Текст книги "Звезда надежды (сборник)"

Геннадий Кудрявцев
Звезда надежды

©Кудрявцев Г. 2013

©Московская городская организация Союза писателей России

©НП «Литературная Республика»

Все права защищены. Никакая часть электронной версии этой книги не может быть воспроизведена в какой бы то ни было форме и какими бы то ни было средствами, включая размещение в сети Интернет и в корпоративных сетях, для частного и публичного использования без письменного разрешения владельца авторских прав.

Десяток строчек о…

«Природы живой мастерская

На грусть переводит часы»

Как точно эти строчки раскрывают суть нашего бытия. Совсем недавно, лет так двадцать – тридцать назад, в печати, на всевозможных литературных подмостках и прессе шел горячий и довольно глупый спор об интеллекте или, как сейчас смачно выражаются, о креативе искусственно придуманных «физиков» и «лириков», особенно поэтов. Эти споры возникали, не имея под собой прочные основы, диспуты нередко переходили в ссоры, противопоставляя одних другим, вызывая неприязнь. Наши литераторы забыли, что даже окончив всевозможные филологические и литературные бурсы невозможно стать писателем, художником at setera. Везде, прежде всего, нужен талант. И если такового нет, то не станешь ни физиком, ни лириком. Спор этот постепенно затих, завял, потому, как жизнь показала, что если человек талантлив, не имеет значения, что даже кончив технический вуз, он будет писать добротные стихи и прозу, ставить потрясающие спектакли, рожать прекрасную музыку. Иначе не появились бы Георгий Гаранян и Михаил Задорнов, не было бы Никитиных и Арканова, at setera. И этот перечень можно продолжать и продолжать… А грустно от того, что время, да и среда не всегда позволяют таланту раскрыться в отпущенные в отпущенные ему жизнью сроки…

Он пришел ко мне в литобъединение имени Алексея Недогонова (со дня образования сплошные «физики») в конце девяностых. Мужчина средних лет, спокойный. Прочел несколько своих стихотворений. Выслушал замечания критически настроенной аудитории, поблагодарил за участие и пообещал, что внесет поправки в свои произведения. И с той поры он стал постоянным участником наших семинаров.

Следует отметить, точность передачи, изложения в стихах событий, красоту ситуации, мелодичность и многое другое, что сразу позволило отнести его к «лирикам». А ведь он летчик, командир тяжелых транспортных самолетов, воздушный извозчик. Типичный «физик». Откуда у него тяга к стихам? А если к этому добавить то, что он и талантливый художник, то вопросов нет.

Геннадий Кудрявцев, человек тонкой натуры.

Человек, давно пишущий стихотворения. Человек, который ни в чем не уступает профессиональным стихотворцам. Но по сравнению с ними у него есть огромный плюс: он с «Высоты» (так называется один из его сборников) прекрасно видит все нюансы, происходящие на земле. Вспомните крылатые «Мне сверху видно все, ты так и знай». И, кроме того, его лексикон хорошо сдобрен профессиональной терминологией, что расширило смысловой диапозон пэта. Его стихотворения лиричны, точны ко всему, непритязательны. В отличие от многих стихотворцев он не ищет специальные темы. Они роятся они в голове: садись и пиши. И он действительно пишет. У него «Ничто не придумано» – так он назвал одну из своих книг. Его любовная и гражданская лирика не перегружены красивостями. Кирпичики его строф сложены так, что их построение само по себе красиво. Но нет вычурности, упоения придуманного или надуманного усложнения и самолюбования. Наоборот скромность даже вредит.

В своем посвящении поэтам литобъединения им. А.Недогонова он честно признается:

 
Я знаю, что ничем не выделяюсь
Среди своих собратьев по перу.
И, направляя в нашу гавань парус,
Стихотворения спорные беру.
 
 
А рифмами набитый мой блокгауз
Останется на ветреном юру.
Пусть на обломках тендера останусь,
Но впечатлений новых наберу.
 

Прекрасные строчки в противовес многим, ныне публичным стихотворцам, которые себя сегодня возомнили и произведения которых наполнены красивым, но непонятным смыслом…

Я не ставлю цель разбирать творчество Геннадия Кудрявцева. Это требует более глубокого, более детального анализа. Могу сказать только одно: ни одно стихотворение этого, пока мало кому известного поэта, не оставит читателя равнодушным. Четкость и точность выражений, отсутствие «ноющих, плачевно-жалостливых ноток», ставших сегодня модными у многих поэтов, обижающихся на людей и время, чем сегодня грешат молодые… Все выравнено, все подогнано, все скреплен цементом оптимизма. И видно, что поэт не только любит летать на самолетах, но и писать добрые, глубокие, сердечные стихотворения.

