Текст книги "Четыре страшилки. Рассказы"

Четыре страшилки
Рассказы
Герберт Грёз

© Герберт Грёз, 2016

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Как посмотреть

Синее на белом или белое на синем? Морозное, словно хрустящее, полярное небо, украшенное редкими мазками перистых облаков, и уходящие в бесконечность искристые снежные равнины. Вековое безмолвие, ужасающее своей скрытой мощью. Кажущийся радостным блеск солнца, обманчивый, как и все вокруг. Сейчас снег сияет миллиардами цветных вспышек, но не пройдет и двух недель, как все здесь затянет черной пеленой зловещей ночи длиной в полгода.

«Матерь Север, – подумал Кристиан. – Как ты красива, когда улыбаешься, и как ты ужасна, когда хмуришься…»

– Ты за топливом следишь? – прервал его медитацию низкий строгий голос. – Или опять впал в думы?

Серебристый вертолет размеренным стрекотом рубил умиротворенную тишину замерзшего неба. Два викинга везли оборудование и продовольствие для большой полярной экспедиции, и только от них сейчас зависели десятки жизней и судеб, хотя они и сами были под властью холодных северных ветров и обманчивого солнца. Сотни километров впереди, сотни позади, и половину груза составляет топливо. Бьорн, командир экипажа, уже пять лет летает этими маршрутами. И всегда одно и то же: холод, мрак и чувство постоянной опасности. Его напарник, Кристиан, всего год в компании. Еще не утратил восторженности новичка: всё его радует, всё во славу Одина. Даже пробиваясь через заиндевевший шквал не теряет оптимизма и какого-то детского восторга. Дурак.

– Слежу, – кивнул Кристиан. – Минут на тридцать.

– Садиться надо, – буркнул Бьорн. – Только где? Ума не приложу.

– А вон что-то виднеется, вроде бы даже как строение какое-то?

– Где? А… Чёрт. Хелльсхольм… Подходящее место, что и говорить.

– Да ладно тебе, зато площадка хорошая. Только кому в голову пришло строить здесь замок – в такой-то глуши?

– Когда-то это не была глушь… Кьелльсхольм, так раньше называли это поместье, славился богатством и гостеприимством. Знатный род жил здесь, честный. Только Матерь немилостива была к ним: холод наступал, снега затягивали окрестности. Люди уходили на юг, пустели леса, некому стало охотиться в здешних угодьях, да и не на кого. Умирали дети, пустели дома. И настал день, когда последний из Кьеллей покинул этот славный замок. С тех пор, говорят, поместье это заселили призраки. Словно сам Локи занял этот дом. Страшное это место, Кристиан, нехорошее.

– Почему же нехорошее, раз такие славные викинги жили здесь столетия? Сядем, заправимся, переночуем в замке. А наутро с новыми силами вылетим. Двенадцать часов – это уже перебор. Я едва за приборами следить могу.

– А как утром запускаться будем? Минус сорок, дружище!

– А как всегда запускались? И в минус пятьдесят бывало, а?

– Ну, да, если вспомнить… Ладно. Твоя правда, уже глаза сами закрываются. Сажай.

Устало замолчали лопасти, осел колючий снег, поднятый в воздух могучим вихрем. Забулькало топливо, переливаясь из огромных канистр в баки вертолета. Кристиан смотрел на величественный замок, в молчаливой тоске возвышавшийся над незыблемыми снегами. Какая мощь, какое спокойствие! И что это Бьорн говорит про какие-то страхи? Мечта, а не поместье. Пройтись бы на лыжах поутру, скатиться бы со склона! Посмотреть на снежинки, тихо падающие в Рождественскую ночь… Дивный замок!

