Текст книги "Танцы в темноте"

#3

Женя не помнил, как пришел домой. Не помнил он и как перевернул стол в гостиной, а потом сломал полку. Не помнил совершенно ничего после увиденного и услышанного в ресторане. Он сбежал. Сказал, что срочно вызвали по работе, и сбежал. Не смог больше быть там и видеть ее, смотрящую на него, как на единственное счастье в своей жизни.

«Да, я выйду за тебя замуж», – звучал голос Мирославы в его голове, пока он пытался прийти в себя.

Надо было успокоиться. Он налил себе чай с чабрецом, включил ноутбук и сел на пол в гостиной. Не помогало. Чай совершенно не успокаивал. Ноутбук раздражал, а настроение портилось с каждой секундой все сильнее. Почему? Почему она согласилась? Он не понимал. Ему хотелось разбить все предметы в квартире, однако он знал, что это не поможет. Самобичевание никогда не было лучшим выходом из таких ситуаций.

Плевать, что она согласилась быть женой его брата. Это всего лишь пока только предложение. Они еще не официально муж и жена, а, значит, он совершенно спокойно мог продолжать осуществлять свой план по завоеванию ее сердечка. Вот только теперь Колесников будет еще настойчивее. Он не отдаст ее Ярику. Ярик не заслужил.

Ярослав и сам прекрасно был осведомлен тем, что Мирославу он не заслужил. Она была слишком хорошей для него. Любила его искренне, а он только делал вид, что любил ее. Даже предложение это чертово сделал по указке отца. Он не хотел. Не хотел делать ей предложения, поэтому и ждал отрицательного ответа. Однако она ответила «да».

– Оно такое красивое, – любовалась кольцом Мирослава, улыбаясь во все тридцать два. Она была счастлива. Любимый мужчина сделал ей предложение. – Я и не думала, что ты сделаешь мне предложение, учитывая то, какими холодными стали наши отношения.

– Прости меня за этот холод, – притянул ее к себе. Они расположились на задних сидениях его машины, припаркованной у ее дома. – Я очень переживал, готовился к этому дню, и совершенно перестал уделять тебе время. Обещаю это исправить.

Он врал. Не краснея, врал. Просто не знал, что ей говорить. Она выглядела такой радостной и счастливой, что он просто не мог испортить ей настроения. Глупая, и вот надо же было в него втюриться.

– Я скучаю по тебе, Ярик, – положила голову ему на плечо. – Мне бывает очень одиноко без тебя.

– Я знаю, как мы можем это исправить, – как-то нездорово ухмыльнулся Ярослав.

– Мы куда-нибудь вместе сходим? – наивно поинтересовалась Мира, чмокнув Ярослава в щеку.

Он отрицательно помотал головой, после чего поиграл бровями и медленно опустил руку на коленку девушки. Она сглотнула, испуганно на него посмотрев. Разрез на платье открывал правую ногу до середины бедра, и Ярослав мог беспрепятственно продвинуться по открытому участку, что он и сделал.

– Не надо так делать, – попросила Григорьева, надеясь, что ее слова подействуют на парня.

– Хватит строить из себя недотрогу, Мир, – произнес он и оставил на шее Мирославы нежный поцелуй. Ему надоело ждать, пока она созреет. – Я безумно хочу тебя, ты ведь моя девушка. Мне казалось, я имею полное право на твое тело.

Ловко подхватил ее и пересадил на свои колени, ухмыльнувшись. Грудь девушки уперлась в его подбородок, вызвав мгновенный приток крови к одному месту, что не осталось не замеченным Мирославой. Она заерзала, еще больше усилив эрекцию Колесникова.

– Ярик, пожалуйста… Я не хочу, – умоляюще звучал голос девушки, когда пальцы Ярослава впились в нежную кожу бедер, а губы коснулись ложбинки меж грудей, доступ к которой был свободен из-за небольшого декольте на платье.

– А твой будущий муж очень хочет, – не переставал настаивать на своем он, продвинув ладони под платье еще больше, практически касаясь ягодиц Григорьевой.

– Ты, наверное, очень много выпил, – от него действительно немного пахло, но он явно был в адекватном состоянии.