Я полагаю, что новая книга Геннадия Кудрявцева найдет своего читателя, а он займет достойное место в ряду современных поэтов.

Владимир Гальперин, руководитель литературного объединения им. А. Недогонова, член Союзов писателей Москвы и российских писателей.

Из книги «Высота»

Ода полету

 
В стихах и думах, верных юной страсти,
Полетов отзвук мощный не угас.
И весь у счастья прошлого во власти
Я возвращаюсь к небу каждый раз.
 
 
Творить полет – высокое искусство
Достойное таланта побеждать.
Блажен, кем познан истинное чувство
Подняться в небо птицей и летать,
Кто смелостью лихою без оглядки
В стремленье быть счастливым до конца
Себя зачислил к племени крылатых,
Дополнив древний замысел Творца.
 
 
Какое неземное наслажденье
В трех измереньях вечности парить,
Преодолев земное притяженье,
Земное счастье в воздухе творить!
Какая радость волею своею
Менять крылатой мощности черты,
Огонь души транжирить, не жалея,
Себя отдав всем помыслам мечты!
 
 
Какие всплески чувств и напряжений
Один остаться с небом на один
И, совершая труд свой вдохновенный,
Вгонять штурвалом в кровь адреналин,
Перебороть и страхи, и волненья,
Когда потоки мощные иль град
Начнут трепать стальные оперенья
Иль от грозы заставят трепетать.
 
 
И лучшей нет для летчиков награды,
Чем многотрудный завершить полет —
Преодолев все худшие преграды,
Вернуть на землю целым самолет.
 
 
В порыве чувств, полетом восхищенных,
Я не боюсь излиться через край,
Где много планов неосуществленных,
Восторженных надежд – хоть отбавляй.
 
 
Полет – родник признания и славы,
Его маршруты – линии судьбы.
Что перед ним крушение державы
И боль несостоявшейся любви?!
Пусть впереди космические дали —
Волнует кровь межзвездный перелет.
Уступит по величию едва ли
Ему благословенный мой полет…
 

10 марта 2001

«Уставший от чужих аэродромов…»

 
Уставший от чужих аэродромов,
От повседневных облачных забот,
Летит домой пол Северной Короной
Тяжелый двухмоторный самолет.
 
 
Стальные ноты мощного дуэта
Несут победы, верности набат.
А впереди, как финишная лента,
Горит полоской розовый закат.
 

Май 1963

Парашюты в небе

 
Парашюты в небе,
Парашюты.
Я хочу, чтоб видела их ты.
Словно кто-то с кручи ради шутки
В синий омут высыпал цветы.
 
 
Словно для того, чтоб нежной лаской
Ты до них дотронуться смогла,
Вспыхивают в небе ежечасно
Тонкие цветные купола.
 
 
И летят на кустики-малютки
Яркие большие лепестки.
Парашюты в небе!
Парашюты!
Я хочу, чтоб видела их ты.
 

Апрель 1972

Встреча с Байконуром

Н.В. Казанцеву

 
Преодолев и время, и пространство,
Меня принес на «Крайний» самолет,
И Байконур родной не без лукавства
Меня в свои объятия берет.
Ступаю на ладони плит бетонных,
Как будто здесь я самый главный гость,
Ведь для меня здесь нету посторонних —
Здесь все огнем спаялось и вжилось.
 
 
И этот знойный уголок пустыни
Насыщен так же грохотом турбин,
Но новые крылатые мужчины
Меня представят несколько другим.
 
 
Я благодарен им:
Не без причины
Мой скромный труд в их памяти живет,
Мои полеты сложены в былины,
Мой вечный поиск превращен в полет.
 
 
И я для них – не старая скульптура
С побитым лбом и стержнем вместо рук,
А тот же Авиатор Байконура —
Однополчанин, командир и друг.
 
 
И даже самый шустрый комментатор
Вам разъяснить не сможет никогда,
Как за стаканом водки «Авиатор»,
Нахлынули вдруг прежние года,
Года надежд, крушений, становленья…
Увы, дано не каждому понять,
Что без накала чувств и вдохновенья
Полеты невозможно совершать.
 
