Текст книги "Заметки о неспортивном поведении. Книга третья"

Две вазы китайской династии «Чабоз»

Начало июля, последний экзамен позади, с горем пополам закрыл сессию. Старший преподаватель кафедры физвоспитания ЛТИ имени Ленсовета Степан Васильевич Сбитнев, мой второй тренер, меня поставил в тупик.

– Завтра едем на чемпионат ВУЗов РСФСР. Билеты нам купили, так что в девять утра в аэропорту.

Я даже не знал, на какой результат настраиваться. Во-первых, не знал об этом турнире, во-вторых, лето, сессия. Да, я тренировался, но чтобы выступать и не думал. Видимо тренер сам не уверен был до последнего, поедем или нет.

Во второй день соревнований выступают средневесы. Вес гонять мне не надо и так вешу только 81 в спортивном. В рывке, с результатом 130 килограммов, я не только в призеры не попал, но, наверное, стал ближе к десятому месту из 32 участников. А что вы хотите, я больше месяца тренировался, не концентрируясь на классических упражнениях. Бицепс, трицепс почти каждый день качал перед пляжем. Вот и «заслуженный» результат.

Степан Васильевич заказал в толчке первый подход на 170. Он видел, что я разобран. Давно я не начинал со 170 в толчке, года два, наверное. Первый подход я сделал уверенно и стал настраиваться на 180.

– Толкнешь? Может в призеры попадешь? – Сбитнев пошел считать подходы к протоколу.

180 я толкнул, но больше идти уже не хотел. Сил продолжать борьбу не было. Я сел на стул в разминочном зале и начал снимать штангетки.

– 187! 187! – подбежал Степан Васильевич.

– Что 187? Я не хочу уже, сил нет.

– 187 и чемпион! Посмотри какие вазы хрустальные! А?!

Я посмотрел на стол жюри, там стояли большие вазы. Вид у них был очень солидный. Я мотнул головой и пошел к выходу на помост.

Чувство было, что просто иду пытаться приподнять вес от пола. Входя на помост еще и споткнулся. Немного постояв около штанги, наклонился и взялся за гриф.

Я же уже толкал 195 …, надо настроиться! Тащил до колен тяжело, но подрыв сделал мощно и плюхнулся под штангу. Пригвоздило меня низко, но локти колен не коснулись. Я встал, если этот подъем можно назвать вставанием. Спина была колесом, и штанга чуть не сползла с груди. Долго готовиться к толчку от груди не стал. Силы покидали меня. Вытолкнул на прямые руки, но ножницы получились очень глубокими. Сил-то вытолкнуть выше не было. За спиной слышал, как орали наши ребята. Я медленно выпрямил ноги. В спине не было жесткости. Начал подводить ноги вместе. И вот штанга пошла, а вернее потащила меня вперед. Я чудом остановился на конце помоста. Постоял, зафиксировал вес и, отскакивая от штанги назад, уронил ее на краешек четырехметрового помоста. Судья не стал меня мучать долгой фиксацией.

Многие думали, что не встану. Потом, что не толкну. Ну, и, наверное, все решили, что не встану из ножниц и не удержу вес на прямых руках. А вот не так все было у меня! Трудно – не то слово, а вот трицепс, да трицепс удержал, хоть и спина вся вибрировала. Мощный плечевой пояс помог мне справиться с весом.

Я согнулся около штанги и сил уйти с помоста не было. Спасибо Серверу, нашему тяжу, он унес меня с помоста. Вся команда переживала за меня

Я сидел на стуле и ждал награждения. Набирался сил. Ноги и руки мелко дрожали.

Стою на верхней ступени пьедестала, никогда я еще так не уставал физически и морально к концу соревнований. Девушки дарят мне диплом и медаль, а кто-то из почетного жюри несет мне вазу. Большая, тяжелая. Мама точно оценит мой труд! А то вечно бубнит мне, что бы я бросал тягать тяжести, надрываться.

– Вот надорвешься, что в старости будешь делать?

– Мам! Дожить бы до старости.

Схожу с пьедестала, меня просят расписаться за ценный приз. Беру ведомость и напротив галочки расписываюсь. Мне дают упаковку от вазы и я читаю – «Ваза стеклянная», цена 5 руб. и ГОСТ ….

