Электронная библиотека » Геннадий Мурзин » » онлайн чтение - страница 3


  • Текст добавлен: 4 августа 2017, 18:19


Автор книги: Геннадий Мурзин


Жанр: Современная русская литература, Современная проза


Возрастные ограничения: +12

сообщить о неприемлемом содержимом

Текущая страница: 3 (всего у книги 16 страниц) [доступный отрывок для чтения: 5 страниц]

Шрифт:
- 100% +
Часть 4. Полковник Полосухин: биографическая справка

Полосухин родился 28 февраля 1904 года в Новокузнецке. В Рабоче-крестьянской Красной Армии с 1921 года: участвовал в борьбе с бандитизмом. Окончил 25-ю Томскую пехотную школу командного состава РККА в 1922 году. Прошел путь от рядового красноармейца до командира стрелковой дивизии.

Звания полковника удостоен в 1940 году. В Великую Отечественную войну командовал 32-й Краснознаменной стрелковой дивизией, которая была переброшена с Дальнего Востока.

Кстати. Воины этой дивизии показали свои лучшие боевые качества в боях с японцами на озере Хасан и Халхин-Голе.

Во время Московской битвы дивизия вела напряжённые бои на Можайском направлении. Под командованием полковника Полосухина 32-я дивизия на шесть суток задержала на омытом кровью далеких предков Бородинском поле части 40-го механизированного корпуса гитлеровцев, рвавшихся к городу Москва. Ведя неравные бои с превосходящими силами, воины дивизии уничтожили около 10 тысяч вражеских солдат и офицеров.

В. И. Полосухин погиб на Подмосковной земле, под Можайском, недалеко от села Семёновское, в местности, которая именуется сейчас Долиной Славы, захоронен у мемориала павшим в Можайске. Убит, как я понимаю, пулей фашистского снайпера, попавшего прямо в сердце полковника Полосухина.

За подвиг, совершенный на Можайской земле, В. И. Полосухин награжден Орденом Красного Знамени, разумеется, посмертно.

В Москве и Подмосковье помнят и чтят героя войны. Его именем названы улицы в Можайске, Москве и Новокузнецке, а также 538-я средняя школа в Москве.

Решением исполкома Новокузнецкого городского Совета народных депутатов от 18 октября 1989 года Полосухину В. И. навечно присвоено звание «Почетный гражданин города Новокузнецка».



Часть 5. Битва за Москву продолжается

Семнадцатого октября резко осложнилась обстановка в полосе обороны 5-й армии на стыках с соседними армиями. Было отмечено движение колонн танков и машин немцев в обход северного фланга. Южнее магистрали Москва – Минск, в обход южного фланга 5-й армии, продвигался, подошедший сюда 7-й немецкий армейский корпус (197-я, 7-я, 297-я пехотные дивизии). Им была захвачена Верея. От Вереи нависала угроза нашим частям удара с тыла и их окружения. Южнее, между Борисовом и Вереей, занимали оборону отошедшие за Протву части советских 50-й и 222-й стрелковых дивизий.

Наступая от Бородинского поля немцы прорвали оборону 322-го полка и овладели Кукариным. Таким образом, они отрезали от основных сил 32-й дивизии 17-й стрелковый полк, 18-ю и 20-ю танковые бригады, защищавшие автостраду Минск – Москва в районе Артемки – Тетерино. Там они должны были закрепиться, с тем чтобы не допустить выхода противника на северный берег Москвы-реки.

Переправившиеся через Протву разведывательный и пехотный батальоны немцев захватили Борисов. Так как этим самым создавалась угроза выхода немцев на Минскую автостраду с юга, 36-й мотоциклетный полк, бывший в резерве, получил боевой приказ выбить противника численностью до полка захвативший Борисов. В 19.00 полк охватил противника с флангов, а группа из двух танков Т-28 и пяти бронемашин захватила мост через Протву, отрезав путь к отступлению немцев в Заречье. Немецкий полк был разгромлен. Вместе с подошедшими подразделениями 17-го стрелкового полка мотоциклетный полк удерживал Борисово до 20 октября.