– Я не пьяный и осознаю, что делаю, – возразил Колесников, аккуратно коснувшись губами плечика девушки, а руками все же схватившись за ягодицы.

Мирослава тяжело задышала от злости и паники, накатившей на нее. Она не хотела. Не сейчас. Не здесь. Ей просто-напросто было страшно, и такой Ярослав не внушал никакого доверия. Она впилась ногтями в его плечи, судя по всему настолько сильно, что он сморщился от боли и все-таки отступил. Она тут же с него слезла и, не говоря больше ни слова, вышла из машины, забежав в подъезд. На пути в квартиру сняла с пальца помолвочное кольцо и убрала в сумку, чтобы отец пока ничего не видел. Ярослав ему не нравился. Она должна была сначала его подготовить, если все-таки решится выйти замуж за Ярика.

Дома отец поинтересовался у дочери, как прошел ее вечер. Она бегло пробежалась по ужину, упустив подробности, связанные с предложением и с тем, что Ярослав приставал к ней в машине. Они выпили чай и разошлись по своим спальням. Мирослава приняла душ и легла в кровать, пытаясь уснуть. Но сон не шел, поэтому она открыла свой чат с таинственным незнакомцем, чтобы прочитать его ответ.

Ж: Знаешь, у меня сегодня херовый день. Очень сочувствую тебе и твоему сорванному свиданию, не расстраивайся, думаю, оно не последнее в твоей жизни.

Но это было не единственное сообщение от собеседника. Через какое-то время он послал еще несколько, судя по всему, ему было очень грустно и хотелось с кем-то поговорить.

Ж: Я открыл бутылку французского вина, сел на пол в гостиной и пью. Один, как чертов алкоголик. Ладно, будем считать, что ты пьешь со мной. Не хочется быть алкоголиком. Хотя с тем, как развиваются события в моей жизни, я останусь один и точно сопьюсь. Никогда не думал, что окажусь в подобной ситуации. Мне нравится одна девушка. Очень красивая и умная. Необыкновенная. Но она в отношениях с другим человеком. И все бы ничего, но этот человек – мой брат. И он ей изменяет. Она этого не видит, слепо верит в его большую любовь из-за своей влюбленности, а от любви у него только название. А сегодня… Сегодня я был вместе с ними, и, знаешь, мне было чертовски больно видеть то, как ОНА смотрела на НЕГО тем взглядом, каким я всегда смотрю на нее. А ему было просто плевать на нее…

Мирослава загрустила, уже собираясь ответить на послания Жени, но не успела набрать и слова, как пришло еще одно сообщение.

Ж: У меня остался последний бокал, а такое ощущение, что я совсем не пьян. Иногда мне кажется, что чувства, что внутри меня, куда сильнее пьянят меня, чем алкоголь. Прости меня за мои откровения и за то, что нагрузил тебя своими проблемами. Мне очень нужно было, чтобы меня выслушали. Ты прекрасный слушатель, Мира. Спасибо, что ты есть у меня… хотя бы здесь.

Она на мгновение задумалась. «Хотя бы здесь»… Это звучало так грустно и так странно. Что он имел в виду? Он был совсем одинок? Или ему хотелось бы, чтобы она была сейчас рядом с ним?

М: Ты не одинок, я всегда буду тут, насколько это будет возможным. А та девушка, что тебе нравится. Знаешь, попробуй как-нибудь активнее проявить к ней симпатию, раз ты говоришь, что ее парень ей изменяет. Подари ей что-нибудь милое, сделай комплимент, своди куда-нибудь. Покажи ей, что ей может быть хорошо не только с ее парнем, но и с тобой. Я уверена, у тебя все получится. И не извиняйся за откровения. Они всем нам нужны. Я тоже хочу кое-чем поделиться. Кажется, я сегодня совершила ужасную ошибку… Я согласилась выйти замуж за своего парня, я правда сначала так и хотела, но когда мы остались вдвоем… Он снова стал вести себя так, ну, знаешь, как дурак. Приставал. Мол, я же твой будущий муж, поэтому я тебя хочу. И меня это так смутило, что теперь я думаю, а не рановато ли я согласилась выйти за него? Быть может, ему нужно было это согласие лишь для того, чтобы переспать со мной?

