Текст книги "Сердце пополам… или нет? Продолжение"

Сердце пополам… или нет?
Продолжение
Гамид Амиров

Все персонажи и события в книге вымышленные, любые совпадения случайны.

Редактор Мария Белоусова

Помощь в создании книги Хеда Абаева

Дизайнер обложки Ольга Третьякова

© Гамид Амиров, 2017

© Ольга Третьякова, дизайн обложки, 2017

ISBN 978-5-4485-9601-8

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Пролог

В Бутырском СИЗО в одной из камер, рассчитанной на двадцать человек, было сильно накурено. Слабый свет из окна освещал ряды двухъярусных шконок11
  Шконка – кровать в тюрьме.


[Закрыть]. Посередине тесной камеры тянулся длинный стол. Стены были грязные и с облупившейся краской.

Здесь сидели те, кто ждал суда и решения своей участи – оправдания, условного срока или… зоны. В камере никто никого не трогал, но все равно человеку, привыкшему к комфорту, первое время находиться в таких условиях было жутко. Однако все привыкали. Каждый занимался своим делом – кто-то читал, кто-то болтал, некоторые спали. За столом четверо сидельцев играли в карты, на нижнем ярусе шконки двое резались в нарды.

Игроки в нарды были одеты в спортивные костюмы. Один, с орлиным носом и черной бородой, каждый раз сильно стучал шашками по доске, выражая свои эмоции, и при этом довольно улыбался. Второй был спокоен и как будто о чем-то думал, черты лица его были правильными, но на щеке виднелся большой шрам. Над шконкой, где они играли, висела картинка с изображением мечети и надписью на арабском языке.

Послышался лязг металла, окно в двери открылось, и голос дежурного надсмотрщика оповестил:

– Шрам! К тебе адвокат пришел! Выходи!

Никого не удивило, что он назвал прозвище заключенного, надзиратель знал всех в камере.

Игрок оживился, встал и сказал сопернику по нардам:

– Махач, братуха, доиграем, как вернусь!

– Базара нет! – ответил тот. – Ничего не убираю!

Седой мужчина лет шестидесяти с наколками на фалангах пальцев добродушно заметил:

– Вертухай22
  Вертухай – надзиратель.


[Закрыть] ждет. Шрам, может, доктор33
  Доктор – адвокат (жаргон).


[Закрыть] тебе путёвое что принес!

– Будем надеяться! – ухмыльнулся парень и пошел к двери.

Часть 1.
Взрыв из прошлого

 
Убежать от судьбы не дано никому,
Научил нас Всевышний верить Ему!
Мы как будто уже примирились с собой,
Но внезапно приходит из прошлого боль!
Тень как черная мгла, утро стало как ночь.
И, наверно, любовь только сможет помочь.
 

Глава 1

Под ухом у Амины запищал телефон, звонил будильник. На экране светилась дата – 12 августа 2005 года. Вставать не хотелось, но нужно было ехать в больницу к отцу. Магомеда Умаровича две недели назад стукнул инсульт, и теперь мужчина лежал в НИИ нейрохирургии имени Бурденко. Слава богу, все обошлось, скорая успела вовремя. Теперь у отца не работала левая рука, но врачи говорили, что восстановление лишь дело времени.

Амина лежала в кровати и вспоминала, что ей снилось. В голове был сумбур, но она точно помнила, что снился ей брат Аслан. Прошло уже семь лет, как он умер. С тех пор жизнь стала совершенно другой, но брат снился ей постоянно. После той трагедии девушка бросила учебу в институте и больше никогда туда не возвращалась, стала регулярно делать намаз и соблюдать мусульманские посты. Успокоение тогда она находила только в этом.

Спустя месяц после смерти Аслана при трагических обстоятельствах погиб ее двоюродный дядя Мансур. Его сбила машина. Случайно или нет, никто так и не понял. Вышло довольно глупо: человек, живший криминальной жизнью, на которого столько раз покушались, просто попал под машину. Для Амины осталось неизвестным, отомстил ли дядя всем виновным в смерти Аслана или нет. Она, конечно, так и не рассказала никому про Натана и похоронила этого человека и всю эту историю в глубинах своей памяти.

