Текст книги "Записки о поисках духов"

 
Я в дальних далях
Облачной Реки.
Гора Цзюи
пред взором предстает.
К тебе мой челн
теченьем не прибьет:
Не переплыть
преграду Слабых Вод.
 

Достав три плода плюща – каждый размером с куриное яйцо, – сказала:

– Съешьте это – и вы не будете бояться волн и бурь, станете стойким в стужу и жару.

Два плода Ши съел, а один хотел оставить, но она настояла, чтобы Ши съел и этот последний, добавив при этом:

– Хотя я с самого начала и была предназначена вам в жены, но чувства наши так и не стали бескрайними. Мы с вами не соединялись целый год – таково было небольшое испытание для нас. Ныне же, когда на востоке в час мао появилась звезда Дайсуй, я должна была вернуться к вам и вас отыскать.

Когда Лань-Сян в этот раз низошла к Ши, он спросил ее:

– С какой молитвой можно призвать тебя на помощь?

– Молитвой об уничтожении бесов для излечения от болезней, – ответила она, – но молитвы похотливые пользы не принесут. Я, Сян, уничтожаю бесов при помощи снадобий.

1. 31

Сянь Чао, по второму имени И-Ци, во время Вэй был помощником делопроизводителя в округе Цзибэй. В годы под девизом Цзя-пин он, оставшись как-то ночью один, увидел во сне святую деву, пришедшую и служившую ему.

– Я на Небесах была Яшмовой Девой, – сказала она про себя, – но сейчас родилась в округе Дунцзюнь в семье Чэнгун, и мне дано имя Чжи-Цюн. Я рано потеряла моих земных родителей, и Небо и Земля, оплакивая горечь моего сиротства, послали меня к вашей милости, чтобы я вышла за вас и служила вам как мужу.

Когда Чао видел этот сон, он испытывал блаженство, ощущал радость, дивясь ее необыкновенной красоте и облику, невиданному среди людей. Пробудившись от грез, он благоговейно вспоминал о ней, не понимая, здесь ли она или уже ушла.

Так прошло три-четыре ночи, и однажды она приехала к нему наяву в женской крытой повозке в сопровождении восьми служанок, облаченная в тончайшие вышитые одежды. Прелестная лицом и изящная телом, она напоминала летящую небожительницу. Сказала, что ей семьдесят лет, но выглядела как пятнадцати– или шестнадцатилетняя. В ее повозке нашелся сосуд с вином и пять чашек, покрытых сине-белой глазурью. Питье и яства были причудливы. Расставив посуду и разлив сладкое вино, она пила и ела вместе с Чао.

– Я – Яшмовая Дева с высоких Небес – получила приказ служить вам, – сказала она ему, – не говоря даже о ваших достоинствах, вы так растрогали меня той ночью, что мы должны теперь стать мужем и женой. Выгоды это вам не даст никакой, но и вреда тоже принести не может. Так или иначе, для ваших поездок вы всегда будете иметь легкую повозку и сытую верховую лошадь, для пропитания – дивные яства из дальних стран и на платье сможете получать любые ткани, какие душе угодны. Правда, я – бессмертная и не могу родить вам сына, но мне зато неведома ревность, и я не буду мешать вашему стремлению к соединению с другой женщиной.

Они стали мужем и женой. Она преподнесла ему стихи, где в числе других были такие строки:

 
По волнам скитаясь,
я радость встречала повсюду,
Где в тучах на камне
из поросли чжи одеянье.
Нужны ли награды
тому, кто прославлен отвагой?
Он доблестей полон —
и в том его веку даянье.
У девы бессмертной
пустою любовь не бывает:
Судьбы повеленьем
пришла я к нему на свиданье.
Меня если примет —
прославятся пять поколений;
Меня он отвергнет —
накличет беду и страданье.
 

В этих строках – самое главное из того, о чем говорилось в ее стихах, всего же в них было не менее двухсот слов, и целиком выписать их здесь невозможно. И еще она приложила комментарии к «Переменам» в семи цзюанях, где были и «Знаки» и «Символы», и соотносилось все это с «Толкованиями», отчего объяснения иероглифов приобретали глубокий смысл. По этой книге можно было гадать и о счастье и о беде, подобно тому, как это делают по «Великому таинству»[22]22
  «Великое таинство» – книга позднего даосизма, повествующая о тайных знаниях: магии, астрологии, медицине. Автором ее считается известный писатель Ян Сюн или Ян-цзы (53 до н. э. – 18 годы н. э.).