Прогулявшись под дождем и полностью вымокнув, Женя вернулся домой. Капли дождя стекали по лицу под рубашку и, недолго думая, он скинул ту на пол, после нее – и джинсы, усевшись в одних трусах на кровать. Ветерок, дувший из открытого окна, приятно холодил мокрую кожу, и к нему вернулся разум. Алкоголь выветрился. Ему стало лучше. Он взял телефон и принялся читать ответ Мирославы. Легкая улыбка заиграла на его лице, когда он увидел строчку об ошибке девушки и ее поспешном решении.

Ж: Просто помни, что ты не обязана выходить за него замуж даже после согласия. Ты вправе отказаться в любой момент. Соглашаясь, ты не даешь клятву любить в горе и в радости, нет, ты просто говоришь, что, да, пока что я готова быть с тобой навсегда. Но это пока что, а не навсегда. Ты можешь передумать. И спасибо за совет с девушкой, завтра расскажу тебе, вышло ли у меня ее впечатлить. А теперь сладких снов, Мирослава.

М: Сладких снов, Евгений. И больше не пей в одиночестве, если ты живешь в Москве, то мы могли бы как-нибудь пересечься, и я бы с удовольствием составила тебе компанию.

Женя улыбнулся. Вот завтра и составит, но не Женьку из переписки, а ему. Он пригласит ее выпить вместе кофе, начнет с малого, а там уже посмотрит, как она будет реагировать на его знаки внимания.

Ж: Обязательно свидимся, когда буду в Москве. Завтра с утра улетаю в командировку на пару недель.

***

В институт Мирослава собиралась с неохотой. Она полночи не спала. Думала. Пыталась понять, правильно ли ее решение. Не поняла, уснула где-то в три и еле проснулась в семь. Отец приготовил любимой дочурке завтрак – блинчики с вишневым вареньем – и распрощался, поскольку опаздывал на самолет в Сочи, где должна была проходить деловая встреча. Одевшись, Мира взяла в руки телефон. Надо было ехать в универ, а такси с ее фобией в виде незнакомцев в машине было не вариантом. Она хотела было уже набрать Женю, чтобы подвез, но ей написал Ярослав.

Он ждал ее внизу. Никак не мог избавиться от мысли, что вчера повел себя, как скотина. Хотел извиниться, даже цветы купил. Все-таки она в скором времени будет его женой, ему придется с ней жить и играть роль счастливого мужа, а, значит, портить отношения не стоило.

Когда Григорьева вышла из подъезда, он покинул машину, преподнес ей букет лилий и попытался поцеловать. Мирослава не позволила и букета не приняла. Злилась и имела на это полное право.

– Прости меня, Мир, – виновато посмотрел на нее. – Я повел вчера себя как скотина.

– Скажи мне честно, – она сделала пару шагов назад, держась на безопасном расстоянии. – Ты мне предложение сделал, чтобы в постель меня затянуть, да?

– Нет, конечно нет. Ты чего? Я просто… – задумался Ярослав. Что он? Просто послушал отца? Да, так и было. – Переволновался я вчера, хотел расслабиться. Прости, больше так делать не буду. Не злись, маленькая.

Шагнул навстречу, раскрывая руки для объятий. Мирослава растаяла от его нежного взгляда и этого приятного для ушей «маленькая», прильнув к его груди. Он приехал, извинился, значит, любит. Значит, не все потеряно.

– Я обещаю, что больше не стану без твоего разрешения прикасаться к тебе, – поцеловал. – Люблю тебя, маленькая.

– И я тебя, – сердце Миры застучало в два раза чаще.

Ярослав ненавидел себя за то, что так с ней поступал. Она всегда была хорошей. Они ведь дружили еще детьми, он любил ее всегда, но исключительно как подругу. Любви как к женщине он к ней не испытывал. Никогда. И ведь надо же было отцу вмешаться в их отношения, заставить его с ней встречаться, а теперь сделать предложение…

Когда приехали, каждый разошелся по своим аудиториям. Преподавательница по истории социологии сегодня не явилась вовремя, и у нее было время подумать о произошедшем с утра. Вынув из кармашка сумки кольцо, Мирослава улыбнулась. Красивое оно, утонченное. Но носить ей эту вещь почему-то не хотелось, поэтому она убрала его обратно, как раз в то время, когда в аудитории появился преподаватель.

