Текст книги "Приемный покой. Книга 4-6. Зряплата и не только"

Покупать за свой счет ничего не буду.

И без перчаток принимать тоже не буду.

И после такой филиппики вы имеете наглость удивляться, что пациенты в поликлинику не идут, а скорую вызывают. Потому, родные, потому. В поликлинике до хирурга не достоишься, а привезли на скорой в стационар – вот он, родной!

Про м/с на приёме хирурга,которых по сокращали,забыли? Была раньше на одного хирурга перевязочная и приёмная м/с,сейчас одна,которая из перевязочной не вылезает,и,по факту,хирурги на приёме одни70%времени,и вся бумажная работа,и сестринская сооотстно,на нем.. У нас в поликлинике так.

По поводу приказа 624: хочется пожелать непроизвольной дефекации в общественном месте тому, кто придумал проводить ВК не на 30 день, а на 15й.

– Доктор, а без талона примете?

– Тьфу на тебя!

– У Вас что-то острое?

– Да, очень острое! Мне дышать тяжело, задыхаюсь!

– Как давно появилась одышка?

– Две недели назад.

Да потому что на 120 тысяч населения 2 хирурга на приеме и 6 терапевтов это очень мало.к терапевту еще в понедельник уже на пятницу талонов нет.и все всегда добрая регистратура:талонов нет,но вы подойдите к доктору спросите вдруг он вас примет.вместо того что бы грудью защищать от толпы пациентов которая сносит,они снимают с себя ответственность и делают эту жменьку врачей крайними. И кроме как пытаться в этом конвейере лечить надо еще и разруливать скандалы от пациентов.вот и занимаемся психологической помощью и спорами с пациентами.а еще надо записать в карту и в карту и в комп и для особо одаренных пациентов напоминалок

Город засыпает, просыпаются двухнедельные абдоминальные боли и зуд прианальной области.

Патанатомы и судмеды. Как видят друг друга:

Патанатом:

– О, ну, господа, сердце, в принципе, нормальное. Но если посмотреть на него под более острым углом, то мы видим, что некоторые кардиомиоциты как будто бы утратили свою поперечную исчерченность. ИБС. ОКН.

Судмед:

– О, ништяк. Топор из башки торчит. Интересно, от чего же он умер? И сколько, мать его, с этим топором в башке проходил? О, них..я, какое громадное сердце!

ИБС.ОКН

«Работать врачом сейчас не выгодно»

В села Самарской области может вернуться мода на народных целителей. Традиционные медицинские услуги и врачебная помощь для жителей деревень губернии становится все менее доступными. В майские праздники из села Рождествено эвакуировали 56-летнего мужчину с диагнозом «инсульт». Помощь на месте ему оказать не смогли: пришлось вызывать катер и отправлять в самарскую клинику через Волгу. Не меньшие проблемы испытывают жители и других населённых пунктов области. В теории врачебной помощью обеспечены все крупные и малые сёла нашего края. Чиновники рапортуют: в регионе действуют 493 фельдшерско-акушерских пункта, построено 137 офисов врачей общей практики. Однако на деле картина иногда оказывается не столь обнадёживающей. Так, жители села Верхняя Подстёпновка Волжского района области жалуются на то, что в их селе офис врача общей практики не работает аж с октября прошлого года! Специалист ушла в отпуск по беременности и родам, а замену на её место не нашли… Вот люди и остались без врачебной помощи. Полгода они были вынуждены отправляться с визитом к доктору в соседнюю Воскресенку. Только весной 2017 г. в селе всё-таки организовали приём врача дважды в неделю. Но этому предшествовали неоднократные обращения в самые различные инстанции. С похожей проблемой столкнулись и жители села Курумоч. Здесь в декретный отпуск ушла детский терапевт. Постоянного сотрудника на замену не нашли, и в селе организовали приём врача из соседнего населённого пункта. Но доктор приезжает лишь дважды в неделю. По словам жителей, очереди образуются такие же, как и в советское время – в годы тотального дефицита. Как пояснил главный врач ГБУЗ СО «Волжская центральная районная больница» Дмитрий Лисица, нехватка педиатров – беда всего здравоохранения. «Работа педиатра – это и огромная ответственность, и стресс от перегрузок, да и с требовательными мамочками контактировать не так просто. Должно быть выгодно работать педиатром, тогда молодые специалисты будут оставаться в профессии. Пока же этого не происходит», – говорит эксперт.

