Текст книги "Дорогами апокалипсиса"

Глава 4
Конец «диких бандерлогов»

Головной броневик вывернул из-за поворота – впереди находился блокпост под традиционным для этих краев флагом: на сине-желтом полотнище скалился череп, под ним вместо костей были скрещены кривые казацкие сабли. Под эмблемой был намалеван девиз: «Героям – слава! Народженi вбивати».

Из-за бетонных блоков, мешков с песком и груд автомобильных покрышек на дорогу холодно глядели черные зрачки дульных срезов пулеметов и автоматов. Дорогу перегораживали все те же полосатые бетонные блоки и стальные противотанковые ежи, сваренные из ржавых двутавровых балок за неимением рельс. Публика на блокпосту с характерными желтыми полосами липкого скотча была настроена, как им самим казалось, решительно.

– Бродяга, тормози! Лемур, за пулемет, – отдал приказания капитан Соболев. – Всем оставаться на своих местах, повышенная боеготовность.

– Что будем делать, командир?

Командир вывел на экран «планшетника» крупномасштабную цифровую карту местности с указанием маршрута. Этого блокпоста на карте не было. Соболев нахмурился: скорее всего это «дикие бандерлоги», как их называли донецкие дальнобойщики. В один прекрасный день одна из многочисленных банд решила по-легкому «срубить бабла» на дороге, устроив очередной блокпост в самом неожиданном месте на шоссе.

– Разговоры разговаривать. Фаря, пойдешь со мной. – Александр Соболев откинул крышку люка и выбрался из бронированного корпуса «Носорога».

Его место сразу же занял «второй номер» снайперской пары. Он привычно устроился в кресле и крутанул штурвалы вертикальной и горизонтальной наводки пулеметной башни. Стволы пулеметов уставились на блокпост под сине-желтым флагом.

Николай Иванович приник к обзорным мониторам, наблюдая за обстановкой.

Тем временем капитан Соболев с автоматом на плече небрежной походкой направлялся к ближайшему противотанковому ежу, возле которого стояло трое «бандерлогов» в бронежилетах и с автоматами наготове. Пулеметчик за мешками с песком страховал их. К главе фирмы «Эх, прокачу!» присоединился низенький, с заметным брюшком увалень Фаря. На его плече стволом вниз висел АКМ с подствольником. Всем своим видом «донецкие» демонстрировали миролюбие и беззаботный настрой.

– Добрый день!

– Слава Украïнi! – вместо приветствия выкрикнул один из бандеровцев.

Оба дончанина проигнорировали это приветствие.

– Тут не было блокпоста.

– Теперь есть, платите за проезд! Во имя Украины!

– Во имя Украины я могу пожертвовать пятью сотнями баксов, – кивнул Соболев.

– Штука баксов за проезд… С каждой фуры.

– Да вы ох…ели, «бандерлоги»! – возмутился капитан Соболев.

«Отмороженные» украинские националисты дернулись было, защелкали затворами автоматов.

Но на них холодно уставился дульный срез калибра 14,5 миллиметров в сочетании со стволом поменьше калибром, но все же более скорострельного. Это поумерило пыл «желто-блакитных» бандюков.

– Быковать не надо, – предупредил Соболев, нехорошо прищурившись. Ладонь и так лежала на ствольной коробке «калаша». – Полштуки – хорошая цена. Соглашайтесь и не берите на себя слишком много…

– Ты, отродье дэнээровское, вообще мовчи! Пока не получил пулю между глаз. Вы вообще сепаратисты – Украину раскололи!..

– Слышишь, ты взъе…ать меня решил?! – оскалился добродушный Фаря. Его автомат невесть как уже оказался под рукой и был направлен в живот бандеровца. – Мне в мозги срать не надо, меня е…ть – что х… тупить!

– Мы защищаем свободную Украину! Валите отсюда на хрен, москали проклятые!

– Не вопрос. – Капитан Соболев развернулся и зашагал прочь.

Фаря попятился, не сводя глаз с бандеровцев на блокпосту. Его автомат был наготове. А спиной оба «донецких» чувствовали исключительно крупный калибр за спинами – это придавало уверенности.