Внутри, правда, царила разруха. Видно было, что последние жители не особо заботились о сохранности отчего дома: выломанные двери, разбитые стекла, развороченная мебель. Бьорн с отвращением перешагивал через кучи мусора на полу. «Что за идиотская идея: остаться здесь на ночевку? И, главное, почему я – командир экспедиции, позволил этому сопляку убедить меня?» Не в силах сдержать эмоции, он плюнул прямо в идущего впереди Кристиана, попав на светящуюся в полутьме надпись на куртке напарника «NPS – Norsk Polar Supplies».

– Ты чего? – обернувшись, спросил Кристиан.

– А того, – прорычал Бьорн. – Сгинем мы здесь, благодаря тебе! Затащил меня в этот чертов Хелльсхольм, хотя куча площадок было по пути!

– Да? – с сомнением в голосе отозвался Кристиан. – Мне еще, значит, учиться и учиться. Я-то ни одной не увидал.

– Вальгаллы тебе не увидать, соплежуй, – вполголоса проворчал Бьорн.

Наконец они нашли уютную маленькую комнату, единственное окно в которой было цело. Кристиан ловко соорудил костер из обломков мебели и набросал на пол каких-то тряпок.

– Вот! И тепло, и мягко, – гордо сказал он.

– Чего у тебя не отнять, так это умения выживать в самых паршивых условиях, – вздохнул Бьорн. – Ладно, давай спать, завтра вылетаем в семь.

– Есть, командир, – бодро ответил Кристиан и замолчал.

Но обоим не спалось. Какие-то странные звуки доносились до них со всего замка. Словно обрывки разговоров, торопливые шаги, хлопающие двери…

– Нет, всё, я так на хрен больше не могу! – взвыл Бьорн минут через пятнадцать. – Надо разведать, что здесь за хрень творится. Ты идешь в левое крыло, а я – в правое. Оружие с собой?

– Не думаю, что оно понадобится, – ответил Кристиан. – Но мне тоже это надоело. Идем!

– Э… Кристиан?

– Да?

– А, ладно… Ничего. Прости меня, если что.

– И ты меня.

Серый и черный. Копоть от факелов на серых камнях. Разбитые витражи, изогнутые канделябры. Потрескавшиеся своды потолков, истертые ступени лестниц. Доски и ткань. Скорбь, тлен и забвение.

Интересно, что чувствовали люди, уходившие отсюда? Кому молились? Одину или Христу? Да неважно… Какой чудовищный контраст – в окна бьет яркий свет, а в самом замке непроглядная тьма, будто полярная ночь здесь никогда не кончалась.

Бьорн шел по узким коридорам, прислушиваясь к малейшему шороху. Непонятная тяжесть сковывала движения, даже дышать было трудно. Вдруг словно тысячи теней схватили викинга, потащили его вдоль по коридорам. И в каждом дверном проеме виделись ему скелеты, висящие под потолком, злобные, оскаленные лица, окровавленные и истерзанные тела. Бьорн сопротивлялся, отталкивался ногами и руками, но всё было тщетно. Мертвецы с вываленными кишками, с выломанными конечностями, окружали его и старались схватить своими осклизлыми пальцами. А неведомая сила тащила его через лужи крови, через груды костей… Мелькали по пути гробы, в которых еще горели свечи, мимо летали сами по себе погребальные саваны. Бьорн крестился и пытался молиться, но слова не шли. Сердце сковало ледяным холодом, еще более суровым, чем сама Матерь Север…

Кристиану каждый шаг давался легко, словно он шел по воздуху. Остатки витражей светились сапфирами и изумрудами, вокруг звучала волшебная, чарующая музыка. Викинг вошел в большой зал и остановился, оторопев. Везде сияли сотни свечей, на больших дубовых столах, покрытых атласными скатертями, стояли огромные блюда с роскошными яствами. Там были и зажаренные поросята, и свежие лососи, и что-то еще, чего Кристиан не распознал… Вокруг сновали вышколенные слуги, а чуть поодаль, в соседнем зале, кружились в завораживающем вальсе десятки пар. Сновали туда-сюда дети, и их заводной смех звенел, словно миллион колокольчиков. Прекрасные девушки в роскошных платьях проплывали мимо, а за ними шли галантные кавалеры, исполненные чести и благородства. Кристиан смотрел на всё это, и непонятное, но вполне осязаемое счастье проникало в самое его сердце, заставляя его улыбаться и радоваться.