Как пояснили в региональном министерстве здравоохранения, в государственных учреждениях здравоохранения региона работает около 12 тыс. врачей и около 25 тыс. средних медицинских работников. При этом острее всего чувствуется нехватка терапевтов, педиатров, врачей общей практики, а также медицинских сестёр. Лучше жить на селе? Впрочем, без врачей остаются не только сельские районы, но и городские территории. Так, уже пятый год в области действует программа «Земский доктор»: врач, который едет работать в село и готов трудиться здесь в течение пяти лет, получает подъёмные в 1 млн руб. Всего за последние шесть лет по этой программе в сельские больницы пришли работать 46 докторов. Но эта программа, к сожалению, не распространяется на отдалённые городские территории. Так, в пос. Прибрежный, удалённом от Самары на 60 км, с медицинскими кадрами просто катастрофа. Это означает, что специалистам, которые работают здесь, на программу «Земский доктор» рассчитывать не приходится, как и на другие материальные мотивации. В поликлинике посёлка принимают два терапевта и врач общей практики. На приём к последнему приходят жители не только этого посёлка, но и Винтая, Задельного и др. Только в одном Прибрежном живут более 700 инвалидов первой и второй групп, более 3 тыс. пенсионеров и 2 тыс. детей. Можно представить, какие очереди выстраиваются к медицинским работникам и с какой нагрузкой они работают ежедневно! Прибавим к этому, что в поликлинике нет своей службы неотложной скорой помощи, а районная больница находится в 45 км от посёлка – в пос. Управленческий. Как заметил руководитель региональной рабочей группы Общественного народного фронта Валерий Синцов, в 2005 г. посёлок городского типа Прибрежный включили в состав городской территории, и после этого начались проблемы, связанные, например, с потерей льгот, предусмотренных для жителей села. «Медицинские работники, уверен, с радостью работали бы в красивом и экологически чистом районе, если бы могли воспользоваться правом на получение разовой компенсации, а также другими социальными выплатами», – уверен активист. Решением для таких городских территорий, как Прибрежный, было бы включение их в программу «Земский доктор».

Некому лечить? Малодоступность медицинской помощи характерна и для крупных городов – Самары и Тольятти. Так, в областной столице продолжают активно строить новое жильё, а новые поликлиники не предусматривают. Тем временем нагрузка на врачей действующих медицинских учреждений возрастает день ото дня. Ещё хуже обстоят дела в Тольятти, где к началу прошлого года обеспеченность врачами на 10 тыс. населения составляла 31,4 чел. В то время как в Самаре вдвое больше – 58,9. Как заметил главный врач ГБУЗ СО ТГКБ №5 Николай Ренц, кадровый дефицит не удаётся преодолеть даже при условии, что сейчас в Автограде на работу берут практически всех выпускников медицинских учебных заведений. «Отмена выплат компенсаций медработникам за аренду жилья в 2017 г. лишь усугубила проблему. А потому 29% врачей в Медгородке – пенсионного возраста, 27% среднего медперсонала – тоже люди пожилые. При этом укомплектованность штата – 62%. И такая картина повсеместно, есть и учреждения, где статистика выглядит ещё хуже», – уверяет эксперт. По данным министерства здравоохранения области, уровень средней заработной платы врачей в 2016 г. составил 37, 6 тыс. руб., а среднего медицинского персонала – 21, 9 тыс. руб., что соответствует показателям прошлого года. При этом нужно учесть, что в статистику входят и доходы специалистов, которые работают на 1,5 ставки. «Говоря о заработной плате медицинских работников, нужно помнить, что во многом она зависит от распределения доходов внутри поликлиник и больниц», – рассуждает экономист Сергей Пичкуров. По его словам, государство платит минимальную ставку, а многие медицинские учреждения выживают, оказывая платные услуги. В некоторых больницах эти средства распределяются честно, а в некоторых, к сожалению, уходят в руки руководителей. «С другой стороны, областной бюджет по мере возможности пытается выплачивать субсидии, чтобы доходы врачей и медсестёр были выше, вот только средства его крайне ограничены, учитывая и экономическое положение в стране, и ту большую стройку, которая идёт в регионе», – заключил эксперт.