– Передайте по колонне: разворачиваемся и уходим, – приказал капитан Соболев.

Тяжелые грузовики неуклюже разворачивались и ехали обратно, обдавая блокпост «бандерлогов» густо-черным облаком дизельного выхлопа. Даже этим водители выказывали свое презрение кучке отщепенцев под «желто-блакитным» флагом.

* * *

Военный совет длился недолго. Капитан Соболев оглядел командиров машин, присутствующего здесь же Николая Ивановича, перевел взгляд на крупномасштабную цифровую карту местности на планшетном компьютере.

– Какие будут предложения по создавшейся херовой ситуации?

– А объехать этот проклятый блокпост никак нельзя?

– Исключено. Грунтовые дороги вокруг размыло дождями – груженые фуры завязнут по самое брюхо.

– Блокпост, я так понимаю, даже по меркам нынешней Украины незаконный и беспредельный. Наверняка о нем мало кому известно. – Сергей Бродяга задумчиво огладил усы. – Может, развалим его к едрене фене?..

– Не навоевался? – попытался урезонить друга Фаря.

Капитан Соболев внимательно поглядел на Бродягу: в его взгляде читалось одобрение.

– Блокпост здесь установлен явно нелегально и совсем недавно. Эти «желто-блакитные» обезьяны еще не успели здесь толком обжиться. Поэтому лучшим выходом будет разнести здесь все – именно к едрене фене! – принял решение капитан Соболев. – Бэтэр, готовь миномет к бою.

– Понял, командир, поработаем! – Пятнистое от ожогов лицо бывалого танкиста, а теперь минометчика расплылось в довольной улыбке.

– Вежливый, выпускаешь «беспилотник», думаю – квадрокоптер будет в самый раз.

– Верно, объект-то стационарный. Отъедем подальше и обеспечим картинку в реальном времени, – кивнул штатный врач экспедиции, оказавшийся еще и специалистом по различным интеллектуальным боевым системам.

Николай Иванович отметил, что «Вахтовка» занимала в отряде донецких дальнобойщиков весьма важную роль, не меньшую, чем бронированные грузовики огневой поддержки. Оказалось, что на вполне мирно выглядевшем «Урале», конечно, если не считать пулеметной башенки от бронированного гусеничного тягача, стояла довольно продвинутая электроника и беспилотные комплексы обзора и наведения. Чем еще мог удивить капитан Соболев и такой же немногословный военврач с позывным Вежливый?

– Все, расходимся, Лешка, твоя пехота прикрывает колонну грузовиков, пока Вежливый обеспечивает целеуказание для автоматического миномета Бэтэра, а я после огневого налета «зачищу» этот гребаный блокпост! Все – работаем!

Командир расчета «Василька» вместе с механиком-водителем Фарей побежали к своему бронированному грузовику.

Тяжело груженные фуры, недовольно рыча моторами, разворачивались. Для них подобрали удобный разъезд километрах в четырех от блокпоста «диких бандерлогов». Под прикрытием пулемета «Вахтовки» и рассредоточившейся по окрестностям пехоты водители тяжелых седельных тягачей стали ждать, что будет дальше.

Тем временем Вежливый запустил миниатюрный квадрокоптер с видеокамерой на специальной гиростабилизированной платформе. Картинка на портативном мониторе пульта дистанционного управления была четкой. Блокпост под «желто-блакитным» флагом просматривался четко во всех деталях. Такое же изображение по цифровому кодированному каналу связи передавалось и на тактический монитор минометчиков в бронированном грузовике.

– Бэтэр, прием, это Вежливый. Наблюдаешь?

– Наблюдаю, готов к стрельбе, это Бэтэр, прием.

Примерно в полукилометре, в неприметной ложбинке, притаился бронированный «Носорог». Капитан Соболев восседал в кресле пулеметной башни, готовый открыть подавляющий все живое огонь. Николай Иванович и не заметил, как снайперская пара с крупнокалиберной винтовкой спешилась и растворилась среди густого кустарника и пожухлой осенней травы. Как он догадался, снайперы должны были дополнительно корректировать огонь.

