Текст книги "Железо"

…

Прогулка по Мэйн-стрит в Венеции. Люди снуют туда-сюда по магазинам, как морские свинки в клетке. У окон в ресторанах всегда сидят люди и едят. Я смотрю на них. Они смотрят из окон на меня и устремляют взгляды вдаль, озабочен но нахмурившись. Я не мог бы есть в таком месте. Боялся бы, что кто-нибудь проедет мимо и выстрелит в меня. Знаете, они всегда на меня смотрят, когда я прохожу по этой улице. Я всегда смотрю им прямо в глаза. Они всегда глаза от водят. Словно подошли слишком близко к тому, что им не нравится. Мне это нравится. Думаю, так и должно быть. Проходя мимо этой дурацкой фабрики на Роуз-авеню, я за глянул за неё, где пьют кофе под зонтиками. Думал, как

здорово было бы пройтись по этому месту с огнемётом. Как на стоящий санитарный работник. К ебеням, дружище, это стадо свиней, и если мне это не нравится, надо съезжать от сюда. Как-то ночью через дорогу от того места, где я живу, стреляли. Подстрелили двух девчонок у парадного крыльца дома номер 309 по Сансет-авеню.

Той ночью меня в городе не было. Как обычно, повезло. Только и разговоров было о том, как выстрелы всех в округе перебудили. Как эта дама вопила и стенала всю ночь. Чёрт, жалко, что меня здесь не было. Я бы смеялся и веселился, как последний ублюдок. Крутил бы из окна Дэвида Ли Рота на всю катушку. Зажёг бы весь свет, плясал на тротуаре. Хохотал бы им в заплаканные лица. Братался бы со свиньями. Как досадно такое пропустить. На следующий вечер я там гулял. Перед домом тусовались белые хлыщи. Странно, подумал я. Неважно. Я наставил на них палец и сказал: «Бах-бах», после чего засмеялся и пошёл домой. Я рад, что тех двоих в ту ночь подстрелили. Теперь в округе действительно спокойно. Бродит множество свиней, но жизнь – сплошь взаимные уступки, не так ли? Ещё бы.

…

Я понимаю, почему мужья бьют своих жён. Я понимаю, почему мамы и папы бьют своих детей. Я понимаю, почему они дают клятвы и нарушают их. Дают обещания, забывают и каются. Я не знаю, почему не понимал этого раньше. Это так ясно. Это у них в глазах. Это ложь. Это ложь, и всем на неё наплевать. Они нашли самый безболезненный и элегантный способ стоять в очереди.

…

Хилые белые людишки в автобусе. Такие неуместные. Перемешаны, словно кусочки дерьма, развешанные на рождественской ёлке. Они здесь неуместны и знают об этом. Посмотри на их лица. Лёгкий дискомфорт, нервозность, плохо скрытое отвращение. Ну и поездочка. Все они выглядят так, словно их снимает на плёнку полиция. Я один из этих белых уродов. Я еду в автобусе. Я смотрю на них и мысленно смеюсь. Мексиканские девчонки со всем этим макияжем. Толстые жопы заполонили весь проход. Хулиганьё на заднем сиденье курит дурь. Безликие рабочие и белая сволочь.

…

«Скорая помощь» приехала и забрала тело бродяги. Девушка рядом со мной выглянула в окно и сказала: «Боже, сколь ко крови!» Интересно, санитары матерятся тихонько, когда им приходится увозить кого-то воняющего экскрементами, умирающего в луже рвоты, дерьма и мочи. Интересно, они когда-нибудь выкидывают этих жмуриков в мусорный контейнер где-нибудь за круглосуточной забегаловкой с пончиками. Или сбрасывают с моста. Было бы клево оставить эту дрянь у дверей хозяина вашей квартиры. Швырнуть в бассейн в Сенчури-Сити. Тело увозят в центр города, и его сжигает нелегальный трудяга, впахивающий за минимальную плату.

…

В этой комнате я никогда не ошибаюсь. Всё, что я говорю, всё, что делаю, правильно и правдиво. Даже если это ложь, это моя комната. Я знаю, что лгу, и никто вокруг не скажет, что это не так. Можно сказать друзьям, что вчера вечером ты был во всём прав, и им нечем будет тебя опровергнуть. По этому я не хочу выходить из этой комнаты. Снаружи всё лживо. Скажешь правду, и тебя обдерут. Тебя могут арестовать и даже убить. У себя в комнате я могу говорить правду во весь голос. Иногда только тут я бываю настоящим. Потому что снаружи каждый изо всех сил старается убежать от самого себя…

Реальность – убийственная машина. Заведённая на смерть. Правда так очевидна, что превращает нас в мерзкие мешки мяса. Слабые и зависимые. В срущих, ссущих, жрущих эскапистов. Все мы такие, и некоторым это в тягость. Ты не можешь подняться выше своей задницы, ты можешь подняться только над теми, кто думает, что может.