Лидия Федосеева, бывший главный врач городской клинической поликлиники №15: В городских больницах проблема кадрового голода стоит гораздо острее, чем на селе. Мало того, что мы не в состоянии предложить сотрудникам достойные зарплаты, так ещё и боремся за кадры с частными клиниками, где зачастую и зарплаты врачей выше, и пациентов на порядок меньше. А значит, и меньше стресса в работе врача. Штаты многих городских поликлиник не укомплектованы полностью, и медперсонал берёт на себя большой объём работы. Чтобы хоть как-то разгрузить докторов, часть работы берут на себя медицинские сёстры. В целом же проблема нехватки медицинских кадров – федерального масштаба. Власти региона делают немало для обеспечения самарцев качественными медицинскими услугами. Так, в 2016 г. заработал современный перинатальный центр в СОКБ им В.Д. Середавина, новые диализные центры в Тольятти и Сызрани, открыта поликлиника в с. Большая Черниговка, а также амбулатории врачей общей практики в сёлах Фёдоровка и Кротовка. Самарская область занимает второе место в ПФО по числу граждан, сохранивших в 2016 г. право на льготное лекарственное обеспечение. Кроме того, в регионе действуют и меры социальной поддержки молодых врачей. Так, молодые специалисты, которые устраиваются на работу по наиболее востребованным специальностям, получают единовременное пособие в размере около 166 тыс. руб. В прошлом году такую помощь получили 289 медицинских работников. По условиям договора, они должны отработать в медучреждениях региона не менее трёх лет. Но, как показывает практика, всего этого мало. Может, уже пора поднимать престиж профессии? А вместе с тем создавать комфортные условия для жизни на селе? Автор: Екатерина Абашкина, Аргументы и Факты Как сообщалось ранее, в больницах по всей России не хватает врачей, прежде всего – терапевтов

Куда подевались настоящие врачи???

Кто из нас не слышал жалобы на нынешних врачей? Кто не слышал, что теперешние врачи бездушны, черствы, корыстны, грубы, безразличны к больным? Что это уже не врачи, а какие-то торгаши и чиновники от медицины? И кто не слышал сетования и сожаления – а вот прежде какие были врачи! Как были благородны, бескорыстны, заботливы, внимательны к больным, какое чувство долга, какое самопожертвование! В полном смысле слова подвижники.

. И куда они делись, почему таких врачей теперь нет, и что такое случилось, что нынешние врачи на них совсем не похожи?

Так сетуют и недоумевают наши граждане.

Вот какую историю рассказал мне один знакомый медик быстрого реагирования

Вызов – «52 г., Ж, сердце», работаю самостоятельно и получаю его как человек, проработавший уже десятый год. Тем более, что анамнез именно этого сердца известен уже всей подстанции – затянувшийся климакс, любовь к бензодиазепинам и редкие монотопные экстрасистолы, иногда мелькающие на ЭКГ и преподносимые, как нечто жизнеугрожающее.

Еду, поднимаюсь на этаж. Неопрятная квартира, худощавая женщина, вытянувшаяся под одеялом, масса неприятных запахов, и выражение лица вызвавшей, словно под носом ей мазнули скипидаром.

– Вы какой именно врач?

– Я не врач, – не стал обманывать я. – Я фельдшер.

– Фельдшер?! – сказано было так, что я на миг устыдился этого звания. – Тогда какое право вы вообще имеете меня осматривать?

Пожимаю плечами:

– Дипломом государственного образца и многолетней работой данное. А что?

– Вы знаете, что у меня очень серьезное кардиологическое заболевание?! Вам слово «экстрасистолы» что-то говорит? Какую помощь вы мне можете оказать? Вы даже давление мне не померили!

– Да я, вообще-то, только вошел…

– Что это за безобразие такое? У вас там что, издеваются надо мной? Мне нужна кардиологическая бригада!

– А ее уже год как нет, – радую я подробностями онемевшую от такой наглости больную. – Расформировали.

– Тогда почему мне не прислали врача?

– А где их взять? Думаете, на «Скорую» толпы ломятся?

Дальше пошел долгий разговор ни о чем, который и закончился ничем – т.е. кардиограммой, тонометрией, феназепамом в мягкое место и долгими невнятными угрозами нашей службе за подобную неорганизованность.

