Текст книги "Теория вероятного чуда"

Глава 10

Андрей стоял в одних трусах у гладильной доски. Утюг уже выключил и теперь с раздражением рассматривал трижды расслоившуюся стрелку на дорогих брюках. Как так можно гладить? Почему у него все всегда выходит не так? Он тут же вспомнил навязчивую девушку Таню, не дававшую ему покоя в связи со смертью клиента их пункта выдачи заказов. Навязчивая – да. Но так на ней все всегда аккуратно сидело. Так безупречно было выглажено. Интересно, смогла бы она исправить его оплошность и отутюжить его дорогие брюки как положено? Чтобы стрелок было по одной и они не косили в сторону?

Наверняка смогла бы. Но это же глупо: просить постороннюю девушку отутюжить ему брюки. Вот если бы они были близки, жили бы вместе.

Неожиданная мысль его развеселила и озадачила. Почему он именно о ней вспомнил? И вообще: думает о ней в последнее время все чаще и чаще. И причина вовсе не в том, что она без конца о себе напоминает своими звонками и неудобными вопросами, а просто…

Глаза у нее красивые: светло-карие, невероятного медового оттенка.

Андрей заулыбался подобному сравнению. Давно таким романтиком заделался?

И еще: взгляд у нее мягкий, обволакивающий. Даже когда она сердится. А причин сердиться на него у Тани множество. Он словно ее не слышит, когда она тревожно вопрошает его о подробностях гибели того симпатичного парня, которого нашли на скамейке детской площадки.

– Блин!

Он отпрыгнул от гладильной доски. Бессильно уронил руки. На левой штанине появилась четвертая стрелка. Это просто невозможно! Ему позарез нужны на сегодняшний вечер эти брюки. Они условились встретиться с Таней и обсудить кое-какие вопросы, оставшиеся у нее. Конкретно она не озвучивала, да он и не спрашивал. Важным было то, что они встретятся.

Если честно, его немного беспокоил ее интерес к умершему по естественным причинам парню. Может, она была в него влюблена? Или у них были отношения?

Ну нет! Андрей сразу отогнал последнее умозаключение. Он совершенно точно знал, что отношения у умершего Виктора Архипова были с его бухгалтершей, не с Таней. У них были настоящие искренние чувства. Архипов даже бизнес свой на нее оформил. И она после его смерти сразу исчезла, закрыв магазин. Значит, переживает по-настоящему. Не нужно ей ничего без него.

Так ему хотелось думать, не вникая слишком глубоко.

Таня не была девушкой Архипова. Она работала в пункте выдачи заказов одного из интернет-магазинов, где этот Архипов регулярно получал товар для своего бизнеса.

– Только и всего, – произнес он вслух, поднимая брюки на уровень глаз.

Стрелки выглядели безобразно. И тогда он решил их вообще разгладить. Нет их! Десять минут колдовства с мокрой марлей и сердито шипящим утюгом, и ситуация была почти исправлена. Почти, потому что фасон брюк подразумевал стрелки.

С рубашкой было проще. Он достал ее из упаковки, новенькую. Уничтожил утюгом заломы в местах складывания. Быстро оделся, покрутился перед зеркалом. И остался почти доволен. Выглядел необычно. Привычно было видеть себя либо в форме, либо в джинсах. Летом футболка. По холодам – джемпер с курткой.

Он встал возле обувной полки и разочарованно выдохнул. Подходящей пары ботинок не было. Кроссовки, кеды, сандалии, сланцы, рабочие полуботинки. И ни одной пары обуви, подходящей под его наряд. Руки сами собой потянулись к рабочим туфлям. А что было делать? Не сланцы же обувать!

Вымыв и вычистив рабочие полуботинки, он обулся. Причесал перед зеркалом короткие волосы на косой пробор. Потрогал намечающийся прыщ на виске и оставил его в покое. Выдавит потом. Схватил с крючка сумку с документами и ключами и вышел из квартиры.

Таня уже ждала его возле кафе, где у них была назначена встреча.

– Добрый вечер, – галантно поздоровался Андрей, мимолетно пожалев, что не прихватил ни единого цветочка для симпатичной девушки. – Давно ждете?

– Нет, только подошла.

Она опустила смущенный взгляд на простенькую ситцевую юбку в мелкий цветочек, одернула короткую футболку. Ее ноги, обутые в сандалии, неуверенно переступили.

