Текст книги "Встречи с дьяволом"

Гарун Тазиев
Встречи с дьяволом

С незапамятных времен человек, испытывая страх перед необъяснимыми тайнами природы, называл земные глубины адом, геенной огненной, обителью дьявола. Далекие предки нарекли вулканы, исторгающие огненную лаву, гигантскими жерлами Эреба: отсюда, из этих жерл, бездна извергала всепожирающих драконов и сатанинское пламя.

И уж, конечно, если только есть на Земле место, где можно встретить дьявола, искать его надо у этих диковинных отдушин, где беспокойная огненная масса прорывается через тонкую скорлупу земной коры.

Цивилизованный человек не связывает больше огнедышащие горы со злыми духами; но, даже одержимый страстью к познанию, он все же порой не может преодолеть первобытный страх, унаследованный от давних времен. Ведь вряд ли бывают в природе явления, которые по своему грозному величию могли бы сравниться с разгулом вулканической стихии. И любой смертный, сколь бы высоко развит он ни был, не может перед лицом таких зрелищ обуздать чувство ужаса, невольно возникающее в его душе.

У меня давно зародилась мечта совершить длительное путешествие и осмотреть как можно больше действующих вулканов. Геологу, так же как и врачу, необходим практический опыт: чем больше больных выслушает врач, чем больше вулканов обследует геолог, тем лучше каждый из них овладеет своей профессией. Вулканы же подобно людям имеют собственную индивидуальность. Как и человеку, каждому вулкану присущи свои настроения, каждый вулкан развивается и изменяется до тех пор, пока он существует. Но если человеческая жизнь исчисляется годами, то жизнь вулкана нередко насчитывает столетия, а еще чаще тысячелетия.

В Японии вулканы, как и вся природа – цветы, деревья, горы,– объекты поклонения, и весь народ совершает паломничества к Фудзияме и Асаме, которые славятся не столько как вулканы, сколько как места поклонения последователей синтоизма[1]1
  Синтоизм – древняя религия японцев, в которой обожествлялись животные, растения, камни.


[Закрыть].

Известный вулкан Фудзияма спит уже более двух с половиной столетий, но Асама – вулкан в разгаре своей деятельности, и, к несчастью, нередко случается, что при внезапном извержении из его жерла вылетают огромные вулканические бомбы, которые застают паломников врасплох близ обширного кратера.

Вулканическая бомба – лавовый снаряд, который выбрасывается в воздух силой взрывающихся газов. Расплавленная андезитовая лава вулкана Асама относительно вязкая и густая. Охлаждаясь, андезитовые бомбы разного объема затвердевают и принимают форму каравая. Такие бомбы (их называют «бомбы в форме корки хлеба») свойственны многочисленным вулканам мира: это вулканы «вулканийского» типа (названы так по вулкану Вулькано на Липарских островах, все огнедышащие горы обязаны своим названием Вулкану – богу подземных кузниц). Такого рода извержения всегда отличаются большой взрывной силой, причем над кратером образуются пышные «султаны», в которых то там, то тут набухают и прорываются «бугры», вызванные быстрыми завихрениями горячих газов, стремящихся вырваться наружу. Эти вихри несут с собой не только бомбы из свежей лавы и глыбы разной величины, вырванные из стенок вулкана, но и огромные массы лавы, обращенной в пыль под действием самих взрывов. Все это придает этим дымовым султанам (порой они похожи на гигантские грибы или кочаны цветной капусты) зловещую хмурость.

Обычно извержения такого типа настолько смертоносны, что часто нельзя подойти не только к кратеру, но и к основанию вулканического конуса. При осмотре японского вулкана Сакурадзима исключительно благоприятные обстоятельства позволили нам, однако, продержаться целых два часа на самой кромке отвесного кратера глубиной 300 метров и заснять три грандиозных вулканических взрыва, которые происходили с интервалами 30—35 минут.

Эти два часа были утомительны главным образом из-за огромного нервного напряжения, которое нам пришлось перенести. Оно особенно сказалось на моем друге и верном спутнике Пьере Бише: ведь это было первое извержение, которое он наблюдал.

