Текст книги "Они прыгают, но их никто не ловит"

Я начал ждать пока она появится в сети. Хотелось бы поскорее узнать ее ответ.

– Сарра, – обратился я к ней. – У них освободилось одно место, если хочешь, иди. Я все равно здесь останусь.

Перед ней сидел слишком большой мужчина. Она попросту не видела ничего впереди. Когда я это сказал, она встала со своего места, оглянулась в их сторону и сказала:

– Ты не хочешь к ним?

Я улыбнулся и замотал головой.

– Да мне с ними жить еще. Мы же в одну комнату едем. У меня будет время натерпеться. – Она мило улыбнулась, а я улыбнулся в ответ. Потом я облизал языком свои губы, не знаю зачем, и сказал, что она может идти.

Телефон все время был у меня в руке, и я продолжал ждать, когда мне напишут. Мы уже были на половине пути, а вибрации так и не было. Мой телефон всегда находился на этой функции. Я решил включить телефон и поискать другие варианты, говорить жуть как хотелось. Я зашел на свою страницу и увидел, что у меня есть одно сообщение. От нее.

Джун: «Привет. Можно»

Написано несколько секунд спустя моего сообщения. Черт. Видимо я отвлекся, когда говорил с Саррой. Но потом я вспомнил, что отключил и звук, и вибрацию еще перед фильмом. Я быстро все вернул обратно и снова написал ей.

Мартин: «Как дела»

Ну а что мне еще было писать? Так все разговор начинают. А кроме этого мне только непристойности в голову лезли, поэтому я решил воспользоваться классикой.

Я зашел на ее страницу и увидел, что она до сих пор не в сети, и ее там не было уже несколько часов. Видимо она сидит через какую-то невидимку.

Джун: «Не очень. А у тебя?»

Наконец-то пошло дело.

Я решил проигнорировать ее вопрос. Хотелось узнать про нее побольше.

Мартин: «Что-то случилось?»

Джун: «С парнями подралась»

Мартин: «И сильно досталось?»

Джун: «Терпимо»

Мы отвечали друг другу мгновенно и увлеклись только нашей перепиской.

Мартин: «А по какой причине?»

Джун: «Я всегда так делаю, когда они надоедают»

Мартин: «Круто, однако)»

Джун: «Я сама рада»

В принципе, о чем писать дальше я не знал. Кажется, трезвость была уже на подходе, когда мы подъехали к общаге и начали выходить.

Мы перешли через дорогу и направились в нашу общагу. Общежитие для девочек было чуть дальше. Мы подошли к входу и начали прощаться с Саррой и Кристи. Тогда я даже почувствовал, что становлюсь взрослее, когда они полезли обниматься со мной. Я думал, что слов или рукопожатий будет достаточно.

– Спасибо мальчики. Хорошо посидели, – сказала Крис, а потом подошла к Альберту и продолжила. – А тебе друг мой пить нельзя. Слишком поганый язык имеешь. – И очень тихо, ему на ухо. – Так и тянет все рассказать.

Я понял, про что она говорила. В кино он ни на минуту не замолкал, а когда все допил, то начал рассказывать мне спойлеры, которые сам придумывал на ходу. И почему он сел со мной?

Мы зашли в общагу, взяли свои пропуска и еле-еле начали подниматься к себе в комнату. Тогда, для нас было слишком высоко и когда мы все-таки пришли и улеглись на кровати, то три четверти из нас сразу заснула. Остался только я. Мой телефон. И новое сообщение.

Джун: «Посмотрела твои записи. Блин, у тебя шикарный музыкальный вкус. У меня на прошлой странице были только Андеды и Линки. Почти прямо все, как у тебя»

А я заинтересовал ее. Сам того не ожидал. Не зря я все-таки трудился над своей страницей.

Мартин: «Спасибо) Я обожаю Hollywood Undead. Они для меня, как первопроходцы)»

Она сразу прочитала мое сообщение, но долго не писала. Я подумал, что у нее появились какие-то дела, но потом мне снова пришло сообщение.

