Текст книги "Князь Рус. Рождение нации"

Фактически всех пруссов положили на этом после если не считать совсем уж незначительно количество тех, кто все-таки успел сбежать, а таков было всего несколько десятков человек.

– Чего так долго, брат? – сидя на земле, спросил устало Рус, осматривая свой доспех, на котором появились новые царапины и вмятины и вяло пытался их подсчитать.

– Течение у Вислы оказалось слишком сильным… из-за недавних дождей поток усилился и нас во время переправы снесло слишком далеко в сторону. А там еще и берег оказался неудобным для выхода, пришлось еще дальше плыть. В итоге сильно растянули. Пока выбрались, пока собрались, вот и ушло время, – сказал Чех.

– Понятно…

10

Потери оказались довольно чувствительны несмотря на отменные доспехи. Только убитыми отряд потерял больше четырех сотен человек, раненых оказалось в два раза больше. По сути, его отряд сократился наполовину.

Но теперь имелась армия Чеха – больше десяти тысяч человек. Четыре тысячи славянских воинов, столько же голиндов и около двух тысяч ятвягов.

Голинды, присоединились к походу не только и не столько ради исполнения своих союзнических обязательств, сколько ради добычи, помня о том, какие богатые трофеи они взяли в прошлой войне на стороне славян против восточных пруссов. Естественно, это стало вскоре известно ятвягам, так что они тоже захотели прибарахлиться за чужой счет.

– Что дальше делать станем? – спросил Чех.

Вожди голиндов и ятвягов навострили уши и Рус их не разочаровал.

– Пойдем за добычей…

Поднялся одобрительный гул.

– …К саксам. – Закончил он фразу.

Тут же стало тихо.

Рус давно хотел наведаться в это племя, ибо имелась у него из будущего просто иррациональная ненависть к этому народу. И вот появилась отличная возможность воплотить свою мечту в реальность.

«Потом бы еще англов хорошо прессануть… – невольно замечтался он. – Но это надо флот строить… А когда это будет?..»

– Зачем так далеко? – осторожно спросил один из атаманов.

– А что, много ли вы с пруссов возьмете? Сколько их осталось? А вас сколько? Удовольствуетесь парой облезлых шкурок да по полмешка зерна на человека со стаканом медовой браги с куском воска размером с палец? Не слишком ли… скромные запросы?

Вожди призадумались и вынуждены были признать, что с оставшихся западных пруссов много не возьмешь. Охочих до добра действительно много и если разделить предполагаемую добычу, то лучше вообще не ходить, рисковать ради нищей доли… оно того не стоит.

– А силенок-то у нас хватит на саксов? – спросил Лукув, походный вождь голиндов.

Его сомнения были понятны. Племя большое и воинственное и несмотря на то, что часть воинов ушла в набег на славянские земли, там еще много крепких бойцов и соберутся чтобы дать отпор вторженцам они быстро. В общем можно уйти не с добычей, а стрижеными. Так себе перспектива.

– Тем более что с пруссами все равно придется разбираться по пути к саксам, чтобы они не мешали… Потеряем время. Потеряем воинов… Какую-то армию они смогут еще собрать и при случае ударить в спину не откажутся, особенно если мы будем отягчены добычей после набега, да и потери в сражениях с саксами тоже понесем не самые малые. Может получиться так, что всю добычу заберут пруссы… да и сами мы в плен угодим, став добычей.

Вожди и атаманы недовольно загомонили от такой совсем уж несправедливой перспективы.

– Тот, кто нам мешает, тот нам и поможет, – усмехнулся Рус.

– О чем ты, князь?

– Привлечем их на свою сторону. У них будет выбор: или сражаться против нас и сражаться с нами вместе против саксов. В первом случае они проиграют и не поимеют ничего кроме потерь и сожженных сел и городищ с угоном в рабство их сородичей, а во втором случае они смогут разжиться трофеями. Конечно, во втором случае они пойдут в первых рядах и тоже понесут значительные потери, но сами виноваты, не вписались бы за лютичей и не заимели бы проблем. Ну, а чтобы не взбрыкнули в самый ответственный момент, возьмем заложников.

Идея собравшимся очень понравилась. Мало того, что силы для похода на саксов в этом случае практически удваивались, ибо под принудительную мобилизацию пруссов попадет практически все боеспособное мужское население, так еще пруссы будут умирать за них.

