Текст книги "Каменный пёс"

Он трясся в автобусе по дороге в аэропорт, когда у него в кармане зазвонил телефон. Звонил представитель компании, которая занималась продажей двухуровневых парковочных систем. Виктор занимался подбором таких систем для установки их в автостоянке, которая была предназначена для обслуживания аэровокзала, поэтому совсем не удивился звонку.

–Сергей, добрый день, – сказал Виктор, ответив на вызов.

–Здравствуйте, Виктор, – ответил представитель парковочной компании – Сергей, – Вы знаете, я хотел бы обсудить с Вами один деликатный момент, который мне показалось неудобным обсуждать у Вас в офисе… Как бы это помягче сказать, дело в том, что мне известны случаи, когда наши конкуренты пользуются всякими недобросовестными способами, чтобы увести у нас контракт. Наша продукция лучше и вот они придумывают всякие там способы… Мы уже неоднократно сталкивались с этим.

Виктор приготовился, к тому, что сейчас будет интересно, обычно с таких заходов начинались разговоры, которые могли привести к определенному обогащению, но в данном конкретном случае он никак не ожидал такого предложения от Сергея, все-таки компания, которую он представлял была довольно известной.

–Сергей, я не очень понимаю, о чем Вы говорите, мне никаких предложений на эту тему не поступало, – ответил Виктор, – в любом случае мы ничем таким не занимаемся, у нас хорошие зарплаты и мы выбираем материалы и оборудование основываясь только на их технических характеристиках.

–Я понимаю, но это же не означает, что ничего такого не может произойти в ближайшее время. Если Вы не возражаете, мы бы хотели предложить Вам определенную договоренность, проще говоря, мы бы хотели предложить Вам выполнить небольшой промоушен нашей продукции внутри вашей компании и если этот промоушен окажется удачным, то сумма вознаграждения может составлять до 1% от стоимости контракта. Как Вы к этому относитесь? Мы ничего не просим, мы просто просим защитить нас от недобросовестной конкуренции, просим немного нас прорекламировать Вашему руководству, даже не прорекламировать, а просто намекнуть, что мы как минимум не хуже, дальше мы сами ценами все добьём. Специально ничего делать не нужно, но я понимаю, что рано или поздно такой разговор у вас должен произойти внутри компании. Вы же понимаете, что ваше разрешение на строительство, ваш проект, да и вообще возможности вашего участка с большей долей вероятности не позволят вам с этой темы уйти просто так.

–Я перезвоню Вам завтра, что-то Вас плохо слышно, я сейчас не могу разговаривать, – ответил Виктор.

–Спасибо, я Вас понял, – ответил Сергей и положил трубку.

Виктор посчитал на телефоне сколько это в рублях – 1% от количества парковочных установок и присвистнул. Давно ему не предлагали такие деньги за один раз. Можно было согласиться, можно было позвонить конкурентам и потребовать деньги за то же самое, все-равно кого-нибудь из них да выберут, однако он уже понимал, что придется отказаться. Не те деньги, чтобы позволить появление о себе слухов. Большие, конечно, но не те. Он знал, что если согласиться, придется топить за этого подрядчика, и даже если топить очень осторожно, то все это все-равно почувствуют, а если согласиться и не топить (и, если этого производителя не выберут), тогда еще хуже – можно получить слухи о том, что вообще-то ты берешь деньги, но при этом вообще ничего не заработать. Виктор отлично знал, как проходят корпоративные мероприятия производителей строительных материалов, сколько там распивается спиртного и как потом на этих корпоративах развязываются языки. Учитывая то, что подрядчики частенько расходятся с заказчиками не очень хорошо, и, принимая во внимание, что указывать на недостатки работ и плющить подрядчиков было частью его работы, он не мог не думать о том, что поводы для распускания слухов могут появиться так же внезапно, как и денежное предложение, тем более деньги скорее всего предложат после закрытия объемов. Виктор понимал, что все это время он будет на коротком поводке, если согласится на эту договоренность и его лояльность к подрядчику очень тяжело будет скрыть, тем более если подрядчик изначально предложит какое-то письменное соглашение. А они 100% предложат. Они тоже захотят получить за свои деньги что-то реальное.

