Текст книги "Сегодня и завтра"

В солидных компаниях есть больше возможностей занять достойную позицию и приобрести опыт, чем в маленьких фирмах, поскольку они располагают большим количеством предложений и оплата труда там более высокая. В Америке зарплата больше, чем прибыль. Тех, кто думает, что достаток работников входит в противоречие с интересами компании, нельзя назвать современными людьми. Корпорация способна существовать лишь постольку, поскольку она стимулирует работоспособность и развитие способностей своих сотрудников, потому что только при таких условиях она и может функционировать. Компания развивается благодаря энергии и интеллекту тех людей, каких она формирует. А всякой большой корпорации требуется большее число талантливых работников, нежели многим маленьким фирмочкам вместе взятым. Значительная потребность в сотрудниках порождает огромные возможности.

Наступил тот день, когда для выработки товаров недостает работников. Подобное изобилие шансов производится большой компанией.

Во времена, когда претендентов было больше, чем предложений, их конкуренция становилась весьма жесткой и нередко безжалостной. Мысль о том, что и сегодня соперничество является правилом и залогом успеха делопроизводства, совершенно нелепа.

Ранее мы полагали, что конкурентная борьба вредит индустрии. Сегодня мы убеждены, что она стимулирует развитие промышленности. Все благодаря тому, что сейчас предлагается множество возможностей, тогда как ранее их недоставало.

Производитель булавок может выпускать свои колючие изделия исключительно до той поры, пока они удовлетворяют покупателя.

Солидная фирма, исповедующая принцип услуг, самостоятельно управляет своими масштабами и способами деятельности. Разумеется, если она базируется на принципе денег, а не услуг, картина будет абсолютно другой.

Глава 3
Крупная корпорация и мощь денег

Рассмотрим фордовские заводы. Для того чтобы вести отчетность и уплачивать налоги, их оценивают в долларах. Стоимость компаний Форда выражается огромными цифрами, что публикуются в отчетах. Девять из десяти человек уверены: деньги мы держим где-то у себя дома. Конечно, это не так. Мы – владельцы силовых установок, доменных печей, прессов, угольных и рудных шахт и так далее. У нас есть материальные орудия, требуемые для выпуска автомобилей и тракторов, и определенный объем сырья. Для работающей компании реальная стоимость всего оснащения определяется тем уровнем мастерства, с которым ведется дело. То же самое нам бы довелось учитывать, если бы мы решили вычислить стоимость оборудования плотника.

Вот перед вами четыре доменные печи, пятьдесят штамповальных станков, комплекс конвейеров, более десяти паяльных печей, гора угля, элеваторы, вагоны, сооружения, железо, дерево и песок – вообще все материальное оборудование компании. Оно никогда не исчисляется в вещах – только в долларах. Однако в реальности нет никаких денег – есть домны, станки, печи, вагоны, элеваторы, сырье и помещения. Вещи представляются большей внутренней ценностью, чем доллары. Если бы вы заполнили деньгами огромное помещение, то производительность компании и ее полезность были бы отнюдь не такими же, как если бы вы заполнили то же самое помещение станками и наладили там труд опытных работников.

В отчетах все механизмы выражаются в долларах, и на этом основании от завода или фабрики ожидается определенное число «долларов». Очень многие компании были уничтожены налогами, размеры которых начислялись исходя из представления, что их активы состоят из реальных денег.

Вот к чему приводит тот способ мышления, который на место предметов ставит денежные единицы. Нам следует уметь видеть существенную разницу между сферами финансов и индустрии. Соединенные Штаты – держава крупной промышленности. Однако, как мы уже отмечали, она сама ни над чем не доминирует. Производство полностью зависимо от спроса, создаваемого обществом. Поэтому удивляет то, как мало людей могут видеть различие между финансами и индустрией.

Четверть века тому нам многое говорили касательно больших корпораций, но тогда их, по сути, не существовало, были только солидные держатели денежных средств. А деньги не равны индустрии. Огромные накопления сами не способны строить большие компании. Крупные капиталисты, чувствуя приближение индустриальной эры, стремились при помощи аккумулированных средств заполучить промышленность и взять ее под свое влияние. Какое-то время все только и обсуждали их достижения. Однако финансовые воротилы нечасто бывают умелыми предпринимателями. Мастера спекуляций не могут производить ценности. Однако укоренилось мнение, что денежные тузы все расхватали и над всем господствуют.