В три ночи они встретились. Бьорн и Кристиан. NPS.

Не говоря друг другу ни слова, повалились на свои импровизированные лежанки и проспали до утра.

– Давай, заводись! Чертов вертолет, чего тебе не хватает? – Бьорн бесился, изо всех сил стараясь покинуть это страшное место.

– Сейчас, еще секундочку… Шаг выставлен, аккумуляторы… Есть! – Кристиан с довольным видом откинулся на спинку кресла.

Лопасти винта взрезали искристый воздух и потянули серебристую машину вверх.

– Уф, наконец-то! Хелльхольм, прощай навсегда!

– Да ладно! Славное местечко! – Кристиан с грустью посмотрел на замок, исчезающий вдали внизу.

– Славное? С ума сошел. Более гнусного пристанища в жизни не видел, – прорычал Бьорн.

– Да брось! Интересно, а кому сейчас принадлежит это поместье?

– Королю, надо полагать, – пожал плечами Бьорн. – А тебе-то это знать зачем?

– Надо, – сухо ответил Кристиан. – Королю, значит…

Прошло два года. За это время Кристиан покинул компанию NPS, невесть откуда раздобыл денег и выкупил Хелльсхольм. Следуя видению, отремонтировал здание и открыл в замке отель. Благоустройство отняло в три раза больше средств, чем стоило само поместье, но Кристиан не сворачивал с выбранного пути. Даже когда жена ушла от него, сказав, что она выходила замуж за пилота, а не за полярного отшельника, викинг не отчаялся.

И не прогадал. Уже через несколько недель отель стал пользоваться небывалой популярностью. Многие семьи хотели провести уикэнд в далекой заполярной глуши, катаясь на лыжах и забыв о цивилизации. Бронь приходилось расписывать на несколько месяцев вперед. По вечерам Кристиан давал балы, где тысячи свечей порой оказывались ярче северного сияния, а платья барышень, будь они вне времени, вызвали бы жгучую зависть у принцесс далекой эпохи.

И вот в один прекрасный вечер, на самом пороге полярной ночи, Кристиан стоял на балконе четвертого этажа левой башни и курил ароматную сигару, наслаждаясь красотой северной природы и тем удивительным чувством, которое охватывало его всякий раз, когда он вспоминал, из каких развалин он восстановил Кьелльсхольм. Вдруг он увидел черную точку в синеющем небе и услышал знакомый стрекот лопастей. «Надо спуститься, – подумал Кристиан. – Кажется, я знаю, кто это».

Вертолет приземлился на гостевой площадке отеля. Распахнулась дверца кабины, и Кристиан увидел своего старого знакомого.

– Бьорн! – воскликнул викинг.

– Крис, старина! – послышался ответ. – Вот и ты!

– Да, это я… Сколько лет! А ты все таскаешь водку этим полярным засранцам?

– А куда деваться-то? Не все же могут вот так, как ты – всё бросить и уйти в омут с головой.

– Я бы тоже не смог… Если бы не поместье. Ты знаешь…

– Знаю. Я той ночью пережил самый страшный кошмар в своей жизни. Более жуткого места и придумать нельзя. Я представить себе не могу, что движет твоими клиентами – а их много, я знаю, ты теперь богач, – но как-нибудь они увидят то же, что видел я.

– Нет. Они видят только то, что видел я. Радость, праздник и сказку. Я – гарант этого. Никто не покинет Кьелльсхольм, не познав, что такое счастье. Этот замок тосковал без людей. И теперь ничто меня не остановит.

– Ладно, ладно… Ты пленен своими фантазиями, как всегда было. Слушай, я заправлюсь и переночую у тебя, можно?