– Вы такой нарядный, Андрей. Я прямо с работы, – принялась она тут же говорить извиняющимся тоном. – Может, не пойдем в кафе? Просто пройдемся? Я тут живу недалеко. Заодно вы бы меня и проводили.

Ну уж нет! Он полдня брюки гладил. Весь изнервничался с этими дурацкими стрелками, а она его продинамить решила?

– Вы прекрасно выглядите, Таня, – не соврал он, любуясь ее русыми кудряшками, которые ветер метал за ее спиной, как ему вздумается. – К тому же после работы наверняка голодны.

– Вообще-то в это время я не ем. Поздно уже, – она тут же попыталась втянуть живот. Недовольно пробормотала: – И так толстая.

– Вы толстая? – он рассмеялся, хватая ее под руку. – Вам до толстой надо каждый вечер по бургеру лопать. Причем целый год! Идемте…

Она как-то сразу расслабилась, рассмеялась и послушно пошла за ним в кафе. Их там усадили у окна. Он вызвался сделать заказ. Она послушалась. И все время смущалась, когда он пытался шутить. Андрей уже десяток раз пожалел, что так непривычно вырядился. Выглядел пижоном. В джинсах было бы привычнее. И Тане не по себе. Но когда она ушла вымыть руки и вернулась с подкрашенными губами, понял: старания не напрасны.

Им принесли заказ. Они ели, даже шутили. Рассказывали друг другу самые невероятные истории из детства. И Андрей до того момента, как им принесли кофе, даже не вспоминал о причинах их встречи. Свидание и свидание.

Таня напомнила.

– Андрей, вы нашли его девушку? – безо всяких переходов поинтересовалась она, помешивая ложечкой свой эспрессо.

Под ее мягким взглядом он не посмел играть в дурака и притворяться удивленным.

– Нет, – ответил он честно.

– Потому что не искали? – кивнула она. – Я все понимаю. Это не в вашей компетенции и все такое. Вам вообще нет дела до какого-то там Виктора Архипова. Умер и умер.

Если честно, он немного даже обиделся. И спросил с укором:

– А вам-то почему есть до этого дело, Таня? Люди умирают. Так случается.

Андрей помолчал и неожиданно для самого себя задал очередной вопрос:

– Вы были в него влюблены?

– Нет, что вы! – она даже отпрянула, прижавшись спиной к спинке стула. Щеки ее порозовели. – Не скрою, он выглядел очень, очень… Прямо как вы сейчас.

– А как я сейчас выгляжу? – он понимал, что допрашивает ее, но не мог остановиться.

– Ухоженным, – последовал ее короткий ответ.

Он его устроил. И устроило то, что она не была в Архипова влюблена. Главное прояснили.

– Но все же этот ухоженный парень вам немного нравился? – не отступал Андрей.

Она склонила голову к левому плечу, подумала. Взгляд ее при этом сделался немного рассеянным. Может, она впервые сама задалась этим вопросом?

– Не больше, чем артист из любимого кино, – ответила она и кивнула, словно согласилась сама с собой. – Да, он так и выглядел. Всегда в костюме, рубашка. Чист, опрятен, вежлив. Он даже коробки в машину грузил, как… Словно не грузил, а жонглировал. А перед тем как уйти, всегда вежливо прощался. Просто вижу, как он стоит перед выходом: руки в карманах брюк. Коробка зажата под мышкой, улыбается, говорит: «Всего доброго, до встречи…».

– Какая коробка? – не понял Андрей.

– Та, содержимое которой он никогда не проверял, – пояснила Таня и пригубила кофе, поморщилась. – Какой крепкий.

– Почему не проверял? – настырничал Андрей.

Ее воспоминания об Архипове его почти возмутили. Надо же, каким героем он ей представлялся. Коробки не грузил, а жонглировал! Надо же…

– Там было что-то другое, наверное, – пожала она плечами, глядя на него взглядом, погрустневшим от воспоминаний. – Видимо, что-то личное.

– А весь остальной груз он проверял?

– Конечно! Там же была бытовая техника. От миксеров до телевизоров. Он все проверял, потом платил и…

– Понял, потом жонглировал, – с некоторым раздражением перебил он ее. – А одну коробку не проверял никогда?

– Никогда.