Поразительно, честное слово. Милая женщина, откуда же взяться врачам? Тем паче – профильным специалистам, готовым, свесив язык, кинуться кивать в пять утра всем вашим капризам и по поводу каждого чиха устраивать консилиум? Они бегут из медицины, и со «Скорой» – в частности. Возьмите пример дикого Запада – там считается порочной практика доставки врача к пациенту. Врач – это первый после Бога, его голова должна быть забита лишь новыми методиками диагностики и терапии, новейшими разработками и схемами применения новейших же лекарственных средств, глубоким аналиом каждого отдельного заболевания у каждого отдельно взятого больного. Но уж никак не должен этот человек, к интеллекту и умственному труду которого предъявляются такие высокие требования, бегать по пятым этажам, таскать носилки, выковыривать бомжей из канав и консультировать истеричек с вечно больными «сердцами» и «головами». Высокий умственный труд предполагает отсутствие низменного труда физического. Говорят, в Древнем Китае врач одной пальпацией пульса занимался несколько часов, вникая в нюансы его наполнения, напряжения, ритма, частоты… Откуда же вы возьмете специалиста, который то же самое вам предоставит, вкалывая при сем, как негр на плантации? А если еще врач гораздо сильнее, чем вашим здоровьем, озабочен мыслями, где бы перезанять, чтобы переотдать, чтобы не протянуть ноги…

Вы не сберегли поколение хороших врачей, люди. Вам его подарило время, как компенсацию за ошибки социалистического прошлого, одно из немного ценного, что вы могли иметь даром. Вы сгноили этот подарок – жалобами, кляузами, оскорблениями, недовольством, молчанием, равнодушием, ненавистью к тем, кто из последних сил, за нищенскую зарплату, имея огромные обязанности и не имея никаких прав, пытался бороться за ваше здоровье. А теперь это поколение, воспитанное в духе альтруизма, гуманизма и бессеребреничества, благополучно вымерло. Остались лишь крохи. Новые врачи уже не будут такими – они растут в другой эпохе, где в порядке вещей то, что человек человеку волк, что без денег нет работы, что если не ты – то тебя. И, как дети своей эпохи, они не смогут вести себя как то, уходящее во тьму поколение, которое вы добиваете.

Вы молчали, когда врачи жили на нищенскую зарплату.

Вы хором осуждали, когда врач, спасший тысячу, не спасал одного.

Вы доносили, когда врач, дошедший до нервного срыва, ругал вас за необоснованный вызов.

Вы не обращали внимания, что люди, спасающие ваши жизни, живут без социальных льгот, без привилегий, без достойного уважения к своему труду.

Вы предали врачей, люди.

Куда уходят врачи? Подальше от вас, верьте слову. Умирая в нищете, от инфарктов, инсультов и онкологии, забытые всеми спасенными и исцеленными, они уходят в лучший мир, где не будет таких, как вы.

Жить здорово

Одна из наиболее интенсивно меняющихся городских систем – здравоохранение. Депздрав столицы ведет одновременно более пятидесяти проектов, а правительство Москвы выделяет медикам новые мотивационные гранты. Отрасль осваивает высокие профессиональные стандарты работы и технологии. Чтобы обсудить перемены, министр правительства Москвы, руководитель Департамента здравоохранения города Москвы Алексей Хрипун встретился с журналистами Rambler&Co.

Врачебная модернизация

Еще в апреле этого года на заседании президиума правительства Москвы было принято решение об учреждении регионального профессионального статуса «Московский врач». Он присваивается после успешной сдачи специального экзамена по теории и практике, в ходе которого врач может доказать, что его знания, опыт и уровень профессионализма выше базовых требований и соответствует мировым стандартам. Сдается экзамен бесплатно и добровольно.

«Под этот проект мэр Москвы выделил специальный грант. Уже в сентябре мы дадим возможность нашим медикам пройти специальный экзамен и получить этот статус «Московский врач». Ответил на вопросы экзамена, соответствуешь высокому статусу – получи плюс 15 тысяч к заработной плате, а заодно и перспективы карьерного роста», – объясняет журналистам Алексей Хрипун.

К реализации этого проекта привлекли и московские медицинские вузы. Например, в Первом МГМУ имени Сеченова в рамках федеральной системы аккредитации создан специальный центр, который департамент здравоохранения планирует задействовать. Ведь требования к строгому и независимому экзамену похожи на аккредитационные испытания для врачей, а с учетом особенностей столичного здравоохранения даже превышают их. Аналогичные возможности появляются и в других профильных вузах города.