Джун: «Вот посмотри это мои записи. Они не такие классные, конечно, как у тебя, но тоже что-то имеется»

К сообщению она прикрепила ссылку на ее музыку. На ее странице нельзя было посмотреть аудиозаписи. Видимо она ограничила доступ к ним. Но теперь, она присылает их мне. Сама. Кажется, у нас появляется какая-то связь, и она начинает доверять мне.

В ее плейлисте я увидел много знакомых песен, которые я сам постоянно слушал. Музыкальный вкус – важный критерий для меня. Конечно, не все мне понравилась в ее записях, но после просмотра остался только положительный оттенок. Не знаю, зачем она мне их прислала, но кажется, ей хочется, чтобы я их увидел.

Потом она замолчала, а я ничего не писал. Мне хотелось это сделать, но я не знал о чем говорить. А она видимо ждала, пока напишу я. Мы явно перестали понимать друг друга в этот момент.

Мартин: «Спать не собираешься?»

Это реально было единственное, что я мог придумать. К тому же, я спать хотел не реально, а алкоголь только усиливал желание.

Джун: «Нет, я не усну»

Мартин: «Почему»

Джун: «Засыпать надо, когда ты понимаешь, что этот день для тебя уже закончен»

Она прислала это сообщение, и потом сразу последовало следующее:

«А у меня, кажется, еще ничего не завершилось»

Я понимал, к чему она клонит, вернее мне хотелось это понимать. Я не знаю про ее настоящий мир, и не знаю ее окружение, но если она говорит мне, что день для нее все еще продолжается, то мне хочется верить, что это про меня. Про знакомство со мной.

Мартин: «Тоже самое, я могу сказать и про себя»

Я не считал так на самом деле, но ее мысли были мне по душе.

«А у тебя, правда, зеленые глаза?»

Как же давно я хотел об этом спросить. С того самого момента, когда впервые увидел их. Они были изумительны. Я не умею описывать счастье. Наверное, это то, что заставляет людей хотеть жить с новыми силами. Или счастье – это максимум положительных эмоций в один момент и большего ты не желаешь. Но именно счастье, мое счастье я испытал когда впервые увидел их. И эмоции были такими сильными, что тот момент я не смогу забыть даже если захочу. Очень сильно захочу. Я все равно буду бессилен. То мгновение навсегда в моей памяти.

Джун: «Правда) Никто не верит, пока не увидит вживую)»

А потом:

«На земле всего 2% таких, как я»

Не знаю, говорила ли она правду или соврала мне, или она только думает, что говорит правду, но мне все равно хотелось верить ей. Вопреки всему. Даже если она врет ради того, чтобы выставить себя в лучшем свете – я буду верить ей. Она заслуживает того.

Мартин: «Значит ты у нас особенная)»

Джун: «Просто мне повезло. Или наоборот. Даже не знаю, как я сама к этому отношусь»

Мартин: «Конечно, положительно. А как еще можно относиться к тому факту, что ты не похожа на остальных. И не, потому что они лучше или хуже, а потому что они – не ты»

Джун: «Я часто об этом думала. Точнее меня заставляли об этом думать. Раньше я считала, что это зависть, потом я усомнилась в себе, а теперь ты говоришь моими прежними словами. В тебе говорю я»

Мартин: «Почему тебе так важно мнение других? Нельзя ставить на кон чужие интересы, когда имеются свои»

Джун: «Ты прав, Мартин. Круто, что ты написал мне. И спасибо, что мешаешь мне спать. Для меня это нелегко»

Она говорила про сон или про меня? Кажется, я слишком замкнулся в себе.

Мартин: «Тебе трудно засыпать?»

Джун: «Меня душат мысли, которые я навязываю себе перед сном»

Я знаю, о чем она говорит. Да все знают, о чем она. Тяжело быть подростком в наше время.

Мартин: «И с этим невозможно бороться»

Я написал то, чего она ждала от меня. Она должна знать, что я понимаю ее мысли.

Джун: «Я умираю каждую ночь, а по утрам заново рождаюсь»

Невозможно передать то, что я испытывал тогда. Я нашел того, в ком говорят мои мысли.

