Текст книги "Крылья демона"

– Ты думаешь, подходит время…?

– Ничего я еще не думаю, я только изучаю. А ты, если заметишь что-то странное, сразу дай мне знать. Будь начеку!

– Хорошо.

– Собака останется с тобой. Зови его Барсом.

– Зачем мне это чучело?

– Чтобы я был спокоен и смог вовремя заметить появление ангела возле тебя, раз уж ты так беспечен.

– Обойдусь без пса, – возразил я.

– Собака останется с тобой, – властно повторил он, давая понять, кто же все-таки хозяин Ада.

Бороться с Сатаной не под силу и десятку демонов. Это уже было проверено исчезнувшими из мира смельчаками, получившими наказание за свое непослушание. История с Прометеем тому наглядный пример. Мне ничего не осталось, как пожать плечами в знак покорного согласия с Дьяволом.

– Пока, – коротко бросил на прощанье Иблис перед тем, как раствориться в воздухе. Напряжение в воздухе спало.

Я остался наедине с бесом, ненавидящим меня больше, чем кого-либо. Коварный старый Иблис поссорил меня с бедной собакой, чтобы я никак не мог ее приручить. Теперь о каждом моем подозрительном шаге будет сообщаться быстрее, чем я буду успевать совершить этот самый шаг. А ведь ему ненавидеть стоило бы Сатану, заключившего свободного беса в тело уродливого пса, да еще и наградившего кличкой Барс, которая шла ему, как соответствовало бы имя Мурзик гремучей змее.

Весь мой день прошел в безрезультатных попытках придумать, как бы отомстить Сатане за его коварство. Но что я мог придумать? Срывая злость на случайных прохожих, я прошатался целый день по городу. Барса я не кормил из принципа – пусть с голоду подохнет, или Сатана сам носит еду. Так эта скотина за день сожрала голубя и двух кошек, пойманных им в те моменты, когда я за ним не наблюдал! Ну как жить с таким животным утонченному сибариту и эстету, коим я себя считал?

Наступил вечер. Я заказал добрую треть меню из приличного ресторана, накрыв стол таким образом, чтобы казалось, что эти все кушанья приготовлены мною самостоятельно. Барса я закрыл в одной из комнат, предварительно предупредив, что если он хоть раз чихнет, то я выбью ему все зубы, а кошек ему придется глотать целиком. Барс, не будь дураком, улегся в дальнем от двери углу и прикрыл нос лапами, злобно взирая на меня. Конечно, бес не нуждался в кошках как в пище, но его телу нужна была еда. Выйти из тела, погибнув по глупости, ему нельзя было потому, что так он мог разозлить Сатану. А Сатану бесы боялись чуть ли не больше всего на свете. Единственно, что я помню, как бесов гонял Иисус, причем бегали они от него как те же кошки от Барса.

Когда Кира позвонила в дверь, я уже был при полном параде: по всей квартире на подсвечниках горели свечи; зеркала в коридоре создавали эффект бесконечной глубины, отражая друг в друге огни свечей; сам я был во фраке, кружевной манишке, с идеально повязанной бабочкой; мои полированные ногти и лакированные туфли сверкали страстным светом, словно подчеркивая причастность каждой мелочи в этом доме к таинству высокого искусства. В руках моих была скрипка и смычок. Едва она вошла, как я заиграл мой любимый каприччо Паганини, слегка изменив его под свой стиль. Играл я с таким чувством, словно выступал на конкурсе перед строгим композиторским жюри, а не перед неопытной девочкой, которая не отличит альт от скрипки.

– Марк, я такого даже во сне представить себе не могла, – зачарованно вымолвила она, после того, как я окончил игру. На ее глазах блеснули слезы.

Ну, что ты, вот она, реальность. Все в жизни может быть и даже того, что мы не представляли себе, пока оно не случилось, – ответил я, галантно кланяясь благодарной публике в глазах Киры. – Проходи, сейчас мы будем ужинать.

Я провел ее через зеркальный коридор в столовую, которая по своим размерам, интерьеру и сервировке стола напоминала обеденный зал дипломатической миссии.