В самолете думаю, вазу маме отдам без упаковки. Поставит ее на сервант или журнальный столик. Она любит такие вещи.

Приехал домой до полудня. Мама на кухне.

– Ой, какой молодец! Сейчас есть будем. Как выступил?

– Хорошо, выиграл.

– Что ты все надрываешься? Мастера выполнил и хватит. За учебу лучше берись.

– Вот тебе приз! – и достаю вазу.

– Ой! Я такую вчера в универмаге купила, 5 рублей стоит. Не удержалась, больно солидная!

Так в нашем доме появилось две вазы «китайской династии Чабоз»!

На следующий год я легко выиграл чемпионат ВУЗов РСФСР. И это выступление будет описано в следующем рассказе, так как выиграл я их благодаря…

Через WC к золоту

1979 г. Чемпионат ВУЗов Ленинграда. 193,5 кг

В ранге чемпиона ВУЗов РСФСР я с командой тяжелоатлетов клуба «Технолог» приехал в Курган. В Магнитогорске я выиграл неимоверными усилиями. О чем я писал в рассказе «Две вазы китайской династии Чабоз». К этим соревнованиям я подводился уже целенаправленно. Планомерно убрал объем и повысил интенсивность нагрузки.

Степан Васильевич на взвешивании предупредил меня, что мне хотят дать бой! Ребята были обижены за прошлогодний турнир, где я зубами вырвал у них победу. По начальным весам я понял, два сильных мастера из Курганского сельскохозяйственного института и еще пара ребят могут ввязаться в борьбу, если их заявки соответствуют действительности.

Соревнования проводились в Доме Культуры, вроде, принадлежащего Министерству железнодорожного транспорта. В фойе были фотографии паровозов и мотовозов. Мне нравится выступать на сцене. Софиты, солидная атмосфера, спортсмен на сцене прекрасно смотрится, и зрителю открывается хорошая панорама.

Взвешивание прошло хорошо. Но со вчерашнего дня соревнований уже дошел неприятный слух о плохой магнезии. Это в наше время в залах хорошая магнезия и отличный инвентарь. В то время даже во многих залах тяжелой атлетики в Ленинграде с магнезией были проблемы. Да и качество грифов оставляло желать лучшего. Выступали на грифах, часто не первой «свежести». Иногда были или «лысые», или кривые. Да и помосты на соревнованиях могли оказаться сильно раздолбанные, наподобие наших дорог.

На разминке в рывке я понял, это не магнезия, это какие-то белила. Синеватого цвета, да еще и маслянистые. При входе на помост была та же суспензия.

В рывке я зафиксировал 140. Это на 10 килограммов больше, чем. в прошлом году в Магнитогорске. Третий в рывке – это прекрасно, если учитывать, что только 5 килограммов я проигрывал первому результату. Да и на взвешивании я оказался легче основных соперников. Но это заслуга городского продовольственного комитета Кургана. В столовой, где нас кормили, выбор блюд был мягко сказать скудный.

Впереди толчок. А в толчке веса большие и удержат ли мои маленькие ладошки без магнезии, это вопрос? В рывке я просто протирал руки полотенцем. Степан Васильевич держал его наготове перед каждым подъемом.

Я с полчаса полежал в коридоре на кресле, там было не так душно, отдохнул от рывка. Тренер позвал разминаться, видно осталось до меня 10—12 подходов. Я решил зайти в туалет.

То-ли от натуги, то-ли от удовольствия я посмотрел на потолок. И промелькнула у меня идея. Признаюсь вам по секрету, редко, очень редко ко мне приходят безобразные мысли.

Перед тем, как выйти из кабинки я встал на унитаз. И, о чудо! Ладошки мои уперлись в потолок. Какой я все-таки высокий, не каждый может достать рукой потолок.

Я стал разминаться в толчке. Настроение у меня после похода в туалет поднялось, и это почувствовал Степан Васильевич.

– Георгий Григорьевич, покажем им, как надо толкать!

