Текст книги "Собрание сочинений. Т. 3. Глаза на затылке"

 
Лес – далеко    Кровь    Брызги
Проснулся    Спина    Родинка    Странно
Часто дыша    Бежал    Принюхиваясь
Женщина    Шея и волосы    Совсем незнакомая
Тубо!    За кустарником    Голос хозяина
Но даже комната    И та    Не моя
 
 
Серая ходит    Хлопая крыльями    Уже на земле
Спит    Приготовлю кофе    Подам в постель
Весь раздуваясь    Кругами    Красивый петух
Спросить или нет?    Глотает смешно    Ушами двигает
Огнем плеснуло!    Топорщатся перья    Горячая пасть
Глаза потеплели    Конечно же любит    Спрошу
 
 
Отобрал глухаря    «Хорош»    Осинки и кочки
Смотреть на нее    Некрасивая    А ведь подумал: убью
Ушами трясет    Вынул клеща    Если услышали —
Груди повисли    Ключицы    «Спасибо милая»
Пост обойдем    Подозвал    И пошел посвистывая
Успеть бы уйти    Параллельная    Отсвет на бронзе
 
 
Лес пройдешь    И растаешь    Вместе с собакой
Даже убьешь    Все равно    Из квартиры не выйдешь
 

 
Сколько их!    Лица    Неразличимы
Господи! Где мы?    Там    Где    Небо
Неужели скосят?    Края    Не    Видно
Созрели    Волнуется    Жатва    Господня
 
 
Зерна горят    Рассыпаются    Пылью
Гордая головка    Не    Оборачивается
Начертано    Пред    Как же выбор?    Свободный
Визжат тормоза    На асфальте    Не ты
 
 
Только подумал    Уже убил    Грех и не думать
Даже и двигаться    Просто задел
Пошло – Покатилось – Толкнуло – Упало –
Подбросило – Щелкнуло – Пуля – в груди!
 
 
Что остается?    Все остается
Ты умираешь –    Это мираж
Да оглянись же!    Все как и прежде
Будто не кошена    Внове шумят
 

 
И снова жасмин    Ясмина    Смятый ночью
каким-то зверем куст    Роса    Тишина
с вечера    Да так и осталась    Четко
инвентарь    Две сосны    Наплывает с неба
Да еще в углу    За сараем    Но пока не цветет
 
 
Ночью    Когда кошки    И звезды
Полуночник    Под лампой    Дятел
Не ко мне Ясмина    Вижу    Встает лысоватый
Значит ждал    Ну конечно!    Обнимаются
Окно    Призрак хвои    Звезды перемигнулись
 
 
Зачирикала    Почудилось утро    Ворохнулся
под кроватью    Сумасшедшая птица    А Ясмина —
даже не мечтала    Фонарь на соломе    Помогает
матери    Корова рожает    Раскрыты ворота
Мычание в горы    Мучительно    Обозначило светом
Сразу вспомнил    Была    Но в другой жизни
 

 
На скатерти    Белое кругами –    Свечи
Вместо нас    Какие-то военные
И женщина    В форме майора
На тебя не похожа    И все же
 
 
Нам оставлена    Скудная    В зеркале
Кто снаружи?    Глядят    Неприлично
Вот какая    Что собственно было?
Это и есть    Настоящая
 
 
Холст    Внимания    Никто – не обращаем
На подчистки    Помарки    Подмены
Кое-кто сквозит Второпях    Небрежность
Миражом    Реальность    Редеет и тает
 

 
Грозит    Приблизилось    Вплоть
Как странно    Что некуда    Плыть
Сквозит    В повседневность    Смерть
Так явственно –    Не рассмотреть
 
 
Не ангелы    Иное    Не портал
Не пейзаж    Не мираж    Лишь намек
Свет который…    Мгновенно устал
Или    Отпечаток    Сам поблек
 
 
Одно запомнил    Прежде всех времен —
И после нас    И солнце    И туман —
Версаль    И Трианон    Апрельским днем
И там и здесь    Отсюда    И в ином
 

 
Скрипка    Пустая комната    Краплак
Окно на Арбат    Паркет    Лунный блик
Солдатская койка    Сон    Бежит с век
Смятые тюбики    Тряпка    А нас нет
 
 
Ведь только что    Оба    Очень хотелось есть
Черный    Непропеченный    И сахар есть?
Холст    И тетрадь    Просто – хочется жрать
В коробке    Махорка    Счастье – вдохнуть… и опять
 