Еще через два года хороший знакомый Магомеда Умаровича предложил познакомить своего сына Муслима с Аминой с целью поженить их. Отец, конечно же, сказал дочери, что это очень хорошая семья и парень достойный, настоял на знакомстве. Муслим был типичный чеченец из богатой семьи, высокий с русыми волосами, прямым носом и дерзкими черными глазами. Но Амине после того, что она пережила, было уже абсолютно наплевать, какой там парень и что там за семья. Девушка была уверена, что никогда никого не сможет не то что полюбить, но даже чувствовать к мужчине что-то большее, чем безразличие. И она, просто и молча, вышла замуж, буквально через месяц после знакомства.

Спустя одиннадцать месяцев Амина родила сына. Имя мальчику по чеченским традициям должны были дать самые старшие и авторитетные родственники мужа. Амина мечтала назвать его Асланом в честь покойного брата, и ее муж знал об этом, знала и его семья. Они не стали препятствовать, и отец Муслима сказал, что хочет дать мальчику имя Аслан. После рождения ребенка Муслим стал часто уезжать по делам в Европу. Их отношения с Аминой и так были в рамках традиций, просто муж и жена. Он работает, она дома. Ни разу не было, чтобы они шутили друг с другом, рассказывали интересные ситуации из жизни. Нет, они не общались как друзья. Муслим мог ей просто сказать: «Завтра идем на день рождения к моему другу!» Амина кивала головой, и все.

Когда Аслану исполнился годик, они совсем отдалились друг от друга. Муслим не заходил к ней в спальню ни разу после рождения ребенка. Амина понимала, что у него кто-то есть, но от этого ей было только легче. Девушка не любила мужа, и ей было все равно, где он и что с ним. Всю свою любовь она отдавала малышу, просто до сумасшествия обожая его.

В один из осенних дней Муслим позвал Амину в зал поговорить. Он устроился в кресле и, не глядя ей в глаза, безразличным голосом произнес:

– Амина, думаю, ты понимаешь, что я хочу тебе сказать?

– Нет. Не понимаю, – ответила девушка, хотя прекрасно знала, о чем будет разговор.

– Ты видишь, что дома я бываю пять-шесть дней в месяц! И тому есть причины. Я не хочу водить тебя за нос… Думаю, будет правильно и честно, если я освобожу тебя от своего общества в качестве мужа…

– Я приму любое твое решение! Только прошу, не забирай у меня Аслана!

Амина в душе даже радовалась. Ей никто не нужен был, кроме сына, и она была уверена, что Муслим не станет забирать его, несмотря на то, что у чеченцев так принято.

– Ребенок останется с тобой. Я просто буду иногда брать его с собой, когда он подрастет. К родителям.

Муслим замолчал и о чем-то задумался. Амина не проронила ни звука, ожидая, что он скажет дальше.

Наконец он решился:

– У меня в Бельгии есть женщина… Я переезжаю туда жить. Работа там. Квартиру оставляю тебе. Деньги буду присылать. Ни о чем не беспокойся. Если замуж выйдешь, я не против. Но деньги уже не буду давать. Я мог бы…

– Я знаю, Муслим! – перебила его Амина. – И я благодарна тебе! Так действительно будет лучше. Не надо себя мучить!

Муслим кивнул.

На следующий день он собрал вещи и уехал. Амина осталась с двухлетним Асланом в трехкомнатной квартире на Кутузовском проспекте. Муслим поступил, в принципе, благородно, если, конечно, это слово уместно в данной ситуации. Да, он сделал это больше для своего удобства, нежели ради Амины, но все же оставил ей квартиру и, самое главное, не забрал сына. После развода Муслим появлялся раз в месяц. Приедет, поиграет с Асланом, выпьет чаю, оставит деньги и уедет. Пару раз он забирал сына, отвозил к своей маме на неделю-две и привозил назад с кучей подарков. Потом появляться стал реже. Раз в три месяца, раз в полгода.

Амине вполне хватало денег, которые ей давал Муслим, тем не менее отец распорядился, чтобы она официально числилась как сотрудник его банка и получала зарплату. На работу Амина, естественно, не ходила и почти все свое время посвящала Аслану. Иногда мальчик по несколько дней гостил у бабушки, где ему было веселее, чем дома, туда приходили дети двоюродных братьев Амины и ее сестры Хавы.

И вот снова беда пришла в их дом – у отца случился инсульт. После смерти сына Магомед Умарович, конечно, сильно сдал и делами занимался намного реже. Управление банком взяли на себя его племянники, Тимур и Руслан. Когда мужчину положили в больницу, Амина оставила Аслана у мамы и посвятила себя заботам об отце.