 
Судьбе я благодарен, что под небом
Еще не пройден трудный мой маршрут,
И что друзья со мною, где б я не был,
Как за спиною в ранце парашют.
Я твердо помню все здесь,
До песчинки!
Переварил все в памяти в кристалл,
Что падают хрустальные слезинки
В наполненный до краешка бокал.
 

21 января 2001

Стансы

 
Мне превосходные палаты
Родной природы не тесны,
Мне облака, как клочья ваты,
Врачуют раны до весны.
 
 
Еще не износился клапан,
И сердце верное стучит,
Родник желаний не исчерпан,
Журчат поэзии ключи.
 
 
Висит высокое горенье
Над царством пашен и болот,
Не прекращается движенье,
Не прерывается полет.
 

30 апреля 2000

«Мы с тобою во время взлетели…»

П.Бочкареву

 
Мы с тобою во время взлетели,
В добрый час мы крылья обрели,
И на них мы многое успели
На просторах неба и земли.
 
 
Перейден рубеж тысячелетий,
Двадцать первый век пошел на взлет,
Преданные небу беззаветно
На земле встречают Новый год.
 
 
Век двадцатый подарил нам крылья,
С ними дружбы негасимый свет.
Этот свет с тобой мы не забыли,
Он нас греет через толщу лет.
 
 
Да познают радость долголетья
Наши беспокойные сердца,
Преданные небу беззаветно,
Верные Присяге до конца.
 

20 января 2001

Мой Байконур

 
Мой Байконур —
Не только старт ракеты,
Не только гавань звездная в песках,
А Разум замечательной Планеты,
Живущий в наших взорванных сердцах.
 
 
Мой Байконур —
Венец лихих стремлений
И кладезь наших радостей и бед,
Где Труд всепобеждающий и Гений
Находят нишу в авторстве побед.
 
 
Мой Байконур —
Берущая начало
От дальних гор прохладная вода,
На елочках из черного металла
Звенящие над степью провода.
 
 
Мой Байконур —
Оазис рукотворный
В барханах средь безмолвии веков,
В котором жизни бег неугомонный
Достоин замечательных стихов.
 
 
Мой Байконур —
Бетонная дорога
И рельсы до площадок в два ряда,
Бездонный омут звездного полога,
Ночей бессонных черная гряда.
 
 
Мой Байконур —
Звенящий над пустыней,
Зовущий в небо реактивный гул,
Знакомый домик за оградкой синей,
Цветущий над рекою саксаул,
 
 
Весной с песком, зимой со снегом вьюга
Над ровными рядами звезд, крестов,
Могильный камень в изголовье друга
На кладбище пустынном средь песков.
 
 
Мой Байконур —
Содружество поэтов,
Художников, талантливых людей —
Хранителей важнейших госсекретов,
Носителей возвышенных идей.
 
 
Мой Байконур —
Пространство для паренья,
Крылатый конь заоблачных полей,
Источник многоструйный вдохновенья
И светлый образ в памяти моей.
 
 
Пусть буду я в любом из измерений,
Мой Байконур,
Со мною ты всегда,
Соавтор всех моих стихотворений,
Зовущая на творчество звезда.
 

6 января 2001

«Корабль воздушный проплывает…»

 
Корабль воздушный проплывает.
Спокоен пятый океан.
Мне Память душу напрягает,
Тревожит болью старых ран.
 
 
И, приземленный, как подранок,
С перебинтованной душой
Я с запыленных дачных грядок
Махну крылатому рукой.
 
 
Природа дышит вдохновеньем,
В котором жизнь и красота.
Души ослабшим опереньем
Я вновь с тобою, Высота!
 

25 октября 2002

Байконур

 
Живу и грежу Байконуром,
«Десяткой» светлою его,
Оставил там под саксаулом
Я дольку сердца своего.
У Сыр-Дарьи и на бетонке
Среди песчинок золотых
Лежат хрустальные осколки
Надежд несбывшихся моих.
 
 
А по ночам на небосклоне
Вдали от вечной суеты
Мерцают в звездном хороводе
Мои далекие мечты.
Но, увлеченный Звездоградом,
До них я так и не дорос,
Оставив Радость быть с ним рядом,
Свою Любовь в Москву увез.
 
