Текст книги "Сим удостоверяется…"

Генри Каттнер
Сим удостоверяется…

* * *

Дьявол выжал из себя улыбку.

– Знаете, – сказал он, – это как-то не принято… Я даже и не уверен…

– Короче, нужна вам моя душа или нет? – напрямик спросил Джеймс Фенвик.

– Нужна, конечно, – был ответ. – Но придётся ещё подумать. При данных обстоятельствах я что-то не представляю, как я её получу…

– Ну, разве я так уж много прошу? – заметил Фенвик, потирая руки. – Всего-навсего бессмертия. Ума не приложу, почему до этого раньше никто не додумался. По-моему, дело верное. Ну, смелей же, смелей решайтесь. Или захотелось на попятную?

– Да нет, – поспешил заверить дьявол. – Просто… Знаете, Фенвик, я не уверен, отдаёте ли вы себе отчёт… Ведь бессмертие – это довольно долго…

– Вот именно. И весь вопрос – будет ему конец или нет. Бели да, вы получаете мою душу. Если нет… – Фенвик легонько махнул рукой. – Тогда выигрываю я.

– О, конец-то будет, – заявил дьявол мрачно, даже зловеще. – Просто в настоящее время я как-то не хотел бы брать на себя такое долгосрочное обязательство. Вам не понравится быть бессмертным, Фенвик, поверьте мне…

– Ха, – сказал Фенвик.

– Не понимаю. И чего вам так приспичило с этим бессмертием?.. – Дьявол раздражённо постукивал кончикам хвоста по ковру.

– Мне? Ничуть, – изрёк Фенвик. – По сути дела, бессмертие – это просто попутно… Главное, мне хотелось бы кое-что предпринять, не опасаясь последствий…

– Я мог бы это для вас устроить, – тут же нашёлся дьявол.

– Но тогда, – Фенвик поднял руку, чтобы его не перебивали, – договор на том, естественно, и кончался бы. А так я приобретаю не только запас всевозможных иммунитетов, но вдобавок ещё и бессмертие. Принимаете мои условия – хорошо, не хотите – не надо…

Дьявол встал и принялся, нахмурившись, мерить комнату шагами. Прошло какое-то время, прежде чем он поднял голову.

– Ладно, – сказал он деловым тоном. – Я согласен.

– Правда?.. – Фенвик вдруг почувствовал известное разочарование. Час пробил, пора ставить точку, но, может статься… Он посмотрел неуверенно на зашторенное окно. – А как… как же вы это сделаете?..

– Биохимия, – сказал дьявол. Теперь он решился и, казалось, был совершенно уверен в себе. – И квантовая механика. Ваш организм получит способность к регенерации, а, кроме того, придётся осуществить кое-какие пространственно-временные изменения. Вы приобретёте полную независимость от внешней среды. Среда – нередко самый фатальный фактор…

– А я? Я останусь таким же, как был, видимым, осязаемым, без обмана?

– Какой ещё обман! – дьявол принял оскорблённый вид. – Если уж говорить об обмане, так, мне сдаётся, это вы пытаетесь надуть меня, а не наоборот. Нет, нет, Фенвик! Обещаю вам, вы получите по договору сполна. Станете закрытой системой, как Ахилл. Совсем закрытой, за исключением пятки. Понимаете сами, должна же быть какая-то уязвимая точка…

– Нет, – быстро вставил Фенвик, – так я не согласен.

– Боюсь, тут уж ничего не попишешь. Закрытая система обезопасит вас от любых внешних воздействий. А внутри системы будете только вы. Система – это же и есть вы. И это в ваших собственных интересах оставаться хотя бы чуточку уязвимым… – Дьявол махнул хвостом по ковру. Фенвик встревожился и пристально глядел на него. – Ведь если со временем вы сами решите прекратить свою жизнь, даже я не смогу защитить вас. Подумайте, в самом деле, ведь через несколько миллионов лет вам, может, и захочется умереть…

– Как не вспомнить Титона! – воскликнул Фенвик. – Я сохраню и молодость, и здоровье, и внешность, и все способности…[1]1
  Титон – в древнегреческой мифологии муж Эос, богини утренней зари; по рождению Титон был человек, а не бог; Эос вымолила для него у Зевса бессмертие, но забыла попросить заодно и вечную молодость, и Титон стал дряхлым неумирающим старцем. (Прим. перев.)


