Текст книги "Ошибка предсказателя"
Автор книги: Георгий Миронов
Жанр: Детективная фантастика, Фантастика
Возрастные ограничения: +12
сообщить о неприемлемом содержимом
Текущая страница: 1 (всего у книги 15 страниц) [доступный отрывок для чтения: 5 страниц]
Георгий Миронов
Ошибка предсказателя
Часть первая
Рубины для олигарха
Глава пятьдесят девятая
Подвиги Геракла
В целом компетентностью полковника Иконникова Осина остался доволен.
«Все-таки умеет Генерал подбирать кадры», – подумал он. И тут же мысленно поправился: «Умел…»
Взяли его за жабры крепко. Никто из бывших соратников и пальцем не пошевелит, узнав, что Генерал «подзалетел» не на коррупции. Может быть, скостили бы срок за организацию заказных убийств, учитывая его прошлые заслуги перед властью. Но тот факт, что провинился-то он как раз перед властью, делал жизненные перспективы Генерала весьма зыбкими. Чтоб не позорить Контору, скорее всего, выделят дело Генерала в отдельное производство. И светит ему пожизненное. Hе рукавички шить, как Холковский, выразивший намерение прийти к власти демократическим путем. За участие в антиконституционном заговоре с целью свержения существующей власти и физического устранения второго и третьего президентов России (а именно это шьют ему, Осинскому, в Следственном комитете при Генпрокуратуре) светит им всем пожизненное. Ну, сам Владимир Михалыч в очередной раз выскользнет, а Генералу париться в позе стервятника до конца жизни. Когда приговоренных к пожизненному заключению выводят из камер, руки прихватывают за спиной так, что они напоминают крылья грифа, садящегося на падаль. То еще зрелище. Лучше уж гнить где-нибудь в казематах Шлиссельбургской крепости – там хоть бесконечных шмонов нет, посадят и забудут. Впрочем, это Осине тоже не улыбалось. Вот почему он, с присущей ему предусмотрительностью, везде соломки подстелил. Для себя. Для Генерала соломы не хватило. Сдать он его не сдаст – просто потому, что мало знает. Ни тайны Нострадамуса, ни шифров, ни кодов не знает. А если и сдаст, то только сеть киллеров и чистильщиков – всех, кто последние месяцы криминальными методами собирал для него красные и розовые рубины.
Сегодня у него были дубли – два набора, каждого из которых было достаточно для попытки перемещения во времени.
Всех, кто работал на него в России, он давно вычеркнул из памяти и никаких попыток помочь, материально поддержать, нанять адвокатов, дать крупную взятку не предпринимал. Его кроты в Следственном комитете замрут и закопаются. Если Патрикеев их не найдет, так могут и переждать трудные времена.
На «соратников» здесь, в Англии, он тоже смотрел как на отработанный уже материал. Похоже, Дарья Погребняк и этот отвязанный спецназовец ГРУ по кличке Князь стоят друг друга. Они так ненавидят своих недавних соратников, а ныне противников, что зубами горло готовы друг другу перегрызть. Тут у него расчет верный.
Ну и к полковнику Иконникову Дарья Погребняк с первой встречи, похоже, симпатии не проявила.
У полковника задача простая: устроить жесткую проверку в Лондоне, провести аналогичную в Эдинбурге – и свободен, как птица. Полетит наш «белый журавль» на родину. Душа вообще перемещается в пространстве и во времени быстрее бренного тела. Миг – и душа полковника будет в Москве. Может, так оно для него и лучше, позора меньше. Там бы его засудили… А так… Что он, Осинский Владимир Михалыч, урожденный Сидоров, зверь какой? Хорошему человеку и смерть легкую…
А полковник Иконников тем временем летел на принадлежащем Осине самолете из Лондона в Эдинбург и думал примерно о том же, но, естественно, – иначе. То есть он понимал, что за совершенные им злодеяния Осина должен быть наказан адекватно. Конечно, «око за око, зуб за зуб» – это не по-христиански. Иначе все ходили бы без глаз и зубов. Понимал, но после того, как почитал в кабинете Егора Патрикеева материалы толстого досье олигарха, пришел к мысли, что вину Осины доказать будет не сложно, а вот подобрать адекватное наказание – может фантазии не хватить. Впрочем, не его это дело. Ему бы вообще пора розы на даче постригать. A он… Не по возрасту занятие подобрал. Не по силам.