18 октября командующий 5-й армией Говоров отдал приказ оставить Можайск. Ночью 19 октября 32-я стрелковая дивизия совместно с 18-й бригадой отошли и заняли оборону на левом берегу реки Москва, на рубеже Гаретово, Аксаново, Тихоново, Тетерино. Батальон 17-го полка, и приданные ему подразделения пехоты и артиллерии, а также курсанты отошли за реку Мжут, южнее Можайска. Они заняли оборону по ее восточному берегу. Минское шоссе на перекрестке дорог, южнее Можайска, удерживали автоматчики и пять танков 18-й танковой бригады. Между Борисовом и Вереей, в обороне за Протвой осталась 222-я дивизия. 50-я стрелковая дивизия вела бой под Вереей. 19-го числа ей было приказано срочно перейти в район Шаликово, для перекрытия Минского шоссе перед Дорохово. В Шаликово до этого находился штаб 5-й армии. Совершив ночной марш, к утру 20-го дивизия вышла в район Шаликово. Командующий 5-й армией придал 50-й дивизии два дивизиона 154-го гаубичного артполка, 999-й, 154-й, 316-й противотанковые артиллерийские полки. Однако все эти полки были малочисленны. К примеру – в 316-м полку было всего 6 пушек. Еще дивизии придавалась 20-я танковая бригада.

После отхода 5-й армии из Можайска, немецкое командование решило окружить в треугольнике Аксаново – Можайск – Вандово все советские войска, находившиеся севернее Можайска, и уничтожить их. Из Можайска был выдвинут сильный отряд пехоты и танков. Быстро продвигаясь по дороге на Вандово, немцы заняли дорогу, на всем протяжении от Можайска до Ратчино и Клементьево, тем самым они упредили отход 32-й стрелковой дивизии на указанный командармом новый рубеж. Располагая крайне незначительным резервом, Говоров всеми имевшимися в его распоряжении силами, принял срочные меры к выводу дивизии из окружения. Полосухину было приказано прорываться на восток. Его части стали пробиваться по двум направлениям: 521-й стрелковый полк наметил прорыв через Клементьево, 322-й полк, часть 17-го полка, 230-й запасный полк и 113-й легко-артиллерийский начали прорываться от села Вяземского.

Весь остаток дня двадцатого октября и всю ночь продолжался ожесточенный бой за дорогу Можайск – Клементьево. Порой казалось, что сил для прорыва через бронированную стену, стоявшую у них на пути не хватит. К рассвету 21-го октября 521-й стрелковый полк прорвался на участке Вандово – Новинки, остальные части дивизии – на участке Ратчино – Тетерино. После этого они, ведя арьергардные бои отошли на восток, за реку Искона. 521-й полк был оставлен для прикрытия города Рузы – на рубеже Никулино – Константиново (северо-западнее Рузы) с приказом оборонять Рузу. Однако двадцать пятого он был уже за рекой Руза. Город Руза перешел в руки немцев. Полк, состоящий из двух батальонов, сдерживая натиск 78-й пехотной дивизии, отступил на рубеж Коковино – Орешки, а потом стал отступать далее – в направлении на Колюбякино. В этом районе он был позже включен в состав 144-й дивизии.

78-я немецкая пехотная дивизия, наступая от Рузы по дороге на Звенигород, подошла вплотную ко второму рубежу обороны Москвы. 195-й и 215-й ее пехотные полки захватили плацдарм к западу от Локотни, примерно в 65 километрах от Москвы. Но и тут в условиях распутицы продвижение дивизии было остановлено.

Бои по направлению на Кубинку длились уже неделю. По замыслу фон Бока, это были отвлекающие бои, но окружения у него не получалось. 78-я пехотная дивизия была остановлена перед Звенигородом. 7-й немецкий армейский корпус наступал южнее Дорохово. 26 октября, после того как Жуков переговорил по телефону с Рокоссовским, он принял решение начать наступление на Дорохово, чтобы ослабить давление немцев на 16-ю армию Рокоссовского.