«А понеся потери в войне с саксами, ослабнут до такого уровня, что станут не опасны и их уже можно будет поглотить без особых проблем», – подумал Рус.

Прусские вожди, потеряв самых лучших воинов в неудавшемся набеге и попытке разбить вторгнувшихся в их земли чужаков, осознавая какая участь грозит их племенам в случае дальнейшего сопротивления ведь армия вторженцев велика, и что при удаче могут получить, делали правильный выбор в пользу второго варианта. В итоге пруссы собрали еще около десяти тысяч человек и с такой армией Рус в начале октября вторгся в земли саксов.

Их конечно же ждали. Времени у саксов было много, на мобилизацию и поход ушло больше двадцати дней и они собрали армию в тридцать тысяч человек, но вот с доспехами у воинов оказалось совсем плохо и состояла их армия в основном из пехоты, лишь пара тысяч человек сидело на конях без стремян.

Кавалерия противника расположилась за собственной пехотой, Рус же разместил ее классическим образом на флангах, по две тысячи всадников. Еще тысяча стояла позади как резерв. В центре, в первых рядах стояла пехота из пруссов, а их подпирали голинды и ятвяги.

Рус довел план боя до командиров, несложный, так что вопросов ни у кого не возникло.

Начался бой.

По приказу Руса лучники обрушили дождь стрел на центр пехотного построения противника, одновременно с этим вперед ринулась собственная пехота образуя любимую пруссами «свинью». Но сейчас это построение оправдало себя как никогда ибо острие «свиньи» ударило в разряженную область вражеского построения ибо дождь из стрел сделал свое дело и тем самым удалось рассечь армию противника на две части.

Саксы почти поголовно оказались вооружены дротиками чем-то похожие на римские пилумы, вот только залп из них оказался жиденьким в силу массированного обстрела из луков и особого урона пруссам не нанес, а там уж они врубились в массу саксов как раскаленный нож в масло.

Одновременно с этим в бой пошла кавалерия. Только если левый фланг пошел вплотную и после бросков дротиков принялся рубить врага мечами, то правый фланг продолжил обстрел из луков, причем бил не по своему противнику, а забрасывал стрелами фактически взятое в кольцо левую половину пехоты саксов. От второй части пехоты армии саксов лишь оборонялись принимая удары на щиты.

Такая тактика, когда вся армия Руса обрушилась лишь на одну половину армии противника дало свои плоды и попавшая под пресс пехота начала быстро таять.

Кавалерия саксов постояв некоторое время, словно в раздумьях, не зная кого атаковать, все же стронулась с места и навалилась на тех, кто вел обстрел их пехоты из луков. Доспехи у всадников имелись, пусть плохенькие на основе кожи с рогом, даже кольчуги мелькали тут и там, но отсутствие стремян сказалось на итоге скоротечной схватки самым паршивым для них образом. Сшибали их с коней только так.

Быстро осознав, что ловить им в рубке с вражеской конницей нечего, опять же численный перевес в кавалерии на стороне противника, подоспел резерв, что произвел таранный копейный удар, и они потеряв сотни три, пустились наутек. Богатые и знатные вообще не любят умирать…

Воины из второй части пехоты, увидев что их свет саксонской наци «сделал ноги», а оказавшихся в окружении соплеменников активно добивают, и значит они оказались в меньшинстве, так же приняли правильное решение и не дожидаясь когда возьмутся за них, бросились во все стороны.

Ну а дальше делом техники. Разделив армию на три части по пять тысяч человек, Рус разослал отряды в разные стороны с наказом принципиально не вступать с саксами ни в какие мирные переговоры, только штурм, только хардкор… со сжиганием ворот (благо у пруссов запаслись зажигательными материалами – смолой и жиром) и последующим грабежом, и сжиганием поселений после разграбления.

11

Союзная армия под командованием Руса еще бы долго долбалась в землях саксов, все-таки воины они не самые последние, да и территориально весьма обширны (под свой контроль удалось взять хорошо если четверть), городищ много, к тому свои потери постепенно росли, союзники из голиндов и ятвягов отягченные добычей уже не проявляли прежнего желания драться дальше (мнением пруссов понятное дело никто не интересовался, хотя их армия сократилась на половину убитыми и ранеными) и через какое-то время напор мог выдохнуться и придется уйти самим пусть с добычей, но бесславно. В общем Рус к концу октября вынужден был признать, что за одну кампанию саксов не изничтожить. Но тут пришла помощь откуда не ждали.

