Текст книги "Зенит. Новейшая история 2.0"

По окончании сезона 1998 года контракт с Анатолием Фёдоровичем Бышовцем не был продлён…

При Анатолии Фёдоровиче «Зенит» не завоевал трофеев, не стал призёром чемпионата страны. Тем не менее роль Бышовца в подъёме «Зенита» велика: одно то, что клуб и город вспомнили, каков вкус первого места, дорогого стоит. Да и тем, что при нём отец и сын Давыдовы вместе выходили на поле, Анатолий Фёдорович навсегда вошёл в историю не только «Зенита» – отечественного футбола в целом. Более того, именно с командой, собранной А. Ф. Бышовцем, новый главный тренер Анатолий Давыдов в 1999 году возьмёт Кубок России.

Анатолий Давыдов
«Тренерское кресло – это электрический стул»

Анатолий Викторович ДАВЫДОВ в «Зените» с 1975 г. Бронзовый призёр чемпионата СССР 1980 г. Чемпион СССР 1984 г. Главный тренер «Зенита» в 1998–2000 и 2009 гг. В качестве главного тренера «Зенита» – обладатель Кубка России 1999 г., бронзовый призёр чемпио ната России 2009 г.

– Анатолий Викторович, как вы оказались в «Зените»?

– Я играл в команде Тульского комбайнового завода (ТКЗ), выступали мы на первенстве области и городских соревнованиях. Был оформлен на заводе, нам с моим товарищем по команде выделили ставку – 120 рублей в месяц на двоих. Для школьника, которым я тогда являлся, это было совсем неплохо. Кто-то меня увидел играющим за ТКЗ и пригласил в «Металлург» – главную тогда команду Тулы. Команда вполне прилично выступала во второй лиге чемпионата Союза. Стадион был очень хороший – уже тогда там был козырёк, защищающий зрителей от дождя. Пришёл я в команду в 1971 году, когда в ЦСКА из Тулы отправился ряд ведущих игроков. В 1973–1974 годах был капитаном «Металлурга», выступал за сборную РСФСР, а раньше – и за юношеские сборные СССР, где со мной играли Блохин, Буряк, Сергей Андреев… В 1975 году Константин Бесков пригласил меня в олимпийскую сборную. «Спартак» присматривался ко мне, звали и «Динамо» московское, и «Торпедо». Приглашение в «Зенит» последовало после матча команд первой и второй лиги: на такие игры обычно приезжали селекционеры. Играли мы в Дзержинске, там находились зенитовские тренеры Завидонов и Корнев. Москва была нам с женой в принципе известна. У нас там родственники жили, да и сама Тула от Москвы недалеко. Так что решили всё же ехать в Ленинград – жена очень хотела жить там. Пришлось отказаться от квартиры, которую нам давали в Туле – я уже ходил с председателем горисполкома выбирать себе жильё.

Анатолий Давыдов: «…А пока отдыхаем, проведём небольшое тактическое занятие»

Приехал я пообвыкнуться один, без семьи. Вначале жил в филиале гостиницы «Октябрьская», прямо напротив Московского вокзала, на другой стороне Лиговского. Первый матч, который проводил «Зенит» при мне – я, правда, в заявке ещё не был – это была игра с «Локомотивом» на стадионе им. С. М. Кирова. «Зенит» проиграл 0:1. Потом до сентября побед не было. Первую игру за «Зенит»: я сыграл против московского «Динамо» 27 июля – 1:1. Команда приняла меня хорошо, но первый месяц был довольно тяжёлый. Я даже жене говорил, когда звонил: не приезжай, я возвращаюсь.

Когда семья всё же приехала, из гостиницы переехал в служебную квартиру ЛОМО на улице комиссара Смирнова. Видимо, мы были первые, кто в ней поселился за много лет. Квартира оказалась страшно неухоженной, с клопами. Клопы детей кусают, те плачут. Вызывал даже специальных людей из санэпидемстанции насекомых травить. Но вскоре мы переехали в приличное жильё – трёхкомнатную квартиру на углу Тихорецкого и Светлановского.