Штанга на разминке летела, то-ли от моей прикладываемой силы, то-ли от удачного похода в туалет. Все прекрасно, сам себе повторял я! В разминочном зале все ругались, поносили организаторов соревнований, спортсмены психовали, кто-то перезаказывал первоначальные веса. Кто-то отказывался от последующих подходов. Нервозность повышалась, и я видел, как за моей разминкой наблюдали из команд соперников. Я был спокоен и понимал, что и сегодня толчок будет моим апофеозом. Когда разминочный вес дошел до 150 кг., я пошел опять в туалет. Выйдя из туалета, подошел и поднял 150. Время поджимало. Тренер поставил 170, я повторил заход в туалет. Степан Васильевич побелел, что мол с желудком?

– Все нормально, – успокаивал я.

На помосте устанавливают 180, я быстрым шагом по коридору в туалет. Это мой начальный вес в толчке. Степан Васильевич за мной. Из туалета прямо на помост. Вес взят!

– Ну что там – понос или колики?

– Нет!

Тренер спешит к дублирующему протоколу. Ждем подходы соперников.

– Все! Надо 190 для победы. Как ты? Как живот?

– Нормально. – и иду в туалет. Мужской закрыт. Не думая, разворачиваюсь на 180 градусов, открываю женский. Дама около зеркала вопросительно смотрит на меня. Я, не обращая на нее внимания, открываю кабинку, встаю на унитаз и шарю по потолку ладошками. Молодцы девчонки, на два раза побелили потолок, не поленились.

– Что, клад ищешь?

– Нет, золото, только золото, мадам!

Выбегаю на помост. Время еще есть. Настраиваюсь и впиваю ладошки в гриф. Гриф не скользит, хват мертвый. Слава советским «маляршам»!!!

Степан Васильевич в недоумении.

– Третий подход будешь делать. Как самочувствие? Вроде все одно и то же ели, у всех все хорошо.

– 195,5

Диктор объявляет, что на штангу устанавливают рекордный вес Центрального Совета «Буревестник». И та же процедура. Мужской туалет свободен…

В гостинице, после того как я принял душ, и мы собрались на собрание в номере у тренера, я рассказал о походах в туалет. Больше всех смеялся Степан Васильевич, согнувшись он зажимал руками живот. Я не удержался спросить его:

– Ну что там – понос или колики?

– Ой, Георгий Григорьевич, не могу. Вот он, сын разведчика!

Поздравление в вестибюле «Техноложки» закрыло мне сессию. И Степан Васильевич продлил мне «рублевое питание» в профессорской столовой.

– Чтобы понос и колики тебя не мучили!

И не зря меня «кормили», скоро рекорд ЦС ДСО «Буревестник» будет 201,0 кг!

В электричке

«Электричка, электричка —

Транспорт юности моей.»

Летом, в год Московской Олимпиады, я с женой возвращался из Ленинграда домой в Морозовку. Выйдя из метро на Финляндском вокзале, прошли к автоматам газированной воды. Утолить жажду после дневного обхода магазинов в центре города. Я быстро выпил два стакана газированной воды без сиропа. А жена ковырялась в кошельке, ища монетки достоинством в три копейки. Я подал ей монету, и она опустила ее в монетоприемник соседнего автомата. Стакан стал заполняться сиропом, и вдруг, струя воды выстрелила в стакан, обрызгав мою жену и наполнив стакан только наполовину. Я переместил ее стакан в автомат, из которого минуту назад утолил жажду. Опустил трояк, и автомат добавил еще порцию сиропа и полностью наполнил стакан газированной водой. Поставив пустой стакан, Татьяна вытащила платочек из сумки и стала вытирать обрызганные руки. Я взял ее платок из рук и нажав пальцами в глубь отверстия, где моют стаканы, намочил часть платочка и передал супруге.

– Так лучше.

Мы пошли на платформу, до отхода электрички оставалось меньше получаса. Пройдя по платформе к месту, где останавливается третий вагон, мы стали ждать нашу электричку. Еще с первого курса института, я заметил, что студенты Морозовки почему-то облюбовали третий вагон. Мы встречались там, болтали, обменивались не только новостями, но и лекциями, учебниками, книгами и иногда вещами. И оккупировать третий вагон у меня стало привычкой. Было около шести часов вечера, и солнце вовсю палило. Платформа была забита уже почти полностью, конец рабочего дня, дачники.