Автобус подъехал к остановке, и Виктор вместе со всеми вышел из автобуса. На середине платформы он отделился от основного потока людей и пошел в направлении строительной площадки, оставив позади себя людей, которые двигались в направлении входов в действующий терминал аэровокзала.

На проходной он приложил пропуск к турникету, надел каску поверх вязаной шапки и прошел на площадку. Необходимости идти в штаб не было, совещаний сегодня не предвиделось. Идти в вагончик службы заказчика так же не было необходимости– он приехал уже в специальной обуви, точнее обувь была обычная, но прочная и безопасная (и с успехом заменяла неудобную строительную обувь, которую им выдавали на складе). Каску он нес до этого в руке, а плащ он привез в рюкзаке. Плащ был очень тонкий и служил совсем не для обогрева– просто в корпоративных цветах было удобнее – представителей заказчика старались пропускать и вопросы было задавать проще – можно было остановить кого угодно из работяг и задать любой вопрос, ехать же через весь город в служебной зимней куртке было не очень комфортно. Руководителей подрядных организаций Виктор к этому времени в принципе уже знал всех в лицо (по крайней мере основных подрядчиков).

Вид на котлован сверху откровенно намекал на то, что подрядчик по монолиту абсолютно не справляется с объемами и отстает от графика. И если в той части терминала, которую строители прозвали «членом» еще можно было увидеть изменения в объеме заливки, то в противоположной части здания еще только вязали каркасы, а кое-где так и вовсе подходили мембраной к сваям. Виктор знал, что сроки очень жесткие и ему было совершенно непонятно, почему подрядчик, имея финансирование не выводит больше людей. Все захватки были переданы уже две недели назад, и, хотя народ копошился на всех захватках, народу было явно недостаточно.

Виктор спустился в котлован по металлической лестнице и вытащил из ушей наушники. Здесь уже было сравнительно опасно, и гораздо безопаснее было слышать все, что происходит вокруг.

Гидроизоляционную мембрану варили русские парни. Оборудование и сам процесс были достаточно сложными для парней из братских республик, которые, как правило, не имели опыта работы с таким оборудованием: сначала нужно было спаять мембрану двойным швом, потом задуть в шов воздух под давлением минут десять, чтобы убедиться, что воздух не выходит, а значит и отверстий нигде нет. Мембрана была разбита на карты (отдельные участки, которые разделялись гидрошпонками), из каждой карты торчало не менее пяти штуцеров, из которых выходили трубки, которые в момент бетонирования хоронились в бетоне, для того, чтобы потом, если в зоне какой-то карты потом обнаружится протечка, туда можно было закачать специальный гель и устранить протечку в тот момент, когда к гидроизоляции уже не будет возможности доступа.

Заливали монолит в основном соседи из среднеазиатских республик, а также белорусы и дагестанцы. Работа была мужская и относительно тяжелая. Люди работали по 10 часов на площадке, зачастую, в целях ускорения, пропуская перерывы на обогрев (из-за высоких стенок котлована ветра в нем почти не было, и поэтому казалось, что температура в нем была на пару градусов выше, чем наверху, но все равно условия оставались достаточно тяжелыми). Курить на мембране так же запрещалось, потому, что пепел от сигареты мог повредить ее, поэтому все бегали курить на уже смонтированные участки плиты.

