Текст книги "Взрыв любви"

Всю свою жизнь Гагангири занимался интенсивными духовными практиками в пустынных местах, экспериментировал с лечебными свойствами дикорастущих трав и корней, с целебными свойствами природной родниковой воды. Пастухи в этих местах стали его первыми преданными. Они же и обучали его искусству врачевания, часто приносили кору особых растений, корни и дикие плоды из леса, которые были мощными средствами исцеления ран и болезней.

Одиночные ретриты Гагангири, во время которых он проводил kayakalpa (мощная практика периодического омоложения), были частью мистической молвы, следовавшей за ним. Он достиг мастерства в различных методах исцеления и натуропатии, что было результатом его длительной жизни в лесу. В своих ашрамах, разбросанных в горах Сахьядри, он создал бесплатные пункты лечения травами таких хронических заболеваний, как рак и снижение иммунитета.

Гагангири Махарадж ушел из жизни в 2008 году. Говорят, что в момент его самади ему было сто три года. Оглядываясь назад, могу сказать, что мое первое посещение Гагангири Махараджа ознаменовало начало чего-то. Умом я не понимал, чем это «нечто» было. Но интуитивно знал, что это было началом пути. Куда приведет меня этот путь, я и понятия не имел.

Теперь знаю. Домой. Это напоминает мне один шутливый разговор с Чайтанья Балсекаром, братом Рамеша. Он как-то сказал мне: «Гаутам, вы такой хороший человек». А я на это ответил: «Благодарю, но быть хорошим в этом мире – ни к чему. Это тебя никуда не приведет». На что он быстро заметил: «А кто сказал, что вы должны куда-нибудь прийти?»

В 2010 году мне довелось посетить этот ашрам еще раз и засвидетельствовать свое почтение самади, которое было построено рядом с тем местом, где обычно сидел Гагангири. Даже если Гагангири Махарадж и не присутствует здесь больше в своем «теле», конечно же, он никуда отсюда не делся, и его мощное присутствие по-прежнему украшает ашрам.

Алхимик и его древности

Десятки лет Патрик (имя изменено) занимался алхимией. Его дом был местом фантастическим: повсюду искусно размещены алхимические символы, пруд с пираньями во дворе (куда конечно же не хотелось свалиться), лаборатория – прямо из мистического средневекового романа, наполненная порошками, мензурками, жидкими и твердыми веществами, и два огромных шкафа, под завязку забитых книгами. Патрик также мог похвастаться прекрасной коллекцией изысканного индийского антиквариата. И с ним связана интересная история.

Когда я в первый раз посетил моего будущего друга-алхимика, он порадовал меня экскурсией по комнате, где хранились старинные вещи. Это было увлекательное зрелище. Разглядывая коллекцию, я заметил, что по крайней мере парочка вещиц может оказаться подделкой. У меня были все основания предположить это. Ведь он был французом, и он купил все это в Индии! Мой друг оставил мой комментарий без внимания и продолжил экскурсию. Я внимательно осмотрел древности и сказал ему об этом снова. Но Патрик ответил: «Этого не может быть!» Я же настаивал на том, что хотя бы одна из вещей все-таки может быть подделкой, так как индийцы вполне освоили искусство изготовления поддельного антиквариата. Более того, это является вполне обычным, когда легковерный человек легко становится жертвой хитроумного обманщика, изготавливающего эти «древности». Патрик отмахнулся от моих слов, что показалось мне проявлением высокомерия, и заявил, что не может иметь подделок в своей коллекции просто потому, что это совершенно невозможно.

Его реакция показалась мне несколько раздраженной, и я вскользь заметил, что он мог бы освоить умение «сдаваться» и признать, что такое вполне возможно, вместо того чтобы жить в своем идеальном мире «собирателя подлинного антиквариата». Но он упорствовал, не сдавался и снова говорил, что каждая из приобретенных им вещей является подлинной. Я подумал, что стоит мне еще чуть надавить, и он не устоит. Так и случилось! В какой-то момент он дошел до критической точки, и у него лопнуло терпение. Тогда он рассерженно стал объяснять мне, на чем основана его уверенность в том, что каждый предмет в коллекции был подлинным.

