Текст книги "Утонувшая Среда"

И ветерок, и морские волны начали быстро остывать. Артур развернул самодельный тюрбан, снова превратив его в халат, поежился и плотнее свернулся калачиком. Похоже, если днем он чуть не изжарился, то ночью придется мерзнуть. Не одно, так другое рано или поздно прикончит его. Пусть в Доме и нельзя помереть от голода и жажды, но зажариться или продрогнуть до смерти – запросто!

И тут Артур заметил еще одну звезду. По-видимому, упавшую. Она сверкала на поверхности моря и быстро двигалась прямо к нему. Отупев от жары и духоты, он не сразу сообразил: это была не звезда, а огонек.

Огонек на бушприте корабля.

Глава 4

«Упавшая звезда» приближалась, и Артуру уже удалось разглядеть корабль – правда, в меркнувшем свете был виден лишь его темный силуэт. Надо сказать, силуэт был довольно-таки округлым: судно выглядело очень широким и по волнам двигалось этак вперевалочку. Мачт у него было всего две (против трех у того, что подобрал Листок), да и прямые паруса и не думали светиться.

Вот только Артура это ни в малейшей степени не волновало. Он осторожно и не без труда поднялся – мышцы так и сводило от усталости и долгого сидения в тесной утробе буя – и принялся отчаянно размахивать руками.

– Помогите, помогите, я здесь!..

Никаких ответных криков с корабля не последовало. Неуклюжая посудина все так же вздымалась и оседала на волнах, тяжеловесно придвигаясь к Артуру. Тем не менее он увидел, как начали сворачиваться кое-какие паруса, а по палубам забегали Жители. Там, на борту, кто-то выкрикивал команды, и другие голоса передавали их дальше либо задавали вопросы. Особой упорядоченностью происходившее явно не отличалось.

В итоге корабль прошел очень близко и… мимо. Артур не верил собственным глазам. Он сорвал голос и чуть не свалился воду, подпрыгивая на своем ненадежном насесте. Все без толку! Корабль удалялся, и вот уже стал еле виден одинокий фонарь, висевший у него на корме.

Артур не сводил с него взгляда, пока парусник не растворился во мраке, и лишь тогда уныло опустился на липкую поверхность буя и понурился. Эта неудача окончательно сломила его дух, к глазам подступили слезы.

«Нет уж, не буду я плакать, – сказал Артур себе как мог твердо. – Я непременно что-нибудь придумаю. Я все-таки Хозяин Нижнего Дома и Дальних Пределов. Не собираюсь я помирать на каком-то вонючем буйке среди богом забытого моря!»

Он сделал глубокий вдох-выдох и поднял голову.

Не последним же был этот корабль. Обязательно появится еще один! Непременно должен появиться еще корабль!

Артур держался за эту надежду как за последнюю соломинку, когда вдали появился огонек! А за ним и другой!

Два огонька!

Их разделяло около сотни футов, а до них самих было ярдов двести. Еще через секунду Артур сообразил, что перед ним – носовой и кормовой огни корабля, обращенного к нему бортом. Оказывается, он потерял из виду кормовой фонарь, когда корабль разворачивался, но зато теперь видел и его, и носовой.

Еще через некоторое время его слуха достиг плеск весел по воде и размеренное пение Жителей-гребцов – к бую быстро плыла корабельная шлюпка! Артур не мог разобрать слов, пока они не приблизились вплотную, только видел луч поискового фонаря, шаривший по волнам.

Потом до него донеслось:

 
Носит море с давних пор
Никому не нужный сор.
Но случается – из вод
Нечто ценное всплывет.
Кашель, насморк, в горле слизь…
Эй, на весла навались!
 

Вот желтый луч фонаря мазнул по Артуру – и вернулся, чтобы упереться ему прямо в лицо. Мальчик поднял руку, прикрывая глаза. Не то чтобы свет так уж слепил его, просто мешал рассмотреть лодку и моряков. Кстати, в шлюпке находилось не меньше десятка Жителей, и большинство были заняты греблей.

– Табань! – наконец долетела команда из темноты. – Глянь, ребята: Йарко был прав, в буе и впрямь пустотник сидит! Готовь арбалеты!

– Никакой я не пустотник! – закричал в ответ Артур. – Я… я – потерпевший кораблекрушение!

