Текст книги "Выбор наследника"

Их было десятка два, судя по внешним признакам, тут наличествовали мужчины, женщины и подростки. Подземники совершенно не стеснялись своей наготы – деградация зашла слишком далеко, – лишь некоторые таскали на себе что-то вроде хламид, сделанных из грязных то ли шкур, то ли обрывков подобранных где-то тряпок. Их оружие представляло собой тоже нечто найденное в развалинах – к палкам были кое-как прикручены ржавые ножи и какие-то потерявшие первоначальный облик и потому не поддававшиеся описанию железяки. Переговариваясь между собой на непонятном языке, состоящем из отрывистых гортанных звуков, подземники стали окружать распростертого на полу эльфа.

– Э-эй, вы чего? – заторопился тот. – Вы меня что, есть собрались? Вот прямо так, сырым?.. Нет, не хочу! И вам не советую! Не то чтобы я был таким уж невкусным, но сырое мясо вредно для организма! В нем всякие черви могут водиться… глисты опять-таки… Ой, то есть я хочу сказать, что лично у меня никаких глистов нету, но… Ну, вы меня поняли? Вредно сырое! Оно и переваривается хуже… А у вас всех такой нездоровый вид, что мне просто жалко ваши бедные желудки! Несварением страдать будете – это уж точно!

Подземники остановились, стали переглядываться между собой.

– Остановитесь, пока не поздно! – взял Карадор тоном выше. – Я же о вас забочусь, придурки эдакие! Нет, ну что за народ пошел! – Он патетически закатил глаза. – Никакого понятия о культуре приема пищи! Совершенные дикари!.. Впрочем, дикари ведут себя разумнее. У них хоть какие-то ритуалы есть, а вы… Тьфу!

– Что… ты… хочешь? – неожиданно проскрипел один из подземников.

– Ну, хвала всем богам и героям этого мира! – обрадованно взвизгнул Карадор, рванувшись из липких нитей. – Хоть одно разумное существо!.. Очень приятно побеседовать с умным… э-э… с представителем разумной расы! Как вас зовут? Я – Карадор. Карадор Шутник, если не слышали! Запишите себе название…

– За… – слова человеческой речи явно давались подземникам с трудом, – за-чем?

– Как это «зачем»? – закатил глаза эльф. – Для меню! Вы же меня есть собрались, так? А что это за еда, когда сам не знаешь, чего ешь? Так и отравиться недолго, особенно если будешь тянуть в рот всякую гадость… Э-эй, ты чего? Положи на место! Фу! Плюнь бяку! – Реплика Карадора относилась к какому-то подростку, который от нечего делать отковыривал со стены плесень и, скатав в комочки, по одному отправлял их в рот. – Ну, чего вы стоите и смотрите? Мамаша, вы только гляньте, что ваше чадо тянет в рот! Вы уверены, что это вообще съедобно? Он не отравится, нет? Можно тогда и мне кусочек, а? С утра ничего не ел, аж голова кружится…

Подземники переглянулись со странными выражениями лиц.

– Что… ты… хочешь? – опять проскрипел один из них.

– Много чего, – замотал головой Карадор. – Но, как верно подмечено кем-то весьма мудрым: «Много хочешь – мало получишь!» Поэтому я всего-навсего хочу, чтобы меня съели цивилизованно. То есть не сырым, а вареным. В котле… Чтоб огонь горел, всякие там травки-приправки были брошены… Вы вообще имеете хоть какое-то понятие о культуре приема пищи? А кулинарные книги у вас есть? Могу пару рецептиков подсказать. Они не такие сложные, любая, даже самая косорукая домохозяйка по ним может приготовить… Нет! Стоп! Осади назад!

Потерявшие терпение подземники стеной надвинулись на него.

И вот тут Карадор Аметистовый поверил, что его все-таки будут есть.

Глава 3

Вообще-то Фрозинтар не собирался никого спасать.

Наемник пробрался в катакомбы по следам беглеца Карадора, уже будучи убежденным, что ему останется лишь добыть доказательства его смерти, ибо был лучше, чем кто бы то ни было из его соотечественников, осведомлен о том, какую опасность на самом деле представляли выродившиеся потомки равнинных гномов.

