Текст книги "Слезы в раю"

Гамид Амиров
Слёзы в раю

© Гамид Амиров, 2022

© Издание. Де'Либри, 2022

Предисловие

Уважаемый читатель! Эта книга не содержит в себе какие-либо призывы к войне и агрессии. Эта книга лишь о том, насколько ужасна война и как сильно может измениться жизнь человека, внезапно посмотревшего в лицо смерти.

Мы все живём на одной земле и дышим одним воздухом, но люди все разные. Мы живём спокойной, размеренной жизнью, не обращая внимания на многие важные вещи. И для каждого человека нужна особая ситуация, которая в нём может разбудить самые уникальные качества. Мужество, национальное самосознание и храбрость выплескиваются наружу из благородной души главного героя книги, едва он попадает на войну.

К сожалению, в нашем мире не всегда побеждает справедливость, и за правду многие люди погибают или страдают всю жизнь. Но пока есть те, кто любит свою родину, почитает своих старших и стоит за правду, мир не угаснет до конца. Он будет держаться на таких героях.

Конечно же все имена в этой книге вымышленные и любые совпадения случайны. Что касается событий… Я собирал материал от участников и очевидцев тех ужасных дней, но для написания книги этого недостаточно, и я объединил всё в историю одного персонажа. Я не военный и на войне никогда не был, потому прошу не судить строго, если я как-то неточно описал мелкие детали, связанные непосредственно с боевыми действиями. Также прошу не привязываться к определённым местам действий повествования. Я собирал рассказы из разных мест и объединил их в одном. Важно лишь то, что это всё произошло в 2020 году в Арцахе. Я сторонник мира, и в своём произведении я не занимаю ничью сторону и не разбираюсь, кто кого предал. Я лишь хочу, чтобы люди бережнее относились к правде и к истории, потому что история – это лицо народа, особенно если она древняя и богатая!

Хочу выразить благодарность всем, кто помог мне написать эту книгу, издать и презентовать. В первую очередь спасибо моим родным и самым близким друзьям – Юре и Лие Тер-Оганезовым. Без них я бы даже не начал писать. Спасибо также Карену Гаспаряну, Ивану Закояну, Жаклин Бадалян, певцу и войну Артуру Хаченцу, фотографу Гаянэ Малакян, блогеру под ником Djan Edmonte, спасибо за список погибших Якову Петросяну.

Я не армянин и не азербайджанец, мне было тяжело писать это произведение, но благодаря тому, что все эти люди помогли мне, я все же справился. Не ждите от этой книги экшена, ограблений и интриг, как в предыдущих моих произведениях. Здесь только история, человеческие чувства и горькая философия жестокой войны. Просто читайте и попробуйте понять боль людей, окунуться в их души и осознать всю глубину армянского самосознания.

Пролог

– Сынок, вставай! – женский голос разбудил парня.

– Что, мам?

– Давай просыпайся! – строго сказала полная женщина. – Время двенадцать! Хватит спать! Тебе нужно съездить за отцовским подарком!

– Каким подарком, мама? – лениво потянулся парень.

– На Новый год! – объяснила женщина. – Мне позвонили только что, сказали, что привезли подарок, что я заказала!

– Мам… можно позже же поехать?

– Нельзя, я сказала! – уже строже заявила женщина. – Двадцать восьмое декабря сегодня! Завтра не до этого уже будет. Давай! Десять минут, чтоб был готов!

Парень нехотя встал и пошёл в ванную комнату. Он умылся, почистил зубы и прошёл в большую, дорого обставленную кухню. Мама с сестрой тоже завтракали, и он уселся за тяжелый дубовый стол.

– Давай помажь себе бутерброд с икрой, пей чай и поезжай!

Парень молча намазал на хлеб масло, сверху толстым слоем положил чёрную икру, быстро съел, запил чаем и встал:

– Куда ехать, мам?

– В торговый центр «Времена года» езжай, – объясняла женщина. – На первом этаже магазин аксессуаров дорогих… Там такая девушка, рыженькая, молодая… Подойди к ней, скажи, что я заказывала… Она поймёт. Деньги возьми там в ящике, в зале… Восемьдесят тысяч возьми, этого хватит.

– А что хоть там? – спросил парень.

– Там набор… Запонки и ручка «Дюпон». Папе на Новый год подарим.

– Хорошо! – кивнул парень, зашёл в зал, взял деньги и вышел из квартиры.