– После такого приема, я другого ужина и не ожидала, – увидев мой стол, восторженно произнесла Кира. – Похоже, ты обеспечил солидную выручку хорошему ресторану.

Ну, вот опять она меня раскусила. Что ты будешь делать с такой девчонкой? Я постарался сделать вид, что не услышал ее комментарий.

– Для тебя все что угодно. Какое будешь вино? – сажая за стол Киру, спросил я.

– Мне все равно, я же в них не разбираюсь как ты.

– Тогда к нашему ужину лучше всего подойдет смесь Мерло с Совиньоном, – подытожил я, доставая из холодильника Шато Лафит. Намеренно опустив в составе еще два сорта винограда, я «унизил» весьма приличное вино. Что делать, не могу себя заставить в удовольствии пить то, что мне лично нравится.

Кира проследила взглядом за моими манипуляциями со штопором, от чего у меня появилось смутное подозрение, что она понимает цену этой бутылки, учитывая ее нынешнюю подработку официанткой. Я украдкой посмотрел в ее мысли, но там был лишь безмятежный интерес ко мне и полное безразличие к элитному напитку.

Разлив по бокалам вино, я провозгласил тост:

– Давай выпьем за то, чтобы сбывались наши мечты, и даже те, о которых мы не смели думать! Даже не так – пусть счастливые мечты обгоняют наши мысли о том, что они невозможны!

– Элегантно, как и все, что тебя окружает, – сказала Кира и пригубила вино.

Я скромно потупил взгляд. Конечно, во мне боролись демоническое желание поощрять восхваление меня, но в то же время и понимание, что это будет крайне глупо.

– Скажи, Марк, – вдруг спросила Кира. – На вид тебе лет тридцать, говоришь ты, словно воспитывался при дворе, играешь так, как будто только концертами и занимаешься. Кстати, когда ты вчера играл на рояле в ресторане, я заметила, что их пианист был в полуобморочном состоянии от твоего исполнения. Телосложение у тебя атлетическое – как ты это умудряешься в себе сочетать? Кто ты на самом деле?

Задав вопрос, Кира отставила бокал и посмотрела прямо мне в глаза. И я куда-то провалился. Я видел свет и чувствовал блаженное тепло, моя черная бесконечная жизнь показалась мне какой-то ничтожной. Это непрерывное вековое одиночество, броня самовлюблённости – все стало мелким, по сравнению с тем огнем любви, что был в ее глазах. И это не была влюбленность в меня как в самца, это было что-то присущее ей самой, ее часть души. То, что я собирался уничтожить в ней.

– Видишь ли, Кира, – пробормотал я, собираясь с мыслями. – Я старше тридцати лет и мое воспитание далеко не образец для подражания. Просто получилось так, что я всю свою жизнь старался понимать то, что я делаю. Например, фортепиано я изучал со стороны струн, натянутых внутри, слушая и вникая в каждый нюанс звука. А потом, играя на нем, я погружался в музыку настолько, что я становился пространством, в котором она существует. Вот, послушай…

Я вскочил и бросился к спасительной скрипке, оставшейся в прихожей. Нужно было менять тему, а потому я заиграл любимый отрывок из «Времен года» Вивальди.

Маневр удался, после музыки было как-то нелепо говорить о себе, а потому я завел разговор о разнице исполнений классической музыки, потом об отличии в подаче музыки от дирижеров. Вино помогало, и Кира все больше погружалась в рассказы о себе.

Она поведала мне о своем желании окончить вуз, в котором она училась заочно, заработать денег и открыть свое дело, может быть и ресторан. Я, конечно, обещал ей помочь во всех ее начинаниях. Собираясь завтра ее бросить, я мог обещать все что угодно, не заботясь о последствиях.

– Кира, а как ты думаешь, – поинтересовался я, – какова твоя цель в жизни?

Минуту она изучала узор на тарелке, а затем ответила:

– Понимаешь, я задаю себе этот вопрос вот уже лет десять. Ответа я не нахожу. Не думаю, что Бог создал меня для того, чтобы я открыла ресторан или что-нибудь в этом роде.