Сегодня нужно было решить с врачом вопрос о переводе отца в реабилитационный центр. Амина быстро собралась, сделала намаз и вышла из дома. У подъезда стоял красивый белый автомобиль – год назад отец подарил ей новый дорогой «мерседес». Она с удовольствием ездила за рулем, и ее это очень успокаивало.

Через полчаса девушка припарковалась около института Бурденко. Она поднялась на четвертый этаж и подошла к больничной палате. Медсестра, нанятая для ухода за Магомедом Умаровичем, сидела на диване и читала журнал.

– Привет, Ира! Как он? – сразу спросила Амина.

– Все хорошо! Поел, сейчас спит. Я вышла, чтоб не мешать ему.

– Ясно! А врачи были уже?

– Да, обход был полчаса назад. Доктор Фальковский вас спрашивал. Сказал, чтобы зашли к нему.

– Ага… Хорошо. Я тогда пойду к нему. Вернусь – как раз папа проснется.

Оказалось, что врач ушел на обход в отделение нейротравматологии двумя этажами выше, и Амина направилась туда. Поднимаясь по лестнице, она столкнулась со светлым зеленоглазым парнем, лицо которого показалось ей знакомым. Он тоже посмотрел ей в глаза, очевидно узнал ее. Амина же не могла вспомнить, где она его видела. Высокий симпатичный русский парень был одет как модный кавказец – на нем были дорогие джинсы, яркая футболка и модные остроносые туфли. Он внимательно глядел на нее, но у Амины не было времени вспоминать, кто это, и она поспешила дальше.

Девушка остановилась в коридоре. Двери в палаты были открыты, и было слышно, как в одной из них несколько врачей что-то обсуждают. Дождавшись, пока они выйдут, Амина подошла к мужчине лет шестидесяти в белом халате с большим носом и в очках.

– Семен Леонидович, здравствуйте!

Завотделением посмотрел на нее, коротко улыбнулся и ответил:

– Да, да… Здравствуйте, Амина! Поговорим сейчас… Подождите немного, обход закончим.

– Конечно!

Через пять минут доктор подошел к ней.

– Что касается реабилитации, хочу сказать следующее: начинайте договариваться с больницей. Через неделю можно будет перевозить пациента туда.

– А раньше нельзя? – огорчилась девушка.

– Лучше не надо. С ним все хорошо, не переживайте. Удар, конечно, был, но… – мужчина развел руками. – К счастью, все обошлось, и, думаю, руку в течение нескольких месяцев восстановят.

– Хорошо, доктор. Спасибо вам!

– Да что уж там… Выздоравливайте!

На следующий день Амина опять приехала в НИИ. Когда она шагнула в лифт и уже хотела нажать кнопку с цифрой четыре, в кабину зашли трое молодых парней, кавказцев лет тридцати. Дорого одетые, с угрюмыми физиономиями, они показались Амине очень знакомыми, и девушка решила, что, скорее всего, эти ребята – чеченцы.

Широкоплечий брюнет с поломанными ушами небрежно, но в то же время уважительно спросил у нее:

– Какой вам этаж, девушка?

– Четвертый, – тихо ответила Амина, не разобрав акцента, но чувствуя что-то знакомое в этих людях.

Чеченка была в платке, и парням нетрудно было понять, кто она по национальности. Здоровяк нажал кнопку, и лифт поехал. Амина молчала, глядя на двери, и считала секунды. Наконец она вышла и даже выдохнула с облегчением. Эта ситуация немного напрягла ее, она чувствовала, что знает этих людей.

Через полчаса, когда Амина сидела в палате у отца, пришла Хава. Ее любимая двоюродная сестра, почти как родная. Девушки обнялись, Хава уважительно спросила у дяди про самочувствие. Они посидели минут десять, и сиделка сказала, что к Магомеду Умаровичу пришел массажист. Девушки вышли в коридор, и Хава предложила спуститься на первый этаж, купить кофе и поболтать в холле.

Девушки пили капучино и мирно беседовали, как вдруг Амина почувствовала, что на нее кто-то смотрит. Она огляделась… Девушка не ошиблась! Возле стеклянной входной двери стоял тот самый русский парень, которого она вчера видела на лестнице, и сверлил ее взглядом. А рядом с ним стоял борец, который ехал с ней в лифте. Он болтал по сотовому телефону и ни на кого не обращал внимания. Амина отвела глаза, ей стало не по себе.