– Ну что – пора расчехлить «главный калибр»?! – заявил Бэтэр. – Минометный расчет, к бою!

В свое время запрет украинской стороны на использование пушек при вооруженном сопровождении колонн бойцы фирмы «Эх, прокачу!» обошли весьма остроумно: автоматический миномет, как и любой другой, не имел нарезов в канале ствола, а потому пушкой не считался. Вместе с тем это было страшное оружие в умелых руках. Бэтэр лично ввел поправки в прицел по данным беспилотника, запущенного Вежливым.

– Миномет к стрельбе готов, – доложил один из номеров расчета.

– Наводка уточнена – четыре мины, залпом – огонь! – скомандовал Бэтэр и сам рванул спусковой рычаг.

«Василек» четырежды рявкнул, «выплевывая» 82-миллиметровые мины со скоростью 120 выстрелов в минуту. То есть вся кассета ушла секунд за шесть-семь. Заряжающий отбросил опустевшую «тару» и вбил в казенник автоматического миномета следующую кассету на четыре мины. Бэтэр скорректировал прицел, вращая маховики вертикальной и горизонтальной наводки. И эти «подарочки для бандерлогов» ушли за считаные секунды. Автоматический миномет все дергался от отдачи, «пережевывая» одну зарядную кассету за другой.

С воем и визгом на блокпост «диких бандерлогов» падали 82-миллиметровые «подарки». Конечно, лучше бы использовать 120-миллиметровые боеприпасы, но здесь и сейчас недостаток артиллерийского могущества отдельного боеприпаса с лихвой компенсировался массированным и внезапным огневым налетом! Разрыв трехкилограммовой мины давал от четырехсот до шестисот смертоносных осколков. Острейшие зазубренные кусочки раскаленного металла с визгом рикошетили в тесном пространстве блокпоста, ограниченном бетонными блоками и стальными листами. Не ожидавших массированного обстрела «диких бандерлогов» скосило, словно сорную траву!

Паника усилила последствия обстрела. «Свидомые» в ужасе выбегали из блиндажа, пытались скрыться от осколков – и тут же попадали под огонь снайперов капитана Соболева. Сам командир все еще выжидал, находясь со своим «Носорогом» в засаде.

Оставшиеся в живых «дикие бандерлоги» открыли ураганный огонь во все стороны из всего, что у них было. Пули засвистели по округе, несколько с визгом и звоном отрикошетило от наклонных бронелистов «Носорога». Но – без видимого эффекта.

В трех километрах от места локального Армагеддона Бэтэр выпустил полтора десятка мин и щелкнул тангентой рации:

– Фаря, гони нах!.. Меняем позицию.

– Понял, – взревел ярославский турбодизель, широкие шины с глубоким рубленым протектором взрыли осеннюю грязь.

«Василиск» рванул по извилистой ложбинке к выезду из оврага. Мало ли что, вдруг у тех «отморозков» на блокпосту тоже минометы имеются…

– Это командир, прием. Выдвигаюсь на «Носороге» для «зачистки». – Капитан Соболев отпустил тангенту рации и взялся за пулемет. Он несколькими короткими очередями из крупнокалиберного пулемета Владимирова «обработал» амбразуру бетонного дота.

«Носорог» с ревом вырвался из засады и мощным стальным «рогом» врубился в баррикаду возле блокпоста. Во все стороны полетели обломки бетона, ошметки вспоротых мешков с песком. Отлетел покореженный противотанковый еж. Кто-то еще пытался отстреливаться – крупнокалиберный пулемет «Носорога» короткой очередью прекратил эту наивную попытку. Александр Соболев стрелял, не только используя собственный прицел, но и ориентируясь по данным квадрокоптера, которые выводились на отдельный экран. Поэтому он мог засечь любое движение или агрессивные действия, даже не видя их напрямую. Крупнокалиберные «гостинцы» пулемета Владимирова по 64 грамма каждый с закаленным сердечником превращали бетон в крошево, а прикрытые бронежилетами тела рвали в кровавые клочья.

