Текст книги "Наизнанку. Московский роман"

Спортсмен, занимающийся три или четыре раза в неделю, ну например тем же боксом, карате или плаванием, не думает, как ему раскачать свои бицепсы и довести до совершенства мышцы живота. Профессиональный спорт отнимает невероятно больше количество энергии, сил, нервов, особенно в предсоревновательный период. Тут, конечно, думаешь только о результате, а не о красоте своего тела. И конечно же прием «стероидов» может привести тебя в плачевное состояние, а порой «передоз» означает летальный исход. Я не буду вдаваться в тонкие медицинские подробности о вреде анаболиков, потому что многие об этом знают, а многим это просто скучно.

Итак, побродив по разным улочкам Москвы, я немного проголодался и у ближайшего «ход-дог»-ларька где-то в районе метро «Парк культуры» купил себе незамысловатую копченую сосиску, воткнутую в хлебец и политую кетчупом, а также горячий кофе со сливками. Все это удовольствие обошлось мне в девяносто рублей, а всего у меня было сто пятьдесят. Я и не наелся, и остался со своими копейками. Теперь мой путь лежал в «Ректум», ночной клуб для женщин. Я знал, где находится клуб, и знал, что там работает стрип-шоу из пяти или шести ребят и что главным над ними был огромный двухметровый негр по имени Джимми. Его несколько раз показывали в шоу по ящику. Благодаря одному из таких шоу я многое узнал о стрипе и о том, что там можно заработать много денег легко и быстро. Приехав на станцию «Лубянка», а именно там находился «Ректум», мне не потребовалось много времени, чтобы найти его. Подошел к дому, где не было ни вывески, ни названия, а только толпа молодых девчонок и «веселеньких» женщин. Клуб внешне не был похож на клуб. Я даже немного засомневался по поводу адреса, но подошел к охраннику на входе и поинтересовался:

– Скажите, это клуб «Ректум»?

– Ну да, – ответил тот.

– Шоу «Джимми» во сколько начинается сегодня?

– Как обычно, в 8 часов, видишь, девушки ждут, сейчас мы их запускать будем!

– Понятно.

Время было 19–30, и, по ходу дела, провести меня некому. Пока я думал, что предпринять, и топтался на месте, большая толпа рассосалась, все уже были внутри и ждали начала шоу. Я стоял. Прохладный осенний ветерок гладил мое лицо и дурачился с моей шевелюрой, а ведь этим утром я бережно и дотошно причесывал волосы. Меня переполняли самые разные чувства, и я даже проголодался еще сильнее, но в чем-то я был уверен, сам до конца не понимая в чем. Через железные ворота вошел невысокого роста парень лет 26–27 в строгом черном костюме, в белой обтягивающей майке и со спортивной сумкой. Судя по отточенному рельефу мышц живота, которые всосали в себя тоненькую маечку, я сразу понял, что передо мной живое воплощение дамского угодника – стриптизер. Я подошел к нему.

– Извини, а ты работаешь здесь, танцуешь, да?

– Да, – скоромно, но уверенно ответил он.

– Ты знаешь, я хотел бы тоже попробовать свои силы и, честно говоря, хочу поговорить с Джимми. Может, он возьмет меня к себе?

Танцор быстро, профессионально осмотрел меня и по его прищуру я понял, что не дотягиваю физически.

– Меня зовут Дима.

– Михаил.

Я хотел было протянуть руку, но вдруг почувствовал себя неловко.

– Пойдем, я проведу тебя, и ты сможешь подождать Джимми внутри, он обычно всегда опаздывает.

– Давай. Спасибо тебе.

– Да за что спасибо-то?

Мы прошли через охрану и очутились в мире порока и страсти. Небольшая черная лестница вела нас туда, откуда раздавались женские голоса и крики вперемешку с громкой музыкой. Первое, что я почувствовал, – это резкий запах пива, вонзающийся в ноздри, пивом провонял весь клуб. И только когда мы вошли в небольшой зал, где оживленная толпа выплясывала под музыку техно, я понял, откуда исходил запах: посередине зала находилась овальная барная стойка, где, видимо, и зажигали танцоры, поскольку сцены там я не обнаружил. Пиво стекалось в литровые пластмассовые стаканы, на которые я периодически наступал, проходя через толпу. Мы дошли и, видимо, были первыми.