– Ну, а таланты у тебя есть какие-то, склонности к чему-либо?

Она улыбнулась, поскольку скромность не позволяла ей отзываться о своих способностях, как о талантах.

– У меня есть склонность к языкам. Еще в школе я достаточно легко выучила английский, самостоятельно освоила немецкий, и сносно понимаю по-французски, знаю основы испанского и итальянского. Одноклассники удивлялись – как это мне удается, ведь занималась я без репетиторов. Помню изумление на лицах подруг, когда они узнавали, что вместо любовных романов я предпочитаю книги по лингвистике.

– Действительно? – я изобразил удивление, едва сдерживаясь, чтобы не перейти на один из перечисленных языков. Хватит уже с меня демонстраций своих навыков.

– Да. С трудом помню, о чем писали Стендаль и Бальзак, но зато прекрасно разбираюсь в специфике грамматики французского языка.

– Знаешь ли, Кира, – заметил я. – Не думаю, что эти классики особо злоупотребляли написанием чисто женских романов.

– Нет, Марк, – засмеялась она. – Читаю я и художественную литературу. Я имею в виду то, что, скажем, Толстой и Бунин оставили в моей душе гораздо больший след, чем вышеперечисленные авторы. А романы Бальзака не приносят мне такого удовольствия, как изучение особенностей этимологии различных языков.

– Почему же ты не учишься по этой специальности?

Мне казалось, что юридическое образование дает более широкие возможности. Сейчас уже не уверена– все эти кодексы и подзаконы кажутся слишком большим нагромождением поверх здравого смысла.

– Что ж. Если б я знал, что у тебя страсть к языкам, то приготовил бы чудесный заливной говяжий или свиной…

Меня перебил смех Киры.

Наш беседа шла уже третий час, как вдруг она сказала:

– Ты знаешь, я никогда в жизни не была так счастлива, как с тобой. Странно, два дня мы знакомы, а я тебя ощущаю так, словно ты самый близкий мне человек. Удивительно, но я никогда не подпускала к себе парней настолько близко. Ну, флирт, иногда вожделение, но все слишком поверхностно. Только теперь я поняла, что мужчины были для меня просто самцами без души.

– Ты хочешь сказать, что чувствуешь мою душу? – спросил я заинтригованно.

– Да, – ответила она, опять посмотрев не на меня, а в меня. Это я смотрю внутрь людей, а теперь какой-то человек проделывает такое со мной. Не знаю, как такое могло быть, но я был полностью растерян.

– И что же ты можешь в ней чувствовать, какая она? – еле выдавил я из себя.

– То, что я вижу, я ощущаю как чистый свет. Но все остальное во мраке. Может быть, ты слишком глубоко меня впустил в себя? – тихо закончила она.

– Думаю, что…

– Молчи, – перебила она мою попытку возразить. – Что бы ни было, знай, что ты лучший из всех, кого я знала до сих пор. Завтра может не наступить для нас таких, какие мы сейчас.

Я похолодел, поскольку она уже внутренне была готова к тому, что я брошу ее. Вот-вот и все мои старания станут напрасными, ведь я точно знал, что все разговоры о любви полная ерунда. Ее просто нет. Миф о ее существовании выдумали еще очень давно ангелы, чтобы оправдать свое безумие, а затем этот миф подхватили люди. Безумные люди. Лихорадочно я пытался продумать новый план действий, как Кира произнесла невозможное:

– Я готова отдать душу Дьяволу, чтобы остаться с тобой на всю жизнь. Но лучше бы ты сам им оказался, – она улыбнулась. Ей казалось это забавной шуткой.

– Ты понимаешь что говоришь, Кира? – спросил я дрожащим от волнения голосом.

– Да, полностью осознаю сказанное.

Мгновенно выхватив из-под стола бумагу и ручку, я протянул ее Кире.

– Напиши свое желание.

– Зачем, – удивилась Кира.