Из бронированной кабины бил короткими очередями второй механик-водитель и по совместительству стрелок, Андрей Лемур. Треск 7,62-миллиметрового курсового пулемета Калашникова был почти не слышен, но его кинжальный огонь заставил успокоиться навсегда нескольких «диких бандерлогов». Взбесившийся механический зверь крушил, ломал и рвал в клочья все вокруг!

Наконец «Носорог» остановился посреди разгромленного блокпоста. Приземистая коническая башня на бронекорпусе БРДМ-2 в кузове «Урала» развернулась, закопченные пулеметные стволы хищно смотрели черными жуткими зрачками дульных срезов.

– «Вахтовка», на связь, прием. Это – «Носорог». – Капитан Соболев щелкнул тангентой рации.

– На связи «Вахтовка», прием…

– Игорь, бери нашу пехоту и дуй сюда на «зачистку». Грузовики Фаря с Бэтэром посторожат.

– Понял тебя, командир, выдвигаюсь.

– Конец связи.

Подъехала «Вахтовка», но впереди нее пролетел квадрокоптер, ведя разведку. И только вслед за ним выдвигались мотострелки, держа оружие наготове. Но «зачищать» разгромленный блокпост было уже не от кого, все «дикие бандерлоги» были уничтожены. Командир отделения с позывным Буря доложил об этом Александру Соболеву.

– Похоже, мы всех тут «перевалили», конец «диким бандерлогам» настал…

– Ну и земля им – стекловатой!

– Помародерим, а, командир?

– Давай, только осторожно.

Из уцелевших припасов на блокпосту нашелся компактный дизель-генератор, пара канистр солярки, несколько ящиков боекомплекта, еда и немного медикаментов. Одну канистру Соболев распорядился забрать. Бойцы подхватили несколько ящиков с патронами и распределили по грузовикам. Прихватили также и пару уцелевших пулеметов Калашникова, пяток автоматов и прочие «веселые железяки». Их всегда можно было «загнать» на ближайшем оружейном рынке. Или же поменять на что-то более необходимое. Та же участь постигла и рации с мобильными телефонами, нашлись даже несколько «планшетников» с памятью, забитой порнухой и американскими боевиками. «Дикие бандерлоги» устраивали, по-видимому, «вечера культурного досуга».

Тела бандеровцев перетащили в блиндаж и хорошенько облили солярой из второй канистры. Когда колонна грузовиков тронулась в путь мимо разгромленного блокпоста, за замыкающим броневиком поднялся огромный столб пламени. Заразу бандеровского национализма нужно выжигать с лица земли!

Глава 5
Welcome to Горiшнi Плавнi!

К конечному пункту назначения – в Горишни Плавни – автоколонна из Донецка ехала через Кременчуг. Так было безопаснее, поскольку в окрестностях города, в разросшихся и одичалых за время войны лесах, орудовали банды националистов-«отморозков», которых весьма интенсивно отстреливали местные из батальона территориальной обороны.

Когда-то, еще в самом начале войны на Донбассе, батальон «Кременчуг» ни шатко ни валко отправился в так называемую «зону АТО». Воевали кременчужане мало, больше стояли на блокпостах. Как это ни парадоксально, но командование бандеровских карателей не слишком-то доверяло самым что ни на есть «щирим украïнцям», и на то были веские основания. Большинство из Центральной Украины пошло в солдаты, просто понимая, что кнутом обуха не перешибешь. Многие, особенно из старшего поколения, еще помнили советские времена, эта память не позволяла откровенно мародерствовать и тиранить местное население. Ну, приехали, постояли на блокпостах, постреляли – большей частью поверх голов. Правда, без потерь все же не обошлось. Но и потери, и увечья были встречены с извечным украинским фатализмом.

Сам Кременчуг был вторым городом в Полтавской области после собственно областного центра. Здесь еще работали кое-какие промышленные предприятия, в частных домах и в предместье люди держали большие огороды и домашнюю живность, а потому город мог существовать относительно безбедно. Как водится в здешних краях, въезд прикрывали блокпосты с бетонными огневыми точками и противотанковыми ежами. Возле поднятого шлагбаума скопилась небольшая очередь грузовиков, легковушек и рейсовых автобусов.