Мысленно шагните назад на двадцать пять лет и пересчитайте работающие сегодня большие компании, которых тогда не существовало, которые создавались не деньгами и которые сегодня не управляются крупным капиталом, – и вы увидите, что мнение, будто над нами властвуют деньги, ошибочно.

На протяжении веков с потрясающей расчетливостью ряд наследственных финансовых сообществ распоряжался существенной долей мирового запаса золота – не всем, разумеется, а той частью, что требовалась для доминирования над индустрией. Особенно это было распространено в Европе, где финансы объявляли и мир, и войну. Мощь капиталистов заключена не в деньгах, поскольку сами по себе ни деньги, ни золото не имеют никакой силы. Влияние финансовых тузов обеспечено тем, что они господствуют над представлениями людей о деньгах. Проблема не в том, что золото подчиняет себе человека, а в том, что некая идея о золоте захватывает его. Власть денег в самом деле имеет место – не власть над людьми при помощи денег, а власть над финансами, которая принадлежит нескольким биржевым дельцам. Когда-то это и правда означало власть над людьми благодаря дензнакам. Однако в данный момент с развитием индустрии деньги все больше уходят на задний план и играют более подходящую им роль – винтиков в колесе, а не самого колеса.

Производство полностью зависимо от спроса, создаваемого обществом.

Но отнюдь не значит, что средства и прибыль не нужны компании. Дело следует вести с прибылью, иначе оно развалится.

Мотив получения одной только прибыли, хотя и представляется основательным и практичным, в действительности совершенно не таков, потому что, как мы уже поясняли, его цель составляет увеличение цен для покупателей и снижение заработной платы. В результате он систематически сокращает рынок сбыта и в итоге губит себя сам. Этим и можно объяснить большое количество затруднений, переживаемых за рубежом.

Зарубежная индустрия в существенной мере зависима от профессиональных держателей капиталов, и те, кто руководит промышленным производством, почти не влияют на его развитие. Никто не пытается сделать так, чтобы трудящийся был в состоянии приобретать создаваемые им товары.

Проблема не является нерешаемой. Наши фабрики и заводы практически во всех частях света показали, что в этом нет никакой нужды. Я уверен, что рабочие фордовских компаний Америки являются владельцами большего количества автомобилей, чем то, каким располагает весь прочий мир. Такое вовсе не случайно и объясняется совсем не природными богатствами Соединенных Штатов. Почти повсюду есть возможность в избытке произвести механическую силу: Великобритания обладает огромным количеством угля и водяной силой, континентальные государства тоже располагают углем или водяной силой, либо тем и другим. Они имели бы и значительное количество сырья, если бы смогли преодолеть рамки, нарочно выстроенные финансистами. Впрочем, сегодня сырье вовсе не представляется столь весомым фактором, каким оно считалось прежде. Постепенно мы приобретаем опыт того, как расходовать все меньше материала, одновременно наращивая его прочность. Вскоре сталь и железо начнут исчислять не тоннами, а мерой прочности. Вот одно из главных наших свершений, а кроме того, мы учимся перерабатывать и опять запускать в дело существенную часть материала, уже однажды использовавшегося. Об этом мы подробнее поговорим в следующей главе.

С развитием индустрии деньги все больше уходят на задний план и играют более подходящую им роль – винтиков в колесе, а не самого колеса.

Правильная организация дела состоит в том, чтобы сообразоваться с достатком тех и предлагать услуги тем, кто всегда верил в силу индустрии, а именно народу. Если есть возможность уменьшить затраты компании, то пусть доход достанется людям. Если увеличивается прибыль, то пускай и люди принимают участие в доходах, покупая продукцию по более низкой цене. Если предприятие способно улучшить продукт, то это необходимо сделать, чего бы ни стоило, по той причине, что деньги компании предоставил народ. Вот верная политика. Она одновременно и самая выгодная, поскольку важнейшим компаньоном для фирмы выступает та публика, которую она обслуживает. Поддержка людей значительно более надежна, длительна и выгодна, нежели дотация, полученная от компаньона – владельца капитала.