Мартин: «А каждый день повторяет предыдущий»

На минуту она замолчала. Наверное, обдумывала мои слова и пыталась выразить новую мысль. Мне удалось ее зацепить. Она хотела говорить со мной, я чувствовал это. А мне не хотелось прощаться с ней. В нас образовывалась связь, которую чувствовали только мы вдвоем. Я никогда такого не испытывал. Даже с Сьюзенн. Я не помню, как завоевал ее доверие, но мне явно не требовалось много сил. Так все сложилось само собой. С Джун же все было по-другому. Вернее у нас начиналось все по-другому. Я верил, что моя история с Джун только на раннем этапе, и она продлится еще не один день. Она просто заворожила меня. Я мог говорить с ней часами. Не думал, что в переписке с незнакомым человеком можно найти того, кого так долго не было рядом. Я нуждался в ней. Она искала себя во мне. Наш разговор длился не один час. Я уже не вспомню, когда полностью протрезвел. Возможно, когда она написала: «Я просто тащусь от тебя». Я отвечал только искренностью.

Видит бог – я не соврал в этой переписке ни разу, потому что она не заслуживает лжи.

Глава 15

Мои руки сильно дрожат, а мысли раскалывают голову. Мне следовало остаться дома, и не приходить в назначенное место. Сегодня все может поменяться. Я на грани сумасшествия и страха. Никогда не ощущал себя таким нервным и беспокойным. Я пытаюсь отмести все мысли направленные на возвращения домой. Нельзя. Нельзя, чтобы она подумала, что я настолько не уверен в себе. Мне надо отвлечься и отойти в сторону от этого места. Пойду туда, где точно буду чувствовать себя спокойнее. А когда придет время, вернусь обратно и скажу, что немного опоздал.

Я подошел к большому каменному уступу молодежного центра. Место, где, такие как я, осуществляют свои мечты. Для меня это здание сулит спокойствие. Я был здесь неделю назад. Там в кино, со своими друзьями. Но кроме самого киноцентра я почти здесь ничего не видел. Теперь, мне просто необходимо немного пройтись и успокоить нервы.

Джун: «Я пришла. Ты где?»

Наша переписка длилась одну неделю и два дня. И каждый из этих дней не обходился без наших откровений друг другу. Спустя день – я знал кто она такая, а она знала меня. Спустя три дня – она узнала про Авраама, моих родителей и моих новый друзей, а я узнал про ее маму, ее брата и ее единственную подругу. Спустя неделю – мы знали друг о друге все. Спустя одну неделю и два дня – скрывать уже было нечего, и мы решили встретиться. Снова здесь. В день нашего знакомства в сети я был в кино с друзьями. Теперь я знакомлюсь с ней вживую, и снова кино. Но теперь я не был против этого. Мне лестно, что наша встреча все-таки состоится, пусть и в такой обстановке. Она сама предложила встретиться в кино. Меня не интересовал даже фильм, мои мысли были заняты мной. Мной и только. А именно моим поведением. Я не знаю, как буду вести себя с ней. Мне впервые выпала такая доля. И эти переживания – настоящий адреналин, который начинал мне нравиться.

Мартин: «Я у молодежного центра. Сейчас подойду»

Джун: «Я пойду тебе навстречу»

Мгновенно участилось сердцебиение, ожидая прекрасное. Разум пытался отогнать все тёплые мысли. Я сам постоянно твердил себе, что не надо влюбляться. Не надо этого делать, если не уверен в ком-то. Но я солгу всем вам, если скажу, что она мне просто понравилась. Солгу. Наши разговоры были слишком откровенные. Я был сильно замкнут до нее. И теперь, когда я открылся для нее, я боюсь, что совершил ошибку. Но, черт возьми, я не доверяю до конца никому. Ни друзьям, ни родителям, ни Аврааму, ни даже себе. Я тоже могу предать самого себя. Но мне так хочется, чтобы у меня был тот, перед кем я никогда не закроюсь. Кто станет моей второй частью. В ком я могу хранить свои собственные секреты. Тот, кто оставит меня одного, когда я попрошу об этом. Все это я видел в ней. Будь я проклят, если совру. Многие говорят, что находят в людях свою любовь, что находят свои вторые половинки, но это не про меня. Я нашел себя в ее обличье. Это гораздо больше чем какая-то любовь. Ее мысли были моими, а та искренность, с которой она общалась со мной, не могла заставить сомневаться в ней. Я просто не верю, что она может предать. И даже когда я буду сломлен, встану на колени, и вся планета отвернется от меня, она станет моим единственным напоминанием о существование счастья в этом мире.