«Скамейка» тоже играет! Слева направо: Николай Воробьев, Александр Куртиян, Александр Горшков

В 1988 году я из команды ушёл. Играл в тольяттинской «Ладе», «Крыльях Советов», с 1990 года – в финском «Понистусе». Эту команду содержали люди, близкие к финской компартии. Уехали мы туда с Борисом Чухловым. Боря отыграл два сезона, а я выступал за «Понистус» с небольшим перерывом до 1995 года. В 1996-м играл за китайскую команду «Фошань Фосиди». Это провинция Гуанчжоу, 100 км от Гонконга. Самый юг, жара и влажность сумасшедшие! И тут меня увидел Анатолий Фёдорович Бышовец, который к тому времени возглавил «Зенит», и пригласил в команду вторым тренером.

– При Бышовце вы установили достижение, которое едва ли кто превзойдёт в нашем футболе в обозримом будущем. Вы не только в 43 года вышли на поле в основном составе клуба высшего дивизиона, но и сделали это вместе со своим сыном…

– После Китая я был в очень хорошей форме. Никаких специальных препаратов восстановительных я не принимал. Там и тренировки достаточно интенсивные, и пища здоровая была: очень много рыбы и рыбопродуктов, но приходилось есть и лягушек, и змей… Я, как правило, участвовал в тренировочных двусторонках «Зенита», а тут травмировались наши защитники – вот Анатолий Фёдорович и включил меня в состав. Я его не разубеждал, но сказал: вы подумайте ещё раз, Анатолий Фёдорович, стоит ли. Представляете, какая ответственность! Я же не только за себя теперь отвечаю, но и за Димку, и вас не должен подвести… Но так или иначе мы сыграли в одном составе полтора десятка матчей в 1997 году. Сейчас понимаю, что да, вошёл в историю, едва ли такое повторится – отец и сын в одном составе, – а тогда я это спокойно воспринимал: надо значит надо, выходил и играл.

– Как вам работалось с Анатолием Фёдоровичем?

– Он очень интересно и очень гибко работал. Много разговаривал с футболистами. По самоотдаче вопросов к футболистам не было никогда. Те, кого он сам пригласил в команду, – а это Кульков, Герасимец, Попович, Горшков, Овсепян, Бабий, Куртиян, – конечно, не хотели подвести тренера, который в них поверил. Я помню, как Сашка Панов, приехавший в 1997 году из Китая, готовился на сборах к новому сезону. Тренер даёт кросс, Саша впереди всех, ему старички-ветеранчики настойчиво советуют: мол, молодой, не рви так, а он: я готовлю себя к чемпионату страны и не надо мне мешать, а чем вы занимаетесь – это ваше дело. Собственно, именно благодаря своему характеру он и справился с теми проблемами медицинско-социального плана, скажем так, о которых сегодня многие знают, и вышел на тот уровень и в «Зените», и в сборной, которого был достоин.

Футбольная династия: Анатолий и Дмитрий Давыдовы

– После победы в Кубке России вы довольно неожиданно убрали многих ветеранов из команды…

– Подходили молодые талантливые игроки: Игонин, Осипов… Геннадий Попович начал в хорошем режиме играть и тренироваться. Там целая плеяда была. Морозов мне говорит: зачем ты таких-то убрал? Я говорю: Юрий Андреевич, подождите, вскоре сами увидите, кто им на смену идёт. Я оказался прав, и Морозов со мною согласился.

– То, что Морозов сменил вас на посту главного тренера команды, оказалось для вас неожиданностью?

– После победы в Кубке Виталий Леонтьевич Мутко сказал мне: «Мы должны прогрессировать. Подумай, кого бы мы могли дать тебе в помощь?» Мы перебирали варианты: Бурчалкин, Зонин… Конечно, на тот момент сильнее всех из этой компании был Морозов. При Бышовце он был спортивным директором, но все вопросы решал, конечно, Анатолий Фёдорович. Я встретился с Морозовым, поговорил с ним, мол, не согласитесь помочь? Юрий Андреевич сказал: это моя лебединая песня, – и мы поехали на сборы перед чемпионатом 2000 года. Юрий Андреевич был вторым тренером. Также с нами тогда работали Николай Воробьёв и Сергей Приходько.