…

Как-то раз я видел, как собака бежала зигзагами через дорогу. Сразу после того, как её сбила машина. Собака выла так, словно её глотка хотела выскочить из пасти. Из живота у неё вылезали кишки. Они опутали её задние ноги. Отчего она и бежала зигзагами. Я видел, как она пробежала вдоль всего квартала и свернула за угол. Я и потом слышал, как она воет. Я видел пожилых негров, сидевших на своих верандах. Их лица даже не шевельнулись. Теперь я сижу здесь и размышляю, какое же дерьмо им довелось видеть в жизни, если это для них – фигня.

…

Мальчишкой я ходил гулять в этот парк почти каждый день. Однажды я направился там к зарослям кустов. А там ошивались все эти полицейские. По телевизору я слышал, что мне нечего бояться. Я подошёл к ним и спросил, можно ли мне здесь поиграть. Они велели мне уходить, а потом один из парковых дворников оттащил меня в сторону и сказал, чтобы я шёл играть к качелям. Полицейские ушли, только когда стемнело. На следующий день я узнал, что как раз на том месте, где я зарыл семь пенни, нашли тело маленькой девочки. Я откопал монетки через несколько дней. Хранил их, потому что думал, что это важно. Вскоре они исчезли в автомате, продающем жвачку.

…

 
На улице было 360 градусов
Подошли полицейские – с виду друзья
На деле – солдаты
Арестовали всё
Всех квартиросъёмщиков
Всех домовладельцев
Богатые девочки старались поймать поросячьи взгляды
В надежде быстро отсосать в кустах
Чтобы избежать судебного преследования
А богатые мальчики могли предложить только
Кредитные карточки и свои задницы
Кредит из задницы удавался до этого столько раз
Без толку, загребли нас всех
Перед тем, как отключиться, я увидел только
Как крысы и тараканы в наручниках выстроились в ряд
 

…

Стою в ванной, держа в руках свой член. Жалкий слюнявый мудак смотрит в зеркало. Кончает, как любая другая тварь. Спусти в раковину. Мне сейчас мерзко. Не нужна мне девушка, о которой я думал. То была временная слабость. Я никогда больше так не сделаю. Сейчас я хочу кого-нибудь убить. Хочу увидеть чьё-нибудь уничтожение, блядь. Хочу увидеть конец целой кучи людей. Я сдерживаюсь. Чуть не пробил дырку в стене. Я убил романтику. Эта дрянь мне нравилась, пока я не понимал, как вертится мир. Теперь это для меня ничто. Ни одна девушка больше не лишит меня этого.

Должно быть, тогда я лишился разума. Глупое дитя. Больше не надо. Просто место, куда можно засунуть хуй, словно у тебя нет мозгов. Полностью теряя форму. Хотя говорю тебе: это ложь, с которой я никак не могу справиться. Необходимость лгать, чтобы не оставаться ночью одному. Лгать, себя к чертям не помня, чтобы тебя просто трахнули. Я так не могу. Хорошо, что больше эта срань мне не потребуется.

Бах!

Эта книга была написана в основном в Лос-Анджелесе в 1988 году. Район, где я жил, был мне отвратителен. Грязища, повсюду валялся мусор. Ошибка в инженерной психологии, и я в ней застрял. Я психовал, когда на городском автобусе выбирался из этого кошмара. Я часами сидел в своей маленькой комнатке, со всем своим скарбом вокруг, и исходил на мочу. Значительную часть книги я написал, слушая «Black Sabbath». В книге есть кусок под названием «Улица Ножей», который был разминкой для куска под названием «Всё», опубликованного в книге «Вой на рода».

 
Раньше я любил тебя
И до сих пор люблю
Так эгоистично
Я люблю тебя прежнюю
Тебя не коловшуюся наркотиками
Тебя не избитую мужчинами
Ты смеёшься мне в лицо и называешь меня идиотом
Но это правда
Я всё ещё люблю тебя
Иногда мне удаётся увидеть тебя прежнюю
Когда твои глаза блестят
Когда ты выглядишь почти живой
 

…

 
Он сидит на складном стуле
Уставившись на свои руки
Все шрамы
Кулак в лицо
Кулак в стекло
Кулак в стену
Кулак
Кулак
Кулак
Теперь куда теперь?
Слава есть эхо
Он слушает как другие рассказывают свои истории
И все они звучат одинаково
Он думает про себя:
Реабилитация – не путь, а тяжкий труд
Он смотрит на тех, кто с ним в одном фургоне
Пустые лица
Видели призраков
Видели Вьетнам
Видели Корею
Видели Беверли-Хиллз
Видели слишком много
И слишком часто
Они сидят кружком
Исповедуясь
Очищаясь
Фургон катится
Одинокие, упорные
Всё ещё привычные к привычке
Под флуоресцентными лампами они выглядят инвалидами
Скоро, скоро будут дома и снова ждать до будущей недели
Соберёмся все вместе петь старые песни
 

…

 
Пробудившись от сна
Он выглядывает в окно
Три часа ночи
Что случилось с последними годами?
 

