Текст книги "Умный дикобраз (сборник)"

Морская свинка

За нашим садом – забор. Кто там живёт, не знал я раньше. Совсем недавно узнал. Ловил я в траве кузнечиков, смотрю – глаз из дырки в заборе на меня смотрит.

– Кто ты? – спрашиваю.

А глаз молчит и всё смотрит, за мной подглядывает. Смотрел, смотрел, а потом говорит:

– А у меня морская свинка есть!

Интересно мне стало: простую свинку я знаю, а морскую никогда не видел.

– У меня, – говорю, – ёжик был живой. А почему свинка морская?

– Не знаю, – говорит. – Наверное, она в море раньше жила. Я её в корыто сажал, а она воды боится, вырвалась и убежала под стол!

Захотелось мне морскую свинку посмотреть.

– А как, – говорю, – тебя зовут?

– Серёжа. А тебя как?

Подружились мы с ним. Побежал Серёжа за морской свинкой, я в дырку за ним смотрю.

Долго его не было. Вышел Серёжа из дома, в руках несёт какую-то рыжую крысу.

– Вот, – говорит, – она не хотела идти, у ней дети скоро будут: и не любит, чтобы её за живот трогали, рычит!

– А где же у неё пятачок?

Серёжа удивился:

– Какой пятачок?

– Как какой? У всех свиней на носу пятачок есть!

– Нет, когда мы её покупали, у неё пятачка не было.

Стал я Серёжу расспрашивать, чем он кормит морскую свинку.

– Она, – говорит, – любит морковку, но молоко тоже пьёт.

Не успел мне Серёжа всё рассказать, его позвали домой.

На другой день я гулял возле забора и смотрел в дырку: думал, Серёжа выйдет, вынесет свинку. А он так и не вышел. Дождь капал, и, наверное, мама его не пустила. Стал я гулять по саду, смотрю – под деревом что-то рыжее лежит в траве.

Подошёл я поближе, а это Серёжина морская свинка. Обрадовался я, только не пойму, как она к нам в сад попала. Стал я осматривать забор, а там внизу дыра. Свинка, наверное, пролезла через эту дырку. Взял я её в руки, она не кусается, только нюхает пальцы и вздыхает. Промокла вся. Принёс я свинку домой. Искал, искал морковку, так и не нашёл. Дал ей кочерыжку от капусты, она кочерыжку съела и уснула под кроватью на коврике.

Я сижу на полу, смотрю на неё и думаю:

«А что, если Серёжа узнает, у кого свинка живёт? Нет, не узнает: я её на улицу выносить не буду!»

Вышел я на крыльцо, слышу – где-то близко тарахтит машина. Подошёл я к забору, в дырку заглянул, а это у Серёжи во дворе стоит грузовая машина, на неё грузят вещи. Серёжа под крыльцом шарит палкой – наверное, ищет морскую свинку. Серёжина мама в машину подушки положила и говорит:

– Серёжа! Скорей надевай пальто, сейчас поедем!

Серёжа заплакал:

– Нет, не поеду, пока не найду свинку! У неё дети скоро будут, она, наверное, под дом спряталась!

Жалко мне стало Серёжу, позвал я его к забору.

– Серёжа, – говорю, – кого ты ищешь?

– Свинка моя пропала, а тут ещё уезжать надо!

Я ему говорю:

– Свинка твоя у меня, она к нам в сад забежала. Я тебе её сейчас вынесу.

– Ой, – говорит, – как хорошо! А я-то думал: куда она делась?

Принёс я ему свинку и подсунул под забор.

Серёжу мама зовёт, машина уже гудит.

Схватил Серёжа свинку и говорит мне:

– Знаешь что? Я тебе обязательно, когда она детей родит, маленькую свинку дам. До свиданья!

Сел Серёжа в машину, мама его плащом укрыла, потому что дождь начал капать.

Свинку Серёжа тоже плащом укрыл. Когда машина уезжала, Серёжа мне рукой махал и кричал что-то, я не разобрал – наверное, про свинку.

Пеликан

Когда я был совсем маленький, пошли мы с мамой в зоопарк. Мама мне купила булку.