– Вот это наша гримерная, – положив спортивную сумку, сказал Дима.

Гримерная была никакой. Одно название, то есть две комнатки-подсобки. Одно небольшое зеркало, висевшее на грязной облупленной стене, три самодельные скамейки и небольшие столы, на них можно было сидеть, когда переодеваешься. Потихоньку начали подтягиваться ребята из команды Джимми. Довольно быстро я почувствовал себя «недоделанным», по сравнению с ними. Я дышал им далеко в спину по всем параметрам.

Они заходили в хороших шмотках, очень загорелые, лощеные, с красиво сделанными телами, а главное, что-то было во взгляде – уверенность, наглость, холод, некое безразличие. Со мной никто не здоровался и особо даже не смотрел в мою сторону, но этот факт меня не волновал. Я думал о предстоящем разговоре с Джимми и заранее предчувствовал проигрыш, я явно не дотягивал до ребят, и даже не из-за мускулов – рельеф живота у меня был неплохой, – а из-за какой-то растерянности, наивности, ненужных и лишних движений. Я подошел к Диме, тот уже был без майки, обернут в шелковую белую повязку, потом я узнал, что она называется парео.

– Ты качаешься? – спросил я, как будто не понимая, что Дима, видимо, столько всадил в себя стероидов, что охренеть можно, но и результат – высший класс: супер– прорельефенное тело с приличной мышечной сухой массой, идеальные грудные, шестикубовый пресс с отточенными косыми мышцами, при этом руки и ноги были пропорционально прокачены, как у бодибилдера. Только намного позднее я узнал, что он к тому же чемпион Европы по фитнесу.

– Ну да, есть немного, – с ухмылкой и не поднимая глаз, ответил он на мой дурацкий вопрос. – Вообще-то я бывший танцор, занимался балетом четыре года, а потом немного поработал с железом.

– Неплохо ты с ним поработал.

Дима снова недвусмысленно улыбнулся, ему явно польстило мое высказывание в его адрес.

Осматриваясь по сторонам, я видел, как собравшиеся ребята переодевались и обсуждали, как на днях трахали двух блондинок вот в этой подсобке. Обсуждение было бурным, у меня даже колыхнулось что-то внутри. Два брата, Алекс и Макс, – это были их псевдонимы, осчастливили двух блондинок. Случилось это во время самого шоу, когда ребята привели двух горячих девочек и делали с ними все, что на ум приходило. Они рассказывали, как имели их во все отверстия, и упивались своим подвигом, и не стеснялись ничего. Трудно сказать, хорошо это или плохо, это риторика или образ жизни. В конце концов, я не пуританин и не нашел себя в церковном хоре мальчиков-послушников. Да, однозначно, я был больше «за», чем «против». Эти групповые занятия были, видимо, здесь популярны и часты, поскольку остальные особо не удивлялись. Позднее я выяснил, что сам Джимми «жарит» после каждого шоу минимум по одной, а максимум – неизвестно.

Наконец я дождался его. Он пришел как король, одетый в сине-голубой строгий костюм. Огромный двухметровый парень афроамериканского происхождения с широченными плечами, как у Кевина Леврона в его лучшие времена. На его мощной черной шее блестели две огромные золотые цепочки с квадратным плетением.

– Джимми, привет, я к тебе. Меня зовут Михаил, я хочу работать в твоей команде, – выдал я ему на одном дыхании.

– Приве-е-ет, – с каким-то непонятным для меня акцентом произнес Джимми. – Танцором? Сни-и-имии ма-а-а-йку.

Я надул что было мочи свою грудную клетку и одним движением снял свой черный свитер и майку. Было заметно, как многие обернулись в мою сторону, но, кроме улыбок, больше эмоций у ребят я не вызвал.