Уже выезжая из двора, сидя за рулём своего «БМВ», он понял, что забыл дома мобильный телефон. Решив не возвращаться за ним, молодой человек за десять минут доехал до нужного места на Кутузовском проспекте. Благо, что жили они на этой же улице, неподалёку. Он быстро купил заказанный мамой набор и вернулся домой. Оставив автомобиль в подземном паркинге, парень вернулся в квартиру.

Его не было максимум сорок минут, и он не спешил проверять пропущенные звонки. Важных дел у него не было, и мало кто ему мог сейчас позвонить.

Когда ещё через пятнадцать минут он взял в руки телефон, он увидел там уведомление о пропущенном звонке. Кто бы это мог быть? Разблокировав экран, он застыл на месте. На экране виднелась надпись:

Соня (Марат) 12:27

Пропущенный вызов

У парня бешено заколотилось сердце. Часы уже показывали 13:08, значит, звонок был меньше часа назад. Он не слышал ничего ни о Марате, ни о Соне, уже давно! Соня ему звонила… Зачем? Может, с Маратом что-то случилось? Он быстро нажал на звонок. Гудков не было. Робот сказал, что абонент недоступен. Может быть, связь плохая? Что же могло случиться, что Соня ему звонит… Война в Карабахе закончилась ещё в ноябре, но он не знал, что там случилось… Неужели с Маратом что-то произошло всё-таки? «Нет-нет! Не может этого быть!» – сказал парень сам себе и набрал номер ещё раз… то же самое. Потом ещё и ещё… но телефон уже не отвечал… Соня его отключила.

Часть I

 
Есть для каждого в мире один уголок,
В этом месте живёт наших предков душа.
И ведёт туда много различных дорог,
Мы приходим туда, полной грудью дыша.
 
 
Солнце греет сильней на любимой земле.
Мы подходим напиться к родному ручью,
Забывая, что кто-то, рожденный во мгле,
Хочет злое творить, даже в нашем Раю.
 

1.1

Небольшой джип «митсубиси паджеро», преодолев тяжёлую извилистую дорогу от Еревана, заезжал в Степанакерт. На его заднем сиденье спал Марат. Соне не удалось уснуть. Открыв окно, она любовалась красотой природы. Вёз их старый ереванец, который хорошо знал местность. На протяжении всей поездки он рассказывал интересные истории, связанные с Арменией. Соня не знала армянского, и ей повезло: водитель хорошо владел русским языком.

– Марат, просыпайся, – погладила она парня по плечу.

Он открыл глаза:

– Приехали?

– Шуши только проехали, – важно прокомментировал водитель.

Марат посмотрел в окно, и на его лице сразу появилась улыбка. Он узнал знакомые места, которые не посещал уже три года.

– Нравится тебе здесь? – спросил он девушку.

– Очень красиво, – кивнула Соня, одарив Марата нежным взглядом своих зелёных глаз.

После двух дней, проведённых вместе в Ереване, они стали ещё ближе друг другу, и если раньше она иногда немного сомневалась в принятом решении выйти за Марата замуж, то теперь была уверена в своём решении.

Родившись и прожив всю свою жизнь в Москве, она за свои 25 лет только слышала рассказы о Кавказе и Армении. Посетить эти красивые места ей не удавалось. Но теперь, согласившись выйти замуж за Марата, они приехали, чтобы присутствовать на свадьбе троюродного брата, а также получить благословение бабушки на их собственную свадьбу. Посетить предварительно Ереван было спонтанной идеей Марата.

– Нас можно высадить за базаром, – сказал Марат водителю.

– Может, лучше на Сасунци, на рынок зайдёте? – предложил водитель.

– Нет, на рынок мы ещё успеем зайти… Выскочим на Абрамяна. Там двор наш…

Водитель кивнул в знак согласия.

Джип завернул в переулок и спустя минуту остановился возле пятиэтажного, старенького, но всё же чистого дома.

Марат поблагодарил водителя, заплатил ему и, достав из багажника большой чемодан на колёсиках, покатил его по тротуару. Соня весело шагала рядом, наслаждаясь бархатным теплом сентябрьского солнца.

– Слушай, тут так чисто вокруг… – заметила она, – даже не верится, что рядом рынок!

– Рынок находится там! – указал подбородком Марат, – на той улице. Просто вход на рынок расположен на противоположной стороне… – и гордо добавил: – Здесь везде очень чисто и красиво. Тебе понравится.

Через пару минут они свернули во двор.