[Закрыть]

– Конечно, конечно. Я сам не заинтересован в том, чтобы вас обманывать, условия меня устраивают. Я имел в виду, что вас, быть может, одолеет самая обыкновенная скука…

– А вы – вы скучаете?

– Бывало, – признался дьявол.

– Вы бессмертны?

– Естественно.

– Тогда почему же вы себя не убили? Или не смогли?

– Смог, – ответил дьявол уныло, – в том-то и дело, что смог… Давайте лучше поговорим об условиях нашего контракта. Бессмертие, молодость, здоровье… неуязвимость во всем за единственным исключением самоубийства. В обмен я получаю вашу душу после вашей смерти.

– Зачем? – неожиданно полюбопытствовал Фенвик.

Дьявол взглянул на него угрюмо.

– Ваше падение, как и падение каждой новой души, заставляет меня на минутку забыть о своей… – Он сделал нетерпеливое движение. – Однако все это софистика. Вот… – Он выхватил из воздуха свиток пергамента и гусиное перо. – Вот наше соглашение.

Фенвик прочёл весь свиток с полным вниманием. В одном месте он поневоле остановился и поднял глаза на дьявола.

– Это ещё что? – спросил он. – Я не знал, что надо оставлять залог…

– Разумеется, мне нужен своего рода залог. Или вы представите поручителя?

– Нет, конечно, – признался Фенвик. – Боюсь, такого не сыщешь даже в камере смертников. Какой же это залог?

– Кое-что из ваших воспоминаний. Все они, к вашему сведению, подсознательные.

Фенвик задумался.

– Стало быть, амнезия… А если мне нужны моя воспоминания?

– Но не эти. Амнезия – это когда исчезают сознательные воспоминания. А отсутствия той их части, которую я хочу, вы даже и не заметите…

– Это душа?

– Нет, – хладнокровно ответил дьявол. – Это лишь часть души, нужная часть, конечно, иначе она не представляла бы для меня никакой ценности. Но основная часть души останется при вас до той поры, пока вы сами не пожелаете передать мне её посмертно. Вот тогда я соединю все вместе и завладею вашей душой. Однако это, безусловно, будет очень не скоро, а вы тем временем не испытаете никаких неудобств…

– Если я внесу оговорку такого рода в контракт, вы его подпишете?

Дьявол кивнул. Фенвик сделал на полях небрежную приписку и сразу же, покуда на острие пера не просохла кровь, поставил под договором своё имя.

– Вот, готово…

Дьявол изобразил на лице бесконечное долготерпение и подписался сам. Потом он взмахнул свитком, и тот растворился в воздухе.

– Ну что ж, – сказал дьявол, – превосходно. Теперь, пожалуйста, встаньте. Нужно произвести некоторые изменения в железах… – Лапы его безболезненно вошли Фенвику в грудь и совершили одно за другим несколько мелких быстрых движений. – Щитовидка… другие эндокринные… все эти железы можно переустроить так, чтобы ваш организм бесконечно регенерировал. Повернитесь, пожалуйста…

В зеркале над камином Фенвик увидел, как лапа страшного гостя тихонько влезла ему в затылок. На мгновение закружилась голова.

– Зрительный бугор, шишковидное тело… – бормотал дьявол. – Пространственно-временное восприятие субъективно… Так… Вот вы уже и независимы от внешней среды… Нет, ещё минуточку. Осталось только…

Он крутанул кистью и быстро выдернул лапу – нет, кулак, плотно сжатый кулак, – из головы Фенвика. В ту же секунду Фенвик ощутил странную приподнятость.

– Что это вы сделали? – спросил он, оборачиваясь.

Рядом никого не было. Дьявол исчез.

А вдруг – а вдруг это был просто-напросто сон? Что ж тут удивительного – после таких событий кто угодно засомневается, не бредит ли он наяву. Галлюцинации редки, но ведь случаются… Выходит, он теперь бессмертен и неуязвим. Однако если верить здравому смыслу, все это психоз, да и только. Доказательства – какие у него доказательства?