– Просто мне интересно будет показать тебе эту расписку через определенное время и послушать как изменилось твое мнение, – ласково сказал я, весь обмирая от волнения внутри.

– Хорошо, – согласилась она, взяла бумагу и начала писать.

Написав, она прочитала вслух:

– «Я, Кира Волынец, готова отдать свою душу… кому?

– Мне.

– …готова отдать душу тебе за возможность всю жизнь быть с тобой». Записать твое имя и фамилию, Марк?

– Не стоит, ведь это только для нас, – ответил я, забирая бумагу, которая вовсе и не являлась бумагой.

Я ликовал и паниковал одновременно. Это был мой самый быстрый и успешный контракт. Настолько успешный, что теперь мне казалось, что это меня обвели вокруг пальца. Мой глупый тост сбылся для меня невероятно быстро. Такая мелочь, как всю жизнь Киры провести рядом с ней, меня не пугала, поскольку ее жизнь я мог прервать прямо сейчас. А вот что делать с душой, следовало обдумать. Иблис от таких вольных формулировок не будет в восторге.

Было ощущение, что Кира со мною, фактически, празднует свои похороны.

Ночью, когда она заснула на моем плече, я вышел из тела человека, расправил свои утомленные от безделья крылья и взлетел над домами.

Глава 3

Ночью, когда она заснула на моем плече, я вышел из тела человека, расправил свои утомленные от безделья крылья и взлетел над домами.

Я парил над городом, окутанным ночной прохладой. Город тщетно сопротивлялся тьме, используя огни уличных фонарей и ярких реклам, свет из окон домов, фары автомобилей. Все же город был во власти тьмы. Отсюда, с высоты, это хорошо было видно. Мы, демоны, даже на первых порах, сопротивлялись попыткам человечества взлететь в небо, боясь, что люди поймут, наконец, кто они такие. К счастью, этого не случилось.

Мне всегда были смешны попытки людей вырваться из тьмы, обмануть свои желания, подменяя свои истинные ценности, интересами окружающих, наделяя себя добродетелью, которая им вовсе и не свойственна. Человек давно уже стал настолько слаб, ленив и порочен, что не в состоянии отличить черное от белого, он безоговорочно верит чужой лжи, которая ласкает его слух, но отрицает правду, заставляющую его думать о своих поступках и их последствиях. Он врет самому себе, дабы и в своих глазах выглядеть красиво.

С высоты моего полета, я ощущал абсолютную власть Ада над людьми – власть, которую Сатана захватил уже давно, выиграв первую битву с ангелами, и крепко держит в своих руках, окутав всю землю сетью всеобщего разложения. Однако, это меня настораживало, поскольку я знал предсказания по поводу конца света – время, которое откроет людям глаза на то, кто они есть на самом деле. Были времена, когда, казалось бы, час истины для человечества пришел, но мы побеждали.

Я не знал, что же противопоставит Иблис на этот раз силам Рая, которые якобы рассчитывают на поддержку Демиурга. Последнюю битву мы выиграли, когда появился Иисус, и ангелы бросились в атаку. Но мы победили с сомнительным счетом, так и не поняв, кем же был Иисус на самом деле: посланником Демиурга или созданием Рая.

А в эту ночь мне было хорошо. Я парил над городом, наслаждаясь бесконечной тьмой, дарующей покой и осознание мира, впитывая энергию жителей мегаполиса. Демоны не имеют эмоций, кроме как направленных внутрь себя, поэтому им нужны чужие, позволяющие увеличивать свою силу. Ад есть ни что иное, как огромный фильтр, через который проходит рассеянное эмоциональное излучение, накапливаясь в очищенном от индивидуальных примесей виде. Большую часть энергии, конечно, поглощает Сатана. Мне же не очень нравится получать отходы с барского стола, вот я и создаю сам для себя выборочные, приятные только для меня потоки, исходящие от людей. На мой взгляд, самые ленивые и бездарные демоны скапливаются в ярких очагах человеческих страстей. Так, провоцируя определенные события, демоны доводят праздники до истерии, переходящей в пьянки и побоища, после которых люди становятся изможденными и долго аккумулируют новую энергию.