В этот день Жуков получил донесение, что на подходе первые эшелоны двигавшейся по железной дороге из Сибири 82-й мотострелковой дивизии полковника Карамышева. Дивизия была передана в состав 5-й армии. Говоров, чтобы ускорить ее продвижение к фронту, направил навстречу дивизии офицеров штаба. В результате принятых мер выгрузившийся первым мотострелковый полк дивизии прибыл в район Крутицы. 82-я дивизия и 25-я танковая бригада, также только что прибывшая, с ходу вступили в бой. Нанося удар вдоль Можайской дороги и автострады на Дорохово. Немцы были оттеснены к центру Дорохова и южнее, к перекрестку дорог. В это же время атаковали врага 50-я стрелковая дивизия, 22-я и 20-я танковые бригады. Они нанесли удар по немецким войскам, захватившим Тучково. В результате немцы были отброшены на 10 километров. Впоследствии, налаженное взаимодействие 20-й, 22-й и 25-й танковых бригад с пехотой 82-й мотострелковой дивизии обеспечило прочную стабилизацию обороны 5-й армии в этом районе. И далее подступов к Кубинке армия уже не отошла.

7-й армейский корпус, наступающий южнее Минского шоссе, пытался охватить Кубинку с юга. 7-я и 292-я немецкие пехотные дивизии овладели районом Крюково, перед самой второй линией Можайской обороны Москвы. При попытке атаковать укрепления обе дивизии увязли в грязи. Пришлось отказаться от попытки штурмовать главные позиции Красной Армии по реке Нара. Танкам, по замыслам Гудериана и других теоретиков «блицкрига», полагалось двигаться впереди мотопехоты, расчищая ей путь, а мотопехота, должна была следовать за танками, развивая достигнутый теми успех. Теперь же мотопехота сплошь и рядом оставалась моторизованной лишь по названию, превращаясь в обычную пехоту, вследствие необходимости бросать свои грузовики, увязшие в грязи, а также из-за отсутствия горючего. Таким образом, стратегический план наступления на Москву фон Бока оказался не состоявшимся.

К концу октября противник выдохся и был остановлен. Войска 5-й армии к тому времени обороняли широкую полосу, а 32-я была передислоцирована на левый фланг армии и заняла оборону на участке Аксаково – Маурино, южнее автострады, по восточному берегу Нарских прудов и реки Нары. Район этот был превращен в мощный оборонительный узел: отрывались окопы, траншеи, ходы сообщений, строились блиндажи, укрытия для лошадей и боевой техники. Вдоль шоссе создавались минные поля, по обочинам дороги устанавливались огнеметы, в полотно дороги закладывалась взрывчатка. Огневые позиции пушечных батарей разместили на опушках леса, окаймлявшего Акуловское поле, а гаубичные орудия – на лесных полянах. Вдоль ручья Песочный, впадающего в реку Нара, громоздились огневые завалы из хвороста и соломы.

Часть 6. Лелюшенко: биографическая справка

Поскольку с Лелюшенко в этой книге читатель еще не раз будет сталкиваться (так судьбе было угодно), постольку считаю оправданным представить этого командира более обстоятельно.

Дмитрий Данилович Лелюшенко родился в Ростовской области, в семье бедного крестьянина. По национальности украинец. В 1919 году добровольцем вступил в отряд С. М. Буденного и всю гражданскую войну находился в Первой конной армии. В 1925 году окончил военно-политическую школу, в 1927 году – кавалерийскую школу, а в 1933 году – Военную академию имени М. В. Фрунзе. В дальнейшем занимал ряд ответственных командных постов.

В годы Великой Отечественной войны Д. Д. Лелюшенко командовал общевойсковыми и танковой армиями. Принимал участие в разгроме немецко-фашистских захватчиков под Москвой, под Сталинградом.

…Герой Советского Союза генерал-майор Лелюшенко командовал механизированным корпусом, когда гитлеровские войска вторглись в пределы нашей Родины. Теоретически образованный воин, Дмитрий Данилович был одним из тех советских командиров, кто уже имел боевой опыт ведения современных боев. Механизированный корпус, которым командовал Лелюшенко, в июле 1941 года еще не закончил формирования, не получил необходимой техники и вооружения.

– Как быть? – встревожились товарищи по службе, когда корпус, сосредоточенный на Даугавпилсском направлении, был поднят по тревоге.

– Драться! – жестко отрезал Лелюшенко.