Как там у Сократа? Юношам подобает учиться, взрослым – упражняться в добрых делах, старикам – отстраняться от всяких дел и жить по своему усмотрению, без определенных обязанностей.
Чего ему не хватило – мудрости или осторожности, чтобы отстраниться от окружающего его бардака и постригать розы?
Конечно, внучка, внученька тому причина: хотел ей на учебу заработать. Только вот заработок выбрал себе не тот.
И сейчас, на закате жизни, занятие себе выбрал не по возрасту…
А с другой стороны, что есть возраст? И когда он начинается, этот закат? Индивидуально все.
У его любимого философа Мишеля Монтеня есть такой мудрый «Опыт» под названием «О том, что философствовать – это значит учиться умирать». Много там дельных мыслей, хотя название вызывает отторжение. Он-то, Геракл, всегда считал иначе: философствовать – это значит учиться жить.
Ну и до чего он, Геракл, дофилософствовался? Научился жить? Нет… Но помирать как-то рановато… И восьмидесятилетие отметим. В кругу друзей.
После этой командировки в Англию друзей у него стало больше.
Хотя, возможно, прибавилось и врагов.
Взять хотя бы эту омерзительно наглую бабенку – Дарью Погребняк.
Мордашка смазливая, фигура – так вообще прекрасная. А баба – дрянь. В противовес ей бывший товарищ Патрикеева и Милованова по спецназу ГРУ подполковник действующего резерва по прозвищу Бич внешне выглядел как чикагский гангстер: маленькие недобрые глаза, тонкие губы, налитое кровью лицо человека, ожидающего апоплексического удара. Геракл знал от Егора, что цвет лица у Бича сформировался во время плавания в доармейские годы на траулере СРТ-3200 по Баренцовому морю и Атлантике в поисках трески. Но если не знаешь его, легко можно поверить, что подполковник – последователь Джека Потрошителя. А между тем, по словам его друзей, нет, и не было человека более надежного в дружбе и нежного в любви к женщине, чем ветеран спецуры по прозвищу Бич.
Здесь, в Эдинбурге, Геракл включился в его группу.
От аэропорта до замка «сэра Осинского» езды около двух часов.
Бич сразу в аэропорту объяснил: вопросов лишних не задавай, не люблю; что надо – сам скажу. Например, люблю «бьюик», езжу на этой марке во всех странах, благо, что автосервис предлагает любую тачку. Про красную рожу не спрашивай – это не контузия, просто лицо такое. Форму отставного офицера полиции Великобритании ношу, потому что удобно, а законом не запрещено. Короче, если любишь пиво – мы с тобой сработаемся…
– Бэйверли-стейшн – название вокзала, который остался справа от нас, назван в честь героя романа Вальтера Скотта. Читал?
– А то…
– Уважаю. Не смотри на мою внешность, у меня степень магистра философии Сорбонны.
– Тогда точно сработаемся, я обожаю сочетание философии и темного пива.
– Главная улица – Принсес-стрит. С трех раз угадаешь, в честь кого?
Два лихих поворота, и центр города остался за спиной.
– Замок Осины построен миллиардером Джоном Макинтошем. Босс купил его, кажется, за 200 миллионов фунтов. И год перестраивал подземелья. Так что точных чертежей замка и его подземелий у нас нет, не взыщи. Начинать тебе придется на пустом месте. Задачка – начать да кончить. А кончим тогда, когда сумеешь подобрать коды, шифры, ключи к подземельям и сейфам. Моя задача попроще – обеспечение твоей безопасности и техпомощь…
Глава шестидесятая
Чижевский
– Моя задача попроще – обеспечение твоей безопасности и техпомощь. Командировку от Генпрокуратуры я тебе, сам понимаешь, дать не могу…
– Да и не надо, Егор Федорович, ты не беспокойся. Ни материальные, ни организационные аспекты поездки в Африку меня не беспокоят. Кризис кризисом, но я никогда не держал все деньги в одной корзине. Так что, пока волна идет мимо. Вот и наведаюсь в Африку, пока лихорадка на бирже не закончится.
