Текст книги "Портал"

– Коммандер Григорьев! Остановитесь! – громко произнёс Некрасов в спину офицерам на языке землян.

Сделав ещё пару шагов, Григорьев, видимо, наконец осознав, что окрик относится к нему, резко остановился и так же резко развернулся. Двор сделал ещё пару шагов, прежде чем остановился и тоже развернулся, но, видимо, от того, что не увидел идущего рядом с собой офицера космического флота Федерации.

Некрасов быстро подошёл к Григорьеву и остановился перед ним, но так, чтобы двору не было видно его лицо.

– Это офицер твоей эскадры? – поинтересовался он, продолжая говорить на языке землян, поведя подбородком чуть в сторону от Григорьева.

– Это офицер таможенного союза, гард старший офицер, – ответил Григорьев так же на языке землян.

– Таможенный союз… – Некрасов состроил непонятную гримасу. – А чем он здесь занимается?

– В сектор иногда приходят торговые корабли из пограничных миров, и таможенный союз контролирует их прибытие и отправку. Мало ли что… – Григорьев едва заметно дёрнул плечами.

– Ах, да! – Некрасов покивал. – Ты знаком с этим офицером? – Он взмахнул подбородком.

– Лишь едва. – Григорьев вновь едва заметно дёрнул плечами. – Даже не знаю его полного имени.

– А куда же тогда ты направляешься вместе с ним?

– Нас на космодром вызвал адмирал Григг. Офицера я догнал здесь, в коридоре. – Григорьев в очередной раз едва заметно дёрнул плечами.

– Свободен! – произнёс Некрасов уже на универсальном языке Федерации.

Молча кивнув, коммандер Григорьев резко развернулся и продолжил прерванный путь. Двор, дождавшись, когда он поравняется с ним, тоже развернулся и пошёл рядом.

«Вот и двор нашёлся, – углубился Некрасов в новые размышления, невольно перейдя на неторопливый шаг, идя по коридору следом, за уже скрывшимися из вида офицерами. – Таможенный офицер поднимается на борт торгаша, получает один-два килограмма золота: за меньший вес рисковать не имеет смысла, а больший сложно оставить незамеченным; рассовывает его по многочисленным карманам своей куртки; передаёт нужную информацию, проводит таможенный досмотр и возвращается довольным и богатым. Интересно, сколько здесь офицеров таможенного союза?…»

В размышлениях Некрасов даже не заметил, как вышел из здания космопорта. Осознал он своё положение лишь тогда, когда упёрся в спину одного из десантников команды личной охраны адмирала, стоящего на площадке перед входом в здание космопорта. За десантником стоял адмирал Григг и смотрел куда-то в сторону поля космодрома. Ни коммандера Григорьева, ни двора, офицера таможенного союза, на площадке не было.

Шагнув в сторону, Некрасов вышел из-за десантника и направился к адмиралу, но едва оказался около него, как со стороны донёсся шум, заставивший его переключить на это своё внимание.

4

В уже наступивших сумерках резко и даже как-то злобно просвистел дюзой своего движителя небольшой левет чёрного цвета, будто тем самым выражая недовольство, и, едва ли не ткнувшись своими лапами в поле космодрома прямо перед входом в здание космопорта, замер. Его дверь скользнула в сторону, и из её проёма буквально выпрыгнул достаточно полный человек и, сверкая горящим взглядом красных глаз, стремглав побежал в сторону стоящего на площадке перед входом в космопорт адмирала Григга.

Некрасов тут же узнал в нём начальника каравана кроена Каллкоппу.

– По какому праву… – закричал начальник каравана, едва преодолев половину расстояния от своего левета до адмирала. – Я немедленно доложу в Совет Регата. Ты будешь наказан. – Он энергично замахал руками в сторону адмирала. – Я добьюсь, чтобы тебя, адмирал Григг, понизили в звании…

– Офицер! Задержать! – Адмирал Григг вытянул руку в сторону начальника каравана, перебивая его монолог. – Изолировать до моего личного распоряжения. Выполнять!

Десантник, в спину которого упёрся Некрасов, сделав несколько широких шагов, оказался перед начальником каравана, преграждая ему путь к адмиралу. Каллкоппа, едва не ткнувшись головой в грудь десантника, так как тот был вестом и был почти в полтора раза выше его, остановился и сделал шаг назад.

– Следуйте за мной, – громко произнёс десантник.

– Прочь! – буквально рявкнул начальник каравана.