Виктор обратил внимание на то, что-то тут то там на поверхности мембраны валялись куски проволоки, которой вязали каркасы, арматурная сетка, а также доски с вбитыми гвоздями, которые по всей видимости ранее служили опалубкой для залитых участков фундаментной плиты. Он сфотографировал несколько таких мест для отчета, чтобы потом генпроектировщик внес это замечание в журнал авторского надзора. Гель для восстановления мембраны стоил дороже мембраны и судя по ситуации на площадке этого геля в недалеком будущем могло потребоваться немало. Это был еще один серьезный минус в работе монолитчиков, в соответствии с договором они должны были содержать площадку в приемлемом для работы виде, а вся эта проволока и гвозди на гидроизоляционной мембране безусловно являлись нарушением технологического процесса укладки гидроизоляционного покрытия.

Отметив в паре мест, что стены приямков лифтовых шахт пошли дугой, и выполнив фотофиксацию этих моментов, Виктор проследовал к тому месту, где в прошлый раз он зафиксировал отсутствие деформационного шва в мембране. Когда он подошел к этому месту, он увидел, что поверх мембраны уже выполнены фрагменты фундаментной плиты и невозможно визуально определить – были ли внесены какие-то изменения в конструкцию мембраны. Виктор посмотрел по сторонам в поисках представителя технадзора от генподрядчика и увидев одного из них окрикнул его.

–Саша! – молодой парень, который что-то объяснял рабочему обернулся, и, убедившись, что это обращаются к нему, осторожно прошел по арматуре связанного каркаса, перепрыгнул на уже залитый участок и подошел к Виктору.

– Привет, что там? – спросил он.

– Привет, ты не знаешь, здесь шов добавили, – спросил Виктор?

– Слушай, наши идиоты тут ночью лили, ну и залили раньше, чем мембранщики раскурились. Мы вызывали производителей мембраны, те сказали, что плиту можно оставить, что типа, она у них тянется хорошо, и что она у нас проектные осадки маленькие – типа ничего не будет.

–А они письмо какое-нибудь напишут по этому поводу? – спросил Виктор.

–Ну, они сказали, чтоб мы им написали сами, они ответят на наше письмо.

–И вы им написали? – спросил Виктор.

–Я не знаю, тебе нужно у «гены» спросить, вы же с ним хорошо общаетесь. У меня даже почты нет нашего генерального, мне он как-то не пишет и в копию меня не ставит. Спроси у него сам, ок? Там кстати тема новая начинается, оказывается фикслинки в договор генподряда не включили по какой-то причине и теперь нас ломают, чтобы мы это бесплатно сделали. Типа говорят, у вас, что, работы много? Не хотите типа с нами деньги зарабатывать? Ну, короче, ты понял, завтра будет совещание на эту тему– вот и спросишь. Хотя, я думаю, что сейчас плевать всем на твои швы, фикслинки столько денег стоят, что кто-то может с должности съехать, сейчас все в основном про это думают.

–А генпроектировщик что-то в журнал написал по этому поводу? – продолжал развивать эту тему Виктор.

–Не, ты же знаешь, они с узлами в КЖ0 облажались недавно, не тот альбом передали, так что не в их интересах сейчас с площадкой ссориться из-за такой фигни.

–Ну понятно, – сказал Виктор, – ладно, спасибо, пойду дальше.

–Если хочешь, заходи потом кофе попить, -сказал Александр, нам новую машину привезли.

–Да нет, я больше не пью кофе, что-то мне от него как-то не хорошо. Бывай.

Виктор поправил каску на голове и пошел дальше. Походив еще часа полтора и, сделав фотографии самых интересных моментов, он поднялся по лестнице из котлована, вышел через проходную, понимая, что если так пойдет и дальше, то подрядчик по монолиту рискует слететь, и не исключена возможность, что скоро начнут заводить на площадку нового подрядчика, может быть не на весь объем работ, но вероятность этого росла с каждым днем.