Он был обеспокоен создавшимся положением не меньше своих подчиненных. Но не время было вести пустопорожние разговоры. Исходя из наличия вооружения, создал маневренные, подвижные полки сокращенного состава, включавшие подразделения всех родов войск.

Корпус получил задачу удержать рубеж по Западной Двине. Фашистские войска уже захватили город Даугавпилс. Лелюшенко упорно контратакует противника. Но не во всех дивизиях контратаки проходят успешно.

– Вражеская авиация давит. Житья не дает, – пожаловался как-то командир дивизии полковник Н. И. Воейков.

– А вы врезайтесь в боевые порядки фашистов, затрудняйте вражеской авиации определять, где свои, а где чужие, – ответил Лелюшенко, а потом добавил. – Не лезьте в лоб, бейте врага в тыл, во фланги, смелее используйте ночь, совершайте диверсии.

Такие действия то и дело заставляли противника разворачивать войска, нести потери, вводить новые силы. Корпус под командованием Лелюшенко сорвал планы фашистов по срокам и рубежам на этом направлении, дал некоторый выигрыш времени для подготовки обороны Ленинграда. Позднее гитлеровский генерал Манштейн в связи с задержкой у Даугавпилса признается: «Цель – Ленинград – отодвинулась от нас на далекое будущее».

Прошли четыре месяца тяжелых боев. На западном направлении фашисты приблизились к Москве. Угроза нависла над Тулой. Дмитрий Данилович Лелюшенко в это время командовал 1-м гвардейским особым корпусом. Ответственная задача поставлена перед войсками: надо сдержать три танковых корпуса противника одним своим, еще не полностью укомплектованным.

Гитлеровцы рассчитывали быстро проскочить к Туле, а там и к Москве, но застряли в лабиринтах обороны из опорных пунктов и рубежей с целой системой артиллерийских и танковых засад. А тут еще дерзкие контратаки танкистов по флангам и в тылу. Фашисты несли огромные потери в людях и танках, долгое время не могли преодолеть рубеж обороны корпуса по реке Зуше. К середине октября вражеские войска создали серьезную угрозу Москве с запада. Они захватили Вязьму, устремились к столице по Можайскому шоссе. На этом направлении Д. Д. Лелюшенко командовал 5-й армией.

Ожесточенные, упорные бои разгорелись на Бородинском поле. В результате очередной атаки фашисты прорвались к командному пункту армии. Генерал Лелюшенко собрал все возможные силы и нанес удар с фронта, а подоспевшую танковую бригаду Т. С. Орленко направил во фланг прорвавшимся гитлеровцам. В этой короткой, но жаркой схватке командарм получил пулевое ранение, однако продолжал руководить боем. И только после того как Дмитрий Данилович потерял сознание, его эвакуировали в госпиталь.

Мучительно переживал генерал свой выход из строя. Целый месяц заживала рана. С тревогой следил Лелюшенко за скупыми сообщениями газет, торопил врачей с выпиской.

В середине ноября фашисты вторично перешли в наступление на Москву. Их план – взять в мощные клещи наши армии, обороняющие столицу. Для этого немецко-фашистское командование выделило 51 дивизию, в том числе 13 танковых и 5 моторизованных. Разгорелись невиданные по своей ожесточенности бои на фронте от Волжского водохранилища до района Тулы.

Сложная обстановка создалась на Калининском направлении, где действовала 3-я танковая группа противника. Наша 30-я армия под напором превосходящих сил врага вынуждена была отойти. В самый разгар ожесточенных боев Дмитрий Данилович, только что выписавшийся из госпиталя, принимает командование этой армией.

Любой ценой удержать плацдарм юго-восточнее Иваньковского водохранилища и перед городом Дмитровом – таков приказ командующего фронтом генерала Г. К. Жукова.

На новом рубеже командарм Лелюшенко построил оборону так, что о нее разбились все атаки фашистов, несмотря на их численный перевес. Вскоре в 30-ю армию прибыли свежие уральские и сибирские соединения…


Часть 7. Горячие деньки сержанта

Выше представил подробно общую картину ситуации, в которой находилась 32-стрелковая дивизия, с одной-единственной целью: чтобы читателю было понятно, каково пришлось всем нашим воинам, моему герою, в частности.