Ничего больше не сказав, десантник вытянул длинные руки в сторону начальника каравана и, схватив его за шиворот куртки, приподнял, и, развернувшись вместе с ним, поставил перед собой, и, продолжая держать за воротник, повёл его ко входу в здание космопорта. Всё попытки начальника каравана как-то упереться ногами, чтобы остановить продвижение, ни к чему не приводили, десантник, однозначно, был сильнее его и уверенно толкал перед собой начальника каравана, будто не взрослого человека, а какого-то нашкодившего ребёнка.

Дождавшись, когда они скроются за дверью здания космопорта, Некрасов повернул голову в сторону адмирала.

– Не слишком ли опрометчивое действие десантника, гард адмирал? – в голосе Некрасова заскользили ироничные нотки. – Служба грузовых перевозок – значимая организация Федерации. Совет Регата может оказаться на её стороне.

– Это мой приказ, и отвечать перед Советом Регата буду я. Семь бед – один ответ. Кажется, так ты сказал. – Теперь уже ироничные нотки послышались в словах адмирала Григга.

– Именно так, гард адмирал. – Некрасов глубоко и шумно вздохнул.

* * *

Загрузка в крейсеры необходимых компонентов и замена шести тахионных контейнеров заняла шесть стандартных часов времени, так как уже была ночь и техники космодрома работали очень аккуратно и потому неторопливо, хотя подобную работу выполняли уже не одну сотню раз. К тому же поднялся достаточно сильный ветер, погнавший из пустыни песок, что было нечастым погодным явлением в атмосфере Тарры, будто планета встала на защиту каравана. Хотя контейнеры весили уже менее ста пятидесяти тонн, так как на треть были пусты – они не пополнялись на Тарре, но всё же ветер их изрядно раскачивал, усложняя техникам работу.

Экипажи всех грузовых кораблей были очень быстро изолированы десантниками отряда личной охраны адмирала вначале внутри адмиральского восу, а затем в нескольких залах здания космопорта и потому никакой связи со своей центральной службой грузовых перевозок не имели.

Адмирал и начальник штаба флота всё это время носились между крейсерами и грузовыми кораблями каравана на левете, оставленном у входа в космопорт экипажами эскадры Григорьева, будто своим присутствием стимулировали работу техников. Хотя Некрасов думал совсем иначе, но перечить адмиралу Григгу не стал.

Получив контейнеры и необходимые компоненты, крейсеры первой эскадры под командованием коммандера Григорьева сразу же ушли в сторону портала сектора Карлан. Оставшаяся часть эскадры должна была уходить на соединение с ними по мере заполнения своих контейнеров тахионной массой.

Некрасов не знал, что творится в голове у адмирала Григга, так как не имел возможности читать чужие мысли, но у него на душе было тревожно.

Ещё одним неожиданным событием в пространстве сектора оказалось то, что торгаши фраонитов, уже почти дошедшие до Тарры, вдруг развернулись и направились в обратный путь, вызвав недоумение у адмирала Григга и как будто подтверждая догадку Некрасова о наличии в секторе Карлан предателя, находящегося, с большой вероятностью, или среди экипажей вернувшегося каравана, или среди офицеров таможенного союза.

Некрасов тут же доложил адмиралу Григгу о своих выводах, и адмирал уже вознамерился отдать приказ о задержании торгашей фраонитов, но после настойчивой просьбы Некрасова озвучивать свой приказ не стал, однако приказал отряду восу внутренней защиты сектора продолжать сопровождать торгаши фраонитов, куда бы они ни направлялись.

– Если мы задержим и обыщем и если даже найдём на кораблях фраонитов золото, мы ничего не сможем доказать, – убеждал Некрасов адмирала Грига в правильности своих слов. – Экипажи торгашей скажут, что золото предназначено для легального обмена в торговом центре космопорта на какие-то приобретаемые на Тарре товары, производимые в Федерации. Даже если мы посредством пыток добьёмся нужной нам информации от какого-то из фраонитов, он может затем утверждать, что не выдержал боли и сказал то, что от него хотела услышать служба безопасности Федерации. Здесь нужен другой подход, позволивший бы каким-то образом заставить предателя проявить активность и тем самым выдать себя.

– Я могу без проблем вытащить из любого фраонита любую информацию, – пытался оправдать своё решение адмирал Григг. – Он практически не почувствует этого.

– Это ещё более незаконно, чем пытки, гард адмирал. – Некрасов покрутил головой. – Если об этом станет известно Совету Регата, вы будете незамедлительно отправлены в отставку из космического флота Федерации и предстанете перед судом. В лучшем случае, на что вы можете потом рассчитывать, служба пилотом в одном из караванов. Нужно думать.