– Кто?

– Потерпевший кораблекрушение, – повторил Артур. – Терпящий бедствие!

Ему доводилось читать в книжках, что моряк моряка никогда не бросит в беде.

– С какого ты корабля? – спросили его. – И что ты делаешь верхом на буе сокровищ?

– Мой корабль назывался… э-э… «Железная кровать». Он затонул. А я выплыл и забрался сюда!

На шлюпке начались какие-то переговоры. Артур сумел уловить не все, лишь отдельные слова. Такие, например, как «по праву» и «наше», «пристрелить» и «утопить»… и еще такой звук, будто кому-то крепко досталось по затылку, так что Житель охнул от боли. Оставалось надеяться, что это охал автор предложения «пристрелить», поскольку сомневаться в том, кого именно собирались стрелять, топить и так далее, как-то не приходилось.

– Вперед, – распорядился наконец главный.

Весла вновь окунулись в морскую воду, и шлюпка двинулась в сторону буя.

Когда она приблизилась и Житель, державший фонарь, раздвинул на нем шторки, так что свет разлился кругом, Артур впервые смог худо-бедно рассмотреть команду.

Честно сказать, увиденное его не очень обрадовало. В шлюпке находилось восемь мужчин и пять женщин. Изначально, по-видимому, каждому и каждой из них были присущи красивые и правильные черты Жителей Дома, но теперь у подавляющего большинства красовались повязки на одном глазу и отвратительные шрамы поперек физиономии, не говоря уже о великолепнейшем разнообразии татуировок – от кораблей, застигнутых штормом, и до увитых змеями черепов. Причем красовалось все это и на руках, и на лицах, а у кого и на голом брюхе. На одежду мореплавателей тоже стоило посмотреть. Каких только фасонов, каких красок тут не было, причем все яркие! Общая черта наличествовала лишь одна: у каждого имелся широкий кожаный пояс и на нем – абордажная сабля и грозного вида нож. Кроме того, половина щеголяла в красных вязаных шапочках, а предводитель – широкоплечий мужчина с алыми лучистыми солнцами, вытатуированными на обеих щеках, – носил кожаную наполеоновскую треуголку. Треуголка была ему маловата.

Этот Житель улыбнулся Артуру, и мальчик увидел, что зубов у него далеко не полный комплект, всего четыре или пять штук, зато целых три из них – в золотых коронках.

Пираты, сообразил Артур.

Впрочем, было в этих Жителях что-то не вполне пиратское – как-то недостаточно кровожадно они выглядели. И потому здешние флибустьеры больше напомнили Артуру любителей ролевых игр, нарядившихся в пиратские костюмы. Уж верно, настоящие корсары грохнули бы его без раздумий, а не сидели вот так, играя с ним в гляделки. Кстати, один из морских разбойников держал в руках большой рисовальный блокнот. И угольком набрасывал в нем эскиз происходящего.

– «Железная кровать», – проговорил предводитель. – Что-то не слыхал я о таком корабле. Когда он затонул? А груз на нем какой-нибудь был?

– Э-э… примерно сутки назад, – осторожно ответил Артур. – Груза было немного. Хлопок там, вата…

– Вата, – повторил вожак и подмигнул Артуру. – Что ж, имея перед собой буй сокровищ, вряд ли стоит беспокоиться насчет хлопка и ваты… В особенности если там, внизу, впрямь что-то есть. Вопрос только в том, претендуешь ли ты на право обладания затонувшим?

– Ну… вообще-то, не знаю, – по-прежнему осторожно ответил Артур. – Может быть… наверное…

– Ладно, раз ты твердо не знаешь, «может быть» не считается! – объявил предводитель и рассмеялся, и команда эхом подхватила его смех. – Надо проверить, есть ли там что, и если есть, то вытащить. Потом мы отправимся дальше, а ты… ты займешься своими делами!

– Э, так не пойдет, – испугался Артур. – Возьмите меня с собой!

– Ящерка, возьми конец и загляни под буй, – велел предводитель, обращаясь к одной из своих спутниц – невысокой женщине с голубыми чешуйками, вытатуированными по всему лицу.

По крайней мере, Артур надеялся, что это татуировка, а не настоящая чешуя!