[Закрыть] Ян-цзы или по «Книге о Срединности», написанной Сюэ[23]23
  «Книга о Срединности», написанная Сюэ. О какой книге идет речь, выяснить не удалось.


[Закрыть]. Чао сумел вникнуть в смысл наставлений всех этих книг и использовал их в гаданиях о будущем.

Прошло лет семь или восемь с тех пор, как они стали мужем и женой. Отец и мать нашли для Чао вторую жену, и после этого они не каждый день вместе ели и не каждую ночь вместе спали. Придя же ночью, она утром уходила стремительно – как улетала. Один только Чао видел ее, а другие люди – нет. Хотя из уединенных покоев, где она жила, временами доносились голоса и нередко обнаруживались ее следы, но облика ее никто не видел. Впоследствии люди стали неотвязно расспрашивать его, и все происшедшее с ним постепенно просочилось наружу. Тогда Яшмовая Дева стала просить отпустить ее.

– Ведь я дух, – говорила она, – и хотя сочеталась с вами, но надеялась, что люди об этом ничего не узнают. А вы по природе своей не умеете хранить тайны. Вся наша история от начала до конца стала общим достоянием, и я уже не могу продолжать сношения с вами. Мы были связаны много лет, ваши милости для меня – совсем не пустяк, и уж конечно мне грустно расставаться с вами в это утро. Но по-другому поступить никак нельзя, каждый из нас двоих должен сделать над собой усилие.

И вот она позвала своих слуг и возницу, поставила вино и яства. Потом достала из бамбуковой плетенки сотканные ею два комплекта одежды, оставила их Чао и еще преподнесла стихотворение. Сплетя на прощание руки, они горько оплакивали разлуку. Чинно взойдя в повозку, она умчалась как на крыльях. Много дней горевал Чао, едва не умер от истощения.

Прошло пять лет после ее отъезда. Чао с поручением отправился из округа в столицу Ло. Доехав до горы Юйшань, что в Цзибэе, он спешился на меже и стал издали разглядывать дальнейший путь на запад. На извилистой дороге он обнаружил повозку, запряженную конем, а в ней вроде бы Чжи-Цюн. Погнал коня вперед – в самом деле это она. Откинув полог, он смотрел на нее – радость и печаль у них сплелись между собой. Помогая по дороге друг другу, они вместе добрались до Ло, и все стало хорошо, как было некогда. И так оставалось вплоть до годов Тай-кан. Только приходила она не каждый день, но являлась по праздникам: в третий день третьей луны, пятый день пятой луны, седьмой день седьмой луны, девятый день девятой луны и в пятнадцатый день после Нового года. Появляясь внезапно, она проводила у него ночь и удалялась.

Это в ее честь Чжан Мао-Сянь написал «Оду святой деве».

Цзюань вторая

2. 32

Шоугуанский хоу, живший во времена ханьского Чжан-ди, умел изгонять всевозможных бесов и оборотней, заставляя их появляться уже связанными. В его волости из-за козней оборотня захворала жена одного человека. Хоу отогнал от нее оборотня – поймал огромную змею длиной в несколько чжанов и умертвил за воротами дома. Женщина же после этого обрела покой.

Еще там росло большое дерево, а в дереве поселилась нечистая сила: всякий останавливавшийся под ним умирал, пролетавшие мимо птицы падали на землю. Хоу изгнал нечистого – и дерево в разгар лета засохло и рухнуло, появилась огромная змея в семь-восемь чжанов. Он повесил ее среди деревьев и умертвил.

Обо всем этом прослышал Чжан-ди. Отвечая на его вопросы, хоу подтвердил, что такое бывало.

– У нас во дворце появляется нечисть, – сказал император. – После полуночи то и дело показываются несколько человек в пурпурных одеждах с распущенными волосами, идущие вереницей с огнем в руках. Можете ли вы их одолеть?

– Это нечисть малая, – ответил хоу, – ее изгнать легко.