Один город – одна команда! Кубок России – 1999

Начали мы сезон в 2000 году средненько: две победы, три поражения. Пошли какие-то разговоры, что Морозов не должен быть на вторых ролях, и я сам к Мутко подошёл: мол, ставьте Морозова главным, если считаете нужным. И ушёл, хотя Виталий Леонтьевич предлагал мне остаться помощником Морозова. До конца сезона я отработал третьим или четвёртым тренером в молодёжке. Помогал чем мог, в тренировочный процесс не влезал. В следующем сезоне стал главным тренером дубля.

– Насколько было неожиданным предложение возглавить команду после отставки Адвоката?

– В ночь после проигрыша «Томи», когда Адвоката сняли, мне позвонил генеральный директор «Зенита» Максим Митрофанов, сообщил об отставке главного тренера и сходу предложил принимать дела. Я сказал: «Я подумаю». И почувствовал на том конце провода недоумение. Действительно, не очень понятно: что думать-то? Я, конечно, тут же согласился, наутро приехал на базу. Команда была в разобранном состоянии. Много травмированных. Сборники постоянно уезжали на отборочные матчи. Первое, что я сделал: мозги прочистил ребятам – в плане отношения к делу. Собрал команду, показал нарезку из эпизодов: посмотрите, сколько вы пропускаете, как вы играете, о какой Лиге чемпионов может идти речь? Это их проняло.

– Вы легко нашли общий язык с Текке, на которого уже махнул рукой Адвокат?

– С Фатихом были сложности. Конечно, он лентяй, но он же игрок, он в футбол играть-то умеет. Помню, на сборах у нас было занятие на пляже – прыжковые упражнения. Я вижу, Текке бледный, говорит: тренер, тренер, я в жизни так не работал. На бархан лёг без сил. Я ему отвечаю: Фатих, ты же нападающий, от тебя результаты команды зависят, судьбы людей. Я с ним поговорил несколько раз, где-то поблажку ему сделал, разрешил чуть позже из отпуска вернуться, – и он снова заиграл. Вообще с игроками надо разговаривать. Я помню, когда в 2009 году я стал и. о. главного тренера, к нам вернулся Данни после тяжёлой травмы. Он рвётся тренироваться в общей группе и играть. Я ему сказал: кресты – это очень серьёзно, вон, спроси у Ломбертса. Давай спешить не будем, иди долечивайся. И Ломбертсу сказал: поговори с Мигелем, он должен тебя услышать. Конечно, в тот момент Данни был очень нужен команде, но я как главный тренер должен был не только сиюминутные задачи решать, но и думать о будущем «Зенита».

Я провожу установку, говорю: «К игре готовятся все, кроме одного. Риксен, собирай вещи. Ты мне и команде не нужен».

– Тяжело сообщать игроку, что он команде не подходит или что в его услугах больше не нуждаются?

– Очень. И конечно, с каждым футболистом, кто оказывается в такой ситуации, нужно поговорить по-человечески, обстоятельно. Обязательно нужно дать ему шанс, сказать, что вот в «Зените» у тебя не получилось, но обязательно получится в другом месте, потому что ты хороший человек, хороший футболист – просто ты должен найти свою команду. Обязательно нужно дать надежду.

– И тем не менее с Фернандо Риксеном вы расстались довольно решительно…

– При Адвокате Риксен был на совершенно особом положении: ему дозволялось практически всё. До меня доходила информация, что он не в ладах с режимом. А тут ещё он начал Хусти подтягивать, они вдвоём в клубах гусарили. Я только принял команду, накануне первой домашней игры мы заехали в гостиницу, и тут мне прямо перед установкой на игру звонит Александр Валерьевич Дюков:

– Вы знаете, что один тут у вас пришёл с двумя девицами?

«Зенит» – обладатель кубка России-1999

Я сразу понял, о ком он.

– Что собираетесь предпринять?

Я сказал:

– Моё мнение – нужно отчислять.

– Вы уверены?

– Абсолютно. Если он останется, он ещё двух-трёх человек за собой утянет.

Дюков принял моё решение.