 
Утром    Опух с похмелья    Роется человек
Ищет    А сам имеет    Все чего у нас нет
Не понимает    Верните!    Юность и нищету
Душу!    Но не эту – правильную…    А еще ту
 

М. Айзенбергу

 
Последнее фото    брата    На снегу лыжник
Легче любить    Не близких    Ближних
С войны пожелтело    Да и место пусто
Еще легче    Не людей    Родину    Искусство
 
 
Смуглый    Все мне снится    Ни живой ни мертвый
Свои же наверно    Все приносят жертвы
Мать отца и брата    И другого брата
Унесло куда-то    Смерть не виновата
 
 
Перекресток улиц    Просто разминулись
Встретятся    Я знаю    И глаза и голос
Брата    Я узнаю
Улыбка    Родная
 

 
На окне    Крест-накрест    Белые полоски
Все что было    Суждено    Чему сам виной
Можно    Вспомнить    Без опаски —
Все    Случилось    Не со мной
 
 
Провожая    Вижу    Посторонний
Стриженый    Затылок    На перроне
Черный лес    Бараки    Лагеря
Для чего    Не знаю    Длинная заря…
 
 
Не узнаю    И пройду    На воле
Не она    Картошка    Камешками соль…
Да! Семья!    Родные    Не моя    Давно ли
все живыми были…    Поздно    Сам большой
 
 
Вздор!    По пьянке    Тысячи историй
Где он тот    В казарме    Нет в конторе
В Сингапуре    Смотрит на Париж
Как и не жил    Где ты?    Что молчишь?
 

 
Даже атомы    Устали наверно
Бьют кого-нибудь    А в животе скверно
Ночью выстрелы    Мрак белых коробок
Не боли и ты    Повернись на бок
 
 
Закричал    Во все глаза    Наклоняясь
Страшные блестят    Шлепок    «Живи заяц»
Червь вслепую    Извергает    Семя
Но ужасней    Ощущать себя    Всеми —
 
 
Даже теми    Кто почтен    И вычтен
(В книгах    В памяти остались    В кавычках)
Вчуже Светом    Кто и Слово    И Птица
И в тебе    Торопится    Родиться
 

 
Осы    Летят    На варенье
Заглянули    Шары    На веранду
Бледно-желтые    Грустно    Примета
Полнота    И конец лета
 
 
Черный кокер    Хозяйке верен
Ждет ее    У калитки    У двери
И моя    Придет    Но едва ли
Будем рады    Картина    «Не ждали»
 
 
Отмахнулся    В стихи влетела
Увязает в размере    Застыла
В солнце – осы    На блюдце – крыжовник
Почитаю    Сапгира    Из древних
 

 
Рыжая полевка Верткая синица
Странно    Человек    Людей боится
Щиплют рядышком    В сирени    Корку сыра
Пусть себя боится    Глупый    Не мира
 
 
И внимания    На дичь    Не обращая
Кошечка    Проходит    Небольшая
Между сосен    Лестница    Опустится —
Вот!    Блеснула прядая    Капустница
 
 
Я и был там    В свете    Есть свидетели
Мышь – полевка    И синичка    Видели
Пусть исчезну    Пусть развоплощение
Страшно    Не прощания    Прощения
 

 
Вот господа    Моя    Кардиограмма —
Вычерчивает сердце    МАМА    МАМА
В моей груди    Ребенок    Плачет бьется
Затихнет –    МАМА –    влиниюсольется
 
 
Седая    Женщина    В халате
Доверься    Знает    Все на свете
Глаза    На мир    Глядят устало —
Не варежка    А потеряла
 
 
Боюсь    Душа    Совсем устанет
Окно погаснет    И –    Не станет
Меня    Любого    Столько глаз —
Уже погас
 

 
Для видящего    Скорлупа    Незрима
Водители    Плавая в воздухе    Проскакивают мимо
И возникают    Сосны    Люди – все
Кто жил когда-то    Строил    Проложил шоссе
 
 
Та нищенка    Не позабыта    И собака
Как тесно всюду    Хаос    И клоака
Как все засажено    Засижено    Загажено
Дух ямы –    Выгребная –    Запах ужина
 
 
Во мне горбун    Еще каких-то    Три или четыре
Орудуют внутри –    Грабители в квартире
И тетя Злата здесь    И дядя Генэх    в доме
Опустошен я    Предками    Своими
 