Император нарочно велел трем людям представить все, как было сказано. Хоу совершил обряд, и не успели эти трое появиться, как упали ничком бездыханными.

– Они не оборотни, – перепугался император, – это мы вас испытывали.

И тотчас же повелел освободить их от чар.

Были люди, которые говорили, что нечисть появлялась во дворцах еще во времена Ханьского У-ди. Постоянно видели одетых в красные одежды людей с распущенными волосами, проходивших гуськом со свечами в руках.

– Можете ли вы изгнать? – спросил император, обращаясь к Лю Пину.

– Могу, – ответил Пин.

Он бросил черную дощечку с заклинаниями, и стали видны несколько бесов, низвергнутых на землю.

– Я этим испытывал вас, – сказал перепуганный император.

Пин освободил их от чар, и они пришли в себя.

2. 33

Когда Фань Ин жил уединенно на горе Хушань, как-то с юго-запада налетела буря. Ин сказал, обращаясь к ученикам:

– В городе Чэнду все наполнено огнем.

Сказавши это, он набрал в рот воды, дунул ею и повелел записать день и час, когда это было проделано. Впоследствии кто-то приехал из Шу и рассказал:

– В такой-то день был великий пожар. Но вдруг с востока поднялась туча, в тот же миг полил ливень, и огонь был сразу же погашен.

2. 34

В Миньчжуне жил некий Сюй Дэн. Сначала он был девицей, а потом превратился в мужчину. Он совершенствовался в магическом искусстве вместе с Чжао Бином из Дунъяна. В это время в войсках произошли беспорядки. Друзья встретились на горной речке, и каждый превозносил перед другим свое умение. Сначала Дэн заговорил воду в речке – и речка перестала течь. Следом Бин заговорил сухой тополь – и тот покрылся свежими ростками. Оба друга смеялись, смотря на это. Дэн был старше годами, и Бин служил ему как наставнику. Потом, когда тело Дэна умерло, Бин уехал на восток, в Чжанъань – а простой народ в округе еще ничего о нем не слыхал. И вот Бин влез там на крышу тростниковой хижины, установил на крыше треножник и начал на нем варить себе пищу. Хозяин перепугался, но Бин только смеялся и не отвечал ничего. И ведь хижина ничуть не пострадала.

2. 35

Чжао Бин как-то просил перевезти его через речку Линьшуй. Но лодочники на это не согласились. Тогда Бин развернул шатер, уселся внутри его, продолжительным свистом вызвал ветер и так переправился через бурное течение речки. После этого простые люди стали относиться к нему с почтением, а ученики сбегались толпами. Правитель Чжанъани в гневе за то, что он смущает народ, схватил его и казнил. Народ же установил в Юнкане в честь его кумирню, в которую и поныне не может влететь ни один москит.

2. 36

Сюй Дэн и Чжао Бин при всем их богатстве и высоком положении были просты и неприхотливы. Для молений к духам они брали воду из рек, текущих на восток, а вместо мяса обдирали и ели кору с шелковичных деревьев.

2. 37

Чэнь Цзе посетил страну духов, и Владыка Восточного Моря подарил ему тканое теплое одеяние темно-синего цвета.

2. 38

Бянь Хун из Сюаньчэна был командиром телохранителей в уезде Гуанъян, но ушел со службы и вернулся к себе домой для соблюдения траура по матери. Туда к нему, желая поддержать его в горе, приехал Хань Ю. Вскоре, когда день уже склонился к вечеру, Хань Ю вышел и объявил сопровождающему:

– Скорее увязывай вещи, мы должны выехать немедля!

– Но сегодня уже стемнело, – возразил сопровождающий, – мы проделали по бездорожью много десятков ли, какая нужда опять пускаться в путь?

– В этом месте, – ответил Ю, – кровь покрывает землю. Можно ли здесь оставаться дольше?

Его изо всех сил удерживали, но безуспешно. А Бянь Хун той же ночью впал в безумие, внезапно удавил двух своих сыновей, потом убил жену и бросился с топором на двух служанок своего отца, ранил обеих, после чего убежал неизвестно куда. Через несколько дней его нашли в роще перед его домом – он там повесился.