Как это обычно и бывает, пограбить ослабевшего соседа, воспользовавшись чужими победами, пожелали их соседи, а именно готы и франки из северо-восточных регионов так называемой Австразии и тюринги. Пока все силы саксов были сосредоточены на востоке противостоя Русу, франки с тюрингами напали с юга и запада и стали споро продвигаться на север. И вот уже от земель саксов осталась едва половина. Беженцев набежало с юга на север тьма тьмущая и их всех надо где-то разместить и кормить, а запасов как водится едва на себя хватает…

А тут, поглядев на творящееся, фризы решили урвать себе кусочек от избиваемого со всех сторон соседа напав с севера. И вот тут окончательно осознав, что дело запахло керосином, того и гляди даны еще нападут, презрев союзный договор (ничего личного – только бизнес), саксы попытались решить дело миром, прислав переговорщиков к Русу.

Скрепя сердце, он вынужденно пошел на мировую. Причин хватало, тут и погода подкачала – пошел мокрый снег, начались болезни несмотря на все санитарные меры, тут и потери, произошло исчерпание боеприпасов, то бишь стали заканчиваться стрелы несмотря на все попытки ремонта собранных после боев древок, а главное – плохие новости на южном направлении. Война у Леха откровенно не задалась, так что свои силы следовало перенаправить ему на помощь.

Рус затребовал от саксов откупных, назвав вполне подъемную сумму.

– А главное – переподчиняете мне армию, что сейчас воюет против нас на юге. Теперь ваш отряд будет сражаться за меня. Если вдруг начнете что-то крутить, то я клянусь Родом и Перуном, приду на следующий год и не пощажу никого.

Вождям саксов не осталось ничего другого как согласиться, хотя этот отряд очень не помешал бы чтобы с его помощью отбиться от франков с тюрингами, а потом от фризов.

Рус еще хотел потребовать от них, чтобы потом, после того как отобьются от франков и фризов, напали на данов, но понял, что они и сами это сделают без всякий требований, ведь нужно будет компенсировать понесенные потери, опять же надо где-то взять продовольствие для кормежки беженцев. А взять это все можно только у северных соседей. Конечно, есть более слабый сосед – фризы, тут еще и месть, но их ресурсов явно не хватит на все, так что война с данами неизбежна.

Перемирие заключил без оглядки на нежданных союзников еще и потому, что они воспользовались по сути чужой победой и никак свои действия с Русом вообще не согласовывали. Ну а раз так, то пусть сами выкручиваются.

Что до боевых действий на юге, то война у Леха не задалась от слова «совсем». Он оказался в незавидном положении медведя, на которого набросилась свора охотничьих собак. Вроде и сильнее всех собак вместе взятых, но кусают эти твари со всех сторон и не ухватить ни одну из них, резвости не хватает.

Противник, изучив чужой опыт боев, в частности восточных пруссов, поставивших все на одну битву, понадеявшись на свой численный перевес, не захотел все решить в одном генеральном сражении, а вторгся двумя потоками.

Лютичи с саксами и данами ударили на юго-восток, при этом лютичи вышли на Вислу ударив, собственно, по пришлым славянским племенам, только-только обосновавшимся на реке, а саксы с данами пошли вдоль Варты по обеим ее берегам, атакуя их союзников, привлекая охочих до грабежа чужаков из племен западных славян, и таковых нашлось весьма немало.

Как итог, чтобы парировать многочисленные отряды противника, Лех разделил свою армию на части с целю их перехвата. В результате случилось множество локальных сражений с численностью сторон до пяти сотен человек. Где-то побеждал Лех и его воеводы, а где-то и проигрывал с разгромным счетом, когда его отряды попадали в ловушку и на них обрушивались многократно превосходящие силы. Все-таки противник не дурак и обладал инициативой.

В общем война получилась очень тяжелой с большими потерями. Как результат Лех вынужден был начать отступать… и это стало началом конца, практически катастрофы.

Союзники Леха оказавшись без поддержки под ударами саксов и данов с присоединившимися к ним западными славянами, чтобы не оказаться окончательно уничтоженными, были вынуждены выходить из союза с паном славян и как следствие армию Леха стали покидать отряды, сначала, чтобы защищать свои городища от врагов самостоятельно.