– Будешь, – говорит, – зверей кормить.

Я кусочки от булки отщипывал и давал всем зверям.

Верблюд свой кусочек съел, вздохнул и мою ладонь полизал – видно, не наелся; но я ему больше не дал: другим зверям тогда не хватит.

Медведю кинул кусочек, а он лежит в углу и булки не замечает. Я ему кричу:

– Мишка, ешь!

А он на другой бок перевернулся, как будто не слышит.

Всю булку отдал зверям, осталась одна горбушка.

Мама говорит:

– Пойдём домой, звери уже устали, хотят спать.

Пошли мы к выходу.

– Мама, – говорю, – ещё горбушка осталась, нужно дать её пеликанам.

А пеликаны живут на озере.

Мама говорит:

– Ну, беги скорее, я тебя здесь подожду.

Прибежал я к пеликанам, а они уже спят. Столпились на берегу и спрятали головы под крылья.

Только один пеликан не спит, стоит около дерева и перед сном умывается: чистит пёрышки. Клюв большой, а глазки маленькие и хитрые.

Просунул я ему горбушку через решётку.

– Скорей, – кричу, – ешь, а то меня мама ждёт!

Пеликан перестал умываться, посмотрел на горбушку, медленно ко мне подошёл и ка-ак клюнет!

Не успел я руку отдёрнуть, он её вместе с горбушкой схватил.

Я закричал, а он руку выпустил, клюв вверх поднял и проглотил горбушку.

Посмотрел я на руку, а на ней царапина. Это пеликан руку оцарапал, хотел её вместе с горбушкой проглотить.

– Чего ты стоишь там, иди скорей! – зовёт меня мама.

А пеликан за дерево спрятался.

Мама меня спрашивает:

– Булку отдал пеликану?

– Отдал, – говорю.

– А что ты держишь в кармане?

– Ничего, просто так.

А это я оцарапанную руку в карман спрятал, чтобы мама не увидела.

Пришли мы домой. Мама так и не заметила, что меня пеликан укусил, а я маме про это не рассказываю – боюсь, а вдруг она пеликана бранить будет, чтоб зря не клевался.

Куколка

Однажды я гулял в лесу. Было тихо, только дятел где-то далеко долбил дерево да синицы попискивали. И трава и ветки на деревьях были белые от инея. Вода в речке была чёрная. Я стоял на берегу, смотрел, как белые снежинки тают в чёрной воде, и думал: «А где же теперь рыбы? А летучая мышь? А бабочки? Рыбы сидят в ямах на дне. Летучая мышь где-нибудь в дупле спит. А бабочки зимой не могут спать: они маленькие и нежные, сразу замёрзнут». И я стал искать бабочек. Пускай не живых, а которые от холода умерли. И в траве смотрел. И норку мышиную раскопал, нашёл там крылышко от жука. И под кочкой искал. Нигде нет мёртвых бабочек.

Под соснами, во мху, остался гриб, весь сморщенный. Я его стал выкапывать и в земле нашёл коричневую, вроде сучка, куколку. Только на сучок она не похожа. Она похожа на бабочку без крыльев, без ножек и твёрдая.

Дома я показал куколку отцу. Он спросил, где я её нашёл. Я сказал, что под сосной.

– Это соснового шелкопряда куколка, – сказал отец.

Я спросил:

– Она совсем мёртвая?

– Нет, не совсем. Была живая, сейчас мёртвая, а весной… увидишь.

Я очень удивился: «Была живая, сейчас мёртвая, а весной… Разве мёртвые оживают?»

Куколку я положил в спичечную коробку, а коробку спрятал под кровать и забыл про неё.

Весной, когда снег растаял и лес стал зелёный, я проснулся утром и слышу: кто-то шуршит под кроватью. Я подумал: мышь. Посмотрел под кровать, там мыши нет, только спичечная коробка валяется. В коробке кто-то шуршит, шелестит. Я открыл коробку. Из неё вылетела золотистая, как сосновая чешуйка, бабочка. Я даже не успел её поймать. Я не понял, откуда она. Ведь в коробке была мёртвая куколка, твёрдая, как сучок.