Более умные из нас подогревают раздоры и войны, доводя целые народы до состояния постоянной ненависти и ярости. Правда, в этом деле тяжело не перестараться, так как можно одним махом уничтожить целое государство. Полезней, десятилетиями и веками поддерживать ненависть в сердцах одних народов к другим, периодически доводя их до военных действий, но, не допуская чьей-то окончательной победы.

Вдруг мои размышления прервало ощущение чьего-то присутствия. Первой мыслью было, что это мой коллега демон, как и я, наслаждается ночным полетом. Но затем, по сильному излучению непривычных потоков, стало понятно, что это создание иного рода. Рядом со мной плыл по небу ангел. Его сияние выглядело столь непривычным для моего взора, что я несколько опешил от такой наглости. Присутствие ангела на человеческой Земле – редкое явление, это являлось, по сути, нарушением наших границ, поскольку, измерение людей с давних часов контролируется демонами. Через короткое время здесь должен появиться патруль Сатаны, чтобы изгнать непрошеного гостя, поэтому мне не нужно бросаться в бой самому, зато любопытно было узнать, что он здесь делает.

– Демон, мне нужно с тобой поговорить, – без приветствия обратился он ко мне. Да и как он мог меня приветствовать: пожелать доброй ночи или здоровья?

– Что ты хочешь, ангел? Ты не должен здесь находиться.

– А ты не должен был брать у девушки расписку.

– Какое тебе до нее дело?

– Я ее хранитель, а она мой, если так можно выразиться.

– Ну и что? Разве ты имеешь право вмешиваться в дела Ада на Земле?

– Ты слеп, демон, и не понимаешь, что нет земных дел, дел Ада и Рая – все это едино. Но простой демон, вроде тебя, полагает, будто может вмешиваться во всемирный поток событий только для насыщения собственного брюха.

– Меня всегда поражала тупость ангелов, которые фанатично борются за «общее дело», которого нет и быть не может, – насмешливо ответил я, четко понимая свое превосходство над этим бойцом за дырку от бублика. – Жаль тебя, ангел, но помочь тебе не могу, а мешать мне не следует. Я действую в полном согласии с правилами нашего нейтралитета.

– Ты нарушаешь правила.

– В чем? – удивился я.

– Ты обманул девушку, ведь она полюбила тебя не зная, что ты не человек и, следовательно, любить ее не можешь. Она сделала свой выбор и отдала свое сердце человеку, а не демону.

– Ерунда, вашей так называемой любви никогда не было и не будет, так что говорить тут не о чем, – уверенно заявил я.

– Если ты чего-то не понимаешь, это не означает, что этого не существует. Но ты ее не сможешь понять, сколько бы я тебе не объяснял. Поэтому, просто отдай мне расписку девушки, признайся ей кто ты, а затем попробуй получить новую. Если ты получишь ее душу в этом случае, то тогда все будет по правилам.

– А не слетал бы ты на разведку дальнего космоса? – порекомендовал я.

– Что ж, пеняй на себя, – коротко ответил ангел.

Тут же он взмахнул своей рукой и в ней оказался меч в виде плазменного потока чистой энергии. Я рефлекторно сгустил воздух вокруг себя, образуя на своей ладони черный смерч. Ангел ударил мечом, разрывая мою защиту. Из смерча вырвался разряд молнии, который остановил убийственный для меня поток. Небо почернело, появились тяжелые тучи, загрохотал гром наших ударов. Ангел продолжал наносить удары, которые я парировал молниями, мгновенно испепеляющими лезвие меча, но он беспрерывно его создавал вновь. Наша битва, несомненно, привлекла внимание других демонов, которые должны были появиться вот-вот, поэтому я не спешил нападать, зря растрачивая силы. Приходилось держаться поближе к Кире, не покидая измерения людей, а это быстро утомляло.