 
С минуты легкой расставанья
Любовный пыл мой не угас.
Его могучее влиянье
Я ощущаю и сейчас.
 
 
В уюте суетном столицы,
С холодным светом за окном
Мне по ночам нередко снится
Мой легендарный космодром
С его ракетами на стартах
В пересечении огней,
Стихами племени крылатых,
С любовью первою моей.
 
 
И нарастает вдохновенье,
Как перед выходом в полет,
Еще одно стихотворенье
Внести в потрепанный блокнот.
 
 
Чем может скромное творенье
Возвысить в славе полигон?
Локальное не в силах тленье
Усилить яростный огонь.
Но я всегда с душою с теми,
Кто бдит у этого огня.
И быть причастным к звездной теме —
Большое Счастье для меня.
 

18 ноября 2002

«Взгляд усталый старого пилота…»

 
Взгляд усталый старого пилота,
Как биплан, блуждает в небесах.
Самая погода – для полета,
Только время – думать о грехах.
 

17 июня 2004

Из книги «Ничто здесь не придумано»

«Ничто здесь не придумано…»

 
Ничто здесь не придумано.
Мне впрямь невмоготу
Бродить в лесах под Ступино —
Не видеть красоту.
Любуюсь я берёзами,
Высокою травой,
Дубравой, где ни разу мы
Не встретились с тобой.
 
 
В твою судьбу далёкую,
В знакомые места,
Тропинкою широкою
Ведёт меня мечта.
 
 
Пусть что-то и не сбудется,
Но в чаще голубой
Здесь всё тобой любуется,
И всё живёт тобой.
 
 
С висками убелёнными
В берёзовом лесу
В твои ладони тёплые
Свою любовь несу.
Несу любовь подспудную,
Тяжёлую несу.
Несу любовь по Ступино.
Боюсь – не донесу.
 

Июнь 1984

«Дни большого сентября…»

 
Дни большого сентября
Чем-то озабочены
И уходят со двора
По тропинкам осени.
Раздевается ко сну
Тоненькая веточка,
Отмечая мне судьбу
Золотою меточкой.
 
 
Стройно высятся дома,
Окна, словно клеточки.
Я опять схожу с ума
Под окошком Светочки.
Пролететь бы листиком
Под балконом крошечным
Чтоб увидеть, есть ли там
Моя Светвокошечке.
 

Сентябрь 1983

«Я выхожу в Шугарово…»

 
Я выхожу в Шугарово[1]1
  Шугарово – ж/д платформа под Москвой (павелецкое направление)


[Закрыть].
Я снова
В краю хлебов, ромашек, васильков,
Где буйная зеленая держава
Мне дарит вдохновенье и любовь.
 
 
С ума сойти! Ты здесь была со мною.
Я губы твои жаркие ловил,
Которые колодезной водою
Зеленый полустанок обмочил.
 
 
Иду один прохладным мелколесьем,
Где каждый куст мне близок и знаком,
И вспоминаю тоненькие плечи
Прикрытые широким пиджаком.
 
 
Здесь так же пахнет травами сухими,
И поезда спешат в свой дальний путь.
Узнать бы: как.
Молитвами какими
Нам вновь с тобой Шугарово вернуть!?
 

Июль 1985

«Уронила осень с веток…»

 
Уронила осень с веток
Голубую грусть.
От меня уходит Света,
От меня уходит Света!
Ну и пусть!
 
 
Пусть тревожатся берёзы
В лёгком полусне.
Отольются мои слёзы
По весне.
 
 
Впереди дожди и слякоть.
Долгая зима.
После будет горько плакать
И сама.
 
 
Всё пройдёт.
Настанет лето,
И развеет грусть.
Прибежит обратно Света,
Прибежит обратно Света!
Ну и пусть
 

Ноябрь 1985

«Ходит белым приведеньем…»

 
Ходит белым приведеньем
Между соснами метель,
Носит белое смятенье,
Вводит в белое сомненье,
Стелет белую постель.
 
 
Зимний лес нахохлил кудри,
Сединою убелён,
Будто чем-то очень мудрым
Для отгадки очень трудным
Непонятным одарён.
 
 
Небо в белых конопушках,
Непроглядна, как беда,
Лишь на беленькой опушке
В окнах беленькой избушки
Свет мерцает,
Как звезда.
 