Собственно, у Фрозинтара имелось лишь два выхода – либо убедиться, что Карадор Шутник нашел здесь свою смерть, либо выудить его и доставить к королю Кейтору для суда и расправы. Но король не лгал, когда говорил, что не верит в виновность беглеца. Значит, с большой долей вероятности можно предположить, что Карадора не казнят за покушение на жизнь принца крови и наследника престола. В крайнем случае, ему устроят многолетнее тюремное заключение. Это усложнит дело, ведь Фрозинтара посылали именно за смертью бывшего наследника Аметистового – но кто сказал, что наемник любил простые дела?

Издалека эхо донесло отголоски какого-то шума.

В катакомбах подземной части Альмрааля нельзя шуметь – это может привлечь внимание подземников. Но кто-то орал благим матом, надрываясь до визга, и Фрозинтар невольно свернул в ту сторону.

Когда надо, наемник мог двигаться совершенно бесшумно. Сейчас он приблизился к подземникам, не замеченный никем.

Острое зрение и слух заранее подсказали ему, что тут произойдет, и, делая последние шаги, Фрозинтар успел как следует обдумать, что предпринять дальше.

Карадора Шутника он узнал сразу, по запаху – раз взяв след, уже трудно было его потерять. Легкая улыбка тронула бледные губы эльфа – судя по всему, подземники собирались пообедать попавшим в ловушку беглецом. Все складывалось как нельзя лучше – надо было лишь дождаться, пока они убьют и разделают добычу, а потом забрать себе голову и предъявить ее для опознания лорду Наместнику. И пусть король Кейтор не дождется старого друга – в конце концов, Фрозинтар работает не на него. Та символическая плата в сотню серебряных подковок, которую ему отсыпал лорд-казначей, была лишь авансом. Он честно предупредил, что могут быть осложнения. Как в воду глядел!.. Надо всего лишь немного подождать…

Но, с другой стороны, наемник не любил простых решений. А сидеть сложа руки и ждать – что может быть проще?

«Не просто сидеть и ждать, а слушать, как в нескольких шагах отсюда будут практически заживо поедать другого эльфа!» – шевельнулась в глубине души мысль.

– Тпру, стоять! Осади назад! – орал тем временем Карадор. – Я кому сказал убери ножик! Сделаешь дырку – потом не заштопаешь… Ах да, вы же и должны сделать дырку… Но как ты его держишь? Тебя что, не учили хорошим манерам? Нож держат в правой руке, а вот это… Кстати, а что это у тебя? Тоже нож? Надо же! А по виду не скажешь…Так, ты куда этой штукой тычешь! Не попади в самое дорогое! Аа-а-а-а! Мама! Последнего достояния лишают!

«Скорее бы они его прикончили!» – Фрозинтар схватился за голову. Усиленный и искаженный эхом, голос Карадора ввинчивался в череп не хуже бурава.

– Ну, блин, вы вообще даете! – Судя по воплям, пока подземникам не удалось отделить от их жертвы ни кусочка. – Вы бы хоть в очередь выстроились! У вас кто главный? Кто тут есть ваша вождь, я вас внимательно спрашивать! Ау! Твоя моя не понимай? Ась?.. Не слышать! Говорить громче! Гром-че! Кто тут есть ваша начальника?.. Тьфу ты, ну что за народ? Ни ума, ни фантазии…

«А он неплохо держится!» – отметил Фрозинтар. Ведь знает, что жить ему осталось всего несколько минут, однако не трусит… Или это из него страх выходит криком? А что будет, когда он голос сорвет?

Судя по ворчанию подземников, на последний вопрос они все-таки смогли дать вразумительный ответ.

– Ага, – послышался удовлетворенный голос Карадора, – вождь, стало быть, ты? А ну-ка, поди сюда!.. Да как ты идешь? Как стоишь? Ты вождь этого сброда или… Хотя народ имеет то правительство, которое его имеет… Ладно, сопли подбери и можешь считать, что ты мне нравишься… В общих чертах…

Фрозинтар зажал себе рот рукой, испытывая желание рассмеяться.