Попав внутрь двора, у Сони сложилось впечатление, что она перенеслась во времени лет на 50 назад. Две пятиэтажки стояли напротив друг друга, между ними на площадке в центре чего только не было… И маленький магазинчик в какой-то самодельной постройке, и несколько скамеек, квадратом стоящие вокруг стола, за которым могли без труда разместиться человек 15, турники, песочница и качели, судя по всему, сделанные своими руками, и припаркованные машины, в большинстве своём старые «жигули» или иномарки конца 1990-х годов. От окон одного дома до окон другого, на уровне третьего, четвертого и пятого этажей, были натянуты верёвки, на которых сушилось бельё.

При всём этом атмосфера, царившая во дворе, напоминала коммуну. Дети большой компанией играли в салки, мужчины играли за столом в нарды, молодые ребята стояли возле турника и по очереди подтягивались, молодые женщины находились возле песочницы, болтая и следя за своими малышами, играющими рядом. Те, кто постарше, сидели на скамейках возле подъездов и, грызя семечки, о чём-то судачили.

Марат смотрел на эту картину, и лицо его излучало радость. Он взглянул на Соню:

– Жизнь кипит. Посмотри, как тут весело!

– Да-а-а-а! – воскликнула девушка. – Судя по всему, двор живёт как одна семья.

– Не двор! – поправил её Марат. – Весь город! Даже не город… Весь Арцах так живёт. Здесь уровень преступности на нуле. Её вообще нет!

1.2

– Мой родной мальчик! Как ты вырос! Совсем мужчина взрослый стал! – Бабушка Нунэ, маленькая, жизнерадостная, одетая в байковый домашний халат и шлёпанцы, обнимала и смачно целовала поочередно в обе щеки внука.

– Ну, всё-всё, татик[1]1
  Татик [tatik] – бабушка. – Пер. с армянск.


[Закрыть], – аккуратно освобождаясь из её объятий, сказал Марат. – Я же не один приехал…

Нунэ только сейчас взглянула на красивую девушку, стоявшую рядом и скромно улыбающуюся. Они застали бабушку возле подъезда, и Соня оказалась под оценивающим взглядом соседей, наблюдавших эту картину со стороны.

Бабушка с любопытством начала разглядывать спутницу внука. Немного пухленькая, но в меру, с красивыми очертаниями пропорциональной фигуры, Соня была белокожей девушкой с каштановыми, волнистыми и длинными волосами. Её зелёные глаза сверкали, словно два изумруда, озаряя всё вокруг добротой и теплотой; пухлые алые губы и красивый, ровный нос дополняли её правильные черты лица.

– Это София, татик! – представил её Марат, и пояснил: – Моя невеста!

Бабушка кивнула и дружелюбно, но всё же с подозрением спросила:

– Соня, ты не из наших мест?

– Нет, – растерялась девушка. – Я в Москве родилась, и… родители мои.

– Ну всё, татик! – прервал невесту Марат. – Сейчас какая разница? Потом всё расскажем. Держишь нас на улице.

– Ва-ай! – хлопнула бабушка себя двумя руками по ногам. – Сейчас я вас накормлю. Пойдём в дом! Я за хлебом бежала…

– Вы зайдите, – предложил Марат, – а я сбегаю за хлебом.

– В соседнем дворе, – сказала бабушка, – свежие тонрахац[2]2
  Тонрахац [tonrahac] – лепешка, выпеченная в тандыре. – Пер. с армянск.


[Закрыть] там купи, а мы пока накроем стол.

– Хорошо, я чемодан занесу и побегу, – пробормотал Марат.

Когда спустя 15 минут парень поднялся на второй этаж, Нунэ с Соней уже шустро накрывали стол в зале небольшой трёхкомнатной квартиры бабушки. На белой скатерти находилась тарелка со свежими овощами и зеленью, домашние соления, сыр, тонко нарезанный суджук и приправа из мацуна[3]3
  Мацун [matsun] – мацони. – Пер. с армянск.


[Закрыть] с чесноком. Не успела Соня положила в центр стола блюдо с долмой, как бабушка уже начала жарить на скорую руку мясо с картошкой. Услышав, что внук вернулся, она начала ему рассказывать:

– Я вас ещё вчера ждала. Днём Ашот позвонил, сказал что не приедете.