За баррикадами из автомобильных покрышек и мешками с песком притаились два бронетранспортера. Это были старенькие «семидесятки», но когда к блокпосту приблизился «Носорог», черные жала крупнокалиберных пулеметов на БТРах зашевелились, отслеживая цель. Все это было уже привычным в их вояже в глубь современной Украины.

Ожидание на блокпосту было недолгим – всего-то около часа, пока Николай Иванович улаживал формальности на очередной «незалежной внутренней таможне».

Пока он бегал с документами, предприимчивый Фаря успел сменять три донецких армейских сухпайка на ленту в полсотни 14,5-миллиметровых патронов к пулемету Владимирова. Капитан Соболев только усмехнулся, видя подобную «деловую активность». Но в любом случае боекомплект лишним не бывает.

– Смотри, чтобы пулемет из-за херовых боеприпасов «клина не поймал»!..

– Все путем, командир! Я ведь каждый патрончик проверил.

– Ну-ну…

Танкисты-автомобилисты фирмы «Эх, прокачу!» сидели на броне своих машин, курили, перебрасывались ничего не значащими фразами с украинскими вояками из территориального батальона, охранявшего подступы к городу. Они здесь были и солдатами, и полицией, и противодиверсионными подразделениями.

– А что ваша нацполиция, жуликов ловит? – поинтересовался наводчик-оператор Андрей Лемур.

– Та вони усi малахольнi! Самих полiцiянтiв охороняти треба… – махнул рукой украинский вояка с зажатым меж пальцев «Мальборо». В Кременчуге была табачная фабрика «Филипп Моррис – Украина», которая выпускала довольно неплохие сигареты. По крайней мере лучше, чем польский «Контрабас». – Ходят у своей черной форме, только до людэй пристают. Это у них называется «патрулирование». А от, когда банда «правосеков» нагрянет, так воны все у кусты!

– Понятно. – Лемур понизил голос до шепота. – Сигарет у вас купить можно?

– А скока тебе надо?

– Пару блоков хватит.

– Только давай на рубли, а то гривней скоро можно будет тiльки[7]7
  Только (укр.).


[Закрыть] стены в туалете обклеивать!

Вскоре колонна грузовиков под конвоем донецких «ган-траков» втянулась на улицы города. Ехали аккуратно, соблюдая правила дорожного движения. Опытный водитель Бродяга уверенно вел «Носорога», чувствовалось, что ему знаком этот город.

– А как же! Я же ведь до войны дальнобойщиком был… Еще весь бывший Союз успел объездить, за границей бывал, – кивнул он, вертя баранку. – Вот это – Крюков, один из районов Кременчуга, считай – предместье. Дальше будет мост через Днепр, а дальше уже и центр города.

* * *

«Носорог», а вслед за ним и вся колонна большегрузных грузовиков заехала на Крюковский мост. Снизу располагался железнодорожный пролет, а сверху – автомобильный.

Внизу привольно раскинулся Днепр. Величавая река все так же катила свои свинцово-серые воды к Черному морю, седой Славутич был снисходителен к тем рекам крови, что текли по его берегам время от времени. Более века минуло – и снова на его берегах кровавая междоусобица.

Ажурные металлоконструкции моста стонали под избыточным весом огромных груженых фур, но опоры еще старого моста, заложенные аж в 1872 году, до сих пор держали крепко. Не зря мостостроители сдали этот уникальный инженерный объект в эксплуатацию в честь дня рождения Иосифа Сталина – 21 декабря 1949 года!

* * *

Николай Иванович ожидал увидеть в украинской глубинке типичный захолустный городок, где на центральной площади, заросшей травой, пасутся козы. Каково же было его удивление, когда взорам донецких дальнобойщиков предстал вполне современный промышленный центр! Такое впечатление, что Кременчуг перенесся сюда с того же Донбасса: панельные девятиэтажки и современные высотные здания, заводы и ухоженные широкие улицы с обилием магазинов и уютных кафе. Автомобили, правда, были не самые новые, но все же на дорогах было оживленно. Здесь даже ходил троллейбус!

