Текст книги "Ноктамбула. Пробуждение"

– Олесю в изолятор. Остальных в палату.

– Чего встали? – рявкнул Артур. – По кроватям, живо!

Пациентки поплелись обратно, подгоняемые тычками и окриками. Олесю, которая билась в истерике и просила вернуть ей сестру, увел Артур. Игорь Валерьевич, держа окровавленную игрушку за ногу, растворился в глубине темного коридора.

Лежа в постели, Тайна размышляла о том, как могла использовать Мила украденный у Фолко скальпель. А утром больницу облетела новость – ночью кто-то из пациентов убил санитара. О том, что подозрения падают на Олесю, знали еще не все, но история уже успела обрасти ужасающими подробностями. Некоторые говорили, что Эдуарду перерезали сонную артерию и выкололи глаза, а некоторые – что убийца успел расчленить тело и кое-что употребить в пищу. Тайна знала, что ничего этого Мила сделать не могла. Вероятно, все ограничилось одним-единственным, точным ударом, да и сам потерпевший в этот момент, скорее всего, спал.

На завтрак в тот день была перловая каша.

– А где Олеся? – спросил Мамонт, подсаживаясь к Тайне.

– Ты что, еще не слышал? Ее заперли.

– Серьезно? – удивился парень. – Она что, буянила?

– У Милы нашли скальпель, которым убили Эдика. Олесю заперли в какой-то изолятор, а что будет с Милой… – Тайна неопределенно передернула плечами. – Вообще не представляю, что с ней будет. Ее забрал Игорь Валерьевич.

– Мила – это Олесина кукла, да? – осведомился Мамонт.

– Да. Ее сестра. Она зачем-то спрятала скальпель под платьем.

– Дурдом, – пробормотал Мамонт и больше вопросов не задавал.

* * *

Кристина как сквозь землю провалилась. Тайна искала ее весь день, но так и не нашла. Зато, исследуя укромные закоулки парка и больничного здания, она не раз натыкалась на рисунки, выполненные углем или осколками кирпича. Особенно ей понравились две картины. Первую, самую большую, Тайна обнаружила на бетонном заборе, по верху которого вилась колючая проволока. С присущим ей умением Кристина изобразила здание психиатрической клиники, охваченное пламенем. К сожалению, этот шедевр скрывали густые заросли сирени, и поэтому насладиться им могли лишь самые любопытные пациенты. На другой картине был изображен Игорь Валерьевич. Он лежал лицом вниз, а из его затылка торчала рукоять скальпеля. Рядом Кристина дорисовала очки, очевидно, слетевшие с доктора во время падения, – одного стекла не было, а другое треснуло. Этот рисунок располагался на задней стене больницы, как раз под окнами рабочего кабинета Игоря Валерьевича. Тайна отметила, что обслуживающий персонал не торопился стереть со штукатурки портрет своего начальника.

После ужина, когда Тайна выходила из столовой, у двери ее встретил Игорь Валерьевич. За его спиной маячил угрюмый Артур.

– Здрасте, – поздоровалась Тайна и хотела пройти мимо.

– Не торопись, – остановил ее доктор. – У меня есть к тебе одно дело.

– Какое?

– Скоро узнаешь. Идем.

Они миновали весь первый этаж и остановились перед большой металлической дверью. Артур достал связку ключей и открыл замок. Тайна увидела полутемный вестибюль, из которого вели несколько дверей. У дальней стены стоял запылившийся бюст Ленина из серого камня. «И здесь он», – подумала Тайна.

– Пошевеливайся, – буркнул Артур.

– А это, наверное, запретное крыло? – спросила Тайна, переступая порог.

– Да, можно и так сказать. – Игорь Валерьевич бросил на Тайну странный взгляд. – В эту часть больницы обычным пациентам вход закрыт.

– А почему?

– Здесь содержатся больные, которым нужен особый уход.

– Это здесь вы проводите опыты, что ли? – произнесла Тайна, оглядываясь.

Игорь Валерьевич и его помощник обменялись удивленными взглядами.

– С чего ты взяла? Какие еще опыты? – спросил доктор.

– Не знаю… медицинские, наверное.

– Много болтаешь, – недовольно бросил Артур и подтолкнул Тайну к двери, за которой оказался узкий коридор.