Женщина скинула сапоги, расстегнула ремень и, зажав в зубах конец веревки, живо прыгнула за борт.

– Пожалуйста, отвезите меня на сушу, – сказал Артур. – Куда-нибудь, откуда я мог бы позвонить по телефону!

– У нас тут в Пограничном море по телефону не позвонишь, – сказал один из Жителей. – Пункт размена монет затопило, а новый, где повыше, так и не построили.

– Закрой варежку, Одноухий, – посоветовал предводитель. И вновь повернулся к Артуру: – Стало быть, ты желаешь взойти на борт «Мотылька» в качестве пассажира?

– «Мотылек»? – переспросил Артур. – Это ваш корабль так называется?

– Да, именно так мы его и зовем, – отозвался Житель, у которого вокруг рта была вытатуирована зубастая акулья пасть. – А чем плохо? Мотыльки знаешь какие жуткие бывают? Вот застрянешь в шкафу, а там гнездо моли, и тут-то все они…

– Нет-нет, я ничего против такого названия не имею, – поспешно заверил Артур. Голова у него работала на удивление быстро. – Я просто удивился, что меня подобрала команда такого знаменитого корабля!

– Что? – в свою очередь, удивился еще один моряк. – Наш «Мотылек» знаменит?

– Да! О нем повсюду только и говорят, о «Мотыльке» и его команде, ведь в ней такие… такие прославленные пираты!

Эти слова были встречены гробовым молчанием, а потом команда шлюпки буквально взорвалась неожиданной суматохой: Жители кинулись на весла, бестолково натыкаясь друг на дружку и толкаясь.

– Пираты! – наперебой кричали они. – Где пираты? Что за пираты? Скорей назад на корабль!

– А ну тихо! – зычно взревел предводитель и прошелся по шлюпке, раздавая затрещины и оплеухи, пока его команда не присмирела, съежившись на скамьях. Тогда он повернулся к Артуру. – Давненько меня так не оскорбляли, – заявил он. – Пираты! Это мы-то – пираты! Мы – трофейщики, чем и гордимся! Мы не присваиваем ничего, кроме того, что было либо выброшено, либо затонуло и всплыло. Либо же является сокровищем, доверенным открытому морю!

– Простите меня, – поспешил загладить свою оплошность Артур. – Это все повязки на глазу, ваша одежда, татуировки и все такое прочее совсем сбили меня с толку. Но я очень хотел бы стать вашим пассажиром!

– То, что мы – всего лишь трофейщики, отнюдь не значит, что мы не имеем права красиво одеваться и носить глазные повязки, если нам хочется, – пробурчал Акулья Пасть. – Да хоть на обоих глазах, если на то пошло!

– На обоих-то не получится, дурень, – тут же сказали ему.

– А вот и получится, – заспорил Акулья Пасть. – Вот пойду и раздобуду у доктора кусочек односторонней кожи…

– Ну-ка все заткнитесь! – снова рявкнул вожак. И проговорил, обращаясь к Артуру: – Я не сказал, что ты можешь быть нашим пассажиром, так? Я на «Мотыльке» – всего лишь второй помощник, и зовут меня Солнцедырь, Солнечный Волдырь то есть. Я полномочен только взять тебя на корабль, а там уже капитан пускай решает твою судьбу!

– Ох, спасибо! – ответил Артур. – А меня зовут Арт…

И запнулся, не договорив. Нет уж, лучше свое имя держать при себе!

– Арт? – переспросили его. – Что ж, полезай в шлюпку, Арт.

Двое Жителей, сидевшие у борта, схватились за буй, а еще один помог Артуру перебраться.

– К ампутации, небось, готовишься? – с ухмылкой спросил тот, что подал Артуру руку. Похлопал по размокшему гипсу на ноге мальчика и выставил напоказ собственную деревянную ногу. Деревяшка начиналась под коленом. – Ох и быстро же они заново отрастают, заразы!

Артур невольно поморщился… и едва сдержал приступ страха, вообразив, что ему в самом деле примутся отреза́ть ногу. У него-то она заново не вырастет, как у Жителей!

– Мне вот ее уже раз десять отчекрыживали, если не больше, – продолжал одноногий. – Помнится, было дело…

Тут он сам замер с открытым ртом, не договорив фразы, и шарахнулся прочь, указывая на облепленные красным веществом руки Артура:

– У него… Красная Рука!

