Текст книги "Стервами не рождаются!"

Глава 9

Утро следующего дня разверзлось дождевыми потоками и оглушительными громовыми раскатами. Поглазев из-за кухонной шторы в окно на прыгающих через лужи людей, Алька убрала волосы в высокий хвост, надела спортивный костюм и, прихватив свою сумку, вышла из дома.

Ее темно-лиловый «Форд» скучал на стоянке в одиночестве.

«Скоро и тебя придется отдать», – подумалось ей, но удивительное дело: без обычного чувства горечи и злобы. Алька вообще подивилась сегодняшнему своему состоянию. Сыграло ли тут роль принятое ею вчера решение, а может быть, она переступила какую-то незримую грань внутри себя, но с души вдруг упала непосильная тяжесть.

С таким же легким сердцем она вошла в обшарпанное здание редакции, и даже злобная руководительница отдела писем, в чьем ведении находилась страница брачных объявлений, не омрачила ее настроения, хотя и верещала на весь этаж:

– Вы отдаете себе отчет в том, о чем просите?!

– Абсолютно, – мило улыбаясь, парировала Алька, развалившись без приглашения в дерматиновом кресле.

– И вы уверены, что мы это напечатаем?! – не меняя интонации, продолжала та возмущаться.

– Абсолютно, – повторила Алька и добавила в свой взгляд немного колючести. – Ведь я плачу…

– Но написать такое! Это немыслимо! – Дама нацепила на нос очки и процитировала, держа на приличном от глаз расстоянии Алькину писанину. – «Разочаровавшаяся в жизни стерва, – подумать только, – ищет единомышленника для восстановления справедливости!» Вы полагаете, что такое можно публиковать?!

– Вы это сделаете, – совершенно невозмутимо ответила она и, чиркнув зажигалкой едва не под носом у хозяйки кабинета, прикурила. – Перестаньте вставать в позу. Для меня не секрет, что живете вы только за счет подобной белиберды да за счет рекламы. Бывает еще везение в виде тухлых новостишек о похождениях местных знаменитостей, но ведь опубликовать вам это никто не позволит. Так что, уважаемая, примите квитанцию об оплате и перестаньте вести себя, как перепуганная членом девственница…

Дама побагровела, пошарила глазами по кабинету, очевидно, в поисках тяжелого предмета, но, так и не найдя оного, выхватила у Альки из рук квитанцию и, задыхаясь, просипела:

– Вон!!! Вон!!!

И когда Алька была уже на пороге, ехидно процедила:

– Я, конечно же, опубликую эту, как вы изволили выразиться, белиберду, но ответа вам не дождаться никогда! Слышите? Никогда!!!

С последним она ошиблась. Ответ пришел. И пришел даже раньше, чем предполагалось, но, вручая конверт Алевтине, начальница отдела писем так ехидно ухмылялась, так елейно ворковала, что той сразу почудился подвох.

Предчувствие, величайшее из ощущений в ряду неразгаданных человеческих рефлексов, ее не обмануло. Обратный адрес, написанный неразборчивым почерком, включал в себя строчку, которая могла означать только одно: ее новый поклонник – осужденный…

Глава 10

Наступил последний день ее пребывания в собственной квартире. С тех самых пор, как она отправила ответ неизвестному парню, обратившему внимание на ее опрометчивое объявление, прошла ровно неделя. Все это время она почти не выходила из дома. За всеми причудами хмурого лета Алька наблюдала, облокотившись о подоконник. Настроение ее менялось почти так же, как погода за окном. Там то светило солнце, выгоняя на улицы заждавшихся тепла горожан, то лил дождь, смывая городскую пыль быстрыми потоками. Так и она – то воспаряла душой, желая верить, что справедливость все-таки восторжествует и ей удастся найти виновных, то впадала в уныние. Невесело комнату за комнатой с початой бутылкой виноградного вина в руке Алька с тоскливой обреченностью оглядывала каждый предмет мебели, каждую безделушку, прощаясь с этим навсегда.

Оправдательного приговора, на который она втайне надеялась, она так и не дождалась. Вчера вечером, едва она включила свет в кухне, вернувшись из похода по магазинам, в квартиру позвонили, и, прильнув к глазку, она разглядела отвратительную сияющую рожу Зоси, их так называемого кредитора. Зачем он пришел, для нее не секрет. Она сама не раз отправляла его по различным адресам выклянчивать долги. Если его нытье не помогало, следом шла тяжелая артиллерия…

– Чего надо? – неприветливо спросила Алька, открыв дверь.