– Да, – подтвердил Марат, – у папы работа…

– Слава Богу, что хоть работа есть, – вздохнула бабушка. – Тут вон… мужчинам и заняться нечем. Перебиваются кое-как… Всё! – заключила она. – Мясо готово! Я его вечером приготовила, оставила, чтобы согреть, когда вы приедете… Пойдём за стол, мой родной.

Марат кивнул и пошёл в зал, где Соня, красиво всё засервировав, молча ждала их.

– Вай, какая молодец! – улыбаясь, похвалила её бабушка. – Быстро стол накрыла. Настоящая армянская невеста!

Девушка от похвалы засмущалась и заняла место за столом.

Квартирка Нунэ была маленькая, но очень уютная и чистая. В зале стоял сервант, где красовалась вся праздничная посуда, и засервировать ею стол в принципе было несложно. Соня впервые видела бабушку Нунэ, но рассказы Марата о ней, судя по всему, соответствовали действительности. Это была очень дружелюбная бабулька, которая на самом деле прожила нелёгкую жизнь, но осталась миролюбивой и справедливой, хотя и упрямой. Вырастила сына и дочь, можно сказать, одна, так как её муж умер молодым от рака мозга, оставив жену с детьми 10 и 12 лет. Вначале сын уехал в Москву, а следом за ним дочь. Нунэ же, не поддаваясь на уговоры детей, осталась в своём родном Степанакерте. Она ни в какую не соглашалась переезжать к детям, живя в своей квартире одна. Теперь же все тяготы жизни остались позади, предстояла свадьба внука её младшей сестры, и вся семья должна была собраться на торжестве.

– Ашот не сможет приехать? – не теряя надежды, спросила Нунэ, садясь за стол напротив Марата.

– Нет, – с сожалением покачал головой парень. – Он должен был с нами вместе лететь, но у него не получилось. В институте учебный год только начался, а он – декан.

– Ва-ай! – воскликнула бабушка. – А я и не знала. Хорошо, что мой сын своими знаниями делится.

– Да, – улыбнулся Марат. – Отец – настоящий профессор!

Нунэ покачала головой:

– Нелли тоже не смогла приехать. Хорошо хоть, ты приехал. Всех разбросала жизнь по миру…

Раздался шорох в коридоре, было слышно, что кто-то вошёл в квартиру, так как двери не запирали.

– Тётя Нунэ! – послышался мужской голос.

– Заходи, заходи, Азат-джан!

В зале показался парень лет 25, одетый в джинсы, черную футболку и кроссовки. Улыбаясь, он дружелюбно смотрел своими чёрными глазами на гостей.

– Ну, с приездом, брат! – воскликнул гость.

– Азат, дружище! – воскликнул Марат, вскочив со стула.

Он подлетел к парню, и, пожав руки, они прислонились друг к другу щеками, как будто поцеловавшись, как обычно здороваются армяне.

– Ты поправился, брат! – разглядывая Марата, заявил Азат, хотя его фигура была практически такая же. – Видать, Москва хорошо кормит?

– Какой поправился? – строго вмешалась в разговор Нунэ. – Вы все худые и силы в вас нет! А ну-ка сели быстро кушать!

– Да-да, тётя Нунэ… Не ругайтесь!

Ребята сели за стол. Марат познакомил Азата с Соней, рассказал ей, что это его друг детства. Они вспомнили пару историй: как московский модник Марат приезжал в Степанакерт и рассказывал местным ровесникам про мировую политику, как детвора с юмором воспринимала его истории.

Минут через двадцать Азат встал и просящим тоном обратился к бабушке:

– Тётя Нунэ! Не ругайтесь только, но можно я Марата заберу на часик? Там жених наш ждёт. Он так рад будет увидеть брата…

– Идите! – проворчала Нунэ, тщетно пытаясь придать строгость своему лицу. И, повернувшись к Соне, ласково добавила: – А мы с доченькой пока поболтаем.

Марат с Азатом дошли до подъезда Самвела меньше чем за 5 минут. Жених, он же троюродный брат Марата Самвел, был на год старше своего московского родственника, и с самого детства они очень сильно дружили, несмотря на то, что жили в разных странах. Азат же, одноклассник Самвела и сосед Марата, всегда был рядом с ними, словно их третий брат.

Поднявшись на третий этаж такого же дома, как и дом бабушки Нунэ, друзья остановились перед квартирой.

– У них, наверное, суета там, – произнёс Марат.

– Ты не поверишь! – засмеялся Азат. – Вся родня готовится к свадьбе… кто в ресторане сейчас, кто гостей встречает… а твой брат дома один спит.