Виктор понимал, что поучаствовать в процессе завода на объект нового подрядчика он не имеет никакой возможности: его мнения просто никто не спросит (по крайней мере из тех, кто будет принимать решение), но принять участие в этом процессе хотелось сильно – здесь, при удачном раскладе, уже точно можно было рассчитывать что-то заработать. Он начал перебирать в голове фамилии генеральных директоров строительных компаний, с которыми был знаком. Нужно было, чтобы совпали три условия: компания была в состоянии поднять объем работ, который ей мог отойти, генеральные директора его компании и компании подрядчика не должны были быть знакомы, он должен был быть знаком с генеральным директором потенциального подрядчика настолько, чтобы можно было физически обсудить сложившуюся ситуацию.

Он подождал, когда автобус откроет двери, зашел и сел у окна. После некоторых размышлений он нажал несколько кнопок на телефоне и начал слушать гудки. Через некоторое время гудки прекратились, и он произнес в ответ на чье-то сухое приветствие: «Виталий Антонович, добрый день, Виктор Волков, архитектор, банк вместе строили, есть минутка? Я бы хотел обсудить с Вами один вопрос, если можно – лично. Мне нужно всего 10 минут, Вам может быть это интересно… По работе, да… Нет, я, к сожалению, не могу по телефону. Завтра в 18? Спасибо, я приеду».

Возврат документов.

      Ольга позвонила на следующий день, часов в десять утра. Виктор еще толком не включился в работу – он пил кофе и просматривал новости, когда зазвонил телефон, он сначала даже не обернулся на него – звук был приглушен и особенно никому не мешал. Музыка не переставала играть, и Виктор уже с некоторым раздражением посмотрел на трубку. Звучавшая музыка была установлена у него на те номера, которые отсутствовали в его телефонном списке и судя по тому, что звонили на рабочий номер, это мог быть кто-то из подрядчиков.

Он нажал на кнопку приема вызова и сказал: «Да».

– Привет, мне позвонили! –зашептала ему в ухо трубка возбужденным женским голосом.

– Кто, – удивился Виктор? – Кто Вам позвонил? Кто Вы?

– Вчера, ты же сам мне визитку свою дал, забыл уже? Это я, Ольга, сумочка, украли, ты вчера сам бежал за ним.

– Ой, прости, сразу не узнал – богатой будешь. Привет! Кто тебе позвонил?

– Позвонила какая-то старуха и сказала, что она нашла мою сумочку, когда гуляла со своей собакой во дворе, назвала свой адрес предлагает забрать за небольшое вознаграждение, я боюсь одна идти, вдруг это какая-то подстава. Пойдем со мной? Пожаааалуйста, мне действительно страшно, а ты уже как бы и так в этой истории со мной. Ты же обещал в полицию со мной сходить– это вместо полиции, ну пожааалуйста.

–Да, хорошо, ладно, я схожу, когда ты хочешь пойти?

–Ну как можно раньше, когда ты сам можешь?

–У меня сегодня в 18 встреча, это займет не больше часа. Потом я могу подъехать куда нужно, часам к восьми. Где она живет?

–Чехова 18.

–Ок, я успею к восьми, встречаемся там ровно в восемь, ей скажи, что мы придем в 20.15. Интересно все-таки, как твоя сумка на Чехова попала. Ты сама то как?

–Да нормально, главное вернуть все, ну все– пока, не могу больше разговаривать, – неожиданно ответила Ольга и положила трубку.

Виктор положил телефон на стол и посмотрел в окно. С одной стороны, он чувствовал какое-то тяжелое облегчение от того, что ситуация со Ольгой наконец-то получила хоть какое-то развитие. С другой стороны, ему было не очень приятно, что все это происходит, при таких обстоятельствах, Виктор понимал, что, когда все это закончится он может бесповоротно перекочевать в категорию «знакомых», выбраться из которой потом станет еще сложнее, чем до всей этой истории. Нужно было как-то использовать ситуацию, чтобы познакомиться с Ольгой поближе, с другой стороны существовала опасность того, что можно было все испортить какими-то резкими движениями. Он и раньше то не особенно торопился в этом направлении, поэтому решил, что самое правильное в такой ситуации просто наблюдать за тем, как будет развиваться ситуация, тем более эта ситуация давала ему возможность узнать ее лучше при таких совсем не конфетно-букетных обстоятельствах. Виктор не очень любил приключения, но он понимал, что в его жизни слишком давно не было чего-то настоящего, и ему не хотелось отпускать это настоящее как можно дольше. И хотя обычно, ему, чтобы хоть в чем-то разлепиться с рутиной, требовались некоторые сознательные сверх усилия, в этот раз он чувствовал, что у него есть на это и силы, и желание.