Из официального письма полковника Симонова (не указаны, к сожалению, даже инициалы), начальника архивохранилища Министерства обороны:


«В начале октября 1941 года в составе этой же дивизии, – имеется в виду 32-я стрелковая дивизия, – он, – имеется в виду Анатолий Гробов, – принял первое боевое крещение в боях под городом Волхов, а затем и в битве под Москвой…»


Надо полагать, боевое крещение было у сержанта Гробова не из самых приятных. Время, знаете ли, было критическое. Враг наседал, а наши, погибая тысячами, как могли, сдерживали. А потом? Ничуть не легче…

…Подмосковье. Час назад закончился тяжелый бой. Землю окутали ранние осенние сумерки. Временное затишье на передовой. В землянке, оборудованной саперами его отделения, довольно тепло. Но за стенами землянки – студеный ветер и начинает подмораживать. Идет снег. Местные жители говорят, что снег непривычно ранний. Еще не все деревья освободились от листвы. Время от времени земля содрогается от одиночных взрывов мин и артиллерийских снарядов. Сволочи! Не дают нашему солдату поспать.

Солдаты его отделения все-таки пользуются моментом и пытаются вздремнуть. Хоть час, но наш, – считают они. Кто-то, присев на земляной пол, надвинув на глаза шапку-ушанку и привалившись к стене, закрыл глаза. Кто-то, подложив под голову солдатский рюкзак, не снимая фуфайки, лег бочком и захрапел.

Сержант Гробов сидит возле «буржуйки», регулярно подбрасывает в нее поленья. Поленья мгновенно вспыхивают и пламенем начинают озарять землянку. Он, озаренный пламенем, сидит. Он думает. О чем? Ну, наверное, о доме и семье, о том, что ему особенно дорого.

Поспи, сержант. Ведь вот-вот снова придется идти туда, где под градом мин и снарядов, по колено в ледяной воде придется наводить переправы через реку.

Не спится… Тревожно на сердце. Тревожно не за себя. Тревожно за близких, оставшихся в тылу. Его, по крайней мере, кормят, одевают и обувают. А они?.. У «буржуйки» светлее, поэтому он вынимает из рюкзака бумагу и принимается за письмо. Пишет прямо на колене.

Письмо уже датировано пятым октября 1941 года. Пришло письмо с Западного фронта, где стоят на смерть бойцы тридцать второй дивизии. Письмо написано в те дни, когда (простите, что напоминаю) Красная Армия вела особенно ожесточенные оборонительные бои, изматывая противника.

Письмо любимой…


«Здравствуй, дорогая Зиночка!

Горячий поцелуй тебе и Галчонку. Спешу сообщить о своей жизни. Живу я хорошо… Приехал сюда 1 октября, то есть в третью годовщину моей службы в армии. Ведь в армию я приехал 1 октября 1938 года, – Анатолий Гробов считает срок службы не со дня призыва, а со дня прибытия уже непосредственно в дивизию. – Сейчас жизнь моя проходит на колесах. Как выгрузились из эшелона, так все движемся и движемся, – Анатолий Гробов намекает, что их часть постоянно перебрасывают с места на место, то есть затыкают бреши. – В бой мы еще не вступили. Настроение у всех бодрое. И обо мне можешь не беспокоиться, – знала бы жена, что творилось в тех местах, откуда письмо мужа, – ад ведь там кромешный. – Ты только одно пойми, Зина: не всех и не сразу убивают. Понюхавшие пороху рассказывают, что немец старается действовать на психику: много стреляет, прет и прет. Мы к этому привычны. Кое-что видали. Нас шумом не запугать.

Написать прямо, где я нахожусь сейчас, – не могу. Обо мне прошу не беспокоиться. Я выживу! После войны будет много дел. У меня забота большая только о вас. Ведь такое трудное время, и как только вы переживете?

Как дела дома и на заводе? Письма теперь, наверное, будут ходить долго, но ты должна знать: мои мысли всегда с тобой и живу я только ради вас. Не забывай и ты меня.

Как растет моя милая дочка? Очень мне ее жаль, что не имею возможности её приласкать и приголубить. Уж хоть ты за меня пожалей её. Вырастет девчонка, а о папке знать не будет.