Андезитовые вулканы образуют основную часть знаменитого Огненного пояса, охватывающего Тихий океан цепью грозных вулканов. Некоторые наиболее катастрофические извержения стали легендарными; так, вулкан Бандай (Япония), пробудившись от тысячелетнего сна в 1888 году, уменьшился в объеме наполовину, и доля эта составила один миллиард кубических метров. Под руинами огнедышащей горы погребено было 11 деревень, 7000 гектаров полей превратилось в пустыню, погиб 461 человек.

Вулкан Асама мы застали, когда он пребывал в мирном настроении, вершина его лишь слабо курилась. Пожалуй, Асама—наиболее изученный вулкан на земном шаре: частые опустошения, вызванные его извержениями, заставили ученых построить у подошвы Асамы обсерваторию, оборудованную геофизическими приборами, позволяющими «выслушивать» земные недра.

Для извержений Асамы характерны короткие, но чрезвычайно мощные взрывы. В семи километрах от кратера я видел глыбы размером с железнодорожный вагон: они покоились на дне воронок шириной более 30 шагов, образовавшихся на месте их падения. На вершине горы этих бомб такое множество, что нередко каменный хаос оказывается непроходимым, – то следы великого извержения 1950 года. Правда, еще в 1783 году было более сильное извержение; тогда каменные глыбы колоссальных размеров взлетали на тысячу метров ввысь; одна такая глыба размером 36 X 75 метров угодила в реку, текущую у подножия вулкана, и образовала довольно значительный остров; было разрушено 50 деревень и погибли тысячи жителей.

Последнее извержение этого грозного вулкана происходило в ноябре – декабре 1958 года. На много миль вокруг взрывная волна уничтожила сотни домов.

Посетив Асаму, мы направились далее от берегов Японии на юг и нанесли визит другим огнедышащим чудовищам, снискавшим печальную славу своими страшными извержениями; к превеликому нашему сожалению, все они мирно дремали...

На острове Лусон (Филиппины) есть вулкан Тааль. Это небольшой холм высотой около ста метров. Возвышается он посреди озера, которое узкой перемычкой отделено от моря. В кратере вулкана приютилось озеро с изумительно прозрачными водами. На берегах его клокочут кипящие источники, из фумарол вырываются сжатые газы, а на дне таятся под тихими водами страшные силы. В 1911 году чрезвычайно мощное извержение (его взрывные волны направлены были вверх и в стороны) испепелило раскаленными газами и парами все живое на площади 23 000 гектаров. При этом погибло 1332 человека. Люди, которых извержение застало на склонах вулкана, были обварены паром и расплющены в вихрях песка и пепла.

В юго-восточной части острова Лусон есть весьма беспокойный вулкан Майон – один из совершеннейших в мире вулканических конусов. С 1800 года извержения следуют здесь с интервалами от одного до двадцати девяти лет (в среднем они случаются раз в пять лет). В 1897 году последнее извержение большой разрушительной силы уничтожило несколько деревень, сотни людей тогда были сожжены вулканическим пеплом.

Но в этой части света самые губительные вулканические катастрофы происходят в Зондском архипелаге.

В 1815 году, в год падения Наполеона, на острове Сумбава разразилось бурное извержение вулкана Тамбора, который родился на свет в 1812 году. 5 апреля 1815 года гул взрывов разнесся на 1400 километров, и все небо покрылось зловещей черной пеленой. Лавины пепла обрушились не только на остров Сумбаву, но и на Ломбок, Бали, Мадуру и Яву. Новый пароксизм отмечен был 10, 11 и 12 апреля, когда взрывы ощущались в 1750 километрах от Тамборы. В воздух были выброшены колоссальные массы песка, пепла и вулканической пыли. Кромешная тьма ввергла в ужас миллионы людей на территории, равной Франции. Из кратера на расстояние более 40 километров выбрасывались камни весом до 5 килограммов.