– Э-э, я не в том смысле! – завопил тем временем Карадор. – Убери свои грабли!.. Ну что за народ? Уже простых идиоматических выражений не понимают… Хотя… да, вы не понимаете… Дикари-с, одно слово… Уф, запарился я тут вами командовать… Водички бы, что ли, дали… В горле совсем пересохло…

«А ведь он жив до тех пор, пока они не опомнились!» – осенило Фрозинтара. Подземники просто ни разу не сталкивались с такими жертвами. Обычно те, кто попадал им в руки, не сопротивлялись или сопротивлялись очень недолго. Они просто не знали, как себя вести с такими пленниками. Но едва подземники опомнятся, с Карадором будет покончено.

– Аа-а-а-а-а! – заорал тем временем тот. – Убери! Убер-ри руки, я сказал! Да держите его кто-нибудь, иначе я за себя не отвечаа-а-а-а-а…

Голос сорвался на визг, и Фрозинтар понял, что конец настал.

И тут же словно какая-то сила сорвала его с места, заставила одним прыжком оказаться среди подземников.

Наемник был выше любого из них на три, а то и четыре локтя, и стоявшие ближе всех подземники получили по-простому хорошего пинка и разлетелись в стороны. Подхватив чье-то копье – и впрямь палка с прикрученной к ней железкой! – Фрозинтар всадил его в первый попавшийся живот, отбросив мертвое тело прямо на соплеменников.

– Ур-ра! – завопил Карадор. – Так их! Знай наших! Давай! Ату!

«Сначала – их, потом – его!» – мелькнула мысль. Эти пронзительные вопли просто раздражали.

На счастье наемника, существа действительно слишком долго пробыли в изоляции от внешнего мира, выползали на поверхность лишь для того, чтобы нападать на одиноких путников и подбирать падаль. Сражаться они не умели, и после того, как нескольким пришлось получить пинки и удары, уцелевшие бросились врассыпную, даже не пытаясь подобрать своих раненых и убитых соплеменников. Шесть тел остались лежать на камнях. Из них четыре не подавали признаков жизни.

– Круто! – послышался восторженный голос. – Я бы тебе поаплодировал, да руки не слушаются!

Фрозинтар обернулся. Опутанный какими-то серыми лохматыми нитями, у стены обнаружился Карадор, в глазах его горел живой интерес к происходящему.

– А ты здоров драться! – сообщил он. – Где научился?

– Лучше с-спроси «когда», – буркнул наемник.

– Когда? – немедленно последовал вопрос. – Ты был на войне? А вот я пацифист! Представляешь…

Фрозинтар скрипнул зубами.

– А ты п-представляешь, что я тебя сейчас могу убить? – поинтересовался он, поудобнее перехватывая копье.

– Нет, – честно помотал головой Карадор. – Если бы ты хотел моей смерти, то просто подождал бы немного, пока эти типы меня прикончат…

– Это еще м-можно устроить, – процедил наемник. – Что м-мешает мне сейчас развернуться и уйти? Рано или п-поздно ты умрешь – от рук этих… существ или от голода и жажды. Вот с-скажи мне, что меня тут удерживает?

– Э-э… погоди-погоди, дай угадаю!.. Совесть?

Если бы в этот момент Фрозинтар что-то жевал, он бы подавился.

– К-как ты сказал? – прищурился он.

– Со-весть, – по слогам повторил Карадор. – Это, знаешь ли…

– З-знаю, – прорычал наемник. – А с чего ты взял, что она у меня есть?

– С того, что ты до сих пор стоишь тут, а не бросил все и не ушел своей дорогой, оставив меня одного помирать!

«Это было бы неплохим выходом из ситуации!» – мелькнуло у наемника в голове, но он тут же отогнал эту мысль. Если сейчас он бросит Карадора в беде, то как потом узнать, жив ли «объект охоты»? Но с «объектом» не разговаривают. С ним вообще не вступают в контакт, ибо это противоречит кодексу наемных убийц, а на счету Фрозинтара было уже несколько смертей, совершенных по чужому приказу.

– Ну, чего застыл, как памятник самому себе? – вывел его из задумчивости нетерпеливый голос. – Ты уж определись – или сюда, или отсюда! Нечего враскоряку стоять!

Фрозинтар невольно бросил взгляд себе под ноги, и тут же рядом раздалось ехидное хихиканье.

«Я его сейчас точно убью!» – мелькнула мысль.

– Лицо только сделай попроще, – тут же откликнулся Карадор. – А то, знаешь ли, меня оторопь берет – то ли у тебя несварение, то ли ты таким красавцем уродился…

– С-слушай, если т-ты сейчас не заткнешься, я тебя точно п-прикончу!