Наиболее эффективным методом защиты людей от власти денег выступает индустриальная система, базирующаяся на мощном и здоровом основании, потому что она оказывает обществу необходимые услуги.

Строительство индустрии на принципе наиболее качественного обслуживания людей вовсе не тормозит получение доходов, как представляют себе некоторые. Использование в нашей экономической реальности разумных принципов не сократит богатство, а приумножит его. Вообще мир существенно беднее, чем он мог бы быть, – по той причине, что старается только брать и не осознал практической ценности правила обслуживания людей и роста компании.

Строители всегда хотят возводить сооружения, пекари стремятся выпекать булки, предприниматели – создавать, железные дороги – доставлять людей и грузы, рабочие – трудиться, купцы – торговать, домашние хозяйки – приобретать. Почему же порой все функции как будто буксуют? Исключительно потому, что, когда все идет замечательно, некоторые вдруг решают: «Пришла пора отхватить кусок покрупнее. Народ хочет иметь то, что мы готовы продать, – так используем ситуацию и задерем повыше цены. Покупатели хотят приобретать и потому раскошелятся».

Подобные действия так же предосудительны, как и получение дохода от войны. Однако они – результат необразованности. Определенная часть промышленных дельцов столь мало разбирается в основных законах, регулирующих богатство людей, что периоды индустриальной активности представляются им подходящим случаем для получения барышей. С их точки зрения, в такие времена вершиной делового благоразумия будет стремление урвать побольше, пока есть такой шанс.

Глава 4
Существует ли честная прибыль?

За истекший год заводы Форда выдали своим работникам 250 млн долларов в качестве зарплаты. Благодаря приобретениям, которые были сделаны нашими предприятиями, приблизительно 500 млн долларов ушло на заработок работников, а склады и посредники выплатили примерно 250 млн. Следовательно, за минувший год на зарплату сотрудникам фирма израсходовала не менее миллиарда долларов.

За прошедшие двадцать лет мы произвели миллион автомобилей – миллионное авто было выпущено 10 декабря 1915 года. К 28 мая 1921 года мы создали пять миллионов машин, к 4 июня 1924 года – 10 миллионов. С тех пор наше предприятие выпускало более двух миллионов автомобилей в год.

В 1922 году наша компания приобретала в три раза больше, чем вырабатывала самостоятельно. Сейчас мы закупаем лишь в два раза больше, чем создаем. Фирма увеличила минимальную заработную плату с пяти до шести долларов в день. Одновременно мы снизили стоимость выпускаемых автомашин на 40 процентов по сравнению с 1914 годом, когда средняя зарплата на наших заводах была 2 доллара 40 центов в день. Цены на авто постоянно менялись, тогда как на все остальные товары – повышались. Автомобиль, весьма сложное механическое устройство, создаваемое с огромным тщанием и из наилучшего сырья, сегодня продается по двадцать центов за фунт, другими словами, цена его фунта ниже, чем фунта бифштекса.

Все доходы наших заводов, исключая сравнительно мелкие суммы, вернулись в капитал компании. Люди, приобретая нашу продукцию, развивали индустрию. Народ поддерживал ее, покупая не акции или облигации, а те изделия, которые мы выпускаем и продаем. Цена на наш товар всегда была более высокой, чем затраты производства, хотя нередко мы уменьшали цены до того, что доход наш приближался к нулю, и мы были вынуждены изыскивать новые средства для снижения расходов, чтобы прибыль все-таки получить.

Ежегодно мы получали доход. Практически весь он снова поступал в дело, что позволило нам еще значительнее уменьшить затраты производства и поднять зарплату работникам. Добавочные деньги, вернувшиеся предприятию, не расходовались на покупку сооружений, земли и оборудования. По нашему мнению, общественные средства, вложенные в компанию, не являются тем капиталом, который обязан давать прибыль. Этот ресурс – деньги народа, и потому люди, которые доверяют нашим товарам и оплачивают их, должны быть вознаграждены за свою лояльность. Мы не можем рассчитывать на получение с людей процентов на их собственные средства.

Однако есть выгода и выгода. Прирост может неразумно фиксироваться и так же нелепо расходоваться. Если такое случается, источник доходов постепенно приходит в негодность и сами они тают. Компания, которая получает чрезмерно высокие проценты, рушится практически столь же стремительно, как и предприятие, работающее в ущерб себе.