– Нет, – вдруг неожиданно жестко ответил Кристиан. – Заправляйся и лети себе далее. Там еще будет много площадок.

– Крис? Ты.. чего? Почему нет?

– Потому, что я не хочу, чтобы ты тащил свои страхи, тьму и отчаяние в мое царство света, радости и веселья. Не омрачай мою сказку своими грязными и безысходными опасениями. Давай, пока. И знаешь… Прилетай, когда хоть что-то поймешь.

Статная фигура Кристиана исчезла за дверью Хелльсхольма… Ох, простите, Кьелльсхольма. Бьорн пожал плечами и открыл горловину бака.

«Был придурок, придурком и умрет. Жаль только, что удача непонятно почему повернулась к нему лицом, а ко мне задом… Нет в жизни справедливости!»

Селеста

«Хороший, добротный двухэтажный дом. Мечта любой семьи. Тепло, уютно, много света из больших окон. Всё, что нужно для жизни».

Регина вздохнула и стерла написанное. Если всё так хорошо, то почему так дешево? За двадцатилетнюю работу риэлтором она впервые столкнулась с продажей дома с привидениями. Эх, было бы дело где-нибудь в Шотландии! Там еще навариться можно бы было. А тут? Ну как объяснить покупателям, что в этом доме жить будет невозможно, если, конечно, вы не режиссер «Паранормального явления – 12»?

Карандаш был мерзок на вкус и, конечно же, портил зубы. Но, несмотря на это, уже половина его исчезла во рту Регины. А хорошего объявления так и не получалось. Риэлтор откинулась в кресле, закурила и принялась рассматривать штукатурку на потолке. Мысли устроили настоящее дерби. Если только продать этот дом какому-нибудь священнику? Свя… Стоп!

***

Макс вышел из офиса и пискнул сигнализацией. Черный автомобиль с размазанными по кузову загадочными изгибами бликов ночных фонарей ответил двойным миганием поворотников. Пора домой! «Кто понял жизнь, тот не торопится», – подумал Макс, усаживаясь за руль. А что, всё идет как нельзя лучше. Отличная работа, впечатляющий карьерный рост, жена-красавица…

Автомобиль с достоинством отчалил от парковки. И почти в этот же момент завибрировал телефон в нагрудном кармане. «Янка, наверное. Ох, женщины, женщины…»

Но это была не супруга.

– Макс, не поздно? Регина беспокоит.

– Привет, нормально, говори.

– Как дела?

– Пока без изменений, – пожал плечами Макс, выруливая на главную дорогу.

– Хотела спросить: ты еще не распорядился наследством?

– Пока нет. Ты же обещала мне подобрать нормальный вариант.

– Это хорошо, потому что я его как раз подобрала. Шикарный дом на окраине, двухэтажный, как ты и хотел.

– Э… Слушай, сейчас не совсем время. Давай завтра, а?

– Ок. Да, а ты все еще служишь в церкви?

– Так-то да… Прислуживаю, – усмехнулся Макс. – Только к чему ты это спрашиваешь?

– Да старая я становлюсь… О Вечности пора задуматься. Вот и ищу, куда бы прибиться.

– Всегда рад помочь. Только я же в Воскресной школе преподаю, она для детей… Боюсь, что ты не впишешься в аудиторию.

– Это я-то не впишусь? – в трубке раздался веселый смех. – Ладно, давай и это до завтра.

– Без проблем. Звони.

Странный осадок остался после этого разговора. Старая лиса никогда не задает вопросов просто так. Только если это и части одного пазла, то взяты они с разных углов. Воскресная школа и новый дом? Взаимосвязь не видна. Ладно, как там было в «Твин Пикс»: Донна-мадонна, всегда будет завтра?..