– Неплохой город, – сказал капитан Соболев. – В Кременчуге расположен «Авто-КрАЗ», один из самых крупных заводов на Украине по выпуску тяжелых армейских грузовиков. Наследие, так сказать, советского прошлого, с которым по всей Украине усердно борются. Еще есть Крюковский вагоностроительный завод и завод по выпуску дорожных машин. Но он в последнее время занимается только тем, что выпускает броневики полукустарного производства. А так – нормальный город, жители гостеприимные и приветливые.

На территории теперешней Украины такое благосостояние сейчас резко бросалось в глаза на фоне всеобщего обнищания. Гражданская война против Донбасса обрушила украинскую экономику, многие семьи лишились кормильцев, а страна – крепких рабочих рук. В итоге и так довольно сильно различимая разница между бедными и богатыми вообще превратилась в пропасть. Соответственно, и местная элита тоже обнищала, превратившись просто в поместных царьков. Но что самое главное, та самая «украинская элита» полностью утратила связь с реальностью. Они предпочитали жить в своем ограниченном выдуманном мирке. «Ще нэ вмэрлы» – и то хорошо!

Донецкие дальнобойщики сидели на броне в кузове «Носорога». Стволы пулеметов в конической башне от БТР-80 были задраны на максимальный угол возвышения и зачехлены – своеобразный жест вежливости. Колонна шла на относительно небольшой скорости, соблюдая правила дорожного движения. Колонне уступали дорогу, прохожие оглядывались на мрачные угловатые броневики эскорта с посеченными пулями и осколками бронелистами. Подолгу смотрели на белые «КамАЗы» с прицепами-трейлерами, на которых были сделаны крупные надписи: «МЧС ДНР Гуманитарный груз».

Жители уже и Центральной Украины привыкли к гуманитарной помощи. И не из Российской Федерации, а из Донецкой Народной Республики, из Луганской Народной Республики – из тех самых «Даунбасса и Лугандона», которые «просвещенная европейская Украина» грозила превратить в руины и стереть с лица земли! Теперь украинцам комом в горле вставал донецкий и луганский хлеб.

Однако груз, который сопровождали массивные угловатые броневики донецких дальнобойщиков, предназначался для другого города. Автоколонна из ДНР величественно прошла по улицам и направилась к выезду из Кременчуга. До конечной точки маршрута – Горишних Плавней – оставалось всего одиннадцать километров. Капитан Соболев рассчитывал попасть туда еще засветло.

* * *

Въезд в город перекрывал неизменный блокпост. Этими шедеврами фортификации украинские дороги были усеяны в изобилии. Вот такой парадокс – страна, которая стремилась на словах к безвизовому режиму с Евросоюзом, не могла или не хотела позволить собственным гражданам свободно перемещаться внутри государства.

Но на этом блокпосту, в отличие от всех ранее виденных, развевались ярко-желтые полотнища с черным силуэтом роторного карьерного экскаватора. И это понравилось донецким дальнобойщикам – здесь оценивали не по национальному, языковому или политическому признаку, а по профессии, выучке и способностям.

Массивные угловатые броневики донецких дальнобойщиков здесь хорошо знали. Фирма «Эх, прокачу!» не раз сопровождала караваны фур с различными грузами. Но все же шлагбаум поднимать никто не торопился: доверяй, но проверяй! Хмурые и немногословные работяги с дробовиками в руках оценивающе глядели на «донецких» в черных танкошлемах, камуфлированных комбезах и бронежилетах. Похоже, искорки уважения в глазах были обоюдными.

Капитан Соболев спрыгнул из кузова, обменялся крепкими рукопожатиями с работягами и предъявил пачку документов.

– Проезжайте! – махнул старший наряда рабочего ополчения.

Протяжно взвыла лебедка, натянулись витые стальные тросы. Со скрежетом поднялся полосатый шлагбаум, сделанный из металлического рельса. Такой если рухнет – перерубит даже бронированный грузовик пополам, как нож гильотины!