Здесь царила непривычная тишина, лишь под потолком гудела единственная люминесцентная лампа. Время от времени она мигала, погружая коридор в полную темноту.

– Куда вы меня ведете? – спросила Тайна.

– Что, испугалась? – усмехнулся Артур.

– Нет. Просто интересно.

– Придется тебе немного подождать, – сухо произнес Игорь Валерьевич. – Скоро все узнаешь.

Процессия, состоявшая из доктора, санитара и пациентки, миновала гудящую лампу и остановилась возле массивной двери, сваренной из толстых стальных прутьев. Пока Артур перебирал ключи и возился с многочисленными замками, Тайна разглядывала помещение по ту сторону. Это был длинный, широкий зал с высоким потолком и бетонным полом. Справа и слева, через равные промежутки, располагались небольшие комнаты, в которые вели двери-решетки, по пять с каждой стороны зала.

– Тайна!

Это был голос Олеси. Девушка стояла в одной из камер, схватившись за прутья.

– Привет, – поздоровалась Тайна.

В этот момент Артур схватил ее за локоть и, протащив до ближайшей пустующей камеры, затолкал внутрь.

– Успеете еще наговориться, – сказал он, повернув в замке ключ.

Девушка огляделась. Здесь не было ничего, кроме кровати, небольшого стола и унитаза. Мебель оказалась привинчена к полу.

– Что-то мне здесь не нравится, – пробормотала Тайна, возвращаясь к решетке.

Игорь Валерьевич и Артур уже ушли.

– Тайна, ты не знаешь, что с Милой? – донесся из-за стены голос Олеси.

Их камеры располагались с одной стороны зала, поэтому Тайна не могла видеть подругу.

– Не знаю, ее забрал Игорь Валерьевич.

– Вдруг он ее обижает?!

– Слушай, заткнись. – Тайна узнала голос Кристины. Художница появилась из полумрака и тяжело облокотилась на решетку своей камеры. – Достала всех своей идиотской куклой.

Олеся что-то обиженно пискнула и замолчала.

– Ты тоже здесь? – удивилась Тайна. – Как дела?

– Нормально. Не успели мы прикончить этого козла. – Кристина апатично пнула мощные железные прутья.

– Не успели, – согласилась Тайна. – Что это за место?

– Личный зоопарк доктора. А мы – его подопытные обезьяны.

– Значит, он все-таки будет нас изучать?

– Ага. – Художница невесело рассмеялась. – Этот маньяк решил, что операция на мозге мне поможет. Сегодня ночью меня ждет трепанация черепа.

В камере напротив Тайна заметила какое-то движение. К решетке подошел высокий худой мужчина. Его лоб от виска и до виска пересекал рубец с точками от снятых швов. В глубоко запавших глазах Тайна уловила что-то очень знакомое. Где-то она уже видела этот взгляд, но где?..

– Он поймал тебя! – воскликнул мужчина срывающимся голосом и рассмеялся. – Доктор тебя поймал! Поймал вавилонскую блудницу!

– Вы это мне? – уточнила Тайна.

– Тебе, тебе! Кому же еще!

– Лучше не отвечай, – сказала Кристина, возвращаясь на свою койку. – Он еще больший псих, чем эта, с куклой.

– Я ее знаю! – крикнул мужчина. – Это же Тайна!

Он схватил со стола потрепанную книжку и начал быстро перелистывать страницы, слюнявя пальцы.

– Вот, слушайте! «И повел меня в духе в пустыню; и я увидел жену, сидящую на звере багряном, преисполненном именами богохульными, с семью головами и десятью рогами. И жена была облачена в порфиру и багряницу, украшена золотом, драгоценными камнями и жемчугом, и держала золотую чашу в руке своей, наполненную мерзостями и нечистотою блудодейства ее; И на челе ее написано имя: тайна, Вавилон великий, мать блудницам и мерзостям земным».

– На меня не похоже, – отрезала Тайна. – В этой вашей книжке глупости написаны.

– Что?! – возмутился мужчина. – Это святые откровения! Даже тебе не позволено говорить так про Библию! – Он потряс книгой в воздухе.