«Российская медицина переходит на принцип аккредитации, такой же, как и во всем мире: 3-3,5 тысячи тестовых вопросов, на которые нужно ответить и структурированный симуляционный экзамен, на котором соискатель может продемонстрировать необходимые практические навыки, потом экзамен и обсуждение портфолио. То, к чему мы идем – система непрерывного образования», – считает глава Депздрава.

Еще один важный проект – внедрение специальности «врач общей практики» в работу городских поликлиник. Сейчас ее получили уже около двух тысяч участковых терапвтов, а в 2018 году таких специалистов будет уже 3,5 тысячи.

«Участковый терапевт до недавнего времени был по сути диспетчером, не принимающим никаких решений. Мы даем право врачу общей практики принимать решения по тактике лечения широкого спектра заболеваний и параллельно с этим – возможность осуществлять практические функции. Например, выполнить хирургическую перевязку, не отправляя больного к хирургу», – говорит Хрипун.

Другой проект, в котором смогут принять участие врачи, связан с работой с пациентами: сотрудников медучреждений обучат основам корпоративной культуре и правилам этичного общения.

«Мы создаем сейчас Центр развития компетенций, где будем этому учить. Приходит человек, просит принять его на работу в медицинскую организацию, мы направляем его сначала в этот центр, изучи там адаптационный пакет, прими корпоративные стандарты московского здравоохранения», – объясняет глава Депздрава.

Системные изменения

В планах Департамента здравоохранения на ближайшее время, например, намечено улучшение работы женских консультаций. В Москве их 128, и около 100 из них – подразделения городских поликлиник. Их хотят перевести в подчинение родильных домов.

«Главное тут преемственность. Площади те же, люди те же, зарплата не ниже, функционал тот же. Сотрудники смогут даже больше получать. Меняется формат, – рассказывает Хрипун. – Беременная женщина, которая приходит в женскую консультацию, точно сможет узнать, где она может получить экспертную консультацию, а также выбрать конкретного врача для сопровождения родов. При этом у нее остается право родить и в другом роддоме по ее выбору».

Одной из самых обсуждаемых за последнее время стала реорганизация системы психиатрической помощи в Москве. «Примерно 40 процентов (из тех, у кого есть психиатрический диагноз – ред.) сейчас просто фактически живет в учреждениях, а не проходит активное лечение. Две загородные больницы мы уже адаптировали под интернаты для лиц с психическими расстройствами. При этом ни одну психиатрическую койку не сокращали и не собираемся этого делать», – подчеркнул глава Депздрава.

А вот психоневрологических диспансеров, по его словам, в Москве сейчас мало, всего 20 – это структурные подразделения больниц. В ближайший год количество диспансеров удвоится – их будет не 20, а 40. «Важно максимально приблизить помощь таким пациентам, чтобы они не жили в больнице, а возвращались в социум; для этого развиваются стационарозамещающие технологии», – сказал чиновник.

Еще один фокус внимания в этом году – формирование сети онкологической помощи. Благодаря проводимым изменениям планируется сократить сроки диагностики и начала лечения. По словам Хрипуна, диагноз можно будет установить уже в поликлинике (там все необходимое для этого сейчас имеется), быстро подтвердить в специальном онкологическом центре, получить там комплексное лечение, а долечивание – в онкодиспансере, которых станет в разы больше.

«За раннюю (своевременную) диагностику рака специалист поликлиники будет материально поощряться. Если возникло предположение, что у человека рак, а после диагноз подтвердился – тогда грант», – объяснил руководитель городского департамента здравоохранения.

Изменения пройдут и в системе диспансеризации. «Мы сейчас стремимся к тому, чтобы всю процедуру диспансеризации в поликлинике можно было пройти за 90 минут. К концу года это будет сделано», – прокомментировал Хрипун.