Укрепления здесь были сделаны с основательностью людей, привыкших к тяжелому физическому труду, и смекалкой технарей-практиков – совсем по-донецки. Массивный бруствер из железобетонных блоков венчали металлоконструкции. Стрелково-наблюдательные башни были оснащены дистанционно управляемыми пулеметными и гранатометными турелями. Капитальные огневые точки держали подступы под перекрестным огнем.

Опытным взглядом капитан Соболев приметил не только вооруженных рабочих, но и охрану посерьезнее – бойцов частной военной компании в полной боевой экипировке с автоматами наизготовку. За бронещитами стояли уже порядком устаревшие, но весьма эффективные и надежные «Утесы». На холме за бетонными плитами и мешками с песком была укрыта четырехствольная зенитно-пулеметная установка ЗПУ-4. Это был настоящий «огненный еж», способный искрошить врага в капусту сосредоточенным огнем четырех крупнокалиберных пулеметов Владимирова. Еще несколько спаренных пулеметных установок попроще – ЗПУ-2 – были взгромождены в кузова бронированных «Уралов». Тяжелые 14,5-миллиметровые пули таких пулеметов вполне могли справиться даже со «стальной шкурой» мощного «Носорога».

Укрепления здесь были капитальные, периметр города охраняли настоящие профессионалы, большей частью прошедшие горнило войны на Донбассе и технически оснащенные не хуже элитного спецназа. С такими «волкодавами XXI века» были шутки плохи. Система обороны была продумана до мелочей. По внешнему обводу города были установлены массивные противотанковые ежи и противопехотные укрепления из колючей проволоки. На вышках вместо часовых несли бессменную вахту дистанционно-управляемые боевые модули с системами видеоконтроля, ночного видения и радиолокационного обзора. На высотках созданы капитальные бетонные укрепления и огневые точки, к ним примыкали окопы полного профиля и извилистые ходы сообщения.

– Зачем такая мощная круговая оборона? – поинтересовался Николай Иванович.

– Затем, что Полтавский горно-обогатительный комбинат, который входит в Комсомольское рудоуправление, принадлежит Объединенной промышленной корпорации Донбасса! – веско ответил капитан Соболев. – Добытая здесь железная руда Кременчугской магнитной аномалии перерабатывается в агломерат и окатыши, а затем отправляется на металлургические заводы в Донецк, Енакиево, Мариуполь, Краматорск, Алчевск. А уже готовый листовой и сортовой прокат мы продаем в Россию и другие страны. Так что этот город в некотором роде – клочок донецкой земли, анклав республики в самом сердце Украины!

* * *

Город Горишни Плавни здесь по привычке называли Комсомольском, и выглядел он еще более «по-донецки», чем соседний Кременчуг. Широкие улицы и проспекты, серые жилые массивы девятиэтажек, магазины, школы, детсады, кафе. И огромные отвалы пустой породы на горизонте, так похожие на родные терриконы Донбасса!.. На фоне отвалов дымили трубы горно-обогатительной фабрики. В огромном карьере массивные экскаваторы «выгрызали» ковшами содержащую железо породу, ползли по террасам и подъездным путям многотонные самосвалы-монстры.

Эта картина была характерна скорее для промышленного Донбасса, чем для тихой и полусонной Центральной Украины. Собственно, Комсомольск/Горишни Плавни был своеобразным анклавом донецкой промышленности в самом сердце «желто-блакитной» послевоенной Украины. Парадоксально, но факт! В железорудном карьере и на горно-обогатительной фабрике работали преимущественно выходцы из Донбасса и из России – здесь требовался высококвалифицированный труд в сфере технических специальностей, эксплуатации сложной техники и технологического оборудования.

Современное «постмайданное» образование Украины просто не имело возможностей в полной мере подготовить местных специалистов такого высокого уровня. Хотя в Горишних Плавнях и открылся Комсомольский горнотехнический техникум, который стал филиалом Донецкого Национального технического университета. Директор техникума, кандидат технических наук Владислав Русанов, в прошлом доцент кафедры бурения ДонНТУ, учил и местных студентов по образовательным программам, утвержденным в Донецкой Народной Республике и в Российской Федерации. Местные, кстати, учились весьма охотно. Приезжали и из соседнего Кременчуга, и из окрестных сел.