Виктор вернулся к работе: он начал готовить отчет на имя генерального директора о вчерашнем посещении строительной площадки, т.к. необходимо было начать процесс подведения всех к мысли, что подрядчик по монолиту явно не справляется со своими обязанностями.

Подрядчик по монолиту и без того был в сложном положении, Виктор (как и все другие работники, организации, в которой он работал), отлично понимал, что этого подрядчика завели на объект люди города, и что в тот момент отказать им не было никакой возможности, т.к. они имели определенную власть над судьбой проекта в целом. Однако, через год после начала реализации проекта, когда уже было получено положительное разрешение на строительство и работы по забивке свай были завершены в городских структурах произошли определенные изменения, и подрядчик остался без своей крыши. Конечно, в этой ситуации никто бы не стал суетиться и продвигать своих подрядчиков, чтобы не смущать инвесторов (чтобы у них не зародилась мысль, что новые подрядчики пришли на место старых не потому, что в этом есть необходимость, а потому, что они откатывают другим людям), но подрядчик сам начал себя топить, срывая сроки по устройству фундаментной плиты.

В верхах у подрядчика тоже витали разные настроения, и если один учредитель был склонен уйти на другой объект, куда его затягивали проверенные люди, то другой учредитель хотел остаться на уже обустроенной площадке и доделать весь объем работ. В результате все шло так, как оно шло: все были недовольны, и ситуация находилась в подвешенном состоянии уже около месяца.

Виктор начал писать отчет, которые мгновенно собрал на себя все его внимание. Нужно было найти нужные слова, нужно было сгустить краски, но не пережать, в конце концов такого шанса можно ждать в следующий раз очень долго…

Выйдя из офисного здания в пять часов вечера, Виктор отправился в сторону ближайшей станции метро. Можно было проехать это расстояние на маршрутке, но нужно было привести мысли в порядок и подготовиться к разговору с Виталием Антоновичем, генеральным директором строительной компании, которая была генподрядчиком на строительстве головного офиса одного известного банка, во время строительства которого Виктор по обычаю работал в службе технического заказчика. Они тогда здорово друг другу помогали: строители бесплатно выполняли определенные корректировки, своевременного включения которых в рабочую документацию Виктор не всегда успевал добиваться, а Виктор прикрывал строителей перед проектной организацией, представители которой знали нормативную документацию довольно приблизительно. После этого они несколько лет не общались, но Виктор знал, что дела у Виталия Антоновича идут неплохо – его организация периодически мелькала в прессе вместе с упоминанием некоторых статусных объектов. И хотя общая ситуация на рынке была не очень благополучной – Виталий Антонович похоже все еще был на плаву и самое главное (как опять же писали в прессе), умудрялся избежать текучки кадров, что в свою очередь означало, что он все еще в состоянии давать определенное качество работ, что в свою очередь означало, что рекомендовать его серьезным людям было сравнительно безопасно.