Врач отстояла своё право на служебное жильё

Врач из Тюменской области отстояла своё право на служебное жильё. Как рассказала молодой специалист, в местном Департаменте здравоохранения заявили, что у неё «завышенные требования»

«Мне в департаменте сказали, что у меня завышенные требования. Могла бы и в конуре пожить» (состояние конуры в видео)

Молодому тюменскому врачу Сабине Гербер, которой по программе «Земский доктор» дали непригодную для жизни квартиру, наконец-то сделали ремонт. Власти Сорокинского района пошли на это только после обращения Сабины в СМИ. Месяц назад молодой врач из Тюмени Сабина Гербер рассказала о проблеме, с которой столкнулась, участвуя в областной программе «Земский доктор». По условиям программы специалисты, отправляющиеся в глубинку, получают миллион рублей подъемных и служебную квартиру. В квартире, которую предложили Гербер в Сорокинском районе, была сломана сантехника, в полу образовались щели, стены были ободраны, а двери сделаны из фанеры. Из-за жутких условий врачу пришлось жить в одной из палат больницы. Фотографии предложенной квартиры она разместила в городских пабликах «ВКонтакте». История получила широкий общественный резонанс. Сабина также обратилась с письмом к президенту РФ Владимиру Путину

После этого власти Сорокинского района, которые не решали вопрос даже о выделении врачу квартиры, вынуждены были сделать ремонт. «Мне пришел ответ из администрации района, что квартира будет отремонтирована, – рассказала Сабина Гербер. – Мне сделали сантехнику, полы, электрику. Даже обои поклеили в комнатах». «На основании ее заявления и ходатайства руководства больницы мы передали квартиру Гербер по служебному найму. Вопрос рассмотрели на комиссии администрации и утвердили», – пояснил начальник отдела ЖКХ Сорокинского района Андрей Полеваев. По словам молодого врача, в областном департаменте здравоохранения за нее так и не вступились, устранившись от скандала. «Мне в департаменте сказали, что у меня завышенные требования. Могла бы и в конуре пожить», – расскаала она „URA. RU“. Эту же информацию врач подтвердила и сайту medrussia. org. «Да, действительно мне так и сказали прямым текстом – «могла бы пожить и в конуре», – заявила Гербер

Несмотря на такие трудности, Сабина все же решила остаться работать в больнице Сорокинского района.

Было плохо, стало хуже. Выживет ли сельская фармация?

Комитет Госдумы по федеративному устройству порекомендовал отклонить законопроект об аптеках в труднодоступных районах нашей страны. В чём главная проблема – неужели в правовых понятиях, не закреплённых законодательством?

«До аптеки вёрст четыреста пешком»

Нерентабельность аптек. Нехватка специалистов. Отсутствие необходимых помещений. Ключевые проблемы, из-за которых житель отдалённого или малонаселённого района не всегда может купить лекарство, во многом остались теми же, что и 8–9 лет назад, когда фармацевтическое обращение ещё регулировал закон «О лекарственных средствах».

По состоянию на январь 2009 г., 85% российских аптек находились в городах. А на аптечную организацию в сельской местности приходилось более чем в 2 раза больше пациентов, чем в городе. Серьёзную роль играл и фактор удалённости. Но всё это было до «оптимизации» здравоохранения, закрывшей во многих районах последние медпункты.

В 2017 г. государственные и муниципальные аптеки попали под действие закона ФЗ № 44, а частных аптечных организаций на селе крайне мало.

Законопроект, освобождающий некоммерческие аптеки от обязанности производить закупки раз в год и по МНН, ещё не обрёл силу действующего нормативного акта. Если документ будет отклонён или его утверждение затянется, закроются не только аптечные учреждения государственной и муниципальной формы. Под вопросом будет существование программы льготного лекарственного обеспечения. Причём везде. Но в труднодоступных районах пациенты ощутят это первыми.

На Интернете в райцентр не доедешь

В Алтайском крае 12 городов, одно закрытое административно-территориальное образование и 59 сельских районов. «У нас 1444 сельских населённых пунктов, в 284 из них – менее 300 жителей. И там нет ни аптек, ни медицинских организаций. ФАПов, отпускающих лекарства, около 660 на весь наш регион. Интернет не решит этой проблемы. Одним дистанционным способом мы ничего не добьёмся! Человеку всё равно придётся ехать в райцентр, а транспорт в центральную усадьбу часто ходит… раз в неделю»,;– предостерегала замминистра здравоохранения Алтайского края Елена Кравец на мартовском круглом столе Госдумы, посвящённом льготному лекарственному обеспечению.

Частные аптеки? Они сосредоточены в крупных населённых пунктах. Коммерческий фармацевтический ритейл честно ответил краевому министерству: льготой заниматься не планируем.

