Я даже проститься не смогу! Это варварство! – восклицал задержанный невнятно и прятал подбородок в высокий воротник черной толстовки.

– Варварством я считаю ее убийство и последовавшую за этим инсценировку. Разве нет?

Илья внимательно наблюдал за подозреваемым. И старался не смотреть в сторону Носова, понимающе хмыкающего за своим столом.

– И это тоже, конечно. Она не заслужила такого конца.

– А какой заслужила? – осторожно поинтересовался майор Милонов.

– Ну… Я думал, она доживет до глубокой старости и умрет в своей постели. – Арсений вытаращил на Илью глаза и неожиданно весело заулыбался. – Может, даже и от оргазма. Она была той еще штучкой!

Последние слова он произнес с явным восхищением, что заставило Носова нахмуриться.

– Вам уже сказали, что вы подозреваетесь в ее убийстве? – продолжил допрос Илья.

– Да, сказали. Но это же бред, – со странной усталостью заявил парень. – То, что я ее нашел мертвой, не дает вам права вешать на меня это варварство.

– То, что нашли, да, не повод для подозрений. Но у нас имеются улики, указывающие на вашу причастность. Я вам сейчас их озвучу, а вы можете пока подумать и ничего не отвечать. До приезда вашего адвоката, – с легкой издевкой произнес он. – Вы звонили в ночь убийства диспетчеру электросетей и задавали вопрос: как долго будет отключен свет в доме, где проживала ваша тетя. Зачем вам это было нужно? Чтобы спланировать убийство? Чтобы успеть проскочить в подъезд и из него со своим подельником, не попав в объектив подъездной видеокамеры? Молчите?

Арсений смотрел на него выпученными глазами. То ли и впрямь испытывал удивление, то ли разыгрывал его.

– Далее… Ваши отпечатки пальцев были обнаружены на пустой картонной коробке, найденной в ее спальне под комодом. Что в ней было? Что вы унесли, Илюхин? – Илья переложил бумаги. – Нашими экспертами найдены следы материала, который используется ювелирами при обработке металла. Там было какое-то украшение? Что там лежало, Арсений?

Глаза парня закрылись, голова упала на грудь.

– Я расскажу, все расскажу…

– Прежде чем вы начнете говорить, хочу предостеречь вас от вранья. Потому что вас видели входящим в дом ювелира Ляпова незадолго до его убийства. Знаете, как его убили? – Илья выдержал паузу и добавил: – Думаю, знаете.

Парень вдруг принялся подергиваться и почесываться, словно его блохи кусали. Илья озадаченно переглянулся с Носовым.

Нервный припадок пытается разыграть? Или ему на самом деле нехорошо?

– Что с вами? – поинтересовался он на всякий случай.

– Когда я психую, у меня все тело чешется, – жалобно улыбнулся он. – А я психую! И еще как! Я так вляпался, что… Что не знаю даже, с чего начинать!

Илья промолчал. При всей нервозности Арсений вел себя не как преступник. Не пытался врать, изворачиваться. Не было у него готовой легенды, это Илья понял сразу. Но что-то он точно скрывал.

– Про звонок в электросети. – Арсений зажал ладонями колени, сгорбился. – Я был дома. Мне позвонила Зоя. Мы поболтали.

– О чем?

– О всякой ерунде. О моем новом проекте. Она же наутро должна была мне денег на него дать. Мы договорились о встрече. И все. Я отключился. Переговорил с отцом. Мы поужинали. И я завалился с книгой в кровать.

– С книгой? – фыркнул Носов.

– Да, с книгой! – с обидой глянул на него парень. – Представляете, я умею читать! И читаю довольно много.

– Хорошо, хорошо. Что было потом? Зачем вы звонили в электросети?

– Так Стас попросил.

– Стас Никулин? – округлил Илья глаза.

– Да. Ему позвонила Зоя и пожаловалась, что свет отключили. Попросила узнать, когда включат.

Илья задумался. Они проверяли телефон Никулина. Звонок от Зои был всего один. И задолго до отключения света. И ему Никулин не звонил. Не было этого в детализации. Арсений врет?

– Так у него два или три телефона! – возмутился Илюхин, когда Милонов показал ему распечатку входящих и исходящих звонков Никулина. – Один личный. Второй служебный. Третий для особых людей. Зоя наверняка все номера знала. Она была дотошной. Он и мне звонил со служебного.

– А тебе он зачем позвонил?

– Он номер диспетчера не нашел. Попросил меня через интернет отыскать.

Другими словами, именно в этот момент Арсений Илюхин узнал, что камеры на подъездах не работают.

