Текст книги "Цугцванг по-жарарачьи"

Галия Мавлютова
Цугцванг по-жарарачьи

Разные бывают люди, и разные случаются истории. Эта произошла на моих глазах и в моём присутствии. До сих пор вспоминаю и давлюсь от смеха, хотя смешного, в общем-то, ничего здесь нет.

Странная она была женщина, странная. И имя, и фамилия, и нос, и подбородок – всё в ней было странное. Вся такая оглушительная, неповторимая. Пришла и принесла за собой хвост чего-то необъяснимого, а люди не любят непонятное. У нас не принято быть белыми воронами. Мы люди простые. У нас со всеми всё ясно, жизнь наша служащая, скромная; в корпорацию мы пришли, чтобы деньги зарабатывать, детей кормить. У кого они есть. А у кого нет – себя. Впрочем, приходится содержать не только себя, но и государство: мы платим ипотеки, кредиты, кормим пенсионеров и учителей. Хобби и увлечения у всех простые: редко – кино, пикники, ещё реже корпоративы. Скидываемся на праздники и веселимся, кто как умеет. Форма одежды офисная, ничего лишнего. Президент корпорации у нас женщина, а дамы органически не переносят, когда подчинённые щеголяют в изысканных нарядах. Ходим на работу в чём попроще, чтобы не выделяться из массы. А Васса Юнная явилась на работу в оранжевом джемпере.

Мы все упали. Мало того, что на голове у неё не разбери что огненного цвета, так ещё и джемпер под стать; в общем, пожарная девушка. Позже разглядели: она вовсе не девушка, а женщина вроде бы лет к сорока, а может, к пятидесяти. Сразу не понять. И не девушка, и не женщина, нечто пространное. Стали присматриваться. Мало ли, вдруг сожжёт что-нибудь или взорвёт: опасная она, странная же. Но нет, тихо себя ведёт, не высовывается. Сидит, в монитор пялится, словно разглядела там что-то интересное. Ни с кем не разговаривает. Мы подумали, что стесняется, но ошиблись: она немножко привыкла, стала беседы заводить. Заговаривает всё о высоком, о нематериальном. Или сядет в подсобке, где мы еду поглощаем из контейнеров – опять-таки, из экономии, – и примется строить из себя гранд-даму.

– О, кофе – это актуально!

Но кофе не пьёт. Это она с нашим программистом заигрывает. А то, что мы рядом сидим и всё слышим, и не подумает. Мы смеёмся, но тихо, беззвучно, во избежание скандала. Программист слился от греха подальше, а мы вежливо объясняем: мол, программист Лёша у нас давно и крепко женатый. На дамское кокетство не ведётся, хоть его на кусочки разрежь, бесполезно на прочность испытывать.

Васса нас не поняла, пошла дальше кокетничать, блеснув огненным затылком, только её и видели. Впрочем, к пожарной окраске мы быстро привыкли, зато высказывания Вассы доводили нас до исступления, особенно женскую часть коллектива крупной, в общем-то, корпорации. Зачем её взяли? Для чего? Толку от неё никакого, в этом мы быстро убедились. Потом рукой махнули: сидит и пусть сидит. Президенту виднее. Но косточки ей перемыли. Только она засядет за компьютер – мы сразу за мытьё принимаемся.

– Она явно что-то задумала!

Это наша бухгалтерша за свою жизнь опасается. Она всего боится. Взрывов в метро, террористов, уличных беспорядков, скандалов на кухне и других безобразий.

– Да перестаньте вы, Марина Геннадиевна! – злится кадровичка, симпатичная, но взрывная и самоуверенная особа. Про таких говорят, женщина с характером. – Эта Васса из себя ничего не представляет.

– Это ты так думаешь, Лена, а она уверена, что она не Васса, а целая королева Марго, – вздыхает бухгалтерша, покачивая стройной ножкой.

Марина Геннадиевна и сама странная женщина. У неё в отчестве вместо мягкого знака стоит буква «и», и если кто не знает и в документе поставит злополучный мягкий знак, тому на свете не жить. Марина Геннадиевна его со свету сживёт. Ну, со свету не со свету, а с горизонта нашей корпорации тот несчастный исчезнет, как кролик в удаве. Бухгалтерша гордится тонкой талией и стройными ногами. Ходит в коротких юбочках, обтягивающих лосинах и обширных декольте, несмотря на свои глубоко к пятидесяти. При этом считает себя нормальной женщиной, но к другим странным относится с недоверием, если не сказать больше. Ну не любит бухгалтерша всё инакомыслящее.

– Да пусть думает, что она королева, – успокаивает бухгалтершу кадровичка, – нам-то что!

– Да нам ничего, а вот ребята от неё стонут. Она им работать не даёт. Пристаёт с разговорами. Пишет в личку. Задаёт разные вопросы. Попробуй не ответь. Обидится. Вот они и возятся с ней.

– Несчастная она женщина. Ни семьи, ни детей. Одиночка. И вопросы у неё садистские.

– Садистка? Точно! Змеюка она. Как говорит наша баба Роза – жарарака.

– А кто это? – испугалась кадровичка Лена. – Жарарака эта?

– Змея есть такая. Чрезвычайно ядовитая змея из семейства ямкоголовых. Желтовато-бурая. По бокам в два ряда с-образные тёмные пятна. Водится в Перу и Бразилии. И к нам вот приползла. Она ещё нам покажет!

– Баба Роза всё знает! У Вассы не просто ямка на голове, а целая впадина!

Дамы замолчали, мысленно рисуя в воспалённом воображении грозные картины неясного будущего. Картины пылали пожарами и плавились чёрным дымом. Кто там горел и дымился, осталось за кадром, ясно было одно: жизнь корпорации оказалась под угрозой. Эта оранжевая жарарака опаснее атомной бомбы. Хуже отряда террористов. Лучше с такой не связываться. Милая и опрятная офисная кухонька превратилась в газовую камеру. Вместо уютного чаепития дамы сделали себе невроз. Погремели чашками, пошумели водой из-под крана и отправились подсчитывать баланс и изучать анкетные данные.

Следом за ними явилась змеюка Васса. Недовольно повела длинным носом и чихнула. Вечно эти тётки из промышленных финансов приносят жуткие запахи из дома. Васса открыла пластиковый контейнер и принюхалась. Из контейнера потянуло морскими водорослями. Васса Юнная была активной сторонницей здорового образа жизни. В это время в подсобку шумной толпой ввалились голодные ведущие специалисты, у которых в корпорации были самые низкие оклады. В кухне запахло дешёвой шаурмой и готовыми блинчиками. Васса недовольно покрутила носом.

– Это вредно для организма! Это нельзя кушать! – изрекла она, испепеляя взглядом дурно пахнущие блинчики. И большой палец задрала, как римская матрона.

Ведущие специалисты на миг застыли, подрожали тарелками на вытянутых руках, затем, как по команде, встали и коллективно выбросили вредную еду в мусор

...

конец ознакомительного фрагмента