 
В доме этом пахнет летом,
Пахнет ягодой листвой,
Человеческим приветом
И классическим сонетом,
Неклассической судьбой.
 
 
Мне приятно от сознанья:
В дни ненастья,
В дни потерь
Для участья и вниманья,
Для любви и состраданья
Мне открыта в доме дверь.
 

Январь 1981

«Белые просторные палаты…»

 
Белые просторные палаты
Мне готовит новая зима.
И совсем не надо все утраты
Очень близко к сердцу принимать.
 
 
Лишь, заметив как холодным светом
Серебрится иней на висках,
Надо бросить перемены лета
В коридорах осени искать.
 

Январь 1972

«Природы живой мастерская…»

 
Природы живой мастерская
На грусть переводит часы.
Меня ж наполняет до края
Всесильный осенний призыв.
 
 
Недюжие силы набычив,
Во всём я стараюсь успеть.
Времён, видно, старых привычки
Во мне продолжают сидеть.
 
 
Я эти привычки не брошу,
В душе к ним претензии нет.
Возьму, и ещё одну ношу
Закину себе на хребет.
 
 
Она, как и все остальные
Не будет мне плечи давить,
 
 
Поможет безмолвной святыней
Жить дольше и больше любить
 

30 октября 1996

«Зима метелями в окно…»

 
Зима метелями в окно
Напоминает в чудный вечер
О состоявшейся давно
Неповторимой нашей встрече.
 
 
О эта встреча – дар небес!
Ее я в жизни не забуду,
Молюсь ей, как творцу чудес
И состоявшемуся чуду,
Что стал для нас сей божий дар
Одним из лучших и прекрасных,
Что нами в зимний календарь
Еще один записан праздник.
 

14 декабря 2000

«С природы…»

 
С природы,
Последний свой выполнив взмах,
Поднялись тяжелые крылья.
На Север, на Север уходит в снегах
Метелей крутых эскадрилья.
 
 
Мы с ними прощаемся с легкой душой.
Летите, леса заметая!
Еще нам придется с водою большой
Бороться до праздников мая.
 
 
Еще предстоит нам немало грести
По грозным разливам протоков
И радости этой весны довести
Стихами до наших потомков.
 

4 марта 2001

Ноябрь

 
Листья покинули ветви,
Небо упало на снег.
В медленном зимнем рассвете
Осени гаснущей свет.
 
 
Никнут тоскливо рябины,
Ягодки впаяны в лед.
Не оживляет картины
Птиц автономный полет.
 
 
В мире ни звука, ни жеста.
Глухо. Природа молчит.
Только из ближнего леса
Слышно как дятел стучит.
 
 
Воздух во власти ненастья,
В думах такая же мгла…
Сердцу же хочется счастья,
Хочется телу тепла.
 

27 ноября 2000

Не падай духом, старина

 
В окошке – месяц, словно гусь,
На синем блюдце неба,
Я с одиночеством делюсь
С куском последним хлеба.
 
 
Плесну домашнего вина
На донышко стакана:
Не падай духом, старина,
Отчаиваться рано.
 
 
Хоть дом, где деньги не куют,
Достоин укоризны,
Достанем завтра как-нибудь
«Презренные» для жизни.
 
 
Возьмем прекрасного вина,
К нему седло барана…
 
 
Не падай духом, старина,
Отчаиваться рано.
 

2 марта 2002

Вурнары

 
В Вурнарах все почти без перемен.
Все тот же клен трясет свою корону,
Отбрасывая на скамейки тень,
И важный грач гуляет по перрону.
 
 
Унылые строения, вокзал…
Тут, как и мне, всем вышли свои сроки.
А было время, чуть не обнимал
Я эти станционные постройки.
У этих шпал впервые испытал
Я поцелуй в податливые губы,
Вагоны проходящие считал,
Загадывая любит, иль не любит.
 
 
Вот с этих плит в те давние года
«Я буду ждать!» в вагон мне прокричала,
Но почему-то больше никогда
Она меня в Вурнарах не встречала.
 
 
Ну в общем все почти без перемен,
Лишь цвет другой на ветхих стенах зданий,
Да дышащий жарой июльский день
Сто раз длиннее дней моих свиданий.
 
 
А может, вдруг где ходит важный грач
Мы встретимся случайно, без вздыханий,
Как пригородный поезд на Сергач
И фирменный в полоску до Казани.
 