Теперь мой адрес такой: полевая почта, 132, 30-й особый саперный батальон. До свидания. Привет маме. Жду письмо от тебя. Крепко-крепко целую. Твой Анатолий».


Как уже сказано в предыдущей части, командование из-под Ленинграда 32-ю дивизию подтягивает ближе к Москве: жарко здесь.

Из исторической литературы:


«На историческом Бородинском поле в схватку с противником вступили части прославленной 32-й Краснознаменной стрелковой дивизии полковника В. И. Полосухина… Четверо суток… отбивали атаки немецко-фашистских войск. Были уничтожены тысячи вражеских солдат и офицеров, большое количество военной техники.

Советские части отошли лишь тогда, когда противнику удалось обойти их с флангов. 18 октября под натиском танков им пришлось оставить Можайск». (История второй мировой войны: 1939—1945, т.4, стр. 98).


Блицкрига у немцев не получилось. И в этом есть заслуга уральского парня Анатолия Гробова.

Вот что писал немецкий генерал Блюментрит:


«Надежды вывести Россию из войны в 1941 г. провалились в самую последнюю минуту.

Нам противостояла армия, по своим боевым качествам намного превосходившая все другие армии, с которыми нам когда-либо приходилось встречаться на поле боя». (История второй мировой войны: 1939—1945. Т.4, стр. 109—110).


Историческая литература особо подчеркивает большой вклад в оборону Москвы стратегических резервов, коими являлась и 32-я Краснознаменная99
  Краснознаменной, то есть награжденной орденом Красного Знамени, дивизия стала еще до Великой Отечественной войны. Очевидно, так были отмечены боевые заслуги во время событий у озера Хасан и на Халхин-Голе.


[Закрыть]
стрелковая дивизия, где одним из пяти тысяч солдат был Анатолий Гробов.


«Расчеты немецко-фашистского командования на молниеносный разгром Советского Союза потерпели провал. Несмотря на то, что советская действующая армия еще не имела достаточного превосходства над противником в численности войск и боевой технике, инициатива в ведении боевых действий начала переходить к Вооруженным Силам СССР. К тому же они обладали важным преимуществом: Верховное Главнокомандование сумело в ходе ожесточенных оборонительных сражений накопить и сохранить в своем резерве крупные силы, которые могли быть использованы при переходе советских войск в контрнаступление.

К контрнаступлению привлекались войска Калининского, Западного и правого крыла Юго-Западного фронтов… Главная роль в разгроме врага под Москвой отводилась войскам Западного фронта под командованием генерала Г. К. Жукова… 30 ноября Военный совет Западного фронта представил Верховному Главнокомандующему разработанный им план, который в тот же день был утвержден… Контрнаступление предусматривалось осуществить на широком фронте: полоса действий лишь Западного фронта составляла 600 км». (История второй мировой войны: 1939—1945, т.4, стр. 281—282).


5 декабря началось контрнаступление Красной Армии под Москвой. На следующий день, то есть 6 декабря, двинулись вперед и войска Западного фронта, а вместе с ним начался поход на Запад и моего героя.

Снега навалило по колено. Ветер наметает сугробы. Вязнет в снегу техника и люди. Все безумно устали. Враг яростно огрызается, однако вынужден отступать.

Берег речушки. Саперы только что навели переправу, по ней пошли вперед колонны солдат и много боевой техники. Немцы беспрерывно бомбят с воздуха. С воем проносятся мины. Ухает, тяжело и надсадно, артиллерия.

Слава Богу, переправа цела. Стало быть, саперы могут чуть-чуть передохнуть, у костра обсушиться и обогреться; пообедать, благо полевая кухня прибыла, а с нею старшина, который грозится наркомовскими ста граммами облагодетельствовать. Спирт очень кстати. Побудь-ка целый день в ледяной воде и при сильном ветре. И жуткий мороз: столбик термометра опустился до тридцати.

Свою «трапезу» отделённый закончил первым. И, не мешкая, вновь берется за письмо. Его беспокоит: почему из дома нет писем, что могло там случиться? Может, заболели? Или того хуже?

