Текст книги "Гости с той стороны"

Георг

1

Из глубины пещеры, пробитой водой в камне-песчанике, навстречу им вышел человек.

– Не бойся, это мой сын Георг, – остановила Чиста насторожившегося Бласта.

– Сын? – трудно было предположить, что у старухи, не имеющей возраста, может быть сын.

– Ну, можно сказать, что сын. Подкидыш. Много лет тому назад я нашла его у своего порога, – голос Чисты еле шелестел, как песок, ссыпающийся им под ноги. – Ни один человек, знаешь ли, не появляется в нашей жизни случайно… Он совсем не похож на всех наших. Никто так и не понял, откуда он взялся, даже жрецы. Вырос, стал мастером по ритуальным барабанам. Его руки творят немыслимое!

– Да, довелось мне послушать здешние барабаны. Впечатление жутковатое! Кто же обучил его этому?

– До него у нас не было таких мастеров. Жрецы обходились другими ритуальными вещами. Зато сейчас не могут без его барабанов, – что-то неопределённое звучало в её голосе: то ли любование выращенным приёмышем, то ли покорность в следовании предопределённому.

– Здешние жрецы любят экспериментировать, – с поклоном включился в разговор мастер. Его лоб перевязывал кожаный ремешок, и волосы цвета воронова крыла свободно падали на плечи. Он помог Бласту втащить лодку, чтобы её совсем не было видно с реки.

– С чем экспериментировать?

– В основном, со временем. И они, в самом деле, многого достигли! Не без моей помощи! – в последней фразе прозвучала гордость. – Здесь у меня небольшая мастерская.

В нише сложены были сухие кожи, горка приготовленных черепов и несколько готовых барабанов. Бласт нервно сглотнул, увидев «расходные материалы» мастера. Но спрашивать, чью кожу он использует, не решился. Тем более что Чиста, едва переведя дух, сразу обратилась к Георгу:

– Нам очень надо быстро и скрытно попасть к эллинарху Атею. Поможешь?

– Ну, если вы готовы плыть под моим товаром, пожалуйста! – с готовностью откликнулся «сын».

Бласт был готов на всё, лишь бы скорей привезти лекарку к Петал.

Лодочка стремительно неслась по волнам. Георг успевал и грести и разговаривать. Бласт, заваленный «товаром», насторожённо рассматривал один из барабанов, прикрывающих его сверху. Ближайший из черепов щедро скалился прямо в лицо ему. Заметив растущую панику в глазах Бласта, Чиста решила ободрить его.

– Именно Георг придумал такой двухчерепной барабан: в одном звучит прошлое, в другом – будущее. А между – лишь тонкая перемычка – миг настоящего.

– Это было самое трудное, – с энтузиазмом вмешался мастер. – Настоящее неуловимо. Оно балансирует между зреющим и сбывшимся. Попробуй, поймай его! А без этого мига устойчивости невозможен вход ни в прошлое, ни в будущее!

Чиста не разделяла воодушевления Георга. Говорила тихо, будто рассуждала, пытаясь понять для себя нечто важное.

– Ритуальный барабан вышел таков, что на всех обрядах необходимо ударять чётко попеременно по обеим поверхностям. Иначе время останавливается или начинает опережать себя.

– Тогда среди зимы может разразиться гроза, а на ветках с плодами вдруг расцветают цветы, – неожиданно засмеялся Георг.

– Или вдруг появляются люди из другого времени, – невнятно пробормотала Чиста.

Мастер приветливо помахал кружащим над головой воронам, как будто ничего особенного не происходило, потом пристально взглянул на неё из-под густых ресниц.

– У каждого из нас своё предназначение. Главное – понять его и не пытаться изменить. Только собственную судьбу сломаешь.

2

Эти двое показались Бласту такими умными, что захотелось воспользоваться случаем и хоть что-то прояснить для себя. Иначе растущее ощущение нереальности происходящего угрожало перехлестнуть через край – его бедная голова шла кругом! Бласту больше никак нельзя было совершать ошибок! Потому что ошибки в этих краях грозили не наказанием, а смертью! Уж теперь-то он был уверен в этом! Поэтому просто жизненно необходимо было выяснить несколько важных вещей!