– Хорошо! – Адмирал Григг махнул рукой. – Думай! Это ты умеешь делать лучше меня. Я привык действовать.

– По крайней мере… – продолжил развивать свои мысли Некрасов. – Мы знаем, что в Федерации есть вероятный предатель, действующий в интересах пограничных миров. Пусть его поиском займётся ваша личная служба безопасности. Это их прерогатива, и они это умеют делать лучше нас.

– Как знаешь. – Адмирал Григг дёрнул плечами. – Начальник моей личной службы безопасности в твоём распоряжении. Думайте вместе. Я в зал командного центра. Что-то аналитик сектора молчит. Совсем я о нём забыл.

Развернувшись, адмирал Григг шагнул к входной двери в здание космопорта.

Подняв голову, Некрасов некоторое время постоял так, рассматривая ночное небо над Таррой, пытаясь увидеть сполохи движителей ушедших в пространство крейсеров, но свет от космопорта изрядно засвечивал небо, давая возможность увидеть лишь яркие звёзды, делая звёздную картину над планетой практически неузнаваемой. Опустив голову и шумно вздохнув, Некрасов направился в один из залов космопорта, который на время пребывания на Тарре был отведён ему для работы.

5

– Всем! Уходим! – уставшим голосом заговорил коммандер первой эскадры защиты сектора Карлан Владимир Григорьев, буквально падая в свое кресло коммандера зала управления крейсера. – Курс – портал! Появится на экране интера вражеская эскадра, дашь знать, если усну, – добавил он уже заметно тише, лишь для вахтенного офицера своего крейсера «Грач первый».

Военные космические корабли Федерации не имели названий, а идентифицировались лишь по номерам, но Григорьев всё же придумал названия кораблям своей эскадры – «Грачи» по причине чёрного цвета крейсеров. «Грач первый» – так назывался его командирский крейсер. Дальше шёл «Грач второй», третий и так до пятнадцатого.

Откинувшись в кресле, он прикрыл глаза. Прошедшие сутки настолько измотали его, что он сейчас не хотел ничего, лишь сидеть и сидеть с закрытыми глазами, совершенно ни о чём не думая.

Всего лишь четверо суток назад он вернулся вместе со своей эскадрой «Грачей» из патрулирования границ сектора Карлан со стороны пограничных миров, впервые за годы своего нахождения в секторе с совершенно необоснованными потерями. Откуда в этом районе появился этот странный метеорный поток, который внёс хаос в экипажи кораблей его эскадры и которого там никогда не было, он не понимал. Будто кто-то невидимый и огромный набрал где-то горсть камней и швырнул их в сторону эскадры под его командованием. С этой эскадрой он ходил уже почти пятнадцать стандартных лет, и восемь из них по сектору Карлан, и корабли из неё убывали лишь по причине ветхости, и тут впервые убытие произошло даже не от боевых действий, а, как назвал его только недавно вступивший в должность новый адмирал военного космического флота Федерации, – от разгильдяйства. И даже пообещал сделать вывод из этого разгильдяйства, хорошо, что ещё после того, как вторгшаяся в сектор Карлан эскадра сентаригов будет из него выдворена, будто этой отсрочкой давая коммандеру Григорьеву время как-то реабилитировать себя в его глазах.