…

 
Убегая
Сворачиваясь в комок
Прячась
Бесполезно
Только оскорбления
Он прячет свой ужас и боль
Жизнь могла быть так прекрасна
Без них
Мамин дружок
Его изнасиловал
Ты думаешь я шучу
Если бы
 

…

 
Зараза скончалась
От разбитого сердца
Некого больше заражать
 

…

 
Было время
Когда всё было не так
И воздух был
И люди были
Когда можно было выйти ночью
И не слышать
Выстрелов
 

…

 
От 27 до пожизненного
Глядели ему в лицо
Тусовались с ним в камере
Сопровождали в душ
Укладывали баиньки
У него много братьев
Друзей – жестов
На грани насилия
Того, что всех держит вместе
Он не хочет быть гомиком
Это тяжко
Ни одной женщины за семь лет
Что же это, к чертям, такое?
Каково ему было?
Стены
Вот оно
Время
Оно идёт
И так
Проходит жизнь
 

…

 
Её изнасиловал дядя
Отец ушёл из дома
К другому мужчине
Она растеряна
Ей шестнадцать
 

…

 
Он никому не рассказывал о побоях
Когда отец сломал ему руку,
Он кричал так громко,
Что соседи вызвали полицию
Теперь он живёт с чужими
Они нормальные
Он снял с петель дверь чулана
Он не позволяет никому себя тронуть
 

…

 
Слушай!
Внемли!
Пулемётная музыка
В небесах
Полицейская вертушка
Электрический воин
Спускается сверху
Выстрелы наобум
Где-то в пальмах
Я сижу в своей норке
Безопасность в №1
Ночью Лос-Анджелес сверкает, как женщина
Которой дали по зубам
И сказали, чтоб шевелила жопой на работу
Слушай!
Внемли!
Мне показалось, я услышал ангела!
А это просто легавый
 

…

Я попутала. Я не понимаю. Вспомнить могу немногое. Мне снится, как он меня трогает. Снится его язык. Я поклялась себе, что если кто-нибудь прикоснётся ко мне так снова, я убью их. Сны не прекращаются. Я боюсь, что он появится и изнасилует меня снова. Я знаю, что сама с собой это делаю. Почему? Или я ненавижу себя? Я насилую себя в своих снах. Я мучаю себя каждый день. Я убиваю себя ночью. Я впускаю его в свои сны. Я пыталась заводить себе дружков. Я не хочу быть одна. Мне нравятся мальчики. Но мне трудно, когда они хотят прикоснуться ко мне. Я знаю, что нет ничего плохого в том, что они хотят сделать, но не могу. Они называют меня сукой, мужененавистницей, недотрогой. Они не понимают. Я так одинока и напугана. Я хочу, чтобы кто-нибудь обнял меня. Мне так холодно. Почему никто не понимает? Я не могу поговорить ни с кем. Иногда мне хочется умереть. Я чувствую, что жизнь кончится, а меня так никто и не полюбит. Он один говорил мне, что любит меня. Может, поэтому я до сих пор вижу сны. Господи, дай мне полюбить кого-нибудь, кроме него. Кого-нибудь на этой планете, кто бы меня любил. Я вижу, как на меня смотрят. Мир холоден и мерзок. Люди опасны и дики. Кто-нибудь, полюби меня. Умоляю, дай мне пожить иначе.

…

Я скучаю по тебе. Я знаю, что продолжаю это повторять, я знаю, что ты уже устала от моих писем, но не могу примириться с тем, что ты ушла. Я знаю, ты просто живёшь на другом конце города, но трудно даже проехать мимо дома, где ты живёшь с этим парнем и знать, что он всё время тебя использует. Ты ведь знаешь, что он тебя использует, правда? Ты никогда не слушала меня. Несколько моих приятелей ходят в клуб, где он бывает. Мне говорили, что он несколько раз здорово тебя избил. Я слышал, что он продаёт тебя своим друзьям. Я боюсь прийти туда и постучать в дверь, и поговорить с тобой, потому что он может меня убить. Употребляешь ли ты наркотики? Они тебе не требовались, пока ты была со мной. Можно ли увидеть тебя снова? Ты меня ещё позовёшь? Или хотя бы позвонишь? Я скучаю по тебе.

