Текст книги "Захват"

В одну из ночей, когда Боря внутренне переживал и мучился из-за потери своего отца, их роту внезапно подняли по тревоге.

Команду отдали в этот раз не офицеры, а сержанты – замком-взвода. Через минуту сотня человек выстроилась в две шеренги в общем коридоре казармы. Везде горел яркий электрический свет, однако сквозь плотно зашторенные окна ни один луч не пробивался наружу из помещения. Перед каждым взводом выставили табуретки. Сержант первого взвода скомандовал: «Смирно!»

В это время из помещения каптёрки (хозяйственное помещение) появилась группа весёлых, хорошо подпитых дембелей.

– Ну что, все, кому положено, готовы пожертвовать своей честью, чтобы стать «черпаками», а?! – громко с ухмылкой сказал один из них. – Тогда давайте, сержанты, начинайте.

Замкомвзвода вышли из строя и по списку начали вызывать военнослужащих, отслуживших на это время один год. Они выходили на середину перед своим взводом, спускали до колен штаны и ложились на табуретку. Затем к ним подходили по очереди дембеля и с силой солдатским ремнём оттягивали их двенадцать раз по мягкому месту. После чего вновь крещённый таким образом «черпак» говорил спасибо «дедушке» и становился в строй. Когда очередь дошла до Бориса Черного, он не вышел, а остался стоять в строю. Его фамилию повторили. Рота замерла. Однако результат был тот же. Младший сержант, стоявший в первой шеренге во главе своего отделения, не шелохнулся.

– Интересно, кто тут самый борзый у нас? – подошёл к нему дембель, который должен был совершить перевод.

Борис молчал. Лицо его побледнело, кулаки сжались.

– Что, Крот (фамилия Кротов), не везёт тебе? Даже «слона» в «черпаки» перевести не можешь, – засмеялись дембеля. Тут же робкий смех волной пробежал по всему строю. – Смотри, над тобой даже «духи» (новобранцы) смеются.

От этих слов лицо Кротова налилось кровью:

– Да я тебя, гада, убью… – разбрызгивая в стороны слюну, он с яростью бросился на Бориса, схватив его за грудки.

Ростом Кротов был значительно ниже младшего сержанта, но плотнее. Все молча ждали исхода разыгравшейся на глазах сцены, понимая, что теперь Боре крепко достанется. Могут действительно убить парня или сделать калекой. Но тут произо-шло нечто невообразимое. В то время, как лица их сблизились, младший сержант резким выпадом вперёд нанёс страшный удар лбом в область переносицы Крота. Удар был настолько сильным и неожиданным, что последний, теряя равновесие, отпустил обмундирование Бориса, пошатнулся назад и, падая на пол с поворотом на правый бок, виском задел острый угол табуретки. Тут же из сломанного носа и пробитого черепа Кротова хлынула кровь. Тело разом обмякло.

Вся рота, в том числе и мгновенно протрезвевшие дембеля, не веря своим глазам, некоторое время в оцепенении смотрели на лежавшего, судорожно вздрагивающего сослуживца. На то, как вокруг него, быстро увеличиваясь в размерах, расплывается лужа тёмной крови.

Но вот один из старослужащих раньше всех пришёл в себя, подскочил к лежащему солдату. Начал тормошить его, выкрикивая разные слова, но тот не подавал признаков жизни.

Послали в санчасть за дежурным фельдшером и дежурным офицером. Те быстро прибыли, однако медик констатировал мгновенную смерть. Вот так просто: раз – и человека не стало. Бориса тут же арестовали и отправили на гарнизонную гауптвахту. Затем военный трибунал. Ему дали минимально возможный срок – три года. С этого момента жизнь его резко изменилась, кардинально повернув в сторону. Новая среда, новые учителя, новые правила выживания. А как там его семья, он уже и не задумывался об этом. Да разве у зека, вора может быть семья?