– Принято думать, что в кризисной ситуации босс сидит в конторе и дергает за веревочки.
– За веревочки дергает топ-менеджер. У меня такой есть. А босс вырабатывает стратегию.
– Ты уже выработал?
– Еще до кризиса. На случай кризиса. Сценарий, естественно, придумал не я. Но он был во многом предсказуем. В общем, на недельку без вреда для работы я могу отлучиться… Ты, кстати, сказал, что берешь на себя безопасность и техпомощь. Поясни.
– Безопасность: по линии Службы внешней разведки ушла шифровка с просьбой встретить тебя в аэропорту на машине посольства и далее держать твою экспедицию на контроле. Тут и личные каналы подключили: у Корчмаренко там сидит его ученик, Свириденко Иван Петрович. Ему и передали шифровку по твоей экспедиции. Обстановка в Камеруне сейчас спокойная. Эксцессов быть не должно.
– Да какие эксцессы могут быть у российского путешественника? Тем более, там на треть наши люди.
– Что ты имеешь в виду?
– Треть граждан Камеруна придерживаются христианского вероисповедания.
– А… Это тебе, конечно, сильно поможет.
– И с языками проблем не будет.
– Владеешь языками народов банту? – усмехнулся Егор.
– Нет, английским и французским – это официальные языки Камеруна… Итак, сформулируй задачу.
– Изволь. Недели две назад, до твоей командировки в Карелию, мы обсуждали публикацию в «Нэшэнл Джиографик».
– О находках в Сахаре? – уточнил Чижевский.
– Да. И весьма странных: мелкие рубины вперемешку с оплавленным стеклом. Ты подал тогда интересную мысль: проверить, не появлялись ли над этими местами НЛО. Оказалось, есть такая информация. Мои сотрудники нашли в норвежском журнале «Загадки Космоса» сообщения о «таинственных явлениях над пустыней, наблюдаемых, как правило, во второй половине года». Когда норвежские исследователи собрали рассказы кочевников в разных точках Сахары, то выяснилось, что они совпадают и в главном, и в мелочах. Кроме того, американские ученые предположили, что причина оплавленного стекла в центре Сахары – атомный взрыв.
– Если в Сахаре произошел атомный взрыв или упал крупный метеорит – должен был остаться большой кратер…
– Американские астрономы дали своим астронавтам задание – разумеется, через НАСА и в строжайшей тайне – проверить, не виден ли такой кратер в Сахаре из космоса. И они его нашли, но южнее – в Камеруне. Туда отправилась американская экспедиция, работу которой отслеживала группа полковника Свириденко – он предоставил мне подробный отчет… Согласно материалам экспедиции НАСА, предположительное время падения метеорита – 2400 год до нашей эры. И упал он, судя по всему, на Камерунское плоскогорье южнее озера Чад. В центре предполагаемого кратера нашли несколько крупных рубинов со следами воздействия сверхвысоких температур…
– Справку ФСБ я не читал, но моя информационная служба покопалась в Интернете и выяснила, что в ходе экспедиций на Камерунском плоскогорье были найдены 23 рубина со следами воздействия высокой температуры – до 1800 градусов, тогда как у вулканической лавы она не превышает 1100 градусов.
– Но самое интересное, Стас – то, что эти рубины имели уникальные и до сих пор толком не понятые свойства.
– Мы знаем, что и обычные рубины при определенных условиях приобретают способность останавливать или ускорять время – то, что много лет назад предсказывал Нострадамус.
– Да. Американцы эту часть своей программы строго засекретили… В общем, задача у тебя сложная. И опасная. Свириденко поможет, но лучше возьми с собой группу «географов». Надежнее. Связь через посольство и напрямую по спутниковой связи. Да, по пути в Камерун сделай остановку в Вене.
– Это зачем?
– В африканском собрании Музея истории искусства есть стена погребальной камеры царевича Су-Ни-Ката, датируемая 2400 г. до н. э.
– Предполагаемое время столкновения метеорита с землей?
– Да… С ходу вряд ли что откроешь. Но толчок фантазии получишь. Обрати внимание на две вывезенные из Камеруна глиняные таблички. Температура их оплавления – 1800 градусов. В руки их в музее не дают. Но… Присмотрись. Мне показалось, там тоже есть рубиновые вкрапления.