Мы начали подходить друг к другу. Все ближе и ближе. На улице было немного прохладно, и на ней была легкая тускло-зеленая куртка с капюшоном. Она шла прямо на меня, опустив глаза. Я не видел их. Ее волосы теперь были рыжими. Она всего на год младше меня и было глупо думать, что она не волнуется. Мы подходили все ближе друг к другу. В какой-то момент мне хотелось выругаться на нее, за то, что она пошла навстречу, а не осталась ждать. Страх заставлял остановиться, но ноги больше не контролировались. Я не помню те чувства, все было как в тумане. Я слишком боялся, чтобы запоминать каждую деталь. Мы стали все ближе. Еще немного и я, возможно, потеряю сознание. Расстояние между нами почти исчезло. Она подняла голову. Ее зеленые глаза смотрели прямо в мои голубые, которые нравились ей также как и мне ее. Мы были все ближе. И ближе. Она улыбнулась, я повторил за ней. На моем лице появились ямочки из-за моей застенчивости. Она остановилась возле меня и сказала:

– Привет. – Она быстро отвела глаза. Ей было неловко.

– Привет Джун, – я улыбнулся еще шире, а страх стал медленно пропадать. – Пойдем?

Она поравнялась со мной, и мы направились в киноцентр. Мы шли бок о бок, пытаясь скрыть застенчивость. В голове я быстро прокручивал слова, которые мне хотелось сказать и нарушить тишину. Мы перешли дорогу и вошли внутрь. Все это время мы ни разу не заговорили. Но я не чувствовал никакого напряжения между нами. Скорее наоборот. Нам некуда было торопиться. И я посмотрел на нее, чтобы убедиться в этом. Она глядела далеко вперед, и когда заметила мой взгляд, подняла на меня глаза. Я робко схватил ее за руку, и мы впервые соприкоснулись. Мы смотрели друг на друга и держались за руки около минуты. И постоянно молчали. В этот момент слова были не нужны. Если бы я был слишком сентиментальным, я бы сказал, что это было очень мило. Но я все же скажу, что это было очень мило, ведь тогда именно таким я себя и почувствовал.

Когда мы отпустили друг друга, Джун направилась в холл, чтобы подождать меня там. Она заняла небольшой круглый столик, рассчитанный на двоих, достала свой телефон и начала что-то писать. Издалека, находясь у кассы, я мог видеть легкое подёргивание ее кистей. Волнение по-прежнему не отпускало ее. Она старалась не показывать страха, но не всегда справлялась.

Я купил билеты и направился обратно к Джун. Лишь однажды я отвел от нее глаза, когда мне пришлось расплатиться. Не знаю, почему я боялся потерять ее из виду. Может потому что я думал, что не заслуживаю ее внимания, и теперь, когда получил его – боюсь потерять даже на мгновение. Мне казалось, что если она пришла и если она до сих пор доверяет мне, я должен доказать ей свою признательность. Что я и есть тот человек, который не предаст.

Я протянул ей ее билет, и она быстро взяла его, успев поблагодарить. Ее руки больше не дрожали. Во всяком случае, я не заметил этого, когда передавал билет. Я очень сильно надеялся, что она больше не волнуется.

– Я отдам деньги. – Она произнесла это очень тихо. Ее щеки не порозовели, и голос у нее был уверенным в этот момент. У нее больше не было страха, а значит, она говорила серьезно.

Мы не договаривались в какой обстановке произойдет наша встреча. Мы просто обозначили место, время и все. А чем именно является эта встреча, знает только наше подсознание. Боюсь, мы и сами не понимали, что будет дальше. Поэтому не самый тактичный вопрос из ее уст, был где-то уместен. Но я буду глупцом, если соглашусь с этим. Я должен показать себя настоящим мужчиной и ее фраза звучит как оскорбление для меня. Я сказал ей, что это не самая хорошая идея и улыбнулся. Она ответила взаимностью. Я заметил это еще в первые минуты нашей встречи. Ей чем-то нравилась моя улыбка. Улыбнусь я – улыбнется она. И наоборот. Наша связь не была вымышленной. Наша связь стала реальной даже при встрече.