Ну а сомнения – какие есть основания для сомнений? Бессмертие – это же не пустяк, это ощутимо. Внутренняя уверенность в безграничном благополучии. Переустройство желез, вот так штука! Мой организм теперь функционирует как никогда раньте, как никогда ещё не функционировал ничей организм. Я теперь закрытая, самовосстанавливающаяся система, над которой ничто не властно, даже время…

Им овладело неведомое, все нарастающее ощущение счастья. Он закрыл глаза и вызвал в памяти самые ранние, самые первые свои впечатления. Солнечный зайчик дрожит на полу веранды… Муха жужжит… А его, утонувшего в тепле, качает, качает… Память не осознавала потери, мысль свободно путешествовала в прошлом. Равномерные взмахи и скрип качелей на детской площадке, а в церкви – гулкая, пугающая тишина. Дощатый ящик сельского клуба. Шершавая мокрая губка, обтирающая ему лицо, и голос матери…

Неуязвимый и бессмертный, он пересёк комнату, открыл дверь, прошёл по короткому коридору. Каждое движение наполняло его чувством удивительной лёгкости, полнейшей радости бытия. Он приоткрыл тихонько другую дверь и заглянул за неё. Мать спала, откинувшись на груду подушек.

Фенвик был так счастлив, так счастлив…

Он подошёл поближе, обогнул на цыпочках кресло-каталку, постоял у кровати, глядя на мать. Потом осторожно высвободил одну подушку, поднял её и прижал – сперва легонько – двумя руками к лицу спящей.

Поскольку этот рассказ – отнюдь не хроника грехов Джеймса Фенвика, очевидно, нет и необходимости во всех деталях расписывать, по каким ступеням он прошагал, чтобы за какие-нибудь пять лет добиться звания Худшего Человека на Земле. Жёлтые газеты упивались им. Были, конечно, люди и похуже его, но все они были смертны, уязвимы, а потому скрытны.

В основе его поведения лежала и крепла с каждым днём уверенность, что он, Фенвик, есть единственная постоянная в этом скоротечном мире. “Дни их как трава”, – размышлял он, наблюдая за людьми – своими братьями во сатане, когда те собирались толпами у алтарей, таких отталкивающе-никчёмных. Это было ещё на заре его карьеры, он тогда исследовал собственные ощущения, следуя традиционным представлениям и предрассудкам; позже он отверг подобное занятие как мальчишество.

Он был свободен в своих поступках, идеально свободен, его наполняла непрестанная и восхитительная уверенность в собственном благополучии, и он экспериментировал со многими сторонами бытия. Путь его был устлан посрамлёнными присяжными и недоумевающими адвокатами. “Современный Калигула! – восклицала газета “Нью-Йорк ньюс”, объясняя своим читателям на примерах, кто такой был Калигула. – Неужели ужасные обвинения, выдвинутые против Джеймса Фенвика, реальны?”

Но по той ли, по другой ли причине осудить его никогда не удавалось. Обвинения проваливались одно за другим. Дьявол не обманывал – Фенвик действительно представлял собой закрытую систему, независимую от окружающей среды, и свою независимость он продемонстрировал на множестве процессов. Сам он так и не сумел понять, каким же образом дьявол всякий раз добивается успеха. Надобность в настоящем чуде если и являлась, то чрезвычайно редко.

Однажды некий разорившийся банкир, полагавший – и на редкость справедливо – что виновник краха Фенвик, выпустил пять пуль прямёхонько ему в сердце. Пули срикошетировали. Свидетелей этому было только двое – Фенвик и банкир. Тот решил, наверное, что противник невредим благодаря какой-нибудь стальной жилетке, и последнюю, шестую пулю направил Фенвику в голову. Результат был тот же. Банкир попробовал ещё раз, теперь ножом. Фенвика заело любопытство – он решил не защищаться: что получится? Получилось то, что банкир в конце концов сошёл с ума.

Прямо и недвусмысленно присвоив подвернувшееся состояние, Фенвик принялся приумножать его. Обвинения, как и прежде, сыпались со всех сторон, но из этого по-прежнему ничего не выходило. Требовались особые усилия, чтобы каждое очередное преступление непременно относилось к разряду караемых смертной казнью, но не так уж сложно оказалось разработать на сей счёт свою методику, и богатство Фенвика и власть умножались час от часу.

Слава про него шла самая дурная. Однако вскоре он решил, что славы ещё мало, и возжаждал восхищения. Добиться восхищения было несколько труднее – Фенвик не собрал ещё таких богатств, которые поставили бы их владельца вне морали,

...

конец ознакомительного фрагмента