– Что с тобой? – испуганно спросила Хава.

И Амина все рассказала сестре. О том, что она не может понять, что происходит. Может, за ней следят? Но если так, почему лица этих людей кажутся ей знакомыми?

Хава задумчиво допила кофе, потом щелкнула пальцами и хитро улыбнулась:

– Послушай! Я думаю, это чеченцы, кто-то из наших! Может, Муслима родственники… Не знаю. Но единственный вариант выяснить, кто это такие, – узнать, к кому они приходят! Для этого…

– Молодец, Хава! – радостно перебила ее Амина. – Для этого нам просто нужно проследить, в какую палату они пойдут, а вечером спросить у медсестры, кто там лечится!

– Точно! Они все еще там. Ждем!

Ждать пришлось недолго, через пару минут ребята направились к лифту, и девушки быстрым шагом пошли к лифтовой площадке, чтобы посмотреть, на каком этаже он остановится. На табло загорелась цифра шесть. Это было отделение нейротравматологии.

Сестры вернулись на четвертый этаж, а чуть позже Хава отправилась на шестой. На нее никто не обращал внимания, и девушке удалось незаметно пройтись по отделению, будто она ищет кого-то.

Вернувшись, Хава с победоносным выражением лица заявила сестре:

– Итак! Возле шестьсот восьмой палаты сидят трое, явно чеченцы, русского не видела. Наверное, он внутри. Но это точно они!

– Ну все! Теперь осталось узнать, кто там лежит! – Амина уже успокоилась.

– Я думаю, это могут быть какие-то родственники Муслима, которые не знают, почему вы развелись, и им интересно!

– А русский?

– А русский просто не понимает, что на девушку нельзя так открыто глазеть! Наверное, это их друг. А может, он вообще не русский?

– Думаешь?..

– Ну да! Мало ли наших, ингушей, дагестанцев на русских похожи?

– Да… – Амина призадумалась, и какой-то холодок пробежал у нее по коже. Она тихо повторила: – Дагестанцы… похожи бывают…

– Ладно, Амина, все! – нетерпеливо сказала Хава. – Иди с отцом попрощайся, пора домой! Завтра приедешь часов в девять, их точно не будет, спокойно узнаешь, кто там в шестьсот восьмой!

– Не, не! – замотала головой Амина. – Ты езжай, а я останусь! С отцом побуду, Аслан все равно с мамой, мне делать нечего.

– Вот упрямая ты! Ну ладно! Вечером загляну к вам с детьми!

– Договорились!

Они обнялись, и Хава ушла.

Амина зашла к отцу. Поговорила с ним немного, потом Магомед Умарович уснул, и она вышла в коридор. Села на диван и стала листать журнал. Она пыталась сосредоточиться, но у нее не получалось. Не давали покоя мысли, кто эти люди? Казалось бы, ну знакомое лицо, ну смотрит он, да ну и черт с ним! Но у девушки было ощущение, что все не так просто! Конечно, Амине хотелось верить в версию Хавы про родственников Муслима. Но интуиция говорила ей, что что-то здесь не то.

В половине шестого Амина решилась пойти наверх. Официально посещать в больнице друзей и родственников разрешалось с пяти до семи вечера, но к тем, кто лежал на контрактной основе, можно было приходить в любое время. То есть, как и везде в России, кто платит, тот и музыку заказывает.

Девушка поднялась на шестой этаж и тихо зашла в отделение. Она стояла в начале коридора, по обе стороны которого белели двери в палаты, справа четные, слева нечетные. Между ними стояли кожаные диваны, на некоторых устроились посетители и сиделки. В центре был большой холл, там располагались два дивана, стойка медсестер, журнальный стол и телевизор. Амина посмотрела на дверь четвертой палаты справа. Диван возле нее пустовал. Сразу после нее был холл и пост медсестер.

Вдохнув побольше воздуха, чеченка твердым шагом пошла вперед. Дойдя до поста, она обнаружила, что медсестры нет на месте. Долго не думая, Амина развернулась и направилась прямо к двери с табличкой «608». В конце концов, она могла сказать, что ошиблась, а если там только сиделка или медсестра, она спросит имя пациента, и все!