 
У станции    Не сосны    Чьи-то мысли
В закате    Просияли    И погасли
Но шифр-лишайник    Нитки ДНК —
Бессмысленная    Господи    Река
 

 
Даже небо    Посерьезнело –    Дата
Все мерещится    Вагон    Везут куда-то
Смирно    Сидя    По обеим сторонам
Каждый    Стерт    Пятном
 
 
Замедляет ход    Станция    И она конечно
Станет    Для кого-нибудь    Конечной
Возятся в углу    Опять кого-то    Вынесли
С кем пускался в путь    Многие    Не вынесли
 
 
Был солдатом    Братом    Чьим-то другом
Незаметно стал    Старым    Человеком
От иконы Свет    Или там    Темно?
Двери нет    Свет – в окно
 

 
Утром в море    Светом    Руки я умою
По песку босой    Умру    У моря
Сквозь слюду    Соски твои    Видны —
Камешки    Рачки    Движение воды
 
 
За чужим столом    Задремав под утро
В очереди    В школе    На вокзале – смутно
Прозреваешь    В горы    Все-то горицветами иду
Просто это – люди    Снится    На ходу
 
 
Окоем –    Покоем    Чувствую одно я:
Охристое    Серое    Мглистое родное…
Все сказал    А что я говорил?
Помогал Мефодий    Ободрял Кирилл
 

 
В каждой по Генриху    Сколько их?    Столько
Тронуть нельзя    Рассматривать только
Каждый    Сидит    На зеленой траве
В кедах    И солнышко    На голове
 
 
Вот повернулись    Разом    Все двадцать
Веером глаз    Ничего не боятся
Это я –    Здесь    Неуверенно робкий
А Генрихи –    Грани    Хрустальной пробки
 
 
У всех сорока    Сложилось    И вышло
О гольфе беседуют    Просто не слышно
Любой    Отшлифован    И завершен
Лекарства глотающий    Я    Им смешон
 
 
На обе страницы    Голая    Лаковая
Перемигнулись    У всех    Одинаковая
В «Тойоте»    На даче    В лесу    И в саду
Но черви!    И лярвы!    И всё – на виду!
 
 
Я стольким приятным    Обязан графину
Но в шкаф    Этот штоф    Захочу – и задвину
Мы – сон    А не клон    И совсем не родня
Но что они празднуют    Вместо меня?
 

 
От обреченности    От одиночества
В этом неясном    Ясности хочется —
Ну, Окуджавы! –    Кофе с тоской —
Песни советской    И городской
 
 
Пятиэтажки    Народы    Мои дорогие
Господи!    Спаси меня    От ностальгии
Не в коммуналке живем –    В кофемолке
Соты    Высоты    Над городом – галки
 
 
На подоконнике –    Банка с луковицей
Вышел живот    С расстегнутой пуговицей
Любит поддать    Пальцем в банку    Грибы и соления
Все же    Избавь меня    От населения
 

 
К вечеру    На склоне    Ясно и тепло
Дышит    Веером раскрытое    Крыло
Нет не любит –    О своем    Крымская русалка
В складках    Тонут белые    Улицы поселка
 
 
Почему не сверху?    Но ведь это утро
С набережной дует    Открылось метро
Такие же парочки    Бродят    Парижем
Чужая улыбка    Блеснула    Ножом
 
 
Прощай    Улетаю    Или нет – уезжаю
В другую реальность    А эта –    Чужая:
И море    И Арка    И мне как тебе…
Смежишь – и опять:    Сан-Мишель…    Коктебель…
 

 
Выходить    Стараюсь    Реже
Проволока    Колючая –    Лучшее в пейзаже
За конторой    Огородом    Говнеца кусок
Далеко    На том краю    Будка из досок
 
 
Над холмами – сизое    Стаей птиц    Огромных
Возле храма    Очередь    Тощих и бездомных
Ушастики    Косичка    Всех вижу из окна
Ночью – сам    С фонарем    На учет говна
 
 
Осторожней    В две доски    Столько навалили
Экскаватор    Под луной    Разгребет едва ли
Пищи нет    Никакой    На десятки верст
Но метафизический    Там проход    Отверст
 

 
Стал босой    В подряснике    Тот – на венском стуле
Знать интересуется    «Где кресты зарыли?»
«Ризу чашу и потир?»    Звезды    Рваный облак
Пахнет кровью «диалог»    Розанов и вобла
 
 
Савл и диалектика    Шут бритоголовый
Сквозь туман – сияние    Проступает Слово
Над лесным монастырем –    Вывели из келий —
В тучах плавают кресты    Ярче заблестели!
 