2. 39

Цзюй Дао-Лун, хотя и был сам искусен в волшебстве, нередко рассказывал такую историю:

– Хуан-гун из Дунхая тоже был искусен в волшебстве. Он покорял змей и усмирял тигров. Он всегда носил на поясе меч червонного золота и пил без меры вино, даже когда одряхлел и постарел. В конце Цинь случилось, что в Дунхае появился белый тигр. Вышло повеление послать на усмирение тигра Хуан-гуна с его червонным мечом. Но искусство его не сработало, и он сам был убит тигром.

2. 40

Однажды Се Цзю пригласил гостей на обед. Написав киноварью заклинание, он бросил его в колодец. И сразу же из колодца выпрыгнули два карпа. Тут же было велено приготовить из них фарш, и хозяин обнес им всех присутствующих.

2. 41

Во времена Цзинь, в годы под девизом Юн-цзя некий чужеземец из Тяньчжу приехал к нам и добрался до Цзяннани. Человек этот владел искусством фокусника. Он умел отрубать и вновь надставлять язык, изрыгать огонь. Люди тех мест, простые и служилые, толпами собрались поглазеть на него. Перед тем как отрезать себе язык, он сначала его высунул и показал собравшимся. После этого отсек язык ножом, так что текущая кровь залила перед ним землю. Затем, положив язык в сосуд, пустил его по рукам, чтобы показать его людям, при этом видно было, что другая половина языка оставалась на своем месте. Когда же сосуд к нему возвратился, он вложил язык обратно в рот, приставил куда надо, посидел некоторое время. Вскоре собравшиеся увидели, что язык стал как был прежде, и нельзя было узнать, был ли он в самом деле отрезан.

Он и другое разреза́л и сращивал. Взял, например, шелковый платок, дал людям держать его за концы и ударом ножниц разрезал пополам. А после этого сложил два куска вместе и показал, что шелковый платок сросся и ничем не отличается от своего первоначального вида. Многие из бывших при этом подозревали, что он их морочит, и тайно учинили проверку – но шелк был разрезан на самом деле.

Когда он изрыгал огонь, то сначала положил в сосуд некое зелье, извлек из него язычок пламени, добавил постного сахара, два-три раза подул на огонек – после чего его рот наполнился пламенем. Оставшимся жаром что-то удалось даже зажечь, это был настоящий огонь!

Еще он взял писчую бумагу и что-то вроде бечевки и все бросил в огонь – а толпа внимательно наблюдала. Он все сжег дотла, потом пошарил в пепле и вытащил оттуда нетронутую бумагу и бечевку.

2. 42

Фань Сюнь, ван государства Фунань, держал в горах тигра. Если кто-то совершал преступление, его бросали тигру, и если тигр его не загрызал, он получал помилование. Поэтому гора называется Большое Чудище, но также и Великий Дух. Еще ван держал десять больших крокодилов, и если кто-то совершал преступление, его могли бросить крокодилам. Если крокодилы его не съедали, то он тоже получал помилование. Считалось, что невинных они не пожирают, и для определения вины есть Крокодилов Пруд.

А бывало, нагреют воду до кипения, бросят в кипяток золотой перстень и после этого вылавливают его из кипятка голой рукой. Кто праведен, тот руку не ошпарит, а у преступника рука, едва сунет ее в кипяток, сразу сварится.

2. 43

Цзя Пэй-Лань, прислужница Супруги Ци, впоследствии выданная замуж за Дуань Жу, человека из Фуфэна, рассказывала, что, когда она еще жила во дворцах, служанки часто забавлялись музыкой и танцами, соревновались в изготовлении соблазнительных нарядов, словно бы торопили время своих будущих свадеб.

В пятнадцатый день десятой луны все вместе ходили в храм Лин-нюй – Святой Девы, ублажали духов поросенком и просяной кашей, играли на флейтах и кунхоу, пели духам величальные песни. А потом, сплетя друг с другом руки, в такт ступали по земле и пели по обряду шаманок песню «Прилетает красный феникс».

В седьмой день седьмой луны они приходили к Пруду Ста Сыновей и играли мотивы, принесенные из Юйтяня. А когда музыка кончалась, они обвязывали друг друга пятицветными нитями, носившими название «шнуры свадебных связей».