Первоначально высота горы была 4000 метров. После извержения она уменьшилась до 2850 метров... Более ста кубических километров было обращено в пыль. Если бы вся эта масса обрушилась на Париж, над городом образовался бы могильный холм высотой более тысячи метров.

На месте исчезнувшей вершины возникла огромная впадина диаметром 6000, глубиной 7000 метров (в эту воронку с успехом можно было бы опустить две Эйфелевы башни)... Гигантские кратеры такого типа образуются либо в результате подобных взрывов, либо вследствие колоссальных провалов и называются кальдерами (по-испански «кальдера» – котел). Кальдера вулкана Тамбора при своем зарождении погубила 92 000 человек, из них 10 000 мгновенно погибли при извержении вулкана.

За этим последовало еще несколько извержений, но они были незначительны: казалось, гигант исчерпал свои силы. Мы пролетели на самолете над Тамборой. Все, что нам удалось увидеть сквозь разрывы в кучевых облаках, дышало спокойствием.

На островах Малайского архипелага известно 128 вулканов. Над одним из них – зловещим Кракатоа, или Кракатау,—нам также довелось пролететь. Право же, то, что открывалось нашему взору в водах Зондского пролива (он отделяет Суматру от Явы), напоминало полотно кисти художника-сюрреалиста. То был красный глаз с черным ободом, в свою очередь окаймленным белой полосой. Этот трехцветный круг четко выделялся на темном фоне глубоких вод пролива. Так выглядел Анак Кракатау– Дитя Кракатау. Он появился в 1927 году и не раз давал о себе знать. Но, увы, во время нашего визита вулкан этот вел себя мирно. Анак Кракатау четко вырисовывается кольцом лавы и скоплением черного пепла в центре огромной подводной кальдеры, образовавшейся при извержении вулкана Кракатау в 1883 году. 20 мая 1883 года Кракатау, вулкан высотой 800 метров, длиной 9 километров и шириной 5 километров, пробудился от двухвекового сна. Завеса паров, газов и пыли поднялась в небо на 11 километров, взрывы были слышны даже в 200 километрах...

Сила извержения нарастала на протяжении трех месяцев, а 26 августа наступил пароксизм. За взрывами фантастической силы (отзвуки их разносились на расстояние 4000 километров) следовали грандиозные обвалы; в море бушевали огромные приливные волны; они достигали порой 30 метров и сметали с лица земли целые города: Анжер и Телок-Бетонг были смыты гигантскими цунами, далеко в глубь острова волны заносили морские корабли; затем с такой же скоростью море откатывалось назад, увлекая за собой мужчин, женщин, детей, домашних животных, диких зверей, и на опустошенной земле оставались лишь руины и трупы.

Массы пемзы были выброшены на высоту 80 километров, и ветры, господствующие на больших высотах, многократно разнесли эту вулканическую пыль вокруг земли. В Париже, Сиднее и Сан-Франциско люди любовались роскошными закатами – солнечные лучи проходили через пелену вулканической пыли.

28 августа все снова затихло. После трех месяцев исполинской работы вулкан уснул и снова улыбалась небу морская гладь. На этот раз в жертву вулкану принесено было около 37 000 человек.

В центре Явы, острова, на тысячекилометровой оси которого насажено сто вулканов (причем 35 из них действующие), находится вулкан Мерапи (Место огня) – одна из наиболее грозных огнедышащих гор земного шара.

Всеобщую известность получило катастрофическое извержение Мон-Пеле, вулкана, который 8 мая 1902 года за несколько секунд обратил в прах Сен-Пьер, город с 35-тысячным населением на острове Мартиника. Этот огненный смерч (скорость его, по подсчетам профессора А. Лакруа, достигала 500 километров в час) называется «палящей тучей». Так называют смесь пылеватой лавы, горящих газов и вулканических бомб всевозможной формы, которая движется не в вертикальном направлении, а распространяется в стороны от очага извержения. Палящие тучи, свойственные вулканам с вязкой лавой, распространяются со скоростью от 5 до 150 метров в секунду, то есть от 18 до 540 километров в час...