Вдруг ангел сменил тактику и, ударяя меня мечом, одновременно выпустил из своей груди сверкающий шар. Пока я соображал что же это такое, шар закручивая пространство вокруг себя, непрерывно рос и приближался ко мне. Понимание пришло чуть запоздало, когда меня начало закручивать по спирали, отрезая от человеческого мира. Шар ломал пространство, сжимая меня в идеальную точку субъективного измерения. Еще чуть-чуть и я бы превратился в отдельный мир, состоящий только из меня и существующий только для меня. Но, поняв принцип воздействия, я создал контрспиральный поток энергии, выплевывающий и выворачивающий наизнанку все, что было до этого сжато шаром. Одновременно, создав яму в пространстве, я подсунул ее под ангела, отвлеченного нейтрализацией аннигилирующих потоков, движущихся в его сторону.

Ангел стал проваливаться, а я придавливал его потоками новой энергии, обрушивая их на него в виде купола. Будучи не в состоянии быстро разрушить купол, ангел провалился в ловушку минипространства с одним лишь измерением – временем. Я мгновенно сжал ловушку до размеров горошины. Фактически, я сделал с ним то, что он хотел сделать со мной. Взяв с собой этот трофей, я заключил его в кристалл и быстро направился в свой дом на земле, не желая узнавать, кто первый прилетит на звуки грома.

Что теперь делать? Сейчас мог появиться целый полк ангелов, пытаясь спасти своего брата. Что это: начало конца мира? Тотальная война до полного уничтожения Земли? Я не хотел менять свою жизнь, но что делать? Неужели именно мне, почитателю искусства и тонких чувств, суждено положить начало Апокалипсису?

Я влетел в комнату, где лежал бес и бросил к его ногам кристалл с минитюрьмой.

– Охраняй, Барс, – приказал я, усевшись в кресло в другом конце комнаты, чтобы спокойно поразмыслить над случившимся.

Барс испуганно попятился, видимо, ощущая наличие чего-то чуждого ему. Затем, испуганно озираясь, он стал подвывать, скорее всего, призывая Сатану. Оставалось ждать, когда прибудет Иблис или кто-то еще по его приказу. В небе уже кружили патрули демонов, пытаясь понять, что же случилось. Они могли сдержать первый натиск ангелов, давая мне шанс в случае опасности скрыться с моим пленником, надежно спрятав его до конца мира.

Вдруг воздух в комнате начал светиться, причем сразу по всему пространству помещения. Я насторожился, концентрируя в руках максимум энергии для обороны. В центре комнаты начали медленно вырисовываться чьи-то контуры. Эти контуры постепенно наполнились светом, создающим иллюзию фигуры человека. Мой взгляд демона не мог проникнуть вглубь этого света и определить, кто же это был. А вот теперь стало действительно страшно, так как я узнал его. Нападать, пока я был один, являлось бы полным безумием.

– Здравствуй, Воле, – спокойно поприветствовал Он меня.

– Ну, здравствуй, – ответил я с максимальным равнодушием. Затем поинтересовался. – Что это сегодня ко мне такое внимание? Может у меня день рождения или выбрали командовать небом? Или Марс опять людьми заселять будем, а я по нему специалист?

– Пришло, видно, твое время, – продолжал Он, игнорируя мои слова.

– Какое еще время?

– Время сыграть свою роль в мировом потоке событий.

– Ты знаешь мою роль?

– Скорее, ты ее знаешь, но боишься посмотреть вглубь себя. Ты же для чего-то рожден?

– Я был полностью удовлетворен жизнью и до твоего прихода, зачем мне что-либо менять?

– Помнишь, как говорил Лао-Цы на счет центра Вселенной. Любое действие совершенно, несовершенно лишь понимание последствий. К тому же, ты не был счастлив.

– Какое тебе дело до моего счастья? Я что, выиграл путевку в счастье, или ты меня можешь таким сделать?

– Ты сам, но сначала я верну тебе то, что у тебя было отобрано. Это будет тебе наказанием за твои деяния, но одновременно моим подарком, который сможет сделать тебя счастливей. Впрочем, ты должен понимать, что подарок не от меня лично, это просто идет через меня. И более того, это не подарок – это твоя часть самого себя, которую ты востребовал.