Подошла наша электричка, я воспользовавшись своей сноровкой и приложив немало сил, чтобы меня не выпихнули подальше от дверей, один из первых вошел в вагон. Пробежав быстро почти к середине вагона, занял места около окна. Я сел спиной по ходу движения, а жене оставил место напротив. Около жены сел мужчина постарше нас, немного выпивший. На нем была белая рубашка, не первой свежести и темные брюки. Жара и алкоголь быстро его расслабили, и он задремал еще до отхода электропоезда. Жена недовольно обратилась ко мне.

– Нельзя было занять место не на солнечной стороне?!

– После Пискаревки с той стороны будет солнце, потерпи, – со знанием дела ответил я.

Когда почти все ожидающие уселись и заняли свои места, а немалая часть пассажиров стояла в проходе, я решил приоткрыть окно побольше. В нашем купе окно было открыто только наполовину. Я встал и стал пробовать поднять форточку повыше. Она не поддавалась. Пришлось применить силу ног. Немного подсев, уперся руками в окно и стал мощно упираться всем телом, подаваясь вверх. Рама стала медленно двигаться. И тут я заметил, что окно было забито по бокам гвоздями. Но было поздно, они вышли из рамы и окно с легкостью поднялось. Но это нас не спасло от жары. Окно с грохотом опустилось вниз. Не зря были гвозди вбиты, дошло до меня. Я приподнял немного один край окна и под углом в 20—30 градусов со всей силой загнал его вверх. Опустить его можно было потом только с помощью зубил. Да здравствует русская недюжинная силушка. Довольный, но слегка смущенный доломанным окном, я сел на свое место. Поехали.

Солнце припекало в наше окно. Жена достала свой платочек и стала им вытираться. Но тут поезд дернуло и платочек из слабых женских пальчиков под воздействием ветерка из окна плавно опустился соседу моей жены между ног, на брюки, прикрыв ширинку. Жена покраснела и шепотом попросила взять платок. Я, улыбаясь, покачал в ответ ей головой. После неуверенных двух попыток Татьяна отвернулась к окну и вроде бы забыла про платочек.

Раздался неприятный дребезжащий звук из громкой связи, оглашавшей предстоящую остановку. Мужчина очнулся, посмотрел на сидящих улыбающихся напротив пассажиров, покрутил головой в недоумении и взгляд его опустился на брюки. Я отвернулся к окну. Но даже в солнечный день было видно в отражении, что происходит в вагоне. Мужчина мгновенно опустил руки на платок и быстрыми движениями засунул платок в ширинку. Поднял голову и с раздражением обратился к окружающим.

– Ну что тут такого?! С каждым бывает, – и опять стал дремать.

Через несколько остановок он покинул вагон. А нас с женой давил смех.

На какие действия способна его жена, найдя женский платок в брюках мужа???

Как не стал чемпионом СССР

Главная спортивная газета страны!

Советский спорт.

Советский спорт

Рывок: начинаю 142,5 кг – промах, второй подход – четко. В третьем подходе рву 150,0 кг. Чтобы выполнить норматив МСМК надо толкнуть 205,0 кг. Наверное, под силу

Мне дали разминаться, когда вес на штанге на помосте объявили 190,0 кг.

195,0 кг и я начинаю соревнования в толчке последний. Подход удачный. Тренера засуетились. Что происходит на помосте, я не знал.

– Ну что 205?

– Вроде все нормально!

– Заказываем! – побежали к секретарю. Меня сразу вызывают. Мне не привыкать подходить к штанге с интервалом 1—3 минуты. На штанге 205,0 кг для выполнения норматива МСМК СССР – 355,0 кг.

Два раза в подряд я этот вес брал на грудь и два раза «с локтями». Обидно! Я не знал, что для выигрыша достаточно было толкнуть 200,0 кг и я чемпион СССР. Тренеры прозевали эту возможность или решили идти ва-банк! Александр Иванович Фаламеев, доцент кафедры тяжелой атлетики института им. П. Ф. Лесгафта, президент федерации тяжелой атлетики Ленинграда, чемпион первой Спартакиады народов СССР после соревнований отругал Ленинградский тренерский штаб: «Норматив МСМК это хорошо, но чемпион СССР – это история!» Несколько месяцев я переживал по этому поводу. Но сам виноват, надо было поднимать!

Из конечного протокола: 190,0 кг толкнуло 5 спортсменов, 192,5 кг – 7! Конкуренция высочайшая.