«Проклятье! Три крейсера против двадцати четырёх неизвестно каких кораблей сентаригов, – углубился Григорьев в тягостные размышления, сидя с закрытыми глазами. – Адмирал приказал продержаться стандартные сутки. Хорошо, что ещё Некрасов отнёсся с пониманием к произошедшим с эскадрой событиям и сообщил, что в эскадре сентаригов всего лишь три корабля большого класса. Какие: драгги или дуатты? Драгг по боевой мощи равнозначен фрегату, и навряд ли его можно считать кораблём большого класса. Дуатт, несомненно, корабль большого класса, не ниже крейсера. Техники зарядной станции обещали за завтрашние сутки залить тахион во все фрегаты эскадры, но сутки – долгое время, их ещё нужно прожить. И почему Федерация не поставит запасные тахионные контейнеры в сектор? За полсуток заменили бы их всей эскадре, и можно было бы сражаться без оглядки, что какой-то враг сядет тебе на хвост. Дуатт – мерзкий корабль. – Григорьев глубоко и протяжно вздохнул. – Двухкорпусной, что-то наподобие огромного морского катамарана. Да ещё такой, что может отстёгивать один корпус при его сильном повреждении. Несколько неповоротлив, но обладает хорошей огневой мощью, не хуже чем крейсер, протонные излучатели и лазеры. Хорошо, что сентариги до антивещества ещё не додумались. Хотя, скорее всего, додумались, только ещё не знают, как его быстро доставить до корабля противника. Если крейсер попадёт под залп всех орудий дуатта, то… – Григорьев, не открывая глаз, механически покатал головой по спинке кресла. – Единственная надежда на поля скрытия и аннигиляторы. И когда только крутолобые придумают способ, как вести огонь, хотя бы из аннигиляторов, не снимая поле скрытия. Конечно, мелочь вроде ситтаров или фуэтторов вполне преодолима. Для них достаточно одного залпа лазеров, чтобы корабль навсегда заткнулся, но с дуаттом такой способ не прокатит. Чуть зазевался после снятия поля скрытия, и получай такую дыру, что никаким статитом не заплавишь. Только лишь на расстоянии и только лишь аннигилятор. Конечно, драгги нужно было бы оставить фрегатам, но станут ли экипажи драггов ждать их подхода?» Губы Григорьева вытянулись в широкой усмешке. Не затем они вторглись в сектор, чтобы вести честное сражение. Видимо, придётся крейсерам сутки или даже больше крутиться так, как крутится юла на столе. Некрасов сказал, что в сектор идут два заградителя Федерации. Это действительно мощь. Им двоим ничего не стоило бы разметать вторгнувшуюся эскадру не то что по сектору, по галактике, так, чтобы они и обратной дороги домой не нашли. Но когда они придут? Когда от «Грачей «останутся одни воспоминания? Это же надо, идут своим ходом, так как в портал не лезут. Ну и ну! Его голова качнулась по сторонам, затем замерла и склонилась набок.

* * *

– Гард коммандер! Гард коммандер!

Негромкий голос, будто идущий издалека, заставил Владимира Григорьева открыть глаза – едва ли не нос к носу перед ним было чужое лицо с горящими глазами, будто намереваясь прожечь его своим пламенным взглядом. Григорьев невольно вжался в спинку кресла. Чужое лицо отдалилось, унося с собой и горящий взгляд.

«Идиот! – отправил Григорьев нелестный эпитет в адрес отдалившегося лица, в котором он узнал вахтенного офицера своего крейсера Николая Литвинова, совсем не того вахтенного офицера, который нёс вахту, когда крейсер уходил от Тарры.

– Гард коммандер! – продолжил говорить Литвинов. – Эскадра! – Его лицо на мгновение повернулось в сторону и опять вернулось в прежнее положение.

– Что с эскадрой? – Григорьев встрепенулся, выпрямился и закрутил головой, он по-прежнему находился в своём кресле в зале управления своего крейсера, а не где-то ещё. – Что произошло? – Он подтвердил свой взгляд взмахом подбородка.

– Эскадра сентаригов разделилась. – Литвинов вытянул руку в сторону и повернул голову в её направлении. – Насколько можно понять, одна её часть идет прежним курсом, другая нам навстречу.

– А прежний курс у неё какой? – поинтересовался Григорьев, скользя взглядом по экрану интера, тщетно пытаясь найти раздвоившуюся эскадру, так же тщетно пытаясь понять, сколько же он проспал, если даже уже вахты в зале управления сменились, и, возможно, не один раз.

– Это ещё достоверно не установлено, гард коммандер. – Голова вахтенного офицера качнулась по сторонам.

– Проклятье! Сколько же я проспал? – Григорьев скосил взгляд на цифры хронометра, находящиеся в самом верху экрана интера, но какое на них отображалось время перед тем, как уснуть, он совершенно не представлял.

– Около четырёх часов, гард коммандер, – произнёс вахтенный офицер, видимо, догадавшись о проблеме коммандера.

Проклятье! Лицо Григорьева исказилось гримасой досады. Это точно от того мяса с корочкой и весьма вкусными овощами в ресторане. Уж слишком блюдо было необычным. Вернусь, найду этого стюарда-советчика, повыдираю все клешни из гада.

Его взгляд вновь заскользил по экрану интера, и наконец он увидел большую красную кляксу, выглядевшую на экране как гантель. Он стал всматриваться в характеристические показатели гантели: выходило, что одна её часть приближалась к крейсеру медленнее другой.

– Как давно интер увидел эскадру сентаригов? – поинтересовался он.

– Около часа назад. – Вахтенный офицер дёрнул плечами.

– А разделилась она когда?

– Интер увидел её уже разделённой.

– Ну и ну! – Григорьев резко подался вперёд, продолжая всматриваться в характеристические показатели красной гантели на экране интера, будто, став к нему ближе, можно было увидеть больше информации. – Выходит, что они увидели нас раньше, чем мы их? – Он перевёл взгляд на вахтенного офицера.