– Зал на втором этаже, я так понимаю? – Мы снова смотрели друг на друга, когда я спросил.

– Да, вроде. Я не помню если честно.

– То есть ты не часто здесь бывала?

– Нет, я пару раз приходила сюда, но это было давно. Здесь многое изменилось. И если сейчас наш зал находится на втором этаже, то когда я была здесь в последний раз – второго этажа еще не было.

Мы начали свою беседу с самого простого. Что первое в голову пришло. Так и надо всегда действовать, когда понимаешь, что молчание не лучший вариант.

– Не было? – Удивился я. – Ты так кино не любишь, что редко заходишь?

– Нет, конечно. Я часто хожу в кино, но не в это. Мы давно здесь жили, я тогда ходила еще в начальную школу. Потом, когда папы не стало, мы переехали, и я нашла новый круг друзей, которые и привели меня в другой кинотеатр.

Я знал про ее отца, она говорила про него. И знаю, как он умер, но вам я этого не напишу. Слишком личное знать не к чему. Когда она впервые написала мне про своего отца, мне стало чертовски обидно за нее. В раннем возрасте потерять близкого человека – самая большая несправедливость. Ты еще не успеваешь, как следует навредить этому миру, чтобы он тебе отомстил, а уже несешь утраты.

Она рассказала про смерть отца дежурной фразой, словно и не говорила о потери родного человека. Для нее это уже вошло в привычку. Она больше не чувствовала боли, когда говорила про него. Слишком много времени прошло с того времени. Но тогда, на письме, все выглядело совсем иначе. Я воспринял это как факт: «У Джун нет отца». И не более. Я не мог даже сочувствовать в этом, ведь это было так давно. И только сейчас, когда услышал все это своими ушами, я начинал понимать ее слова окончательно. «Меня зовут Джун. Я живу с мамой. Моего отца давно нет. Он лишился жизни, когда я была совсем маленькой. Я делаю вид, что мне все равно. Я делаю вид, что я сильная. Но я не умею притворяться».

Мне стало стыдно в тот момент. Больше никогда в жизни мне не хотелось слышать подобного от таких людей как Джун. Людей, на которых мне не все равно. Мне нужно было посочувствовать ей, выразить соболезнования и сказать, как мне жаль, но тогда я бы только напомнил ей об утрате. И это было явно лишнее. Я просто опустил глаза и молча слушал.

– Мартин, – обратилась она ко мне. – Может, уже пойдем в зал, а то фильм скоро начнется?

Я поднял голову, улыбнулся, смотря прямо на нее и сказал:

– Хорошо, пошли.

Только не думай ни о чем плохом. Только не думай ни о чем плохом, твердил я себе. Сосредоточься на ней. Окружающего мира не существует. Она рядом с тобой. Прямо сейчас ты с ней. Не поломай то, что можешь создать.

Я пытался убедить себя, что внешних проблем нет. Что у меня все в порядке также как и у нее. Когда мы рядом, мы должны забывать о наших неудачах и наслаждаться присутствием друг друга. И я опять молчал всю дорогу, пока мы поднимались на второй этаж. Я жутко боялся сказать что-нибудь лишнее, а она продолжала смотреть мне в глаза и улыбаться, будто понимала, что слова не нужны. Я не мог не ответить ей взаимность в эти моменты. Ее глаза, в моем представлении, были наделены какими-то невидимыми мне силами. Они завлекали меня. Эти зеленые глаза разговаривали со мной, пока наши рты не могли вымолвить и слова. И когда мы зашли в темный зал, я понял, насколько я ошибался на счет этих глаз. При свете дня и на будничных фото невозможно увидеть, того что я видел сейчас. Она выделялась при всех. Я успел сто раз возненавидеть себя за то, что посчитал поход в кино не самой лучшей идеей. Я так и сделал, но я быстро забыл про ненависть, когда снова посмотрел в ее глаза. Они блестели на весь зал и отдавали светло-зеленным оттенком. Те, мимо кого мы проходили в зале, провожали нас взглядом до самых кресел. Нам завидовали, что мы есть друг у друга. Мне завидовали, что она есть у меня.