– Все-все. – Карадор вытянулся и прикрыл глаза. – Сижу как мышка… Или нет, лежу как бревнышко…

Пораженный этой странной доверчивостью, Фрозинтар какое-то время просто смотрел на «объект», а потом наклонился и полоснул кинжалом по опутывающим его серым лохматым нитям. Соприкасаясь с зачарованным лезвием, они шипели и обугливались, не прилипая к нему.

– Ты чего делаешь? – живо заинтересовался Карадор.

– Освобождаю тебя. У меня, з-знаешь ли, нет времени, чтобы торчать тут до с-скончания века!

– Знаешь, у меня тоже, – вдруг посерьезнел Карадор.

Лохматые серые нити прилипали к рукам, но кинжалом резались отлично, так что через минуту бывший наследник Наместника оказался свободен и вскочил с энергией кузнечика, отряхиваясь и хлопая себя по бокам. Пыль и мелкий мусор полетели в разные стороны.

– Кончай п-прихорашиваться, – цыкнул Фрозинтар. – И так сойдет!

– Не, я так не могу! – Карадор скинул форменную куртку охранника и несколько раз ее встряхнул. Поднявшееся облако пыли на некоторое время полностью закрыло обзор. – Я должен прилично выглядеть…

– Н-на эшафоте? Туда в любой одежде принимают!

– Что? Ну, у тебя и шуточки…

– Это н-не шутки! – Фрозинтар повертел в руках трофейное копье подземника и отбросил его к стене. – Ты в розыске! К-король Кейтор издал указ и заплатил мне сотню серебряных п-подков, чтобы я изловил и доставил тебя!

Он выразительно позвенел кошельком на поясе.

– С ума сойти! – ахнул Карадор и шмякнулся задом на камни. – Ушам не верю! Кейтор не мог…

– С-сможешь и не такое, когда придется хоронить с-сына! – буркнул Фрозинтар.

– С-сы… Что?

– П-принц Даральд умер.

Некоторое время в туннеле царило молчание. Два эльфа застыли как статуи. Один сидел на камнях, обхватив голову руками и погрузившись в невеселые размышления. Другой стоял над ним, ожидая каких-либо действий «объекта».

– Но я его не убивал! – наконец промолвил Карадор.

– З-знаю, – кивнул Фрозинтар. – Ты тут ни при чем!

– Ты… мне веришь? Но почему? Ты что-то знаешь?

– Нет, – ответил наемник. – П-просто я тоже эльф и не могу пройти мимо попавшего в беду с-соотечественника… Ловить – это моя работа. Мне дают за-задание – и я иду по следу. Я п-просто делаю свое дело, и мне за это платят. Н-ничего личного. Но здесь проблема в том, что они – люди, а т-ты – эльф. Раньше все было п-по-другому.

– Ты – не профессионал! – определил Карадор.

– С-с чего ты взял?

– У профессионалов в самом деле нет «ничего личного». Настоящий профессиональный охотник за головами будет работать даже на врагов своей расы, если они заплатят достаточно большую сумму. А ты…

– А если я с-скажу, что устал? Что мне очень м-много лет и я просто хочу на покой? У меня н-накопилась кое-какая сумма, и на эти сбережения я смогу с-спокойно жить где-нибудь в глуши. Что, если это мое п-последнее задание и я за столько-то лет н-научился разбираться в людях и нелюдях?

– Не-а, – помотал головой Карадор. – Вот теперь ты врешь! Какие много лет? Мы же с тобой ровесники! Ну, может, ты и старше, но ненамного!

Наемник стиснул кулаки. Нет, не стоит давать выход эмоциям! Это действительно непрофессионально. Достаточно того, что у него заикание заметно сильнее, когда он нервничает, и это раздражает еще больше.

– Что ты собираешься предпринять? – помолчав, поинтересовался «объект».

– Хочу д-доставить тебя в… безопасное место.

– Согласен. Тогда помоги мне!