Устал солдат ждать ответ на предыдущее свое письмо. Солдат далек от реальности. Ему чудится, что с того дня, как он отправил предыдущее письмо домой, прошло, по меньшей мере, месяц, а, может, даже и год. Он ведь судит со своей «колокольни». Его-то жизнь измеряется часами, а то и минутами. Вон, пули-то шальные как жужжат над головой. Чирк – и всё! Или мина залетит ненароком и жахнет. Опять же: был и не стало.

Одна радость у солдата… Нет-нет, не правда: две радости. Первая радость, что отогнали фашиста от окраин Москвы. Не только отогнали, а сильное теснение продолжается, враг, зверски рыкая, отходит. Вторая радость – весточка от родных, письмо из дома. Пусть всего несколько слов. Солдат и им бесконечно рад. Готов перечитывать на дню по десять раз. Все письма из дома не выбрасывает, а бережно складывает и носит в рюкзаке. Письма всегда с ним. Он чувствует телом тепло этих писем. И ему от этого очень хорошо, очень легко. Этот груз – не груз. С этим грузом он готов топать аж до логова фашистского зверя.

Несмотря на тяжесть фронтовых будней, несмотря на разлетающиеся веером осколки от разорвавшихся где-то неподалеку мин и снарядов, Анатолий Гробов улучает минутку, чтобы написать письмо родным.

Письмо датировано двенадцатым декабря 1941 года. Напомню, что всего семь дней назад закончилась оборона и началось контрнаступление под Москвой.


«Здравствуйте, дорогие Зинушка и Галочка!

Шлю вам свой горячий, сердечный привет и пожелания всего наилучшего в вашей жизни.

При первой же возможности спешу передать пару слов о себе, о своем житье-бытье, – господи, как надо любить жену и дочь, чтобы в разгар этого ужаса найти время и сесть за письмо. – Живу пока хорошо. Жив и здоров. А больше для нас ничего и не требуется. Фронтовая жизнь, конечно, имеет много своих особенностей. Но ведь я не первый день и, конечно, чувствую себя как рыба в воде; от каждого выстрела за пень не прячусь. Наш отпор врагу с каждым днем крепнет. Это вы должны видеть из газет, – Анатолий Гробов намекает на то обстоятельство, что в эти дни газеты широко освещают начавшееся контрнаступление под Москвой. – Уже близок тот час, когда эта кровавая гадина найдет свой конец. Мы им покажем, почем сотня гребешков и где раки зимуют! Фашизм не пройдет. Он может рыть себе могилу на нашей земле. Этим извергам будет конец. И я горжусь тем, что уничтожению врага я тоже отдал свои силы и свои знания. Наша вера в победу непоколебима и это верный залог нашей победы над врагом.

За меня не беспокойтесь. За себя я сумею постоять. И не так-то просто меня вывести из строя. Порода наша довольно живучая. Как живете вы? С письмами у меня неблагополучно. Получаю лишь письма, отправленные на Раздольное, – Анатолий Гробов имеет в виду прежнее место службы на Дальнем Востоке. – По новому адресу пока не получил ни одного письма.

Все! С приветом – Анатолий Гробов».


Как, должно быть, тяжко фронтовику, как мучительно долго тянется время, если он думает, что за столь малый срок можно получить ответ.

Предыдущее письмо и это отделяют всего семь дней! Для него час – это вечность… А тут целая неделя! Величина, в условиях фронта, космического масштаба. Понимают ли это там, глубоко в тылу, в предгорьях Северного Урала?

От Советского Информбюро…


«К 13 декабря в результате решительного контрнаступления героической Красной Армии под Москвой ударные группировки немецко-фашистских войск потерпели поражение… В результате освобождены города Тихвин, Елец и десятки других населенных пунктов…»


Первая страница письма полковника Симонова.


Страницы книги >> Предыдущая | 1 2 3 4 5 | Следующая
  • 0 Оценок: 0

Правообладателям!

Данное произведение размещено по согласованию с ООО "ЛитРес" (20% исходного текста). Если размещение книги нарушает чьи-либо права, то сообщите об этом.

Читателям!

Оплатили, но не знаете что делать дальше?


Популярные книги за неделю


Рекомендации