– Не подумайте, что я сожалею о вмешательстве в судьбу Петал, – начал он будто наощупь…

– Ты спас её от жуткой участи! – горячо перебил мастер. Чиста схватила его за ногу, умоляя не шуметь. Тогда он продолжил гораздо спокойнее, продолжая мерно отмахивать вёслами.

– Многие осознавали ужас происходящего. Но никто не решался вмешаться! Несогласные просто исчезали.

– Куда?

– Видишь каменных людей в степи?

Они проплывали меж берегов, по обеим сторонам которых до самого горизонта возвышались курганы, на вершинах которых торчали каменные статуи.

– Ну, да. Их там много.

– И количество их увеличивается. Хотя заметь, в округе нет ни одного камнетёса! Поэтому твоя отвага может вызывать только восхищение!

Бласт немного растерялся.

– Мне кажется, вы принимаете меня за кого-то другого! Я не герой! Я совершенно не собираюсь бороться с вашими жрецами! Единственное, что мне надо – как можно скорей убраться из этого края, больше ни во что не вмешиваясь! Петал, разумеется, я забираю с собой! Это – всё!

– Именно за это тебе и придётся бороться со жрецами, – в два голоса ответили мастер и Чиста.

– Но почему? Почему мы не можем тихо, никому не мешая, уйти?

– Жрецы не выпустят из этих земель ни одну Белоглазую тану! А Петал – лучшая из них!

– Зачем им она?

– Говорят, было очень давнее предсказание: в этот край придёт Вечность вместе с уходом Белоглазой таны… Народ вымрет. Вот танаиды и приняли решение жертвовать своими Белоглазыми танами ради спасения края, оставляя их здесь навеки… – ответил Георг.

– …?

Бласт вспомнил слова девушки: «Моя судьба тебе не по силам…»

3

– Когда это началось?

– Давно. Мы нашли способ заглянуть в несвершённое, не торопя его наступление! Правда, меня они отодвинули, как недостойного, – криво усмехнулся мастер. – Но я и не жалею, для здоровья оказалось полезней. От того, что жрецы увидели, двое из них погибли, а третий, Гиер, сошёл с ума. Потом долго болел и даже не мог проводить обряды. Чиста заглядывала к нему. Когда он поднялся после болезни, тогда всё и началось.

– Гиер сказал, что на наш край скоро наступит Вечность. Тановы земли будут опустошены из-за белоглазой танаидки. У моего народа, и правда, иногда рождаются настолько светлоглазые девочки, что их называют белоглазыми, – вмешалась тихим голосом Чиста. – У них особенная склонность к колдовству. Как будто Белоглазая богиня ночного колдовства покровительствует своим дочерям. Прежде это было большой редкостью, и считалось красивым и ценным, пока не услышали предсказание выжившего жреца.

– Ага, выжившего из ума! – мрачно добавил Георг. – Жрецы трёх тановых городов долго совещались. Было решено обхитрить предсказание и самим творить Вечность: всех белоглазых превращать в камень! Это назвали жертвой дракону Бога времени.

– Какое варварство!

– Да, многих это привело в ужас. Тогда из земель Тана уехали многие, целыми семьями, тайно, ночью, боясь жрецов.

– Но почему этот дикий ритуал коснулся беременных? Я видел! Превращены беременные! Это вдвойне ужасно!

– Из-за вмешательства жреца Беловодья. Правда, он хотел как лучше. В споре он настаивал, что истинный путь в Вечность – плодородие и продолжение жизни, лучшее воплощение чего – женщина. Он не ожидал, что Гиер предложит для верности превращать в камень беременных белоглазых танаидок! А чтобы сделать процесс управляемым, придумали целый ритуал. Ты видел его: Петал должны были отдать любому желающему, а потом, беременную, торжественно превратить в камень. Вот от чего ты спас её!

«Этот странный Георг говорит как влюблённый», – подумал Бласт.

4

– Я не виноват в этом! – юный ещё Георг корчился в пыли, под ногами обозлённых подмастерьев, так и оставшихся подмастерьями, в отличие от него, мастера.

– Ты что, правда, не понимаешь, что это не важно, виноват ли ты? Или ты просто злишь нас? – каждое слово было сопровождаемо нешуточным пинком.

– Просто мы тебя не хотим!

– Как это?