– Очень хорошо-о, но тебе надо подкачаться чууть-чууть и походить в солярий и тогда приходи через две неделииии.

– Через две недели?! Но я не наберу нужную массу через две недели, – уныло сказал я.

– Посмоотрии на них, оони всее боольше тебя в два раза, ты же не хочешь, чтобы тебя облили пииивом во время танца, а такое часто происходит с новенькими ребятами из-за того, что они сильно от нас отличаются, и публика их не принимает, это очень обидно. Тебе лучше подготооовиться, посмотреть, как происходит шоу, на что это похоже, а потом решааать, надо тебе это или не надо. Так что останься и посмотри, о’кей?

– Ок, – немного расстроенно и растерянно ответил я и напялил на себя свой свитер.

В принципе, все было понятно с самого начала, я и сам чувствовал бы себя лохом по сравнению с ними. Я остался на шоу и был под большим впечатлением от того, какой эффект оказывали на пьяных телок накачанные самцы. В частности, мне понравился номер двух ребят – одним из них был Дима, а другого я не знал. Сам по себе номер прост и незамысловат: они вдвоем выходят по разные стороны барной стойки в белых покрывалах, которые закрывают их полностью, а они тем временем держат их руками, правда, музыка идеально подобрана. Исполнитель Seal четко вписывался в ладные и синхронные движения стриптизеров, и на припев песни они сбрасывали эти тряпки с себя, это было отработано профессионально, так, что бабы визжали, ну а меня переполняли чувства, мол, надо накачаться и тогда тобой будут восхищаться, вроде бы все очень просто. Но я сильно ошибался в силу своей неопытности, я и не знал тогда, что у всего есть оборотная, запачканная сторона.

На тот момент моей единственной проблемой было, где достать деньги на «химию», т. е. стероидные препараты. Да-да, тогда я загорелся этой нездоровой идеей. Как говорится, насрать на здоровье, главное внешний вид, что и говорить – примитивная башка. В гримерке все ребята активно готовились к номерам. Джимми обматывал какой-то черной тряпкой свое бедро и при этом успевал поливать себя детским маслом из пластмассовой бутылки с желтой этикеткой. Я чувствовал себя тщедушным и сильно зажатым в этой компании.

Я молча собрался, накинул на себя тонкую плащевую куртку и молча пошел к выходу.

– Ты уходишь уже?

– Да, мне пора.

Дима, который провел меня в клуб, по какой-то причине подошел ко мне. Мы стояли вдвоем почти у выхода в большой зал, и другие ребята не могли нас слышать. Дима говорил тихо и уверенно, я чувствовал, что он хотел помочь мне как-то, хотя бы советом.

– Послушай, не обращай особого внимания на слова Джимма! Он профи. Ты и вправду худоват, тебе самому не понравится реакция этих пьяных баб, поверь мне. Да и опыта у тебя никакого.

– Да, ты прав!!!

– Иди в «Ящер», начни с него. Там публика попроще, в основном «голубые». И денег заработаешь, и опыта наберешься.

– Клуб для «голубых»?

– Да, – спокойно ответил Дима, – Но ты сам себе хозяин, голова на плечах есть. Многие ребята там и начинали.

– Ты тоже?

– Я нет, мне не нужно было! А ты иди туда, там таких уродов принимают, ни кожи, ни костей. А у тебя фейс симпатичный, тебя точно возьмут. Рельеф тоже есть!

– А где он находится?

– Метро 1905-го года. Адрес не знаю. Да спросишь там кого-нибудь. Все, мне пора, старик!

– Спасибо.

Я вышел из клуба. Время было около десяти, и я должен был торопиться домой к родственникам, но твердо решил, что добьюсь своей цели и буду работать в таком шоу. Если я колебался сначала, то увидев ребят и ощутив ту ауру, я уверился в своем решении. Спасибо Диме за совет, обязательно им воспользуюсь. У меня не играло, как раньше, противоречие, я четко понял – я тут один, и никто, кроме меня самого, не преодолеет препятствия на пути к цели.