– Спит?! – удивлённо воскликнул московский гость.

– Спит! – кивнул Азат. – Он мне звонил пару часов назад, сказал, что хочет поспать, а то завтра тяжёлый день. Просил разбудить, если ты приедешь.

– Ну, давай тогда поднимем его! – решительно заявил Марат и громко постучал в дверь. Подождав несколько секунд, Азат повторил стук. За дверью послышались шаги. Затем звук открывающегося замка. Дверь распахнулась, и перед друзьями предстал Самвел. Светловолосый, кудрявый, ниже ростом, чем свои друзья, но шире в плечах и более накачанный. Он смотрел на них своими большими серыми глазами и улыбался:

– С приездом, брат! Я думал, ты уже не приедешь.

– Я же писал тебе в «Вотсап», – усмехнулся Марат. – Я в Ереване был… Вроде свадьба ещё не началась, а я уже тут.

– Свадьба завтра! – объявил Самвел. – И самый дорогой гость там – ты! Без тебя я бы не играл её!

– Уф-ф-ф! – воскликнул со смехом Азат. – Ты что, так подарок хороший выбить хочешь?

– Причём тут подарок?! – оскорбился Самвел. – У тебя все мысли только о выгоде.

– Ладно, хватит ругаться! – призвал их Марат. – Выходи, поболтаем.

– Иду! – ответил Самвел, сунув ноги в тапочки.

Ребята просидели возле подъезда пару часов, вспоминая разные истории, происходившие с ними в прошлом. Марат рассказывал друзьям о жизни в Москве, о своих планах на дальнейшую жизнь с Соней.

Было уже совсем темно, когда он зашёл в квартиру бабушки. Но, как ни странно, Нунэ и Соня не спали. Они сидели на кухне, болтали и, смеясь, что-то готовили.

– Что вы делаете? – удивился Марат.

– Ва-ай, вернулся! – весело воскликнула бабушка.

– Бабушка учит меня кое-что делать, – добавила Соня.

– Учу твою красавицу готовить жингялов хац[4]4
  Жингялов хац [jingyalov hac] – национальное арцахское блюдо (лепешка с зеленью). – Пер. с армянск.


[Закрыть]! – гордо подтвердила Нунэ, – А то ни в Армении, ни тем более в России никто нормально её этому не научит.

– Ясно, – улыбнулся Марат. На душе у него стало тепло, когда перед его глазами предстала Соня, перебирающая зелень с собранными под повязкой волосами. Это его женщина, Марат чувствовал это всем сердцем.

1.3

На следующий день Марат проснулся около семи часов утра. Нунэ постелила ему в зале, а Соню уложила в спальне. Молодые, естественно, не противились решению бабушки, ведь они ещё не были женаты и нарушать порядки, по которым жили на Кавказе, не имели права. По крайней мере находясь тут.

К удивлению Марата, Соня уже была на кухне и варила кофе под чутким руководством бабушки.

– Доброе утро! – поздоровался парень. – А что вы так рано проснулись?

– Рано ему, – проворчала Нунэ. – Двадцать шестое сентября сегодня. Надо на свадьбу собираться, а Сонечка хочет ещё на рынок сходить. Так что умывайся, пей кофе и веди девочку сначала на рынок, а потом к парикмахерше! Я позвоню Аиде и скажу, что вы придёте.

Марат с удивлением усмехнулся:

– Сонечку? Ну вы даёте!

– А ты как думал? – весело воскликнула бабушка. – Наша невеста должна быть красивей всех сегодня!

Соня мешала в джезве кофе и, смеясь, подмигивала парню.

Марат ещё раз усмехнулся и, улыбнувшись, пошёл в ванную комнату.

Через полчаса они с Соней уже шагали в сторону рынка.

– Не пойму, что тебе приспичило сегодня на рынок идти? – не унимался Марат. – Мы ещё 2–3 дня точно здесь будем… Успели бы сходить.

– Просто я спросила у бабушки про салон красоты. Она мне сказала, чтобы сначала мы пошли на рынок, но только рано утром. Говорит, что потом не до рынка будет… свадьба, гости и так далее… – Соня улыбнулась. – Ну как ей отказать? Она же такая хорошая бабулька… и она так счастлива, что ты приехал!

Марат вздохнул:

– Даже позавтракать не дала. Кофе, говорит, пей и иди!