– Метка Лихожаро!

– Братцы, нам конец!

– Да тихо же вы! – проревел Солнцедырь. И сверху вниз присмотрелся к Артуру.

– Это просто красная смола с буя… или что-то в этом роде, – сказал Артур. – Она отмоется!

– С буя, – шепотом повторил Солнцедырь. – С этого самого буя?

– Да.

– А дым? Дыма не было? Или все-таки был?

– Да…

– А птицы? Этот дым в бакланов, случайно, не превращался? В таких черных, будто закоптившихся? А не орали они чего-нибудь типа «Смерть!» или «Расчленение!»? Или еще чего-нибудь в этом духе?..

– Птицы были, – сознался Артур. – Они прокричали «Вор!» и разлетелись в разные стороны. Я думал, они-то вас сюда и привели…

Тут Солнцедырь снял треуголку и вытер лысину на удивление чистым и аккуратно свернутым белым носовым платочком, вынутым из кармана.

– Нас – нет, – проговорил он по-прежнему шепотом. – Впередсмотрящий увидел вскрытый буй, и капитан решил, что к нему следует присмотреться поближе. А буй-то, похоже, установлен над одним из сокровищ Лихожаро. Так что птицы полетели за ним. И за его кораблем…

– «Жуть», – принялась перешептываться команда. – Корабль из костей…

Пока длился этот разговор, Житель, державший поисковый фонарь, задернул на нем шторки почти наглухо, так, что остался лишь самый тоненький лучик. Все остальные напряженно прислушивались, вглядываясь в морскую темноту.

Солнцедырь ощупал языком немногие уцелевшие зубы и снова протер платочком лысину. Команда выжидающе смотрела на своего командира. Наконец он убрал платочек в карман и вновь надел треуголку.

– Вот что, – распорядился он еле слышно. – Коли мы все уже, считай, мертвецы или в лучшем случае невольники на цепи, не грех таки посмотреть, что там, внизу… Ящерка! Эй, где Ящерка?

– Туточки я, – прошелестел голос из воды. – Ребята, там и точно сундук! Большущий такой, прямехонько на макушке подводной скалы в десяти саженях под нами!

– А цепь?

– Привинчена к скале, а сундук свободен.

– Ну так достанем его, – все так же шепотом приказал Солнцедырь. – Костяшка! Вы с Бутылью – снова на весла. Все остальные – тяни канат! Тебя, Арт, тоже касается!

Артур присоединился к морякам, дружно схватившимся за канат. Солнцедырь хриплым шепотом отдавал приказы:

– Навались! Стой! Ну-ка, еще навались! Стой! А ну дружней навались! Стой! И еще раз!

Последнее усилие – и через борт перевалился сундук размером примерно с Артура. Сундук немедленно затащили в шлюпку, и команда тут же бросилась к веслам. Однако Солнцедырь по-прежнему все распоряжения отдавал только шепотом, а гребцы опускали весла в воду тихо-тихо, без всплесков. Тем не менее шлюпка резво двинулась вперед, потом повернула, направляясь к огонькам «Мотылька».

– Надеюсь, мы успеем вовремя попасть на корабль, чтобы хоть помереть всем вместе, – прошептал Житель, оказавшийся на весле в паре с Артуром. – На миру и смерть красна!

– А с чего вы решили, что мы непременно умрем? – спросил Артур. – Может, еще все обойдется?

– Не обойдется, – был ответ. – Лихожаро никогда не оставляет выживших. Он их либо убивает, либо продает в рабство. В любом случае они исчезают навсегда. Он обладает странным могуществом. Он – маг Пустоты!

– А тебя он примется пытать самого первого, – добавила одна из женщин. Она улыбалась, демонстрируя заостренные напильником зубы. – Это ведь ты трогал буй. Это у тебя Красная Рука – знак, что ты пытался обокрасть Лихожаро.

– Тихо! – шикнул на них Солнцедырь. – Гребите себе да прислушивайтесь!

Артур приложил ладонь «лодочкой» к уху и даже наклонился наружу, однако сумел разобрать только сиплое дыхание моряков да размеренный плеск весел, перемежаемый звоном капель, падавших с лопастей.