Ее щеки снова порозовели. Она поняла причину его недовольства.

– Почему?

Андрей поболтал ложечкой в остывшем кофе, отодвинул чашку. Подозрительно прищурился.

– Все всё всегда проверяют. И он весь груз проверял. Почему эта коробка оставалась непроверенной?

– Видимо, там нечему было сломаться, – ответила Таня и стойко выдержала его подозрительный прищур.

– Он всегда ее получал – эту коробку?

– Да. Она всегда приходила вместе с бытовой техникой. Может, там были гарантийные талоны?

– Бред! – повысил он голос. – Гарантийные талоны всегда лежат в упаковках с техникой. А никак нельзя отследить, откуда он получал это – личное, которое не ломалось?

И она вдруг опустила голову. Подбородок почти коснулся маленькой подвески на серебряной цепочке. А щеки, насколько он мог рассмотреть из-за свесившихся на лицо ее кудряшек, зарозовели сильнее прежнего.

– Вы уже это сделали, Таня! – догадался Андрей и звонко хлопнул в ладоши.

Она кивнула, не поднимая головы.

– И что это было? Что он не проверял?

– Спортивное питание, – она глянула на него исподлобья. – Всегда с одного и того же магазина. Просто спортивное питание. И все.

– Понятно, – протянул он разочарованно.

Через пару минут они запросили счет. Таня настойчиво пыталась оплатить за себя. Он не позволил. А потом пошел ее провожать.

– Одна живете? – спросил Андрей, когда они остановились у ее подъезда.

– Да. Снимаю квартиру, – она задрала взгляд куда-то вверх, вздохнула. – Но я не приглашу вас на кофе. И не потому, что мы его только что заказывали. Просто…

– У вас есть парень? – догадался он, почувствовав неожиданное разочарование.

– Нет. Парня нет. Отношение имеются, но ничего серьезного. – Она глянула на него затравленно и неожиданно призналась: – Он женат.

– Зачем вам это, Таня? – выгнул он брови. Его внутреннее возмущение было таким мощным, что даже стало трудно дышать. – Вы красивая, молодая. Зачем тратить себя на козла, который до сих пор не определился с выбором?

– А на кого мне себя тратить? – ее глаза потемнели, и, кажется, даже подступили слезы. – На вас, Андрей?

– А почему нет?

Он сунул руки в карманы штанов без стрелок, качнулся на каблуках форменных ботинок. Вдруг поймал себя на том, что пытается выглядеть так же неотразимо, как Архипов, и разозлился на себя.

– Если что, вы мне нравитесь, – проговорил он даже с вызовом, даже грубо. – И если для вас это так важно, я готов помогать вам, разобраться в смерти Архипова. И даже не стану себя спрашивать, зачем я это делаю.

Она помолчала, внимательно его рассматривая. Затем коротко кивнула, улыбнулась и произнесла, прежде чем скрыться в подъезде:

– Принято.

Глава 11

По пути домой с работы, после того как ее выпроводили в отпуск, она заехала в управляющую компанию и немного нервно переговорила с сотрудниками. И потребовала немедленного устранения проблемы.

– Или неприятности я вам гарантирую! – пообещала Даша, диктуя им свой адрес.

– У вас там и так в доме одни неприятности, – высунулась из-за монитора глазастая девушка с короткой стрижкой.

– Не слышала, – соврала Даша. – Что такое?

– Нашли тело мертвой девушки в подвале вашего дома, – пояснила она.

– Надо же… Когда нашли?

– Сегодня и нашли, – ответила девушка.

– А кто нашел? Подвалы заперты.

Она точно помнила, что металлические двери подвальных помещений всегда были заперты. И у кого хранились ключи, даже не представляла.

– Так наш сотрудник и нашел. Тот, который к вам ходил смеситель ремонтировать. Воду пошел отключить по стояку и нашел тело.

– Волков? Константин Волков?! – она даже осипла от волнения. – Он нашел тело девушки?

– Ну да. Хотел воду по стояку у вас отключить, чтобы ремонт выполнить, а там такое, – она закатила крупные глаза, медленно покачала головой и почти мечтательно произнесла: – Костя в шоке!

Интересно, интересно, интересно…

Что же он ей о своей находке не сообщил?

