Книга: Душа ребёнка - Герман Гессе

Изобличить меня в тупоумии проще простого. Я с выражением лица полного кретина заявляю: «Повести о «расхитители социалистической собственности», ударившегося в бега и художнике – муть несусветная». До чего ж они меня раздражали! Вот хотелось бы их оценить высоко, да рука не поднимается. Эта «заморская» достоевщина не для меня точно! Достоевский, кстати, мне тоже большей частью не по душе. Ну как? Ловко я выдал козырь для собственного отлупа?

Давайте всё же по порядку. Самая короткая и первая повесть «Душа ребёнка» мне как раз понравилась. В ней мальчик, не понятно зачем, похитил у отца ягоды. Драйв, ни много, ни мало приближается по накалу к Страданиям юного Вертера. Почти по Гёте. Настолько всё трагично, страшно и безысходно. Вот это-то как раз и впечатлило. Я воспринимаю ребёнка так. Он живёт в другом мире, чем отец. Он осознаёт, что взрослые лживы, лицемерны. Взрослые для детей – инопланетяне. Или наоборот? Столкновение двух непонимающих друг друга миров! Это противостояние невозможно сгладить никакими переговорами и примирениями, потому что мы разные! Можно сколько угодно штудировать Макаренко и ощущать себя великим педагогом, но если ты не видишь душу ребёнка, всему этому грош цена. Мы все, взрослые, стараемся изобразить из себя кого-то, сыграть роль. Дети же не играют, они есть то, что есть. Правда жаль, что это продолжается недолго. В конце концов, они начинают подражать нам. По себе знаю, что все обиды, нанесённые мне добрыми родителями в детстве, я помню наизусть. Эти надменные отпущения грехов… Эти снисходительные ухмылки с высоты Олимпа… И простить можно так, что, честное слово, лучше б получить сто ударов плетью. Я помню всё! Гессе прекрасно в этом разобрался. Поэтому и повесть получилась, в отличие от двух последующих, где как раз и проявляются в полной мере все взрослые пороки. Уж так они страдают, так страдают! Совокупляются направо и налево, пляшут, полыхают ярким пламенем, чашу осушают. Судя по пафосу и заламыванию рук, наверняка, не одну чашу…

Главный герой - Гарри Галлер, чрезвычайно одержимый духовным совершенством и, соответственно, всей душой презирающий материальную жизнь с его внутренним составляющим. Обыденные прелести жизни, к которым привыкли другие люди, не приносят ему исключительно никакого удовольствия, и поэтому он предстает читателю таким, словно он вечно пребывает в состоянии прострации. Впрочем, так оно и было. Итак, стоя на распутье, не имея понятия, что ему делать в этой жизни, к нему приходит мысль о самоубийстве во благо себя, чтобы освободиться от оков мещанской жизни и отправиться в небытие, где в лоне вечности он предался бы делам духовным. Тем временем, другая составляющая его личности, которую он сам же воплотил в себе, "Степной волк", со злорадством наблюдал за тем, как Гарри-человек мечется из стороны в сторону, ибо смерти он боялся так же как и жизни. Несомненно, две, по сущности своей, противоположные личности, находятся в конфронтации с друг другом, ибо каждый из них живет в своем мире, со своими несокрушимыми убеждениями и с глубокой верой в то, что его мир самый подходящий.

Со временем он знакомится с Герминой, которая, в каком-то смысле, спасла Гарри, представив его взору обыкновенную жизнь, наполненную светскими радостями и напускным приличием. Разумеется, это возымело свой эффект, но лишь на время. Гарри не сумел расстаться со своей старой жизнью. И однажды Гермина приглашает его в магический театр, где ему представляется возможность взглянуть на свое прошлое, и это позволяет ему осознать, что он жил бы по-другому, если бы в некоторых моментах он не допускал ошибок.

Подытоживая, можно с уверенностью заявить, что роман очень глубоко связан с философией и в нем имеется множество идей, мыслей, которые будут интересны людям постарше, а молодые люди, по всей видимости, этот роман сочтут нудным и неинтересным.