– А что мы должны услышать? – спросил он спустя некоторое время.

– Любой нежелательный звук, – оглядываясь за корму, пояснил Солнцедырь. Потом велел: – Да зашторь ты этот фонарь, Йео!

– Уже зашторил, – отозвался тот. – Это просто одна из лун восходит. Лихожаро нас всяко за сто миль разглядит.

– Значит, прятаться бесполезно, – подытожил Солнцедырь.

Артур посмотрел туда, куда указывала вытянутая рука второго помощника. Из-за горизонта в самом деле восходил узкий голубоватый полумесяц. Правда, он был совсем невелик и почему-то не выглядел таким далеким, как полагалось бы луне. Казалось, его отделяли десятки миль, но уж никак не сотни и тысячи. Тем не менее яркости ему было не занимать.

Поднималась эта синеватая луна быстро и как-то неровно, скачками, как если бы ее тянул механизм, давно забывший о смазке. В ее свете Артур сумел неплохо рассмотреть «Мотылек», покачивавшийся неподалеку… А потом и еще кое-что – далеко, у самого горизонта. Кое-что, поблескивавшее в свете луны.

Это был блик от стекла подзорной трубы. А под ним смутно угадывалось нечто тонкое и длинное… Корабельная мачта!!!

Солнцедырь тоже все это увидел.

– Ломай весла, собаки! – заорал он во все горло. Это была команда, требовавшая предельного усилия от гребцов. – Навались, если ваши собачьи жизни вам хоть сколько-нибудь дороги!

Глава 5

Их прибытие на борт «Мотылька» больше всего напоминало паническую, беспорядочную эвакуацию под лозунгом «Спасайся кто может». Шлюпку попросту бросили: прибывшие в ней Жители принялись кто во что горазд карабкаться вверх по веревочной лестнице либо просто цепляясь за путаницу снастей и сеток, неряшливо свисавших с выкрашенного желтой краской борта «Мотылька». При этом со всех сторон слышались выкрики, тревожные и совершенно бесполезные:

– Лихожаро!

– «Жуть» идет!

– Нам конец!

Солнцедырь с грехом пополам втолковал нескольким матросам, чтобы вернулись и подобрали канат, привязанный к сундуку, но заставить струсивший экипаж поднять из воды шлюпку второму помощнику так и не удалось. А между тем в ней оставался он сам, не говоря уже об Артуре. Лодочку уже начало относить прочь, когда Солнцедырь перепрыгнул на свисавшие снасти и подал руку Артуру, помогая уцепиться.

– Ни разу еще не терял я ни добытого в море трофея, ни пассажира, – буркнул он сердито. – И благодарить за это следует уж никак не тот сброд, с которым я вынужден плавать! Мистер Конкорт! Мистер Конкорт, у нас шлюпку уносит!.. Конкорт – наш старпом, – пояснил он Артуру, пока они вместе взбирались наверх. – Мужик неплохой, но мозги у него куриные. Видишь ли, он, как и большинство наших, задержался еще с тех времен, когда «Мотылек» был счетоводской конторой… Он был тогда главным клерком. Казалось бы, после нескольких тысяч лет в море не грех бы и поднатореть, однако… Впрочем, я и сам хорош. Лезь давай!

Он пихнул Артура вверх. Мальчик перевалился через фальшборт и, не успев вовремя подставить под себя загипсованную ногу, свалился на палубу. Пока он барахтался, пытаясь подняться, Солнцедырь ухватил его сзади под локти и привел в стоячее положение, крича при этом:

– Икэбод! Икэбод, отведи пассажира к капитану! Да одеяло ему дать не забудь!

Из толпы перепуганных моряков тут же возник худой, лишенный татуировок Житель, облаченный в опрятный синий жилет и почти белую рубашку. Он слегка поклонился Артуру. От большинства новых знакомых Артура его отличала худоба и какая-то подчеркнутая точность движений, словно бы он двигался не просто так, но следуя некоему танцевальному ритму, все время звучавшему у него в голове.

– Прошу следовать за мной, – сказал он и повернулся, показывая дорогу, и это обычное движение в его исполнении выглядело почти как пируэт, который был бы гораздо более уместен на сцене, чем на покачивающейся палубе корабля.