Только вот не вышло у них ничего, слишком неравны оказались силы, и чтобы не оказаться всем племенем поголовно в Ирии перешли на сторону этого врага, предоставив как свои мечи, так и городища под базы, ну и продовольствие конечно.

В итоге Лех оказался вынужден покинуть западный (левый) берег Вислы и парировать попытки переправы противника, что не оставлял надежды перебраться на восточный берег и сжечь столичное городище пришлых славян, а потом и остальные их поселения заодно хорошо пограбив.

Долго не получалось, огромное количество стрел, что производили в городищах пришлых славян заставляло врагов с потерями откатываться назад не солоно хлебавши (если не считать своей соленой крови). Но, как говорится если долго мучиться, то что-то да получится. И у врагов получилось.

Подгадав очередной дождь, они под прикрытием потоков воды совершили очередной рывок. Врагов все же заметили пусть и поздно, но наверное смогли бы и в этом случае отбиться пусть и вступив рукопашную схватку на берегу, да вот беда, излишняя влага быстро превратила тетивы луков в бесполезные для стрельбы веревочки, на которых теперь разве что удавиться можно.

Противник захватил плацдарм начал стремительно наращивать на нем свою численность. Пока подошла по грязище подмога, было уже поздно. Вражеская армия переправилась, случилась классическая битва, то есть стенка на стенку, что не выявила победителя (воинство пана устояло только за счет своих отменных доспехов) и Леху пришлось отступить в свое городище.

Благо, что городище стоящее на слиянии двух рек, что защищали его с двух сторон, помимо стен собственно поселения имело внушительную оборонительную линию перекрывающие подступы к столице, протянувшись от одной реки до другой и по их берегам до стен городища. Собственно, там всего-то около ста метров было, так что обороняться можно уверенно. И противнику кровь из носу это городище пана надо взять, потому как если отвлечься на другие, то армия Леха тут же сделает вылазку и больно ударит в спину.

Русу, узнавшего все это, теперь осталось понять, как действовать ему в данной непростой ситуации.

– Так давай на лютичей навалимся, как ты это в моем случае сделал, атаковав западных пруссов, – предложил Чех. – Тоже все бросят и свои городища побегут защищать.

– Тут я в этом не уверен…

– Почему?

– Силенок у нас для этого маловато, – вздохнул Рус.

После того как ушли голинды с ятвягами, а так же отпущены пруссы с обещанной добычей, под рукой Руса и Чеха осталось всего пять тысяч человек. Треть из них из-за ран к бою не пригодна и все что они могли это сторожить рабов.

– Так можно западных славян попробовать отозвать, – продолжил Рус после паузы, – но их мало и особой роли они не играют. Их городища хорошо защищены и мы не готовы к длительным боевым действиям из-за нехватки боеприпасов и общей усталости. К тому же потребуется много времени, которого у нас собственно и нет на такие маневры. Сколько еще продержится Лехград?

Чех согласно кивнул. Если уж на то пошло, то городище уже вполне могло пасть или падет со дня на день. Затягивать противнику со штурмом не стоит, так как на выручку пану могут подойти дополнительные силы с той же Припяти.

– Опять же, что касается западных славян, то думается мне, что они и сами скоро свалят в родные края после нескольких неудачных штурмов. Он, в отличии от прочих шли грабить, а не умирать за чужие интересы.

– Тогда что будем делать?

Рус криво усмехнулся, вспомнив фразу про штаны и бег, но промолчал, брат не поймет, так что сказал другое:

– Атаковать…

12

«В гробу и белых тапках я видел такие походы…» – думал раздраженно и устало Рус, ведя на поводу своего не менее уставшего коня, что казалось еще немного и отбросит копыта.

Воины, пробираясь через лес так же брели понуро. Погода откровенно не задалась. Постоянно валил снег, при этом температура днем стояла в районе плюс пять-семь градусов, ну из-за чего снег был липкий и влажный, так что ноги промокали очень быстро. Что уж говорить о том, когда приходилось переходить вброд многочисленные речушки?.. Водичка совсем не парная, а очень даже ледяная…

Большая часть пленных саксов в таких условиях, несмотря на все старания, заболела и слегла. В итоге их пришлось оставить в одном из городищ и сколько их выживет в итоге оставалось только гадать. Опять же придется платить за уход и кормежку местным. По итогу могло оказаться так, что всех выживших придется оставить в качестве платы. Что по этому поводу можно сказать? Зашибись!