Даша остановилась у выхода из кабинета, еще раз осмотрела диспетчеров. Женщина в годах напряженно трудилась, сдержанно отвечая кому-то по телефону. Молодая девица не сводила с Даши глаз.

– Во сколько это случилось? – спросила она у девушки.

– Ой, я не помню, – протянула она капризно.

– Придется вспомнить, – глянула она на нее со злостью. – Посмотрите в текущих звонках. Когда именно оказался Костя в шоке?

– Лида, не выпендривайся, – предостерегла ее пожилая женщина-диспетчер. – Посмотри вызовы.

Короткостриженая головка девушки скрылась за монитором, защелкали клавиши.

– Вот, нашла. Он позвонил сюда в одиннадцать двадцать.

Даша прикинула. В это время они с Палычем уже успели заехать в его гараж, спрятать там пакет с загадочным порошком, влиться в плотный поток машин. И даже уже были на подъезде к отделу.

Почему, интересно, Волков так долго торчал в ее дворе? Пытался исправить свои оплошности? Вечером не вышло. Утром тоже. Решил, что хоть теперь-то.

И как быстро, однако, сработала полиция! Не успела она поставить точку в своем последнем отчете, поджидая Палыча от начальства, а приказ о ее отпуске уже был подписан.

– Почему мне ничего не сказали, когда я звонила вам и требовала прислать мне профессионала? – разозлилась она снова. – Мой звонок вам был позже. И вы мне ничего не сказали…

– А должны были? – вдруг подняла на нее тяжелый взгляд женщина-диспетчер. – Мы, гражданочка, здесь не бюро сплетен. И если вы звоните конкретно по своему вопросу и ставите нам задачу, мы конкретно на ваш вопрос отвечаем и задачу стараемся выполнить. Неужели вы думаете, что я должна была воскликнуть: а вы знаете, что там у вас творится в подвале? Ой-ой-ой, какой ужас!

На Дашу уставились две пары насмешливых глаз.

– Извините, – буркнула она, уже вышла из кабинета и вдруг снова вернулась. – А откуда ключи у Волкова?

– Какие ключи? – выпалили они в один голос.

– Ключи от подвала у Волкова откуда? Он же был не на смене. Он утром сменился, если верить вам же. Откуда ключи?

Они уставились друг на друга. Молодая девушка сделала странный жест. Словно заправляла волосы за уши. Хотя стрижка у нее была «под мальчика». Видимо, остригла недавно.

– В общем, там неподалеку работала наша бригада, – начала она говорить, не отводя взгляда от коллеги. – Прямо в соседнем доме. У них были ключи. Они все на одной связке. Он у них и взял.

– Понятно…

Даша сделал вид, что ответ ее удовлетворил. Потянула на себя дверь, стоя в коридоре. Но вдруг притормозила. Сунула голову в щель между дверью и притолокой.

– Подготовьте мне письменные показания: кто отдал ключи, когда, во сколько Волков подошел к ним? Все подробно.

– А что, вы ведете это дело? – с некоторым испугом посмотрела на нее пожилая женщина-диспетчер.

– У нас все дела наши, гражданочка, – передразнила ее Даша. – Чужих не бывает. Одно общее на всех: преступников ловить.

– А какой там может быть преступник-то? – выпалила вдруг на нервах молодая. – Девчонка свалилась с лестницы в подвале, сломала себе шею и…

– А перед этим побывала у вас, устроилась дежурным слесарем и обзавелась ключами от двери в подвал. Так?

Коллеги одновременно разочарованно выдохнули. Старшая с упреком глянула на молодую, перевела взгляд на Дашу и пообещала:

– Все сделаем, как вы сказали. Объяснительные возьмем с каждого сотрудника.

– И особенно с Волкова. Какая необходимость была посещать подвал, когда я его уже выставила из своей квартиры?

Ей еще важно было знать, когда именно Ася Кириллова умерла. Если вчера вечером, то у майора Васюкова есть готовый подозреваемый – Константин Волков. Не она, как майору хотелось бы думать, а Волков – странный парень без навыков слесаря, но с умением находить подозрительные пакеты со странным порошком в ее квартире. И еще трупы в подвальных помещениях.

– Он словно искал его там, Палыч! – воскликнула она, поделившись с коллегой новостями по телефону.

– Панина, не выдумывай, – нехотя пробормотал Палыч. – Лучше скажи, что ты вчера делала после его ухода?