И вот – новый, странный клуб.

Я много думал и смотрел разные передачи на гейскую тему. Отмотаю снова назад. Я никогда не загонялся по поводу ориентации, всегда относил себя к ярым гетеросексуалам. Даже бисексуалы не вызывали у меня никаких эмоций, кроме жалости, но и осуждать их я не намерен, это личное дело каждого. Что касается подработки в подобных местах, то ок. Но минутку! Все гораздо проще. Моя цель – работать в шоу «Джимми», но пока не могу, недостаточно рельефен и ноль опыта, что немаловажно, само по себе. Вывод: нужно начинать на неприхотливой сцене, куда выпускают всех вплоть до фриков. Собственно говоря, чем уродливее, необычнее, тем лучше. Там извращенцев хватает, но вернемся к теме.

Мои рассуждения были следующими: я мужик, спортсмен, мне 100 раз наплевать на всех, у меня нет комплексов, мне никто ничего плохого не сделает, просто нужно всегда быть очень внимательным и конкретным. Если кто-то полезет, то я сначала скажу ему, чтобы тормозил, а если этот неумный будет продолжать дальше, то я сломаю ему челюсть, это я умею, но надеюсь, что до такого не дойдет. Хотя кто знает.

Вообще я не хочу особо погружаться в голубые дебри, просто буду рассказывать дальше и описывать некоторых людей, встречавшихся мне в этом пространстве.

На следующий день я доехал на метро в район улицы 1905-го года. Спрашивал у людей, где находится этот клуб, и нашел его. Добравшись до места со спортивной сумкой и в том же черном свитере, я в очередной раз обратил внимание на то, что здание клуба вовсе не напоминает клуб, а скорее смахивает на двухэтажный детский садик с двориком для детской площадки. Хотя на территории уютного дворика и не было места для качелек и песочниц, а только травка да кустики. Цвет самого здания был отталкивающе темно-бежевым, и окна были замазаны черной краской, видимо, чтобы свет не попадал вовнутрь.

Дверь была металлическая, в ней даже можно было увидеть свое отражение, как в зеркале. Рядом с дверью было что-то вроде домофона. На самом деле, это переговорное устройство в виде звонка с камерой: ты нажимаешь, и охрана смотрит у себя на мониторе, кого там занесло, потом тебе отвечают и, если считают нужным, пускают внутрь, а если нет, то не судьба, не прошел «фейс-контроль», ведь клуб – это честное заведение.

Но также я заметил рядом со входом огромный плакат с накаченным юношей. Сам плакат мне показался каким-то тусклым и вызывающим. Но это было только мое мнение, и оно мало кого интересовало. Так вот, подойдя ближе, я нажал на кнопку. Оттуда уставший голос отреагировал секунд через 20.

– Что вы хотели?

– Здрасте, я насчет работы в клубе.

– Какого рода работа вас интересует? – на этот раз голос звучал увереннее.

– Я хотел бы танцевать.

– Подождите, я вызову менеджера.

Я стоял на улице, ждал, внутрь меня так и не пустили, но ничего страшного, мне и на свежем воздухе хорошо. Правда, я прождал обещанного мне менеджера около 10 минут и за это время прочитал сегодняшнюю ночную программу раз 25 (это у меня привычка такая, если я кого-то или чего-то ожидаю, и в это время можно что-то почитать, то я буду водить глазами по строчкам до бесконечности до тех пор, пока не поймаю себя на мысли, что меня сейчас уже стошнит от этого). Так вот, в программе было написано, что шоу начинается в двенадцать с выступления местного любимца – «Октябренка Лапочкина», ну и фамилиьце, подумал я. В час ночи будет выступать балет клуба, в 3 часа начинается шоу клуба, выступления травести шоу, а также народный стриптиз.

Народный стриптиз?! Что еще за хрень такая? Бред. Интересно, а что это за ТравестИ или ТрАвести?