…

 
Каждый из нас – чей-то урод
Подумать только
Сидишь дома перед телевизором
Смотришь, как кто-то сжигает какую-то срань
За тысячи миль отсюда
«Посмотри на этих уродов.
Что они такое?
Должно быть, там круто».
С улицы к тебе присматривается убийца
Он думает, что там за урод сидит перед теликом
Этот урод – ты
Каждый из нас – чья-то шутка
Ты всё время смеёшься
Ты никогда не прочь посмеяться
Показать пальцем и рассмеяться
Поставить всё это ниже себя
Между тем
Мартышки ржут над тобой из своих клеток
Из своих стеклянных ящиков
Ты ржёшь им в ответ и швыряешься экскрементами
Ходишь взад-вперёд и смеёшься и швыряешься
Но это тебя достаёт
Ты думаешь, что тут смешного
В чём дело, нельзя пошутить, что ли?
Он смеётся, надрывая животики
Ты и впрямь выглядишь забавно – с пистолетом у виска
И его членом во рту
Кто теперь урод?
Ты – один из паршивых приходов
О которых раньше только читал
Не кусайся
А то получишь пулю в висок
Не знаю, есть ли у тебя то, что ты заслужила
Знаю только, что ты это получила
Лунатичка с силиконовыми сиськами
Да, они как раз для тебя
Тебе они понадобятся
Иначе этот ебучий болван не влюбится в тебя
Когда он хватает тебя за макушку
И велит тебе приступать к делу, просто думай, что это вложение капитала
Смажь себя хорошенько
Чтобы продаваться всю жизнь
Проедь по бульвару
Посмотри на мальчонку, что работает на углу
Посмотри и засмейся, да?
Это не ты
Ты не могла бы коснуться настолько яростной
реальности, даже чтобы спасти свою жизнь
Посмотри на урода
Не смотри на него слишком долго, а то он сорвёт эту улыбку прямо с твоего лица
Вручит её тебе
А после засмеётся сам
Ты спелое яблочко на нижней ветке
Филе в бассейне с акулами
Ты родилась человеком
Идеальным для группового изнасилования
Расчлененка
Проституция и слава
Каждый из нас – чьё-то оправдание
Отлично
Только это и нужно, чтобы проехать мимо
Человека, в которого тычешь
Чтоб у тебя имелась причина показывать пальцем
Чтобы спастись от себя ещё раз
То был не я
Я был пьян
Сама знаешь, как это бывает
Я не виноват
Я был тогда влюблён
Сделать это меня вынудил город
Я принимал наркотики, чтобы сбежать от своего отца
Я пил, чтобы сбежать от своего босса
Я иду в бар, чтобы развеяться после заморочек на работе
Я ударил свою жену
Потому что машина не заводится
Потому что наш сын не слушается меня
Это не у меня проблемы
Кто-нибудь отпустит мне грехи
Изобретут какое-нибудь лекарство
Кто-то по телевизору что-то скажет
Всё будет хорошо
И поскольку я могу остановиться, когда захочу
Не рассказывайте мне, как я должен жить свою ложь
Я свободен
Я слышал об этом в песне по радио
Выгребная яма любви
Гноящееся болото
Слышишь этот блюз
Про человека, который сидит один в своей комнате
Ожидая
Надеясь
Что, может быть, она вернётся
Из-за неё вся эта боль
Весь этот пот
Как тяжёлые мысли
Как:
Я не хочу жить
Я не могу жить
Нет солнца
Нет жизни
Нет ничего
Без неё
Поэтому когда женщина, пошатываясь, войдёт снова
Будет жаркий кулак любви
Ожидание
Ничего кроме тоски блюза
Оставь свою тоску себе
Пока не захочешь все поры, все волоски, все мысли, что только есть у тебя
Покупать и продавать со скоростью света
Кровь, прах, и шесть пустых
Использованных гильз
Сломанный телевизор
Гнутая ложка
Грязные простыни
Битое стекло
Запах прокисшего пива
Вчерашний пот
Сны о нигде
Ты хочешь милости?
Избавленья от чумы?
Рук, что обнимут тебя?
Доброго слова?
Тогда убирайся из зоны 213
Тут у нас сплошь тоска
 

…

«Black Sabbath»