Артур послушно двинулся за этим Жителем, носившим, по-видимому, имя Икэбод. Позади них Солнцедырь выкрикивал команды и раздавал тумаки.

– Свистать всех наверх! Вторая вахта – на мачты! Первая вахта – к пушкам и абордажным площадкам!

– Ну до чего же она шумная, эта матросня, – сказал Икэбод. – Голову береги! – И сам пригнулся, ныряя в узкий проход.

Артур намного уступал ему ростом, но и ему пришлось ссутулиться и наклонить голову. Они оказались в узком, коротком, темном коридоре с очень низким потолком.

– А ты разве не моряк? – удивился Артур.

– Я – капитанский стюард, – сурово ответствовал Икэбод. – Прежде, на берегу, я был джентльменом его джентльмена!

– Его… кем?

– Кое-кто называет эту должность «валетом», или попросту слугой, – ответил Икэбод, открывая следующую дверь – в конце коридора, всего в нескольких ярдах от входа.

Он шагнул внутрь, Артур следом.

Комната за дверью повергла мальчика в изумление – ничего подобного он увидеть не рассчитывал. Начать с того, что помещение выглядело слишком обширным для внутренности корабля: это была большущая, длиной футов восемьдесят на шестьдесят, не меньше, комната с белеными стенами, а лепной потолок отделяло от пола футов, наверное, двадцать. Довершал это великолепие резной хрустальный шандал на полсотни свечей, красовавшийся посреди потолка.

Точно в центре комнаты помещался стол красного дерева с газовой лампой под зеленым абажуром. Одну из длинных стен сплошь занимали застекленные витринки, причем каждую отдельно подсвечивал тихонько шипевший газовый огонек. В дальнем углу виднелась старинная кровать с четырьмя столбиками, занавесками и бельевым ящиком в ногах. Расписную ширму украшала сцена из морской жизни. Дубовый платяной шкаф отсвечивал зеркальными дверцами…

А еще здесь царила тишина и полная неподвижность. Закрывшаяся дверь начисто отсекла шум, производимый метавшейся по палубе командой. Прекратилось и несильное, но вполне ощутимое покачивание палубы под ногами.

– Каким образом… – начал было Артур, и капитанский стюард с полуслова угадал, о чем мальчик хотел спросить.

– Это одна из первоначальных комнат, – пояснил Икэбод. – Когда случился Потоп и нам пришлось превращать контору в корабль, эта комната наотрез отказалась превращаться в более полезное помещение, например в орудийную палубу. Со временем доктору Скамандросу удалось присоединить ее к коридору на юте, но она все равно пребывает не на корабле…

– Но тогда где же она?

– Этого мы в точности не знаем. Наверное, все-таки не там, где раньше, ведь местность, где располагалось прежнее здание счетоводской конторы, теперь под водой. Капитан полагает, что эта комната, верно, создавалась под личным присмотром Зодчей и сохранила частичку Ее благодати. С уверенностью можно утверждать только одно: она находится внутри Дома и никак не во Второстепенных Царствах!

– А вы не боитесь, что она может… э-э… отсоединиться от корабля? – идя следом за Икэбодом к кровати, спросил Артур.

Занавеси были задернуты, из-за них доносилось похрапывание. Не какой-нибудь ужасающий, невыносимый храп – так, легкое сопение при вдохе и выдохе.

– Ни в коем разе, – заверил его Икэбод. – Этот корабль в основном представляет собой нашу счетоводскую контору, пускай и давным-давно трансформированную. К ней же принадлежала и комната. А посему, что бы ни случилось, между ними непременно сохранится некая связь. Если коридор почему-либо отвалится, непременно возникнет еще какой-нибудь путь!

– Например, через шкаф, – предположил Артур.

Икэбод наградил его суровым взглядом, брови стюарда почти сошлись на переносице.

– Вот уж в этом, юный смертный, я весьма сомневаюсь. Ибо там я держу гардероб капитана. Так что сей шкаф – не какой-нибудь проходной двор!

– Простите, – извинился Артур. – Я только…

Он не договорил, наблюдая, как расползаются грозно сошедшиеся брови стюарда. Еще несколько мгновений длилось поистине ледяное молчание, после чего худощавый Житель повел носом так, словно ему в ноздри попало нечто щекотное… И наклонился, чтобы открыть бельевой ящик.