Все это было слишком смешным и немного отталкивающим. К числу «ссыкунов» я не относился и таковым себя не считал, но понимал, что колени дрожат, все-таки об этом мире я не знал ничего.

Наконец дверь открыл менеджер клуба, обаятельный, улыбчивый парень лет 25-ти в модной одежде и с мобильником в руках.

– Привет, я Роман – арт-менеджер клуба.

– Михаил, я бы хотел работать у вас танцором.

Он быстро осмотрел меня с ног до головы.

– А ты когда-нибудь работал в подобном заведении?

– Вообще-то нет, а это имеет какое-нибудь значение?

– Да в принципе не имеет, наоборот, мы принимаем ребят без опыта.

Как раз в этот момент зажужжал его мобильник.

– Одну секунду, – сказал он мне.

– Да, да, конечно.

Арт-менеджер Роман разговаривал по мобилке очень быстро и четко.

– Все, иду сейчас, – закончил он и снова заговорил со мной: – Смотри, Михаил, сегодня вечером ты сможешь придти к 9 часам? Мы посмотрим, как ты двигаешься, ОК? И решим. А сейчас мне бежать надо.

Я немного озадаченно выдохнул:

– Да, подойду, а танцоры во сколько обычно приходят?

– У нас две смены: первая смена начинает с 21 до 6 утра, а вторая – с 0 до 8 утра. График мы сами распределяем, ты все увидишь сегодня. Как раз хореограф будет на месте, посмотрит. Ну все, до вечера.

Мы ударили по рукам, и он убежал обратно в клуб, также быстро, как разговаривал по телефону.

До вечера у меня оставался почти весь день. Родственникам я сказал, что ночью меня не будет, так как буду работать барменом. Но сама идея работы в клубе никак и ни с какой стороны не нравилась ни дяде, ни тете. Они смотрели на мои планы с недоверием и осторожностью, ну а что я мог сказать им, ведь так или иначе я жил у них, и что-то обязан был рассказывать, поскольку ел и спал бесплатно. Все свои идеи насчет танцев я спрятал подальше, чтоб никто не догадался, а фенька с барменом могла пройти, почему бы и нет. Молодой пацан подрабатывает в клубе барменом за зарплатку и чаевые, нормально для семнадцати лет.

Спустившись в метро, я направился в один известный мне спортивный комплекс в районе станции «Динамо». Я вскользь знал о нем от отца, когда я еще был совсем ребенком, и в моей светлой голове не было ничего, кроме мыслей о «Сникерсе» и «Марсе», мы приходили туда, чтобы позаниматься на тренажерах, побить по груше и поплавать в бассейне.

Я наблюдал за отцом, смотрел, как он тренировался, меня восхищали его сила и мужественность, именно он повлиял на меня своим настроем и частыми разговорами про спорт. Если бы он знал, что по истечении энного количества лет его сын захочет работать стриптизером в клубе, он бы точно охренел.

Внутри спорткомплекса было довольно спокойно, как-то умиротворенно. Работала пара небольших магазинчиков по продаже спортивного инвентаря: от боксерских перчаток до плавательных очков. Было воскресенье. День близился к завершению, многие люди сидели дома, готовились к понедельнику, к первому, как говорится, тяжелому дню недели. Но не я. Ощущение заботы о будущих буднях у меня напрочь отсутствовало. Я был немного расслабленым, слегка уставшим, но с нетерпением ожидал своего появления в клубе.

Это интересно – наблюдать за плавающими в бассейне через стекло. А именно огромное стекло отделяло небольшую кафешку в здании от бассейна. Сам вид воды приводил меня в состояние внутреннего спокойствия, а тогда именно это состояние мне было необходимо.

– Миша, это ты?

Знакомый голос вдруг прозвучал за моей спиной.

Я удивленно обернулся и узнал Николая. Давным-давно отец познакомил меня с ним. Николай был продавцом в одном из тех нескольких магазинчиков спортинвентаря.

– А я смотрю, ты это или не ты. Я сразу тебя узнал, но ты, видимо, меня не узнал, да?