Амина осторожно приоткрыла дверь. К ней сразу же подбежала молодая девушка в белом халатике и виновато улыбнулась:

– Ой, слава богу, кто-то пришел, а то я его одного не хотела оставлять, а сестры все процедуры делают… Три минутки, пока вы тут, я сбегаю вниз, мне нужно его карту отдать в регистратуру, чтоб утром доктору передали…

Амина не успела ничего сказать, сиделка выбежала, а взору невольно оказавшейся в чужой палате девушки открылась кошмарная картина. На каталке, головой к стене, лежал человек. К нему были подсоединены трубки и шнуры медицинских аппаратов. Больной лежал без сознания, укрытый до шеи. Из горла у него торчала трубка, тонкий шланг от которой был подсоединен к аппарату, качающему воздух. Лица Амина не видела, но было ясно, что это мужчина, возможно еще молодой. Она сделала шаг вперед, посмотрела на него, и у нее закружилась голова, пересохло во рту.

Девушка схватилась за поручень кровати и, прикрыв рот рукой, прошептала:

– Это невозможно… Нет, не может быть…

Она подошла ближе и стала вглядываться в его лицо. Голова была перебинтована, из носа торчал зонд, тоже подключенный к аппарату, щеки были впалые, к катетеру на сгибе руки тянулась трубка от капельницы. Было ясно, что этот человек одной ногой на том свете – либо собирается туда, либо недавно оттуда вернулся.

Ей становилось все хуже, в глазах темнело.

Неужели? Так сильно похож… Глаза закрыты, не понять, кто это… Нет, это точно не он! Таких совпадений не бывает!

Взгляд Амины упал на его безжизненную ладонь.

– О, Аллах… – девушка не могла оторвать взгляд от руки мужчины. – Такое сходство… Разве это возможно?..

В этот момент дверь открыла сиделка.

– Я вернулась! Вас оставить или… – она удивленно посмотрела на Амину. – Вам плохо? Сейчас воды дам… Садитесь на стульчик…

Амина хотела что-то сказать, но язык отказывался слушаться, дыхание перехватило, она просто открыла и закрыла рот.

Сиделка налила стакан воды и постаралась усадить Амину на стул:

– Ну, ну, не нервничайте… Сядьте, воды выпейте… Все хорошо…

Амина не села, но взяла стакан и залпом выпила воду. Затем, пересилив себя, еле слышно спросила:

– К… как зовут… его?

Бедная сиделка, ничего не понимая, ответила:

– Ну как?.. Вы… забыли? Как зовут? Так же… Натан…

Глава 2

Когда Гриша вернулся из Махачкалы, то обнаружил, что в общежитии все сильно изменилось. Из дагестанцев остался только Мага Майами, он спокойно продолжал учиться, в принципе как и Гриша. Больше не было шумных веселых посиделок. Складывалось впечатление, что дагестанцы просто вымерли. Никто толком ничего не знал, но историю с ограблением и убийством брата Амины вспоминали все. Версии были разные: кто-то утверждал, что чеченцы убили всех, отомстив за своего, кто-то рассказывал, что даги уехали жить в Эмираты.

В Махачкале Гриша ребят не видел. Его встретил Рамазан, забрал сумку, они сходили в кафе, и вечерним рейсом парень улетел назад. Деньги, которые ему дал Натан, Гриша спрятал у тети дома, замаскировав пакет с купюрами среди своих вещей. Он знал точно, что тетя туда не полезет, поэтому не переживал. Гриша собирался вернуть деньги Натану, надеясь, что тот объявится. Но… друг с тех пор пропал. Амина в институте тоже больше не появлялась.

Спустя полтора года, когда Гриша перешел на пятый курс, он все же решился воспользоваться деньгами и сделал самое разумное и выгодное вложение – купил квартиру. Конечно, его ошибкой было то, что он продержал деньги так долго, цены сильно выросли. Но все же ему хватило на хорошую двухкомнатную квартиру с ремонтом и мебелью. В конце концов, если бы Натан вышел на связь, Гриша мог бы переписать квартиру на него.

Натан не появился. А появились Шамиль и Гаджи. Они снова приехали в Москву попытать счастья. Натана они тоже не видели и не слышали о нем, очень хотели встретиться с ним, но Гриша не знал, где его искать. Хотя подозревал, что с Натаном на связи один человек – Арман. Его друг детства. Гриша был твердо уверен, что Натан ценит своего старого друга больше других. Спрашивать его смысла не было, Арман не выдал бы друга даже под пытками.