Я провожу установку, говорю: «К игре готовятся все, кроме одного. Риксен, собирай вещи. Ты мне и команде не нужен. Иди решай вопросы с руководством». Все обалдели, особенно иностранцы.

– Почему конфликт Спаллетти с игроками всё-таки привёл к его отставке?

– Чтобы тут сказать что-то определённое, нужно во всей полноте представлять картину отношений тренера и игроков. У любого конфликта две стороны. Нужен человек извне, может быть, из руководства, который бы помогал разрешать подобные коллизии. Где-то подсказать главному тренеру, что вот этот, допустим, игрок в «Зените» очень давно, он очень многое сделал для команды, и прежде чем сажать его на лавку, стоило бы поговорить с ним, объяснить такое решение… Может быть, кто-то из помощников Спаллетти мог бы помочь в этой ситуации. В команде должен быть человек, который бы стал буфером между главным тренером и игроками, – тем более, если у главного тренера шесть помощников. Таким буфером у Морозова и Зонина был Корнев.

Народный артист СССР К. Ю. Лавров в окружении игроков «Зенита» С. Овсепяна (слева) и Д. Базаева

– Как складывались лично ваши отношения с Лучано Спаллетти?

– Спаллетти, сказал мне «спасибо», принимая команду; я передал ему её в хорошем состоянии. Мне казалось, что он немного ревновал меня к моему положению в клубе, к тому, что я с этой командой связан столько лет. С одной стороны, он демонстративно выказывал всяческое уважение ко мне как тренеру молодёжной команды и как ветерану клуба, с другой – иногда отпускал довольно злые шутки. Однажды мне даже пришлось сказать переводчику Саше Низелику: «Ты передай Лучано, что он сидит не на троне, а на электрическом стуле. И стул этот может под ним заискрить в любой момент. Я не мальчик, чтобы надо мной так шутить. Я сменил здесь двух главных тренеров – не самых последних людей в футболе. И в любой момент подобное и с ним может произойти». Не знаю, что точно сказал ему Низелик, но сарказм Спаллетти сошёл на нет.

– Вы в команде уже почти сорок лет. Вы можете сравнить «век нынешний и век минувший»?

– Конечно, во времени моей молодости игроки получали несравнимо меньше, были практически не защищены. Контрактов никаких не было. Приезжаешь в конце сезона на базу и не знаешь, будешь играть в следующем году или нет. С другой стороны, может, из-за того что в команде не было иностранцев, а играли в основном свои воспитанники, в советское время команда была тесно связана с городом. Я помню, артисты приходили на базу: Сергей Мигицко, Александр Розенбаум. А как болел за нас Кирилл Юрьевич Лавров! Когда мы приходили в БДТ, было полное ощущение, что актёры для тебя играют, ловят твой взгляд, какую-то шутку «для своих» отпустят, какой-то жест в твою сторону сделают, понятный только тебе. Вот этой тесной связи между городом и командой сейчас, наверно, и не хватает.

Юрий Морозов
«Дед» опирался на молодёжь

Я впервые увидел Юрия Морозова на тренировках «Зенита» в шестидесятые годы, когда ещё сам играл. Группа работников кафедры института им. П. Ф. Лесгафта (в их число входил и Морозов) под руководством Николая Михайловича Люкшинова проводила тестирование игроков на скорость, на физическую выносливость… Это было время, когда шагнула вперёд наука о спорте; новые методы тренировок и восстановления активно внедрялись в учебно-тренировочный процесс.

Юрий Андреевич МОРОЗОВ (1934–2005) – старший (главный) тренер «Зенита» в 1978–1982, 1991 и 2000–2002 гг. Под руководством Ю. А. Морозова «Зенит» занял 3-е место в чемпионате СССР 1980 г. и 3-е место в чемпионате России 2001 г.

Н. М. Люкшинов был известной и очень значимой для ленинградского футбола фигурой. Почти тридцать лет он был заместителем председателя Федерации футбола Ленинграда. Входил в тренерский совет Федерации футбола СССР, был членом её исполкома. На протяжении 27 лет – с 1963 по 1989 год – Николай Михайлович был заведующим кафедрой футбола и хоккея в институте им. П. Ф. Лесгафта, которую сам и создал. Под его руководством защитили диссертации Г. С. Зонин и Ю. А. Морозов, хотя сам он стал кандидатом наук в 74 года! С «Зенитом» Николая Михайловича роднит ещё то, что в 1954–1955 годах он был старшим тренером команды.