– Я позвонил, узнал, что часа два, а то и три света не будет.

И в голове родился план: избавиться от богатой тетки, прихватив что-то, что она прятала у всех на виду.

– Перезвонил Стасу. Он – Зое. – Арсений подумал и добавил: – Должен был перезвонить. У него спросите.

– Спросим, – пообещал со зловещей ухмылкой Носов. – Что было в коробке?

– Деньги, которые она для меня приготовила. Точная сумма. И украшение какое-то. – Он подумал и добавил: – Колье. По виду дорогое.

– И ты прихватил и то и другое? – уточнил Илья.

– Да. Деньги и так предназначались мне. А колье… Решил, что тоже пригодится. Раз Зои теперь нет, помогать мне некому. А завещание – непонятно, есть или нет. И неизвестно, в чью пользу.

– Даже говорить не хочу, насколько серьезен этот проступок. Думаю, ты и сам понимаешь.

– Понимаю. Отец тоже ругался, когда узнал, что я колье взял и Ляпову отнес.

– Ты отнес ювелиру Ляпову украденное у тетки колье?!

Илья откинулся на спинку кресла и с силой опустил ладони на край стола.

– Додумался! И что Ляпов?

– А ничего. Взял на оценку. На другой день позвонил и пригласил за деньгами.

– Сколько заплатил? – заинтересовался Носов.

– Четыре тысячи долларов, – нехотя признался Арсений.

– Ничего себе! Вот это ты хорошо себя подстраховал на случай, если тебя не упомянут в завещании! – ехидно рассмеялся Серега. – И что потом пошло не так? Ты вернулся, чтобы забрать колье? И денег заработал, и колье вернул. Лихо.

– Нет. Все не так.

Арсений вдруг демонстративно сел к Носову спиной. Поправил воротник толстовки, в котором прятал подбородок. Одернул рукава. Губы его на какое-то время сжались. Потом с тяжелым вздохом он произнес:

– Колье я отдавал ему в его магазине. А деньги вернуть он пригласил меня в дом. Хотя я знал, что он такими делами занимается только в магазине, и все такое, но… Но он почему-то пригласил меня домой.

– Он был тяжело болен. И почти отошел от дел, – объяснил Илья, перелистывая показания свидетелей по делу убийства ювелира. – Странно, что он согласился тебя принять. И даже заплатил.

– Ничего странного. Он обрадовался. И заплатил безо всяких… – Арсений пощелкал пальцами, с тоской заметил: – Я думал, что мне так подфартило! А потом отец, когда узнал про колье, такое устроил!

– Какое? – Илья повертел в пальцах авторучку.

– Он велел мне вернуть колье и отдать Ляпову деньги.

– Такое возможно? Я хотел спросить, Ляпов согласился?

– Да. Тем более что знал: колье подделка.

– Как это? Он заплатил за подделку четыре тысячи долларов и…

– Нет, вы не поняли, – нервно облизнул Арсений губы. – То колье, которое я ему принес, было точной копией того, которое пропало.

– Ага! – высоко поднял брови Илья. – Оказывается, что-то еще и пропало?

– Да. Колье из Индии. Очень дорогое, старинное. Его не нашлось среди вещей Зои, когда делали обыск ваши сотрудники. И в банковской ячейке его не было. Но то, что я забрал, тоже было дорогим. Из золота. И камни настоящие: даже несколько бриллиантов. Правда, не такой чистоты. Потому и не такой ценности. – Арсений с ухмылкой вспомнил: – Ляпов разочаровался. Видимо, с кем-то консультировался. Понял, что я не то ему принес. И согласился обменять деньги на колье. Я ему позвонил, он сразу согласился.

– На какое время вы договаривались?

– Точного времени не было. Он сказал, что постоянно дома. Я его застану. И пришел я к его дому, когда уже все случилось. Вошел, потому что было открыто. Покричал. В комнате рядом с кухней кто-то хрипел. Я заглянул. Там женщина. Лежит на полу с закрытыми глазами и хрипит. Я перепугался. Пошел дальше. Все время звал Игоря Семеновича по имени. В его спальне его и нашел…

Арсения передернуло, и пальцы снова заходили по рукам и ногам, расчесывая кожу через одежду. Остановился он как-то вдруг и сразу. Руки свесил, голову поднял и замотал ею, приводя в движение кипу своих нечесаных кудрей.

– Это не я его! И ее не я! Я не трогал их, клянусь!

– Это вы делали обыск в доме ювелира, гражданин Илюхин?

– Нет! Там уже все было вверх дном.