***

Макс и Яна считались хорошей парой. Он – успешный менеджер, талантливый, с острым умом и добрым сердцем. Она – одаренная художница и прекрасная женщина: мягкая, нежная, заботливая. И всё бы хорошо. Но вот только их дом никогда не озарялся радостью детского смеха. Никто не рисовал на обоях, не проливал компот на iPad, не залеплял пластилином замки. Яна не могла вынашивать и рожать детей. Никак. Никакими методами.

Макс, конечно, в душе страдал от этого, но, будучи добрым христианином, посвятил свою отцовскую заботу детишкам в Воскресной школе. А что думала по этому поводу Яна, оставалось для всех тайной. Иногда даже казалось, что она не любит детей. Так ли это было на самом деле? И да, и нет…

***

В свете неласкового осеннего солнца дом теплился уютом и спокойствием. Макс обошел его несколько раз и вопросительно глянул на Регину.

– Говорю тебе: прекрасный вариант, – риэлтор зажгла очередную сигарету и прикрыла глаза.

– Более, чем просто прекрасный. И именно это-то и пугает. Показывай мелочь, в которой скрывается дьявол.

– Нет ничего такого. Я всё проверила. Документы чисты. Построен по заказу какого-то армянина для своей любовницы – не то модели, не то певички, чёрт её знает. Потом продан пожилой паре, которая через полгода съехала и выставила дом на продажу. Цена реально вдвое ниже средней рыночной, но это, по всей видимости, прихоть. Он – депутат, она – мегера. Такие на любую блажь способны. Мало ли что, может, под парнем земля зашаталась, и деньги срочно нужны, а может, она ему последний мозг съела.

– Ктулху фтхагн, – кивнул Макс. – Всё бывает. Регина, если бы ты не была моей знакомой уже десять лет, я бы не поверил тебе. Но если ты говоришь, что с юридической точки зрения все безупречно, то значит, так оно и есть. Однако поставь себя на моё место: мне предлагают дом по цене квартиры, да еще такой, в котором реально хочется жить. Я привык, что такого не бывает. А я, несмотря на внешний лоск, человек небогатый. Наследство тем плохо, что оно только на один раз. Рисковать деньгами я не хочу. И сдирать с тебя заживо кожу в случае неудачи не могу: конфессиональные ограничения не позволяют. Поэтому мы сейчас едем к одному моему знакомому адвокату, и если он тоже подтвердит чистоту сделки, то считай, что ты выиграла.

– Твое недоверие расстраивает меня, но ты прав. Окажись я сама в такой ситуации, то сделала бы то же самое. Едем!

***

На радостях Макс и Яна целый день бегали по комнатам, кидались друг в друга подушками, смеялись и дурачились. Дом согревал теплотой, радовал солнечными бликами на ярких обоях, ободрял каким-то незыблемым спокойствием.

Вечером Яна испекла чудесную пиццу, открыла бутылку шампанского и включила тихую музыку. Новые хозяева дома уселись прямо на полу кухни и, наполненные нежной романтикой, отметили новоселье.

Всё было просто волшебно.

Но только Регина почему-то стала плохо спать по ночам. Сидя на балконе выкуривала немыслимое количество табака, запивая его коньяком. И только тогда Совесть – безжалостный прокурор – засыпала и давала риэлтору возможность отдохнуть.

***

В день первого снега Макс приехал с работы пораньше: нужно было сменить шины на зимние. И нашел Яну в каком-то странном состоянии.

Жена впервые за много лет выглядела испуганной и растерянной.

– Что случилось? – заботливо гладя Яну по голове, спросил Макс.

– Да что-то непонятное, – странным голосом ответила она. – Я готовила маринад для стейков. Хотела тебя удивить вечером. И когда я подошла к миске, в которой смешивала перечный соус… Короче говоря, она уехала от меня, упала на пол и разбилась.

– То есть? Как это – уехала?

– А вот как-то так… Сама по себе. Проскользила с полметра, не меньше.

– Может, ты ее случайно подтолкнула?

– Макс!..