– А вот так! Ты подкидыш, понял? Твои родители избавились от тебя как от мусора! Выкинули! И мы избавимся, понял?

– Ты нам мешаешь! Ты здесь лишний! Без тебя всем будет лучше, «мастер»! Уберись сам, пока тебе не помогли убраться!

– Куда же я пойду? Мне некуда идти!

– Значит, тебе помочь найти, куда?

Следующий удар пришёлся в глаз.

– Теперь видишь, куда? – голову разорвало на искры…

Остальные удары были просто болью без места…

…Они исключили его из своей реальности. И он провалился в иную, более дружественную. И всё бы ничего, только очень болела голова…

В ней косыми слоями ходили и хозяйничали какие-то люди… Пусть они перестанут топать и говорить!.. Особенно мучительны их ритмичные завывания!..

Или это воет-плачет Чиста?

…Ну, ничего, не надо пугаться! Попей воды!..

Сколько раз уже она его спасала? Много. Только она. Да ещё та волчица. Глаза раскосые, узко поставленные, дикие! Зовёт его! Вот кто воет!

…Она снится ему с детства. С тех пор, как однажды к нему, совсем ещё малышу, оставленному матерью-жницей под стогом, бесшумными тенями подошла стая волков.

В память чётко врезались только безумные вопли размахивающей серпом матери. И взгляд волчицы.

Почему он так уверен, что это была волчица? Непонятно. Но он уверен в этом так же, как и в том, что именно она оберегла, отстояла его, беспомощного малыша, от своих собратьев-волков, голодных и злых.

Единственная опора в этом неустойчивом и враждебном мире – умный светлый взгляд. С тех пор он часто снится ему.

Так похожий на взгляд Петал.

Чиста и Петал

1

Петал они застали бессильно распластавшейся в той же позе. Только место было уже другое, незнакомое. Встретил и проводил их чёрный уродливый раб, тоже весь истерзанный и перевязанный – видно, слуге попало за хозяина. Бласт удивился, как он его нашёл, но не стал тратить время на расспросы. Потом! Всё потом! Сперва Петал!

Явно напрашиваясь на благодарность, Атей в деталях рассказал, как в его дом нагрянули таганы в сопровождении жрецов, обшарили все углы, но ничего порочащего не нашли. «Потому что я заблаговременно позаботился об этом и сумел убедить их, что они ошиблись. У меня непререкаемый авторитет в этом городе», – неустанно твердил Атей.

Бласт поблагодарил его сразу, лишь только убедился, что с Петал ничего плохого не произошло. Хотя с ним самим за три прошедших дня успело произойти столько, что кое-кому хватило бы на целую жизнь!

Что-то внутри сдерживало его пристально всматриваться в лежащего зверя. Он приметил только ту же белёсую кромку полуоткрытых глаз, мощный клык между чёрно-атласными губами да бурые пятна крови по всей шерсти… Этого хватило, чтобы умоляющим взглядом буквально атаковать Чисту! Время истекало, Петал могла навсегда остаться волчицей! Следовало торопиться!

Старуха бегло осмотрела беспомощно распластавшееся звериное тело, провела над ним открытыми ладонями, будто грелась над огнём. И начала торопливо доставать из своей котомки пучки трав, мелкие разноцветные бутылочки и комочки чего-то, завёрнутого в тряпочки. Потом решительно указала всем на дверь.

Вскоре из дома через отверстие в кровле начали столбом подниматься белые дымы. Гудящие щелевые звуки, ритмичные и завораживающие, производили странное впечатление. Но Атей, втянув голову в плечи, всё больше озирался по сторонам. Вокруг не было ни одного ворона, но появиться они могли мгновенно.

– Как бы нас не отследили! Давай подождём здесь, – он указал Бласту на соседний сарайчик. – Это моё тайное убежище, исключительно для отдыха. О нём никто не знает.

Снаружи невзрачный, внутри это был отличный дом, целиком посвящённый книгам и свиткам, хотя и совсем без окон. Множество ценнейших пергаментов и папирусов, сложенных и скрученных, в специальных ячейках и на полках украшали его. Здесь были даже листы китайской бумаги – удивительные своей белизной и прозрачностью. Уступая желанию хозяина, Бласт посмотрел на свет сквозь один из них.