– Спать легла, а что?

– Не ври мне, – с некоторой долей усталости пробормотал подполковник Лисицын. – Ты засветилась на камере возле беговой дорожки, что перед соседним домом. Это было…

– Ах да! Забыла совсем. Я же, когда его выпроводила – слесаря этого, решила побегать. Нервы разошлись, и все такое, – она рассмеялась, сама отлично понимая, насколько фальшив ее смех. – Из головы вылетело.

– Скверно, Панина. Все очень скверно. Кто-то видел, как ты вышла на пробежку. И кто-то очень виртуозно тебя подставляет.

Палыч еле говорил, так переживал за нее. У него всегда голос садился до шепота, когда он чего-то боялся.

– Кириллова умерла вчера вечером. Где-то между десятью вечера и часом ночи. В этом промежутке. В подвале холодно, поэтому такой временной разброс с установлением времени смерти. И ты в это время ходила на пробежку. Твою же мать!..

Он затих, но Даша слышала, как он выдвигает средний ящик стола, где у него хранились таблетки от сердечных недугов.

– Палыч, это не я! – возмутилась она. – Я не трогала ее и не видела даже. Ты мне не веришь?!

Он негромко причмокивал, таблетка была у него уже под языком.

– Верю, – ломаным голосом произнес он. – Убедить бы теперь еще майора Васюкова. Ты сейчас-то где?

– Дома. Только зашла. В диспетчерскую заезжала по своему вопросу и попутно…

– И попутно снова начала лезть куда не надо, – перебил он ее со вздохом. – Это хорошо, что ты дома. И что мы успели с тобой переговорить. Майор там лично поквартирный обход делает. Жди в гости. И не вздумай врать ему, как мне!

– Но чуть-чуть-то можно? – хмыкнула она.

– Это ты о чем?

– Например, о том, с чего это вдруг мне вчера в ночь приспичило на пробежку.

– И с чего? – он тяжело вздохнул. – Погоди, угадаю! Мерзавец твой скользкий тебе позвонил и вызвал на улицу – переговорить. Мол, это очень важно. Вопрос жизни и смерти, и все такое. Угадал?

– Почти. Не позвонил. Написал, – поправила она его. – Сообщение от него до сих пор цело.

– Поговорили?

– Не-а. Он не пришел. Я успела четыре километра пробежать. Ну, увлеклась! А его все нет и нет. Честно? Я после ухода слесаря собиралась в кроватку. И тут Коленька написал.

– Ох, Панина! – повысил голос Палыч. – Вот умная же ты женщина. Почему же мужики-то тебя постоянно вокруг пальца обводят? Ладно, про СМС пока не говори майору. Сами разберемся. Да, а смс-то с его телефона было?

– Конечно! – В дверь трижды настойчиво позвонили. – Все, Палыч, кажется, майор явился.

Васюков стоял на ее пороге с таким умильно-сладким выражением лица, словно ему уже все было ясно, а здесь он так – время убивает. Ну и еще, быть может, позабавиться решил. А почему нет, если ему все ясно?

– Поквартирный обход? – кивнула Даша, широко распахивая дверь. – Входим, товарищ майор. Чай? Кофе? На танец не зову, не умею и не люблю.

Ее гостеприимство его смутило. А потом и расстроило. Наверняка ждал, что она сейчас примется юлить, врать про занятость. Про то, что уходить собралась и у него пять минут всего, не больше.

Он перешагнул ее порог. Осмотрел пол, не нашел на нем пыли и со вздохом стащил с ног замшевые туфли. Кожаная папка перекочевала из-под правой подмышки под левую. Правой рукой майор тут же перед ее зеркалом принялся приглаживать растрепавшиеся волоски, обрамлявшие наметившуюся лысину. Обошел Дашу стороной. Она стояла, подперев плечом стену. Пошел в кухню, словно бывал у нее уже и знал, где она находится.

Хотя о чем это она? Он уже побывал этажом выше или ниже. Планировка-то идентична.

– Дарья Дмитриевна… – Молния на его папке с неприятным шорохом поползла, открываясь. – У меня к вам несколько вопросов. Искренне надеюсь на вашу искренность.

Он даже хихикнул, так ему его слова понравились. Даша пожала плечами и прошла к кофемашине.

– Так чай или кофе? – напомнила она, вопросительно посматривая на майора.