Вулканов, выбрасывающих палящие тучи, куда больше, чем предполагали прежде. 15 января 1951 года на Новой Гвинее в результате извержения вулкана Лемингтон было заживо сожжено 5000 человек; в том же году на Филиппинах при извержении вулкана Хибок погибло 500 человек; Санта-Мария (Гватемала), Колима (Мексика) и другие вулканы также относятся к пелейскому типу, и, может быть, самый разрушительный из них – вулкан Мерапи. Его первое исторически зафиксированное извержение датируется 1006 годом, когда погибли тысячи людей и слой пепла толщиной в несколько метров засыпал знаменитое буддийское святилище Боробудур. С 1548 по 1956 год произошло более 50 извержений, и многие из них продолжались по году и даже по нескольку лет. Трудно хотя бы приблизительно оценить ущерб, причиненный вулканом, и подсчитать, какое число жертв он унес. Мерапи расположен в одном из наиболее густонаселенных районов земного шара: плотность населения здесь 1300 человек на квадратный километр, тогда как в департаменте Сена-и-Уаза она не превышает 250, а в целом по Франции она равна 75...

Вулканические почвы исключительно плодородны, и это свойство находится в прямой связи с силой извержений, ибо, чем мощнее вулкан, тем больше пепла и пемзы оседает в его окрестностях. И если только позволяет климат, край, где много вулканов, легко может стать раем для земледельческого населения. Но в этот рай время от времени вторгаются силы ада.

Когда внезапно исчерпываются запасы сжатого магматического газа, выбрасываемого из недр вулкана, вязкая андезитовая лава продолжает поступать из глубины кратера и постепенно заполняет его необъятное чрево этим вулканическим тестом. В конце концов этот «купол» выступает за кромку кратера, и тогда через край его переливаются огненные массы. При этом освобождаются новые порции газа, которые образуют палящие тучи. Часто в тех местах, где огненный поток прорывается наружу через выемки кратера (а на периферии лава обычно более подвижна), купол этот лопается, и из него в боковом направлении извергаются палящие тучи, которые, устремляясь по склонам, сметают все на своем пути.

В июне 1956 года я и мои друзья-вулканологи доктор Аббруцезе и доктор Зен разбили лагерь на северном склоне Мерапи. В течение двух недель мы ежедневно поднимались к кратеру, наблюдая игру грозных стихий, которые таил в себе этот мирный с виду вулкан. Купол едва ощутимо вздымался, не более чем на несколько сантиметров в сутки; но в брешь, которая зияла на западном крае кратера, уже время от времени пробивалась огненная масса.

Мы в конце концов настолько свыклись с этим злобным и скрытным чудовищем, что решились спуститься по отвесной и гладкой стенке кратера и затем совершить внутри кратера восхождение на купол. Это была волнующая картина. Мы осторожно продвигались по тонкой корке, которая едва прикрывала пышущие жаром и зыбкие глыбы лавы.

С незапамятных времен в восточной части острова Ява лахары (грязевые потоки) вулкана Клуд вызывали ужасные опустошения. Лахары бывают и горячими и холодными. Все зависит от их происхождения. Они низвергаются вдоль склонов вулканов и, обладая огромной текучестью, нередко причиняют больше бедствий и захватывают большие площади, чем лавы.

На Клуде грязевые потоки возникают при коротких извержениях большой взрывной силы; в результате таких извержений выходит из своих берегов озеро, которое заполняет кратер (такие озера, питаемые дождями и горячими источниками, очень часто встречаются в жерлах вулканов). Буйно разливаясь по внешним склонам, одетым густым слоем вулканического пепла, этот поток создает страшные лавины: пепел смешивается с водой, и грязевые реки устремляются к плодородным и густонаселенным равнинам, раскинувшимся вокруг вулкана, увлекая за собой глыбы всевозможных размеров, и эти глыбы неудержимо несутся вниз подобно стаду огромных баранов.