– Ого, у меня точно день рождения! – воскликнул я, изображая веселье. – Что же ты хочешь мне дать?

– То, что Иблис похитил у всех вас и даже у этого беса, пытаясь быть равным Демиургу.

– Силу созидания?

– Да, – улыбнулся Иисус и исчез, забрав с собой кристалл.

Я остался наедине с Барсом в пустой комнате. Ничего не происходило, демоны и бесы кружили в небе над Городом, но, похоже, кроме грозы никаких катаклизмов не предвиделось. Странно, зачем приходил Тот, Кто Называет Себя Сыном Человеческим – просто успокоить небеса, освободив ангела? Вряд ли только за этим. Что скрывалось в его словах, какие перемены грядут? Единственное, что мне оставалось – продолжать жить по-прежнему, а там что будет, то будет. Подмигнув Барсу, также слышавшему слова ночного гостя, я отправился в постель к Кире.

Обратившись в человеческое тело, я прилег и ощутил, как она прижалась к моему плечу, вздрагивая во сне от раскатов грома. Вспыхнула где-то возле дома молния, отозвавшись выстрелом грома, и Кира в страхе проснулась.

– Мне страшно, – прошептала она, сжав мою руку.

– Не бойся, маленькая, все в порядке, я рядом, – почему-то вырвалось у меня.

Что-то со мной было не так, чутье демона било тревогу. Мое внутреннее состояние изменилось каким-то странным образом. Ощущение было такое, как будто мне угрожает опасность, но источник ее невозможно определить. Я резко сел, испугав Киру своим порывом.

– Что случилось? – спросила она, беспокоясь уже за меня.

Если б я знал. Необходимо действовать, так как демоны не умирают в постелях. Я решил, что пришла пора разобраться с Кирой. Едва я об этом подумал, как чувство тревоги выросло еще больше, захлестнув меня огненной волной. Мне стало дурно от осознания того, что с Кирой может случиться. Я не хотел отдавать ее душу в Ад на вечное рабство. Мне она сама нужна, я не хотел делиться ею с кем бы то ни было. Нет.

– Вставай, Кира, нам нужно уходить, – вскочив на ноги, сказал я.

– Почему? Что происходит? – поднимаясь с постели, спросила она.

– Одевайся, быстрей. Я все расскажу тебе по дороге. Тебе угрожает беда. У нас мало времени.

Кира стала одеваться, как вдруг в комнату, выбив дверь, вломился Барс. Он стал в боевую позу, ощетинив на меня свои клыки. Кира вскрикнула, прижалась к стене, схватив подушку, пытаясь ею заслониться от животного.

– Все в порядке, Барс, – быстро крикнул я псу на языке Ада, соображая, что он чувствует, получив вместе со мной новое знание. – Ты пришел защитить девушку?

– Да, – ответил он мне на том же языке.

– Я не трону ее, но хочу спасти от других демонов. Ты поможешь мне?

– Помогу. Теперь я не боюсь. Я свободен. Уходите. Я задержу, – прохрипел Барс, с трудом справляясь со словами, используя собачью глотку.

– Кира, не бойся его, – успокоил я. – Он хороший, он будет охранять нас, то есть тебя. Это Барс, мой пес, точнее, просто пес.

– Как ты с ним общаешься? Что это за страшный вой? – Киру била дрожь. Еще бы – не каждый день услышишь звуки из Ада.

– Обыкновенный язык, Кира, очень емкий, используется в специфической местности, про которую я тебе хочу рассказать, как только мы получим для этого время, – успокаивающе бормотал я, помогая ей одеваться.

– Марк, объясни же, что случилось, – попросила Кира, полностью одевшись.

– Это тяжело сделать в двух словах, – ответил я. – Потерпи, сейчас мы выйдем…

– Не спешите, – сказал Иблис, появившись в дверях.