В четвертый день восьмой луны они выходили через северную дверь резного дома, играли в облавные шашки в тени бамбуков. Считалось, что победивший обретет счастье на весь год, а проигравший будет весь год болеть. Но проигравшие могли взять шелковые нити, поднести их духу Полярной Звезды, прося у него долгой жизни, и тем избавлялись от недугов.

В девятую луну подвешивали к поясу кизил, ели полынные лепешки, пили вино из хризантемы – все это, чтобы обрести долгую жизнь. Когда раскрываются цветы хризантемы, их срывают вместе со стеблями и листьями, заквашивают, смешав с просом и рисом; вино созревает к наступлению девятого дня девятой луны, и тогда его пьют. Вот это и называют «вином из хризантемы».

В день чэнь первой декады первой луны выходили на берег пруда, совершали омовение и ели полынные лепешки, чтобы изгнать злых духов.

В день сы первой декады третьей луны играли на музыкальных инструментах у текущей воды и этим заканчивали календарный год.

2. 44

Во времена ханьского императора У-ди его любимицей была Супруга Ли. После того как Супруга умерла, император в бесконечной тоске вспоминал о ней. Маг из области Ци по имени Ли Шао-Вэн сказал, что может вызвать ее душу. И в ту же ночь был раскинут шатер, зажжены лампы и свечи, а императору он велел занять другой шатер, из которого можно было издали глядеть на первый. И в том первом шатре император увидел прекрасную женщину, обликом напоминавшую Супругу Ли. Обойдя вокруг шатра, она уселась, а потом удалилась, и вскоре ее на стало видно.

Император от этого еще более исполнился тоски и печали и сложил такие стихи:

 
В грезах была ты
иль вправду была —
Я же стоял и смотрел издалёка,
как ты, нежна и мила,
Неторопливой походкой
медленно мимо прошла.
 

После чего приказал «знатокам звуков» из Музыкальной палаты[24]24
  Музыкальная палата (Юэфу) – государственное учреждение, существовавшее со II века до н. э., задачей которого было собирание и хранение музыки и песен.


[Закрыть] играть и петь эту песню.

2. 45

В период Хань в уезде Инлин округа Бэйхай жил один даос, который мог устраивать людям свидания с умершими. Некий человек из одного с ним округа, несколько лет назад потерявший жену, услыхал о его искусстве и отправился на встречу с ним.

– Умоляю, – сказал этот человек – устройте мне свидание с моей усопшей женой, я этого до смерти не забуду.

– Вы сможете пойти к ней на свидание, – ответил даос, – но едва услышите удар барабана, уходите, не оставайтесь ни на миг.

После чего открыл ему, в чем искусство встреч с умершими. И этот человек без промедления увиделся со своей женой. Вот он беседует с ней, они радуются и печалятся, исполненные любви, как при жизни. Через некоторое время слышатся удары барабана, и он не может больше с ней оставаться. Когда он выходил из дверей, то защемил створками полу своей одежды, оборвал ее и ушел.

Потом, по прошествии примерно года, этот человек и сам умер. Когда домашние, погребая его, вскрыли склеп, они обнаружили оборванный край одежды, прижатый крышкой гроба жены.

2. 46

Сунь Сю из государства У как-то заболел и искал шамана, чтобы тот его осмотрел. Такой человек нашелся. Сунь Сю, желая его испытать, убил гуся и схоронил его в саду. Сверху же возвел домик, где поставил лавку и на ней разложил женские туфли и одежду. А шамана послал осмотреть все это.

– Если сумеешь описать, как выглядит дух усопшей, схороненной в этом склепе, – объявил государь, – я тебя богато награжу и смогу тебе довериться.

Шаман до конца дня не произнес ни слова. Император[25]25
  Государь, император – Сунь Сю был повелителем царства У в период Троецарствия в 258–264 годах.


[Закрыть] в нетерпении принялся его допрашивать.

– Сказать правду, – наконец произнес тот, – я никакого духа не видел. Появился только белоголовый гусь, стоявший на могиле. По этой причине я не доложил об этом сразу. Я сомневался, не воплотился ли в этот облик дух умершей, и поджидал, не примет ли он свое истинное обличье… Но он никак не превращается ни во что другое. Пожалуй, это и в самом деле гусь.