Соня рассмеялась:

– Пока ты спал, она мне строго сказала, чтобы мы на рынке попробовали жингялов хац… Чтобы потом, вернувшись, сравнили с тем, что она приготовила.

Марат расхохотался:

– Ну, бабушка даёт! Хочет, чтобы её похвалили. Нам же на свадьбу сегодня идти…

– Пойдём, значит, сытыми, – пожала плечами Соня.

Степанакертский рынок считается лучшим в Карабахе. Торговля там начинается ранним утром, и около восьми утра на рынке уже полно народу. Ещё следует учесть, что в субботу люди закупаются больше обычного.

Едва войдя на рынок, Марат с Соней наткнулись на большой прилавок, где две женщины делали жингялов хац, тут же его жарили и продавали. К ним стояла очередь из трёх человек, ожидающих свежие лепёшки. Марат подошёл к ним и скромно попросил:

– Можно нам две… жингялов хац… и тан[5]5
  Тан [tan] – национальный кисломолочный напиток. – Пер. с армянск.


[Закрыть] попить.

– Можно, джигярь[6]6
  Джигярь [jigyar] – дорогой сердцу человек. – Пер. с армянск.


[Закрыть], – улыбнулась одна из женщин. Вторая подняла глаза и, не отрывая рук от приготовления теста, мило спросила:

– Не местный? Откуда приехал?

Марат кивнул, поняв, что отсутствие акцента и русская речь выдало в нём туриста:

– Из Москвы приехал. Но мои родители отсюда.

– А красавица твоя? – спросила женщина, продолжая улыбаться Соне.

– Я первый раз на Кавказе, – весело ответила девушка.

– Нравится у нас? – продолжала допрос женщина.

– Очень! – воскликнула Соня. – Я бы жила здесь с удовольствием!

Женщины гордо рассмеялись, и та, что готовила, философски заметила:

– Э-эх… У нас всем нравится. Наша земля как будто рай, который никак поделить не могут.

– А как в Москве вам живётся? – спросила вдруг вторая женщина, которая снимала готовые лепёшки с печки и отдавала клиентам, принимая от них оплату.

– В Москве нормально, – ответил Марат, – только много работы и вечная суета. Спокойствия там нет!

– Да. У нас здесь отдыхать хорошо, – заявила та же женщина.

– А что за зелень вы туда добавляете? – с интересом спросила Соня. – Мне бабушка вчера сказала, что в жингялов хац двадцать видов зелени, но названия их так и не поняла.

Женщины переглянулись, и та, которая готовила тесто, с гордостью ответила:

– Эта зелень растёт только у нас, в Арцахе. Есть тут, конечно, и те виды, что другие народы знают, но немного. Например, дикий мак, мокрица, конский щавель, фиалка. Но главная зелень – это наша королева – кндзиминдзук[7]7
  Кндзминдзук [kndzmndzuk] – зелень, растущая только в Арцахе. Используется для приготовления джингялов хац. – Пер. с армянск.


[Закрыть]. Её нигде больше в мире нет!

– Не только она, – добавила вторая женщина, – ещё кярн акач, паравипорт. Много зелени именно арцахской.

Соня взглянула на Марата, который улыбался, радуясь тому, что его невесту интересуют такие вещи.

Пока разговаривали, их лепёшки приготовились. Соня взяла лепёшки и тан, а Марат достал деньги, чтобы расплатиться. Но женщины ни в какую не брали оплату.

– Вы гости! Наша земля славится добром, и нам приятно уважить наших гостей, предложив попробовать национальные блюда, – настаивала женщина.

Соня была шокирована таким отношением. Запивая лепёшку таном, она не могла успокоиться:

– Я такого ещё не видела! Они стоят за прилавком целый день, готовят и продают эти лепёшки за копейки. При этом не берут с нас деньги. А если каждый второй туристом окажется? Они что, бесплатно будут работать?

– В этом весь Арцах, – ответил ей Марат, – они гордятся своей землёй и своим отношением к гостям… Со временем ты это поймёшь. Им приятно представить, что мы с радостью будем вспоминать Арцах.

Съев лепёшки, Марат с Соней пошли гулять по рынку. От ассортимента зелени, овощей и фруктов разбегались глаза. Десятки видов домашней водки поражали: тутовая, абрикосовая, кизиловая и многие другие – торговцы предлагали их продегустировать.

На рынке кипела жизнь – Арцах был представлен своими плодами, выращенными трудолюбивыми людьми на плодородной и щедрой земле.