Вторая ходка у него была серьёзная. Тут уж делать нечего, спалился на конкретном деле. Получил «семёрку», но по полной отсидел лишь «пятёрку». Мало сказать – тяжело на зоне, это всё равно, что ничего не сказать, а особенно в «красной», ему и там пришлось побывать. Но не сломали, выжил, заматерел, отделался лишь шрамом на лице. Вот с той поры и получил кликуху Шрам. Впрочем, ему она подходит.

Но первое тюремное заключение, первая зона запомнились ему навсегда. Там его сломали, превратили в совершенно другого человека – вора, преступника. Тюрьма – не воспитательное учреждение, там нет места нравственным ценностям: морали, нравственности, честности, благородству. Отнюдь. Это зона, пристанище жестокости, насилия и цинизма.

Там его и подобных ему держали в бараках словно стадо баранов в хлеву, заставляя работать, терпеть унижения от вертухаев (надсмотрщик) и самих воров, находясь в процессе постоянной борьбы за выживание. А ещё карцер, многочасовые переклички, серость, холод, лай сторожевых собак, колючая проволока, сводящий с ума жёлтый дежурный и фонарный свет.

Сейчас, надевая чистое бельё, принесённое Стёпкой, он ощутил настоящее блаженство, лёгкость в теле, а в голове странным образом вспомнились слова песни Высоцкого, один из куплетов которой он хорошо помнил:

В лагерях – не жизнь, а темень-тьмущая: Кругом майданщики, кругом домушники, Кругом ужасное к нам отношение

И очень странные поползновения.

Грустно усмехнувшись, он подумал: «Да, там было всякое, но ведь пережил и теперь его зоной не напугаешь». Однако попадать туда Шрам раз и навсегда зарёкся. Боря слишком любил свободу.

– И вот он уже авторитетный вор. Сколотил свою бригаду, каждого обучил тому, чему его в своё время научили серьёзные люди. А эти пацаны. Кто они до него были? По сути – щенки беззубые, сопливые молокососы. Теперь же можно с ними серьёзным делом заняться. Выйдя на свежий воздух, закурив, так рассуждал Шрам. «И эта цыпочка со своим птенцом вовремя мне в руки попалась. Уж я с вашего дедушки прокурора по полной программе своё отожму…»

Глава 4

Иванову пришлось несколько раз набирать указанный водителем автобуса номер телефона. Наконец, на него ответили:

– Следователь Ракитин, слушаю вас.

– Здравствуйте! К вам обращается Николай Иванов по поводу инцидента, связанного с нападением на автобус, следовавший рейсом Волгоград – Краснодар. Меня интересует, что известно о заложниках: женщине и её ребёнке? Можете ли вы мне сказать, что с ними, где они, кто их похитил?

– Извините, а кто вы им будете? – после короткого ожидания прозвучал вопрос с той стороны.

– Женщина – моя невеста. Они переезжали в Краснодар ко мне на постоянное место жительство, – ответил Иванов.

Снова на том конце образовалась небольшая пауза, затем вновь раздался голос:

– Понимаете, ничего нового я вам сказать не могу. Действительно, люди похищены и теперь этим делом занимается УБОП при ГУВД по Ростовской области. Вам советую набраться терпения и ожидать результатов работы сотрудников. Поверьте, этот вопрос сейчас взят под контроль на самом высоком уровне.

– Дайте мне хотя бы телефон того, кто будет вести это дело, – попросил Николай. – Я уверен, что могу быть полезен. И к тому же не исключаю, что похищенная женщина будет искать выход на меня.

– Хорошо, записывайте, – сказал Ракитин и продиктовал номер. Иванов, обдумав складывающуюся ситуацию, снова взялся за телефон.

– Подполковник Хомяков, слушаю, – прозвучал спокойный голос в трубке.

– Меня зовут Иванов Николай Васильевич, – представился Николай. – Звоню вам по поводу происшедшего инцидента на трассе Волгоград – Краснодар. Я заинтересованное в этом событии лицо, поскольку похищенная женщина и её сын мне близкие люди. Они ехали непосредственно ко мне.