– Не переживайте так, – успокоила его Тайна. – Сами посмотрите, разве то, что вы прочитали, хоть немного меня напоминает? У меня нет золотой чаши. И багряного зверя тоже нет.

– Что тебе не нравится? – подала голос Кристина. – Отличный портрет. Прямо Сальвадор Дали.

– Ты можешь провести остальных, – защитник Писания приник к решетке, его голос упал до яростного полушепота, – но только не меня. Я вижу то, что ты прячешь от остальных, – клеймо на твоем челе.

– Какое клеймо? – насторожилась Тайна.

– Рога! – выкрикнул мужчина, тыча в нее пальцем. – Рога на твоей голове!

Тайна наконец поняла, почему этот человек показался ей знакомым. Такой же взгляд был у Ивана Николаевича, большого специалиста по части рогов и прочих странностей. Но что могло связывать здешнего поклонника Библии с директором приюта для детей-индиго, кроме того, конечно, что оба они были психопатами?

Закончив свою обвинительную речь, мужчина встал на колени и замолчал.

– Аллилуйя! – за стеной кто-то негромко рассмеялся. – Восславим Господа за передышку! Если Папа надумал помолиться, это надолго.

Кроме Тайны и Олеси, с этой стороны помещения была заперта еще одна женщина.

– Меня зовут Оля, – представился голос.

– А меня – Тайна. Он что, действительно твой папа?

– Еще чего!.. На моей памяти было много постояльцев, но этот хуже всех. Представь, скоро четыре месяца, как мне приходится слушать Библию! Поэтому я называю его Римским Папой. Сокращенно – Папой.

– А как его настоящее имя?

– Не знаю. Он сам этого не знает, у него выпадение памяти. Бродил по вокзалу, пока не угодил в милицию. Они его сюда отправили. Такие, как Папа, для Игоря Валерьевича – находка.

– Это почему?

– Никто никогда не хватится, делай что хочешь.

– Понятно, – протянула Тайна. – Скажи, а тебе не знаком человек по имени Иван Николаевич?

– Опиши его подробнее, – заинтересовалась Оля.

– Высокий, бородатый, – припомнила Тайна. – Любил рассуждать о страхе…

– И умел создавать черный туман, от которого люди сходили с ума, – закончила за нее Оля. – Конечно, я помню его. Я же одна из первых, старожил закрытого крыла, так сказать. Откуда ты знаешь Ивана?

– Мы встречались. Он тоже говорил о рогах, как и этот ваш Папа.

Некоторое время за стеной было тихо. Тайна уже решила, что разговор окончен, когда Оля снова заговорила:

– Иван попал в больницу после того, как зарубил топором собственную жену. Врачам он сказал, что проснулся утром и обнаружил, что лежит в объятьях отвратительного чудовища.

– Может, его жена в тот день накраситься забыла? – встряла в разговор Кристина. – Или бигуди не сняла?

– Это вряд ли. – Оля, по всей видимости, не сочла шутку удачной. – Игорь Валерьевич начал изучать этот случай и вскоре обнаружил у Ивана странные способности. Иногда, во сне, его окутывала черная дымка. Обычно она была еле заметна, но иногда уплотнялась и расползалась вокруг, словно живая. Больным, чьи кровати стояли рядом с кроватью Ивана, становилось хуже. Некоторые окончательно теряли рассудок. А однажды, во время утреннего обхода, санитары обнаружили в палате нечто. Говорят, это была уродливая тварь, наполовину человек, наполовину… что-то еще. С когтями и зубастым клювом.

Такое превращение из человека в монстра Тайне довелось наблюдать собственными глазами, когда черный туман из продырявленного батута растекся по котельной.

– И что было дальше? – спросила она.

– Тварь прикончили. А когда дело было сделано, оказалось, что никакого монстра нет. Санитары убили человека, одного из пациентов. Этот туман что-то делал с людьми, которых касался, изменял их, но после смерти все становилось как прежде. После этого случая Ивана перевели в запретное крыло. Доктор много работал с ним, провел несколько операций на мозге и в итоге научил управлять черным туманом. А потом Иван сбежал вместе со своей подружкой.

– С Леной, что ли? – уточнила Тайна.