 
Так много мусора не на месте
Пора разложить всё по местам
Сознание – ужасная вещь
Мечта вспыхивает блестящим кинжалом у меня в мозгу
Под песни сирены
Летней скорой помощи
Две девушки
Пьяные
Дерутся у дверей клуба
Битое стекло под прожекторами полиции
На хуй эти улицы
И этих ублюдков которые их понастроили
Все эти эксперименты
Вроде того, сколько крови понадобится чтобы утопить тебя
А я пока знаю
Что я будущий герой
Ходячая легенда
Статус суперзвёзды – вот моя сфера
Будь у меня достаточно большая машина
Я бы съехал на ней вместе с вами с обрыва
Но не время играть в игрушки
Я гуляю по улицам глядя на вас
Прислушиваясь к тому, как вы живёте в своих трусливых фантазиях помойных ковбоев
Тут всё будет выглядеть совсем иначе
Когда я его разукрашу
Только жаль, что вы уже ничего не увидите
Я ангел
Я солдат
У меня миссия
Никто, кроме меня, не знает
Со мной говорят улицы
Тротуар смотрит на меня и корчит рожи
Издевается
Когда я делаю вдох, вонь наполняет мои лёгкие
Пытается поглотить меня
Пытается разрушить меня
Она не разрушит меня
Я здесь очищу весь воздух
Посмотри вокруг
Посмотри на грязь
Посмотри на упадок
Из-за него ты вынужден принять чью-то сторону
Либо разрушишь тут всё, либо сам этим станешь
Каждый миг дня оно смотрит тебе в лицо
Дразнит тебя
Разрушает тебя
И ты позволяешь ему
Тянуться
Ты – оно
Ты дерьмо
Слишком поздно духовно пробуждаться
На хуй всё это хипповское говно
Слишком поздно для социальных перемен
Просветить стадо овец не получится
Разве ты не видишь, чего они хотят
Хотят, чтобы ты отвернулся
Хотят, чтобы ты лёг
Как ягнёнок под нож
Как филе на продажу
Революции не будет
Восстания не будет
Не будет расовой войны
Как можно быть такими тупыми?
Как можно верить такой ерунде?
Какая шутка
Я много знаю о шутках
Я вижу их всё время
Я провёл много лет с ходячими шутками
Видел бы ты их теперь
Жирных
Обдолбанных
Трусов
Ожившая смерть
Люди действия превратились в слабые куски дерьма
Я снова мог бы уважать их
Если бы они пустили себе пулю в лоб
Ночью я брожу по улицам
Мысленно подмечаю
Делаю опись
Грязь
Мусор
Вонь
Лжецы
Уроды
Клоуны
Мне стала ясна моя миссия
Моя жизнь собралась в лазерный луч
Моя цель
Моя жизнь
Моё видение – чистый напалм
Я здесь, чтоб очищать
А очищать можно только одним способом
Нужно выжигать
Очищать огнём
Нужно испепелить заразу
Или она будет жить дальше
Всё зашло слишком далеко
Сильные уничтожены слабыми
Упадок установил прецедент
Стал образом жизни
Но не моей жизни
Дерьмо есть дерьмо
И я здесь, чтобы сжечь его
Неужели вы не видите?
Я превзошёл вашу робкую лживую мораль
Я не верю в равенство
Это я к тому,
Что не считаю вас живыми
Вот всё, что вам нужно, чтобы жить дальше
Человек, торгующий наркотиками
Не ровня мне
Человек, изнасиловавший своего сына, – не ровня мне
Им не спрятаться
Чувство вины не защитит их от меня
Я не верю в права человека
Я думаю, вы разжирели и стали злом
Прячась за своими правами человеков
Упиваясь грязью
Равновесие следует восстановить
Когда я брожу по улицам своего района
Пьянчужки, шатаясь, вываливаются из баров
Стреляют пистолеты
В вышине летают полицейские вертолёты
Но ничего не происходит
Вот так шоу Хватит драмы
К чёрту показуху
Ритуал – нигде
Он выпотрошен
Ночи отлиты из олова
Дешёвая
Горькая смерть
Я покажу тебе свой мир
Я принесу его домой
Моя прелесть
Летние ночи пламени и правды
Неужели не видишь?
Тёмная жаркая ночь
Вой двигателей с неба
Ряд деревьев взрывается оранжевым огнём
Воздух насыщен бензиновой вонью
Воздушный удар
Как цветок извергается в быстром рождении
Грязь превращается в пепел
Так красиво
Упадок истекает кровью
Пока я гуляю и строю планы
Я слышу, как ангелы поют
Песни «Black Sabbath»
У моих башмаков толстые подошвы
Не пропускают кровь и мочу
Разум, населённый мной, – железо
Пришло моё время
Я вижу их
Может, я вижу тебя
Ты поёшь песню неудачника
Свою бесконечную, больную песню
Конец подступает
И я – один из тех, кто принесёт его
Я – соль этой шутки
Я сожгу всю листву, пока не поздно
Вы тратите миллионы на реабилитацию
На перемывание промытых мозгов
Не существует никакой реабилитации
Насколько должна вырасти ложь, чтобы даже вы не смогли её избежать?
Вы срете в свою постель
Вы ждёте что кто-то придёт
И уберёт эту срань
Ну, вот он я готовый выплеснуть вместе с водой и ребёнка
 

Один из никого

Я написал эту книгу в дороге в 1987 году. Большую часть года я выступал и записывал музыку. Значительная часть года прошла в Европе. Заглавие книги отражает то, что я думаю о себе. Я всегда чувствовал, что моё величайшее достижение – то, что я пережил своё воспитание. Главный урок в своей жизни я получил в дороге. Шрамы на моём теле – моя дорожная карта.