– Должок! Должок! – еще шире заулыбался Зося, вваливаясь в квартиру. – Аленька, душа моя, почему грубишь?

Алька не снизошла до ответа и, четко чеканя шаг каблуками, прошла в гостиную. Зося засеменил следом. При этом он попутно успевал оценивающе прищелкивать языком, останавливая взгляд на той или иной дорогой вещице.

– Да, мать! – Он вальяжно развалился в кресле, едва переступил порог гостиной. – Нелегко, наверное, с таким добром расставаться?

– Да пошел ты… – вяло огрызнулась Алька, открывая бар и доставая оттуда бутылку водки и пару рюмок. – Выпьешь? Выпьешь. Ты – да не выпьешь на халяву?!

– Аленька, зачем ты так, – попытался обидеться Зося, хитровато перебегая заплывшими жиром глазками с предмета на предмет. – Мы с тобой не первый год знакомы, а ты меня…

– Вот потому, что мы с тобой не первый год знакомы, – заткнись, – попросила она, наливая водку в рюмки. – Ни для тебя, ни для меня не секрет, что пришел ты ко мне не с оливковой ветвью, а посему ни о каком соблюдении приличий не может быть и речи. Я буду сквернословить и хамить, а ты уж, Зосечка, потерпи. Потому что тошно мне сейчас так, как тебе и представить невозможно.

– Понимаю, понимаю, – Зося взял толстыми пальчиками-сосисками рюмку водки и лихо опрокинул ее себе в рот, даже не поморщившись. – Только ты, Алька, сама виновата.

– Да ну?! – насмешливо протянула она и, следуя его примеру, так же, как он, лихо опорожнила рюмки. – И в чем же? Что пахала, не зная отдыха, на дядю Сережу, что тянула на себе воз, забыв о том, что я все-таки женщина?!

– Вкалывала ты, допустим, не за бесплатно. И про женщину ты малость подзагнула, – захихикал Зося, погрозив ей пальцем. – Сергей Алексеевич тебя приблизил, как никого. После его покойной жены только ты была вхожа к нему в спальню. Так что, Алечка, не гневи бога!

– Тебе, вообще, что нужно?! – заорала вдруг Алька, взбесившись оттого, что какое-то ничтожество осмелилось коснуться запретной темы. – Ты зачем приперся?! Боишься, что я не съеду?! Или что занавески вот эти гребаные с собой заберу?! Так не нужно мне ничего! Понял ты, свинья, не нужно! Заберите все! Все!

С этими словами она подлетела к окну и принялась срывать с него шторы. Прочная ткань, хорошо укрепленная сверху, не поддавалась и лишь слегка потрескивала, что распаляло ее еще больше. Она трепала плотный шелк, словно он был единственным виновником ее несчастий, ругалась и, добившись наконец, чего хотела, принялась топтать шторы ногами.

Зося притих, втянув голову в плечи и настороженно поглядывая за беснованием Алевтины, потом полез в карман за мобильником. Но не успел он набрать и пары цифр, как она в два прыжка подскочила к нему и выхватила трубку из рук.

– Кому звонить собрался, а?! Безмозглый ты боров!

– Алечка! Алечка! – залопотал Зося побелевшими губами. – Ты чего? Мне просто велено передать, чтобы ты завтра ключики от машины и квартиры сдала, вот и все! Чего ты на меня-то набросилась?!

Натуру Зося имел трусоватую, хотя и числился одним из приближенных людей ее хозяина, и Альке вдруг стало почему-то жаль его. Она обмякла, плечи ее обреченно опустились, и она обессиленно рухнула в кресло.

– Убирайся, все отдам… Завтра все отдам… – едва слышно прошептала она и заплакала от сознания собственного бессилия перед неизбежным…

Все это происходило вчера.

А сегодня она покидала этот дом. Уходила, чтобы больше никогда сюда не вернуться.

Швырнув порожнюю бутылку на пол и оттолкнув ее от себя ногой, Алька взяла в руки две объемистые сумки со своими вещами и, выйдя на лестницу, захлопнула дверь. Ключи от квартиры и машины она бросила в почтовый ящик. Вознамерившись поначалу швырнуть их в лицо Сергею и добавить попутно пару-тройку крепких словечек, Алевтина сегодня передумала. Ни к чему бередить свою душу еще одной встречей. Да и где гарантия, что ее допустят к нему в офис?