Правда, на самого директора техникума уже было совершено несколько покушений. Но, интеллигентный с виду, с седой «профессорской» бородой и в очках, Владислав Русанов мог вполне «по-донецки» дать сдачи. Он ходил в легком бронежилете и с пистолетом в наплечной кобуре, хотя сам отдавал предпочтение холодному оружию и неплохо фехтовал.

В городе функционировала развитая социальная сфера: детские сады, школы, больницы. Для сотрудников Комсомольского рудоуправления медицинское обслуживание было бесплатным, а для их детей также бесплатными были детсады, школы и техникум. Да и для жителей окрестных украинских сел и городков плата была весьма символической. Учиться и лечиться сюда приезжали даже из Полтавы. Это была не идиллия – образцово-показательный социальный рай, просто железорудный карьер и горно-обогатительный комплекс давали большую и стабильную прибыль благодаря заказам металлургических заводов Донбасса на железорудное сырье. Почему же в таком случае не вложить прибыль в «социалку» и не обеспечить собственные комфортные условия жизни?

* * *

Нового названия города – Горишни Плавни – здесь не любили. Переименование прошло в приказном порядке – указом из Киева. То, что город Комсомольск был основан и строился в 1960 году, новая украинская «майданная» власть в расчет не принимала.

Рядом расположился достаточно зажиточный городок Кобеляки, и там с названием никаких проблем не возникало, поскольку основан он был еще в 1620 году, а уже в 1648 году стал сотенным местечком Полтавского полка. Жители Кобеляк даже гордились названием своего городка, берущего начало от речки Кобелячок, и самобытной богатой историей.

Но к чему промышленный город явно советского образца, построенный комсомольскими бригадами за год до полета Юрия Гагарина, переименовывать по названию какого-то хутора, который располагался здесь же, на берегах Днепра, еще в незапамятные времена?..

* * *

«Носорог», коротко взрыкнув мотором, расположился в просторном подземном гараже технического комплекса «Комсомольское рудоуправление». Рядом затихли, отдыхая после долгой и опасной дороги, «Василиск» и «Вахтовка».

Медицинский груз для больницы был доставлен в целости и сохранности. Фуры сразу же ушли к терминалу на разгрузку, а Николай Иванович вручил капитану Соболеву пухлый конверт.

– Благодарю за высокий профессионализм! Здесь – еще и премиальные. Ваши люди заслужили их по праву, – сказал наниматель, крепко пожимая руку командиру донецких дальнобойщиков.

– Что ж, мы рады были поработать с таким заказчиком! Если что, наши контакты у вас есть, – ответил капитан Соболев.

Теперь экипажи броневиков и стрелки сопровождения могли нормально отдохнуть, помыться и привести себя в порядок.

– Ну и гульнем же мы сегодня, парни! – Обычно сдержанный командир мотострелкового сопровождения сегодня был сама беззаботность. Нужно было сбросить напряжение сотен километров опасных дорог хорошей попойкой и гулянкой.

– Фаря, ты идешь?

– Не, я отосплюсь, а уж потом угощу вас всех выпивкой! – Приземистый, с необъятным пузом, но неизменно добродушный механик-водитель «Василиска» только развел руками.

Водитель «Носорога» Бродяга, напротив, горячо поддержал инициативу «прошвырнуться по местным кабакам и девочкам». Даже молчаливый военфельдшер Вежливый не отказал себе в удовольствии.

Вечером все вместе: и донецкие дальнобойщики, и водители Николая Ивановича – собрались в City Club – самом дорогом ночном клубе города. Как говорится, «погудеть – помолодеть»! Грохотала музыка, мерцал стробоскоп, разноцветные лазерные сполохи подсвечивали интимный полумрак и танцующую разодетую (или раздетую) публику. Донецкие танкисты-дальнобойщики сначала растерялись, будто бы и не было сотен километров опасных дорог, взрывов, перестрелок, штурма бандеровских блокпостов… Но все же «донецкие» быстро освоились – и уж отдохнули, что называется, по полной!