Поскольку в течение многих лет он усиленно занимался алхимией, ему удалось развить ряд удивительных качеств. Например, он мог точно знать, что купленная им вещь является подлинной. О подлинности вещи он мог судить, даже не дотрагиваясь до нее. Если какая-то вещь нравилась Патрику, он входил в медитативное состояние и переносил сознание в эту вещь, а затем просматривал все, что было с ней связано. Кто был скульптором, изваявшим ее? Когда, в какой период времени он работал? В какую одежду был одет? Какие инструменты использовал? Используя такое «видение», он мог определить, была ли вещь действительно старинной или его «кинули». Все мои аргументы сошли на нет и рассыпались как карточный домик. Скептический ум мог бы отбросить его доводы. В конце концов, где доказательства? Я же принял все это за чистую монету и признал свое поражение. Мне трудно было ему не поверить еще и потому, что его гуру был знаменитый мастер сиддха-йоги, поэтому я решил, что он, как преданный и талантливый ученик, вполне мог получить соответствующую подготовку в применении столь нетрадиционных методов определения подлинности купленного им антиквариата.

Я высказал пришедшую мне в голову мысль и спросил его: «Если вы можете переносить сознание в такие неодушевленные предметы, как камень, не легче ли переносить его во что-то более мягкое? Например, в другого человека. И таким образом, находясь внутри него, проверять все, что с ним связано: у кого хорошие намерения, у кого плохие? Кто друг и кто враг?» Патрик ответил, при этом в глазах его мелькнул озорной огонек: «Ну, mon ami, именно это я и сделал, как только вы открыли дверь». Потом он сказал, что конечно же пошутил. Я и вправду надеюсь, что он пошутил.

Эта встреча с Патриком наглядно продемонстрировала, что неодушевленный объект может казаться лишенным Сознания, но Сознание функционирует через все объекты. Точно так же одушевленный объект, скажем, человек, не имеет сознания. Скорее, Сознание функционирует через человеческий объект. Одушевленные или неодушевленные, мы все являемся объектами, через которые функционирует Сознание. Более того, сам объект является неким проявлением в Сознании. Нужно быть сознательным, чтобы воспринимать объект. Так что в любом случае объект не может существовать независимо от Сознания. То же самое относится и к классификации объектов на «одушевленные» и «неодушевленные». В действительности это всего лишь объекты во власти Сознания, и лишь Оно определяет, какими они являются.

Siddhis (сверхъестественные духовные силы) могут быть увлекательным предметом. Патрик неизменно указывал на важный аспект цели алхимии – поиск и обретение философского камня, способного превращать обычный металл в золото. Главное, что следовало понять, это то, что везде действует вечный принцип: «как внутри, так и снаружи». В действительности это означает следующее. Чтобы добиться осуществления поставленной внешней цели, нужна внутренняя духовная трансформация, которая должна происходить одновременно с предпринимаемыми усилиями, при этом высшей целью является Просветление. Исходя из этого становится ясно, что тамплиеры, которые, как полагают, являются создателями европейской банковской системы, а также строителями наиболее величественных соборов с соблюдением законов сакральной геометрии, не были еретиками на лошадях, какими их пытаются сегодня представить. Они обладали способностью получать алхимическое золото, которое и являлось источником их богатства. Поэтому можно сделать вывод, что они были существами высокого духовного развития.

Если вам доведется рассматривать какой-то антиквариат, имейте в виду: вполне вероятно, что этот предмет тоже рассматривает вас. Точно так же как этот предмет является объектом в вашем сознании, вы являетесь объектом с точки зрения Сознания, проявляющегося в нем. Мы все является объектами, через которые функционирует Сознание. Сознание не разделяет объекты на одушевленные и неодушевленные. Это делаем мы. «Мы» – не как безличное Сознание, функционирующее через все объекты в этом проявленном мире, но «мы» – как индивидуумы, на первый взгляд, отдельные от объектов, которые мы воспринимаем.

Мастер экстрасенсорной хирургии

Преподобный Алекс Орбито, знаменитый хирург и экстрасенс, живущий на Филиппинах, проводил семинар в Мумбаи. На нем присутствовало около ста человек. В первой половине дня он говорил с нами об экстрасенсорной хирургии. Его способ был основан на методике исцеления, которая в переводе звучала так: «Боже, дай мне твою исцеляющую силу». Он заставил нас выполнить несколько легких упражнений, после чего начались операции. Мы входили по одному, и каждая операция длилась примерно минуту или около того.