В 1901 году грязь образовала толщу, мощность которой местами достигала 58 метров; ювенильный пепел (то есть вулканическая пыль, которая возникает при выбросах лавы) выпал в Серанге, в 650 километрах от вулкана. В 1919 году пеплом покрыло площадь радиусом 400 километров, а грязь и глыбы лавы новых лака-ров отложились на площади 132 квадратных километра; при этом сметено было с лица земли 104 селения и погибли 5110 человек.

Озеро в кратере вулкана Клуд после каждого извержения быстро меняет форму; оно содержит от 38 до 40 миллионов кубических метров воды. Если этот объем довести до возможного минимума, то можно предотвратить извечную угрозу, которая держит в страхе все окрестное население. После долголетних бесплодных попыток голландцам (тогда они еще владели Индонезией) удалось проложить в западном склоне вулкана ряд туннелей и частично осушить озеро; объем его уменьшился до двух миллионов кубических метров; это было огромным достижением; лишь двадцатая часть вод осталась в озере; удалось сбросить те избыточные воды, которые при извержении неизбежно перехлестнули бы через кратер вулкана.

В нескольких милях к востоку от Клуда, в обширной кальдере Тенгера, находится один из наиболее деятельных и, может быть, один из наиболее разрушительных вулканов мира – Бромо. Этот вулкан пребывает в состоянии почти непрерывной активности; извержения в среднем случаются раз в два года.

Лава никогда здесь не переливается через края кратера, но зато при извержениях, порой сильных, порой слабых, выбрасываются огромные массы пепла, лапиллей и вулканических бомб.

Каждый год в «Море песка» – на плоском дне кальдеры Тенгера – собираются десятки тысяч паломников-буддистов. После многодневных молебствий они взбираются по склонам Бромо («бромо» – по-древнеявански «огонь») и с уступа кратера спускаются на глубину 250 метров к жерлу, изрыгающему тучи пыли и дыма; здесь они приносят в жертву различных животных. Мы предприняли две неудачные попытки, и лишь на третий раз нам удалось спуститься на дно воронки; неудачи наши вызваны были тем, что дважды, пройдя вниз по склону треть пути, мы вынуждены были возвращаться: огромные фестоны вулканической пыли, образовавшиеся на отвесных склонах, ежеминутно грозили обвалом.

Только месяц спустя мы обнаружили, что эта пыль слиплась от вод тропических ливней. Таким образом, опасность рокового обвала уменьшилась, и я начал спуск. Через час я добрался до щели шириной в двадцать метров, которая уходила в мрачные глубины. Ко мне присоединился Зен, и мы долго стояли у края этой огромной воронки, прислушиваясь к легкому свисту белого пара: казалось, пар стремился поскорее вырваться из каменного плена. Пар содержал заметную примесь сернистого ангидрида, но теперь он уже не был насыщен вулканической пылью, которая месяц назад окрашивала небо в зловещий железно-серый цвет.

Нас больше интересовали вулканы, чем народные обычаи, но мы получили большое удовольствие, увидев в кальдере Батур интересную буддийскую церемонию.

Балийцы, жизнерадостные красавцы с золотистой кожей, совершенно равнодушны к чужеземцам – туристам, арендаторам, администраторам эпохи голландского владычества. Но проказа западной цивилизации постепенно распространяется и здесь: симптомы этого недуга ощущаются в главном городе острова Денпасар и в селениях близ туристских дорог. Однако мы, вулканологи, – яванец Зен, итальянец Абруццезе и я – жили в горных селениях, еще не затронутых западной цивилизацией. Там мы наслаждались, отдаваясь пленительному покою седой и мудрой буддийской старины.

Легенда гласит, что сперва Бали был плоским и бесплодным островом. Когда ислам проник на соседний остров Яву, индийские боги отвратили лик свой от прежней родины и удалились на Бали; но им нужны были жилища, достойные их сана, и они создали горы.