– Да. Это были довольно странные отношения – здоровенный взрослый мужик и девочка-подросток. Но они каким-то образом спелись.

– Могу спорить, это не самое странное, что видела эта больница, – вставила Кристина.

– Эти двое – единственные, кому удалось сбежать из закрытого крыла. – Комментарий художницы Оля оставила без внимания.

– Ясно, – сказала Тайна, ловившая каждое слово, долетавшее из-за стены. – А что общего у Ивана Николаевича и у этого вашего Папы?

– Папа вторичный, – произнесла Оля. – Игорь Валерьевич перекроил его мозги по схеме, которую узнал, копаясь в голове у Ивана.

– Похоже, у него получилось.

– Да. По ночам Папу окутывает черная дымка. Но, по-моему, он никогда не научится контролировать эту силу. Слишком безумный.

– Про жену, которую зарубили топором, – это забавно. А в остальном дурацкая история, – высказалась Кристина.

– Совсем нет, это страшная история, – возразила Оля. И добавила так, чтобы ее услышала только Тайна: – На твоем месте я бы держалась подальше от Папы.

– Почему?

– Ты же не хочешь, чтобы твои рога увидели все.

Этого Тайна как раз не опасалась. Черный туман на нее не действовал, равно как и рисунки Кристины, но Оля об этом, конечно же, не знала. Ее рассказ, похоже, подошел к концу, и Тайна переместилась к другой стене, поближе к камере, где находилась Олеся. Оттуда доносились едва слышные всхлипывания.

– Эй, ты здесь? – негромко позвала Тайна, опустившись на бетонный пол.

– Олеся тут, – послышалось из-за стены.

– Не бойся, с Милой все будет в порядке. Игорь Валерьевич думает, что это обычная кукла. Он наверняка бросит ее в какой-нибудь ящик и забудет.

– Ну… да, наверное.

– Тогда чего ты плачешь? Боишься?

– Да. Олесенька боится, что на ней будут ставить опыты. Резать ножами и колоть иголками.

По словам Оли, Игорь Валерьевич искал для своих экспериментов людей, которых никто не хватится. Бездомных, потерявших память, никому не нужных. Ставить запрещенные опыты на обычных пациентах было рискованно.

– Олеся, у тебя есть родственники? – спросила Тайна.

– У Олеси есть мама. Только ей лучше, когда Олесенька в дурке, а не дома.

– Все равно, главное, у тебя кто-то есть. Игорь Валерьевич не будет ставить на тебе опыты. Он, в конце концов, врач. Твоя мама может подать в суд, если он тебе навредит.

– Мама обрадуется, если Олесеньки не станет. Она говорит, лучше бы Мила осталась жить, когда машина разбилась, а Олеся умерла…

– У меня тоже есть родственники, но нашего доброго доктора это не останавливает, – фыркнула Кристина. – Если он сумеет вернуть мне способности, это вообще не будет иметь значения.

– Почему? – спросила Тайна.

– Вот ты, блин, тупая… – устало протянула Кристина. – При помощи моих рисунков он будет делать с людьми все, что пожелает. Раз – и Олеся осталась сиротой. Два – и мои собственные родители отправились на тот свет. Стоит только все это нарисовать…

Оля негромко присвистнула, и в камерах воцарилась тишина.

Тайна легла на койку и принялась ждать. Спустя некоторое время она задремала и даже начала видеть сон, в котором летела на снежной сове, когда тишину нарушило металлическое лязганье. Тайна открыла глаза и увидела Артура. Он стоял у двери в ее камеру и возился с замком.

– На выход! – приказал медбрат, распахнув решетчатую створку.

Тайна нехотя слезла с кровати и двинулась к выходу. Игорь Валерьевич стоял возле крайней камеры и сосредоточенно просматривал какие-то распечатки. Девушка остановилась, оценивая обстановку.

– Шевелись! – рявкнул Артур и потянулся к Тайне, вероятно, намереваясь схватить ее за шиворот.

Он видел перед собой лишь вялую заспанную пациентку, а доктор вообще не смотрел в их сторону, погрузившись в изучение бумаг. Самый подходящий момент, чтобы выпустить жало.