Когда настала моя очередь пройти экстрасенсорную операцию, я забрался на стол, лег и расстегнул рубашку. Затем пришло осознание, что Орбито аккуратно трогает мой живот. Внезапно его пальцы проскользнули внутрь на глубину ладони! Он ощупывал все у меня внутри. И это был довольно странный опыт. Боли не было, однако руки его погрузились в то, что я всегда считал неизведанной территорией, по крайней мере – для его пальцев. Это продолжалось примерно тридцать секунд, и, прежде чем я смог переварить, что происходит, «операция» была закончена. Я взглянул на свой живот. На теле не было и следа того, что только что происходило. Целитель похлопал меня по щеке, и сеанс закончился. Дома, когда я стал просматривать видеозапись того, что со мной происходило, удивлению моему не было границ.

Объясняя суть экстрасенсорной хирургии, преподобный Орбито сказал, что поскольку человеческий организм на семьдесят процентов состоит из воды, то нет ничего удивительного в том, что пальцы или руки хилера погружаются в тело другого человека, ибо оба тела – это всего лишь две формы, состоящие из воды на эти самые семьдесят процентов.

Зная о влиянии фаз Луны на приливы и отливы, остается только гадать, что могут делать с нами эти фазы, с нами, чье тело более чем на две трети состоит из воды. Признайтесь, где теперь ваша уверенность, что люди контролируют все, что чувствуют? Только представьте: все, чем, как вы думаете, вы являетесь, то есть ваше тело со всеми вашими надеждами, страхами, стремлениями, разочарованиями, обидами, сожалениями и ожиданиями, – все это в основном просто вода. Поистине, мы не такие твердые, как нам кажется. И, о господи, какая это приятная мысль! Взять хотя бы сердце. Вам нет нужды топить в нем ваши печали. Ведь они уже утонули, потому что само их содержание – это вода!

Обсуждая данную тему с людьми, которые знакомы с науками об исцелении, я узнал, что операция, так же как исцеление, происходит на «тонком», а не на физическом уровне. И хотя во время операции преподобный Орбито мог извлечь то, что выглядело массой из темно-красной плоти, на самом деле это было не что иное, как застывшая и заблокированная энергия, которую удалили, а не реальная плоть. Плоть не удаляется им из физического тела. Даже сегодня, когда я смотрю видео, я не могу понять, что там на самом деле происходило. Были люди, из-за которых экстрасенсорная хирургия приобрела дурную славу, поскольку их уличали в мошенничестве. Однако моя встреча с преподобным Алексом Орбито и его семинар по экстрасенсорной хирургии были приятными. Даже больше, чем его искусство, мне понравились его юношеская живость и легкость бытия.

А еще тема исцеляющих рук напомнила мне мое знакомство с магом-массажистом.

Массажист-целитель

О докторе Раме Бостле я слышал на протяжении нескольких лет. Некоторые из ищущих, принимавших участие в сатсангах Рамеша, попадали к доктору Бостлу, как только заканчивались беседы, поскольку он жил неподалеку, а именно на Малабар-Хилл, где богатое семейство сдавало ему комнату в их роскошном бунгало.

Меня доктор Бостл интересовал потому, что он знал Бессмертного, Махаватара Бабаджи, о котором миру впервые поведал Парамаханса Йогананда в своей книге «Автобиография йога». «Доктор Сахиб» – так в книге уважительно был назван доктор Бостл, убивший коменданта, англичанина, совершившего зверства в отношении индийской женщины во времена британского правления. Солдаты готовы были схватить доктора, но ему удалось бежать в Гималаи, где его приютил йог. Йог заботился обо всех его потребностях, среди которых было пристрастие к алкоголю и к наркотикам. Доктор Сахиб задирал своего хозяина, спрашивая, знает ли тот смысл закона atithi devobhava, который гласит, что гость – это бог. Он говорил так: «Это мой ежедневный рацион, ты можешь мне его обеспечить? Ведь к гостю надо относиться как к богу». Йог отвечал: «Sab kuchh mil jayega» («Ты получишь все»). И лишь значительно позже он понял, что его хозяином был сам Бабаджи, и тогда его пристрастия отпали одно за другим. В итоге он шесть лет оставался в Гималаях с Бабаджи.