Через час Виктор уже заходил в кабинет Виталия Антоновича, сопровождаемый благословляющим взглядом секретарши. Он никогда здесь не был, поэтому с интересом смотрел на то, как живут генеральные директора успешных строительных компаний. Первое, что бросалось в глаза – огромная плазма на стене, расположенной напротив окна. Отделка была не бедная, но и не особенно богатая: стены кабинета были отделаны панелями с HPL покрытием под дерево, на полу лежал дорогой паркет, потолок был на удивление прост– обыкновенный Ecophon, в дальнем углу кабинета была еще одна дверь, ведущая, вероятнее всего, в комнату отдыха, дверь была приоткрыта, что создавало некоторое ощущение дискомфорта. Виктор с беспокойством посмотрел на нее, но Виталий Антонович, Поймав его взгляд, сказал: «Там никого нет, Виктор. Проходите. Полагаю, что у Вас что-то серьезное, рассказывайте».

Виктор уловил в его тоне легкую патерналистскую иронию, свойственную большим начальникам в разговоре с людьми, априори не равными им по статусу, схожую с чувствами родителей, наблюдающих за тем, как их годовалые дети обсуждают в песочнице «важные дела».

– Я бы хотел обсудить с Вами один конфиденциальный вопрос, – начал Виктор задумчиво, – все еще не определившись, с чего лучше начать, – Я сейчас принимаю участие в крупном проекте, я думаю, что Вы слышали про строительство нового терминала аэропорта в Андреево. Чтобы не вдаваться в подробности, скажу сразу: мне кажется, что в ближайшее время на объекте сменится подрядчик по монолитным работам, я вижу к этому серьезные предпосылки и, более того, я обладаю некоей внутренней информацией о том, что какие-то телодвижения в этом направлении уже ведутся.

Виталий Антонович удивленно вздохнул и улыбнулся:

– Любопытная информация, Виктор, но можно Вас прямо спросить, а какое Вы имеете ко всему этому отношение? Вы же понимаете, что сейчас такие…ммм… обстоятельства, что сама по себе эта информация ничего не значит. У вас же не будут проводить тендер по выбору нового подрядчика, что мне делать с Вашей информацией? Позвонить на ресепшн по номеру, указанному на сайте и предложить услуги нашей компании?

– Я для этого и пришел, чтобы рассказать, что мы можем сделать для того, чтобы эту работу получила Ваша компания. Вот смотрите: у нас в компании год назад поменялся генеральный директор. Наш новый директор бывший ФСБшник и, мягко говоря, еще не обзавёлся ни общим пониманием, ни прочными связями в строительных кругах. При этом ему, как я думаю, по большому счету все-равно кто из подрядчиков зайдет на площадку. Скорее всего, в данный момент он уверен в том, что в любом случае отожмет у нового подрядчика свои деньги. Это раз. Город недавно произвел кадровые перестановки и теперь другие люди курируют нашу стройку, совсем не те, с которыми мы начинали. Новые еще не успели врасти и начать по-настоящему влиять. Это два. Инвестиции осуществляют испанские банкиры – им вообще все равно, кто будет лить монолит. Это три. Предположим подрядчика станут менять. Генеральный сам выбирать не будет – он не захочет ошибиться, т.к. он отвечает за сроки, т.е. он должен будет иметь кого-то, кто «порекомендует» ему нового подрядчика, на кого можно потом перевести стрелки, хотя бы формально. Подрядчика, естественно, потом проверят вдоль и поперек, и он конечно должен быть надежным, выбирать будут в любом случае из стопроцентно надежных, но ведь нужно сначала, чтобы кто-то в этого подрядчика ткнул пальцем. Это четыре. И последнее. У нас все боятся потерять свои места– если ты заведешь кого-то, и он облажается– тебе это потом припомнят и выкинут с волчьим билетом, у нас в такие вещи люди неохотно вписываются. А я бы мог. Я же не менеджер, я специалист, я себе работу в любом случае найду– не в этом городе так в другом, главное, чтобы во всем этом был смысл. Желательно финансовый. Это пять.

–За то, что Вы мне только что рассказали Вас Виктор запросто могут уволить, Вы это понимаете?

–Виталий Антонович, мы же с Вами не параноики, мы, просто хотим зарабатывать деньги, обратите внимание, мы даже не делаем ничего незаконного, мы просто общаемся, и я предлагаю Вам помощь.