Окончив институт, Гриша не прекратил общаться с дагестанцами, но это общение, конечно, уже было не таким, как раньше. Они иногда созванивались, приглашали друг друга на дни рождения и тусовки. Не потерял парень связь и с Арсеном и Арманом. Но единственным человеком, который по-настоящему остался рядом, была Юля. Та самая одногруппница, которая пригласила его на день рождения, когда он только приехал в Москву. Гриша долго упирался, не отвечая на ее красноречивые взгляды. Парень боялся, что снова придется страдать, хотя Юля ему очень нравилась, и все же на пятом курсе сдался. Они стали встречаться, ходили гулять в центр, Гриша водил ее в кино и рестораны. В конце концов, после вручения диплома девушка переехала жить к нему.

Гриша быстро нашел работу в экономическом отделе небольшой компании, которая занималась поставками оборудования в «Газпром». Зарплата была не очень большая, но на жизнь хватало, тем более жилье свое у него было. В компании работало всего тридцать человек, и Гриша быстро влился в коллектив. За два года парень хорошо себя проявил, и его решили повысить, но через перевод в другой отдел. Причем повышение было не маленькое, ему предложили должность заместителя начальника отдела поставок стройматериалов. Логика в этом была простая: бывший зам уволился, а начальник отдела хоть и хорошо разбирался в номенклатуре товара, но как экономист был никакой. Поэтому и создали некий тандем из двух руководителей.

Гриша получил хороший оклад и за три года успел купить себе «фольксваген-пассат» и свозить Юлю к маме в Воронеж трижды. В одну из поездок они расписались. Там же сыграли свадьбу. Гриша пригласил многих ребят из института, но думал, что никто не приедет в Воронеж. И каково же было его удивление, когда в день свадьбы, как только они отъехали от ЗАГСа, ему позвонил Мага Майами.

– Гриня, салам, братуха! – голос Майами звучал бодро.

– Привет, Мага! – улыбнулся Гриша, ожидая, что тот хочет его просто поздравить.

– Мы, короче, Елец проскочили, нам немного осталось! Сориентируй нас, куда ехать? Какой кабак, братуха?

Гриша, конечно, обрадовался, но и удивился. Он никак не ожидал такого поворота.

– Молодцы, что едете! В общем, ресторан «Старый город», на веранде, увидите… Это улица Пушкинская, в центре… А кто с тобой, Мага?

– Вааа! Старая гвардия, брат! Шамиль, Гаджи, я и Мурик!

– Ого! – удивился Гриша. – Мурик тоже? Я его сто лет не видел!

– Скоро будем, увидишь!

Да, кавказцы умели создать веселье на свадьбе. Дагестанцы, приехавшие на дорогом двухдверном «мерседесе очкарике», гуляли на полную. Танцевали лезгинку так, что весь Воронеж слышал их крики и восклицания, пили больше, чем русские, причем становились от этого только веселее и бодрее. Потом Шамиль взял микрофон и произнес длинный тост. Говорил о дружбе, братстве и уважении. Когда тост вроде как закончился, все присутствующие зааплодировали, но дагестанец поднял руку, прося тишины. Люди замолкли, а Шамиль, наклонив немного голову, подытожил свои слова, сказав, что хочет выпить за их брата… И, выпрямившись, громко и четко произнес: «За Натана!»

Примерно в три часа ночи все гости разошлись, и Мага с друзьями, оставив машину возле ресторана, пешком пошли в гостиницу. Гриша был рад, что ребята приехали.

Спустя неделю он со своей уже супругой вернулся в Москву. А через месяц и другие люди из, казалось бы, прошлого напомнили о себе.

Гриша пришел домой с работы пораньше, сидел на диване перед телевизором и смотрел фильм «Поймай меня, если сможешь». Было шесть часов вечера, когда зазвонил телефон.

– Алло, – лениво ответил парень.

– Гриша? Привет! Это Арман!

– Арман? – парень сразу почувствовал неладное.

– Да! С института… Помнишь меня?

– Да, да, конечно, помню! Просто удивился, давно не слышал тебя.

– Не удивляйся, – голос Армана был глухой, и по его серьезному тону можно было понять, что что-то произошло. – Ты можешь сейчас приехать в шестьдесят четвертую больницу? Это на Вавилова!

Гриша вскочил с дивана:

– Да, конечно, могу… А что случилось?

– Приезжай! Тут все расскажу.

– Я вылетаю! Скажи только, кто там? Кто в беду попал?

Арман коротко ответил:

– Натан! – и повесил трубку.