Доктор Сахиб имел дар исцеления руками. Искусство массажа, которым он занимался, называется Samvahan и представляет собой комбинацию древних методов, направленных на то, чтобы гармонизировать частоты телесных колебаний. Бхагаван Нитьянанда из Ганешпури сказал ему, что он будет путешествовать по миру, используя свой дар исцелять людей. Доктор действительно много путешествовал. Среди тех, кого он исцелил, были, как говорят, Махатма Ганди, Пандит Неру, Черчилль, Эйзенхауэр, Бернард Шоу и многие другие. Сам Неру лично отправлял доктора Сахиба к главам различных государств по всему миру.

Несколько лет назад мой друг взял меня с собой на встречу с доктором Сахибом. Доктор встретил нас, сидя в постели. Он почти ничего не видел, так как к тому времени его зрение уже сильно ослабло. Это был приятный, нежный и скромный человек на закате своей выдающейся жизни. Во время беседы его пальцы продолжали двигаться по простыне, будто в поисках чего-то, что можно было бы массировать. Это было невероятное зрелище! Казалось, руки его были на батарейках, они как будто имели собственную волю и жили своей жизнью. Его пальцы продолжали двигаться без остановки, пока он сам не остановил их.

Я помню только два вопроса, которые задал ему. Первый: встречался ли он с Махаватаром Бабаджи в Мумбаи. Он ответил, что это действительно было, и даже несколько раз. Мой следующий вопрос был таким: может ли он в одном предложении подвести итог тому, чему научила его жизнь. Он ответил: «Бог существует между R и M в имени RAM.»[13]13
  Рам (Рама) – это седьмая инкарнация Вишну и главный герой поэмы Рамаяна. Большинство индуистов считают Раму реально существовавшей исторической фигурой, царем, правившим большей частью современной Индии из своей столицы Айодхьи. Наряду с Кришной Рама является одной из самых популярных аватар Бога в индуизме.


[Закрыть]

Случилось так, что Шириш Бхагават, с которым я был хорошо знаком, оказался хирургом, оперировавшим доктора Сахиба в конце его жизни. Доктор Сахиб поведал Ширишу, что когда он несколько лет назад попал в больницу, то увидел как Mahakala (Бог Смерти в виде Времени) парит за окном. И продолжил: «Но он (при этом доктор Сахиб поглядел на фотографию Бабаджи возле кровати) сказал, что мое время еще не пришло». Когда я рассказал Ширишу, что доктор Сахиб сказал о Боге, как о существующем между R и M в имени RAM, Шириш ответил, что это напомнило ему одну легенду.

Было время, когда эго Ханумана сильно раздулось. В конце концов, именно он, Хануман, был тем, кто обнаружил, где держали взаперти Ситу, и именно он сжег потом дотла город Ланку. Вот Хануман и пошел к Раме, чтобы спросить его, осталось ли еще что-то, что он мог бы совершить. Господь Рама, глядя на Ханумана, распираемого гордыней, попросил его оказать ему одну услугу. Ему нужен был кто-то, кто смог бы охватить все вселенные, и он решил, что нет никого достойнее Ханума для выполнения такой задачи. Услышав, что лишь его считают способным на такие усилия, Хануманна возгордился еще больше. Он спросил у Господа Рамы: «А как я узнаю, что охватил все вселенные?» Господь ответил, что там, где оканчиваются вселенные, он найдет три столба. Когда он увидит их, то должен сделать на них отметку в виде креста, после чего может вернуться. Умчался Хануман. Долго летал он среди галактик. Вселенные начинались, вселенные заканчивались, а Хануман продолжал путешествие. И вот наконец он добрался до трех столбов и, увидев их, очень обрадовался. Он быстро изобразил крест на каждом из столбов и, исполнив задание, отправился в обратный путь. Вскоре он предстал перед Господом Рамой и гордо объявил о том, что нашел эти три столба. Господь поднял руку – на трех его пальцах был начерчен крест. Он спросил Ханумана, это ли он видел. Хануман был посрамлен, потому что только тогда он понял, что вселенные начинаются и заканчиваются в Раме.