 
В темноте    Стучит мотор    И все четче – катер
Пулеметы    Под горой    Их доносит ветер
Кто окликнул:    – Выходи! –    и негромко: – Павел!
Здесь согласно с именем    Стой    Где Бог поставил
 

 
В сторону!    Другое    Лезет и ползет
Обнимает    Растопыря крылья
Девушку которая    Нестерпимый зуд
Здесь    Между лопаток    Даже с болью
 
 
не сравнится    Что уже привык
Снова отмена    Морозные звезды
Высыпали    Дачный проулок – зевок
Призрак жасмина –    Дух звезды
 
 
Господи!    Снова    Учусь говоря
Ставлю неправильно    Но – тем вернее
Я    Современник    Свет букваря
Лампочка в будке    Себя обгоняя
 
 
радуюсь    Черный –    Полупрозрачен
Давеча с кокером –    Палевый лист —
Пес осыпался    Листья лаяли и неслись
Вчуже    Поэт    По-осеннему точен
 
 
Фонарь    Два    Три четыре пять —
Считает и мысленно    Их убивает
А сам    Полосой на булыжник –    Бывает
Опять умудрились    Убить и раздеть
 
 
Проще не слышать    То ли компьютер
То ли ветками ветер    То ли вода в туалете —
Снова отмена    Задвинут плиту
Новый язык    Держи меня на лету
 

 
Исследуют    Лепку мазков    И вмятины
Подушечки пальцев –    Фактуру картины
Царапает    Больно    Порезы    Ссадины
Рельефно    Выглядишь    Сам – и седины
 
 
Шар    Упал    Покатился    К стакану —
И –    Растворился    Как будто канул
Гладкий    Тяжелый    В мягкие вещи
Музыку    Чувствуешь    Тоже на ощупь
 
 
Предательский свет    В ноябре    И поздний
Липнет к гортани    Воздух    Гриппозный
Бог позабыл    Проблемы твои    И адрес
Лишь завтра свое нащупав    Вновь ощущаешь    Бодрость
 

 
Никто    Не войдет    Потому что некому
Никого и в мыслях    Не приму    Потому
Наглухо сам    Не гордись    И не балуйся
Будут тебе    Контролеры    В автобусе
 
 
Твой билет    Подозрителен    Глаз неуверен
Как же тот    С рюкзачком?    Улыбается парень
Лезем на крышу…    Соскочив на ходу
Пролетев насквозь    Усмехаясь    Иду
 
 
Никого из прежних    Рыжее    Платаны
Огонек автобуса    Блеснул    Улетая
Мы не в чистилище парень    Но тем не менее —
ниже реальности    Сена    И башня в тумане
 
 
Свернули с набережной    В степь    Утонули сами
Кто этот дикий старик?    Встрепанный    С колючими усами
Дать по затылку?    Испуганно смотрит    Толкаю
Телефонная будка    Иди пока жив    А девушка у меня такая…
 

 
Подмосковный поселок    Сырая сирень    И мазок сырой
Так на холсте    Обозначил    Дорогу в рай
Прямо с Эйфелевой    Собираюсь    На нее ступить
(Отрешиться    Собраться    И бросить пить)
 
 
Не в Нью-Йорке    В подкорке –    В тебе голоса поют
Не из дырки в заборе    Продувает    Душу твою
Стукаются!    Раскалываются!    Хоть на шоссе подбирай
Даже не глядя – яблоки    Умри    На дороге в рай
 

 
Ни на слух    Никак не замечается
Радоваться нам    Или печалиться
В темноте    Подушку ухватив    Свою
Так и жить    Семейством    На краю?
 
 
Дочь    Явилась странная    Заперла все двери
Есть там люди?    Коридор по крайней мере?
Хаос    Вихрь    Провалы – вместо лифта
Алыми    Точками    Вспыхивает кофта
 
 
Колким усом    И слезой    По щеке прощаюсь
Я    Как только выхожу    Весь развоплощаюсь
Где я пил?    Не помню где    У друзей наверно
Но не на    Садовом!    Нет!    На кольце Сатурна!
 