Тайна быстро сунула руку в карман пижамы и выхватила нож. Ее преимущество было во внезапности, но Артур вовремя почувствовал опасность. Вместо того чтобы схватить, он оттолкнул Тайну и сам сделал шаг назад. Лезвие, нацеленное ему в живот, проткнуло воздух. Притихшие обитатели закрытого крыла зашевелились – Олеся, прильнувшая к решетке, издала короткий возглас, Папа начал во весь голос молиться. Тайна снова атаковала, понимая, что шанс уже упущен. Артур умело перехватил ее запястье и выкрутил руку. Кисть разжалась, и нож зазвенел о бетон.

Уже распластавшись на полу, прижатая сверху тяжеленным санитаром, Тайна увидела лакированные туфли Игоря Валерьевича.

– Что это значит?! – судя по голосу, доктор был не только разозлен, но и напуган. – Откуда у нее это?

Он двумя пальцами, словно боясь испачкать руки, поднял нож с пола.

– Я не знаю, – раздраженно откликнулся Артур.

– Обыщи ее как следует. И Симонову тоже!

Санитар поднял Тайну с пола, заставил просунуть руки между прутьями и защелкнул на запястьях наручники. Его ладони быстро прошлись по одежде, но в карманах пижамы было пусто.

– Ничего!

– Хорошо. Симонову тоже проверь на всякий случай.

Артур отправился обыскивать Кристину, а Игорь Валерьевич подошел к Тайне.

– И где ты его раздобыла? – поинтересовался он, опуская нож в карман халата. Уже через мгновение Тайна почувствовала в собственном кармане знакомую тяжесть – жало, как всегда, вернулось к хозяйке.

– Не помню, нашла где-то, – недружелюбно отозвалась она.

Ничего опасней стертого уголька в карманах у Кристины не оказалось. Закончив обыск, Артур заковал обеих девушек в наручники и куда-то повел полутемными пустыми коридорами.

– Откуда ты взяла нож? – прошептала Кристина.

– Из кармана, – отозвалась Тайна.

– Поговорите у меня еще! – недовольно бросил Артур, пихнув художницу между лопатками.

Вскоре они очутились в душевой, пропахшей сыростью и ржавчиной. Артур приковал Кристину к водопроводной трубе, после чего заставил Тайну склониться над раковиной. Заскрипел кран, и в лицо полетели холодные брызги. Тайна не понимала, что происходит, пока из шкафчика не появились бритвенные принадлежности. Один взмах ножницами, и она увидела в руках у Артура собственную косу.

– Стой смирно, если не хочешь лишиться ушей, – произнес он, берясь за бритву.

«Фолко говорил, что у меня красивая коса, – вспоминала Тайна, наблюдая, как ее волосы пополам с пеной уплывают в круглое сливное отверстие. – Интересно, ему нравятся лысые девушки?»

Не прошло и десяти минут, как Тайна и Кристина были готовы к операции.

Из душевой они переместились в большую, пахнущую медикаментами комнату. Игорь Валерьевич с закатанными по локоть рукавами склонился над мойкой и мылил руки. Стены и пол операционной были выложены белым кафелем, в потолок уходила труба вытяжки. Посередине стояли два кресла, на подлокотниках и передних ножках которых были закреплены широкие ремни. Наклон спинки и подставки под голову регулировался рычагами. Между креслами располагался невысокий металлический столик – сейчас он был пуст, но Тайна не сомневалась, что скоро на нем появятся хирургические инструменты. Слева расположились мойка и застеленная белой простыней узкая кушетка, а справа – серые шкафы и громоздкие приспособления, назначения которых Тайна не знала. Вся комната была залита ярким светом.

Артур усадил девушек на кресла. Тайна наблюдала, как он снял с Кристины наручники и пристегнул ее руки и ноги ремнями. Привычное самообладание оставило художницу – ее била мелкая дрожь, губы тряслись, а кровь полностью отлила от лица. Казалось, еще чуть-чуть, и она грохнется в обморок. Проверив, крепко ли держат ремни, санитар занялся Тайной.

– Артур, будь добр, принеси стерилизатор, – попросил Игорь Валерьевич.

– Что вы собираетесь со мной делать? – спросила Кристина неожиданно высоким срывающимся голосом.