Мы просидели в темноте все рекламные ролики. Свет в зале так никто и не включил. И вплоть до начала фильма мы постоянно стреляли взглядами друг в друга. Конечно, она тоже считала мои голубые глаза красивыми, но их не сравнить с тем, что описал я.

Фильм начался так быстро, что я не успел побыть с ней наедине. Теперь мне приходилось делить ее внимание с этим экраном. Но хоть убейте, я не помню, о чем было то кино. Знаю только то, что это был фильм ужасов, как ни странно. Мы пошли на ее любимый жанр. Я относился к ужастикам вполне равнодушно, и мне приходилось видеть фильмы и по страшнее этого, но когда Джун вздрагивала на некоторых моментов, то мне приходилось повторять за ней. Во-первых, ни она одна пугалась в этом зале, крик был довольно внушительный. Во-вторых, весь фильм она держала меня за руку, и когда ей было страшно она немного пугала меня своей неожиданностью. Ну а в третьих, было бы просто не культурно не реагировать на такие бурные моменты.

Когда фильм кончился, и в зале зажгли свет, ее глаза перестали блестеть. Больше не было того оттенка, который мог свести с ума. Но я никак не отреагировал на это. Мне было достаточно того, что я могу просто наслаждаться этими глазами прямо сейчас и пусть они успели потускнеть на свету.

– Прогуляемся? – спросила меня Джун, когда мы вышли из киноцентра.

На самом деле это даже и не обсуждалось. Я не собирался отпускать ее так быстро.

– Куда пойдем? – сказала она после моего ответа.

– Не знаю Джун. Это твой город, тебе лучше знать.

– Да, наверное, лучше, Мартин, но это не мой город. По крайней мере, не мой родной.

Она рассказывала, что приехала в Брайтон со своей семьей очень давно. Она была слишком мала тогда и не знает, по какой причине уехала из своего бывшего города. Джун никогда не рассказывала мне, откуда она родом. Может под этим что-то скрывалось, ведь мы старались не прятать друг от друга секреты? Но я и сам не хотел этого выяснять. Раз она не хочет мне рассказывать, значит, на то есть свои причины.

Мы пошли вперед, к молодежному центру. Нам хотелось прогуляться там, где мы еще не были. Ни она, ни я. Мы просто шли вперед, а разговор завязывался сам собой. Мы говорили о разном. Сначала она спросила меня про музыку. Когда и во сколько я начал слушать ту или иную группу. И учитывая то, что наши вкусы очень похожи, она сравнивала мои ответы со своими. Мы не обсуждали это в переписках, потому что такие темы не могут обойтись одним предложением. Ты обязательно захочешь высказаться более объемно и поэтому оставляешь эти вопросы на будущее. В нашем случае на личную встречу. Мы говорили о том, что и так уже знали друг о друге, но нам хотелось снова выслушать себя уже глядя в глаза.

С центральных улиц Брайтона, где всегда много народу, мы свернули в жилые районы. Они всегда отличаются от густонаселённых улиц своей тишиной. По пути мы встретили всего несколько человек. Одну пару, примерно нашего возраста, которая шла по другой стороне улицы, но потом быстро свернула, и троих парней средних лет. Они были немного старше меня на вид и казались чуть крупнее. Они встретились нам на перекрестке, когда мы подходили к нему. Джун сразу узнала одного из них.

– Мартин, давай подождем здесь, – мы остановились рядом с перекрестком у железного сетчатого забора. Большое дерево, стоявшее перед нами, закрывало нас от посторонних глаз.

– Ты узнала кого-то? – Я выглянул из-за дерева и посмотрел на тех парней.

– Там друг моего брата. Не хочу, чтобы он меня видел.

– Почему? – Я по-прежнему смотрел в их сторону.

– Е9сли он меня увидит, то расскажет брату, а ему необязательно знать, где я была.