Самая высокая гора – Гунунг-Агунг («гунунг» – по-малайски «гора»). Это величественный конус высотой свыше 3000 метров. В XIX веке он трижды извергал лаву, но сейчас этот вулкан отдыхает, и лишь временами то тут, то там из его кратера вырываются сернистые пары.

Гунунг-Агунг – священная гора. На полдороге к ее вершине сооружен великий храм Безаки – святилище с сотней квадратных башен, увенчанных тростниковыми кровлями. Вулкан Гунунг-Агунг называют на Бали Средоточием Вселенной и Отцом человечества.

1717 метров– такова высота вулкана Батур. Он возвышается в северной части острова, и его кальдера – одна из самых совершенных и самых обширных в мире. Площадь ее 140 квадратных километров. Дно лежит на 200 – 300 метров ниже края кратера, и в юго-восточной части его раскинулось красивое озеро на площади 12 квадратных километров. Вдоль восточного берега озера под крутым обрывом гнездятся селения, жители которых ведут свой род от древнейших обитателей острова Бали.

В центре кальдеры высится безжизненный черный конус беспокойного вулкана. Первая четверть нашего столетия была бурным периодом в жизни этого вулкана, и эпоха эта завершилась в 1926 году мощным извержением, которое сопровождалось сильными землетрясениями. Потоки раскаленной лавы сожгли самую большую деревню из всех лежащих в нише кальдеры. Деревня эта, так же как и вулкан, называлась Батур.

Наш путь к американским областям Огненного пояса проходил через остров Гавайю. Вулканологам он был известен по меньшей мере по двум причинам. Одна из его достопримечательностей внезапно исчезла. Речь идет о большом озере жидкой лавы; оно клокотало свыше ста лет в кратере Халемаумау (Обители вечного огня), но исчезло после извержения 1924 года. В настоящее время кратер Халемаумау имеет форму цилиндрического жерла глубиной 130 и диаметром до 1000 метров, которое резко открывается к юго-западу, в направлении продолговатой кальдеры вулкана Килауэа.

Другая местная «знаменитость» – Мауна-Лоа. В сущности это самый высокий вулкан мира, если считать не от уровня океана, а от основания вулкана. Его вершина вознесена на 4168 метров над уровнем моря, а обширная подошва уходит в воды Тихого океана на глубину более 5000 метров. Общая же высота колосса – 9200 метров.

Мауна-Лоа и Килауэа – чрезвычайно активные вулканы; первая исторически зафиксированная дата извержения Мауна-Лоа относится к 1832 году, и с тех пор произошло 40 извержений. На счету Килауэа (с 1890 года) 30 извержений, но и помимо этого здесь всегда можно видеть озеро расплавленной лавы.

Извержения гавайских вулканов совсем не похожи на извержения андезитовых: лава андезитовых вулканов вязкая и густая, а гавайские извергают очень жидкую базальтовую лаву. Обычно гавайские вулканы не обладают большой взрывной силой, но потоки лавы, как правило, растекаются с большой скоростью, и иногда путь их измеряется многими милями.

В 1943 году, когда Франция переживала ужасы оккупации, – в штате Мичоакан (Мексика) среди маисового поля возник вулкан Парикутин. Несмотря на войну, вести о рождении этого беспокойного «младенца» и опустошениях, вызванных им в первые годы его существования, распространились повсеместно. За несколько месяцев в долине Парангарикутиро, где совсем еще недавно расстилались поля, выросла внушительная гора. В июне 1944 года, после годичного извержения, к селению Парангарикутиро, лежащему в 6 километрах от вулкана, устремился поток лавы. Селение было поглощено этим потоком.

В течение десяти лет Парикутин почти непрерывно извергал лаву и пепел. Поля и леса на площади в несколько тысяч гектаров были засыпаны пеплом. Лишь в 1953 году вулкан затих, и на этот раз навсегда.