 
В какой-то момент они показывают свои истинные цвета
После распада
После процесса
После того как подписан и разорван контракт
Их истинные цвета воняют
Теперь
Мне тяжело с ними уживаться
Мне хочется пихать их, пока не проявятся цвета
Иногда я так их ненавижу, что пихаю и вижу
И то же самое делаю с теми, кого люблю
И с теми, до кого мне нет дела
По-настоящему приятным я улыбаюсь
 

…

 
Я закрыл свою дверь
Я увидел, мир смотрит косо на меня
Я сидел, закрывшись от их вселенной, вихрем летящей вниз
Уставившись на стены
Моя вселенная тоже смотрела на меня косо
Закрытого
Отвернись
Я хочу нажать кнопку «выход»
Чтобы выйти из себя
Когда моя вселенная смотрит на меня косо
 

…

 
Все мои солдатские байки стары
Висят как тряпьё в кладовке
Никто не хочет слышать старых солдатских баек
Сейчас у меня больше ничего нет
Мои пересохшие губы трепещут на сквозняке
Я меряю эту комнату шагами
Рассвет закат я всё скриплю зубами
Шарахаюсь от теней ожидая
Я не хочу больше думать о той надоевшей войне
От неё мне хочется лезть на стену в дурном безумии
Мне нужна новая война
Я торчу от войны
 

…

 
Забитые мужики сели в автобус намного раньше меня
Я смотрю на их дешёвое тряпьё и стоптанные башмаки
Их мешки с хламом
У них такие лица, словно они хотят сбросить свои головы
И грохнуться на пол
У большинства в руках билеты на пересадку
Поздно
Смотри: ребята едут на ночь глядя
Как грустная песня по дешёвому радио
 

…

 
Я ненавижу чувствовать нужду
Я смотрю на неё и нуждаюсь
Я чувствую, как жжёт
У меня – чёрный дар
Я исцелил себя, и раны затянулись в сплошные шрамы
Непревзойдённый в бесчувственности
Я онемел к самому себе
Вместо того, чтобы прислушиваться к своей нужде
Я не чувствую порезов и вкуса крови
Как от головной боли
Вышибают себе мозги
Одуревший и бесхребетный
Но это легко и так больно
Что не больно совсем
 

…

 
Пусть не болит голова
Отруби голову
Останови кровь
Выкачай её из тела
Останови войну
 
 
Уничтожь обе стороны
Останови голод
Замори их до смерти
Останови преступление
Посади всех в тюрьму
 

…

 
Он сидит в своей комнате одну ночь за другой
Никто не приходит и не звонит
Он не издаёт ни звука
Он смотрит в пол
Он слушает своё дыхание
Он не смотрит на часы
Время не имеет значения
Его руки не имеют значения
Он сам не имеет значения
Он не обращает внимания на свои мысли
 

…

 
Я хотел тебе сказать кое-что
И никак не мог сообразить
Я не смог проникнуть глубже твоих глаз
После того, как ты ушла, больно было оставаться спокойным
Так легко не говорить то, что думаешь
Не делать того, что хочешь
Трудно принять отказ
Легко сделать больно кому-то ещё и не знать этого
Легко сделать трудно
 

…

 
Они попробуют уничтожить тебя
Всегда и на всех уровнях
Все колдобины ночи берут тебя за яйца
Слушай, как они говорят
Звуки – как объедки, что вываливаются у них изо ртов
Каждый звук, каждое движение хочет от тебя кусок
Ты должен:
Отречься
Отказаться
Откреститься
Переломить это об колено
Вывихнуть
Смотри, как звери смотрят на тебя
 