В поисках талантов. М. С. Юдкович, Ю. А. Морозов и Г. С. Зонин в спортшколе «Смена»

Поистине пути Господни неисповедимы: в 2005 году по приглашению ректора Университета им. П. Ф. Лесгафта Владимира Александровича Таймазова я стал заведующим кафедрой футбола… И доложу вам, уважаемый читатель, что традиции, заложенные Люкшиновым, свято почитаются. А Герман Семёнович Зонин в свои 88 лет продолжает являться председателем лицензионной комиссии Северо-Запада, где мы работаем ещё с одним профессором кафедры футбола – Марком Абрамовичем Рубиным.

Кандидатская диссертация Юрия Морозова, которую тот защитил в 1970 году, была посвящена предыгровой разминке футболистов. Автором было научно доказано, что пятнадцати минут, которые тогда традиционно уделяли для разминки, – совершенно недостаточно для обретения игрового тонуса всех мышц. Это сегодня, спустя сорок с лишним лет, считается нормой, что команды приезжают на стадион за полтора часа, а разминаться в подтрибунном помещении начинают за час до игры, и минут через 15–20 выходят на поле. Таким образом, кандидатская диссертация Ю. А. Морозова не только имела в своё время немалую практическую ценность, но сохраняет актуальность и в наши дни – большая редкость для научной работы в области спорта…

Мастер спорта Юрий Морозов играл за ленинградские команды: «Зенит», «Динамо», «Адмиралтеец». Но путь Морозова из игроков в клубные тренеры проходил через науку и преподавание. Сначала он пришёл работать на кафедру футбола и хоккея института им. П. Ф. Лесгафта. Его преподавательская деятельность оказалась весьма результативной, и в 1976 году Морозов назначается государственным тренером Спорткомитета СССР по Ленинградской области. Это была довольно важная административная должность: в задачи гостренера входила, в частности, координация учебно-тренировочной работы сборных команд региона всех возрастов, благодаря чему сохранялась преемственность, связь между юношеским и взрослым футболом… Важно отметить, что хотя государственный тренер получал зарплату в спорткомитете города, подотчётен он был Госкомспорту СССР – так он сохранял объективность и независимость от местных властей, что крайне важно для работы на подобной должности: понятно же, что каждый тренер, каждый спортивный руководитель будет изо всех сил «тащить» своих игроков…

Сейчас такой должности в региональных спортивных инстанциях нет. Я выходил с идеей восстановить этот институт на Виталия Леонтьевича Мутко, когда он уже стал министром спорта, но тот возразил: в таком случае придётся учреждать ставку государственного тренера для каждого олимпийского вида спорта, а на это денег в бюджетах страны и регионов нет…

Ю. А. Морозов во главе ЦСКА

В 1977 году тренировавший «Зенит» Герман Семёнович Зонин попадает в больницу с аритмией сердца, врачи настаивают на долгом лечении. О тренерской работе надо на время забыть. Я часто навещал его в Военно-морской медицинской академии (сейчас это клиника Военно-медицинской академии напротив Витебского вокзала), где он лежал, и видел, что Герман Семёнович по-настоящему переживает: что будет с командой, а как же «Зенит»?

Опекал тогда лучшую команду города первый секретарь горкома КПСС Борис Иванович Аристов. Как мне рассказывал Г. С. Зонин, этот человек любил футбол: помогал всем, чем только мог, игрокам и тренерам, курировал строительство Дворца спортивных игр на ул. Бутлерова, который был построен всего за два года и введен в строй в 1976 году. Борис Иванович буквально жил этим проектом, часто приезжал на стройку, подгонял рабочих… В итоге было построено уникальное спортивное сооружение для своего времени. Перекрытие пролётом в 70 метров без промежуточных опор дало возможность разместить в здании футбольное поле стандартных размеров. Покрытие, правда, было и остаётся синтетическим, но в условиях петербургского климата и это было спасением для игровиков. Помимо футбола, здесь проводились и проводятся тренировки и соревнования по теннису, хоккею на траве, ручному мячу, бадминтону… Но больше всего обязаны Дворцу спортивных игр, конечно, футболисты. Многие чемпионы 1984 года начинали там. Благодаря Дворцу и возможности тренироваться круглогодично, ленинградские футболисты значительно улучшили технико-тактическую подготовку, физические кондиции.