– Всем доброе утро, – начал он, и Григорьева мгновенно повернулась на знакомый голос. – Анна Александровна сильно заболела, поэтому ближайшие пару недель пары по истории социологии буду вести я. Евгений Григорьевич, если кто не знает. Начнем?

Аудитория, большей частью которой являлись представительницы женского пола, развернулась к преподавателю, оторвавшись от своих мобильных телефонов. Несколько девочек пересели на первый ряд к Мирославе, надеясь, что молодой и симпатичный преподаватель обратит на них свое внимание. Но он не обращал. Он смотрел на Мирославу и мысленно улыбался. Она так внимательно его слушала, что у него внутри все трепетало. И пусть все думали, что он вел пару для них. Вот только он знал, что делал это для Мирославы. Остальные, вроде, присутствовали, но их для него не существовало, когда он случайно ловил ее взгляд на себе.

Женя и вести пары у сто девяносто девятой группы согласился лишь потому, что в ней была Мирослава. Колесников даже не задумывался, когда ему с утра позвонили из деканата и сердечно попросили провести пары вместо Анны Александровны.

Мирослава не могла оторваться от увлекательного рассказа Жени. Она не думала, что история социологии может быть настолько интересной. А еще приятной. Все-таки смотреть на Женю куда приятнее, чем на вредную тетку. Ей захотелось поделиться этим со своим другом, и она незамедлительно ему набрала.

М: Привет! Надеюсь, твой перелет прошел отлично! Рассказывай, как твои дела? Не болит голова после вчерашней бутылки вина? Знаешь, мой парень сегодня извинился. Цветы подарил даже. Лилии… Правда, я их не люблю, но все равно приятно. А еще… Мне ужасно стыдно признаваться, но я сегодня всю пару (и даже сейчас) смотрю на своего преподавателя. Он безумно красив и очень интересно дает материал. И он брат моего почти мужа. Боже, слово-то какое… Не могу пока его произносить. В общем, чувствую я себя отвратительно, потому что смотрю и восхищаюсь в данный момент не тем парнем, которого люблю. Но Женя… Кстати, он твой тезка! Он такой классный, добрый и веселый, что я не знаю, как им можно не восхищаться. Ой, он меня спалил с телефоном и очень злобно смотрит. Мне пора, отпишусь позже.

Телефон Колесникова издал звук, оповещая о приходе уведомления. Увидев, от кого пришло сообщение, он сложил два и два. Вот же засранка маленькая, сидит на его паре и пишет ему же. Его ужасно подмывало прочитать, что же там такое, поэтому, извинившись перед аудиторией и объявив пятиминутный перерыв, Женя удалился со смартфоном в коридор.

В аудиторию он вернулся с улыбкой на лице, и далее – на протяжении пары каждый раз при взгляде на Мирославу в его голове всплывали фразы из ее сообщения. Она им восхищалась. Это уже было достижением. Увлекшись, он не заметил окончания занятия и еле успел притормозить девушку у выхода.

– Останешься? – обратился к Мире. Девушка закивала.

– Ты сегодня замечательно вел пару, – отметила Мирослава, сделав пару шагов и с опаской коснувшись руками воротника рубашки Жени. Поправила. – Хотела сделать это все время занятия.

– Спасибо, – благодарно улыбнулся. – Может быть, сходим вместе выпить кофе? Я ужасно голоден, не успел позавтракать с утра. Составишь мне компанию?

Григорьева задумалась. Проверила телефон. Ярослав снова не пойдет на обед с ней. Сообщил, что отец вызвал срочно в офис, поэтому он будет занят до самого вечера. Расстроилась. Посмотрела на букет лилий, который держала в правой руке, и разозлилась еще больше. Пусть это будет ее личным протестом, но зато будет! А он пусть теперь волнуется и думает, где же она ходит без него.

– Составлю, – подошла к мусорному ведру и бросила в него букет. – И, вообще, у меня закончились пары и свободный вечер впереди. Если ты не против, то мы могли бы провести его вместе… Ну, как друзья.

– Не против, поехали, – Женя схватил Мирославу за руку и быстро вывел из аудитории, мечтая как можно скорее провести с ней вечер. Прекрасный вечер!