– Что? Я же с-сказал, что…

– Встать помоги! – развел руками Карадор. – Я, кажется, опять прилип…

Опустив голову и глядя в пол, темноволосый подросток стоял перед сидевшим в кресле совершенно седым мужчиной, который двумя руками опирался на трость с массивным набалдашником. Двое – женщина средних лет и плечистый молодой человек – стояли по обе стороны от него, словно часовые. В соседнем кресле у камина полулежала молодая девушка с заплаканными глазами. Ее старшая сестра, спокойная и холодная, словно ничего не произошло, держала стакан, в котором ждала своего часа успокоительная настойка.

– Я… Простите, отец, но я должен так поступить, – помолчав, промолвил подросток. – Я не могу возвращаться в Дом Ящера. С дядей случилась беда. Ему нужна помощь. Я чувствую это! Я должен идти! Отпустите меня!

Сидящий в кресле Даральд переглянулся с женой. Хельга коснулась рукой его плеча. Она не принимала особого участия в судьбе внебрачного сына своего супруга. Для нее достаточно было того, что полукровка жил под одной крышей с ее детьми и пользовался теми же благами, что и они. Долгое время она вообще боялась, что сын надменной эльфийки захочет отнять у ее детей то, что принадлежит ему как старшему ребенку, по праву первородства. Титул, земли, влияние на короля… Не сразу она поняла, что для Келлегора все это не имело значения. Собственные магические силы занимали его гораздо больше.

– Ты отец, тебе и решать!

– Скоро меня не станет, – вздохнул Даральд. Предостерегающе вскинул руку, останавливая Исмираль, уже открывшую рот, чтобы возразить. – Два-три года, вряд ли больше, а потом – все… Я знаю это и спокойно жду, когда настанет срок… Вы все, мои дети, уже достаточно взрослые и можете сами о себе позаботиться, но Келлегор… Он еще ребенок…

– Я не ребенок! – тут же встрепенулся полукровка.

– Почти ребенок, – поправился Даральд. – По эльфийским законам он еще несовершеннолетний и не имеет права распоряжаться своей судьбой. У него обязательно должен быть опекун, старший наставник… из числа кровной родни. Ты, Гайворон, – поднял он глаза на сына, – успеешь постареть прежде, чем твой единокровный брат достигнет совершеннолетия. Карадор Аметистовый подходит на роль наставника как нельзя лучше…

– Убийца, – прошипела из кресла Дисана.

– Твой Даральд жив, хотя и потерял много крови, – парировал ее отец. – И сейчас его жизнь вне опасности. В свое время его отцу пришлось гораздо хуже. Кроме того, виновность лорда Карадора не доказана. В ране побывало два кинжала, и лишь один принадлежал убийце. Второй был, скорее всего, использован для отвода глаз!.. Так что я, думаю, смог бы доверить воспитание своего сына бывшему наследнику Аметистовому… которого еще надо отыскать!

Он покосился на своего первенца, и Келлегор, прекрасно все понявший, просиял.

– Спасибо, отец! – пылко воскликнул юноша, падая перед креслом на колени и обнимая ноги герцога Паннорского. – Я вас не подведу! Я уже почти сдал экзамены и…

Даральд вскинул глаза, обратив взгляд в дальний угол. Все невольно притихли.

Присутствовавший при этой сцене «ящер» – ведь формально юный Келлегор-полукровка оставался послушником монастыря и стажером – сделал шаг вперед.

– Тот, кто отдал себя служению Ящеру, – промолвил он сухим голосом, таким же ровным и безжизненным, как и взгляд его светлых глаз на пергаментно-желтом лице, – не должен связывать себя с миром. Заботы людей – не для нас. Тот, кто отрекается от бога ради суетных страстей, должен быть готов к тому, что и бог отречется от него. Держи!

В следующий миг суковатый посох полетел прямо в Келлегора.

Чисто машинально подросток протянул руку, схватил его за середину, и посох тут же превратился в настоящую живую змею. Делла Хельга и обе ее дочери взвизгнули, отшатнувшись.

Отчаянно зашипев, рептилия впилась зубами в запястье Келлегора, но тот даже не дрогнул и не ослабил хватку. И тогда, разжав челюсти, змея с тихим шипением обвилась вокруг его руки так, что ее плоская голова легла на плечо полукровки, а в ладони остался самый кончик хвоста.

«Ящер» холодными глазами, не мигая, смотрел на эту сцену.

– Это подарок, – промолвил он, когда подросток поднял на него удивленный взгляд. – Счастливого пути, брат.