После консультаций Б. И. Аристова с Германом Семёновичем пост главного тренера «Зенита» был предложен Ю. А. Морозову. Это была идеальная на тот момент кандидатура. Морозов – сам бывший футболист хорошего уровня, начитанный, эрудированный специалист, разбирающийся в европейском и отечественном футболе, имеющий опыт работы в сборной страны вместе с В. В. Лобановским (третье место на Олимпиаде 1976 года!), кандидат наук – и не «липовый», как часто это бывает сегодня. Юрий Андреевич до своего назначения в «Зенит» даже немного успел поработать с К. И. Бесковым в московском «Спартаке», но ужиться этим двум сильным личностям не удалось…

В 1983 году Морозов уходит в киевское «Динамо», а в 1984-м Садырин делает «Зенит» чемпионом страны.

К тому же Морозов – ленинградец, что было особенно важно; ведь в команде, не имевшей возможности пригласить высококвалифицированных игроков из других городов, в течение десятков лет играли в основном местные воспитанники. А приезжие тренеры – Артём Григорьевич Фальян и Евгений Иванович Горянский, работавшие с командой в шестидесятых и в начале семидесятых, – лавров вроде бы не снискали…

Слева направо: директор стадиона «Петровский» Б. К. Оганов, Ю. А. Морозов, спортивный журналист М. И. Эстерлис

Хотя Горянский ушёл из «Зенита» не куда-нибудь, а в сборную СССР, и старшим тренером! «Зенит» с ним играл интересно, при нём раскрылся талант замечательного защитника Владимира Голубева. Многие до сих пор помнят впечатляющие победы в конце чемпионата СССР 1972 года над «Локомотивом» (6:1) и «Динамо» (4:1) – причём оба эти успешных для «Зенита» матча проходили в Москве!

При Фальяне значительно улучшилось материальное положение команды. Базу в Удельном парке огородили наконец забором, она перестала быть проходным двором. У игроков команды появились доплаты. Ранее в «Зените» – профсоюзной футбольной команде, прикреплённой к Ленинградскому оптико-механическому объединению – игроки жили, как говорили в гайдаевском фильме, «на одну зарплату». В донецком «Шахтёре», скажем, футболист был оформлен сразу на нескольких предприятиях, армейские и динамовские спортсмены аттестовывались как офицеры – со всеми положенными военнослужащим льготами, пайками и проч. Московский «Спартак» чаще всех выезжал за границу, конвертируя поездки в деньги. Среднеазиатские и кавказские команды тоже не бедствовали… «Зенит» в финансовом плане выглядел на их фоне не очень убедительно.

После того как в конце шестидесятых в «Зенит» главным тренером пришёл бывший наставник «Арарата» Артём Григорьевич Фальян и удивлённо заметил, что «Зенит» «не умеет работать с судьями», администратор нашей команды Матвей Соломонович – легендарный Мотя – уговорил руководство ЛОМО, чтобы арбитры, обслуживающие матчи «Зенита» в Ленинграде, проживали не в гостинице, а на служебной квартире на углу Невского и Марата. Я бывал в этой квартире и видел знаменитый шкаф, куда в день игры вешали дублёнку и пыжиковую шапку. Если «Зенит» побеждал, главный судья в этой самой дублёнке и шапке уезжал в аэропорт или на вокзал. А если исход игры для ленинградской команды был неудачным, к моменту возвращения после матча в квартиру судей они из шкафа исчезали… Боковым судьям в случае успеха зенитовцев доставались фотоаппараты ЛОМО.