Вообще для сохранения полона их нужно транспортировать на ладьях. Собственно, так и собирался в будущем поступить Рус если соберется еще раз навестить саксов. Но случится это не скоро, и дело даже не в отсутствии водного транспорта, а просто других забот будет полон рот. Так что хорошо если лет через пять-шесть сподобится.

Так или иначе, к началу ноября армия Руса и Чеха подошла к Лехграду на один дневной переход и встала лагерем. Требовалось как следует отдохнуть и привести себя в порядок. Рус послал разведчиков, выяснить, что там творится и те принесли ожидаемые вести, в смысле те на которые братья надеялись.

– Внешняя оборонительная стена захвачена, но само городище пока держится. Хотя видны следы штурмов, тут и там подпалины но стены не сгорели.

– Много их там?

– Тысяч десять… может больше. Близко подойти не смогли…

Рус кивнул. Не так чтобы и много даже если чуть больше, но смертельно уставшей физически и психологически армии Чеха и Руса этого хватит с лихвой. Армия же противника надо думать вполне боеспособна.

Разведчик нарисовал расположение вражеской армии. Та стояла тремя лагерями, самый большой лагерь – лютичи, стоял у Вислы, их оценили в шесть-семь тысяч человек. Два лагеря поменьше: саксов и данов стояли у втекающей в Вислу речки и в обоих лагерях насчитали по две-две с половиной тысячи человек.

– Который из них лагерь саксов?

– Тот, что дальше от городища. Вот этот, – уточнил на рисунке разведчик.

– Отлично.

– А западные славяне где? – спросил Чех. – Причем вместе с теми, кто с нами в союзе был?

– Не видели… наверное общим лагерем с лютичами стоят.

– Совсем западные ушли, как я и говорил, а наши бывшие союзники скорее всего в окрестностях озоруют – продовольствие для новых хозяев добывают, – сказал Рус.

– Скорее всего, – согласился Чех.

– Или… большую их часть, особенно из числа бывших союзников, положили во время обороны внешней стены, – озвучил Рус еще одну возможность, что только что пришла ему в голову.

– Или так, – снова кивнул Чех.

– Ладно, где там наш вонючка?.. – спросил Рус. – Пришло его время…

– Кто?

– Клоп. То есть Клопп, – акцентировал Рус имя на двух буквах «п». – Хотя, то, что он вонючка, это не отменяет. Говно он что ли свое жрет?

Чех только хмыкнул. Обозначенный сакс действительно вонял. Они все, конечно, не имея возможности регулярно мыться, да под меховыми одеждами тоже совсем не розами благоухали – пропотели зверски, но Клопп… вонял как натуральный клоп, аж глаза резало. Так что при общении с ним, приходилось учитывать потоки ветра так, чтобы запах от него сдувало в сторону.

Рус конечно знал, что есть люди повышенной вонючести, сам в свое время с таким в одном классе учился, но тут помимо нелюбви к саксам добавлялось откровенно заносчивое поведение этого Клоппа, дескать я весь в белом, а вы все дерьмо. В общем у товарища было явно завышенное самомнение.

«И это самомнение в итоге улетит совсем уж куда-то в небеса, когда они подомнут под себя Англию, остальных людей записав в недочеловеков, – подумал Рус. – Нельзя им на остров дать свалить. Нельзя».

Сам Клопп являлся представителем сакских вождей, коего выделили, как раз для общения с сакским отрядом, благо что командиры его должны знать в лицо. У него имелась свита в дюжину охранников, так что появление Клоппа в лагере саксов никого особо не должно обеспокоить. Интерес будет, но легенда проработана, ее лютичам и скормят.

Спровадив Клоппа с уточненным планом, Рус так же послал гонца к Леху со своим предложением деблокады. Собственно, ничего особо оригинального в нем не было. Согласно плану Рус должен атаковать противника и после того как завяжется сражение, Лех должен ударить всеми силами что остались в городище.

В идеале было бы подгадать к очередному штурму, и ударить, когда большая часть врагов лезет на стены, но тут как повезет. Один из людей Клоппа, если тот вдруг узнает о дате штурма, должен будет выбраться из лагеря и сообщить ожидающему его в секретном месте резиденту. Но если штурма пока не планируется, то тянуть все равно не будут, ибо каждый день промедления риск их обнаружения и тогда неизвестно, как все может повернуться.