И, не прибавив более ни слова, направился к выходу.

– Выходит, я, – проводив взглядом уходившего «ящера», повернулся подросток к остальным, – только что сдал экзамен?

– Да, малыш, – герцог Паннорский улыбнулся своему старшему сыну, – да, коллега.

Тара быстро скинула рубашку, и ее маленькие упругие грудки белым пятном сверкнули в полумраке за тяжелыми шторами. Мужчина тихо зарычал, подтягивая ее к себе за талию и с сопением тычась носом в ложбинку между грудей. Девушка запустила пальцы в его лохматые волосы, выгнулась назад, картинно забросив одну ногу мужчине на бедро.

Чуть приподняв за талию, тот быстро опрокинул ее на постель, навис над нею, торопясь избавиться от верхней одежды и лишить подружку лишних тряпок. Тара не сопротивлялась, но и не собиралась ему помогать. Лишь несколько раз дрыгнула ногами, сбрасывая штаны.

Спустив свои собственные порты до колен, мужчина буквально рухнул на девушку, рыча от страсти и нетерпения. Изо рта у него воняло, и эту вонь не могли перебить ни чеснок, ни пиво. Чувствуя на себе его потную нетерпеливо дергающуюся тушу, Тара жалела только об одном – что сегодня хотела сохранить трезвую голову и не выпила лишнего. Пусть бы у нее завтра зверски трещала голова, пусть ее бы стошнило прямо на пол возле постели – зато не было бы угрызений совести, когда поутру она открыла бы глаза рядом с этим бугаем! Тогда бы у нее было оправдание – дескать, пьяная была, сама не помню, как это случилось…

Если бы хотела, Тара сегодня вообще уснула бы одна. Но на улице свои законы: девчонка в «стае» считалась как бы общей – во всяком случае, если на нее не предъявлял свои права главарь. Но в случае с Чеканом это было глухо – девушки его не интересовали совершенно, зато тому же синеглазому Зайке не стоило поворачиваться к нему спиной в бане. Так что Тара, которая была обязана участвовать во всех попойках, всякий раз гадала, с кем она проснется в одной постели. Счастье еще, что парни ценили ее умение метать ножи и драться, и ее ни разу не изнасиловали всей стаей. Но все равно, каждый раз тыкать в кого-нибудь из них пальцем и при этом изображать неземную страсть было мучительно больно.

Наконец, отработав свое, громила перекатился на бок и захрапел в полной уверенности, что доставил-таки Лисичке требуемое наслаждение – ишь, даже не пытается подняться, лежит и не шелохнется!

Меньше всего Таре хотелось сейчас оставаться рядом с ним. Но если она сейчас выскользнет из комнаты и спустится в общую залу, где в закрытом на «спецобслуживание» трактире гуляла ее стая, на нее накинутся, как осы на мед, все остальные – дескать, громила Гейс не смог тебя удовлетворить, так, может, кто из нас окажется лучше?.. И ведь ей придется-таки напиться до состояния невменяемости, чтобы потом, наутро, не было так стыдно перед самой собой…

Повернувшись на бок, девушка натянула одеяло до самой макушки и попыталась заснуть.

Среди ночи она проснулась от холода и поняла, что громила Гейс все-таки стянул с нее одеяло, дабы укутать им свою необъятную тушу. По опыту зная, что выпутывать из одеяла мужчину, который уже пригрелся, – дело неблагодарное, Тара просто-напросто придвинулась поближе к нему. Гейс совершенно неожиданно поделился одеялом, одновременно привлекая ее к себе. Это было так удивительно и приятно, что Тара размякла, чего с нею давно не случалось. Во всяком случае, она не попыталась отодвинуться, а просто-напросто пригрелась и задремала.

А второй раз проснулась оттого, что ей, наоборот, было слегка жарко и душно. Два тела сдавливали ее с боков, мешая пошевелиться и отодвинуться. И по крайней мере руки одного из ее неожиданных соседей как раз в эту минуту начали исследование ее тела.

Ну уж нет! Они так не договаривались! Она ушла с Гейсом, и все остальные не имеют права…

Распахнув ресницы, Тара прямо перед своим носом увидела совершенно незнакомые раскосые глаза.

– О, какой приятный сюрприз, – с улыбкой промурлыкал их обладатель. – Как это мило… Вы позволите, сударыня?