Она вышла из подъезда и, не оглядываясь, двинулась к выходу со двора. За углом притормозила, зашла в телефонную будку и, стараясь не слышать стук своего сердца, набрала знакомый до боли телефонный номер.

– Алло, – Сергей, как всегда, трубку снял сам, проигнорировав услужливых секретарей. – Слушаю вас…

– Ключи в почтовом ящике, – на одном дыхании выпалила Алька, намеренно не поприветствовав его.

– Здравствуй, во-первых, – укоризненно вздохнул он. – Могла бы занести и сюда… тебя бы впустили.

– Если ты боишься, что я что-нибудь унесу с собой, то напрасно – все, как говорится, сдано по описи: квартира, машина, обстановка и… – Она немного помолчала, старательно выравнивая дыхание, а затем закончила: – И твои подарки.

Сергей молчал.

– Я оставила там все до единого украшения, все до единого колечка, подаренного тобой. Все, кроме одного… – В этом месте голос ей изменил, и Алька, чтобы снова не разреветься, бросила трубку…

Глава 11

Сергей молча смотрел в стену перед собой невидящим взглядом и силился вспомнить, при каких обстоятельствах он подарил ей то самое золотое колечко с мизерным камешком. Да и камешком-то назвать его было нельзя. Так, едва заметная изумрудная крошечка. Но Альке кольцо отчего-то полюбилось больше всего. Какие бы украшения она ни меняла, что бы ни нанизывала себе на пальцы и запястья, это маленькое изящное колечко неизменно оставалось на своем месте – на безымянном пальце правой руки.

– Что за странность у тебя такая? – сколько раз за эти годы старался допытаться он.

Алька загадочно мерцала глазами, но не отвечала. Лишь однажды она намекнула ему о символике этого колечка, но сделала это как-то не вовремя и расплывчато, что он тут же забыл об этом, окунувшись в ежедневную пучину дел.

Дела поглощали все его время. Где бы он ни отдыхал, в какой бы компании ни ужинал, мозг его неустанно переваривал подробности прошедших и предстоящих встреч. Деловая переписка, заключение договоров с партнерами, которых с каждым годом становилось все больше и больше, – все это отнимало уйму времени, не давая возможности хотя бы на мгновение расслабиться и оглянуться назад. Где уж тут запомнить, когда и при каких обстоятельствах он подарил ей то кольцо! Он и сам факт появления Альки рядом с собой, можно сказать, просмотрел, не то чтобы помнить о каком-то незначительном подарке.

Единственное, что мелькало обрывочными видениями в памяти, так это перепуганная девушка с мелкими кудряшками и очень бледным лицом, на котором отчетливо проступили мелкие веснушки.

– Вот познакомься, Сергей, это Алевтина, – представил ее Иван, его родной брат, нагрянувший вдруг ни с того ни с сего из столицы. – Рекомендую ее тебе в референты.

– Да, может быть, может быть, – рассеянно пробормотал он тогда, перекладывая какие-то бумаги на столе и почти не глядя на стоящих перед ним людей…

– Ты приглядись к ней получше, девочка что надо, – посоветовал ему перед отъездом Иван. – Говорю тебе как брат. Приглядись…

Где уж тут приглядываться! Выделив ей место в соседнем кабинете, Сергей почти тут же о ней забыл, отгородившийся ото всех, а теперь и от нее тоже, незримой стеной холодного высокомерия.

Бизнес, взявший свое начало с полулегальных поставок медикаментов и медицинского инструментария, между тем стремительно лез в гору. Вместе со своим братом, который первым узаконил их общее дело, он стал подумывать о том, чтобы у себя на периферии построить фармацевтический комбинат, производящий недорогостоящие, но так нужные людям препараты. Местные власти подобное начинание приняли и даже предложили инвестировать это благородное дело, но Сергей отказался, решив, что вмешательство извне им может только навредить.

И работа закипела. Красные пиджаки братвы быстренько поменяли на скромные костюмы служащих, экстерном подучили и, одарив должностями, призвали творить благое дело. Те, почесав затылок и поразмыслив, рьяно взялись за новое дело, со временем попереженились и обрели вполне солидный вид.

Люди работали от зари до зари, не покладая рук. Вот в этот самый момент Сергей и обратил внимание на молодую энергичную девушку, об организаторских способностях которой на их фирме уже начали слагать легенды.

– Зайдите ко мне, – походя, как он любил это делать, обронил как-то Сергей.

– Хорошо, – отчего-то смутилась она. – Сразу после совещания я зайду.