– Очень сожалею, что это коснулось именно вас. Мы принимаем все меры, чтобы найти и освободить их. Пока больше ничего нового сообщить не могу. Если у вас нет по данному вопросу интересующей нас информации, то, извините, придётся набраться терпения и ждать. Поверьте, мы разберёмся. А пока, пожалуйста, продиктуйте свой номер телефона, – сказал подполковник с явным намерением на этом закончить разговор.

Прежде чем сообщить свой номер телефона и опасаясь, что подполковник тут же положит трубку, Иванов сказал:

– Послушайте, подполковник. Я знаю причину похищения женщины и ребёнка. Если к вам ещё никто не обращался по данному поводу, то, возможно, это произойдёт очень скоро. Я уверен, пленники ждут моей помощи и будут искать выход на меня. Поэтому мне необходимо находиться постоянно рядом с ними. В связи с этим я немедленно выезжаю в Ростов, а по прибытии хотел бы лично встретиться с вами.

– Ну что ж, пусть будет так, – услышал Иванов неуверенный ответ, – по приезде в город позвоните мне. Я скажу, где меня найти, – и Хомяков продиктовал не стационарный, а сотовый номер телефона. – Жду, до встречи. – И положил трубку.

После этого разговора Николай быстро распаковал Настины

и Дениса вещи, разложил их в шкафу. Продукты, в основном это были консервы, положил в холодильник, часть вынес на лоджию. Затем, не теряя ни минуты, взялся за сборы в поездку. Вновь достал с верхней полки из стенки в прихожей свою большую спортивную сумку, которая долгое время исправно служила ему в долгих поездках и путешествиях. Подумав немного, что ему потребуется в дороге, собрал и сложил в неё самые необходимые вещи: пару рубашек и футболок, спортивный костюм с кроссовками, фотоаппарат, небольшой функциональный складной нож, фонарик и ещё кое-что по мелочам. Кроме этого, он взял с собой несколько цветных фотографий с Настей и Денисом. Оставалось только немного перекусить перед дорогой, позвонить матери, чтобы не волновалась, придумать какую-нибудь причину, почему некоторое время не будет навещать её и, возможно, выходить на связь, а после этого трогаться в путь.

Закончив сборы, Иванов зашёл на кухню, быстро подогрел приготовленный к приезду Насти и Дениса обед. Что-то съел, а в основном пришлось выбросить скоропортящиеся продукты, ведь неизвестно, на сколько дней он уезжает.

«Хорошо, что вчера у меня начался отпуск, – подумал Николай, сидя за столом, – и вовремя отпускные получил. Иначе с финансами было бы сейчас трудно. Купленная недавно квартира, ремонт, новая мебель серьёзно ударили по карману. Конечно, всё это мелочь, ерунда. Так или иначе при любых обстоятельствах я бы бросился на помощь Насте и Денису. И, если хоть что-то будет зависеть от меня в их освобождении, я всё сделаю для этого.

– А если вдруг удастся самому достать этих негодяев, то, уж будьте уверены, ребята, поквитаюсь с вами как надо…» – примерно так думал Николай, крепко сжимая свои кулаки.

Посидев ещё немного, успокоившись, Николай взял телефон и позвонил матери, рассказал ей свою очередную незамысловатую байку о предстоящей служебной поездке на несколько дней. Затем внимательно осмотрел квартиру, не забыл ли что отключить или оставить, легко подхватил стоящие в прихожей вещи, направляясь к оставленному во дворе «Фольксвагену».

Часы показывали семнадцать, когда Иванов сел в машину. До Ростова с учётом вечерних пробок предстояло ехать примерно около четырёх-пяти часов. Он прикинул, что по-хорошему к половине десятого туда доберётся. В это время подполковник Хомяков, вероятнее всего, будет находиться дома.

«Делать нечего. Не ждать же следующего дня. Тут ведь каждая минута дорога, – управляя машиной, думал Николай. – Надо как можно бы