Игроки «Зенита» разных лет. Слева направо: Павел Садырин, Сергей Приходько, Рауф Юмакулов, Юрий Морозов

Вроде бы всё, что я написал, носит негативный характер, но это была составная часть тогдашней футбольной жизни, можно сказать, системы, и без подобных «маленьких футбольных хитростей», как говорил мой друг Владимир Маслаченко, ты выпадал из общего ряда. У такой команды всегда было мало очков…

Став главным тренером ленинградской команды, Юрий Андреевич Морозов лихо взялся за дело. Стиль, который тогда, во второй половине семидесятых – начале восьмидесятых, исповедовал «Зенит», можно смело назвать тотальным футболом, которому Юрий Морозов со своим другом Валерием Лобановским учились у голландцев в середине семидесятых.

В 1980 году «Зенит» завоевывает бронзовые медали союзного чемпионата. За два года до этого Морозов берет в помощники Павла Садырина, который к тому времени окончил Высшую школу тренеров. В 1983 году Юрий Андреевич уходит в киевское «Динамо», а в 1984-м Садырин делает «Зенит» чемпионом страны. Понятно, что огромная заслуга в этом успехе «Зенита» – Андреича, как между собою тренеры и футболисты называли Морозова. И к чести Садырина он сам об этом неоднократно говорил. Вообще Юрий Андреевич и Павел Фёдорович были людьми одной группы крови, они были близки по человеческим качествам и пристрастиям, по взглядам на современный футбол…

Однажды Михаил Булгаков признался, что всегда с большим с трудом дописывает произведение, как бы энергично ни начинал его. Мне кажется, Юрий Андреевич Морозов был человеком такого же психотипа. Он всегда здорово собирал команду; отдельный его талант – разглядеть способности в молодом игроке и сделать так, чтобы он заиграл на высоком уровне.

Вспоминает Эрнест Серебренников:

Мы смотрим, как играет ленинградское «Динамо». Юрий Андреевич показывает на молодого Сергея Дмитриева и говорит: «Посмотри на него, это очень сильный футболист, его надо забрать в Зенит». Я помню его звонок: «Эрик, я приехал только что из Киева, там появился молодой парень по фамилии Блохин. Пулей летает! Поверь, эту фамилию будет знать весь мир». Он получал громадное удовольствие от того, что находил таланты.

В командах Морозова делали первые шаги в большом футболе Николай Ларионов, Михаил Бирюков, Юрий Желудков, Юрий Герасимов, Алексей Степанов, Валерий Брошин, Владимир Долгополов, Андрей Аршавин, Александр Кержаков, Павел Яковенко, Олег Кузнецов, Дмитрий Кузнецов, Андрей Мох, Владимир Татарчук, Сергей Колотовкин, Игорь Корнеев, Вячеслав Малафеев и другие будущие мастера.

Однокашники по петербургскому спортивному интернату: зенитовец Александр Кержаков и спартаковец Дмитрий Сычёв

Каких «бабочек» поначалу пускал Михаил Бирюков! В матче Кубка УЕФА с дрезденским «Динамо» осенью 1981 года он пропустил четыре мяча, но Морозов продолжал верить в него, и тот в конце концов вырос в классного вратаря. Общеизвестно, что юный Александр Кержаков не мог забить в первых пятнадцати матчах за «Зенит», но Морозов продолжал ставить его в состав – и ведь не ошибся! Вообще Юрий Морозов видел перспективу там, где её не видел никто. Именно Юрий Андреевич вернул в большой футбол Валерия Брошина, которого дисквалифицировали и отчислили из «Зенита» в 1985 году. Некоторое время Брошин жил в Эстонии, но Юрий Морозов поверил в пропащего вроде бы форварда и взял его в ЦСКА, в составе которого Брошин вновь стал чемпионом страны – уже под руководством Павла Садырина, который его в своё время и выгнал из команды! Ирония судьбы: обстановка в «Зените» после чемпионства была такова, что, по мнению шефов «Зенита», за разгульное поведение игроков надо было кого-то наказать. Больше всех замечаний было в адрес Валерия Брошина. С ним и пришлось расстаться. Более того, ему запретили играть в чемпионате СССР. И тогда он уехал в Таллинское военное училище, где подлинным ценителем футбола был его руководитель. Практически он и спас Брошина для большого футбола. А Морозов затем, узнав, что Брошин тренируется и играет, возвратил его в ЦСКА.