Но ни в этот день, ни на следующий встреча не состоялась. Начались недоразумения с подрядной организацией, которая не хотела сдавать корпуса к положенному сроку. Сергей нервничал, его подчиненные скрипели зубами и вспоминали благословенные времена, когда все проблемы можно было решить, взведя курок у виска необязательного партнера.

– Да, времена сейчас не те, – опечаленно вздохнул Олег Голованов, оседлав стул в приемной.

– Времена меняются, но люди остаются прежними, – осторожно вставила Алька, работая за компьютером.

– Ну и что ты предлагаешь? – хмыкнул он. – Пойти и к стенке его поставить?

– Ну зачем же так грубо? – улыбнулась она тогда. – Можно просто предупредить… по-мужски. Разумеется, сделать это нужно не на людях и не в его кабинете, а в каком-нибудь сокрытом от посторонних глаз месте.

Проговорила она это все тихо, не отрывая глаз от монитора, словно и не адресовала никому эти слова, но в приемной отчего-то стало тихо. Парни начали переглядываться, посмеиваясь: как же им самим в голову не пришло подобное.

Через два дня проблемы не стало. А еще через день Алька все же предстала пред светлые очи ее босса, который впервые за прошедший год снизошел до общения с нею…

Глава 12

– Можно войти? – осторожно просунула Алька нос в дверь. – Сергей Алексеевич, вы не заняты?

– А? – поднял он голову от доклада, который секретарша перепечатывала раз, наверное, в третий. – Да, да, входите, прошу вас. Вы уж простите, что до сих пор не нашел времени для общения с вами, но сами видите, в каком напряженном ритме приходится работать. Вы посидите несколько минут, пока я прочту…

Она присела на краешек стула возле стола и, ожидая, пока хозяин освободится, обвела взглядом кабинет. Все здесь на удивление просто, но она-то точно знала, каких бешеных денег стоит эта так называемая простота.

Год назад она впервые переступила порог этого кабинета. Ровно год с тех самых пор, как Иван Алексеевич привез ее сюда из Москвы. В тот день она плохо соображала, зачем и куда едет. Единственное, что ее успокаивало, так это то, что ничто не угрожает, и то, что ей не придется возвращаться домой. Сейчас же, бросая взгляд назад, на эти прожитые в сумасшедшем ритме месяцы, она с удивлением констатировала, что ей удивительно повезло в жизни. И в том, что ее братец бесследно исчез в неизвестном направлении с энной суммой денег, забыв спросить на то разрешения своего хозяина, и в том, что потом ее принудили приехать к Ивану Алексеевичу, а тот, озаренный непонятно какой идеей, привез ее сюда, и в том, что, благодаря своей напористости и энергии, она почти сразу заняла видное положение в ряду приближенных босса, хотя он этого, возможно, и не замечал.

– Курите? – отвлек ее от размышлений негромкий вопрос Сергея Алексеевича.

– Почти нет. Иногда, когда начинаю нервничать, – прямо ответила Алька.

– И часто приходится нервничать?

– Последнее время было нелегко, – откровенно призналась она.

– Это ваши сводки я читаю ежедневно? – Порывшись в кипе бумаг, он извлек нужную и легонько тряхнул ею в воздухе.

– Да, это делаю я, – насторожилась она. – А там что-то не так?

– Нет, нет, как раз напротив, я хотел сказать, что все на редкость лаконично и грамотно.

Эта бесхитростная похвала и обрадовала ее, и смутила одновременно. Смутила оттого, как Сергей Алексеевич смотрел на нее. Его взгляд не был обычным – отстраненно-вежливым, в нем читалась такая откровенная усталость, что ей невольно захотелось провести рукой по этим глазам, чтобы хоть немного смягчить то ощущение тяжести, которое исходило из них.

– Почему вы так смотрите на меня? – сразу уловил в ней перемену Сергей Алексеевич.

– Я? – От неожиданности Алька смутилась. – Нет, я просто… Вы выглядите очень уставшим. К тому же вы сегодня не обедали.

– Да? – Он растерянно заморгал. – А ведь действительно. Ну что же, мне предоставляется прекрасная возможность пригласить вас на обед.

– Нет, нет, что вы, что вы! – всплеснула она руками. – Это невозможно!

– Почему? – искренне изумился он. – Вы уже с кем-то обедаете?

– Нет, но я… – споткнулась она в поисках ответа и тут же выпалила первое, что пришло ей на ум. – Но я на работе…

– Ну, это не беда, – заулыбался он, отметив ее наивность. – Поскольку я являюсь вашим работодателем, я могу вас и освободить.