Бабочка вылетела в окно и полетела к соснам на берегу реки. В лесу пели птицы, пахло травой, кричал петух, а я смотрел на пустую спичечную коробку и думал: «Она же была мёртвая, мёртвая!»

Лось

Весной я был в зоопарке. Кричали павлины. Бегемота сторожиха метлой загоняла в его домик. Медведь на задних лапах выпрашивал кусочки. Слон топал ногой. Верблюд линял и, говорят, даже плюнул в одну девочку, только я не видел.

Я уже собрался уходить, когда заметил лося.

Он стоял неподвижно на холме, далеко от решётки. Деревья были чёрные, мокрые. Листья на этих деревьях ещё не распустились. Лось среди чёрных деревьев, на длинных ногах был такой странный и красивый.

И мне захотелось увидеть лося на воле. Я знал, что лося можно встретить только в лесу. На другой день я поехал за город.

Поезд остановился на маленькой станции. За будкой стрелочника была тропинка. Она вела прямо в лес. В лесу было мокро, но листья на деревьях уже распустились. На бугорках росла травка.

Я шёл по тропинке очень тихо. Мне казалось, что лось где-нибудь близко, и я боялся.

И вдруг в тишине я услышал: тень-тень-тень, пинь-пинь-тень…

Да это же совсем не капли; на берёзке сидела маленькая птичка и пела так же звонко, как вода падает на льдинку. Птичка увидела меня и улетела, я даже не успел её разглядеть.

Я очень жалел, что спугнул её, но она снова где-то далеко в лесу запела-затенькала.

Я сел на пенёк и стал её слушать. Около пенька была лесная лужа. Солнце освещало её, и видно было, как на дне копошится какой-то паучок с серебряным брюшком. И только я внимательно поглядел на паучка, как вдруг жук-водомерка на своих тонких лапках, как на коньках, быстро скользнул по воде. Он догнал другую водомерку, и они вместе от меня ускакали. А паучок поднялся наверх, набрал на мохнатое брюшко воздуха и медленно опустился на дно. Там у него к травинке был привязан паутиной колокольчик. Паучок лапками сгрёб с брюшка воздух под колокольчик. Колокольчик качнулся, но паутина его удержала, и я увидел в нём воздушный шарик. Это у паука-серебрянки такой домик под водой, и там паучата живут, вот он и носит им воздух. Ни одна птица до них не доберётся.

И тут я услышал, как за пеньком, на котором я сижу, кто-то возится, шуршит. Я тихонько одним глазом посмотрел в ту сторону. Вижу, сидит мышка с жёлтым горлышком и отдирает сухой мох от пенька. Схватила клочок мха и убежала. Мох она мышатам в нору постелит. Земля-то ещё сырая.

За лесом паровоз загудел, пора домой. Да и устал я сидеть тихо, не шевелиться.

Когда подходил к станции, вдруг вспомнил: ведь лося я так и не увидел!

Ну и пускай, зато я паучка-серебрянку видел, и желтогорлую мышь, и водомерку и слышал, как теньковка поёт. Разве они не такие же интересные, как лось?

Ослик

Ещё в детстве в какой-то книжке я прочёл, что у ребят был свой ослик. Они сами его кормили и ездили на нём куда хотели. И с тех пор я только и мечтал о своем ослике, даже деньги копил, чтобы его купить.

Когда к нам приезжали знакомые, пили чай и разговаривали с мамой о своих взрослых делах, я всегда спрашивал: сколько стоит ослик, чем его кормят, может он жить у нас в Москве, а вдруг ему снег не понравится? Все смеялись, а мама укладывала меня пораньше спать.

Теперь я стал уже большим и недавно ездил в Таджикистан. Я жил в кишлаке. У хозяина, где я остановился, был ослик, серый и маленький. Ослик стоял около сарая и отмахивался хвостиком от мух.

Мне очень захотелось прокатиться на нём верхом. Хозяин мне разрешил:

– Сколько хочешь езди, только возьми палку.

Палку я не взял и пожалел. Ослик всё время останавливался, ревел и дальше не шёл. Я его и упрашивал, и подталкивал сзади – всё равно стоит на одном месте. А потом вдруг быстро побежал, я крепко вцепился в гриву.