 
Затопило    Волнами    Ужаса и мрака
Сиротливой    Звездочкой    Светимся однако
Где стена?    Где шкаф и кресло?    Ну и пусть
Я во сне    К жене прижался    И держусь
 

 
…Что в мозжечке    Зашифрована    Весть
Так и живу    Не умею прочесть
– Из поколения в поколение
Передать по колонне
 
 
Разные    Но брови    Уши и носы
Был или будет    Прадед    Или сын
Маша?    Нет не помню –    Фото затерялось
Ласковая сырость…    Сын конечно вырос
 
 
То-то не ладит    С поляком-отцом
Иудей – характером    И сатир – лицом
Встречу – не узнаю    Задену плечом
Оборвется ниточка    Это я о чем?
 

 
Смотреть на звезды    На свое родное
Из глубины такой…    Подробно вижу    Дно я:
Воронки борозды    Сойти с ума! —
Но это ведь Париж    Не скалы    А дома
 
 
Кафе – аквариум    Бок о бок    Эти рыбы
В лучистом облаке    Дышать бы    Не могли бы
А я    Меня здесь нет    Не досчитав до ста…
Ничто рождающее!    Матерь Пустота!
 

 
Вот так и встретился    Андрей Сергеев
С одним    Из новых русских негодяев
Да спьяна    Показался    На кого-то…
Огни – в упор!    И сбило с поворота —
 
 
Похож…    Андрей    От страшного удара
Из этого    Физического    Мира
В метафизический    Вдруг устремился    Мир
Где обитает    Бродский например
 
 
Долина в огоньках    Подернутая флером
Вершины    Заняты    Неспешным разговором
Почти что Коктебель    Рай    Или мошек рой —
«Склонялся и шумел»    Шумит над головой
 
 
Пожалуйста Андрей!    Пусть книги    С полки
просыплются    Или сервиз в осколки
весь разлетится    Подай хотя бы знак
Тогда я буду знать    Что мы    Не просто так
 

 
Очутиться    В потоке    Собственной крови
Вместе    Со вспрыснутым    Адреналином
Сколько тут –    Шариков    Звездочек    Хищных существ
Что за насос    Увлекает нас    Вверх по вене
 
 
Длинное и гладкое    Чувственным бутоном
Гумберт видит    Губы    Негритянки-школьницы
С подругой    Так близко    О стенку – и сразу прижало
Вираж    И автобус    Выкатился на мост
 
 
Сердце мое    Проваливается    Низкий прыщавый лоб
«Мерд    Мастурбирует дедушка    Грек или араб» «Темную
Капроном обтянутую    Не ему подарю»
Звездочки шарики прыгают    И я говорю говорю
 

 
Картину смотреть    Приготовься    Заранее
Все отмени    И дела    И свидания
Не смотри на луну    На витрины    И прочие вещи
Думай об этой    Тебе    Предстоящей
 
 
Утром проснись    Помолись    И думай
Сегодня ты встретишься    С дамой    С той самой
Поднимись по ступеням    Отойди    Шага на три
И – войди    Как на сцену    В театре
 
 
Так    Завещал    Василий Ситников —
Живописец    Один из потешных всадников
Ночью в степи (выступал)    За девушкой скачем
За обезумевшей    Нагишом со стоячим
 
 
Темный репей    Растет    Посреди степей
Свет сквозь рисунок    Увидит    Даже слепой
Слышать    Шлепанье ног    Аж стенать догоняя —
И схватить    Пустота    Лишь ощерится костяная
 

 
На полосатом    Розово    Светящаяся
Ногу полную    Рукою    Почесывающая
Тусклые    Без блеска    Одевающие
Изредка    Небрежно    Их отбрасывающая
 
 
И подросток    Знает:    Ожидающая
Тенью    Вдоль изгиба    Ослепляющая
Обернется –    Груши белые    Стекающие
Пастила    В постели    Облипающая
 
 
Мысль    В томлении плоти    Увязающая
Плоть    Над бедной сутью    Нависающая
Стрелки    В неизвестность    Уползающие
Астры    Неживые    Увядающие
 

 
На сон похоже    Тот что я увижу
Москву    Поставьте ближе    К Петербургу
Нескладица    Просвечивает    Арку
Не трогайте    В тумане – наяву
 
 
Поток на горб    Огнями поднимается
Там в мареве дрожа    как овцы    Исчезают
На avenu Wagram    Где океан волнуется    Ломается
Показывая нам    Зубцами    Здания Парижа
 