– От занимаемой должности? – улыбнулась она в ответ.

– У вас очень красивая улыбка, – сам того не зная, повторил он слова своего брата. – Идемте обедать…

С этого дня все и началось.

Сначала это были обеды раз в месяц, затем раз в неделю, а через полгода он уже не мог без нее обходиться. Алька стала для него чем-то вроде электронного секретаря, всегда знающего о любой назначенной встрече, о любом запланированном мероприятии. Она стала его пультом управления, на какую-бы кнопку он ни нажал, тут же получал все, что хотел. Все, кроме одного…

– Ну почему? – хрипло выдыхал он, когда она упиралась руками ему в грудь.

– Сережа, я еще не готова, – волнуясь, отвечала Алька, напуганная таким поворотом в их отношениях. – Прости меня. Дай мне время…

Такой роскоши он не мог позволить ни себе, ни ей. Тратить драгоценные минуты и часы на бесполезные ухаживания? Сергей считал это по меньшей мере неумным занятием.

– Я хотел тебя, ты хотела меня, – пытался он оправдать свою грубость, видя, какой подавленной выходит Алька из комнаты, расположенной позади его кабинета. – Что могло измениться, если бы это произошло не сейчас, а через месяц, два, через год? Пик желания был бы больше? Или были бы соблюдены приличия?

Она обхватила тогда себя руками и не находила слов, чтобы возразить.

Действительно, а что изменилось бы?

Ну нарисовала она себе в мечтах романтическую встречу при свечах, плавно переходящую в изысканную любовную сцену, ну и что? Может быть, Сергей прав, и секс в перерывах между совещаниями куда большего стоит? Страсть-то была неподдельной!

Но отчего-то не проходило у нее чувство горечи, вставшее комком в горле. Да, конечно, пыталась она найти оправдание его действиям – он деловой человек, у него просто-напросто нет времени на всякие там вздохи-ахи, но… Услышать что-нибудь нежное, пусть даже не признание в любви, а что-то, похожее на признание, – разве это так много?

Но Сергей не был расположен к сантиментам. Единственное, на что его хватило – это сунуть ей в руки маленькое колечко с крохотным изумрудом и буркнуть что-то нечленораздельное о том, как ему было хорошо…

Глава 13

Автовокзал переполнен людьми до предела. Казалось, еще немного – и бетонное здание начнет расползаться на глазах, роняя на землю грязные глазницы окон.

– Мне до Автолитейного, один… – просунула деньги Алька в узкое окошко потной измученной кассирше.

– Осталось только два последних места, – грубо ответила та, стуча пальцами по кассовому аппарату.

– Пусть последнее, все же лучше, чем ничего, – самой себе проговорила Алька.

Автобус подкатил к посадочной платформе, распространяя черные клубы дыма и внося сомнение в души ожидающих его пассажиров относительно его надежности.

– Не переживай, красавица, доедем! – широкозубо улыбнулся водитель, принимая у Альки билет. – Он хоть и старенький, но бегает неплохо.

Однако оптимистичные прогнозы не оправдались. На сто первом километре в моторе что-то жалобно взвизгнуло, протяжно вздохнуло, и автобус остановился. Пассажиры недовольно зароптали, бросая на водителя негодующие взгляды, и принялись доставать свертки с нехитрой снедью.

Алька откинулась на сиденье и прикрыла глаза. Недовольство ей выражать не было смысла: какая разница – где ей сейчас находиться. Ее никто и нигде не ждал. А то место, куда она сейчас держала путь, могло оказаться обычной пустышкой, розыгрышем, а то и еще похуже – ловушкой.

Но все оказалось именно так, как описывал в своем письме ее неизвестный адресат.

И поселок стоял на месте, соревнуясь чистотой и ухоженностью улиц с областным центром, и небольшой березовый лесок, через который ей надлежало пройти, шелестел изумрудными листьями, вот только нужной избушки не оказалось на месте.

Алька опустила на землю сумки, достала из кармана спортивной куртки помятый конверт и еще раз прочла строки письма, написанные неразборчивым почерком: «Пройдешь березовой рощей, свернешь на развилке влево и, держась берега озера, выйдешь на пристань. Там метрах в ста от причала и увидишь мою лачугу…»

Хоть убейся, но сколько она ни вертела головой, ничего, кроме двухэтажного особняка, обнесенного двухметровым частоколом, не увидела. Ничего, хотя бы отдаленно напоминающего землянку.