Выпуск любой, даже самой востребованной продукции останавливается в том случае, когда она создается и сбывается во вред предприятию. Ни превосходные свойства изделий, ни качественные услуги не в состоянии исправить тот экономический промах, который допускают, продавая в убыток. Доход – важнейшая составляющая жизнеспособности компании. Одновременно с ростом корпорации сокращаются затраты на создание продукта. Простаивающий цех стоит дороже, чем цех, загруженный работой на полную мощность. Каждый руководитель предприятия обязан позаботиться о том, чтобы продукция для потребителя была доступной и недорогой, что и позволит увеличить ее производство и ассортимент. Подъем национального спроса должен идти параллельно с уменьшением цен – в соответствии с сокращением затрат. Сохранять цену высокой означает облагать людей более высокой податью, чем могло бы сделать правительство. Если предприятием управляют разумно, то часть прибыли выплачивается в виде большого заработка сотрудников, уменьшенных цен и развития производственных мощностей. Лишь недостойный делец готов воспользоваться возросшим спросом в стране как подходящей возможностью, чтобы приглушить дух предпринимательства.

Кажется, само собой разумеется, что слишком быстро разбогатевшему не удастся удержаться на том же уровне. Открывать производство, чтобы разбогатеть, – понапрасну тратить ресурсы. Хотя в США имеется и такой тип компаний, единственная задача которых – персональное обогащение того или иного дельца. Однако компания, работающая только во имя богатства одной персоны или одного клана и утрачивающая свой смысл, когда задача решена, построена на песке. Алчность всякий раз так сильно снижает качество продукта и услуг и устанавливает столь невероятные цены, что производство прекращается прежде, чем успевает обеспечить своего владельца.

Существуют также предприятия, которые обязаны получать доход, чтобы выполнить условия тех, кто потратил на производство свои деньги, но сам в нем не участвует. Люди получают дивиденды, но к созданию продукции не имеют отношения. Деньги, поступающие к ним, не поддерживают компанию, а, напротив, изымаются у нее, и в итоге лишь возрастает число лентяев. Разумеется, многие разновидности ничегонеделания имеют достаточно законные основания. В Соединенных Штатах миллионы детей ходят в школы. Их образование, воспитание и развлечения обеспечены трудом взрослых мужчин. Это же касается старых и больных людей. Однако существует и такое ничем не оправданное безделье, за которое также платят трудящиеся. Компания обязана расплачиваться со всеми сотрудничающими с ней людьми и за все, что она использует. Она обязана вознаграждать талантливых администраторов, производительную и подсобную работу. Однако она также обязана платить и народу, который ей доверяет. Компания, не приносящая доходов ни потребителю, ни продавцу продукции, не является хорошей. Когда потребитель от приобретения изделия не получает более преимуществ, чем от собственных средств, оставшихся без движения в кошельке, значит, дело ведут неверно. В итоге торговой операции и тот, кто покупает, и тот, кто продает, должны стать богаче, иначе баланс будет нарушен. В случае, если подобных сбоев наберется чересчур много, экономика всего мира рухнет. Нам еще предстоит осознать всю истинность той идеи, что каждая сделка, не давшая дохода обоим участникам, есть по своей сути явление антиобщественное.

Компании, иначе говоря, упорядоченному структурному подразделению, создающему продукт или оказывающему услуги, необходимы доход или определенный излишек, которые дали бы ей возможность сделать существенно больше запасов, чем требуется для производства. Подобный избыток страхует от чрезмерного расходования резервов, что может случиться в результате подскочившего спроса, и разрешает увеличить размеры компании. Жизни требуется развитие, а всякому развитию необходим определенный избыток.

Мы предъявляем такое требование к самой корпорации, а не к ее хозяину или управляющему. Тот и другой, как и все остальные работники, получают средства из затрат компании. Доход же является собственностью самой фирмы и позволяет ей, оказывая услуги людям, продолжать свое естественное развитие. Интересы компании всегда имеют первоочередное значение, поскольку она предоставляет производителям возможность трудиться и обеспечивает народ необходимыми продуктами или услугами.