– Это моя библиотека, – с некоторой гордостью в голосе проговорил Атей. – Здесь есть всё необходимое, чтобы не деградировать в этом диком краю. Чем я могу развлечь дорогого гостя? С удовольствием предложил бы тебе партию в шатранг, но не в наших интересах приглашать ещё двух необходимых игроков.

Прекрасно исполненная доска для игры в шатранг с просторным полем из чёрно-белых клеток была приготовлена к бою. Игроки должны были располагаться с четырех сторон доски и играть фигурами фиолетового, белого, зеленого и красного цветов.

Атей с явным сожалением коснулся шатранговых фигур.

– Но зато нашим возможностям отвечает игра в домино! Мистическая игра – что ни говори! Не случайно в ней 28 костяшек! Они соответствуют 28 лунным стоянкам! Эта игра угодна Белоглазой богине!

Они успели сыграть несколько партий, в которых Бласт проигрался вчистую. Но это было не удивительно: все мысли его были только с Петал. Он достал фигурку любимого бога Кайроса и безмолвно молился, вместо того, чтобы рассчитывать ходы.

Сумеет ли Чиста помочь ей? Судя по тому странному знакомству, которое у них состоялось, старушка была могучая.

Бласт почему-то не хотел обсуждать с Атеем свои приключения в посёлке Вечность. А тот не спрашивал. И судя по тому, что он вёл себя крайне суетливо и не смотрел в глаза, отсюда надо было скорее убираться.

Заглянула Чиста и позвала их.

2

Петал лежала вся в белом, и на лице её не было ни кровинки, так что светлые глаза девушки выглядели ярко-голубыми. Она была очень слаба. Но Бласт был так счастлив её выздоровлением, что не мог насмотреться. Сел на циновку возле постели и тихо перебирал её милые короткие пальчики, целовал круглые ладошки, так похожие на лапки.

На «Афон» они, явно не успевали. Бласт был готов нести её на руках, но для этого необходим был кто-то, кто понёс бы самого Бласта. Атей сразу заявил: его и его слуг не вмешивать, ему тут ещё жить. От рук чёрного раба Петал отказалась наотрез.

Бласт отвязал шарф с гривной от пояса и положил ценную вещицу на столик рядом. Почему-то ему казалось, что для Петал это важно. И она поблагодарила его, легонько прикоснувшись губами к руке.

– Чиста, скажи, ты ведь можешь видеть, кто украл белый камень из этой гривны? Кто сломал равновесие жизни и смерти?

– Вижу… Взяли его белые руки… Но они как в грязи, под серым налётом…

– Я же говорил, что это проклятый Гиер! – неистовствовал Бласт. – А серый налёт – волчья шерсть! Мы пойдём в его логово и вернём белый камень! Если для тебя это так важно, пойдём и вернём! Я всё ради тебя сделаю!

Чиста смотрела на них с пониманием, печально качая головой. Руки её задумчиво перебирали тонкие золотые энигмы карт Таро.

– Погадай нам, Чиста! – слабым голосом попросила Петал, – что нас ожидает?

– Таким, как вы, я гадать не в силах, вам нужен сам Протей!

Чиста начала собирать свою котомку. Но Петал так умоляюще смотрела на старуху, что та сняла свои карты со шнура и начала причудливо тасовать, выбирая отдельные и прочитывая напевно.

Бласт не вслушивался в то, что говорила старая. Её внимательно слушала Петал, а он чутко впитывал все эмоции, проявляющиеся на её бледном лице, и тотчас они находили отражение в его бурной мимике. Поэтому сам он совсем не встревожился от слов гадалки. Он был готов выгнать её только за то, что опечалилась Петал. Но она остановила его.

– Как мне поступить, Чиста?

– Не тревожься так, милая. Не всё в нашей власти. Порой нас ведут боги – нравится нам это или нет. А наша задача – правильно понять своё предназначение и следовать ему.

Наконец старуха ушла, забрав свою котомку. Простилась внимательным взглядом и почтительным поклоном им двоим.

Тёмный узел из угла у двери она забрала в последнюю очередь – так, чтобы уже ни на кого не взглянуть.

На низеньком столе у постели Петал осталась одна золотая карта с изображением крылатого волкоголового змея, держащего во рту свой хвост – аркан 22, он же 0.