Оцепеневшая и онемевшая от неожиданности Тара лишь наблюдала за тем, как незнакомый эльф забирает в ладонь ее грудь.

– Н-нет, – послышался смутно знакомый голос у нее из-за спины. – Она не позволяет!

Судя по акценту, этот голос принадлежал второму эльфу. Еще одному эльфу, который прижимался к ней со спины, в то время как его соотечественник оказался спереди!

Никогда еще Таре не приходилось просыпаться с двумя незнакомыми мужчинами одновременно. Она уже открыла рот, чтобы закричать, но тут две ладони синхронно шлепнулись ей на губы. Одна была теплая и живая, другая – холодная и твердая, как деревянная.

– Молчать! – прошипели ей в затылок.

– Не надо кричать, хорошо? – довольно вежливо продублировал второй эльф своего сородича. – Зачем будить весь дом? Или вы хотите сказать что-то разумное?

Тара постреляла глазами по сторонам и несколько раз кивнула.

– Ну, вот мы и договорились! А теперь я убираю ладонь, но помните – вы мне обещали!

– Где Гейс? – выдохнула девушка, как только снова смогла говорить.

– Кто? Этот вонючий потный толстяк с дурным запахом изо рта? – скривился первый эльф, лица второго Тара пока не видела. – Он вам так уж нужен?.. Конечно, если это ваш парень, мы можем понять. Любовь, как говорится, зла – полюбишь и такое убожество, но… Поймите меня правильно – он нам мешал!

– Одно т-твое слово – и я его прикончу! – прошипел прямо в затылок Таре второй эльф. – Никто не имеет права прикасаться к тебе, Тариель…

Где-то она уже слышала это имя. Нет, не может быть!

Тара вывернула шею, отыскивая взглядом говорившего – и почувствовала, как у нее закружилась голова. Эти раскосые глаза с вертикальными зрачками она видела всего минуту или две, но не забудет до конца жизни.

– Нет! – прошептала девушка, чувствуя, что покрывается холодным потом. – Нет!

– Ты н-не узнаешь меня, Тариель? Но как же т-так? Ты же мне обещала…

Его уже уводили, а он все никак не мог отвести от нее взгляда. Направляясь следом за конвойными, да что там, направляясь! – его практически несли, скованного чарами! – он до боли в суставах выворачивал шею.

Ее за локти держали двое – отец и старший брат. Тариель не плакала – ее глаза были сухими, в них горела отчаянная решимость.

Собрав силы и на миг разорвав опутывающие тело чары, он уже на алтаре крикнул:

– Я вернусь!

– Я буду ждать! – Она рванулась к нему, повисла на руках мужчин. – Я всю жизнь буду тебя ждать!

Этот крик до самого конца стоял у него в ушах. До того момента, как чары холодом сковали его тело и время остановилось.

– Между прочим, ты девушке резко не нравишься! – проинформировал с умным видом Карадор.

– С-с-с чего т-ты это взял? – прошипел Фрозинтар.

– А с того, что ко мне она активно прижимается, а на тебя смотрит, как на восставшего из гроба покойника! Кстати, милая, вы мне кого-то сильно напоминаете… Мы с вами нигде раньше не встречались?

Тара побагровела, изо всех сил пихнула болтуна в живот и грудь. Тот ойкнул и скатился с постели.

– Больно же!

– П-понял? – приподнялся Фрозинтар. – Тариель – моя!

И тут же схватился за запястье – молниеносно выхватив из-под подушки стилет, девушка что было сил полоснула его по руке. Нет, наемник не почувствовал боли, это движение было чисто рефлекторным.

– Еще одно слово, – процедила Тара, пятясь и сползая с кровати так, чтобы та оказалась между нею и двумя незнакомцами, – и вы пожалеете, что родились на свет!

– Ша, спокойно! – Карадор выставил ладони. – Не надо шуметь! Мы ненадолго. Нам надо пару часиков где-то перекантоваться, после чего мы отсюда свалим и больше не будем вам мешать, сударыня!.. Но все-таки, где я мог вас видеть?