– Понял…

– А еще… Те часы с кукушкой, помнишь, ты повесил в гостиной?

– Разумеется, помню. Это же часы моей бабушки!

– Да… Так вот: они сегодня сами собой завелись и начали куковать. Я чуть не умерла от неожиданности. И страха.

– Завелись? Сами собой?

– Я знаю, ты считаешь меня дурой…

– Никогда так не считал.

– Макс, милый, скажи, что я всё это себе придумала! Иначе я буду бояться…

– Конечно, придумала, кнопочка моя! Всё хорошо!

Но что-то шевельнулось в душе христианина. Будто ангел шепнул на ухо.

***

Чем тусклее и короче становились дни, тем большей жутью наполнялся некогда уютный дом. Яна из румяной улыбчивой девушки превратилась в серое, осунувшееся существо, поглощенное страхом.

Необъяснимые явления преследовали хозяев на каждом шагу.

То среди ночи внезапно хлопнет дверь.

То кто-то пробежит по коридору, оставив после себя лишь эхо от стука шагов.

И люстры… Эти вообще словно взбесились. Включаются и выключаются по собственной воле.

Стулья подпирают двери, одежда в шкафу перемешивается и падает.

– Макс, я хотела тебя попросить… – однажды сказала Яна дрожащим голосом. – Купи мне рома. Крепкого пиратского рома. Я не могу засыпать в этом доме. Зря мы сюда въехали…

– Ты просто перенервничала, ласточка моя, – ответил Макс, прижимая жену к груди. – Ладно, я куплю тебе рома. А еще витаминов и новое платье.

– Да не нужно мне никакое платье! – впервые в жизни Яна крикнула на мужа. – Не знаю, чем ты думал, когда брал этот дом, но жить здесь не-воз-мож-но! Я хочу уехать отсюда, далеко-далеко…

И она задрожала в рыданиях.

– Ну, ладно тебе… Ладно…

– Ты, священник фигов! Неужели ты не видишь сам, что этот… чёрт бы его побрал, дом полон нечисти? Или вы, протестанты, все такие идиоты? Я не могу тут жить! Не могу!!! Сегодня ночью на меня летела подушка. Сама по себе, медленно-медленно! Еще немного, и я просто сойду с ума! Мне страшно ложиться в кровать, потому что под ней кто-то шевелится. Мне страшно ждать тебя вечером, потому что кроме меня здесь есть еще кто-то. Оно рисует на зеркале зубной пастой. Рассыпает муку по ковру. Боже, Макс, оно убьет меня! Ты не видишь всего, что вижу я, оставаясь здесь одна! Это не дом, это притон призраков! Оно натягивает провод в дверном проеме, чтобы я упала! Плещет водой на розетки! Макс, Макс, это чудовище без плоти и тела, это ужас, ужас, ужас!!! Аааа!!!

Яну трясло, она не могла ни говорить, ни кричать. Макс еще крепче прижал ее к себе, но чувствовал только невероятный, немыслимый страх.

– Оно ходит по дому по ночам, – продолжила Яна, немного успокоившись. – И днем тоже, но меньше. Скрипит дверями. Крошит хлеб. Недавно продырявило банку со сгущенкой, и та вся вытекла. Я не знаю, что это, Макс, но это реально страшно. Жаль, что ты не православный.

– А что бы это изменило?

– Ну, не знаю… Обошел бы дом, пыхтя ладаном, окропил бы его святой водой…

– То есть, ты считаешь, что эта символика имела бы смысл?

– Уж точно не навредила бы. А ты только хмыкаешь в ответ и молчишь.

– Ладно. Сегодня я приеду домой рано. И займусь этим твоим «чем-то». Пойми, родная, никакая атрибутика не имеет ни силы, ни смысла, если за ней нет Бога. А Его достаточно просто пустить в свое сердце, и оттуда Он совершит куда больше чудес, чем кадило с крестом. Так что потерпи совсем чуть-чуть. Я только нарежу задач ребятам, и сразу же домой.