Йог Солнца

Индия действительно знает, как встряхнуть то, что считается «обусловленной реальностью». Здесь вы никогда не можете знать, кого или что вы увидите в следующий момент, с чем вам придется соприкоснуться. Все возможно в этой стране бесконечных возможностей. Свет здесь не распространяется по прямой, он преломляется в невообразимые радуги, которые наши ограниченные ум и интеллект просто не могут постигнуть. Тема света ведет меня к незабываемой встрече с йогом, который является преданным почитателем Солнца.

Он выглядел как индийский Иисус, и был человеком, привязанность к которому возникала сразу же. Однажды вечером он пригласил некоторых из нас на yagna (священный ритуал огня), который мы выполнили на террасе его ашрама. Происходило это в пригороде Мумбаи. В какой-то момент во время огненной церемонии он попросил нас закрыть глаза и не открывать их, пока он нам этого не разрешит. Прошло несколько минут. Мне было интересно, что происходит, и я решил чуть-чуть приоткрыть глаза и изучить обстановку. Все тихо сидели с закрытыми глазами, в том числе и сам йог. Затем случилось нечто особенное. Я увидел, как он начал исчезать. Понемногу на моих глазах растворялась его форма. И наконец он совершенно исчез. И тогда я увидел только стену, что была позади него. Я посмотрел вокруг, все остальные остались в точности такими, какими они и были: просто люди, сидящие с закрытыми глазами. Исчезла лишь его форма. Поэтому я понял, что это не галлюцинация. Затем, спустя примерно минуту, я увидел, как его тело постепенно обретает форму и возвращается к своему обычному виду. Я быстро закрыл глаза, чтобы не быть пойманным на нарушении запрета, и стал ждать его разрешения, чтобы открыть их снова.

В следующий раз мы занимались йогой Солнца на пляже Чопатти в Южном Мумбаи. Нас было человек двадцать. Когда пришел йог Солнца, все бродячие собаки на пляже сошли с ума от радости – они мчались к нему, виляя хвостами, тявкали и игриво дергали его за безупречно белое (до тех пор) lungi[14]14
  Кусок материи, длиной около трех метров, который оборачивают вокруг талии и который закрывает ноги.


[Закрыть]. Начались наши занятия, и почти сразу начался дождь. Бежать было некуда, так как мы находились в самом центре пляжа. Внезапно дождь прекратился. Но вокруг нас, примерно в пятнадцати футах от того места, где мы занимались, дождь продолжал идти.

Занятие окончилось, и йог Солнца отправился домой на завтрак, который состоял из фруктов и молока. Мы с ним отлично ладили. Казалось, что мы давно знакомы, и он был мне старым и добрым другом. Йог сказал: «Я всегда говорю людям, чтобы они не относились ко мне как к гуру, а относились ко мне как к другу». Он был молодым и естественным, ему были непривычны лесть и восхищение, обрушившиеся на него. Недавно я разговаривал с ним, он принес свою йогу в школы и университеты, разбросанные по всей Азии. Следующей будет Европа.

При упоминании Европы у меня сразу возникла мысль о Людовике XIV, который был известен как Le Roi Soleil – «король-солнце». Во Франции он построил Версаль, один из самых роскошных и богатых дворцов, когда-либо построенных в мире. Версаль был известен как дворец «короля-солнце». Однако, как и все материальные вещи, дворец, в конечном счете пришел в упадок, когда царская казна опустела. Как говорится: «Разрушение присуще всем вещам». Когда я посетил Версаль, мне больше всего понравились дворцовые сады, а не сам дворец. Величие природы способно взять верх даже над самыми роскошными творениями рук человеческих.

Короли Солнца в Индии совершенно иные. И это разительно контрастирует с французским королем, носившим это имя. В этом тоже проявляется двойственность известного нам мира. Их тело – это храм живого Бога, это их дворец. Они овладели мастерством йоги Солнца, и на троне теперь сидит Солнце. Индия поклоняется королям, которые излучают свет!

Итак, мои многолетние встречи с мастерами явились прямым подтверждением того, что формы, которые мы наблюдаем, не такие твердые, какими они выглядят. Или, скорее, формы не такие, какими хотят казаться. Что-то подобное мы все неоднократно слышали или читали. Был ли это Гагангири, Патрик, преподобный Алекс Орбито или йог Солнца, после каждой встречи я все больше осознавал, что неоспоримая реальность того, что мы воспринимаем как реальное, больше не имеет права на существование.