– Сейчас! – прошипела «охотница», чувствуя, что как никогда близка к истерике. – Вы уйдете сейчас или…

– Или что? Вы позовете стражу? – живо заинтересовался Карадор. – Ой, вот только не надо никого звать! Я, между прочим, официально в бегах. Меня, знаете ли, обвиняют в убийстве! Поэтому мне очень хочется остаться живым и желательно на свободе!

Тара обвела глазами темную комнатку, посреди которой стояла кровать, а вдоль стен выстроились сундуки и лавки. В углу обнаружился связанный по рукам и ногам Гейс. Толстяк не подавал признаков жизни. Путь к окну перекрывал Фрозинтар, в сторону которого девушка просто боялась смотреть, ибо ее буквально до дрожи пугали его вертикальные зрачки, бледная до синевы кожа и странные холодные прикосновения. На пути к дверям маячил этот болтун, и Тара сразу записала его в слабые противники.

Болтун уже открыл рот, чтобы что-то сказать, когда девушка с быстротой молнии метнулась к нему.

Она была уверена в своей скорости, но все-таки, как выяснилось, двигалась недостаточно быстро, ибо эльф поймал ее за локти и слегка встряхнул.

– Вот видишь? – через голову Тары подмигнул он наемнику. – Ты ей не слишком нравишься, а ко мне она просто в объятия сама готова упаа-а-а… Ой!

Размахнуться как следует девушка не могла, но ей удалось чувствительно кольнуть Карадора стилетом.

– Ты чего дерешься? Я ж пошутил! Я всегда шучу. У меня даже прозвище…

Тара взвыла.

– Если, – с трудом выдавила она, – вы сейчас… не уберетесь как можно дальше… то я вас обоих… ы-ы-ы-ы…

– Да-да, – покивал Карадор, силой усаживая ее на постель. – Только вы прикройтесь чем-нибудь, а то, глядя на ваши прелести, мы просто забываем, зачем пришли… Пошли-пошли, – бывший наследник подергал за рукав Фрозинтара, увлекая его за собой в окно. – Да перестань ты на нее пялиться! Вообще, кто она такая, что ты…

– Жена, – выдохнул наемник, не сводя жадных глаз с лица оцепеневшей от этого простого слова девушки.

Это оказалось последней каплей. В глазах у Тары потемнело, и она рухнула на постель…

«Никогда больше не буду пить! – была первая мысль после пробуждения. – Никогда, ни за что, тем более в такой компании!.. Пусть хоть зарежут! Все!»

Пробуждение, надо сказать, вышло не из приятных. А что может быть хуже для страдающего с похмелья, чем то, что он чувствует, что его, вместо того, чтобы оставить в покое и дать спокойно умереть от сушняка и головной боли, куда-то тащат, схватив за руки и за ноги? При этом поминутно переворачивают, подхватывают, подпирая в поясницу коленом, разве что не волокут, как мешок, пытаются катить и при этом комментируют свои действия двухголосым шепотом:

– Куда ты ее тащишь? Да не ногами вперед! Разворачивай… Блин, застряла! Ну-ка, подержи…

– Т-ты чего?

– Так надо… Во, сейчас пройдет… Ну-ка, дружно! Еще, взяли!

– Ты ей в-волосы отдавил!

– Главное, что не оторвал… Да перехвати ты ее покрепче! Не стеклянная!.. Давай-давай, заноси…

– С-слушай, ты чего раскомандовался?

– С того, что я лучше знаю, как надо транспортировать девушек!

– Ну и как?

– Как-как… Нежно! Во, все, прошла! А тут ничего… Уютненько! Темновато, ну да жить можно! Главное, что места много! Слушай, а она точно здесь живет?

– Т-точно. У меня след остался – ее рукав…

– А… Вообще мне тут нравится! Эй, а вот это что за штучка?

– Т-ты сюда на экскурсию пришел или п-по делу?

– Ах да! Подымай! На счет «три»… Раз, два – бросили!

Тару со всего размаха опустили на что-то, на ощупь оказавшееся топчаном. Знакомый запах слежавшейся соломы и почти выветрившийся аромат дешевых духов подсказали девушке, что она оказалась в собственной каморке. Спасибо парням и на этом – не бросили валяться в трактире, а доставили до дома. Сейчас они уйдут и…

– Слушай, – судя по хрусту, обладатель жизнерадостного голоса потянулся, – чего-то я устал со всеми этими физическими упражнениями! И есть захотелось… Ты есть хочешь?