***

Просьбу Яны Макс выполнил: бутылка «Barcelo anejo» не осталась нераспечатанной. И теперь, когда жена впервые за несколько недель мирно спала в своей постели, Макс остался один на один с домом.

В натянутой тишине каждый звук кажется грохотом.

Но это всё обычные шумы большого дома: скрип, треск, легкие щелчки.

А, нет! Шаги? Да, точно… Но какие-то странные…

Открывается дверь. За ней никого нет. Приглашение?

Макс осторожно ступает в коридор.

Смех? Невероятно! Детский смех!

Совсем рядом, в соседней комнате.

Дверь распахивается сама собой, и Макс лицом к лицу сталкивается с…

…девочкой?

Прозрачный мерцающий силуэт в розовом платьице висит в воздухе. Два хвостика волос схвачены большими бантами. На ногах блестящие туфельки. Маленькая принцесса, да и только.

И это – жуткий, терроризирующий Яну монстр? Да ладно! Господь, а ты шутник…

– Эм… Это вы хулиганите в нашем доме?

– Он такой же ваш, как и мой, – лукаво отвечает девочка. – Точнее, мамин. Но да, это я.

– А… ну, то есть…

– Да, я призрак. Полтергейст. Еще вопросы?

– Откуда ты? Когда ты… Ну, то есть… Умерла?

– Умерла? Да я и не рождалась.

– Это как?

– Присядь на диван, я расскажу. Ты хороший, ты поймешь. Я всегда такой была. Призраком. Когда-то давно, семь с половиной лет назад, моя душа родилась на небесах и готова была прийти в этот мир. Но моей маме я была не нужна. Она боялась моего появления, считала, что её жизнь рухнет, когда я приду. Ну, ты понимаешь…

Ошарашенный Макс кивнул, кое-как справляясь с волнением.

– Но я не хотела обратно. Я мечтала увидеть восход солнца, услышать пение птиц, почувствовать ласковый весенний ветер. И я упросила Бога оставить меня здесь. Он услышал. Но тела-то для меня уже не было… И я осталась вот так. Мама продолжала меня бояться. Хотя я была совсем глупой крошкой, и летала невпопад. Прошло довольно много времени, и мама уехала. Я любила её, но не могла быть с ней. Ведь это она… Ну, убила меня… Потом дом долгое время стоял пустой. Я подросла, научилась делать себе бантики и платья. Я мечтала о друзьях, но у меня их не было. Умирала, как хотела поиграть с кем-нибудь, но вместо этого летала по пустому холодному дому. Хотя ангелы говорили мне, что таких, как я, многие тысячи, но что-то как-то нам не удалось встретиться.

– А… Извини, перебью… Так ты что, живешь как будто обычная?

– Ну, да, конечно. Когда Иисус сочтет время, он отзовёт меня домой. Но до того момента я буду так же расти, взрослеть, умнеть. И, надеюсь, хорошеть, – девочка лукаво улыбнулась. – Так вот. Потом сюда въехали старик со старухой. Детей у них не было, и я принялась их бесить. Такая мерзкая старуха, словами не опишешь! Я испортила им жизнь настолько, насколько могла. И они продержались всего полгода.

– Регина! Так вот где скрывался дьявол!

– Уй, уй, уй, – осадила Макса девочка и рассмеялась. – Вот уж кого нет, того нет. Я бы не пустила. Впрочем, дальше. И тут въезжаете вы. Сначала я думала, что у вас есть дети, и скоро у меня появится друг или подружка.

– Яна не может…

– Это я поняла, – буркнула девочка. – Вот ведь засада: твоей жене нужен ребенок, но Господь почему-то молчит. А моей маме я не нужна была, но вот… Впрочем, это не так уж важно. Просто мне опять не с кем играть. А я маленькая, понятно тебе? Я хочу веселиться, чудить всякие забавы и быть обычным ребенком! Что с того, что у меня нет тела? Я умею двигать предметы, производить всякие забавные звуки, да много чего.