#4

– Не бойся, я держу тебя за руку, – ласково произнес Женя, в доказательство крепче переплел их пальцы. – Как это так, тебе двадцать, а ты никогда на роликах не каталась?

Удивительнейшим образом вечер из выпить кофе плавно перетек в активный отдых. Женя просто предложил покататься на роликах, а Мирослава согласилась, вспомнив о том, что никогда не каталась на данном виде транспорта только тогда, когда уже обула ролики. Колесников даже обрадовался немного, что теперь у него появилась возможность быть с ней намного ближе и держать ее за руку.

– Нет, никогда. Я каталась на велосипеде и самокате, а ролики никогда меня не привлекали. И папа не умел, а я каталась только с ним. Тебе же нетрудно? Я не доставляю тебе хлопоты?

Эти огромные карие глаза Женя любил в Мире больше всего, и то, как сейчас она смотрела на него, вызывало у мужчины приятное ощущение внутри. С надеждой, с восхищением и немного страхом.

– Глупышка, нет, мне совсем не трудно и даже очень нравится тебя учить чему-то новому. Не волнуйся об этом, лучше держись крепче, – выдержал паузу, дождавшись, пока она схватится крепче. – Я прокачу нас побыстрее. Доверься мне и не отпускай руку.

Колесников ускорился, проехав несколько метров вперёд, давая Григорьевой возможность почувствовать свободу и кайф от такого катания. Только он, она и их переплетённые друг с другом руки несколько часов подряд. Ее смех, его улыбка и глаза в глаза. Под конец у Миры даже начало получаться, и она на радостях бросилась в объятия к Жене.

– Спасибо тебе! У меня наконец-то получилось! Я теперь могу сама, – не могла нарадоваться Мирослава. – Смотри!

Отпустила руку Жени и покатилась самостоятельно, время от времени поворачиваясь и проверяя, смотрит ли на нее он. А он смотрел и ощущал себя самым счастливым в этот момент. Настоящая. Красивая. Веселая. Он готов делать все, чтобы она всегда была с ним такой. Мира развернулась и покатилась обратно к Жене, но не рассчитала и сбила его с ног, завалившись на него сверху.

– Ой, прости… Я случайно, – виновато посмотрела на мужчину, улыбавшегося ей. – Ты чего улыбаешься?

– Да так, красивая ты просто, – ласково коснулся пальцами щеки Григорьевой. – Глаза у тебя невероятные. В таких хочется утонуть и больше никогда не всплывать.

Смутившись, Мирослава отвела взгляд в сторону и стала выпутываться из рук Жени, крепко прижавшего ее к себе. Встав, отряхнулась и сделала вид, что никакой неловкости не испытала от столь близкого нахождения рядом с Женей.

– Прости, я не должен был тебе все это говорить, – заметив ее реакцию, решил извиниться.

– Мне приятно, спасибо, но, да, лучше не стоит. Я скоро выйду замуж за твоего брата, это он мне должен говорить такие вещи. Ты мой друг, даже больше старший брат, я люблю тебя именно так. – присела на скамейку, начав снимать ролики. – А Ярослава я люблю по-настоящему, однако почему-то он мне таких вещей не говорит. Жень, скажи мне, ну, как брат его, он вообще любит меня?

Он пропустил мимо ушей ее замечание о любви к Ярославу и о том, что для неё он как старший брат. Фигушки ей, а не старший брат. Ничего он не хочет такого слышать. Он ещё услышит ее «да» на их свадебной церемонии, на их, а не на ее с Яриком.

Застёжка на одном из роликовых коньков никак не поддавалась, и Женя, опустившись на корточки, помог девушке расстегнуть ее и снять ролик. После чего взял кроссовок и аккуратно одел на ногу девушке, крепко завязав. Мирослава удивленно выгнула брови дугой. Откуда столько заботы?

– Ярик… Даже и не знаю, что тебе сказать, мелкая, – сел рядом, потрепав девушку по голове. – Мне сложно судить. Я никогда не видел, чтобы он кого-то любил. Если исходить из своих ощущений, я бы сказал, что тебя он не любит. Любят, в моем понимании, иначе. Не так, как делает это он. Но у всех проявление любви разное. Возможно, то, что выдает он к тебе, – его максимум, и иначе ему никак.