В толчке я стал серебряным призером, уступив 2,5 кг Арсамакову, который потом станет Олимпийским чемпионом!

Сейчас модно говорить не серебряный призер, а вице-чемпион. Так я иногда себя и рекламирую.

Лейтенант качок

Лето, вечер, Ленинградский вокзал. Подхожу к своему вагону. Толпа молоденьких лейтенантов и девушек шумно веселятся, распивая горячительные напитки. Подхожу к проводнику, показываю билет.

– Боцман! Проходи!

На мне была модная футболка, похожая на тельняшку. Я ехал домой со сборов Всесоюзной базы тяжелоатлетов, расположенной в Подольске.

Усевшись на свою нижнюю полку, стал ждать отправления поезда. Зашла дама средних лет. Села напротив меня. За окном шумели молодые голоса. Перед самым отправлением поезда толпа военных ребят занесла почти бездыханное тело в купе. Ребята вежливо попросили уступить новоиспеченному лейтенанту и жениху нижнюю полку. Я уступил место и вышел в тамбур. Проводник, несколько раз пробегая около меня, приветствовал меня словом «Боцман». Настроение портилось, хотелось отдохнуть. Завтра планировал тяжелый тренинг.

Поезд уже ехал около получаса. Ко мне вышла девушка из купе и стала меня благодарить за то, что я уступил место ее мужу. Оказывается, лейтенантские погоны и жена ему достались в один день. Еще час она о чем-то болтала, а проводник бегал около нас и мне подмигивал. Я захотел сесть, прошел в купе, но там стоял запах перегара и храп. Я вышел опять в коридор, прислонился к окну. Молодая жена Юля извинилась за своего мужа.

Я остановил пробегающего проводника и намекнул ему на его «каптерку».

– Боцман, решим!

Через десять минут он пригласил меня к себе. Я дал ему банку бразильского растворимого кофе, полученную на талоны как сухой паек. Дефицит открывает любые двери. Он принял это как само-собой разумеющееся и предложил мне бутылку красного вина.

– Сколько?

– Пять!

– Давай.

Он достал с верхней полки бутылку и поставил на стол.

Я вышел в коридор, позвал Юлю.

– Проходите, тут хоть отдохнуть можно.

Меня кто-то тормошил. Я открыл глаза и увидел проводника.

– Вставай Боцман, полчаса и Петроград будешь брать!

Спустившись вниз, я увидел, что все пассажиры купе уже были готовы к высадке. Мимо поезда проскакивали пригородные электрички.

– Виктор! Витек! Как походы, «боцман»? – спросил бравый лейтенант в чуть помятом кителе.

– Георгий, спасибо, нормально.

– Танкист! – представился лейтенант.

– Моторист! – соврал я.

– На чем ходим?

– Раньше на угле, сейчас все почти на дизеле, – нашелся я. Но беседу поддерживать не хотелось.

– На угольке фигуру заработали?

– Да!

– Моя жена, Юля!

Я кивнул головой, девушка чуть покраснела.

– Женат?

– Нет.

– Красивая у меня жена?

– Да!

– Да… нет… Не многословен…. Девушки разговорчивых любят! Да и понятно, в походе один, дома один. Надо жениться, вот я со своей еду в часть. А что, там искать, что ли? Женись! Такая фигура! С такой фигурой легко найти. У нас в училище один штангист, так примерно, вот такая фигура как у тебя. Ты занимался штангой?

– Нет.

– Нет? А зря, пошло бы, наверное, – он потрогал мои руки и покачал головой.

– Во! Добро пропадает! Юль, потрогай бицухи. Я вот приеду в часть, тоже за гантели возьмусь. Веришь? Возьмусь! Вот точно возьмусь. Вот ты не веришь мне, а я тебе верю, Юль.

Я попрощался со всеми, еще раз кивнул краснеющей Юле и вышел из купе. Поезд стал замедлять ход.

Может и мне сегодня взяться за гантели, вместо тяжелой тренировки!? – размышлял я, пожимая руку добродушно улыбающемуся проводнику.

В прошлой жизни я был Василием Алексеевым

Все когда-то, наверное, мечтают быть кем-то или походить на кого-то из звезд кино, спорта, шоубизнеса, политиков или магнатов.