Атей и Петал обречённо смотрели на золотую пластину. Они явно знали больше, чем Бласт.

3

Когда Бласт вышел проводить старуху, Атей, оглянувшись на дверь, с жаром бросился к постели больной.

– Петал! Бласт не ведает, что творит, он всегда был легкомысленным, но ты! Ты ведь тана!

– Чего ты хочешь? – девушка задала вопрос, но, похоже, ответ она знала.

Атей, приседая от страха и подскуливая, буквально затряс её.

– Ты знаешь! Так почему ты так спокойна, Петал?

– А ты беспокоишься только за себя? Или тебя интересует ещё что-то?

– Кольцо замкнулось – посмотри! Всё кончено. Ведь ты в силах изменить это! И все будут спасены! – замахал он оставленной золотой картой.

Не сдержавшись, завизжал, со страхом оглядываясь на дверь.

– Тебя специально выращивали для принесения в жертву! Почему ты увиливаешь от своего долга?

– Не боишься ответа? – девушка угрюмо, повернулась к нему.

Атей затих. Но Петал уже овладела собой и готова была противостоять ему.

– Не бойся. Смотри мне в глаза. Я покажу тебе три вероятности развития ключевого события. А вывод сделаешь сам.

Она рывком вздохнула, сконцентрировалась, сморгнула, будто очищая взгляд. Ему, уже сожалеющему об обострении ситуации, осталось только с настороженностью всматриваться в её немыслимо светлые глаза.

Атей вваливается в круговерть пира в Тан-Аиде и видит, как Бласту, идущему с кубком в руке, пересекает путь весёлая амазонка на коне, манит его. Бласт прыгает в седло. Они радостно хохочут. Но, разворачиваясь и уезжая, он оглядывается и вдруг встречает взгляд Петал…

Кубок катится с серебряным звоном…

Бласт падает с коня…

И всё повторяется…

Атей во второй раз вваливается в круговерть пира в Тан-Аиде. На пирующих обрушивается ливень. Жертвенники гаснут. Участники ритуального действа разбегаются. Бласт забегает под ближайший навес и кого-то сбивает с ног. Поднимает под руки, встречается взглядом, это Петал…

Кубок катится с серебряным звоном…

Петал пытается вырваться…

И всё повторяется…

Атей в третий раз вваливается в круговерть пира в Тан-Аиде. На этот раз Бласта, идущего с кубком в руке, берёт под руку сам Атей. Радостные объятья, Атей уводит Бласта от пира, зовёт в гости в свой город.

Но по пути их обгоняет бородатый всадник с девушкой впереди. Бласт встречает взгляд Петал…

Кубок катится с серебряным звоном…

Бласт пришпоривает коня, пускается в погоню…

И всё повторяется…

Атей, запыхавшись, будто только что пробежал весь путь от Тан-Аида до Тан-Тагана, снова видит перед собой Петал, лежащую всю в белом. Она щурится.

– Ещё?

– Довольно. Я понял, – Атей хмур. Не удалось ему повлиять ни на Бласта, ни на тану. Петал почти жаль его.

– Как видишь, я не увиливаю. На этом этапе я просто не в силах ничего изменить. Как никто не обретёт того, что ему не предназначено, так никто не избежит уготованного судьбой. Так учил нас Гиер.

– Гиер имел в виду другое.

– Глупец! Гиер учил нас не жизни, а взгляду на жизнь!

4

Бласт вошёл торопливо, будто почувствовал, что Петал нуждается в защите.

– Там вороны собираются! Думаю, готовятся к нападению! Атей, что нам делать?

Атей немедленно обособился от услышанного «нам»:

– Думаю, самым разумным будет – вам покинуть этот город.

Пока Петал, преодолевая слабость, торопливо собиралась, Атей заискивающе пытался объяснить Бласту своё решение.

– Я не в силах защитить вас, пойми. Тебе ничем не поможет, если с вами погибну и я. Но я могу помочь вам иначе. Тебе, кажется, понравилась моя китайская бумага? На этом листе я написал письмо. Греки строят причал в Тан-Аиде. Руководит ими мой брат, он поможет, – Атей помахал полупрозрачным листом, просушивая чернила.