– Но это страшно для обычного человека…

– Чушь! Тебе же не было страшно!

– Так со мной же Господь!

– А со мной кто, по-твоему? Шаман Бата?

– Так это что ж получается?..

***

Утром Яна проснулась в неожиданно хорошем настроении. За ночь ничего страшного не произошло. Макса не было. Только записка на холодильнике: «Милая, теперь всё будет хорошо».

А Макс после работы заехал в магазин игрушек. Выбрал саму красивую куклу, накупил к ней одежды и аксессуаров.

Новое, необъяснимое чувство заполнило его.

Стараясь не привлекать к себе внимания, Макс убрал подарки в шкаф в прихожей и только после этого объявил о своем прибытии.

Яна выбежала встречать мужа, раскрыв объятия, как совсем-совсем давно.

– Ты как, малышка?

– Чудесно! Ты волшебник, Макс! Никто, слышишь, никто сегодня ничего не творил! Я тебя обожаю!

– Вот и славно! Яночка, мне нужно немного поработать в кабинете, дел на завтра полно… Ты подождешь меня?

– Конечно! Тем более, что ужин еще не совсем готов.

В кабинете Макса уже ждал призрак. Сегодня девочка была одета в роскошное платье с кринолином. На голове ее сияла тиара.

– Я купил тебе подарок.

– Мне? Да ладно! Покажи! О-о! Какое чудо!

– Ты же умеешь играть?

– Ни разу не пробовала, – горько усмехнулась девочка. – Но настала пора начать!

– Я вот что хотел тебе сказать… Яна… Она тебя боится. Но мне кажется, вам необходимо познакомиться.

– Я могу начать действовать по-другому.

– Например?

– Ну… для начала написать на зеркале что-нибудь доброе… А еще ты можешь покупать всякие романтические штучки, а я буду ей их внезапно дарить. Да много чего можно придумать! Я поняла тебя.

– И еще. Как тебя зовут?

– Никак. Мне не было нужды в имени, поскольку никто ни разу не хотел позвать меня.

– Тогда я сам назову тебя. Как тебе имя Селеста?

– Ммм.. Ничего так, вроде бы… А что оно означает?

– В переводе с латинского – Небесная.

– О! Это подойдет! Хорошее имя!

– И вот еще что… Чем ты увлекаешься? Что умеешь делать?

– Сочинять истории. Поверь, у меня было очень много времени для того, чтобы овладеть этим мастерством. Только вот с грамотностью некоторые проблемы. Ведь в школу меня не возьмут…

– А это дело поправимое. Ты можешь диктовать, а я записывать..

***

Дни сменяли друг друга, как картинки в калейдоскопе. Селеста украшала дом сердечками и веселыми надписями, и Яна постепенно начинала привыкать к тому, что полтергейст никуда не делся, но теперь он никого не пугает, а наоборот, даже создает какое-то волшебное настроение.

Макс тоже изменился. Какой-то огонек загорелся в его глазах и уже не угасал.

И вот одним прекрасным вечером, когда Макс и Селеста собрались для записи очередной истории…

– Пиши: на вершине отвесной скалы стоял древний замок…

Но не успел Макс вбить буквы в редактор, как открылась дверь. Увидев девочку, Яна охнула и облокотилась на косяк двери.

– Кто это?..

– Наша дочь, – невозмутимо ответил Макс.

– Меня зовут Селеста. Извини, это я тут хулиганила, пока твой муж не нашел меня.

– Наша… дочь?

– Она очень хорошая девочка. Послушная и умненькая. Только летает и не спит по ночам. Но ты же не против?

– Макс, наконец-то я сошла с ума.

– Как тебе будет угодно. Но всё же подойди ближе.

– А она?..

– Об одном жалею, – сказала Селеста. – Что не могу вас обоих обнять!