Эта реальность недослушала все вердикты Высоких судов логики и разума.

Она унесена течением реки в Кхополи.

Ее вытащили голыми руками из «тела-ума».

Она сожжена дотла солнечными лучами.

Йогарадж Гурунатх[15]15
  Йогарадж Гурунатх Сиддханатх (Yogiraj Gurunath Siddhanath) родился в 1944 г., происходит из древнего семейства Икшавару Рама Солнечной династии. Несмотря на принадлежность к королевскому роду и роскошь жизни во дворце, он был сиддхой от рождения и уже в три года имел спонтанные переживания Истинного Я.


[Закрыть], энергичный мастер Крийя-йоги, как-то сказал мне, что, когда он наклонился, чтобы коснуться божественных стоп Анандамайи Ма[16]16
  Шри Анандамайи Ма (30 апреля 1896-27 августа 1982) – индийская святая родом из Бенгала. Свами Шивананда описал ее как «самый прекрасный цветок, который вырос в Индии».


[Закрыть], его руки прошли насквозь и врезались в землю. Я всегда получал удовольствие от встреч с Гурунатхом. Читал ли он стихи, рассказывал ли истории о знаменитых натха[17]17
  Древняя линия преемственности духовных мастеров, истоки которой относят к Господу Даттатрее. Даттатрея – глава и фактический основатель эзотерического ордена натхов (совершенных сиддха-йогов) и учитель Шивы.


[Закрыть]-йогах, и даже когда он «прикалывался» надо мной, он наслаждался «по полной», наслаждался каждой своей частицей. Вот одно из его высказываний, которое мне нравится: «Прямо с момента рождения возникает ересь разделения».

Конечно, одна из первых вещей, что случается с ребенком после его рождения, заключается в том, что родители дают ему имя. Разделение, таким образом, еще больше усиливается, так как появляется имя, данное форме, которая теперь реагирует на свое имя. Это подводит меня к следующей истории.

Мастер мгновения

В 2004 году мы, группа родственников и друзей, встретили Экхарта Толле в Гластонбери (Великобритания). Он заехал туда на пути в Финдхорн (Шотландия), чтобы провести беседу. Мы встретились с ним за ужином накануне этой беседы. Я помню, как знакомил с ним своих друзей, и, после того как я их представил, он взглянул на меня и сказал: «Спасибо вам за то, что всех представили… А вы кто на самом деле?» И мы оба рассмеялись. Что-то особенное было в этом моменте, что меня задело. Конечно же, он указывал, пусть и шутливо, на то, что я просто представил людей по именам, а имена – это не то, чем они являются по своей истинной сути. Я помню, как его последняя фраза все время крутилась у меня в голове, когда мы сидели с ним на лужайке у дома, не потому, что она была значительной, но потому, что это был яркий пример того, как простые высказывания имеют столь очевидные смыслы, которых нам так не хватает в этом царстве разделения и идентификации. И каждый раз, когда эта фраза мелькала, в моих мыслях акцентировались разные слова. И это было похоже на мину-ловушку для эго:

– А вы кто на самом деле?

– А вы кто на самом деле?

– А вы кто на самом деле?

Ответ был в самом вопросе. Кто есть этот вы? Сознание, а не форма тела и данное ему имя. Сознание – это наличие оживляющего присутствия, без которого вас просто не было бы. Нисаргадатта Махарадж обычно предлагал приходящим к нему посетителям говорить и задавать вопросы не от лица одного индивидуума другому, а как сознание сознанию. Вот что он имел в виду: каждый из присутствующих не должен задавать вопросы, считая себя отдельным человеком, идентифицирующим себя с телом. «Хотелось бы знать» – эти слова Экхарта, как тонкий надрез мечом, открывающим другое измерение. Если бы он сказал: «А вы кто?», я бы незамедлительно ответил: «Гаутам!» И тогда размышлений об этой фразе, возможно, и не было бы.