– Я же тебе все объяснил, – спокойно ответил врач, снимая крышку с принесенного Артуром стерилизатора и раскладывая на столике зловещего вида инструменты. – Небольшая операция на мозге, ничего страшного.

– Вы сядете в тюрьму, когда это всплывет! – закричала Кристина, дергая ремни.

– У тебя будет время помечтать об этом. Первой будет твоя подруга.

– А почему я? – удивилась Тайна. – Вы же хотели Кристину вылечить, вот и лечите.

– Я и собираюсь ее вылечить, – сказал Игорь Валерьевич, закрепляя голову Тайны ремнями. – С твоей помощью.

– Что?! – воскликнула Кристина. – Что значит «с ее помощью»?

– Все очень просто. Некоторые участки мозга Тайны повреждены. Я думаю, она получила травму в результате автомобильной аварии или побоев. Участок коры, который отвечает за чувство страха, у нее полностью разрушен. Я хочу воспроизвести эти повреждения на твоем мозге, Кристина.

– Зачем? – выдохнула художница.

– Все твои проблемы, дорогая, носят нервный характер, – весело произнес Игорь Валерьевич, вставляя сверло в дрель. – Вот посмотри на Тайну – я ей сейчас голову сверлить буду, а ей все равно!

– Мне не все равно, – мрачно отозвалась Тайна.

– Да вы просто псих! – закричала Кристина. – Не смейте прикасаться к моему мозгу! Это мне не поможет!

– Поможет. Нет страха – нет проблем.

Тайна услышала над ухом жужжание электродрели, и в следующую секунду сверло вонзилось в череп. У нее потемнело в глазах, по шее за воротник стекла теплая капля крови. Сквозь непрерывный электрический свист, который, казалось, заполнил всю голову, Тайна слышала испуганные вопли Кристины. Дрель несколько раз смолкала и снова начинала визжать. Наконец доктор отложил инструмент в сторону. Тайна лежала в кресле, закрыв глаза и почти отключившись.

Игорь Валерьевич продолжал что-то делать с ее черепом, но девушка уже ничего не чувствовала. Она словно погружалась в океанские глубины, туда, где нет ни света, ни звука. И даже вопли и проклятия художницы звучали откуда-то издалека, пока совсем не стихли.

Тайна не знала, сколько времени пробыла без сознания. Когда она очнулась, в операционной царила относительная тишина – было слышно только позвякивание хирургических инструментов и скрип подошв о кафель. Тайна открыла глаза, скосила их влево – повернуть голову оказалось невозможно из-за ремней – и увидела обмякшую в кресле художницу. Ее рот приоткрылся, и по щеке стекала блестящая нитка слюны. На столе, где доктор разложил свои инструменты, Тайна разглядела странный предмет, похожий на плоскую окровавленную чашку. «Это же мой череп», – сообразила девушка.

– Как самочувствие? – раздался над самым ухом голос Игоря Валерьевича.

– Нормально, – буркнула Тайна. – А у вас как дела?

– Замечательно, просто замечательно. Ваш мозг – это нечто!

– Что с Кристиной?

– С ней все будет хорошо, – пообещал доктор.

– Уверены?

– А что с ней сделается? Просто сознание потеряла. У нее же пока нет вашей выдержки.

Некоторое время Тайна тихо сидела, размышляя над тем, что сказал Игорь Валерьевич. Что будет, когда у Кристины появится выдержка? Когда она избавится от страха?

– Доктор, а вы не боитесь? – спросила Тайна.

– Чего мне бояться? – удивился Игорь Валерьевич.

– Менять Кристину по моему образцу. После этого вы можете ее не удержать.

– Твои способности еще предстоит изучить, – серьезным тоном произнес Игорь Валерьевич. – Все, что ты рассказала мне под гипнозом, очень интересно. Я не исключаю, что ты даже бессмертна, хотя это еще предстоит проверить. Плюс способность перемещаться во времени и пространстве. Хаотичная, неконтролируемая способность, но все же…

– Я никогда не оставалась там, где мне не нравилось, – сказала Тайна, ничего не знавшая о бессмертии и тому подобных вещах. – Поэтому я думаю, что вы не удержите Кристину.

– Думаю, я как-нибудь с этим справлюсь.