– Возможно. – Литвинов, состроив непонятную мину на лице, пожал плечами. – Пусть видят. – Он ещё раз дёрнул плечами. – Лишь бы дальность их орудийных излучателей была меньше наших.

Вдруг вспыхнувшая над пультом управления голограмма заставила Григорьева перевести на неё взгляд – в голограмме отображалось лицо начальника штаба космического флота Федерации Анатолия Некрасова.

– Рад! – Скорее механически, нежели осознанно произнёс Григорьев, резко кивая.

– Тебе навстречу движется вторая эскадра сентаригов в количестве двенадцати кораблей, – оставив приветствие Григорьева без ответа, заговорил Некрасов. – Скорее всего, все они среднего класса: драгги или что-то подобное.

– Разве их две? – Григорьев поднял брови.

– Скорее всего две. – Некрасов покивал. – До сектора они шли как одна, затем каждая из них начала выполнять свою задачу: первая, скорее всего, имеет задачу найти и уничтожить портал; вторая – уничтожить космопорт на Тарре.

– Я тоже вижу, что вражеская эскадра разделилась и одна из её частей движется в мою сторону, – заговорил Григорьев. – Но количественный состав мне ещё недоступен. Надеюсь, что аннигиляторы…

– Адмирал сейчас ведёт переговоры с Советом Регата о возникшей в секторе проблеме, и надеюсь, требует перебросить из сектора Твитт в сектор Карлан эскадру корбоутов, – вновь заговорил начальник штаба флота, перебивая Григорьева. – Тебе необходимо уклониться от столкновения с идущей тебе навстречу эскадрой сентаригов, максимально быстро выйти в район портала и приступить к его защите. Оптимальным вариантом будет, если ты попытаешься увести первую эскадру сентаригов, идущую к порталу, в сторону от него. По мере загрузки тахионных контейнеров к тебе будут подтягиваться фрегаты твоей эскадры. Если сентариги уничтожат портал, Федерация надолго потеряет контроль сразу над двумя секторами, шестым и седьмым, потому как для строительства нового портала потребуется не менее двадцати стандартных лет. Тебе требуется продержаться максимум сутки. Сделай всё возможное и невозможное, чтобы удержать портал. Регат не простит нам его потерю.

– Легко сказать. – Григорьев растянул губы в широкой усмешке. – Три крейсера против двенадцати кораблей неизвестного класса. Они поставят напротив меня десять своих кораблей и будут поливать пространство из всех орудий. Стена энергии. Крейсера сгорят мгновенно, если попробуют сунуться к ним. А пара кораблей за это время будет поливать портал. Он тоже долго не продержится.

– Им ещё нужно найти портал. Если судить по пути следования первой эскадры сентаригов, то, скорее всего, его точных координат у них нет. – Некрасов покрутил головой. – Не думаю, что они таким образом пытаются нас запутать. Портал нужно удержать во чтобы то ни стало. У тебя стандартные сутки. Я всё сказал. Выполняй!

– Да, гард старший офицер! – произнёс Григорьев в уже пустое пространство над пультом управления.

Откинувшись в кресле и прикрыв глаза, Григорьев посидел так несколько мгновений, затем, открыв глаза, выпрямился.

– «Грачей», – произнёс он, смотря перед собой.

Прошло несколько мгновений, и над пультом управления вспыхнули уже две голограммы, в которых отображались капитаны второго и третьего крейсеров: Красин и Зимин. Скользнув по голограммам быстрым взглядом, Григорьев заговорил:

– С идущей нам навстречу эскадрой сентаригов в бой не вступать. Обходим их правой стороной и на максимально возможной скорости продолжаем идти в сторону портала. Скорость держать по температуре корпуса четыреста у самого горячего «Грача». Построение линия: «Грач два» – слева; «Грач три» – справа. Точка встречи с эскадрой сентаригов – тридцать миллионов справа от портала. С такой скоростью мы там должны быть часа на полтора раньше их эскадры. Аннигиляторы на полную мощность. Построение пять минут. Старт по сигналу синхронизации с «Грача один». Выполнять!

Капитаны не произнесли ни одного слова, будто и не услышали слов своего коммандера. Голограммы с их изображением тут же погасли. Собственно, это было неуставное действие со стороны капитанов, но так практически было всегда в эскадре коммандера Григорьева, так как он прекрасно знал, что капитаны непременно выполнят его приказ, так как он дважды их никогда не произносил.

Прошло озвученное коммандером Григорьевым время, и россыпь звёзд на экране интера крейсера «Грач первый» ускорила свой бег…