 
Крутятся машины    На площади Звезды
С ума сойти!    От этой    Беспорядочной езды
По брусчатке    Витрина    Которая город
В восторженном писке    Разинутый Рот
 

 
С новой хозяйкой    Приходит    В наше отсутствие
в нашу квартиру    В свою    Мебель какая-то грустная
Где же мы?    Нюхает воздух    Куда-то исчезли
Если бы прятались    Пахли бы    Наши мысли
 
 
Если бы умерли    От горя и жалости
воем    Сводило бы    Глотку и челюсти
Опять этот клещ!    Аж затряс головою
И пахло бы воском    И тленом    И хвоей
 
 
Наверно мы там    Где живут    Те которые
Всегда за стеной    Ощутимые    Серые
Там в зеркале    Два красных    Огонька
Вот выйдут    Из воды    И позовут щенка
 

 
Зеркало    Навстречу нам    Нас ведущее из сада
Память будущего    Свет    Непосредственно оттуда
Сердцем вижу    Как стрелок    Все заранее
Стекла мертвые    Жасмин    Ожидание
 
 
Что за будущее нам    Уготовано?    Кто знает! —
Только начат    Мой роман    И лицо свое меняет
Вспомнить    Что проявится    Сколько здесь длиннот!
Бабочка уже влетела    А героя – еще нет
 
 
Все уже написано    На веранде    Прошлым летом
Будет все разыграно    Лишь не троньте!    Как по нотам
Жук ударится    Вслепую    Упадет в траву
Выйдут двое    Грозовое    Электричка на Москву
 

 
Электрифицированный хор
И –
Люди    Утонувшие в сумерках    В притворе
Обезличенные    Стертые    Ничьи
 
 
Под арками торгуют    Свечами    Лучами
Лучше бы влюбленные    Целовались    В храме
Обреченно верую    Но в своей    Непрочности
Пуще смерти    Уклоняюсь мыслью    Вечности
 
 
Чувствовать    Присев    На краешек стула
Грех и мусор выдуло    Самого чуть не сдуло
Божий ужас –    Этот серый    Рапан
Нам кажется: мы здесь    Но мы давно уже – там
 

 
Не пошевелить    Во сне    Губами
Губы онемели    Стали    Белыми    Кубами
Выговорить    Слова    Не могу
С губ    Падает    Куб
 
 
Ворочаю кубы    С трудом    Но поднимаю
Как-то все    Иначе – явно    Понимаю
Весь в лесах    Как странное    Строение
Перестраиваю    Свое    Настроение
 
 
Но разбирая    Себя    И складывая
Штабелями кирпича    Работа адовая —
В груди    Разрастается    Небесная дыра —
Почему-то надеешься    На торжество    Добра
 

 
Над Парижем – ванна    Белая нирвана
Башню как обрезали    Дальше – все туманно
Бог не смотрит на Париж    Он залез    С ушами
Пусть свои проблемы    Все решают    Сами
 
 
А в Москве    Стоит зима    Ниже всякой критики
Дрызгалка –    Слюною    Брызгают политики
На экранах – дрыгалка    Что за действо деется?
Выключить    Наш мир    Никто не догадается
 
 
Слышишь    Вой из темноты    Вроде бы Россия там
Обступает лес толпой    Города пустые там
Здравствуй Кремль    Чертов торт    Каменный от давности
Будет каждому дано    По его же глупости
По его наивности
 

Елене Кацюбе

 
Кролики и дети    Катятся    По набережной
Муж на роликах –    С беременной женой
Столько неба    Над высотами    Парижа —
Прогуляемся    И выпьем    Решено
 
 
Букинисты    Шкафчики    Открыли
Изучают их носы    Бержерака    и Гиньоля
Вместо книг –    Бутылки    Рюмки и стаканы
Сколько стоит    Выпить    Гюи де Мопасcана?
 
 
Славно!    Выпил бочку    Анатоля Франса —
Солнца ветра над Сеной! –    Полосатого шарфа
Слышно шуршат    От Барбеса    До Монпарнаса
Поезда    И в воде    Отражается месса
 
 
Гарсон в алтаре    Этой старой    Конторы
За столиками    Студенты    И серые химеры
Язык ползет из щели    Блеснули пивные амуры
Здесь вино «Борис Виан»    Говорят: «Ça va! Bien!»66
  Все в порядке! Хорошо! (франц.)


[Закрыть]