2. 47

Сунь Цзюнь в государстве У убил принцессу Чжу и схоронил ее на холме Шицзыган. Когда же Возвративший Власть вступил на трон, он собирался ее перезахоронить, но погребения в склепе оказались все перемешаны, так что опознать принцессу было невозможно. Но некоторые женщины из дворцов помнили, какая была на ней одежда в час ее гибели. Тогда послали двух шаманок, каждой отведя отдельное жилье, чтобы они вызвали ее душу. Они должны были внимательно осмотреть ее, но не сметь к ней приближаться. Через некоторое время обе шаманки сообщили одно и то же:

– Я видела одну женщину, лет около тридцати. На ней была головная повязка темно-синей парчи, лиловое с белым платье на подкладке и шелковые туфли алого атласа. Она спустилась с вершины Шицзыган до середины холма. Здесь положила руки на колени и долго тяжко вздыхала. Постояв так немного, она вновь поднялась наверх к склепу и там остановилась, помаячила некоторое время – и вдруг ее не стало.

Слова обеих женщин полностью совпали – без всякого предварительного сговора. Тогда вскрыли склеп, и оказалось, что там есть одеяние точно такое.

2. 48

Сяхоу Хун утверждал, что видел бесов и разговаривал с ними. Как-то у Се Шана из Чжэньси неожиданно издохла лошадь, на которой тот ехал. Досада его была безмерна.

– Если вы сможете оживить мою лошадь, – сказал Се, – я поверю, что вы и вправду видели бесов.

Хун ушел на некоторое время и по возвращении сообщил:

– Ваша лошадь привела в восхищение духа вон в этом храме, и он забрал ее себе. Сейчас она оживет.

Шан сел возле павшей лошади. Вскоре из ворот стремглав выбежала еще какая-то лошадь. Возле лошадиного трупа она исчезла, а труп стал двигаться, и лошадь Се Шана встала.

– У меня нет наследников, – пожаловался Се, – это несчастье всей моей жизни.

Хун долгое время ничего не отвечал, потом сказал:

– Тот, кого я только что видел, – дух маленький, он никак не сможет разобраться, что этому причиной.

После он нежданно-негаданно повстречался с неким демоном, восседавшим в новенькой повозке. Сопровождало его человек десять. Одеты все были в халаты из синего шелкового полотна. Хун вышел вперед и поднял нос вола кверху.

– Почему мне чинят препятствия? – спросил Хуна сидевший в повозке.

– Я хочу задать вопрос, – отвечал Хун. – Почему у военачальника Се Шана из Чжэньси нет сыновей? Красота этого благородного человека такова, что заставляет людей смотреть ему вслед. Нельзя, чтобы род его прервался.

Лицо сидевшего в повозке качнулось:

– Тот, о ком вы говорите, на самом деле слуга. В молодости он спознался со служанкой из того же дома и поклялся ей, что кроме нее ни на ком больше не женится, но уговор нарушил. Ныне эта служанка умерла и на небесах подала жалобу – вот почему у него нет сыновей.

Хун все это передал Се, и тот признался:

– Такое у меня в молодости и вправду было.

Когда Хун был в Цзянлине, он повстречал огромного демона. Неся за ним копье, его сопровождала свита из нескольких бесенят. Хун перепугался, сошел с дороги и притаился. Когда большой демон миновал его, он сгреб одного из бесенят и спросил:

– Что это у вас за штука такая?

– Этим копьем мы убиваем людей, – был ответ. – Если им попасть в самое сердце, любой тут же скоропостижно умирает.

– А нет ли средства эту хворь излечить? – поинтересовался Хун.

– Если приложить черную курицу, то все пройдет, – объяснил бес.

– Куда же вы направляетесь теперь? – спросил Хун.

– Собираемся в две области: Цзинчжоу и Янчжоу, – ответствовал бес.

Когда в ближайшие дни вспыхнула сердечная болезнь, от которой умирали все без исключения, Хун научил людей прикладывать черных кур, и из десяти заболевших теперь оставались в живых восемь-девять.

И до сих пор при внутренних болях люди спешат приложить черную курицу. А идет это от Хуна.