Текст книги "Сентрал-парк"

5
Ред-Хук

Некоторые вещи лучше узнавать в тишине, некоторые – в грозу.

Уилла Кэсер «Песня жаворонка»

На углу Бродвея и 66-й стрит стоял узнаваемый за милю «Форд Таурус» нью-йоркской полиции.

Что ты там застрял, Майк?

В машине сидела, нетерпеливо постукивая пальцами по рулю, 24-летняя Джоди Костелло. Она поступила на службу в полицию всего лишь в начале месяца и пока что находила в ней маловато захватывающего – не то, на что надеялась. С утра пораньше – еще и трех часов не прошло – она выехала на патрулирование, и у нее уже успели затечь ноги. Вверенный ей сектор населял зажиточный люд, поэтому здесь царил покой, что было ей не по нраву. Вот уже две недели Джоди только и делала, что указывала направление туристам, гонялась за похитителями дамских сумочек, выписывала протоколы за нарушение скорости и удаляла с улиц блюющих пьяниц.

А чтобы эта служба не казалась Джоди медом, ей навязали не напарника, а форменный двуногий бочонок. Майку Эрнандесу оставалось полгода до выхода на пенсию. Он экономил движения, думал только о жратве и все старания направлял на то, чтобы ненароком не перетрудиться: из-за него они только и делали, что останавливались для покупки пончиков, гамбургеров, колы (в стаканах максимальной высоты); кроме того, Майк обожал точить лясы с торговцами и с любыми праздношатающимися. Своеобразный вариант «службы закона под боком»…

Ну, сколько можно! – бесилась Джоди. – Два часа на покупку оладий – это уже перебор.

Включив «мигалку» на крыше, она вылезла из машины и громко хлопнула дверцей. Когда она уже была на пороге лавки, откуда намеревалась выволочить своего ленивца-напарника, из-за угла появилась и бегом устремилась к ней стайка юнцов, человек шесть.

– Ladron, ladron!

Приказав желторотым испанским туристам утихнуть, она приготовилась слушать их корявый английский. Она уже решила, что речь пойдет о заурядной краже мобильника, и собралась отправить их в 20-й полицейский участок – пускай заявят о краже там, но тут ее внимание привлекла одна подробность.

– Ты уверен, что воришки были в наручниках? – обратилась она к тому из крикунов, кто показался ей наименее глупым и наиболее толстым – грубо стриженному под горшок круглолицему очкарику в футболке футбольного болельщика.

– В наручниках, в наручниках! – подтвердил испанец и был шумно поддержан остальными.

Джоди прикусила нижнюю губу.

Беглые заключенные?

Вряд ли. С утра она, как положено, ознакомилась со всеми ориентировками и приметами, предоставленными коллегами-патрульными. Никто из разыскиваемых не имел сходства с описанием двоих злоумышленников.

Интуиция заставила ее достать из багажника машины собственный планшет.

– Марка похищенного телефона?

Получив ответ, она зашла на «облачный» сайт изготовителя, потом узнала у пострадавшего адрес его электронной почты и пароль от нее.

Теперь приложение предоставило ей доступ к почте пользователя, к списку его контактов и, главное, к местонахождению гаджета. Весь этот протокол был Джоди хорошо знаком, потому что за полгода до этого она прибегала к нему в личных целях. Таким нехитрым способом она отслеживала посещения ее «бывшим» любовницы, накапливая доказательства его измен. Нажатие на кнопку – и на схеме города замигала синяя точка. Если сайт не врал, украденный у толстячка телефон двигался как раз в этот момент по Бруклинскому мосту!

Видимо, воришкам мало было простой кражи, они усугубили свою вину, угнав автомобиль, и покатили прочь с Манхэттена.

Джоди встряхнулась и воодушевилась: наконец-то забрезжил шанс как следует поработать, проявить себя и заслужить повышение.

Теоретически ей следовало бы передать добытые сведения по полицейской радиочастоте, чтобы подозреваемых арестовал бруклинский патруль. Но она не собиралась упускать свалившуюся прямо ей в руки возможность отличиться.

Она покосилась на дверь заведения с пончиками, за которой исчез Майк Эрнандес. Похоже, он прочно там засел.

Тем хуже для него.

Она прыгнула за руль, запустила «мигалку» на максимальное вращение, включила сирену и помчалась в Бруклин.

* * *

Окруженный водой квартал Ред-Хук, где раньше обитали докеры, располагался на кончике западного мыса Бруклина.

«Мини» промчался по главной улице Ван Брант, пересекавшей квартал с севера на юг и заканчивавшейся тупиком. Дальше, за решетчатой оградой, тянулись причалы.

Алиса и Гэбриэл затормозили у щербатого тротуара. Наручники не оставляли им иной возможности, кроме как выбраться из машины через одну дверь. Солнце светило вовсю, но насладиться им мешал ледяной ветер.

– Ну и холодрыга здесь! – пожаловался джазист, поднимая воротник.