– А как, по-твоему, любят?

Ей был интересен ответ на этот вопрос. Она хотела знать, а совпадает ли ее понимание любви хоть с кем-то. Есть ли в этом мире тот, кто так же, как и она, верит в искренность чувств и романтику? Женя верил.

– Заботятся друг о друге. Помогают, умеют слышать и слушать, а еще не только говорят, но и делают. Устраивают сюрпризы, свидания, романтику. Смотрят на свою половинку и видят в ней весь мир, – Колесников невольно засмотрелся на Григорьеву. – Знаешь, вот сидит она рядом, красивая такая, смотрит на тебя большими глазами, хлопает ресницами. Вроде, обычная, как и все предыдущие. А нет… Особенная. И тебе хочется ее оберегать, делать для нее все, лишь бы видеть эту улыбку счастья и блеск в любимых глазах.

Мирослава не заметила, как Женя на нее смотрел. Буквально пожирал взглядом. Любовался ей. И говорил о ней. Она просто слушала с раскрытым ртом и думала, а почему он все еще свободен, раз такой невероятный?

– Ты прости, что я сейчас это скажу, но, Жень, а почему у тебя до сих пор нет девушки? Если бы я такое услышала от парня, я бы бросила все и бежала к нему, потому что такого нельзя упустить. Он же на руках носить будет, – взяла его за руку. – Тебе нужна самая лучшая девушка, потому что ты заслуживаешь именно такую.

– Я влюблен в одну, в самую лучшую, – попытался намекнуть Мирославе, но она не поняла. – Но мы пока на стадии дружбы. Надеюсь, когда-нибудь я услышу из ее прекрасных губ то, как сильно она меня любит.

– Я искренне тебе этого желаю, – обняла парня, запустив пятерню в его волосы. – Мне ужасно нравятся твои кудряшки. Они такие прикольные, я бы весь день с ними баловалась, если бы была твоей девушкой.

– Балуйся сколько влезет сейчас, – откинулся на спинку скамьи, прикрыв глаза, пока Мирослава игралась с кудрями, что-то пытаясь заплести. – Хочешь сегодня у меня переночевать? Ты говорила, что у тебя отец только завтра прилетит. А я бы тебя с утра в универ отвез.

Он не надеялся, что она согласится. Просто предложил. Слишком не хотелось с ней расставаться. Но она его удивила.

– А ты дашь мне какую-нибудь свою футболку?

– Весь мой гардероб дам, если захочешь, – усмехнулся Колесников. – Согласна?

Она тут же согласилась. Надеялась, что ей обязательно напишет Ярослав, а она скажет ему, что с другим мужчиной. Он приревнует и перестанет себя вести так ужасно.

Через полчаса Женя уже показывал Мирославе свою квартиру. Открыл дверцы шкафа, и она сама выбрала понравившуюся ей футболку. Оказавшись в спальне, не осталась равнодушной к увиденному. На панно, висевшем на стене, среди кучи различных фотографий была и ее собственная. И если все остальные были кого-то с Женей, то на этой она была одна.

– Мне нравится эта фотография, – опередил ее вопрос. – У нас нет совместных фото, а я хотел и тебя запечатлеть среди тех, кто мне важен.

– Предлагаю это исправить и сделать нам совместное фото, – обняла Женю сзади, протянув ему найденный на стеллаже полароид. – Фотографируй!

Сумасшедшая, подумал он и улыбнулся. И откуда столько энергии? Мирослава удивляла и дальше. Когда Женя направил камеру на них, она протянулась губами к его щеке и оставила долгий поцелуй. Фотография мгновенно вылетела из камеры, и девушка радостно взяла снимок, рассматривая его.

– А мы неплохо смотримся вместе, – шутливо посмотрела на Колесникова.

– О да, очень неплохо, – положил полароид обратно и забрал фото, нашел в ящике кнопку и аккуратно прикрепил снимок к панно. – Но твое фото все равно не сниму, уж больно сильно ты мне тут нравишься.

– Пусть висит, я не против, – Мира зевнула. – Могу принять душ?

Он кивнул, показал, где находится ванная комната и отдал чистые принадлежности, сам пока сел отвечать на сообщения Мирославы в чате.