Прошел всесоюзный чемпионат ВУЗов. Я с командой во главе с тренером Степаном Васильевичем Сбитневым, гуляли по Донецкому аэропорту, дожидаясь регистрации на Ленинград. С хорошим настроением – в сумме бронза и первое место в толчке с рекордом – 201,0 кг, я чувствовал, как меня распирает от хорошего выступления. Даже Степан Васильевич намекнул, что у нас в руках козырь и будет, чем прикрыть следующий учебный год. В такие минуты все кажется доступным и возможным. Простыми словами – лови миг удачи.

Около автомата с газированной водой заметил приятную девушку в джинсовом сафари, по тем временам очень модном и дефицитном. Попробовал заговорить, но получил презрительный взгляд и отошел, как говорят, не солоно хлебавши.

Когда объявили регистрацию на наш рейс, девушка тоже пошла на стойку.

У меня созрел план, как довести до положительного результата свою идею фикс.

Подойдя к стойке регистрации и встав впереди наших ребят, я просунул вместе с билетом и паспортом шоколадку, одну из тех, что обменял в столовой на талоны, и попросил служащую разместить меня рядом с той особой).

Не торопясь, чуть ли не последний, взошел на трап. Войдя в самолет, обратился с просьбой к стюардессе проводить меня к месту, т.к. плохое зрение и не хочу создавать неудобства. Галантно показав место, она пожелала мне приятного полета. Незнакомка, удивленно осмотрев меня с ног до головы, отвернулась к иллюминатору и перестала подавать признаки жизни.

Удобно примостившись, я достал из дипломата книжку, я всегда умудрялся укомплектовать все необходимое в поездку в портфели или дипломат. Очень не люблю таскать с собой большие чемоданы и спортивные сумки. Книга «La guitarra» представляла собой адаптированные рассказы на испанском языке. Да, не на английском, почти каждый может на этом языке прочитать пару слов или вспомнить стишок из школьного прошлого. А многие и не знают, что на испанском говорят в 57 странах.

Самолет взлетел. Не успели мы набрать нужной высоты, как ко мне подошел фактурный Сергей Якубов, выступающий в 110кг. Извинившись за беспокойство, попросил у меня автограф, за ним стояли еще ребята из нашей команды Технологического института. Играть им свои роли было, наверное, не сложно, ведь для них я был любимчиком, почти как звезда. Я с удовольствием раздал им свои автографы, пожелав каждому успехов в спорте и везения в жизни. Соседка справа через проход все время пристально смотрела на меня, видно вспоминала, где она могла меня видеть. Я и ей улыбнулся, мол сколько можно меня так пристально разглядывать.

И тут понесли по проходу напитки. Наблюдавшая сцену с автографами стюардесса предлагала на выбор воду или лимонад. Подойдя к нашему ряду кресел, наклонилась ко мне и очень любезно предложила более горячительные напитки по моему усмотрению. Почему бы и нет, если моя соседка пожелает. Та поняла, что сделала промашку еще у газводы, любезно согласилась на стаканчик красного.

Когда нам принесли поднос с вином, мне еще раз пришлось подписать аэрофлотовские журналы для всего экипажа. На одном я даже оставил номер телефона, за что мне тут же принесли спец-набор гостя. Приступив к знакомству, моя, пока еще незнакомая, поинтересовалась каким видом спорта я себя так прославил.

– Тяжелая атлетика, поднимаю штангу.

– Вы Василий Алексеев?!

Глядя ей в глаза с доброй улыбкой, я смял стаканчик из-под вина. Как говорится прет так прет! Ну почему, я среднее земное создание, должен был разочаровывать понравившуюся мне девушку?! Обидно, наверное, услышать, что великий спортсмен, конечно великий, ведь он весил больше меня в два раза, живет в таком же шахтерском городе, откуда она сама. И зачем ей килограммы и тонны, поднимаемые с натугой и гримасами в душных и потных залах? И тут меня прорвало и понесло. Я все вспоминал, нет не его титулы и победы, а что читал в периодических изданиях: Вокруг света, Следопыт и Иностранная литература. Ведь я был до этого только на Кубе, вот откуда у меня появилось желание говорить на языке вечного лета и любви.

Когда мы сходили в Пулково по трапу, она крепко держалась за мой локоть. Все-таки надо верить в свои силы! С того дня у Василия Ивановича Алексеева появилась еще одна фанатка.