12 января 2002

«Мы с тобой не часто расставались…»

Гале

 
Мы с тобой не часто расставались.
И дай Бог, чтоб было так всегда.
Но нежданно с грохотом ворвались
В наш уют привычный поезда.
С громыханьем поданы вагоны,
Ты вскочила весело: Пока!
У тебя – большие перегоны,
А со мной зеленая тоска.
 
 
Воцарился тяжкий срок разлуки.
Проводил недавно. И уже
Стало вдруг прохладно в переулке,
На дворе,
в квартире,
и в душе.
 

10 октября 2001

«Люблю застолье…»

 
Люблю застолье.
Редко удается
Сидеть с друзьями тесно за столом.
Душою застарелой небоходца
Хочу за рюмкой вспомнить о былом.
 
 
Не водки из бездонного колодца
И не вина желаю с водоем,
А, как в известной песенке поется,
Поговорить хочу о том, о сем.
 

13 декабря 2001

Рубцову

Слово мое верное зазвенит.

Н. Рубцов

 
Николай Михайлович,
И нынче
Слово твое верное звенит
И в России – в Центре и глубинке —
Ты давно счастливо знаменит.
 
 
Корабли твои не утонули,
Эшелоны продолжают бег.
Сорок дней твои мы помянули,
А теперь помянем тридцать лет.
 
 
Ты скажи,
О чем над серым камнем
Ветки беспокойные шуршат,
Где и как сегодня отдыхает
Светлая уставшая душа?
 
 
Мир наш, впрочем, так же неспокоен,
Но и в дни тревожных новостей
Слышен звон с высоких колоколен
И горит звезда твоих полей.
 

9 января 2001

«О, край родной – чувашская земля…»

 
О, край родной – чувашская земля,
Красой своей отмеченная Богом!
Превозносить тебя сумею ль я
Поэзии большой высоким слогом?
 
 
В душе живут пески твоих холмов,
Лесные чащи, сельские дороги,
Великолепный звон колоколов
На берегах крутых широкой Волги.
 
 
Твоих народов дружная семья,
Где рядом чуваши, мордва, марийцы,
Я знаю, помнит так же, как и я
Войны прошедшей грозные зарницы,
Как провожала сыновей на фронт,
Трудилась в ожидании Победы —
Шла на окопы, в поле, на завод —,
Перенесла все горести и беды.
 
 
Спасибо, край любимый за тепло,
Которым меня с детства одарила.
В твоих полях – уютно и светло,
В твоих лесах – божественная сила.
 
 
И пусть уходят прочь за годом год.
Во мне живет твой образ лучезарный:
На синих волнах – белый теплоход,
В огнях вечерних – город Чебоксары.
 

19 апреля 2002

«Корабль воздушный проплывает…»

 
Корабль воздушный проплывает.
Спокоен пятый океан.
Мне Память душу напрягает,
Тревожит болью старых ран.
 
 
И, приземленный как подранок,
С перебинтованной душой
Я с запыленных дачных грядок
Махну крылатому рукой.
 
 
Природа дышит вдохновеньем,
В котором жизнь и красота.
Души ослабшим опереньем
Я вновь с тобою, Высота!
 

25 октября 2002

«Нет счастья в жизни…»

 
Нет счастья в жизни.
И не надо
Об этом горько сожалеть.
Грехов наделал на три ада,
Хоть все твержу себе:
Не сметь!
 
 
Не сметь потворствовать соблазнам —
Не напиваться по утрам,
Когда жена шагает рядом
Не сметь смотреть по сторонам!
 
 
Не сметь, не сметь!
Но, как и раньше,
Нет, нет да сбегаю тайком
От благоверной – к секретарше,
От трезвой жизни – в гастроном
 

31 октября 2002

«Душа скучает по аэродрому…»

 
Душа скучает по аэродрому,
По бисеру посадочных огней.
Я утешаю сам себе родному:
Давай, пилот, по маленькой налей.
 
 
Давно ль носились строем эскадрилий
Мы по просторам родины своей?
А нынче и встаем не без усилий.
Давай, пилот, еще одну налей.
 
 
А жизнь идет.
Отчаиваться рано.
Все так же весел круг моих друзей:
Держать сухим желудок негуманно,
Давай, пилот, еще одну налей.
 

29 декабря 2002