– И вас это не испугало? И вы продолжили бродить по дому? – изумился Илья, с грохотом бросая на стол авторучку. – Мало сказать, что это необдуманно. Это было очень рискованно. А если бы убийца был в доме?

– Но я же не знал тогда, что Ляпов убит, – весьма спокойно отреагировал Арсений. – Первое, что пришло в голову: он повздорил с этой женщиной. Наподдал ей.

– А как же бардак в доме?

– Может, это они сами и устроили. Вот, честно, ни одной мысли о смерти не мелькнуло в голове, пока я шел по дому. Прямо как… – Его подбородок снова нырнул в воротник толстовки, и голос зазвучал глухо и невнятно. – Прямо как с Зоей! Ничего не дрогнуло, когда входил в ее квартиру. Ни один нерв не просигналил, что там беда.

Он умолк и какое-то время сидел неподвижно, уперев невидящий взгляд в край стола. Потом дернулся.

– Что со мной будет?

– Вы нашли колье, за которым пришли?

– Я его не искал, – хмуро глянул он на майора. – Я сразу удрал оттуда. Отцу рассказал. Ему снова стало плохо. Как тогда, когда он узнал обо всех моих шалостях.

– В результате ваших шалостей, Илюхин, мы имеем две насильственные смерти, – процедил ему в спину Носов.

– Это не я! – резко обернулся тот на голос. – Смысл? Зоя мне была, как мать. Она мне деньги давала. Глупо убивать курицу, несущую золотые яйца. Разве нет?

«Разве – да, – подумал Илья, внимательно рассматривая юношу. – Мог просто повздорить с теткой и убить по неосторожности. Толкнул, скажем, она упала неудачно, сломала шею. Он перепугался. Позвал кого-нибудь на помощь. И инсценировал самоубийство. А наутро пришел как ни в чем не бывало».

– А ювелира убивать мне вообще никакого резона не было, – скорчил Арсений презрительную гримасу. – Деньги остались при мне. А колье… Зачем оно мне? Лишняя морока. Улика, как принято у вас говорить. Это отец настоял, чтобы я сделку расторг. Мне было по барабану. Ну что? Я могу быть свободен? Вы меня отпустите?

Илюхина было решено задержать до выяснения, хотя адвокат настаивал на подписке о невыезде.

– Либо предъявляйте обвинение! – возмущался он, загораживая свой живот объемным кожаным портфелем.

Тот был, скорее, для образа. Адвокат ни разу не залез в него, чтобы что-то достать.

– Мы имеем право задержать подозреваемого на семьдесят два часа, – коротко и вежливо ответил ему Илья, выходя следом за ним из кабинета. – Дальнейшую судьбу Арсения определит либо суд, либо…

Либо другой подозреваемый, которого пока у них не было.

Алиби Стаса Никулина подтверждалось его соседями. Они уверяли, причем при повторном опросе, что видели, как Стас выносил мусор к контейнерам у дороги. И как без конца появлялся в окне.

– Вы же раньше говорили, что не видели его. Отметили, что в доме горел свет, потом задернулись шторы. А о перемещениях хозяина дома не было сказано ни слова, – напомнил Илья.

Мужчина средних лет, невысокого роста, в панаме и шортах, меланхолично почесывал голый живот и равнодушно покачивал головой.

– Забыл. Теперь вспомнил. Или это было днем ранее?..

– Но вы сознаете всю меру ответственности за дачу ложных показаний? Я правильно понимаю?

– Конечно. Я в прошлом сам юрист, – ухмылялся мужчина, стоя у ворот своего дома и не давая Илье ни единой возможности пробраться внутрь. – Сначала забыл. Потом вспомнил. Разве это незаконно?

Алиби Никулина подтвердилось. Так же как алиби племянницы Зои и ее сестры, они были вместе. Сомнение вызывали лишь слова Ивана Григорьевича, твердо стоявшего на своем.

– Мой сын был дома, – повторял он, как заклинание. – Да, говорил с кем-то по телефону. И не раз. Но он был дома. Мы вместе с ним ужинали и…

– Что ели?

– В смысле?

Иван Григорьевич, только что похоронивший сестру, смотрел на Илью покрасневшими от слез глазами. И плохо понимал, о чем его спрашивает майор

– Что у вас было на ужин в тот день?

– Вы серьезно?! – Он даже осип от возмущения. – Моя сестра убита! Ограблена! Я только что вернулся с ее поминок. Понимаете?! Моего сына обвиняют в ее гибели. А вас интересует, что мы ели в вечер ее убийства на ужин?! Вы… Вы! Вы просто нехристь какой-то, простите!