Гессе не захотел быть послушным винтиком прусской образовательной системы, хотя и создал несколько блестящих романов воспитания. В то время, когда Германия объединялась, чтобы в едином порыве свернуть горы, этот бунтарь не хотел шагать в ногу даже с единомышленниками. Уже в "Демиане" он пишет об уникальности восприятия и том, насколько драгоценны личные впечатления и эмоции. Для него важнее всего стать до конца человеком, реализовать чудо, подаренное природой, а не быть еще одним полезным членом общественного муравейника. В этом романе появляется мир зла, расположенный пока за границами уютного дома главного героя, но уже наступающий на него. Детский шантаж главаря подростковой компании показывает школьнику, как хрупко здание, построенное на морали и любви к ближнему. Хотя Гессе раннего периода ближе к романтической школе, здесь взгляд на реальность напоминает готический роман, когда весь мир лежит во мраке, а человек не может сопротивляться иррациональному злу. Возможно, самый сильный эпизод этого романа - это переосмысление исповеди блаженного Августина в эпизоде мнимой кражи яблок. Мальчик, ощущая вину за серьезное преступление, испытывает презрение к отцу, ругающему его за мелкое нарушение правил. Для героя Гессе это чувство становится точкой отсчета, начиная с которой он понимает, что не только мир греховен, но и его собственная душа таит в себе темные бездны порока. Уже в этом романе развивается мысль о праве самостоятельно принимать решения и нести за свой выбор ответственность. Каинова печать выделяет своих носителей из толпы, но отнюдь не поднимает их над другими людьми.

Так герой "Степного волка" не ощущает себя выше мещанского уюта, он чувствует в собственной душе нечто выводящее за обычные рамки. Дикое, стихийное, животное начало не обязательно преодолевать и обуздывать, хотя примирить вселенную внутри себя может не получиться. В финале "Степного волка" герой убивает Гермину - проводника в мир чувств и бессознательного, но в этом не чувствуется трагедии и безнадежности. Новая реальность куплена дорогой ценой, Гарри выходит из своего узкого мира, "разбивает яйцо" разума, чтобы стать больше себя, соединить душу в единое целое. Это хронология тяжелого недуга, а не смертельной болезни.

Практически любой неблаговидный поступок ребёнка – это показатель плохого контакта с ним родителей, его неосознанный и завуалированный крик о помощи, который вечно занятые мама и папа не хотят слышать. На мой взгляд, присвоение (даже язык не поворачивается назвать это кражей) взятых в кабинете отца винных ягод является знаком нехватки любви, утешения и внимания мальчику со стороны отца, а также внутренним протестом против родительского авторитаризма. Но, даже не пытаясь разгадать невинную и трогательную мотивацию поступка ребёнка, склонного к обострённому переживанию вины и одиночества, родители поспешили его наказать одиночным заключением в комнате на чердаке. «Страх, страх и неуверенность – вот что испытывал я во все эти часы отравленного детского счастья: страх перед наказанием, страх перед собственной совестью, страх перед движениями моей души, на мой тогдашний взгляд, запретными и преступными».

Авторитет родителей и способы реагирования на него детей порой становятся главной причиной психологических проблем и неврозов. Герой рассказа испытывал чувство вины и тревоги, возникающее из-за недовольства им отца и страха его разочаровать. Он даже вполне допускал, что за кражу инжира его передадут полиции и отправят в исправительную колонию. Отцовское утешение означало для сына мир с судящей совестью. По мнению мальчика, в кабинете-царстве отца обитали власть и ум, суд и храм, там пахло строгостью, законом, ответственностью. Временами же он испытывал ненависть к отцу и желание мести, называл про себя мучителем, предпочитал быть убитым им, считая свою жизнь отравленной взрослыми под мерзкой маской доброжелательности. Мысли о самоубийстве тоже посещали ребёнка. Видя неискренность, лживость и притворство взрослых, он иногда мечтал, чтобы все дети, которых на свете больше, чем родителей, соединились и помогали друг другу.

Лишение внутренней свободы и психологическое порабощение человека, возникающие при господстве авторитарной этики, происходит в результате постоянного внушения ему чувства вины, греха. Поэтому самый эффективный способ ослабить волю зависимого ребёнка – вызвать у него это чувство. У детей давящих родителей выход из образа хорошего и послушного ребёнка вызывает крайне высокую тревожность и виновность. Но бездумное исполнение чужой воли вредит личности, так как постепенное привыкание к такой роли лишает человека свободы и превращает его в бессловесного исполнителя, то есть раба.

«Проклятой и противной была эта жизнь, она была лжива и тошнотворна. Взрослые делали вид, будто мир совершенен и они сами – полубоги, а мы, мальчики, просто отребье».

К сожалению, даже в неавторитарной культуре достаточно властных и жёстких родителей. Но самые грустные жертвы психологического (а порой и физического) насилия – это те, кто уже в очень взрослом возрасте продолжают это насилие оправдывать. Если человек даже не смог пока признать, что ему была нанесена травма, то и работать над ее преодолением он тоже не сможет. Однако многие люди вообще не способны вводить своих родителей в зону критики. Когда же выросший ребенок начинает понимать, что суть в том, что не он нарушитель, а родитель преступил черту, у него освобождается огромное количество психической энергии.

«Как ужасно могут не понимать, мучить, терзать друг друга два родных, полных взаимной доброжелательности человека и как тогда любые речи, любое умничанье, любые разумные доводы лишь подливают яду, приводят лишь к новым мукам, новым уколам, новым промахам».