Он завёз меня на середину ручья и остановился. Вода в ручье ледяная, до берега далеко, и тут я пожалел, что у меня нет палки.

Я его уже не называл осликом, а ругал как попало. Хорошо, что хозяину надоело меня ждать. Он пришёл к ручью, сломал прут, и обратно мы ехали быстро. Хозяин смеялся надо мной. Я совсем не знал, что осёл такой упрямый. Ведь в книжке рассказывали про послушного ослика, а это был длинноухий, упрямый осёл, совсем не тот, на которого я копил деньги в детстве.

Проша

Один мальчик, его звали Проша, не любил ходить в детский сад. Мама ведёт его утром в детский сад, а Проша спрашивает:

– Почему ты меня ведёшь?

Мама говорит:

– Потому что ты один заблудишься!

– Нет, не заблужусь!

– Нет, заблудишься!

Проша каждый день с мамой спорил. Раз утром мама говорит ему:

– Иди один в детский сад!

Обрадовался Проша и пошёл один, без мамы. А мама шла по другой стороне улицы и смотрела – куда он пойдёт? Проша не видел маму. Он прошёл немножко по улице, остановился и стал смотреть в окно. Он очень любил смотреть в чужие окна.

В этом окне сидела собака. Она увидела Прошу и стала лаять. А Проша совсем не боялся собаки. Правда, он боялся, но немножко: он знал, что собака за стеклом!

Проша становился всё храбрей. Сначала он показывал собаке язык, а потом стал кидать камушки. Собака на него злилась. Она хотела его укусить, но стекло её не пускало. Собаку кто-то позвал. Она завиляла хвостом и прыгнула в комнату.

Проша всё стоял у окна и ждал. И вдруг видит: открывается дверь – выходит эта собака и с ней девочка. Она её на цепочке вывела погулять.

Проша хотел побежать – от страха ноги не двигаются. Хотел закричать – тоже не может!

А собака увидела Прошу и как зарычит, зубы оскалила!

Девочка изо всех сил держит собаку и кричит Проше:

– Беги! Беги!

Проша закрыл лицо руками и как заревёт: – Больше не буду! Не буду дразнить!

Тут подбежала Прошина мама, взяла его на руки, и они скорей пошли в детский сад.

Ука

Пошёл я на болото собирать клюкву. Набрал полкорзинки, а солнце уже низко: из-за леса выглядывает, вот-вот скроется.

Спина устала немножко, распрямился я, смотрю – пролетела цапля. Наверно, спать. Она на болоте давно живёт, я её всегда вижу, когда она пролетает.

Солнце уже зашло, а светло ещё, небо на том месте красное-красное. Тихо вокруг, только кто-то кричит в камышах, не очень громко, а слышно далеко: «Ук!» Подождёт немножко и опять: «Ук!»

Кто же это такой? Я этот крик и раньше слышал, только не обращал внимания. А сейчас мне как-то любопытно стало: может, это цапля так кричит?

Стал я ходить около этого места, где крик слышен. Близко совсем кричит, а никого нет. Темно скоро будет. Пора домой. Только немного прошёл – и вдруг кричать перестало, не слышно больше.

«Ага, – думаю, – значит, здесь!» Притаился я, стою тихо-тихо, чтоб не спугнуть. Долго стоял, наконец на кочке, совсем рядом, откликнулось: «Ук!» – и опять тишина.

Присел я, чтоб получше разглядеть, смотрю – лягушечка сидит и не шевелится. Маленькая совсем, а кричит так громко!

Поймал я её, в руке держу, а она даже не вырывается. Спинка у неё серая, а брюшко красное-красное, как небо над лесом, где зашло солнце. Посадил я её в карман, корзиночку с клюквой взял и пошёл домой. В окнах у нас свет зажгли. Наверно, сели ужинать.

Пришёл я домой, дедушка меня спрашивает:

– Куда ходил?

– Ловил у́калку.

Он не понимает.

– Что, – говорит, – за укалка такая?

Полез я в карман, чтоб её показать, а карман пустой, только немножко мокрый. «У, – думаю, – противная ука! Хотел её дедушке показать, а она убежала!»