–Я вижу, что Вы Виктор много об этом думали, наверняка, Вы продумали и то, как технически будут осуществляться наши взаимоотношения? – спросил Виталий Антонович, улыбаясь.

– Да, у меня есть идеи на этот счет, – ответил Виктор.

– Мне нужно подумать, Виктор, – проговорил себе под нос, Виталий Антонович, – то, что Вы предлагаете – довольно неожиданно. Мне нужно подумать. Я позвоню Вам в ближайшее время. Сейчас, простите, мне нужно ехать, мы договаривались, что наша встреча будет сегодня не долгой, я и так уже задержался.

Они поднялись, оделись и вместе вышли из здания. Виталий Антонович пошел в направлении своей машины, а Виктор, постояв еще немного на крыльце, отправился в направлении ближайшей станции метро, нужно было торопиться на встречу с Ольгой.

Через полчаса Виктор вышел из метро, прошел метров триста по проспекту и свернул направо на узкую улицу, прошел еще четыреста метров, свернул налево, потом перебежал дорогу, прошел еще сто метров и свернул направо на улицу Чехова. Дом восемнадцать был в самом конце улицы. Ольга уже стояла у двери в подъезд, кутаясь в куртку от ветра, который усиливался как в трубе в этой узкой улице, окруженной по бокам сплошными рядами четырехэтажных домов. Сам дом был старым, но видно было, что совсем недавно он претерпел ремонт, краска на стенах была свежая. Виктор пробежал глазами по окнам, пытаясь найти какие-нибудь окна в плохом состоянии. Почему-то ему казалось, что старуха, выгуливающая собаку, и «нашедшая» сумку с чужими документами должна жить в нищете, ну или по крайней мере в относительной бедности. Однако, или его догадка была ложной, или окна старухи выходили во двор, т.к. со стороны улицы все окна дома были в хорошем состоянии.

Увидев его, Ольга пошла ему навстречу, засунув руки в карманы куртки.

– Я сказала мужу, что встречаюсь с подругами после работы, – вместо приветствия сказала она Виктору. Было видно, что она заметно волнуется и ее немного потряхивает от напряжения. Непослушными руками она достала пачку сигарет и попыталась прикурить, но зажигалка упорно не хотела зажигаться на ветру в дрожащих руках.

Виктор взял у нее зажигалку из рук, потер и сложив руки домиком, аккуратно поднес к ее лицу. Она прикурила и немного закашлялась. Казалось, что сейчас самое подходящее время обсудить какой-то план, но в голову не приходило ни одной стоящей мысли.

Наконец он произнес:

–Ты чего так волнуешься, мы просто поднимемся, отдадим деньги, заберем твои вещи и все. Ты, кстати сколько планируешь ей дать?

– Я взяла с собой десять, – сказала она, – все еще не в состоянии сдержать трясучку, – там паспорт и еще кое-что важное. Ну, короче, там флэшка с документами. Меня муж попросил подержать в сейфе на работе, а вчера попросил привезти домой. Я ему сказала, что забыла, обещала, что привезу сегодня. Как ты думаешь – она в сумке?

–Не знаю, а что сразу про флэшку не сказала? Там реально что-то важное?

–Не знаю, мне кажется да, я сильно не вникала. Он попросил подержать на работе, сказал, чтоб хранила аккуратно, что это важно – больше я ничего не знаю.

–Ладно, пошли, какой этаж?

–Третий, квартира №7.