Нет медицины – нет и фармации

«Доступность фармацевтической помощи в малонаселённых и удалённых районах, на мой взгляд, далеко не первоочередная задача. Сейчас довольно остро стоит проблема вообще доступности медицины на селе. Для начала надо решить её,;– убеждён директор по развитию аналитической компании RNC Pharma Николай Беспалов.;– Как только этот вопрос будет решён, и в фармацевтической помощи «закроются» 60–70% потребности».

По мнению эксперта, можно начать с обеспечения бесперебойной работы ФАПов. На их базе человек получит и медицинскую помощь, и её неотъемлемую часть – помощь фармацевтическую. Самое главное – обязательно решать кадровую проблему! У программы «Земский доктор» есть успехи. Но её достижений и её возможностей для отечественного здравоохранения мало.

Лечить не симптом, а больного

«Сейчас проблемы лекарственной помощи решаются путём «затыкания дыр». Государственные аптеки зачастую вынуждены списывать убытки, которые они несут за счёт содержания аптек в удалённых регионах. Заинтересованности в их функционировании нет ни у кого,;– продолжает Николай Беспалов.;– Где-то пытаются формировать мобильные аптеки по примеру автолавок и т.;д. Всё это подходит в качестве временных решений, но в целом проблема остаётся».

Развитие лекарственной помощи на селе должно быть системным, а не симптоматическим, предупреждает аналитик. Решать проблему только в стадии острой боли – значит серьёзно ограничить возможность её решения.

Аптеки на селе средним чеком похвастаться не могут. И, как замечает исполнительный директор ААУ «Союзфарма» Дмитрий Целоусов, «нужно чётко понимать, что коммерческий сегмент туда, где нет прибыли, не пойдёт. Чтобы участники аптечного рынка пришли в маленькие населённые пункты, необходимы налоговые льготы и другие преференции». Такие как льготная аренда, субсидирование коммунальных расходов, предоставление льготных кредитов под открытие аптечных учреждений. «Уверен, что льготы помогут привлечь не только инвесторов, но и просто лиц с профильным образованием, которые могли бы открыть небольшие аптечные пункты»,;– обращает внимание Николай Беспалов.

«Муниципалитетам необходима возможность направлять средства на открытие аптеки. Если не брать аренду, если сделать её стоимость нулевой, то найдутся и представители бизнеса, которые действительно придут в село. И, как ни странно, это будет оправданно с точки зрения экономики! – объясняет председатель Фармацевтической ассоциации Санкт-Петербурга и Северо-Запада и Профессиональной ассоциации фармацевтических работников Татьяна Зайченко.;– Маленький населённый пункт даст аптечной организации возможность обеспечить лекарствами своё же население. Когда жители будут здоровы, и бюджет получит больше средств».

Умирают на дому молодыми

Пусть сельская фармация и не кажется рентабельной, но она стратегически важна для всей страны и должна быть на государственном контроле, замечает Дмитрий Целоусов. Там, где нет лекарств, люди перестают лечиться. Даже имея право на препарат, оплачиваемый из государственного бюджета, они предпочитают скромную, но значительно более доступную денежную компенсацию – в разы меньше, чем стоимость ежемесячного курса лечения.

«Те, кто отказался от льготных лекарств, просто не лечатся. И умирают на дому молодыми. Забирают выплату, отдают её детям и не лечатся…» – с горечью замечает Елена Кравец.

Сложности лекарственной помощи вдали от крупных городов бьют и по самым маленьким. В федеральном центре ребёнку делают операцию на сердце, а потом привозят его домой. Малыш станет здоровым взрослым, но при одном условии: нужно продолжать лечение. Иначе снова операционный стол, и шансов на жизнь значительно меньше. Детских лекарственных форм промышленность не выпускает. Как быть, если в городке или посёлке нет производственной аптеки?

Среди проблем доступности фармпомощи есть и такие, которые к ведению Минздрава на первый взгляд не относятся,;– расписание автобуса в райцентр, дороги, десятилетиями не видевшие ремонта, перебои с поставками лекарств.

«И всё-таки очень важно наладить логистику! – призывает Дмитрий Целоусов.;– Иначе все действия по организации ФАПов и аптек на селе теряют свой смысл».

Что эффективнее: отложить решение вопроса о доступности медицины до ремонта российских дорог и с грустью смотреть, как гибнут люди, лишённые не то что врачебной, но даже фармацевтической помощи, или обратить внимание на инфраструктуру, открывая для пациента новые аптечные учреждения?

Большинство считает врачей людьми не от мира сего