– Дедушка, – говорю, – ну, знаешь, ука такая – она вечером всегда на болоте кричит, с красным животом.

Дедушка не понимает.

– Садись, – говорит, – ешь да спать ложись, завтра разберёмся.

Встал я утром и весь день ходил, всё про уку думал: вернулась она на болото или нет?

Вечером пошёл я опять на то же место, где поймал у́ку. Долго стоял, всё слушал: не закричит ли.

Наконец тихонько: «Ук!» – где-то сзади крикнула и опять стала кричать. Я её искал, искал, так и не нашёл. Подойдёшь поближе – молчит. Отойдёшь – опять начинает. Наверно, она спряталась под кочку.

Надоело мне её искать, пошёл я домой.

Зато теперь-то я знаю, кто на болоте вечером так громко укает. Не цапля это, а маленькая ука с красным животиком.

Жук

У меня есть сестра Галя, она на год младше меня, а такая плакса, обязательно я должен ей всё уступать. Мама даст что-нибудь вкусное, Галя своё съест и ещё у меня просит. Если не дашь, начинает реветь. Только о себе одной думала, но я её от этого отучил.

Пошёл я однажды за водой. Мама на работе, нужно было самому воды натаскать. Зачерпнул полведра. Вокруг колодца скользко, вся земля обледенела, еле до дому ведро дотащил. Поставил его на лавку, смотрю, а в нём жук-плавунец плавает, большой такой, с мохнатыми ножками. Вынес я ведро во двор, воду вылил в сугроб, а жука поймал и посадил в банку с водой. Жук в банке вертится, никак привыкнуть не может.

Пошёл я снова воды принести, принёс чистой воды, ничего на этот раз не попалось. Разделся и хотел посмотреть жука, а банки на окне нет.

Спрашиваю у Гали:

– Галя, это ты жука взяла?

– Да, – говорит, – я, пусть он в моей комнате живёт.

– Почему же, – говорю, – в твоей, пускай жук общий будет!

Беру из её комнаты банку и на окно ставлю: мне ведь тоже хочется на жука посмотреть.

Галя заплакала и говорит:

– Я всё маме скажу, как ты у меня жука отнял!

Подбежала к окну, схватила банку, воду даже на пол расплескала и опять поставила к себе в комнату.

Я разозлился.

– Нет, – говорю, – жук мой, я его поймал! – Взял и обратно банку на окно поставил.

Галя как заревёт, одеваться стала.

– Я, – говорит, – в степь пойду и замёрзну там из-за тебя.

«Ну, – думаю, – и пускай!» Она всегда так: если не дашь чего, то сразу пугать начинает, что замёрзнет в степи.

Хлопнула она дверью и ушла. Смотрю я из окна, что она делать будет, а она идёт прямо в степь, только тихо-тихо, ждёт, когда я за ней побегу. «Нет, – думаю, – не дождёшься, хватит, побегал за тобой!»

Идёт она, снег ей по колено, и руками за лицо держится: ревёт, значит. Всё дальше и дальше от дома уходит в степь. «А что, – думаю, – и взаправду замёрзнет?» Жалко мне её стало. «Может, пойти за ней, вернуть? И жука мне не нужно, пускай себе насовсем берёт. Только опять будет всегда устраивать рёв. Нет, лучше подожду, будь что будет!»

Галя далеко ушла, только маленькая точка видна. Хотел я уже одеваться, за ней идти – смотрю, точка всё больше становится: обратно, значит, идёт. К дому подошла, руки в карманах держит, смотрит себе под ноги. Боится глаза поднять: знает, что я на неё смотрю из окна.

Пришла домой, разделась молча и ушла к себе в комнату. Долго там сидела, а потом подошла к окну и говорит:

– Какой хороший жук, его покормить надо!

Стали мы за жуком вместе ухаживать.

Когда мама с работы пришла, Галя ей ничего не рассказала, и я тоже.

Слон

В апреле Таня с мамой пошли в зоопарк.

В пруду плавали дикие гуси, лебеди. А одна утка – мандаринка, жёлтая, как мандариновая корочка, – подошла к решётке и закрякала. Она просила у Тани кусочек хлеба.