Для реализации принципа обслуживания нужно, чтобы размер доходов зависел от размеров требуемого воспроизведения и роста. Пределы прибыли растяжимы, но все-таки они не бесконечны. Порой слышны упреки о чрезмерном укрупнении компании, как будто это представляет хоть какую-то угрозу. Мы уже отмечали в предыдущей главе, что увеличение размеров предприятия, совершенное для повышения качества обслуживания, не только не опасно, а, напротив, весьма благотворно. Остерегаться следует тех компаний, которые не расширяются: они не делают того, ради чего создавались.

Общественные средства, вложенные в компанию, не являются капиталом, который обязан давать прибыль; этот ресурс – деньги народа.

Рассмотрим наше собственное предприятие. На что мы расходовали свой доход? Как мы поступали со средствами общественности? Каким образом поступала наша администрация?

После 1921–1922 годов, когда была написана книга «Моя жизнь, мои достижения», мы увеличили более чем в два раза производство тракторов и автомобилей. Сейчас практически ни одну деталь мы не создаем тем же методом или из того же сырья, что и тогда. Постепенно мы приблизились к первоисточникам поставок. Мы создаем моторы и ничего больше. И для производства моторов мы делаем все. Включая Канадскую компанию фордовских моторов, мы имеем восемьдесят восемь предприятий, шестьдесят из которых расположены в США и двадцать – за рубежом. Ни один из заводов не производит готовую продукцию. Двадцать четыре предприятия, находящихся в Соединенных Штатах, занимаются только лишь созданием, а тридцать шесть – сборкой деталей или же тем и другим. Наши основные производящие предприятия за рубежом размещены в Корке (Ирландия) и Манчестере (Англия). Производственно-сборочные заводы построены в Антверпене, Барселоне, Бордо, Буэнос-Айресе, Копенгагене, Монтевидео, Пернамбуко, Роттердаме, Сантьяго (Чили), Сан-Паулу, Стокгольме, Триесте, Берлине, Мехико-сити, Иокогаме и Гаване. Канадская компания фордовских моторов имеет предприятия или их филиалы в Форде, Онтарио, Калгари, Монреале, Регине, Сент-Джонсе, Торонто, Ванкувере, Виннипеге, Порте-Элизабет (Южная Африка), Джилонге (Австралия). К филиальным относятся Австралийская компания фордовских моторов, а также производственные подразделения и склады в Джилонге, Брисбене, Аделаиде, Сиднее, Перге (Австралия) и в Хобарте (Тасмания). Сюда же относится завод Форда в Джилонге (Австралия) и, наконец, Южно-Африканская компания фордовских моторов в Порт-Элизабет. Созданные в США компании находятся в Баннер-Форке, Дирборне, Дулуте, Флэт-Роке, Гласмире, Грин-Айленде, Гамильтоне, Хайленд-Парке, Голдене, Клейтоне, Айрон-Маунтине, Лансе, Линкольне, Нордвилле, Нуталбурге, Пикоуминге, Фениксе, Плимуте, Рудже, Стоне, Твин-Бранче, Кирне, Уотерфорде, Ипсиланти и Честере. Филиалы предприятий имеются в Атланте, Буффало, Кембридже, Шарлотте, Чикаго, Цинциннати, Кливленде, Колумбусе, Далласе, Денвере, Демуене, Детройте, Фарго, Хаустене, Индианаполисе, Джексонвилле, Канзас-Сити, Лос-Анджелесе, Луисвилле, Мемфисе, Милуоки, Твин-Сити, Новом Орлеане, Нью-Йорке, Норфолке, Оклахома-Сити, Омахе, Филадельфии, Питсбурге, Портленде, Орегоне, Сент-Луисе, Солт-Лейк-Сити, Сан-Франциско, Сиэтле и Вашингтоне.

Мы разрабатываем следующие сферы индустрии, появившиеся в связи с созданием моторов: аэропланы, угольные шахты, выработку кокса и побочных продуктов, свинцовые и железные шахты, литейные и стальные предприятия, предприятия, производящие оборудование и станки, изготовление автомашин и тракторов, производство стекла и искусственной кожи, медной проволоки и фордита, тканей, электробатарей и генераторов, бумаги, цемента, автомобильных деталей, йогансеновских предохранителей и электрических установок, а также производство водяных фильтров. В нашем списке мельницы, кино, госпитали, сельскохозяйственные и скотоводческие предприятия, радио, типографии, создание фотографических приборов, кузницы, льняные поля, выработка паровых турбин, строительство электрических локомотивов, лесные разработки, лесопильные и известковые компании, предприятия по химической обработке дерева, изготовление оборудования для гидроэлектрических установок, овощные и мясные лавки, магазины одежды и обуви, железные дороги, просветительные учреждения, заокеанский и озерный транспорт.