– Вот тебе одеяло, – пояснил он неизвестно зачем, передавая одеяло Артуру. – Предлагаю закутаться. Может, перестанешь стучать зубами. Впрочем, может быть, это у тебя просто манера такая…

– Ох, спасибо, – искренне поблагодарил Артур.

За всеми неожиданностями он как-то и позабыл про донимавшую его дрожь, но стоило Икэбоду упомянуть о ней, и он осознал, до какой степени продрог. У него в самом деле ходили ходуном руки-ноги, так что толстое теплое одеяло пришлось как нельзя более кстати.

– Я правда совсем замерз! Чего доброго, простуду заработаю…

– В самом деле? – внезапно заинтересовавшись, повернулся к нему Икэбод. – Надо будет навестить доктора Скамандроса. Вот только сперва, я полагаю, следует разбудить капитана.

– Уже разбудили, – донесся голос из-за занавесок. Негромкий такой, спокойный голос. – Похоже, у нас гость! Еще новости есть, Икэбод?

– Мистер Солнцедырь полагает, – доложил стюард, – что нас преследует жуткий пират Лихожаро, у которого мы вроде как похитили один из сундуков с сокровищами.

– Вот как, – отозвался голос. – Ну и предпринимает ли мистер Солнцедырь… как бы… все необходимое касаемо парусов и всего прочего? Чтобы мы могли… как бы… уйти от погони?

– Так точно, сэр, – заверил капитана Икэбод. – Могу я представить вам потенциального пассажира, которого мистер Солнцедырь снял с буя, поставленного Лихожаро? Это мальчик, причем, если я правильно понимаю, – настоящий живой смертный. Даже не из числа детей Дудочника!

– Да, – кивнул Артур.

– Начнем по порядку и по приоритету, Икэбод, – проговорил капитан. – Подать мне вторые по качеству сапоги, третий камзол и… ах да… мою шпагу. Я имею в виду – подходящую к случаю, в смысле заточенную…

– Заточенную? Вы хорошо подумали, сэр?

– Да, я хорошо подумал. Если Лихожаро нас таки настигнет… Смертный мальчик, как твое имя?

– Мое… ой! – вырвалось у Артура, потому что в это время Икэбод шагнул… прямо в зеркало платяного шкафа.

Но не ударился о стекло, а прошел непосредственно насквозь, как ныряльщик сквозь гладкую поверхность воды. По серебристому стеклу только рябь разбежалась.

– Тебя зовут Моеой? – переспросил капитан.

– Простите, я отвлекся, – спохватился Артур. – Меня зовут Арт.

– «Моеой» мне понравилось больше, – сказал капитан. – Что ж, жаль. Впрочем, иное имя висит ну просто камнем на шее. Взять хоть мое: Котопулька. Итак, капитан Котопулька – к вашим услугам!

– Катапульта? – переспросил Артур, будучи не вполне уверен, что правильно расслышал сквозь плотные занавески.

– Нет. Кот-о-пуль-ка. Теперь понимаешь, что я имею в виду? Подобное имечко еще туда-сюда для главного счетовода, но поди-ка стань с таким грозой и легендой морей!

– А почему бы вам его не сменить?

– Офицерам не дозволяется, – глуховато долетело в ответ. – Это имя было произнесено самой Зодчей. Оно вписано в Табель о рангах… кстати, поэтому-то я и капитан. Я самый главный на борту, тридцать восемь тысяч пятьсот девяносто восьмой по старшинству в иерархии Дома. Предпочел бы не быть, но кто ж меня спрашивал? У нас тут только мистер Солнцедырь, мм… профессионал морского дела. Итак, где мои сапоги?

– Вот они, сэр, – отозвался Икэбод, просовывая между занавесками сапоги, камзол и шпагу.

Артур и не видел, когда это он появился из зеркальной дверцы шкафа.

Из-за занавесок донеслось невнятное проклятие, потом они вздулись наружу, и из-под них высунулись сапоги, до половины натянутые на ноги капитана Котопульки. Икэбод бросился помогать, сообща они кое-как обули капитана, и еще мгновение спустя Котопулька возник из-за занавесок уже весь и слегка поклонился Артуру.