Глава шестьдесят первая
На личном контроле
О рубинах в последние две-три недели говорилось вокруг так много, что Ладе даже красные искорки в элегантном галстуке Князя показались яркими рубиновыми вспышками.
Князь ей нравился. Но не больше чем муж, ожидающий с сыновьями в далеком Жуковском.
Общаться в замке Осины им было не с руки. Глаз посторонних много. Особенно Ладу раздражали назойливая забота о ее удобствах и постоянные расспросы главной надсмотрщицы, «леди Погребняк», о здоровье Осины. Вроде бы и фигура хорошая, и черты лица приятные, а общее впечатление отвратительное…
То ли дело Князь. Этот пожилой, с точки зрения сорокалетней Лады, человек (никак не меньше 55) выглядел одновременно суровым и добрым, элегантным и естественным. Словом, вылитый Грегори Пек в любимом фильме ее мамы «Римские каникулы». А «вылитый Пек» как всегда приветливо и иронично улыбался:
– Собственно, в том, что нас кто-то увидит вне поместья, большого криминала нет. Мы знакомы. У нас есть темы для разговора, мы работаем на одного хозяина…
– Но у нас могут быть и маленькие тайны?
– Нет, мой юный друг! Тайн, во всяком случае, от Босса, у нас нет и быть не может. Но, поскольку мы все, его преданные соратники, обеспокоены его здоровьем, наш сегодняшний визит вполне оправдан.
– Куда мы идем? – заинтригованно спросила Лада.
– В святая святых лондонских джентльменов – Реформ-клаб, на неофициальную встречу с главным профессором-консультантом Королевской офтальмологии Генри Монтгомери.
– Но у меня со зрением все в порядке.
– Зато есть проблемы у босса: предполагается, что он перетрудился, самостоятельно закрывая тяжелые двери комнаты-сейфа в Эдинбурге. И вот результат: отслоение сетчатки. Поскольку он врачам не доверяет, поручил «прощупать» этого Монтгомери – нет ли тут какого подвоха…
Он припарковал машину метрах в десяти от трехэтажного особняка на Пэлл-Мэлл. Они подошли к входу в клуб, к подъезду с номером 104. Никаких других ориентиров. Нажав бронзовую ручку, Князь потянул на себя резную дубовую дверь, пропустил вперед Ладу, и они оказались перед величавой фигурой швейцара.
– Простите, миледи?
Через плечо Лады протянулась рука Князя с зажатой между пальцами визитной карточкой доктора Монтгомери.
– Сэр?
– Мы с леди Даной («о, черт, как это прозвучало – почти как «леди Диана») гости сэра Монтгомери.
Швейцар величественно наклонил голову:
– Гардероб внизу, сэр. А сэр Монтгомери ожидает вас в холле.
Холл Реформ-клаба напоминал дворцовый зал. После дворца Осины Ладу трудно было удивить парадными интерьерами. Но что касается богатства убранства, то потомок бывшего ярославского крестьянина далеко обошел английских аристократов. Впрочем, изысканностью вкуса в Лондоне начала XXI века всех превзошел потомок сапожника из Мариуполя Абрам Романович.
Уже надоела шутка-афоризм про английский газон. Считается, что настоящий газон возникает лишь при наличии трех поколений рода, за ним ухаживающих. То же и про светскость. «Кто может быть настоящим джентльменом?» – «Человек, имеющий три высших образования» – «В какой последовательности?» – «Сначала ваш дед, потом отец, потом вы». Смысл всех этих снобистских шуточек в том, что скорее верблюд пройдет сквозь игольное ушко…
Оказалось, все это – полная чушь. Для того чтобы проникнуть сегодня в святая святых чопорной Англии, вполне достаточно иметь только много денег. На островах ни для кого не секрет, что источник богатства Осины… Словом, смотри его уголовное дело. Все знают, что он нувориш, безродный, поверхностно образованный, малокультурный… Кого это волнует? Все знают, что Россия, Сербия, Финляндия и Франция добиваются его экстрадиции с целью проведения открытого судебного процесса по обвинению в отмывании денег, организации финансовых пирамид, увода денег через оффшоры и даже организации заказных убийств? И что? Кого это волнует?