…

 
Большой Ларри, чёрный педик
Мы раньше болтались на автостоянке
Я смотрел как он паркует машины
Мы бродили по проспекту и болтали
Так много чепухи
Иногда мы только ржали
Иногда он протягивал руку и хватал меня за член
Я говорил ему, слушай, отвали, чёрный гомосек
Мы хохотали как ненормальные
Он смотрел на меня такими влажными глазами
Он говорил
Белый мальчонка, ни пизды, ни жопы
Что ты будешь делать?
Я не знал
Я спрашивал, какого чёрта он не любит женщин
Он так ржал, что чуть ли не падал со своего ящика
Он говорил, что в этой здоровенной штуковине что-то есть
Болтается себе, а он от неё кайфует
Я говорил ему, что бабы – это клево
Он ржал, как ненормальный
Спрашивал меня, откуда, к ебеням, я знаю
Ни хуя не знаю я о бабах
А об остальном и подавно
У меня только молочный ящик под задницей
Да этот здоровенный чёрный ублюдок, что лапает меня за член
Я говорил ему, что с бабами я всегда
Он так ржал
Что я думал, у него глаз вывалится
 

…

 
Как-то я встретил парня
Он отбыл срок в одиночке
Когда его пришли выпускать, он не хотел выходить
Ему больше нравилось внутри
Он говорил, что этот мир он может понимать и контролировать
Иногда я думаю, было б лучше сидеть в клетке
Трудно с тем говном, которое впаривают эти фальшивки
Им бы поосторожнее
Их могут убрать за кадр
Просто для смеха
Или потому что у них есть тоска
Мир велик
Ты видишь, как люди реагируют на ужас
Размеры и шум
Скидывают их с катушек
Они хотят в клетку так же, как я хочу в клетку
Иногда мне хочется убить тебя
Чтобы ты захотел посадить меня в клетку
Пока кто-то из твоих свиней не выпустит меня
Я точно хоть кого-то из вас порешу
У меня тоска от размеров и шума
Где та клетка
 

…

 
Я вернулся к тебе, висельник
Я оставил тебя в этой комнате много лет назад
Я вышел на свет и огляделся
Я вернулся во тьму
Тащиться от твоего гнилого скрипучего ритма
Я слышу, как ты качаешься туда и сюда
Я вижу, как жидкость капает у тебя изо рта
Ты показываешь миру язык
Я понимаю, почему теперь
От них мне так же, как тебе было от них
Пусто и одиноко
Опустошённо и выпотрошено
Я должен сказать тебе прямо сейчас
Молчание – самый мощный звук на свете
От их слов приятно
Не стоит
Ты никогда не смог бы приспособиться
А потому ты выкроил себе местечко
Мне тоже это нужно
Меня как будто отовсюду вытолкнули
Увидеть бы, как ты откидываешь стул
Было бы здорово увидеть твои глаза
Но опять-таки
Тебе бы это не понравилось
Лучшие вещи делаются в одиночестве
 

…

 
Возьми меня за руку
Войди в эту тёмную комнату
Ляг со мной на пол
Давай лишимся жизни
Слизывай пот
Пробуй кровь
Слушай звук
Хотя бы сейчас
По-настоящему
Мне нужно от тебя что-то настоящее
Я так хочу тебя
Хочу попробовать тебя
Хочу, чтобы ты вонзила зубы в мою плоть
 

…

 
Я взял тебя к тебе
Вот чего ты хотел
Я думаю, что поработал хорошо
Ты озверел, когда я бросил тебя
Ты проклинал меня
За вонь твоих отбросов
Ну вот, теперь ты в этом весь
Рано или поздно ты увидишь
Над сточной канавой светит солнце
Легко оказаться с пустыми руками, когда ни к чему не тянешься
Трудно поверить, когда ты говоришь, что задыхаешься
Если твои руки сомкнуты на чужой глотке
Теперь здесь ты и только ты
Ты слишком съехал в одну сторону, ты упадёшь
Придётся собирать себя со дна своей души
Рубцы крепче обычной плоти
Теперь всё только тебе
Всё что внутри
Яд
Лекарство
Всё в тебе для тебя
 

…

 
Когда я смотрю на вас
Я хочу уничтожить вашу улыбку
Она сидит у вас на лице как ложь
Вы хорошо смотритесь
Я хочу знать о вас правду
Я хочу стать вам ближе
И когда это получится, вы увидите, что я вижу вас насквозь
Ваше сердце бьётся, как маленькая птичка
Вы хорошо меня знаете
И потому не можете со мной справиться
Мне больно играть роль дурака
И притворяться, будто я не вижу, что вы такое
Все вы не подпускаете меня
Я хочу поверить вашей лжи
Отключить себя и почувствовать вас
Но я не могу перестать видеть насквозь
Всех вас
 