Алька спрятала конверт обратно в карман и, подхватив сумки, решительным шагом пошла по направлению к чугунной витой калитке, которая на фоне неструганых бревен выглядела словно нежный гиацинт, непонятно каким образом выросший в зарослях крапивы.

– Эй! Здесь есть кто-нибудь? – прокричала она, подойдя ближе и свешиваясь через невысокий чугунный барьер. – Люди! Отзовитесь!

Ни одна дверь не хлопнула, ни одна портьера на окнах не шелохнулась.

– Э-э-э-эй! – еще громче позвала Алька. – Есть здесь кто-нибудь живой?

На этот раз ее отчаянный вопль возымел свое действие, и, оглушительно хлопнув дверью, на пороге возник здоровенный деревенский мужик, почти по самые брови заросший бородой.

Недобро сверкнув в ее сторону глазами, он вновь приоткрыл дверь, выпустил на волю огромных размеров собаку и, взяв ту за поводок, нехотя двинулся в сторону калитки.

– Добрый день, – настороженно произнесла Алька, забыв улыбнуться. – Вы не подскажете?..

– Заходи, – хрипло произнес мужик и дернул на себя калитку. – Нечего орать на всю округу.

– Нет, нет, – замотала она отчаянно головой. – Я просто хотела спросить…

– Заходи, говорю, – почти сердито перебил он ее. – Я жду тебя.

С этими словами он почти выхватил из ее рук обе сумки, свистнул собаке и размашистым шагом двинулся назад к дому.

«Вот попала, так попала! – Опасливо озираясь, Алька засеменила следом. – Кругом ни души, искать меня некому. Родителям еще две недели назад отписала, что уезжаю за границу на два года. А почему, собственно, на два года? Чего, интересно, такой срок определила? Ох, господи, спаси и сохрани!»

Мысли хаотично мельтешили в мозгу, мешая сосредоточиться на главном: кто же такой этот мужик и почему он, не спросив ни имени, ни фамилии, ждал именно ее?

– Сюда, – распахнул он ногой входную дверь. – Подожди меня здесь, я сейчас собаку привяжу. Она чужих не особенно жалует, может и тяпнуть.

Он вышел, оставив Альку в одиночестве в огромной прихожей. Обшитая мореным дубом, она была застлана волчьими шкурами и освещалась старинным медным светильником. Три двери, очевидно, ведущие в другие комнаты, плотно прикрыты. Гадать, что там за ними, Альке долго не пришлось. Мужчина быстро вернулся и, открыв одну дверь, пригласил:

– Входи, присядь пока, поговорим, а потом я тебе комнату определю.

Осторожно переступив высокий порог, она вошла в кухню-столовую и обвела взглядом помещение. Все было деревянным, ни тебе пластика, ни тебе хромированных поверхностей. Только дуб, липа и сосна. Привыкшая к современному дизайну, Алька этому подивилась и, пройдя в комнату, опустилась на деревянную скамью.

– Алевтина, значит, – с порога констатировал мужик, заходя в комнату. – Алевтина Карамзина. Так ведь?

– Так, – согласно кивнула она головой. – А вы?

– А я сторож этого дома. Пока мой мальчик там на нарах парится, я тут присматриваю за всем. Теперь вот и за тобой буду. Но, правда, недолго осталось.

– Позвольте, – еще больше удивилась она. – Но он написал о своем доме – лачуга! Я приезжаю, ищу избушку на курьих ножках, а нахожу прямо хоромы! Он у вас, однако, шутник…

– Что да, то да. Шутник он известный, – хмыкнул сторож, спрятав улыбку в густой бороде и, тут же посерьезнев, добавил: – Но над ним еще шутники посильнее сыскались.

– Что вы хотите сказать?

– А ничего я тебе говорить не буду. Послезавтра свиданка у тебя с ним. Поедешь, там он тебе сам и скажет, если захочет. А сейчас идем, комнату тебе твою покажу.

Алька поднялась за ним на второй этаж и вскоре уже укладывала свои вещи в высокий платяной шкаф, до верхней полки которого она никак не могла дотянуться. Окна, занавешенные плотными шторами, почти не пропускали солнечного света, и от этого в комнате царила приятная прохлада. Намучавшись в душном, прокоптившем всех автобусе, Алька как благословение божье приняла приют под крышей этого дома и спустя час уже сладко посапывала, свернувшись клубочком на широченной тахте.

Досаждать самой себе мыслями о том, что доверять чужим людям опасно, она не пожелала, решив, что подумает об этом, как следует отдохнув.