Многим вулканам, погрузившимся в вековой и даже тысячелетний сон, мы не можем выдать свидетельство о смерти. Но для вулканов типа Парикутин смерть всегда можно констатировать с полной определенностью. То же относится ко многим базальтовым вулканам штата Мичоакан (обычно высота их невелика – от нескольких десятков до 500 метров), к подобным же вулканическим конусам, какими усеяны склоны Этны в Сицилии и Ньямлагиры в Африке, и ко многим другим местностям, богатым вулканическими очагами. Вулкан Парикутин имел всего лишь одно-единственное извержение на своем веку, и ему уже не суждено возродиться из пепла.

Вулкан Исалько, как и Парикутин, родился в маисовом поле; и крестьянам Сальвадора, которые в 1770 году присутствовали при этих чудовищных родовых схватках, впервые в истории довелось увидеть, как появляется на свет вечный вулкан. За два века почти непрерывной деятельности из все новых и новых потоков лавы и слоев пепла вулкан построил отличный конус, вершина которого вознеслась на 2000 метров над Тихим океаном. Немеркнущее розовое зарево, видимое над морем издалека, дало ему право именоваться маяком Центральной Америки; на том же основании вулкан Стромболи называют маяком Тирренского моря.

Когда мы с Пьером Бише дошли до тупика, которым кончалась дорога на Серро-Верде, лесистой горы, по высоте равной вулкану Исалько и расположенной от него на расстоянии не более километра, извержение Исалько было в полном разгаре. Нас окружали туристы (сюда, на Серро-Верде, они совершают паломничества каждый вечер во время сильных извержений), и все мы любовались огненными траекториями, которые вычерчивали в ночном небе вулканические бомбы. Почти непрерывный град этих снарядов обрушивался на огненную вершину вулкана. От кратера до перевала, лежащего между вулканом и горой Серро-Верде, широкой красной полосой протянулся совершенно прямолинейный поток.

Лишь на заре извержение резко ослабло. Утром и днем вулкан пребывал в относительном покое. К четырем часам дня извержение разразилось с новой силой, и пароксизм наступил так же внезапно, как и утреннее затишье.

Всю неделю мы наблюдали подобные же колебания. У вулканов такая пульсация обнаруживается отнюдь не редко. Я помню, какую исключительную ритмичность проявил в 1948 году Китуро в Африке: на протяжении суток через каждые 17 минут из бокового жерла с устрашающим ревом вырывались газы.

Находясь вблизи Исалько – вулкана, у которого периоды затишья наступали словно по расписанию, я решил совершить восхождение на вершину. По утрам ничто не омрачало этого относительного спокойствия; было настолько тихо, что не имело смысла откладывать восхождение до того дня, когда вулкану заблагорассудится изменить свой ритм.

Как обычно, на заре грохот утих; надев рюкзаки, мы стали спускаться по заросшему лесом склону Серро-Верде. После короткого отдыха на перевале, расположенном на 500 – 600 метров ниже вершины Серро-Верде, мы внимательно осмотрелись и вступили во враждебный мир, в хаос, в сравнении с которым даже ледниковая морена показалась бы весьма комфортабельной; право же, всякий раз, когда я решаюсь на столь тяжелое восхождение, я задаю себе вопрос: почему до сих пор я не бросил еще мою профессию?...

На этот раз в поход отправилась большая группа людей – к нам присоединилось немало попутчиков, желавших ознакомиться с вулканом вблизи.

Чем выше мы поднимались, преодолевая колоссальное и неустойчивое нагромождение камней, которое именуется вершиной Исалько, тем явственнее доносился до нас гул. У некоторых из наших спутников, судя по их виду, явилось желание повернуть обратно: действовал шум – один из наиболее устрашающих факторов активного вулканизма. И кроме того, затишье на Исалько представляется совершенно различным в зависимости от того, наблюдаем ли мы его с вершины Серро-Верде или из пункта, расположенного хотя бы на сто метров ниже кратера.