Когда я проводил время с Экхартом, больше всего мне нравилось, что я нашел другого человека, который любил молчание так же сильно, как и я. Главное во встречах с ним было то, что разговоров почти не было. Помню, я был очень тихим ребенком. В школе я даже получил белую карточку, которую давали за то, что ученик «был самым послушным и тихим мальчиком в своем классе». Тогда я этого стыдился. Помню, что в те годы, когда я, бывало, сидел тихо и молчал, люди, должно быть, считали, что со мной что-то не так. Они частенько подходили ко мне и спрашивали: «О чем ты думаешь?» Тогда, в детстве, я думал, что, скорее всего, это неправильно – быть тихим и молчаливым. С такой обусловленностью я и вырос. Я даже помню, что мне в голову приходила и такая мысль: «Я сижу тихо, не беспокою людей, а их, оказывается, беспокоит то, что я их не беспокою! Мне что же, нужно говорить или делать что-то все время?» Конечно, это не значит, что я постоянно просто сидел и не думал. В моей голове крутилось множество мыслей. Часто это были беспокойство и страх – главные друзья моего детства. Но было много случаев, когда я просто сидел и вообще не думал. А другим это поведение почему-то казалось необычным.

Любопытный случай произошел со мной во время одной из бесед с Рамешем, которая случилась несколько лет назад. К нему тогда пришла семейная пара с прекрасной маленькой дочкой лет шести. Она тихо сидела на качелях в гостиной. Видно было, что она не скучала и хорошо проводила время, слегка покачиваясь, наблюдала за людьми и поглядывала в окно. Какое спокойное выражение было на лице этого ребенка! Это спокойствие конечно же не выглядело так, будто ее заставили сидеть тихо, будто ее спокойствие явилось результатом дисциплины и строгого воспитания. Когда беседа закончилась, кто-то подошел к ее родителям и сказал, что такое поведение ненормально для детей ее возраста, которые должны бегать и шуметь. Родители были весьма озадачены таким замечанием и, не зная, как реагировать на этот непрошеный совет, просто кивали головами и неловко улыбались. Я оглянулся и посмотрел на девочку. Она с удовольствием беседовала с теми, кто подходил к ней. Она не стеснялась, не смотрела букой, при общении с другими в ней не было никаких барьеров. Я подошел к ее отцу и заметил, что его дочка кажется мне маленьким Буддой. Он сказал, что, насколько он помнит, она всегда была такой. Лично мне после его слов стало предельно ясно, что если ребенок по натуре склонен к тишине и покою, то не стоит пытаться изменить свойственный ему облик на тот, который он якобы должен иметь. Если же ребенка заставляют вести себя так, что это противоречит тому, что у него получается естественно, это лишь сбивает его с толку и приводит в замешательство. К примеру, это происходит, когда ребенок от природы левша, а родители заставляют его действовать правой рукой.

Невероятно, как личность в своей основе остается неизменной на протяжении многих лет. Однажды Рамеш познакомил меня со своим внучатым племянником. При этом он сказал: «Я давно хотел вас познакомить. Он такой же спокойный мальчик, как и вы». А этому «мальчику», то есть мне, тогда уже исполнилось почти тридцать девять лет!

Если разговоров с Экхартом было немного, то ходьбы было предостаточно. Он любил прогулки. Взбирались ли мы на Гластонбери Тор[18]18
  Холм святого Михаила (англ. Glastonbury Tor) близ древнего города Гластонбери (графство Сомерсет, Англия) представляет собой естественное возвышение высотой 145 м, над которым вздымается средневековая башня церкви святого Михаила. Холм расположен в виде семи рукотворных уступов. Во время археологических раскопок выяснилось, что в III в. до н. э. здесь существовало значительное кельтское поселение, а в V в. н. э. – небольшая крепость. Холм св. Михаила издревле связан в народных поверьях с легендами о короле Артуре. В 1191 г. монахи близлежащего Гластонберийского аббатства объявили об обнаружении ими саркофагов с именами Артура и его супруги Гвиневры. В новое время холм привлекал внимание оккультистов и исследователей паранормальных явлений, которые признают его за портал в потусторонние миры (Авалон).


[Закрыть], шли ли по сухому руслу реки Финдхорн, поднимались ли на вершину Аруначалы или просто бродили по лесу за его домом в Ванкувере, мы всегда гуляли долго, но обменивались только тишиной – слов не было. И от этого мне с ним было необыкновенно легко.