– Да, господа, меня это волнует! – мягким голосом заметил доктор Монтгомери.
Они с Князем уже разделись в гардеробе, поднялись в холл, встретились и познакомились с доктором Монтгомери. Теперь все трое стояли своим маленьким кружком среди групп строго одетых мужчин, тихо о чем-то переговаривающихся.
Доктор Монтгомери был в таком же, как Князь, сером костюме и бордовом с искоркой галстуке. Они были одного роста, с седыми висками, легкой проплешинкой на темечке и седыми усами.
Ладе очень нравилась эта компания.
«Все-таки джентльмен – это хорошо, – подумала она. – А два джентльмена – еще лучше».
– Так вот, господа, – говорил доктор Монтгомери, – нет нужды со мной хитрить. Я слежу за прессой, знаю, как давно и безрезультатно ваша страна добивается экстрадиции этого мерзавца. Полагаю, каждая страна вправе сама разбираться со своими мерзавцами. Не вижу нарушения каких-то моральных норм в том, что я, как главный эксперт-консультант, дам рекомендацию на проведение небольшой коррекции сетчатки пациента, снимки глаз которого вы мне предоставили на прошлой неделе. А уж организация оперативного вмешательства в частной клинике, которую вы наметили, и вовсе ваше дело. Клинику эту я знаю. Квалификация доктора Мазура не вызывает у меня сомнений. Официальный ответ на бланке Королевской офтальмологии я пришлю вам завтра. С печатью и подписью, как положено. При необходимости, если будет звонок помощника «сэра» Осинского в нашу рецепцию, ему подтвердят, что такая рекомендация дана.
– Есть ли еще какие-либо вопросы? Кстати, ваш английский, мадам, превосходен.
– Но я же ничего еще не сказала!
– Теперь сказали, и я вижу, что был прав. Еще глоток шерри? Извините, терпеть не могу шерри, но это традиция. Англичане – упрямый народ, во имя традиции будут мучиться, но терпеть.
– Ничего, не беспокойтесь. Нам шерри еще не успел надоесть.
Доктор Монтгомери сделал глоток шерри больше обычного.
– Может быть, сэр, – решился Князь, – вы окажете нам еще одну любезность? Наш босс мечтает сделать пластическую корреляцию, – так, пустяки, даже не потребуется согласование со Скотленд-Ярдом… Несколько украшающих внешность джентльмена штрихов. Но я был бы вам признателен, если бы вы порекомендовали нашему боссу частную клинику пластической хирургии леди Маргарет Черри в Сазерленде.
– Это решаемый вопрос. Не хотите пообедать в столовой клуба? Кухня отменная.
Лада посмотрела на надпись на парадной лестнице: «Членов клуба просят соблюдать правило о том, что дамы, являющиеся их гостями, не имеют доступа на галерею».
– В другой раз. С удовольствием, – сказала Лада и улыбнулась доктору своей лучшей улыбкой.
Глава шестьдесят вторая
Чижевский
– Игорь Василич? Я тут в Вену на пару деньков слетаю. Отдохнуть. Никаких бизнес-планов. Остаешься на хозяйстве…
– Отдохнуть – это как? – лукаво переспросил Силаев, правая, а также левая рука председателя Совета директоров холдинга «Московские строительные материалы». – Вена – город красивый. Но наши девочки лучше.
– Да у меня жена красавица.
– Тем более. А там еще немецкий вспоминать придется.
– Это не самая трудная часть моего вояжа. Сначала лечу в Вену, оттуда – в Камерун, оттуда – возможно, в Париж. Кажется, приближается последний акт драмы. Помнишь Командира? У него еще поговорочка была: «Кто Командира обидит, до утра не доживет». Так вот, в 1998 году Командира сильно обидел один человек. И на бабки развел, и лично обидел. Но до утра дожил. Очень могущественный был человек при власти первого президента. Но… Только отсрочку наказания получил.
– Я догадываюсь, о ком речь.
– В 2000 году этот же человек сильно обидел другого моего друга – Егора Федоровича Патрикеева. Он добился снятия с должности Генпрокурора Ильи Юрьевича Кожина, а Патрикеев, Кардашов, Ильчин, Давыденко, Петр Прибой, Борис Уралов – цвет генпрокуратуры – ушли вслед за Генеральным. И опять это сошло тому человеку. Потом он еще много хороших людей обидел – и просто авторитетных людей, и людей «в авторитете», и в военной, и в прокурорской форме, и в смокингах.