Он был довольно высок, но, конечно, не таков, как Первоначальствующая Госпожа или Полдень Понедельника. И хотя красавцем его нельзя было назвать, не был он и уродом. Татуировок на нем не имелось, по крайней мере на тех участках кожи, что не были закрыты одеждой. Капитан выглядел до предела обыкновенным, прямо-таки заурядным, а его физиономия под коротким белым париком с косицей, повязанной синей ленточкой, имела несколько отсутствующее выражение. Синий камзол выглядел довольно линялым, на нем сохранился лишь один золотой эполет – на левом плече.

– Итак, юный Арт… – Котопулька попробовал застегнуть пряжку пояса со шпагой, но безуспешно. Пришлось ему постоять неподвижно, пока с ремнем сражался Икэбод. – Стало быть, ты намерен сделаться пассажиром корабля, который вот-вот собираются потопить, а все его обитатели будут убиты или обращены в рабство пиратом Лихожаро?

– Нет, – ответил Артур. – В смысле, пассажиром-то я стать хочу, но ведь мы как-то сможем спастись? Я же видел это судно, ну, пиратское, и до него еще было о-го-го как далеко! У нас очень приличная фора!

– Сколько веревочке ни виться… – пробормотал капитан Котопулька. – Видишь ли, в конце концов они, вероятно, нас все же поймают. Предлагаю выйти наружу и самолично взглянуть! Мистер Солнцедырь наверняка тоже выдвинет какие-нибудь… э-э… идеи. Или доктор Скамандрос… Ах, до чего же не вовремя! Я как раз собирался внимательно изучить кое-какие новые поступления в мою коллекцию. Что ж, полагаю, вскоре это все войдет в коллекцию Лихожаро, так что пусть он и любуется!

Артур уже почти открыл рот, чтобы расспросить капитана о природе его коллекции. Любящий взгляд Котопульки был устремлен на витринки вдоль стены, так что, по-видимому, коллекция размещалась именно там. Но не успел мальчик выговорить первое слово, как Икэбод наступил ему на ногу и этак со значением кашлянул.

– Что такое? – оглянулся Котопулька.

– Присутствие капитана необходимо на палубе! – твердо и решительно провозгласил Икэбод.

– Да… Да! – сказал капитан. – Пошли посмотрим, насколько приблизился к нам гнусный корабль мерзкого Лихожаро! О плате за твой проезд, Арт, мы поговорим позже. За мной!

И он первым двинулся к двери. Как только она открылась, Артур вновь расслышал низкий рев моря, стоны деревянного корпуса корабля, голоса матросов и крики Солнцедыря.

Когда Артур перешагивал порог, ему пришлось зажмуриться, поскольку палуба корабля вовсю качалась, а пол капитанской комнаты – нет, и эффект от этого был самый дурнотный. Тем не менее, когда он снова оказался на корабле, все мигом прошло. Волны раскачивали и бросали «Мотылек», и Артуру волей-неволей пришлось хвататься за что попало, чтобы не упасть.

Верхняя палуба была залита ярким светом. Луна успела высоко взойти в небо и сияла мощно и холодно. Она отбрасывала густые тени, и Артур невольно подумал, что при ней можно было бы читать.

Он плотней закутался в одеяло, отметив, что ветер усилился и стал значительно холодней. Артур посмотрел на мачты. «Мотылек» ходко шел под всеми парусами, кренясь на правый борт.

Однако, оглянувшись через плечо, Артур с сожалением убедился, что пиратский корабль двигался еще быстрей. Он был гораздо меньше «Мотылька» и у́же в корпусе, о двух мачтах и с косым парусным вооружением против прямого на корабле трофейщиков.

– В этом лунном свете он кажется совсем белым, – сказал Артур. – А паруса у него коричневые… или мне кажется?

– Они цвета засохшей крови, – сказал Икэбод. – Этот цвет у торговцев тканями зовется «кровянистый выдержанный». А корпус, как говорят, сделан из единого куска кости, принадлежавшей какому-то легендарному чудовищу из Второстепенных Царств. Да и сам Лихожаро, по слухам, ведет свое происхождение из этих Царств, где когда-то пиратствовал, пока был смертным. Позже он освоил темные глубины магии Дома и теперь является наполовину пустотником, наполовину…