Виктор набрал номер квартиры на домофоне и нажал кнопку вызова, через некоторое время раздался сигнал и дверь открылась. Они зашли в просторную парадную без лифта, но с широкой лестницей, украшенной деревянными балясинами и массивными деревянными же поручнями, и арочным окном во всю ширину промежуточной площадки. Стены были недавно окрашены, но уже все покрыты росписями в виде непонятных букв, знаков, а кое-где и более фигуративной живописью в виде изображений первичных половых признаков. Виктор с брезгливостью посмотрел на расписанные каракулями стены, он презирал туалетных поэтов и настенных писунов, когда-то он даже носился с мыслью создать на Change.org петицию, призывающую увеличить наказание за этот вид вандализма, пока не разочаровался в петициях и в их возможности что-то изменить. «Мы хотели гордиться, а не стыдиться», – вспомнил он и еще раз внутренне передернулся от того, что повелся на этот блевотный слоган.

Ольга шла впереди, и он ненадолго остановил взгляд на ее бедрах, ритмично качающихся в так ее движению по лестнице. Мысль о сексе показалась ему неуместной в текущих обстоятельствах, но потом он позволил себе позволить себе эту мысль и до самой последней ступеньки думал лишь о том, действительно ли ее ягодицы такие упругие, или это просто удачно подобранные джинсы. Когда Ольга добралась до площадки третьего этажа, Виктор опустил взгляд вниз и двумя стремительными прыжками догнал ее, встав рядом.

В квартиру №7 вела старая деревянная дверь, которую лет тридцать назад можно было встретить при входе в любую коммунальную квартиру, однако сейчас, это скорее был уже раритетный экземпляр. Виктор подумал о том, что в советских интерьерах была какая-то своя мрачная эстетика, и, что унылый коричневый, который в силу своей обшарпанности и посеченности многочисленными сколами и трещинами, с трудом мог быть отнесен к какому-то определенному цвету, великолепно сочетается с иссини белым, сверкающим черными пятнами толи от своей белизны, толи от своей заляпанности размазанной паутиной цветом побеленных стен. Посредине двери в верхней ее части висел серый проржавевший ящик для писем, полный этих самых писем, рекламы и квитанций. Хозяева дома явно не проявляли к почте должного интереса. Справа от двери был врезан глазок, на высоте, удобной для человека с ростом явно выше среднего, а над круглой латунной ручкой были прикручены толстые стальные пластины с отверстиями для замочных скважин. То, что в этой квартире был домофон казалось какой-то необъяснимой ошибкой, чем-то, что произошло по большому недоразумению случайно, и немедленно должно быть исправлено.

Виктор поднял руку, чтобы нажать на звонок, но услышал, как замок начал открываться изнутри, и сделал шаг назад. Дверь со скрипом приоткрылась наружу, и они увидели невысокую бабушку, с морщинистым лицом и плохо причесанными седыми волосами. Она была одета в поношенный голубой хлопчатобумажный халат и высокие меховые тапочки. Взглянув на них поверх цепочки, она спросила:

–Вы за сумкой?

–Да, мы за сумкой, – сухо сказал Виктор, – она у Вас?

–Да, вчера внучек нашел, он у меня в техникуме учится, вот бы хоть на брюки денег выручить, а то родителей то нет, брюки купить и то не на что…

–Вы же вроде бы сказали, что это Вы сумку нашли, – влезла Ольга, но Виктор посмотрел осуждающе на нее и продолжил:

–Да без проблем, если все цело– брюки будут.

–Как Вы меня нашли, спросила Ольга?

–Так внук визитную карточку Вашу нашел в сумке, я сейчас все принесу.

Старуха пошла внутрь квартиры шаркающей походкой. Из дальней комнаты раздавалось «Заблатуй меня апрель, заблатуй…». Виктор и Ольга многозначительно переглянулись. Потом они услышали, как старуха что-то шикнула в глубине квартиры и музыка стихла. Она вернулась через две минуты, неся в руках сумку Ольги. Виктор сразу ее узнал, он видел ее не раз на столике рядом с зеркалом в парикмахерской. Старуха протянула сумку в щель между стеной и дверью, и Ольга нетерпеливо выхватив ее, стала рыться в содержимом, пытаясь убедиться, что все на месте. Через какое-то время она подняла глаза на старуху: