Текст книги "Прикладная философия"

«Древнейшая» нация Европы

Первоначальную основу жидов составили, видимо, кочевники семитского (арабского) происхождения, обитавших на пути от Первого Рима (Александрия Египетская) до Второго Рима (Константинополя), и кочевники тюркского происхождения, обитавшие севернее Константинополя. Далее шло чисто профессиональное формирование касты жидов, без учета происхождения, но поскольку родственные отношения в торгово-финансовых делах были основой доверия, к тому же выросла вся эта система из традиций кочевников, то вероятно в Византии должно было сформироваться несколько таких родственных кланов. После того, как жиды были вынуждены бежать из Константинополя, большая часть их перебралась в Западную Европу в основном северные ее районы, не попавшие в зону Крестового похода, часть к родственникам тюркам (хазарам). Местные правители принимали их за взятки, льготные кредиты и прочие финансовые услуги, но видимо, страховались на случай возможных разбирательств по этим фактам с руководством империи или карательной экспедиции, или просто ссылались на это. Поэтому держали их в изоляции, по возможности создавая вокруг них атмосферу нетерпимости. Особых трудов для этого не требовалось. Текущая их ростовщическая работа этому сильно способствовала.

С другой стороны, руководящая экономическая верхушка жидов тоже имела плюсы от такой изоляции и отношений близких к родовым в своей среде. Это обеспечивало гораздо большую внутреннюю устойчивость их структурам, что давало заметные плюсы в конкурентной борьбе с другими финансовыми силами. К примеру, сегодня сицилийсая мафия, построенная по родовому принципу также имеет некоторые преимущества перед другими. Поэтому жидовское руководство заботилось об обособлении, специально не давая своему контингенту ассимилировать в среде аборигенов. Для этого нужна была отдельная культовая традиция, а когда появилась возможность, и отдельная нация. В результате они оказались в изоляции и должны были жить обособленно, с собственной созданной инфраструктурой поселений: коммунальные службы, охрана, постоялые дворы, своя прислуга и т. д. Эти рабочие вакансии заполнились частично своими кадрами, а частично, видимо, местными люмпенизированными. Собственно с этого момента можно говорить только о начале формирования еврейской нации в современном понимании этого слова. Но человеческий материал это важнейший компонент, но не единственный для создания нации.

Поскольку жиды были одной из сторон, победившей в результате Реформации, более того основным ее организаторами и идеологами, то естественно они приняли участие в обсуждении результатов победы и необходимых условий для ее закрепления. Вероятнее всего идея глобального переписывания истории принадлежала им. Это был колоссальный труд, требующий удлинения родословных королей, соответственно удлинение историй их государств. Т. е. все нации как бы делались искусственно из ничего, создавались их вымышленные истории, так чтобы события в них совпадали. Основную техническую часть фальсификации жиды видимо взяли на себя, по крайней мере, делалась работа наверняка за их счет. Однако для них победа не была полной. Вернуться в Константинополь не представлялось возможным, Турция не была разгромлена и результатов Реформации не признала. Центр Христианства оставался под контролем враждебной силы. Видимо возможные варианты фальсификации обсуждались достаточно долго, при этом каждая из сторон отстаивала вариант, выставляющий ее в наиболее выгодном свете, и одновременно стороны оценивали правдоподобность всей картины в целом. Результатом этих обсуждений и явилась версия известная нам сегодня в качестве традиционной исторической картины. Специально для жидов была искусственно создана целая нация иудеев, значение этого слова пришлось конечно изменить из «торгаша» в «богослова», со своей древнейшей историей и монотеистической религией, Христос оказался ее представителем, посещающим синагогу, а столица этого вымышленного государства с реальным названием Иерусалим, перекочевала поближе к первоначальной родине жидов. Часть литературы, описывающей историю Руси и Крестового похода, некоторые иные исторические материалы, жиды присвоили себе, как историю своего народа, перенеся эти события в глубокую древность.

В таком колоссальном труде оказались и накладки, и несостыковки. В частности, так случайно в некоторые редакции Библии попали тексты, вроде приводившегося выше пророчества Даниила (вероятно созданного идеологами Крестового похода), когда Антихрист и иудеи (жиды) оказываются друзьями-единомышленниками. На самом деле здесь нет нелогичности, нелогичность возникла позже, когда в фальсифицированной истории Христианство превратилось в ересь в рамках иудаизма. Первоначально в качестве культовой части новой религии использовалась, вероятно, одна из Христианских ересей, родившихся в Константинополе, но позже она сильно трансформировалась специально, как антипод русскому Христианству, т. е. термин антихрист по отношению к ним вполне содержателен по сути и отнюдь не ругателен. Жид и антихрист фактически синонимы, и они сами изначально этого не скрывали. Что касаемо языков, то я полагаю, что это были языки, использующиеся для шифровок, которые первоначально применялись в торгово-финансовом бизнесе жидами. Это мое достаточно «сырое» соображение основано на двух моментах: острой профессиональной необходимости такой формы общения в этом бизнесе и физиологическом неудобстве для праворукого человеческого существа, а таких гораздо больше половины, писать справа налево. Позже письмо справа налево могло носить и какой-то ритуальный, колдовской характер, что также вполне естественно для антихристиан.

В городах Европы торговля и ремесла существовали тогда в виде профессионально-цеховых объединений со своей этикой и достаточно жесткими уставами. Для выживания профессионально-цехового союза необходим был, во-первых, высокий профессионализм, трудолюбие, усердие, во-вторых, достаточно этичные отношения внутри союза и совершенно безжалостные по отношению к остальным. По такому же принципу должны были существовать и жидовские объединения. Т. е. Талмуд, кроме прочего, это своего рода средневековый профессионально-цеховой устав, одновременно решающий, после ее официального оформления, проблему физического выживания изолированной и разбросанной по разным городам и странам нации. В средневековой Европе было немало уставов. Со временем они потеряли свое значение, и пласт, связанной с ними культуры растворился внутри своих наций. Что касаемо еврейского устава, то ему негде было растворяться, поскольку вся нация жила по нему, и пласт средневековой цеховой культуры, возведенный в ранг национальной доктрины, сохранился в почти нетронутом виде. Отсюда становится понятно происхождение в еврейской культуре повышенного настроя на социальный успех. Во-первых, это средневековые цеховые традиции отношения к делу, дающие трудолюбие и целеустремленность. Большая часть средневековой Европы, за небольшим исключением купцов и ремесленников, еще жила в условиях натурального хозяйства, а евреи все уже жили в условиях рынка. Во-вторых, их национализм, происходящий из той же, узко клановой средневековой торгово-ростовщической культуры, настраивающий на неэтичное отношение к представителям других наций при дележе общественного богатства, и превращающий евреев в исключительно прагматичную эгоистичную нацию. Чисто психологически житейски это выражается в следующем. Перед человеком возникла дилемма, заработать, совершив при этом подлость, или отказаться от этого из этическо-моральных соображений. Естественно, в любой нации найдутся и подлецы и порядочные люди, но в среде евреев будет лишний дополнительный мотив, связанный с их культурной националистической талмудистской традицией, навязывающей установку презрения к гоям (не евреям), который будет дополнительно подталкивать их к подлости. Поэтому порядочные евреи в среднем встречаются реже, но при этом заслуживают гораздо большего уважения.

Очень большие деньги это всегда власть, и как всякая власть она борется за усиление своего господства и снижение власти иных сортов, государственной, религиозной и т. д. Сначала жиды, а позже евреи, естественно, пытаются всячески ослабить и подчинить власти денег любую иную власть. Поэтому в их арсенале естественными становятся подкуп, политические убийства, ими специально подкармливаются практически любые заговоры и еретические учения, вносящие раскол в религии. А естественное желание контролировать то, за что платишь деньги, приводит к тому, что и во главе всевозможных заговоров, партий, масонских лож они тоже желают видеть своих людей. Так эта нация на протяжении многих поколений становится самой революционной и больше всех других играющая в тайную власть. А завершается все инерцией устоявшегося поведения и сложным общественным гипнозом, в плену которого находятся и евреи, и представители других наций, у каждой из которых сложился свой стереотип поведения по национальным вопросам, в частности, еврейскому.

Таким образом, фактически любая нация мира возникла как синтез аборигенов, живших здесь задолго до цивилизации, и русских славяно-тюрков, принесших на эту территорию свою культуру, Христианство, государственность. Евреи – самая молодая, искусственная, полностью фальсифицированная нация, единственная в мире, возникшая как антипод Руси. Хотя ее корни уходят в историю жидов Византии, но реально из всей этой древнейшей культуры вынесено только одно, самое древнее интернациональное звено – голая корысть, предельный эгоизм. Что же касаемо жидовства, то хотя евреев можно считать основными наследниками этой древней профессиональной касты, но в силу давности и полного тенденциозного переписывания истории этого древнего периода, не оно, а подменяющий его миф больше влияет на их сегодняшнюю культуру, хотя думаю, что в каких-нибудь тайных еврейских объединениях информация о подлинной истории в виде величайшего секрета хранится избранными. Я полагаю, что у них есть своя система хронологии, поскольку торгово-финансовые дела требовали аккуратного ведения и точной датировки, хотя бы для того, что бы знать, как начислять проценты по кредиту. Лично для меня, жидовство понятие интернациональное, присутствующее в любой нации, как крайняя степень человеческого эгоизма не затуманенного никакими этическими нормами. Это свойство человеческого общественного сознания, его дисперсия. В любой нации всегда присутствуют, хоть их очень мало, люди настолько бескорыстные и люди настолько эгоистичные, что никакое бытие и общественное внушение не может поколебать этого их состояния.

Самая «юная» нация Европы

Первые славяно-тюркские города, расположенные на реках бассейна Черного моря возникли вероятно, в десятом веке, практически в след за Константинополем. По крайней мере к его расцвету привели именно они, как северные точки торговых маршрутов, проходящих через Константинополь. Вероятно, из-за близости кочевников, города на Дону, Днепре и Волге должны были возникнуть чуть раньше, чем на Дунае, но это различие в сроках было самым минимальным. Первоначально в городах должна была сложиться демократия. Следы этого можно обнаружить в летописях, где даже в Киев князя приглашали. Чуть позже из-за специфики культурных традиций региона и близости кочевников власть узурпировалась, на Волге этот процесс прошел несколько быстрее. Христианство вероятно принимается в середине тринадцатого века.

Монгольское завоевание начала четырнадцатого века разнесло цивилизацию по всему миру. Фактически за исключение районов вблизи Константинополя, дельты Нила, бассейна Дуная и отдельных очагов на Средиземноморском побережье, весь мир был нецивилизован, городов почти не было, кое-где были разбросаны деревни. Объединение в империю дает толчок развитию экономики всех районов, но особенно это касается тех, которые оказываются в зоне экономической досягаемости Константинополя на том уровне развития транспортных средств. Именно по этой причине начинает бурно развиваться все Средиземноморье и зона бассейна Дуная. Отстает в развитии север и северо-восток Европы, еще сильнее отстают Китай и Индия.

Технические достижения пятнадцатого века, развитие мореходства, освоение Нового Света приводит к тому, что появляются условия для развития и севера Европы. Первоначально это в основном пиратство на путях, ведущих к Новому Свету, в меньшей степени торговля. Крестовый поход второй половины пятнадцатого века усиливает этот процесс. К семнадцатому веку экономический центр смещается туда. Побеждает Реформация и вместе с ней наступает смута на Руси. Нация, давшая начало мировой цивилизации, оказывается завоеванной путем дворцового переворота. Новая династия заинтересована в искажении истории, уничтожении старых традиций, старого руководящего клана. Начинается целенаправленное привлечение иностранцев из Реформационной Европы, создание нового правящего клана в основном из дворян северо-западной Руси.

При Петре Первом фактически закончено формирование нового дворянского этноса, смешанного по происхождению, но с этнической установкой, поддержки правящей династии на основе культуры Реформационной Европы и полного стирания традиционной культуры Руси. Почти так же как в каждой стране Европы уживались два этноса, местных простолюдинов и аристократии, так же на Руси сложилось два этноса. Фаза роста правящего этноса это постепенное вовлечение в нее всего дворянского сословия России. Старый русский этнос в это время пребывает в состоянии хуже, чем любой покоренный народ, земледельцев делают фактически рабами, бывший правящий слой ставят в положение вынужденного перехода в иной этнос. Особого предательства вроде бы и нет, все идет под лозунгом освоения передовой Европейской культуры. Этот процесс завершается в течение смены двух-трех поколений. Старые традиции сохраняются только в быте и культуре простолюдинов, частично религии.

На религию, как основного носителя старого этнического принципа, оказывается мощное давление. Начало изменений положено расколом, тем, что устранено духовенство, не идущее на компромисс и поставлено новое, готовое к изменениям. С Запада приходит новый идеологический материал, в частности Евангелие. Они внешне не противоречат старому русскому Христианству, поэтому изменения проходят без глобальных потрясений, для нас, живущих три века спустя, практически незаметно, хотя локальных проблем в свое время, видимо, было немало.

Конец восемнадцатого – начало девятнадцатого века ознаменовано тем, что из памяти народной стерты следы старой русской империи и прежних имперских традиций. Аристократический этнос стал един. К середине девятнадцатого века он уже более полагает себя русским, чем западноевропейским, сложилась своя русская культура. Уже возникла общая русская послереформационная героическая история этого и русского народного этноса. В принципе созрели культурно-этнические условия для их объединения. Все дело было за системой управления обществом. Она возникла как экстремальная управленческая система для подавления побежденного этноса (простолюдинов и старой аристократии). Пока существовало какое-то противостояние этносов, эта система действовала и отвечала задачам ее породившим. Отмена крепостного права фактически совершает объединение этносов в единый русский, с пока еще разобщенными культурами и огромным правовым разрывом. Последующие полвека частично стирают культурную грань между частями единого этноса, развитие купечества и буржуазии, рост числа разночинцев, одновременная деградация дворянства приводит к частичному стиранию и правовой грани, однако чиновничья бюрократическая система управления обществом, как остаток прежнего аристократического, иноземного этноса, сохраняется в неизменном виде.

Перегрузка, вызванная содержанием этой чиновничьей бюрократической машины, обостренная войной, толкает Россию в новую смуту. Победа большевиков и приостановление процесса разворовывания страны чиновниками, был вполне закономерный итог небывалого разгула жидовства, захлестнувшего страну. Получив ничем не ограниченную власть, большевики взялись за глобальные изменения в России. На месте двух, почти объединившихся этносов, возник новый, коммунистический, сметающий остатки своих предшественников. По всей стране уничтожались национальные и православные культурные традиции, насаждались новые, коммунистические. Для внедрения этой программы в жизнь страна была превращена в религиозное государство с главенством коммунистической религии над всеми иными сторонами жизни, включая экономику и политику. Коммунистическое общество, ограничившее эгоизм, повысило нравственность до очень высокого уровня, вернув обществу утраченную устойчивость. Именно такой противник оказался не по силам нацистской Германии. Высокая немецкая национал социалистическая нравственность столкнулась с религиозным государством, с еще большей нравственностью. Немецкую смуту обломала Россия.

Таким образом русская нация самая древняя из всех наций планеты. Она больше других сделала для создания мировой цивилизации, у нее самая длительная и тяжелая судьба. В ней возникали различные этносы, оставляя свой неизгладимый след в истории и культуре. На протяжении веков Россия остается древним нравственным полюсом планеты. Внешние обстоятельства могут этот полюс частично подавлять, но когда возникает критическая ситуация, в мире, как правило, не находится силы, способной этому полюсу противостоять. А отсюда происходит самая страшная беда этой нации, внутренние смуты. Какой бы силы смута не была в другой нации, ее способно относительно быстро погасить окружающее мировое сообщество и вернуть нацию к нормальной жизни. Смуты на Руси это страшно, серьезно, и очень надолго, поскольку русская смута может быть преодолена только внутренними силами. Россия проходит каждую свою смуту от ее зарождения до полного логического завершения. За периодом упадка, отставания, вновь следует подъем, который выводит Россию на первые рубежи в мире, и за все эти упадки, кровавые междоусобицы, и подъемы, достигаемые сверх напряжением сил, платит русский народ.

Две тенденции в развитии цивилизации

Предыдущее изложение должно было привести читателя к мысли, что максимальные свободы, эгоизм и предельная безнравственность при дележе общественного богатства, это объективно наилучшие условия для прогресса экономического, технического, культурного. В частности установление более жесткой власти, повышение нравственности в сообществе, приводит к техническому, экономическому торможению. Однако, если взглянуть на мировую цивилизацию глобально, то картина получится далеко не столь однозначной. Возьмем к примеру расцвет Константинополя в древности. Экономических механизмов для распространения его высокой культуры на более отсталые отдаленные районы нет. У купцов нет экономического интереса отправляться далеко, в малоразвитые районы, поэтому цивилизация в них должна сама достигать относительно высокого уровня и только после этого туда устремится купец. Но даже если цивилизация там появится, то торговля с жидом будет далеко не равноправной, а тормозящей развитие слаборазвитого района, в то время как в экономической столице мира богатство будет еще больше возрастать, способствуя дальнейшему разрыву в экономическом развитии.

С этой точки зрения высоконравственный этнос, организованный иной связующей идеей, кроме голой корысти, и скрепленный внутриэтническим единством, оказывается очень полезным для распространения культуры по отсталым районам, чем сильно, вероятно во многие разы, ускоряет развитие всей цивилизации. Кроме этого он выравнивает уровни развития разных районов, что обостряет конкуренцию, обогащает цивилизацию новыми техническими и культурными элементами. При этом выравнивание осуществляется различными, далеко не тривиальными способами. К примеру, введение более нравственного порядка в Константинополе во время Крестового похода ускорило развитие отсталых до того северных районов Европы, которые полтора века спустя стали экономическим центром всего мира. Повышение нравственности системы ведет с одной стороны к торможению технического прогресса, с другой повышает устойчивость сообщества, способность обороняться от внешнего нападения в том числе и экономического.

Эти же два полюса можно выделить и в человеческой природе, что как следствие проявляется в этнических мировых тенденциях. Первым основным стимулом человеческой деятельности является личный эгоизм. Это существенный элемент человеческой сущности, проистекающий из его биологической природы, созданной естественным отбором. В социальном мире это человеческое свойство превращается в набор корыстных эгоистических устремлений социального порядка, жажда богатства, властолюбие, честолюбие и т. д. При фазе развития человеческой цивилизации, когда природных ресурсов еще на всех хватает, и следовательно, не возникает экономической необходимости сокращения населения, человеческая цивилизация, естественно, должна была пойти по такому пути развития, когда основным мотивом человеческих взаимоотношений должно было стать добровольное непротивление сторон, т. е. взаимный обоюдовыгодный интерес.