Петал вцепилась в просвечивающиеся письмена волчьим взглядом, способным в центре зрения увеличивать изображение. Увиденное ошарашило её. Растерянная, она перевела взгляд с дружелюбно улыбающегося лица Атея на лист бумаги в его руке. «Советую сдать их жрецам», – эту фразу ни с чем спутать невозможно!

Крайне довольный собой, Атей в последний раз взмахнул листом, предлагая Бласту прочитать, прежде чем он запечатает написанное, демонстративно испытывая благородство земляка. Тому ничего не оставалось, кроме как так же демонстративно отказаться.

Письмо решено было послать в Тан-Аид с чёрным рабом. Тот был уверен, что никто на побережье его не тронет, слишком страшен был. А письмо, по мнению Атея, в краю безграмотных жителей было абсолютно безопасно. Раб должен был подготовить встречу беглецов, которые доберутся до Тан-Аида более скрытными путями.

Последние минуты перед расставанием бывают особенно мучительны. Бласт молча смотрел в лицо Атея, мысленно подбирая слова, подходящие к случаю. Благодарности высказаны, иллюзий уже нет.

– Как ты нас выведешь?

– От воронов можно спастись только путями, им недоступными, Петал это знает. Вороны не увидят вас под землёй.

– Но под землёй нас увидят другие, а под водой – третьи, – Петал сдвинула брови.

– Да, но не сразу. На это им нужно время. Поэтому вам необходимо поторапливаться. Вам нужно попытаться попасть на «Афон» или в Тан-Аиде, когда там будут загружать золото или, в крайнем случае, в Тан-Амазоне, во время погрузки рабов. Другого выхода для вас я не вижу. Только так вы можете выбраться из земель Тана. Если вас поймают жрецы… – он помедлил. – …Словом, лучше, если вас не поймают жрецы…

Бласт не хотел слушать, что будет, если их поймают жрецы. Он видел перед собой бледное лицо Петал, и в нём поднимался бойцовский жар. Он не знал, как он выкрутится на этот раз. Но был уверен, что будет биться за Петал до смерти. Лишь бы она продолжала смотреть на него такими же, заголубевшими, будто оттаявшими глазами! Лишь бы она больше не говорила о том, что должна умереть и это её долг!

Атей провёл их вниз по ступеням в подвал, где было оборудовано просторное хранилище. Здесь было сухо, прохладно и хорошо пахло сушёными фруктами. Объёмные амфоры, вдетые по греческому образцу одна в другую, разновеликие глиняные горшки, короба и мешки. По бокам ниши, затянутые рядном. В одну-то из них он и пригласил своих гостей.

Чулан был тесный и тёмный. Атей с досадой копошился в углу, на что-то ругаясь сквозь зубы. Бласт держал Петал за руку. Но только он собрался спросить её о самочувствии, как пол под ними дрогнул и рухнул вниз. Чулан оказался коробом, спускающимся вниз. Бласту встречались такие в Греции. Но он не ожидал, что цивилизация достигла и этих земель. Чтобы сделать приятное Атею, он изобразил восхищение, но вышло не очень достоверно.

Бласту, так недавно летающему в небесах, ощущение холодка в пятках было неприятно. Он, бросив вещи, обхватил Петал и прижал её к себе. Она положила голову ему на плечо, и Бласт был готов молиться любым богам, лишь бы это счастье не заканчивалось…

Волосы девушки пахли полынью и цикорием. Этот горько-сладкий запах вошёл ему в самое сердце.

Атей явно не одобрял его выбор, но молчал…

Клеть дрогнула и остановилась. Атей вышел вместе с ними во тьму шахты. Взял факел, обмакнул его в чёрную жижу в плошке, поджёг. Осветился длинный, затянутый плёнками паутины ход.

– Дальше пойдёте сами. Здесь безопасно. Почти. Когда-то в этих шахтах добывали золото. Но это было давно. Если будете держаться всё время правой стороны и избегать поворотов, из которых раздаётся шум, выйдете наружу под Тан-Аидом. Постарайтесь попасть на корабль быстрее, чем вас обнаружат. Мне пора возвращаться. Это возьмите с собой.

Атей надел на Бласта свой плащ и застегнул застёжку-фибулу на плече.

Прощальное объятие не было крепким.