Ж: Прошу прощения за задержку с ответом. Сегодня замечательный день! Боже, Мира, ты не представляешь, как я счастлив! Перелет был отличный, но это не главное. Сегодня я провожу время с ней. Она… Я не знаю, как ее описать, чтобы это было так, как я чувствую. Она просто лучшая. Спасибо за твой совет, действительно работает. Надеюсь, после сегодняшнего она будет сама ко мне тянуться. По поводу тебя: пялиться на другого человека – нормально, если ты им восхищаешься, так что, не парься из-за этого. Тезке моему привет! А твой молодой человек пусть подумает над тем, как себя ведет. Снова бросить тебя на произвол судьбы… Ну, некрасиво. Правильно, что решила развеяться и провести время с другом. Или, быть может, он тебе не просто друг, м?

Отправил сообщение и принялся искать фильм, обещал ведь, что найдет какой-нибудь хороший. Вот только думал Женя точно не о фильме. О Мирославе. Он никогда еще не видел ее такой улыбчивой и жизнерадостной, как сегодня. Обычно она серьезная, очень тихая, но не сегодня. Сегодня она открылась ему с новой стороны – с той, которую он полюбил мгновенно. Она была счастлива сегодня. А обычно грустила, потому что Ярослав точно не делал ее счастливой.

Григорьева вернулась в спальню в одной только футболке Колесникова. Ткань еле дотягивалась до середины бедра, а при движении чуть задиралась. Женя сглотнул. Чуть влажные волосы ниспадали по плечам, еще больше завиваясь, а на лице ее была беззаботная улыбка. Красивая. Нимфа. Нет, богиня. Афродита.

– Тебе очень идет, – он не мог оторвать взгляда от ее улыбки.

– Не слишком короткая? Я немного стесняюсь, – присела на край кровати, накрыв ноги одеялом.

– У тебя красивые ноги, не стесняйся, – улыбнулся, – и не бойся, приставать не стану.

Мирослава чуть расслабилась, позволив себе не переживать о том, как выглядит и о том, что думает Женя. Он хороший. Он ее не обидит. Он тот самый брат, о котором она мечтала все детство. Откинулась спиной на кровать, положив руки под голову. Стала искать Женю взглядом и когда нашла, смутилась. Мужчина стоял у шкафа, складывая в него джинсы и рубашку. Ей открывался вид на его зад и рельефную спину.

Вид был необычно притягательным. Мира никогда ранее еще не ощущала такого чувства внутри, как сейчас. Внизу живота что-то приятно разливалось, грея, а в голове все было таким ватным, кружилось, и появилось желание потрогать теплую кожу Жени, попробовать ее на ощупь. Когда он повернулся лицом к ней, желание коснуться его усилилось. Вид спереди был еще лучше, чем сзади. Видневшиеся кубики пресса завораживали, а косые мышцы живота так и манили узнать, что же было там – ниже. Стыдясь собственных чувств, Мирослава взяла телефон и сделала вид, что смотрит в него.

– Я в душ, если уснешь, ложись на подушку, так удобнее будет. – перекинул полотенце через плечо и скрылся в коридоре.

Ее беспокоило ранее неизведанное чувство, и она решила поделиться им со своим другом. Открыла чат, улыбнулась, после чего набрала свое сообщение.

М: Уииии! Рада, что у тебя получилось ее заинтересовать! Действуй дальше! Нет, Женя мне друг… Хороший друг. Старший братик, пусть и не родной. Но сегодня я испытала что-то очень странное, когда увидела его в трусах. Такого раньше со мной не случалось. Знаешь, у меня было такое ощущение, будто бы меня наэлектризовали, а внизу живота разлили что-то очень горячее. А еще… Я ужасно хотела прикоснуться к его коже. Ты не знаешь, что это со мной такое было? С моим парнем, ну, когда мы были вместе, я такого не испытывала. Хотя… Признаться честно, мы и не ночевали ни разу вместе. Он не предлагал, а моих намеков не понимал. Сегодня я впервые буду спать с мужчиной на одной кровати. Мне так неловко.

Женя вернулся через пятнадцать минут. Мира уже лежала на подушке, рассматривая потолок. От него пахло апельсинкой. Да, она тоже мылась именно этим гелем. Боковым зрением Мира заметила, что Колесников сменил нижнее белье, а в руках держал футболку, чтобы не стеснять девушку своим голым телом.