– Дарья Дмитриевна, не хочу, – он капризно надул губы. – Наугощался у твоих соседей. А молочка нет? Желудок ноет.

– Молочка? – протянула она насмешливо. – Может, майор, тебе еще и печеньку?

Как-то так, быстро переходя на «ты», она попыталась избавиться от неприязненного подозрения в свой адрес. А оно присутствовало, точно присутствовало. Васюков был хреновым артистом. И за каждым ее движением следил, как кот за мышью.

– Можно и печеньку, Даша, – он принял ее правила игры, но с тяжелым вздохом, даже с обреченным. – Время обеда бездарно просрано.

Она достала из холодильника бутылку молока, налила ему большущий стакан. Вытряхнула из коробки овсяное печенье на тарелку.

– Что народ говорит? – спросила она, усевшись напротив.

– Много чего. А ты что скажешь? – с упреком глянул он на нее. – Только не ври.

– Не буду. Спрашивай, Анатолий.

– Ты знала, что найденная мертвой в подвале вашего дома девушка встречалась с твоим мужем?

Он глотал печенье, почти не пережевывая. И молока уже половины не было.

– Теперь знаю. После того как она пропала, – уточнила Даша, напоровшись на его укоризненный взгляд. – Он попросил помочь в ее поисках. Тогда-то правда и начала раскрываться. К слову… Он мой бывший муж. Мы в разводе. И не живем вместе уже несколько месяцев.

– Расставание было болезненным? – тоном семейного психолога поинтересовался Васюков.

– С чего это? Это мой третий брак, Толя. И развод стал привычным делом. Честно! – выдержала она его подозрение, сквозившее из черных глаз-бусинок.

– А чего тогда взялась ему помогать? – подергал он плечами. – Зачем?

– По дружбе. Он выглядел подавленным, – припомнила она. – И на тот момент, когда он меня об этом попросил, я еще не знала об их продолжительном романе. Поэтому пообещала. А если я что пообещаю…

– Он мог ее убить?

– Коленька? – она от неожиданности рассмеялась. – По щеке ударить – мог. Но шею сломать… Нет. Мог толкнуть, она могла упасть. Понял, куда я веду? Ее смерть могла быть результатом несчастного случая?

Он как-то неопределенно покрутил головой. Сграбастал с тарелки последнее овсяное печенье, откусил. Запил последним глотком молока. И нехотя пробубнил с набитым ртом:

– Она лежала далеко от лестницы, Даш.

– Хорошо. Другой вопрос: откуда у Коленьки могли быть ключи от двери подвала?

Так она плавно подводила к Волкову Константину, который мало того что показался ей никудышным слесарем. Он показался ей весьма подозрительным типом.

– Ключи… Да, ключи, – рассеянно отозвался Васюков и протянул ей пустой стакан. – Подлей еще, а.

Она вылила ему в стакан остатки молока из бутылки. Снова села напротив.

– С этими ключами все как-то… – он поморщился. – Я даже не знаю, в какую сторону двигаться. Не подскажешь? – его взгляд, которым он наградил ее поверх стакана, был колючим и ни на какую дружбу не намекал. – Может, когда вчера на пробежку выходила, видела кого-нибудь?

Все понятно! Он уже пришел к ней с заготовленной версией. Долго ходил кругами. Поулыбался. Перекусил. Теперь решил ее врасплох застать.

Дай бог здоровья Палычу! Предупредил, что она засветилась на записях с камер. А то начала бы сейчас глаза таращить и изворачиваться.

– Никого не видела, Толик, – глянула она честно в его физиономию в крошках от овсяного печенья. – Четыре километра пробежала. Не до того мне было.

– А чего пошла бегать так поздно?

Толик слизал молоко с губ, принялся осторожно ребром ладони смещать крошки от печенья с края стола к середине. По тому, как он сосредоточенно это делал, Даша заподозрила, что ему известно про смс от Коленьки.

– Коленька прислал сообщение. Попросил выйти, переговорить. Я и пошла.

Она не забыла, что обещала Палычу чрезмерно не откровенничать. Но поведение майора намекало на его осведомленность. Рисковать не стоило.

– Встретились?

– Нет. Я бегала, бегала, а он и не пришел.

– Тебя кто-то видел? – задал Васюков резонный вопрос.

Она бы тоже так спросила, поменяйся они местами.