– Понятно.

Так себе причина, подумал я. Но если она и вправду не хочет с кем-то встречаться, то я тем более не буду ее заставлять.

Когда эти парни разошлись мы вышли из нашего скромного укрытия и направились дальше. Мы не стали сворачивать на перекрестке. Нам нравилось спокойствие этой улицы. Мы просто шли вперед, говорили и осматривали разные дома. Они были не самыми красивыми и не самыми новыми, но нам было интересно их разглядывать, просто потому что мы не видели никого внутри. Дом без людей – не всегда плохо.

Во второй части сентября, температура на улице изменилась очень резко. Солнце с каждым днем начало заходить все раньше и раньше. Вот и сейчас темнота наступала очень быстро. В некоторых домах начали включать свет. Таких было немного. Свет горел в каждом третьем доме, поэтому здесь и было так тихо. Это брошенная улица, здесь остались только те, кто доживает свое время. Мы не увидели здесь ни одного старика или какого-нибудь пожилого человека. Все они сидели дома. А молодежь, которая встретилась нам, явно не из этих мест.

Мы окончательно убедились в этом, когда дошли до одного старого заброшенного здания. Его стены были оббиты железными настилами синего цвета. Окон не было видно. Дверь была завалена чем-то тяжелым с внутренней стороны.

– Здесь раньше был морг, – сказала Джун. – Видишь, там за забором еще одно здание?

Я вышел на дорогу, чтобы увидеть то, что скрывалось за ограждением.

– Там и проходила вся работа. А это обычный пропускной пункт.

– Откуда ты все знаешь это. По виду он уже давно в не рабочем состоянии.

Меня начала смущать ее осведомленность на счет этого места.

– Мы с друзьями туда пробирались. Нам нравится гулять по подобным местам, особенно по таким разрушенным и старым. К тому же, мне всегда хотелось побывать в морге еще живой, ну ты понимаешь.

Я нехотя выдавил улыбку и одобрительно кивнул. Мне не захотелось оставаться там. Это место слишком сильно отнимала у меня Джун, а как я уже говорил, я не собираюсь ее делить.

Эта улица была слишком большой, чтобы заканчиваться. Мы продолжали идти вперед. Разговор о морге был быстро забыт. Точнее он был переведен в шуточный формат. Все из-за того как Джун произносила это слово. Я только сейчас заметил, что она картавила. Причем картавила очень слабо. Это не то хриплое «р», с которым у всех ассоциируется картавость. Ее слова с этой буквой были больше похоже на мурлыкание. Нет, серьезно. Даже здесь она отличалась своей индивидуальностью. С подобным я не встречался. Она писала мне, что немного не выговаривает букву «р», но я не обратил на это внимание. Ни тогда, ни сегодня. Я просто не замечал этого дефекта. Хотя это был не дефект. Точно нет. Скорее наоборот. Джун не стала бы той Джун, если бы она не картавила. Да, у нее были зеленые глаза, она постоянно меняла цвет волос, ее мышление о жизни отличалось каким-то безрассудством, но картавость это то, что подчеркивало саму Джун. То, что было восклицательным знаком в описании этой девчонки. И все в этом описании было идеально для меня.

– Слушай, пожалуйста, почаще говори со мной так. Вот как сейчас. Картавь. Картавь когда ты рядом.

Я улыбчиво смеялся, когда говорил это. Она тоже мне улыбнулась, но соглашаться не хотела.

– Не, это же не красиво. Я чувствую себя какой-то неполноценной, когда не могу выговорить эту букву.

Наш разговор был шуточным и никто не воспринимал друг друга всерьез. Мне просто хотелось слышать ее чаще.

– Ты говорила, что тебе нравятся мои ямочки на щеках. Говорила?

Она мило улыбнулась и отвела глаза в сторону, пытаясь уйти от ответа.

– Джун?

– Говорила. Да Мартин. Говорила. Мне чертовски нравятся твои ямочки на щеках. Поэтому я всегда и улыбаюсь, когда ты это делаешь.