– Можешь не надевать, – ей очень хотелось рассмотреть все как можно ближе. – Я не буду стесняться, если ты будешь без нее.

– Отлично, а то в одежде спать неудобно. Спасибо, – лег рядом, повернувшись боком к Мире. – Фильм выбрала?

– Не-а, – с опаской протянулась пальцами к ключицам мужчины.

– Спать будем? Или будешь меня рассматривать?

– Ничего я не рассматриваю, – надулась Григорьева.

– Ну-ну, – ухмыльнулся Колесников. – Я же не против, смотри, можешь трогать.

– Правда можно потрогать?

Удивлению Миры можно было писать поэмы. Эмоция настолько ярко отпечаталась на ее лице, что Женя даже улыбнулся. Такая она живая. Забавная.

– Ага, – двинулся ближе, и Мирослава медленно провела пальцами от ключицы до пресса. Мышцы мужчины приятно перекатывались под кожей, и она повторила сие действие снова. Коснулась бицепса, проверив его на прочность, после чего улеглась на плече мужчины. – Натрогалась?

– Да, – щеки Григорьевой горели от стыда. Что она такое делала? Что это с ней? Нужно было срочно лечь спать. – Спокойной ночи, Женя.

– Сладких снов, малышня.

Поцеловал ее в лоб. Мира быстро уснула, в отличие от Жени. Он долго на нее смотрел. Любовался тем, как чуть подрагивали ее ресницы, как медленно поднималось и опускалось тело, когда она дышала, и как красиво было ее лицо в лунном свете, падавшем в комнату через панорамное окно. Когда он почти уснул, ее телефон зажужжал. Решив не будить девушку, не глядя, он ответил.

– Мира, я у твоего подъезда уже битый час. Ты почему мне не открываешь? Обиделась?

Ярослав. Аккуратно выпутавшись из-под девушки, Женя вышел на балкон. Не хотел, чтобы она слышала их разговора.

– Мира спит, – ответил он. – Она не придет сегодня к себе домой. Иди спать, Яр.

– Э-э-э, а какого хера она спит у тебя?

– Мы гуляли, весело проводили время, пока ты где-то шлялся, и я предложил ей остаться, чтобы одна не была. Тебе ведь все равно на нее плевать, Яр, пусть девочка хоть не грустит.

– И ты решил пригреть ее на своей груди и заодно утешить, да? – яростно дыша, процедил в трубку Ярослав.

– Конечно, именно это я и решил сделать, – саркастично проговорил Женя. – В отличие от тебя, брат, я с чужими девушками не сплю. Хотя тебе должно быть плевать, что мы с ней здесь делали. Ты все равно ее не любишь.

– Охуенно! Просто прекрасно! Со мной она ни разу не спала вместе, зато с тобой сразу согласилась! Замечательно!

Женя задумался. Она доверяла ему больше, чем Ярославу, раз осталась с ним ночевать? Или действительно видела только брата, с которым совершенно не страшно лечь в кровать и к которому можно прикасаться без зазрения совести?

– Значит, не доверяет тебе, раз за год ни разу к себе не подпустила. Это звоночек, брат. Ты бы подумал. Нужна ли тебе она. И что будет, если ты продолжишь ее игнорировать. Отец тебя не убьет, если ты скажешь ей правду. Не мучай девчонку. Оставь ее тому, кто ее будет любить.

– Не телефонный разговор. Завтра с утра все обсудим, и чтобы пальцем к ней не прикасался! Это моя девушка, – замолчал, а потом снова добавил. – МОЯ! Она меня любит, а ты ей просто друг. Запомни это, Жень, и больше в наши отношения не лезь. Не для тебя она себя бережет, точно не для тебя.

Ярослав отключился, оставив Женю наедине со своими мыслями. Она любит Ярослава… А он действительно просто ее друг… Хороший друг. Брат. Она сама так сказала. Но почему тогда смотрела на него сегодня немного иначе? Он заметил. Нет, слушаться Ярослава Женя не станет. Мира будет его девушкой. Любимой женщиной. А не вещью, коей ее считает Ярослав.