– Ну, если честно… если б вы меня не позвали, я бы вас не узнал.

Николай улыбнулся широкой, открытой и теплой улыбкой.

– У меня есть немного времени, давай по стаканчику горячего чая или шоколада, посидим, поболтаем.

На секунду я задумался и взглянул на часы, когда-то подаренные мне дедом. У меня оставалось еще много времени.

– Давайте посидим, – ответил я.

Вообще-то Николая близко я не знал и особо с ним не общался, но это был единственный человек из моего детства, связанного с моим отцом и с этим спортзаведением.

– А ты какими судьбами здесь? Пришел позаниматься?

Николай потихоньку отпивал горячий чай с лимоном.

– Да нет, я просто зашел ненадолго, время скоротать.

Моя чашка была без ручки, я никак не мог ухватиться за нее, она была слишком горячей, и я ложкой разминал на дне измочаленную дольку лимона.

– Я слышал про отца… Ну как он там?

– Пишет, что скучает по мне.

Я бы мог сказать больше, но промолчал. Николай увидел мое выражение лица и, поняв, что я не в восторге от этой темы, сразу сменил ее.

– У тебя в Москве дела какие-то или ты просто так, к родственникам?

– И так, и так.

Поговорив в такой же манере о всякой ерунде, я взглянул на часы. Сказал Николаю, что мне пора. Он, в свою очередь, дал мне свой номер телефона, сказав, чтоб я обращался по любым вопросам. Было тепло и приятно после нашей хоть и недолгой, но полезной беседы. Николай производил впечатление открытого человека, со своей жизнью и историей, впоследствии я хорошо узнал эту историю.

Быстрыми шагами я направился в «Ящер». Я был амбициозен и уверен в себе, именно эти качества помогли мне в те нелегкие времена. Нырнув в метро и оказавшись через пять станций и двух пересадок на месте, т. е. у входа в клуб, я снова во второй раз повторил процедуру с нажатием видеокнопочки.

Мне ответили, и через несколько минут вышел Роман.

– Ну что, готов? – спросил он, вероятно, полагая, что я передумал.

– Готов, – более чем уверенно произнес я.

– Ну, пошли…

И вслед за Ромой я шагнул в мир, о котором ничего не знал и даже не догадывался, какой он.

Выкрашенные черным стены и потолки, липкий пол (это чувствовалось местами даже под ботинками). Большая сверкающая картина из каких-то зеркальных переливающихся блесток с изображением мускулистого юноши с карнавальной черной маской на лице и в тесных стрингах, который зазывал гостей в мир страстей и порока. Пройдя мимо этой и других разных причудливых картинок на стенах, мы попали, как мне показалось, на главный танцпол.

Отовсюду веяло специфическим запахом клуба, я не мог понять, что это за запах, было похоже на смесь дорогого парфюма с разными алкогольными напитками и коктейлями и даже откуда-то доносился запах спермы – вся эта вонючая смесь была, видимо, неотъемлемой частью клуба. Высокая черная сцена с небольшой лестницей в углу. Стены выдержаны в тех же черных тонах. Но что больше всего меня поразило – это три металлические высокие клетки в форме стаканов. В тот момент я еще не понимал, для чего они стоят, может, для некоего интереса клуба? Но я ошибался, все было гораздо проще. Эти так называемые стаканы были вроде мини-сцены наверху.

Пройдя через танцпол, мы очутились в очень узком, но довольно длинном коридоре, откуда можно было попасть и в гримерную, и на кухню, и в сортир, и в ресторан, и даже на этаж ниже, на маленький танцпол под названием «Детище» – специальное место, где были только геи. Все это «сказочное» и «прекрасное» я узрел и почувствовал этой ночью, но об этом чуть позже.