Доктор бросил скальпель в металлический лоток, по форме напоминающий человеческую почку, и переместился к соседнему креслу. Кристина все еще находилась без сознания. Тайне было любопытно посмотреть, как делают трепанацию черепа, но, к сожалению, кожаные ремни впивались в шею и не позволяли в полной мере насладиться этим зрелищем. Игорь Валерьевич взял у Артура наполненный шприц и отработанным движением впрыснул Кристине какое-то вещество. Девушка вскрикнула и судорожно изогнулась в кресле.

– Что вы мне вкололи?! – прохрипела она.

– Я сделал анестезию. Пока нам без этого не обойтись, – сказал Игорь Валерьевич и зачем-то подмигнул Тайне.

Использованный шприц полетел в мусорное ведро. Доктор вынул из кармана черный фломастер и несколькими точными штрихами нанес на обритую голову Кристины разметку.

– Трепан, – произнес Артур, передавая шефу готовую к работе электродрель.

Высокий ноющий звук, издаваемый сверлом, заставил Тайну поморщиться. Игорь Валерьевич, аккуратно следуя своей разметке, раз за разом погружал стальной бур в череп Кристины. Она была в сознании, но не издавала ни звука – только пальцы впивались в мягкие подлокотники кресла. Закончив, доктор выключил машину и передал ее своему помощнику. Кровавые отверстия, оставленные сверлом, шли по кругу на одинаковом расстоянии друг от друга. Доктор нашел среди инструментов тонкую проволоку, покрытую блестящим алмазным порошком, и продел ее в только что просверленное отверстие. Тайну посетила странная мысль, что Игорь Валерьевич замыслил проткнуть Кристине мозги, но в этот момент конец проволоки показался из соседнего отверстия, прямо над виском. Абразивная нить вгрызлась в кость, и вскоре два отверстия – над правым ухом и над виском – соединились. Эту процедуру врач повторял до тех пор, пока черепная коробка Кристины не отделилась от головы. Тайна увидела мозг, все его извилины, похожие на лабиринт. Игорь Валерьевич, перехватив взгляд Тайны, произнес:

– Не правда ли, это зачаровывает? Никто не знает, какие загадки скрыты в глубинах мозга. Наука не очень-то продвинулась в этом направлении. Впрочем, я продвинулся дальше, чем все остальные.

Тайна не могла сказать, сколько времени продолжалась операция, но, по ее мнению, слишком долго. Доктор работал молча, часто перемещаясь от одного кресла к другому. Кристина выглядела безучастной к происходящему – создавалось впечатление, что к соседнему креслу привязана восковая кукла. Тайна также потеряла интерес к происходящему, ей хотелось, чтобы все это поскорее закончилось.

– Все, теперь будем ждать результатов, – произнес Игорь Валерьевич, бросая в лоток скальпель. – Артур, давай бинты.

Тайна сидела, закрыв глаза, и терпеливо дожидалась конца перевязки. И тут атмосфера в операционной странным образом переменилась. «Сейчас что-то случится», – поняла Тайна. Словно в подтверждение этой неожиданной мысли, по безлюдным помещениям закрытого крыла прокатился неясный гул. Стены и пол операционной содрогнулись, окровавленные инструменты зазвенели о металлическую поверхность стола, в шкафах заплясали пузырьки и банки с препаратами.

Тайна бросила заинтересованный взгляд на Кристину, но художница сидела в том же положении, что и раньше. Ее голова была перебинтована, а затуманенный взгляд нацелен куда-то вдаль.

– Ну вот, поздравляю, – констатировала Тайна. – Дождались результатов.

Артур начал говорить что-то о землетрясении, и в этот момент больницу сотряс взрыв. Свет замигал.

– Что за черт?! – воскликнул Игорь Валерьевич, но его голос потонул в грохоте опрокинувшегося шкафа.

Тайна увидела, как по белой стене зазмеилась трещина. Кафель отлетал, как рыбья чешуя. Лампы под потолком раскачивались, отбрасывая тени на мебель из серого металла.

– Артур, помоги мне отвязать ее! – крикнул доктор и начал освобождать правую руку Кристины.