«Зенит»-2000

Какая неколебимая вера, какое гениальное чутьё на талант, согласитесь! Но Юрию Андреевичу не суждено было привести свои клубы к чемпионским медалям. Это делал уже Павел Садырин, который возглавил после Морозова сначала «Зенит», а потом – ЦСКА… Садырин обладал умением доводить начатое его старшим другом до результата и дважды выигрывал чемпионат страны!

«Попробуй отними!» С мячом Александр Панов

Эрнест Серебренников:

Юрий Андреевич был гораздо сильнее как футбольный аналитик. Садырин же добился больших успехов как клубный тренер, потому что был ближе к игрокам. Они его называли «Паша», а Морозова – только по имени-отчеству. У Садырина были любимчики, например, защитник Геннадий Тимофеев, который знал, что Павел Фёдорович ему многое простит. Или Валерий Брошин, которому, как мы помним, тоже прощалось очень многое. Но отношение Садырина к таким футболистам было искренним и открытым, он не делал из этого особенной тайны, и поэтому на такой «фаворитизм» никто не обижался.

Морозов был прекрасным товарищем и по-настоящему принципиальным человеком. Помню, как осенью 1981 года я вместе с командой отправился на первый еврокубковый матч «Зенита» – «Зенит» тогда дебютировал в Кубке УЕФА игрой с дрезденским «Динамо», и я должен был его комментировать. Предполагалось, что в аэропорту меня встретят представители телевидения ГДР – с документами, командировочными. Приземляемся – никто меня не встречает. Зенитовцы садятся в автобус, который должен отвезти их в гостиницу. Я остаюсь один в аэропорту чужой страны без денег, без документов, не зная языка, не представляя, кому звонить. Юрий Андреевич приглашает меня ехать с командой в гостиницу. Педантичные немцы, сопровождающие команду, говорят, что, мол, товарища Орлова в нашем списке нет и в автобус с командой он садиться не имеет права. На что Морозов сказал, что без Орлова «Зенит» никуда не поедет, и в итоге я отправился с командой в гостиницу, где и ожидал, как разрешится это недоразумение…

Ещё неоднократно мне доводилось быть свидетелем принципиальности и благородства Юрия Андреевича. Помню, как осенью 1996 года, когда «Зенит» не продлил контракт с Павлом Садыриным, Морозов позвонил мне домой и, не застав меня, попросил мою жену передать мне, что на место Паши не пойдёт, – хотя ему, по его словам, сделали такое предложение руководители «Зенита»…

«Технарь» и трудяга Александр Спивак

«Зенит» и Морозов спаяны неразрывно. Юрий Андреевич больше всех работал с командой как главный тренер в 1977–1982, 1991 и 2000–2002 годах.

Третье пришествие Морозова – самый успешный период сотрудничества клуба и тренера.

После того как «Зенит» под руководством Анатолия Давыдова выиграл первый за пятнадцать лет трофей – Кубок России, его пригласил к себе президент клуба. Виталий Леонтьевич, поздравив Давыдова с достижением высокого результата, осторожно подвёл разговор к тому, зачем, собственно, он и пригласил к себе главного тренера команды:

– Толя, что ты думаешь о том, чтобы укрепить тренерский штаб, введя в качестве твоего первого заместителя Юрия Морозова?

Рассказывая спустя какое-то время мне об этом разговоре, Анатолий Давыдов признался: «Я сразу понял, что Мутко видит Морозова в качестве главного тренера, но пытается сообщить мне об этом в максимально дипломатичной и тактичной форме. Понятно, что Морозов – это футбольный монстр; странно было бы, если б он работал под моим началом».

К сожалению, развить кубковый успех Анатолию Давыдову не удалось. По итогам чемпионата России 1999 года «Зенит» занял только 8-е место. Первое в российское истории выступление в еврокубках также нельзя считать удачным: в первом раунде розыгрыша Кубка УЕФА обладатель Кубка России «Зенит» в сентябре 1999-го проиграл итальянской «Болонье» (0:3, 2:2). После неудачного начала нового чемпионата 2000 года Давыдов подал в отставку, и Морозов сменил его на посту главного тренера команды.