Небольшая каморка: на стенах висели вырезки из мужских журналов, фотографии разных годов и с разными моделями. Где-то играла музыка. Одна из песен «Мадонны» доносилась из хрипучей мыльницы, у меня сразу промелькнула ассоциация с моим стареньким магнитофоном. На длинном, грязном и рваном диване, стоявшем вдоль запечатанного газетой окна, сидели три понурых парня, находившиеся каждый в своей нирване и звездном пространстве. Они не заметили, как я вошел в гримерку, вообще ноль реакции, я почувствовал себя вставшим в очередь к врачу-наркологу. Я был удивлен, но заметил в этом странном, узком и тесном месте огромный деревянно-железный стеллаж, отремонтированный, видимо, несколько раз. А вместо книжек там угрюмо и серо тусовались вещи для шоу: костюмы, снаряжения, плакаты, ботинки, различные игрушки гигантских размеров, а также моему взору предстала очаровательная картина – метровый негритянский бутафорский член, воткнутый в не менее уродливую резиновую дамочку с белыми редкими волосками и открытым ласковым ротиком.

– Это наша гримерная, располагайся вон там, можешь переодеться. – Рома показал мне на вторую комнату – Как будешь готов, выходи в зал.

– А во что мне переодеться? У меня из «такой» одежды ничего нет, – сказал я ему, поймав уже на выходе из гримерной.

– А-а, там бандаж есть, ты его надень, он абсолютно ничей.

«Бандаж, – подумал я, – интересно, а я ведь даже и названия этих тонких трусов не знал». Я зашел в ту другую комнату и понял, откуда доносилась песня. Молодой парень с явно женскими повадками и жестами что-то бурно и старательно репетировал под музыку.

– Извините, – сказал я, но он не среагировал или не услышал, тогда я повторил еще раз. – Извините, – на этот раз он обернулся. – Я не помешаю вам, если тут переоденусь? А то я в первый раз, и мне сейчас надо перед хореографом показаться.

Огромные раскрашенные глаза парня захлопали, будто в ладоши, и он сказал:

– Какой мужчина у нас на празднике жизни. Уж позвольте мне выйти, пока вы переоденетесь.

Честно говоря, от таких слов с женско-девичьей интонацией я слегка покраснел, не каждый день слышишь таких додиков.

– Да, кстати, на случай, если тебя возьмут сюда, мое имя «Кила», – и он, или она, протянул (протянула) мне свою руку.

– Михаил.

Я переоделся. Надел этот стремный бандаж на себя, посмотрелся в зеркало, которое стояло на груде разных вещей, и, поняв, что я не так уж плох и худоват, отправился на просмотр.

Выйдя в пустой и холодный зал, я чувствовал себя нелепо, так как, кроме бандажа и ботинок, на мне ничего не было. Я подошел к Роме, он, в свою очередь, с кем-то разговаривал. Я себя не чувствовал неловко и неуверенно, потому что понимал, в каком месте нахожусь, и пришел сюда сам своими ногами, по своему желанию.

– Давай, Мих, залезай в стакан. Сейчас под музыку немного потанцуем.

– Ты имеешь в виду, танцевать тут, в стакане?

– Ну да, в стакане.

– ОК.

Я молниеносно, как обезьяна, забрался в этот стакан, и уже через несколько секунд громко заиграла быстрая музыка. Мои ноги и руки пустились в ритмичный танец, сначала я немного был зажат и скован, но осознал, что все это доставляет мне удовольствие, и в конце концов разошелся, попадая точно в такт. Видели бы меня сейчас Морис и Оля в этом металлическом сооружении под радостным названием «Стакан» и в тонюсеньких трусиках, да я и сам бы ржал над собой, будь я в иной ситуации.

– Достаточно, слезай, – сказал мне Роман.

Краем глаза я видел со стакана, как наблюдали за мной и Роман, и тот парень, с которым разговаривал Роман, по-видимому, он и был хореографом.

Спустившись вниз, я думал, о чем они перешептывались между собой и что сейчас скажут мне?

Роман начал:

– Скажи, ты с сегодняшнего дня сможешь начать работать?

Честно говоря, я не был готов к такому повороту, но ответил:

– Да, конечно.

Ну, а что мне оставалось еще делать, я ведь явился именно за этим.

– Здорово, тогда сегодня и начнем.