Когда наша группа запланировала посетить Гластонбери Тор, мы заказали гида. Я сказал об этом Экхарту. Тот ответил, что ему не интересны даты и исторические детали, которые обычно узнают на экскурсиях, и поэтому он не хотел бы в этом участвовать (пожалуй, никакого другого ответа от автора «Силы настоящего» не стоило и ожидать), если только мы не захотим попросить его самого, чтобы он провел нас по Гластонбери Тор в качестве нашего гида, но при условии, что это будет молчаливая экскурсия, направленная на то, чтобы впитать атмосферу Священного холма. Был ли у нас хоть какой-то выбор?

Экхарт – это как бы человек-мост. Он взял тему недвойственности и принес ее в массы. Таким образом разрыв был преодолен. Как кажется эго, человек может что-то сделать, добиться того, чтобы быть в настоящем моменте. В действительности есть только Присутствие. Присутствие существовало до того, как вы узнали, что вы присутствуете здесь в качестве индивидуума. Как могли бы вы присутствовать, если бы не было Присутствия как такового, то есть безличного Присутствия? Как может «Я есть Гаутам» появиться до «Я есть»? «Я есть» – это безличное осознание бытия, то есть Присутствия, то есть той силы, которая действует через всех нас. В сущности, Присутствие есть не что иное, как отсутствие индивидуального «тебя», того, кто думает, что он присутствует. Как только ваше «я» вступает и заявляет: «Я присутствую», присутствие становится персонализированным: «Я – отдельная сущность, и я присутствую». То, что было безличным Присутствием, становится объективированным. Теперь отдельный индивидуум утверждает, что он является тем, кто присутствует. Экхарт обманывает эго, оно у Экхарата верит, что может сделать что-то, чтобы стать присутствующим. Легче работать с эго, чем требовать уничтожения эго, что во многих случаях невозможно, поскольку означает приказ эго уничтожить самого себя. Таким образом, он оказывает поддержку великому архетипу всех мифологий мира – архетипу Обманщика. Истина в конечном итоге побеждает. И это дело рук Обманщика.

Был вечер, мы сидели на лужайке и разговаривали. В разговоре кто-то сказал Экхарту, что считается, что последним пристанищем Святого Грааля является Гластонбери. Экхарт усмехнулся и сказал: «Возможно, что Чаша находится здесь в кустах, прямо у меня за спиной!» Это напомнило мне одну из моих любимых французских поговорок: Vous ne trouvez pas le Saint-Graal. C’est le Saint-Graal qui vous trouve («Не вы находите Святой Грааль, это Святой Грааль находит вас»).

Рамеш, обычно давал такое определение эго: «Эго – это идентификация с именем и формой как с отдельной сущностью». Его определение напоминает мне один недавний случай. Я был приглашен на чай. Там была дама, которая принялась оживленно беседовать со мной. Она рассказала о происшествии, которое подтвердило, что она находится под присмотром Высшей Силы, поскольку просто чудом была спасена в автокатастрофе. Во время всего монолога она обращалась ко мне как Гуаву (или Гиришу… я не могу точно вспомнить). Во всяком случае, она не обращалась ко мне как к Гаутаму. Она говорила и говорила: «Вы знаете, Гуав, что произошло дальше… а потом, Гаув, вы не поверите… вы можете представить себе, Гуав…» Я подумал, что это довольно забавно. Конечно, первой моей реакцией было желание сказать: «Послушайте, это не мое имя». Но я его не озвучил. Я был поглощен ее рассказом и думал, что не должен прерывать поток ее слов, ибо она неслась, как автомобиль на пятой скорости. В любом случае, какая разница, как мое имя могло повлиять на саму историю? В конце вечера, когда я собрался уходить, дама подошла ко мне. Она выглядела заметно расстроенной. И я понял – почему, когда она сказала: «О, ну почему вы не сказали, что ваше имя Гаутам! Вы ни разу не исправили меня, когда я называла вас другим именем! Вы должны были меня поправить! Я сожалею, очень сожалею». Я улыбнулся и сказал ей именно то, что я чувствовал: «Ваш рассказ захватил меня, и он никак не был связан с моим именем».