Его сопровождали еще двое демонов, которые, похоже, патрулировали эту зону. Все они были в своих истинных, немного уменьшенных обличьях, не потрудившись изменяться перед человеком, которого они уже считали своей собственностью. Конечно, только Киру мог напугать их грозный вид – двухметрового роста черные люди с когтями на руках и огромными крыльями сзади. Это было их физическое воплощение в этом материальном виде. Мне не было страшно, я такое могу увидеть в любой момент, взглянув в зеркало на себя.

– Уходи, Иблис, – обратился я к Сатане на языке Ада, вновь невольно испугав Киру.

– Позволь только забрать с собой то, что принадлежит мне, – обнажил клыки в драконовской улыбке Иблис. Может, для крокодила это и была улыбка, но Кира от нее упала в обморок.

– Здесь нет ничего твоего, – отрезал я так жестко, что демоны удивленно переглянулись, пораженные моей непокорности хозяину преисподни.

– Ты стал слишком дерзок, щенок, я могу тебя наказать. Лучше не противься, а верни мне мою собственность. Ты же подписал контракт в мою пользу, не правда ли?

– Не совсем в твою. Она моя. Ты не получишь ни контракта, ни ее душу.

– Ты осмеливаешься мне перечить? – гневно спросил Иблис, сверкнув глазами.

Боковым зрением я заметил, как Барс, о котором все забыли, стал изменять свое тело, вставая на задние лапы и становясь похожим скорее на медведя. Вдруг он с рычанием прыгнул на Дьявола. От неожиданности тот не успел вовремя защититься, и они кубарем вкатились в соседнюю комнату.

Я не стал терять времени – схватил приходящую в себя Киру и прыгнул в окно. В полете, я расправил крылья, планируя над деревьями, понесся прочь от дома. Кира с ужасом смотрела на проносящуюся под нами землю, но молчала, видимо, не веря в происходящее. Мы подлетели к ближайшей церкви, и я опустился на землю, сложил крылья, вновь становясь похожим на человека.

– Кира, ты веришь в Бога? – спросил я, едва отпустив ее.

– Если это не сон, то теперь верю, – ответила она и спросила с болью в голосе. – Марк, кто ты?

– Я не человек, Кира. Возможно, я сам уже не понимаю, кем являюсь сейчас. Но об этом позже. Сейчас ты должна знать, что тебе угрожает опасность, за твоей душой охотится сам Сатана. Тебе нужно скрыться. Пойди в церковь и наберись светлой энергии надежды, она временно будет тебя защищать. Энергия надежды будет сдерживать силы Ада, а ангелы наоборот притянуться к тебе.

– Ту расписку, которую ты написала, я не могу пока уничтожить, потому что она существует внутри тебя и меня. Если кто-то из нас сдастся, то твоя душа погибнет. Мне нужно придумать выход, но мы не можем пока быть вместе, так как Сатана еще считает тебя в своей власти. Я должен остановить его.

– Марк, милый, не бросай меня.

– Они не причинят тебе физического вреда, пока ты будешь под охраной неба. Но возле меня ты в опасности. Иди в церковь и поговори с небом, скажи им о том, что ты не согласна отдавать Дьяволу душу. Тебя услышат. А я подтвержу твои слова в Аду.

– Я не понимаю, какая разница, где разговаривать с небом?

– Ты права, но сейчас здесь будет Сатана, и небо может не успеть помочь тебе. Уходи, я задержу их. Скорей!

– Марк, – позвала она.

– Уходи, прошу тебя!

– Марк, кем бы ты ни был, слышишь, Марк! Я люблю тебя, Марк! – закричала она, пытаясь противостоять моей силе, которая неумолимо толкала ее прочь.

– Да. Уходи. Я… я… тоже. Я люблю тебя, Кира! Прости меня, я не знал что это такое… Прощай! – вырвалось у меня, когда она уже была возле входа в храм.

Последним усилием я вырвал замок из дверей церкви, распахнул их и втолкнул вовнутрь Киру. Дальше моя сила не распространялась.

Сзади ударил ледяной ветер, разрывающегося под крыльями Дьявола пространства. Едва я успел повернуться, как черная мгла окутала меня и сдавила с невероятной силой. Я не знал, что существует такая боль…