На вершине, несмотря на смешанные ощущения, вызванные и тайным страхом и радостью успеха, мы убедились, что зрелище, которое здесь нам открылось, стоило затраченных усилий. На серебристом фоне безбрежного океана четко вырисовывались контуры зловещего вулкана. Кратер Исалько (ширина его не превышает ста метров) не походит ни на воронку, ни на котел; это, скорее, тарелка с едва заметной выемкой, заполненной огромными глыбами черной породы; эти глыбы, теперь уже застывшие, сохранили черты своего первоначального облика; еще совсем недавно эти куски вязкого каменного теста скатывались, нагромождались и слипались друг с другом на склонах вулкана. Нам рассказывали, что во время ночного пароксизма кратер заполнился собственными продуктами вулканических выбросов. В направлении к центру кратера виднелись четыре больших пылающих жерла, откуда с ревом выбивались горячие газы; округлые раскаленные стенки этих жерл дышали жаром, и адские вихри вырывали из расплавленной массы огненные языки, которые кружились над бездной и затем снова втягивались в ее пасть.

Почва непрерывно вздрагивала и глухо ворчала. Мы явственно ощущали этот трепет; это странное «органическое беспокойство» всегда вызывает в человеке одна из самых тревожных стихий природы – землетрясение.

Любопытно, что после взрывов кратер спешит заполниться лавой. Это явление давно было замечено вулканологами; они наблюдали за кратером Исалько с вершины соседнего вулкана Санта-Ана и с борта самолета. Такое же строение у кузена Исалько – Стромболи: у этого вулкана нет кратера в истинном смысле этого слова, но к Стромболи мы вскоре вернемся.

Здесь, так же как и на Стромболи, мне хотелось добраться до одного из таких пылающих и свистящих жерл, чтобы уяснить, что же в них происходит. На Стромболи все мои попытки такого рода оказались безуспешными.

Спуск в кратер Исалько был труден, приходилось продвигаться по большим, уже затвердевшим, но еще теплым «бомбам», черным и уродливым; порой они напоминали черепах. Надо было соблюдать осторожность, чтобы не поставить ногу на какой-нибудь хрупкий выступ или на еще красное пятно, и в то же время не спускать глаз с пасти кратера, к которой я подходил все ближе: оттуда в любой момент мог вырваться осколок и поразить меня. Увы, так как я шел слишком медленно, ступни моих ног стали быстро нагреваться, и скоро жар этой адской земли накалил мои толстые и твердые каучуковые подошвы. «Ад», «адский» – вот слова, которые точно соответствуют характеру этих пород, только что извергнутых из земных глубин, ведь само слово «ад» и означает преисподнюю... Я был уже в десяти шагах от цели, но осторожность и опыт заставили меня поспешно отступить; ступни мои уже так сильно жгло, что надо было уносить ноги, пока боль не стала невыносимой.

Спустя несколько часов, ощущая смертельную усталость, последствие многократного и сильного нервного напряжения, мы с трудом взбирались по нагромождениям лапиллей, образующим Серрр-Верде. Внезапно ужасный взрыв заставил нас остановиться. В небо более чем на тысячу метров взметнулся густой столб черного дыма: это было все содержимое кратера, выброшенное в воздух очередным взрывом...

К некоторым кратерам пробраться легко: туда можно проехать на автомобиле. Таков, например, Ирасу – вулкан, расположенный в двух часах езды от Сан-Хуана в Коста-Рике. Так же добираются и до Тангкубан-Праху, недалеко от Бандунга; иногда к кратеру можно попасть, пользуясь канатной дорогой; так добираются до Везувия. Другие вулканы требуют тяжких усилий, длительных переходов через пустыни, бесконечной страды в тропических джунглях, через которые надо пробиваться с топором в руках, или изнурительных восхождений по ледникам. До вулкана Телеки мы добирались, бросив вездеход «лендровер», в течение пяти дней по безводной гористой пустыне, вымощенной обожженными камнями. Тупунгато, наоборот, заставил нас дрожать всю ночь в палатках, которые угрожала снести вьюга; наутро мы соорудили избушку из снега и льда наподобие эскимосских иглу, чтобы спокойно выспаться и уж затем совершить восхождение по склону, ведущему к кратеру этого вулкана. Тупунгато находится в Андах, высота его 6800 метров.