Это вообще-то не аксиома. К примеру, при острой нехватке природных ресурсов характер отношений в цивилизации может поменяться, и в более позднее время такая тенденция уже наметилась. Поэтому в частности надо бы очень ценить то, что нам осталось от предков, огромные природные территории, которые в самом недалеком будущем станут основным богатством в мире, и по возможности их сохранить. На этапе становления цивилизации природные ресурсы на душу населения были практически неограничены, поэтому цивилизация должна была зарождаться мирно. В частности, по этой причине я и отметал любые модели первичных сообществ, основанных на прямом насилии. Пока есть пустующие территории, никто не пойдет на менее благоприятный вариант подчинения другому, чем к примеру, спокойная жизнь в одиночку вдали от человеческого сообщества. А это значит, что рабовладельческое общество в этот период невозможно. Естественно, какое-то количество рабов могло быть, но только в таких видах деятельности, где мог быть исключен побег или восстание, как на галере или в каменоломне, чтобы не требовалось большое количество охраны, и вся схема оказывалась экономически оправданной. А таких видов деятельности не так уж много, и основные виды производства того периода, земледелие и скотоводство, к ним не принадлежат. По этой же причине я и исключаю варианты появления государственности за счет прямого стихийного захвата группой людей власти в малом сообществе, не имеющем потребности в такой власти. Как временное явление это может случиться, но такую власть ждет либо бунт, в ходе которого ее перебьют в случае ее малочисленности, либо слишком большие налоги на население, которые разорят его, и сообщество зачахнет и распадется. И только при значительном увеличении сообщества наступает качественный переход, который позволяет власти, которую не любят, оставаться относительно малочисленной, т. е. сравнительно дешевой, и одновременно не позволять организовать бунт против себя всего населения.

Вторым полюсом в человеческой природе, влияющим на эволюцию будет нравственно-психологический. Первоначально он носит вторичный характер, т. е. возникнуть та или иная нравственная установка может только как вариант определенной экономической потребности, но далее после ее возникновения механизм ее общественного самовоспроизводства, и как вариант разрушения, будет лежать уже в области общественной психологии. В общественных отношениях, диктуемых этим полюсом, уже может быть существенный элемент общественного насилия. Но для скорости развития всей цивилизации сочетание этих двух начал объективно способствует мощному ускорению.

Соответственно, с точки зрения этнических подходов, каждый из этих полюсов дает свой тип этноса. Чистый, ничем не сдерживаемый эгоизм, жидовство, дает экономический этнос, не обладающий ни ярко выраженными фазами этнического развития, ни этнической индивидуальностью, ни прочностью всего сообщества. Такое общество, построенное на принципах развития личного эгоизма, изначально индивидуалистично и ничем не сцементировано, кроме сиюминутной выгоды. Любое изменение внешней ситуации может привести к его разрушению. Другой, нравственно психологический полюс, дает второй тип этноса, который имеет ярко выраженные фазы этнического развития. При этом процессы, происходящие в этносе, имеют, естественно, ту же экономическую причину, т. е. в конечном счете проявление человеческого эгоизма, но все общественные процессы происходят со скоростями общественных психологических изменений, поэтому достаточно просто и естественно могут быть сформулированы механизмы динамики таких этносов и скорости происходящих в них процессов. Так для зари цивилизации, характерное время психологических изменений в обществе, при массированной экономической атаке на представителей этноса, было около семидесяти лет, что соответствует приблизительно смене трех поколений. Для нашего времени, более высокой грамотности, развития средств массовой информации и глобального информационного давления, эти сроки сократились до смены одного поколения, т. е. составляют около двадцати лет, и ощутимые общественно-психологические изменения возможны уже и за половину этого срока.

На заре цивилизации эти два полюса дали два крайних типа этносов. В дальнейшей истории реально имеет место некий их синтез в разной пропорции, однако с характерным преобладанием того или другого начала. Это приводит к тому, что экономический этнос несколько увеличивает свою устойчивость, за счет повышения нравственности, но и нравственные этносы, вынужденные думать о экономическом развитии стимулируют личностный эгоизм, что делает их в экономическом плане более конкурентоспособными.