– А мы с тобой к какой группе относимся?
– К тем, что в смокингах: никому не мешаем, всем помогаем, с кем надо советуемся. Ни про кого плохого слова первыми не говорим… Ну и за ответом не постоим, если надо будет…
– Не припомню, нам-то он где дорогу перешел?
– А помнишь, нашему холдингу был хороший заказ из Шотландии? На гранит, на мрамор, на шокшинский кварцит?
– Даже фамилию заказчика помню: Чарльз Мак-Грегор… Президент фирмы «Скотланд-билдинг промоушн», которая оказалась фальшивкой-однодневкой. Деньги якобы перевели после получения грузов, но ни денег, ни фирмы.
– Через Интерпол до сих пор ищем. Убытка на 3 миллиона фунтов.
– Деньги нашли?
– Деньги уже не вернешь, удовлетворение хочу получить. Нашли человека, который затеял большую стройку под Эдинбургом, расстроил старинный замок и вширь, и вглубь.
– Мак-Грегора?
– Мак-Грегор давно покоится на дне Северного моря…
– И после получения страховки наши убытки составили…
– Цифры теперь уже не важны. Ты понял – во всех случаях речь идет об одном человеке, Владимире Михайловиче Осинском.
– Понял, Станислав Андреевич. Но какая связь между шокшинским камнем, венским музеем, Камеруном и Осинским?
– Ты как к растяжению времени относишься?
– Положительно. Времени всегда не хватает. Чаще – на отдых, но иногда и на работу.
– Время, утверждают ученые, при благоприятных обстоятельствах растяжимо. Командир всегда говорил: «Кто меня обидит, тот до утра не доживет». На самом деле такая срочность возникает редко. И понятие «до утра» можно растянуть на несколько лет. Тут, как говорит генерал Кадышев, главное не мера наказания, а его неотвратимость. Для начала смирись с тем, что я лечу в Австрию. Будь на связи…
Рейс «Москва – Вена», слава Богу, не задерживался. Нет ничего ценнее времени. Через два часа он был уже в Музее истории искусств, где его ждали. В залах африканских древностей Чижевского встретил человек, которого он хорошо знал – Командир. Они поздоровались.
– Рассмотрение моей просьбы приостановили. Почему?
– А почему просил раскороновать? Секрет?
– Официально – здоровье шалит. Диабет мучает. А тут еще острый тиреотоксикоз сил много отнял.
– Это что такое, почему не знаю?
– Твое счастье, что не знаешь: щитовидная железа полетела.
– Плохо. Но я не помню прецедента, чтобы коронованный авторитет в ранге третейского судьи – Координатора – был раскоронован по болезни.
– Так никто на всей территории бывшей Российской империи из числа координаторов еще до семидесяти не доживал.
– Это так, всегда находится отморозок, который не соблюдает закон. А закон гласит: персона Координатора неприкасаема. Кстати, ты в Лондон летишь. Погода плохая, дождик-мождик… Может, для защиты… зонт хороший прислать?
– Спасибо. У меня свой, старый. От непогоды всегда оберегал, менять нет смысла. За заботу спасибо. Но если понадобится, я знаю, как твоих людей в Англии найти можно.
– Так почему раскороноваться хотел? Скажешь?
– Я ведь в нарушение закона живу: профессор кафедры истории искусств Российского гуманитарного университета…
– Так и я профессор Тбилисской консерватории. Это нарушение в Обществе давно негласно обходят.
– У меня семья – жена, дочь, внуки…
– И у меня внук растет. Назвали в твою честь. А те, кто внешне закон соблюдает – все равно в гражданских браках живут. Для авторитета это уже не укор. Главное – умеет человек держать слово или нет. Ты умеешь.
– А наш лондонский «сиделец» – нет. Тебя обманул, меня обманул, шахматного князя обманул…
Правообладателям!
Данное произведение размещено по согласованию с ООО "ЛитРес" (20% исходного текста). Если размещение книги нарушает чьи-либо права, то сообщите об этом.Читателям!
Оплатили, но не знаете что делать дальше?