Санитар обошел кресло и склонился над ремнями. Как только Игорь Валерьевич расстегнул последнюю пряжку, рука Кристины, секунду назад безвольно лежавшая на подлокотнике, совершила молниеносное движение к столу, туда, где в беспорядке лежали хирургические инструменты. Девушка схватила скальпель и нанесла удар. Артур скончался мгновенно – лезвие глубоко вонзилось в его толстую шею.

Игорь Валерьевич неловко попятился, зацепился ногой за столик и растянулся на полу. Не теряя времени, Кристина освободила вторую руку. Тайна видела только ботинки доктора, и, судя по тому, что вставать он не торопился, падение оказалось для него неудачным.

Кристина расстегнула ремни, опутавшие ее ноги, поднялась с кресла и шагнула к Тайне. В руке она по-прежнему сжимала окровавленный скальпель. Несколько секунд девушки молча смотрели друг на друга. Неожиданно художница отшвырнула лезвие и принялась расстегивать ремешки.

– Спасибо. – Тайна встала с кресла и огляделась.

Игорь Валерьевич лежал на полу без сознания. Похоже, падая, он ударился обо что-то виском.

Лампы вспыхнули ярче и погасли; операционная погрузилась в полумрак. Очередной подземный толчок сотряс здание, и пол слегка наклонился. Все незакрепленные предметы начали медленно сползать в одну сторону, дверной проем перекосился. С одного из шкафов полетела банка, наполненная раствором желтого цвета, – в жидкости плавал некий серый предмет, похожий на сильно раздувшийся человеческий мозг. Осколки стекла усеяли операционную, воздух наполнился неприятным химическим запахом.

– Надо уходить. – Кристина подошла к мертвому санитару и с трудом перевернула его на спину. – В мои рисунки вернулась сила, а я чего только не рисовала про эту больницу!

– Что ты задумала? – спросила Тайна.

– Чтобы убраться отсюда, нам нужны ключи.

Массивная связка висела у Артура на поясе. Кристина дернула ее, цепочка разорвалась, и ключи рассыпались по всему полу.

– А, черт! Собирай их, быстрее!

Немного света в операционную падало из коридора, но все же собирать приходилось на ощупь. Кристина тихо выругалась, угодив рукой в лужу крови, и вытерла пальцы о пижаму.

– Кажется, все, – сказала Тайна, выудив последний ключ из-под кресла и положив его в карман.

Девушки покинули операционную. Коридор, по которому они бежали, медленно разрушался. С потолка сыпалась пыль, стены расчертили пока еще тонкие зигзаги трещин. Свет беспрерывно мигал, и Тайна не сомневалась, что еще чуть-чуть, и они окажутся в полной темноте.

– Эй, ты куда?! – Тайна услышала голос Кристины и остановилась. – Выход там!

– Я должна вернуться за Олесей.

Кристина раздраженно махнула рукой и скрылась за поворотом.

Тайна пошла в другую сторону и вскоре отыскала помещение, где Игорь Валерьевич держал особых пациентов. Из камер слышался надрывный плач и громкие исступленные молитвы.

– Олеся? – позвала Тайна, прильнув к толстым прутьям входной двери.

В зале было темно, и только под потолком что-то искрилось и вспыхивало.

– Олеся здесь! – завопила девушка.

– Сейчас, подожди немного, – сказала Тайна, доставая ключи.

В дверь было врезано три замка; с двумя проблемы не возникло, а вот к третьему подходящего ключа не нашлось. Едва Тайна это осознала, как за ее спиной послышались торопливые шаги. Художница выглядела очень злой, свежие бинты, плотным коконом охватившие ее голову, были густо присыпаны пылью. Она не смогла покинуть запретное крыло, а значит, ключ от главной двери, ведущей в другой сектор больницы, оказался у Тайны.

– Ты вовремя, – сказала Тайна, глядя на Кристину.

– Давай сюда ключ! – потребовала девушка, протягивая открытую ладонь.

– Сначала вытащим остальных.

Несколько секунд сестры по крови буравили друг друга неприязненными взглядами, пока наконец художница не сдалась:

– Ладно, черт с тобой! Только быстро!

Они в два счета отомкнули последний замок и вошли в темный зал.

– Сначала вытащим Олесю, – сказала Тайна, направляясь к ее камере. – Ей страшно.