– Камера видела, сам знаешь.

– А после пробежки? – тут же спросил он, согласно покивав.

– После пробежки?

Даша наморщила лоб, пытаясь вспомнить хоть одного собачника. Не вспомнила. И консьержку они уволили месяц назад за разгильдяйство. Та спала день и ночь, а кто-то тем временем почтовые ящики поджег. А как только уволили консьержку, кто-то и свет в ее каморке отключил. И компьютер исчез вместе с ее диваном.

– Я не знаю, – честно призналась она. – Но моих отпечатков точно нет на двери подвала. Я к этой двери близко никогда не подходила. Незачем. И вообще, Васюков… Если тебе нужен подозреваемый, могу подсобить.

И она во всех подробностях описала визит неумелого слесаря. Из рассказа исключила только найденный им пакет под ее ванной. И его обнаженный торс в каплях воды.

– Вот даже как? – вытаращил на нее Толик черные глаза. – А почему я об этом ничего не знаю?

– В смысле? – Даша нахмурилась. – Он же обнаружил труп – Волков! Мне об этом диспетчер управляющей компании сообщила.

– Ключи где взял? Если он не был на смене?

– Представляешь, я задала тот же вопрос.

И последовал еще один рассказ.

– Интересно… А почему я об этом не знаю?

– Очень интересно, Толик.

Она наморщила лоб, тут же вскочила с места и махнула по столу салфеткой. Наблюдать далее, как Васюков передвигает по столу крошки ребром ладони, было невозможно.

– Кто тогда, по-твоему, обнаружил тело? – снова села она напротив Васюкова.

– Дворник, – растерянно моргнул майор. – Вызов в дежурную часть был от дворника, который обнаружил открытой дверь подвала. А затем и само тело. Странно, что у тебя другая информация, капитан. Не хочешь ли ты увести…

Следствие по ложному следу? Нет. Не в ее интересах. В ее интересах сейчас было мчаться обратно в диспетчерский отдел управляющей компании и собрать в кучу объяснительные, что могли успеть написать их сотрудники. И лучше было бы, если бы она успела это сделать вперед Васюкова.

– Толик, если у тебя все, то я хотела бы…

Даша уже вымыла стакан из-под молока и нетерпеливо поглядывала в сторону незваного гостя.

– Все.

Молния на его папке с тем же противным шорохом застегнулась. Васюков, как будто нехотя, поднялся с места и тяжелой поступью двинулся в ее прихожую. Там – у ее двери – стояли его замшевые туфли. Он поискал глазами, схватил обувную ложку с крючка. Обулся. Хмуро осмотрел Дашу.

– Смс покажи, – неожиданно потребовал он.

– Толик! – возмутилась Даша. – Ты не веришь мне?

– Ты бы тоже попросила, – с обидой отреагировал он. – Разве нет? Могу и запрос сделать. Но это время. И огласка. Тебе оно надо?

Даша вздохнула, ей было не надо. Она достала из заднего кармана домашних затертых джинсов телефон. Нашла вчерашнее сообщение от Коленьки. Показала.

– И он не пришел?

– Не-а.

Ей уже не терпелось остаться одной.

– И ты не перезвонила ему и не предъявила? – усомнился Васюков, отворачиваясь от нее и вставая лицом к двери.

– Почему не перезвонила, перезвонила, конечно. Не взял трубку. Вообще-то я и раньше ему звонила. Он не отвечал.

Она вдруг умолкла, вопросительно глянув в спину майора.

Так себе была спина: узкоплечая, сутулая, с валиками жира под лопатками и на талии. А ведь ему сколько? Тридцать семь? Да, кажется, Палыч называл именно этот возраст. Ровесник Коленьки, но разве их можно сравнивать?

– Как давно не отвечает? – не поворачиваясь, уточнил Васюков. – Ты же и раньше звонила ему? Или нет?

– Звонила. Не отвечал. Ты… – она отступила на пару шагов. – Ты на что намекаешь, майор?

– Ни на что я не намекаю, – с раздражением отозвался тот, хватаясь за дверную ручку. – Просто он и на работе не появляется. Уже пару дней мы безуспешно ищем его, капитан. Сначала пропадает его девушка. Ее находят убитой. Теперь пропадает твой муж… Ты точно ничего не хочешь мне рассказать, Панина?