В другой клетке бегал шакал. Он линял, и рыжая шерсть на нём висела клочьями. Шакал был похож на простую дворняжку и немножко на лисицу.

Больше всего Тане понравились лохматые яки. Шерсть у них волочилась по земле, как щётка; на спине горб, жуют сено и смотрят на всех сердито.

В соседней клетке павлин распустил свой хвост. Какой-то мальчик просунул руку и хотел вырвать у павлина из хвоста перо. Павлин закричал, сложил хвост и убежал к себе в домик. Все засмеялись, а один старичок сказал мальчику:

– Если каждый будет у павлина перья рвать…

В клетке, где живут бобры, никого не было. Таня долго стояла, ждала, может, бобёр из норы вылезет, но так и не дождалась. Бобры днём не вылезают.

А в одной клетке было совсем темно. Таня думала, что там никого нет, присмотрелась – в темноте горят два жёлтых глаза. Это был филин.

Таня испугалась, и они с мамой поскорей пошли к слону.

Слон жил в большом доме со ступеньками, внутри было жарко, темно и пахло, как в сарае, где живут коровы.

Слон обедал. Сторож навалил ему целую копну сена и принёс ведро моркови. Слон осторожно понюхал хоботом морковку и отправил её в пасть. Сначала он съел всю морковь, а потом принялся за сено.

Сторож стал выметать остатки сена, а слон прижимал его к стене. Он у него просил моркови.

– Ну, ну, не балуй! – закричал сторож и ударил слона метлой.

Слон свернул хобот и отошёл.

Таня возвращалась с мамой домой.

– Почему слона не выпускают в садик? Ему хочется на солнышке погулять.

– Слон старый, а в саду холодные лужи. Он промочит ноги и простудится, – сказала мама.

– А как же яки?

– Яки живут высоко в снежных горах, они привыкли к холоду. А слон родился в Индии, где всегда тепло.

Таня каждое утро подходила к окну и смотрела: есть ли ещё на дворе лужи.

И однажды в мае, когда распустились на чёрных деревьях зелёные листочки, земля подсохла и во двор прилетела бабочка-крапивница, Таня закричала:

– Мама, мама, слон уже гуляет!

Жулька

Вокруг станции песок, и на песке растут сосны. Дорога здесь круто сворачивает на север, и паровоз всегда неожиданно вылетает из-за холмов.

Поезда ждут дежурные смазчики.

Но раньше всех выходит его встречать собака Жулька. Она сидит на песке и вслушивается. Вот рельсы начинают гудеть, потом постукивать. Жулька отбегает в сторону. Дежурный смотрит на Жульку. Он покашливает и поправляет красную фуражку. Смазчики звякают крышками маслёнок.

Если поезд идёт с севера, Жулька прячется: в северных поездах люди едут в отпуск. Моряки с громким хохотом прыгают из вагонов и стараются затащить Жульку к себе. Жульке неудобно: она виляет хвостом, прижимает уши и тихонько рычит.

Жульке очень хочется есть. Вокруг жуют и вкусно пахнет. Жулька беспокоится – паровоз уже загудел, а ей ещё ничего не дали. Часто Жульку завозили так далеко, что домой она бежала целый день.

Она пробегала мимо домиков, где живут стрелочники. Они махали ей на прощание флажками. Потом за ней погналась большая чёрная собака. В лесу девочка пасла козу и двух козлят. Козлята играли на рельсах и не слушались девочку. Ведь их может задавить. Жулька показала им зубы и зарычала, а глупая коза хотела боднуть её.

Но самое страшное было перебежать через мост. Посредине стоял солдат с ружьём. Он охранял мост. Жулька подошла к солдату поближе и стала подлизываться: она поджала хвост и на брюхе подползла к нему. Солдат сердито топнул на неё ногой. И Жулька без оглядки побежала до своей станции.

«Нет, – подумала она, – больше никогда не буду подходить к поезду».

Но скоро Жулька всё это забыла и снова стала попрошайничать.

Однажды её завезли очень далеко, и обратно она не вернулась.