Этот весьма обширный план, имеющий отношение как к изготовлению, так и к распределению товаров, был реализован благодаря тому, что люди считали нашу продукцию лучшим выбором для себя. Открывая новую компанию или завод, мы руководствовались только потребностями покупателей и сотрудников. Мы не создавали ничего, лишь бы создавать. И не приобретали, лишь бы приобретать. Мы вообще ничего не выпускаем только ради того, чтобы что-нибудь делать. Все наши действия направлены на изготовление моторов.

Если те, кто продают нам изделия, не согласны создавать их по цене, которую мы полагаем честной, основываясь на имеющейся у нас информации, мы сами беремся за изготовление продуктов. В значительном числе случаев мы достигли первоисточников поставок, а в других мы выпускаем то или иное изделие лишь затем, чтобы как следует изучить его и в случае необходимости производить его самим. Иногда мы начинаем выработку какого-либо изделия исключительно для того, чтобы проверить цену, по которой мы его покупаем. Мы исповедуем тот же принцип и при распределении. У нас имеются озерные пароходы, океанские корабли и железная дорога для оценки транспортных расходов. Все предпринимается для блага людей, поскольку всякая новая сфера индустрии, за вычетом железной дороги, которая представляет собой отдельную корпорацию, связывается с нашей главной компанией, и возникающие таким образом накопления в итоге обеспечивают определенные преимущества потребителям.

Единственная возможность изготовить продукт с минимальными затратами – хорошо оплачивать работу высококвалифицированных специалистов.

К примеру, мы взялись за изготовление резиновых шин, хотя совершенно не собирались в дальнейшем развивать это направление. Стоимость резины может слишком возрасти, и мы хотим быть готовыми к такому повороту, поскольку было бы расточительно сворачивать свою деятельность из-за нехватки резиновых шин.

Наша компания приобретает все необходимое, руководствуясь затратами предприятия, а не рыночной ценой, и мы уверены, что таким образом оказываем общественности важную услугу. Иначе мы не соблюдали бы данное правило. В процессе работы мы ставим перед собой ряд задач. Порой назначаем цены приблизительно, но потом уже можем рассчитать их очень точно. Если бы принимали все таким, как оно есть, то никогда ничего не добились бы. Точно такой принцип применяем и к тем, у кого что-то приобретаем, и это непременно приносит им доход.

Разберем один особый случай. До полного принятия подобной политики мы закупали кузова для автомобилей у другого производителя, отпускавшего нам свои изделия по фиксированной цене. Его компания была мелкой, и потому доходы приносила тоже небольшие. По нашим расчетам, кузова стоили ровно в два раза дешевле, мы и сумму предложили соответствующую. Подобная попытка сбить цену была предпринята по отношению к нему впервые, и, разумеется, он утверждал, что не способен вырабатывать продукт лучше, чем уже делает. Его доходы словно уверяли, что он никак не сможет удешевить кузова. Как ни удивительно, но владельцы предприятий нередко кивают на свои былые результаты в доказательство того, что они способны совершить в будущем, тогда как минувшее – всего лишь урок, который следует учитывать. В итоге наш поставщик дал согласие попробовать и начал отпускать кузова за половину их старой цены. Лишь тогда – впервые в жизни – он стал учиться управлять собственным предприятием. Он был вынужден увеличить зарплату работников, потому что ему потребовались лучшие специалисты. Под влиянием новых обстоятельств он вдруг выяснил, что способен уменьшить расходы на нескольких этапах производства, и в итоге сниженная цена принесла ему большую выручку, нежели старая завышенная, а его работники начали получать более высокую зарплату.