– Так вот миледи. Что будет, если я вдруг перестану улыбаться? Не знаешь, тогда я отвечу тебе. Мои ямочки исчезнут. Навсегда. Они просто не захотят со мной быть. Зачем они мне нужны, когда я их не использую? Вот так они и подумают, перед тем как покинуть меня.

Она засмеялась, закрыла лицо руками и тихо, сквозь смех произнесла:

– Что ты несешь?

– Так все и будет, Джун. Я то знаю. Так, что давайте договоримся с вами, миледи: вы картавите, я улыбаюсь. И все счастливы.

И тут мы оба начали смеяться. Я забыл про все. Никакой неловкости или застенчивости, которые были с нами в первые минуты – не было. Мы больше не боялись друг друга. Напряжение исчезло, и этот момент очень объединил нас. Я обнял ее. Мы все еще смеялись над моим выступлением, но теперь она смеялась в моих объятьях. И в этот момент я вспомнил Сьюзенн. То, как мы смеялись в объятьях друг друга. И я невольно сравнил эти моменты. Я понял, что когда мы обнимались Сьюзенн, то испытывал другие чувства. Совсем не похожие на те, что мне дарят объятья с Джун. Мне нравилась Сьюзенн, но я ни разу не испытывал чувства влечения к ней. Мне было достаточно того, что я с ней просто обнимаюсь. С Джун было по-другому. Мне хотелось обнять ее еще крепче. Хотелось получить максимальное удовольствие от этого. Я боялся расслабить руки. Я не знал, что будет, если отпущу ее. Получу ли я ее обратно? Успею ли я насладиться этим? И я не хотел узнавать. Все, о чем я мог думать – остановить время, поставить весь мир на паузу ради себя и Джун. Мы достойны этого. Вместе. И пусть я веду себя как эгоист, но я уверен: она тоже этого хочет.

Я не знаю, сколько мы так простояли. Считать время в такие моменты совсем не хотелось. Но нас успела окружить полная темнота. На улице была настоящая ночь. Казалось, безлюдная улица стала еще безлюдней, после того как свет в домах стал постепенно гаснуть.

– Сколько времени уже? – Сказала Джун, уткнувшись мне в грудь.

– Поздно. Даже очень. Пошли я провожу тебя.

– Нет. Я не хочу, – она подняла на меня глаза. – Мамы сегодня нет дома. Меня никто не ждет.

А меня тем более.

– Значит, гуляем всю ночь Джун Блэк?

Она взяла меня за правую руку и когда наши ладони сплелись, сказала:

– Гуляем всю ночь Мартин Риддл.

И мы не соврали друг друга. Вся ночь была только нашей. Царство темноты позволило нам завладеть собой, и мы постарались не упустить эту ночь.

Та безлюдная улица успела закончиться. Мы дошли до каменной стены ведущей куда-то влево. Мы не стали продолжать наш путь, а решили вернуться в самый центр Брайтона. Удивительно насколько мал, но в тоже время и велик был этот город. В одном центрально районе могло уместиться множество малонаселенных улиц. Но при этом в самом центре людей было очень много. Даже сегодня. В такой поздний час. Мы были не одни, кто решил нарушить спокойствие этой ночи. Мы вернулись к молодежному центру, но решили пойти к фонтанам. Я их даже не заметил, когда сегодня был здесь. Они не работали. Наверное, как и везде, их включали только летом. Фонтаны находились справой стороны от молодежного центра, поэтому я и не заметил их. Единственный маршрут, который был мне здесь известен это путь от кинотеатра до молодежного центра. Остальное меня не интересовало.

Несмотря на глубокую ночь, в центре, с каждым часом людей становилось больше. Почти все приходили сюда парами. Они шли с разных концов города, чтобы побыть в его самой красивой части. И никого не смущала большое скопление людей в столь поздний час. Наоборот. Их привлекало это. Но не меня. Я сказал Джун, что нам лучше уйти. Мне не нравилось такое большое скопление народа.

Сначала Джун не хотела уходить. Мы сидели на каменной плитке вокруг фонтана, и она ощущала спокойствие. Ей нравилась та атмосфера, даже несмотря на людей, но потом она согласилась, и мы снова пошли бродить по незнакомым нам улицам.