…

 
Он сидел в тёмной комнате и ждал её
Она не была ему другом
Он пробовал дружить годами и знал правду
Ему хотелось, чтобы кто-то был с ним мил хотя бы час
Он был одинок
Какая разница, что кто-то считает его привлекательным
Что кто-то захочет быть с ним тем, какой он есть
В его деле каждый чего-то хочет
Всегда есть скрытый мотив, всегда разыгрывается игра
Что-то не так, когда кто-то с ним мил
И им при этом не платят
Всякий раз, когда кто-то хотел пожать его руку
Ему хотелось сказать:
Чего ты хочешь?
Сколько ты хочешь?
Он не был плохим человеком
Он просто не мог приспособиться
Сидел и ждал, когда она придёт
Она была блядью
Не уличной, а высокого класса
Ему её нашёл его менеджер
В дверь постучали
Он открыл, и она вошла
Посмотрела на него и улыбнулась
Взглянула на карточку, которую держала
Спросила, не Фрэнк ли он
Он кивнул
Она стала рассказывать, чего делать не хочет
Грубости, анальный секс, садомазохизм
Он кивал
Он сказал:
Мне трудно.
Я не привык к такому.
Мне нужно, чтобы ты со мной была хоть немного мила.
Притворись, будто знаешь и любишь меня.
Не нужно раздеваться, пока не захочешь.
Может, просто обнимешь меня?
Можешь?
Она обняла его
Он закрыл глаза
Ему было хорошо
Она глянула через его плечо в телевизор
Она чуть не расхохоталась во весь голос
Она хотела спросить, не может ли он дать ей прикурить
Что за чокнутый тип эта рок-звезда
У её младшего брата есть все его пластинки
Знал бы братишка, какой он на самом деле, выкинул бы их
Вскоре он её оттолкнул
Дал ей пачку денег
Сказал: теперь всё, спасибо
Пошла вон
 

…

 
Они много не лгут
Просто нечасто говорят правду
Правда немного для них значит
Им можно лгать или говорить правду
Им безразлично
Чмори их, если хочешь
Ешь их вилками
Или уничтожь их просто так
 

…

 
Звери в муках
Потеют и вопят
Потеют и вопят
Пули вышибают мозги по квартирам во всём городе
Дворник повесился в подвале
Поругался с Господом Богом
Оставил записку, что сожалеет о своей жизни
Жаркая ночь ломает челюсти
В любви и аду всё справедливо
А если тебе не нравится, доползи на карачках
И сунь голову в духовку
Вдохни глубоко
Сдохни в этих комнатах
Вопя из-под гипсовых надгробий
Героиновый культ
Внутриутробный кошмар
Скользя по ледяному костылю
Нет выхода кроме наружу
 

…

 
В Нью-Джерси она сказала:
«Я всегда мечтала, чтобы ты вошёл в меня».
В Род-Айленде пришло шестеро и никто не хлопал
В Питтсбурге она сказала:
«Ты самый роскошный чувак в моей жизни».
В Миннеаполисе свиньи арестовали Джо
В Де-Мойне она сказала:
«Когда ты кончаешь в меня, это так замечательно».
В Нью-Брансвике он сказал, что я хиппи
В Бирмингеме он сказал, что я
«Бездарный тупица, беззастенчиво ворующий из дурных источников».
В Мэдисоне она сказала, что я типичный говнюк
В Вашингтоне я процитировал Гитлера, и она разрыдалась
В Афинах я пытался ебаться за полицейским участком
В Сент-Луисе она сказала, что ненавидит всех мужчин
В Нью-Орлеане он сказал, что меня сейчас кто-то вздует
В Пенсаколе она ушла от меня, не сказав ни слова
В Дэйтона-Бич она сказала, что я свинья
В Майами по моему лицу ползали клопы, и я не мог уснуть
В Джексоне она сказала:
«Тут жарко и всё медленно.
Вот почему мы много ебемся, много дерёмся, много жрём и много пьём».
В Филадельфии я ебался в кабинке мужского туалета
В Коламбии он сказал:
«Власть белых – это хорошо», а я ответил:
«Хайль „Бадвайзер“.
В Вермонте я видел, как его сбила машина
В Олбани я видел, как его забрали в дурдом
В Бостоне она сказала, что её подруга не стирала рубашку, потому что я вытирал ею пот
В Линкольне пришли двадцать человек, и все они сидели сзади или рано ушли
В Мемфисе он колотил по сцене медным кастетом
В Хобокене меня рвало последние три песни
В Чикаго меня рвало последние четыре
В Цинциннати я блевал кровью
Здесь в Лос-Анджелесе я пережидаю
 

…

 
Люди теряются
Будильник прозвонил, и кто-то потерялся
Вдруг оказалось, что прошло пять лет
Та же работа
Они смотрят на себя в зеркало
Не в силах понять, куда они девались
Грязная закулисная интрига
Кто-то потерялся и был уничтожен
Люди бродят по улицам, как бессловесные твари
Хватает ума лишь на жестокость
Они прикованы к телевизору
Можно откупорить ещё одно пиво
Солнце заходит на другой день
Саморазрушение медленное и полное
Какие гадости мы делаем с собой
 

…