Нередко говорят, что заработок рабочих вынуждены уменьшать по причине конкурентной борьбы, но в действительности ее невозможно уравновесить путем снижения зарплаты. Такой способ не только не сокращает, а, напротив, увеличивает расходы предприятий. Единственная возможность изготовить продукт с минимальными затратами – хорошо оплачивать работу высококвалифицированных специалистов и благодаря грамотной организации деятельности компании получать все то, что труд этих работников способен обеспечить. У нас было множество подобных случаев, и мы точно знаем, что наши методы ведения дела гарантируют выгоду обществу.

Характерной чертой нашего роста стало все более значительное применение механической силы, добываемой при помощи угля и воды. Сейчас, после завершения строительства Фордзоновской силовой станции, мы получим установку, которая будет давать полмиллиона лошадиных сил. (Это станция на реке Руж, прежде мы называли ее по имени реки.) В основе наших производственных процессов находится выработка механической силы. Другими ценными направлениями оказались угольная и железорудная шахты, лесные разработки, развитие Фордзоновского предприятия по переработке отходов, строительство лаборатории в Дирборне, покупка Линкольновского автозавода, развитие озерного, океанского, сухопутного и воздушного транспорта, открытие новых предприятий в Америке и за ее пределами, а также выпуск стекла, цемента, льна, искусственной кожи и целого перечня продуктов химической промышленности. Как сильно новые предприятия были нужны для нашего производства, свидетельствует то, что из массы выпускаемых нами побочных товаров лишь два присутствуют на рынке. Все прочие тем или иным способом востребованы нашим предприятием. Например, хотя цемент изготовляется нашей компанией, мы не могли выпускать его в количествах, необходимых для собственных строительных проектов. Два вещества, которые мы частично продаем другим производителям, – сернокислый аммоний, который весьма популярен как удобрение, и бензол. При транспортировке выпускаемых нашим заводом автомобилей расходуется довольно много бензола, но не весь, что мы вырабатываем, и некоторое количество его мы продаем. Потребность в бензоле намного выше наших резервов, поэтому с его продажей нет ни малейших проблем. Сейчас бензол отпускается на восьмидесяти восьми наших складах и широко используется аэропланами. На протяжении нескольких месяцев мы продаем уголь, который для наших пароходов на Великих озерах является возвратным грузом – абсолютно второстепенное занятие, необходимое для уменьшения транспортных затрат.

Ряд новых предприятий мы открыли под натиском обстоятельств, как, скажем, производство стекла. Авто из открытого летнего транспортного средства довольно скоро стало совершенно закрытой машиной, которой пользуются на протяжении всего года. Мало кто знает, насколько, благодаря этому обстоятельству, в США возросли требования к производству стекла. Примерно 25 процентов всех зеркальных стекол, которые изготавливаются в Америке, потребляются нашими заводами.

У нас возник дефицит стекла, и мы купили предприятие Аллегерской стекольной компании в Гласмире, неподалеку от Питтсбурга, выпускавшее отличное зеркальное стекло. Мы его приобрели три года назад, и тогда оно производило в год 6 млн кв. футов стекла, но треть его не подходила для автопрома. Мы добавили немного новых приспособлений и, применяя большую часть старого оборудования и в основном тот же состав служащих, теперь производим приблизительно 8 млн кв. футов в год, при этом лишь 10 процентов стекла не годится для наших нужд. Основное новшество, внедренное нами, сводилось к тому, что мы утвердили минимальную зарплату в 6 долларов в день.

Здесь мы применяем старый метод изготовления стекла, который дает возможность прерывать процесс выработки. Этим деятельность Гласмирского предприятия отличается от приемов, которые были использованы на реке Руж. Если вы сравните такие способы с новыми техниками, представленными в следующей главе, вы сможете понять, какой значительной экономии можно добиться практически в каждой области производства, если отказаться от традиционных методов.

Смесь для производства стекла подогревается в глиняных чанах. Каждый из чанов имеет такой объем, что содержащимся в нем стеклом можно залить 300 кв. футов слоем в полвершка. Каждая печь вмещает 16 подобных емкостей. Когда стекло полностью расплавляется, чан достают из печи при помощи специального крана и подносят к формовочному столу, где стекло разливается и раскатывается до требуемой толщины. Потом его закаляют и охлаждают до температуры, достаточной, чтобы можно было взять в руки. Затем начинается процесс обтачивания и полировки.