Алиса понемногу узнавала это место, своеобразную красоту индустриального пейзажа, заброшенных складов, шеренг портовых кранов, столпотворения торговых контейнеровозов и барж.

Ощущение края света, иногда нарушаемое противотуманными гудками паромов.

В прошлый раз, когда она была здесь с Сеймуром, квартал приходил в себя после недавнего урагана «Сэнди». Тогда на первой линии залило подвалы и первые этажи. Теперь от буйства стихии не осталось и следа.

– Мастерская Никки Никовски находится вот здесь, – сказала Алиса, указывая на кирпичное строение пугающих размеров, бывшее некогда, судя по множеству труб, одним из флагманов былого индустриального расцвета Бруклина.

Они зашагали в сторону обращенного к морю фасада. Берег был почти безлюден: ни туристов, ни гуляющих. На Ван Брант кое-как выживали маленькие кафе и лавочки, но в это утро еще ни одни из них не успели открыться.

– Кто она, собственно, такая? – поинтересовался Гэбриэл, перешагивая через канализационную трубу.

– Топ-модель, блиставшая в девяностых годах.

У джазиста загорелись глаза.

– Настоящая манекенщица?

– Мало же надо, чтобы вас завести! – неодобрительно буркнула она.

– При чем тут это, просто я удивлен таким перерождением, – попробовал он оправдаться.

– Так или иначе ее картины и скульптуры начинают ценить галеристы.

– Ваш друг Сеймур – ценитель современного искусства?

– Более того, он увлеченный коллекционер. Эту страсть он унаследовал от своего отца заодно с приличным состоянием, позволяющим ее удовлетворять.

– А вы?

Она пожала плечами.

– Я в искусстве ничего не смыслю. Каждому свое: у меня мои собственные охотничьи трофеи.

Он прищурился.

– Что же вы коллекционируете?

– Не что, а кого: преступников, всевозможных убийц и душегубов.

Дойдя до бывшей фабрики, Алиса и Гэбриэл немного потоптались в нерешительности, прежде чем обратить внимание на тяжелую чугунную дверь без замка. Войдя, они воспользовались лифтом, вернее, подъемной платформой, нажав на кнопку последнего этажа. Лифт доставил их на забетонированную площадку с противопожарной дверью. Пришлось долго звонить в звонок, прежде чем перед ними появилась Никки.

* * *

На художнице был грубый кожаный фартук, толстые перчатки, противошумовые наушники, темные очки. Больше всего она походила на продавщицу скобяных изделий; вряд ли кто-нибудь смог бы угадать в ней бывшую модель.

– Здравствуйте, я Алиса Шефер. Мой друг Сеймур должен был…

– Скорее сюда! – перебила ее Никки, снимая маску и очки. – Учтите, на все ваши россказни мне плевать, не желаю в это встревать. Я срезаю вам наручники, после этого вы выметаетесь, понятно?

Они с готовностью закивали и ввалились в дверь.

Помещение, где они оказались, было форменной скобяной лавкой, мало чем похожей на мастерскую художницы. Свет сюда проникал только через окно; бесконечные стены были густо увешаны самыми разномастными инструментами: разнокалиберными молотками, паяльниками – как древними, так и ультра-современными. В горне пламенели угли, отбрасывая оранжевый отсвет на наковальню и на кочергу.

Гости последовали за Никки, старясь не ушибиться о заполнившее почти все пространство железо: выполненные методом шелкографии алые и охряные монотипы, горевшие на стали, угловатые ржавые скульптуры, дотягивавшиеся до потолка и грозившие пробить его остриями.

– Сядьте здесь! – распорядилась скульптор, указывая на два шатких стула, приготовленных для них заранее.

Алисе и Гэбриэлу не терпелось со всем этим покончить, поэтому они с готовностью уселись по разные стороны от наковальни. Прикрутив к шлифовальному станку поперечную пилу, Никки велела им вставить цепочку наручников в тиски. Потом раздался адский скрежет – машина заработала. Умелица шагнула к беглецам.

Секунда-другая – и диск разрезал одно из звеньев, цепь распалась. После нескольких ударов острым долотом по стальным браслетам развалились и они.

– Наконец-то! – с облегчением вырвалось у Алисы, растирающей стертые до крови кисти.

Она забормотала слова благодарности, но Никки ничего не желала слушать.

– Чтобы духу вашего здесь не было! – прикрикнула она, указывая на дверь.

Радуясь обретенной свободе, беглецы охотно подчинились.

* * *

Снова оказавшись на берегу, оба не удержались от широкой улыбки. Свершившееся освобождение не ответило ни на один их вопрос, однако стало важным этапом: обретенная автономия была первой ступенькой, приближавшей их к истине.

Первые шаги давались удивительно легко, как будто они сбросили с плеч непосильный груз. Ветер – и тот потеплел, синее небо резко контрастировало с суровостью пост-индустриального декора: заброшенными пустырями, тянущимися в никуда ангарами и складами. Сама жизнь казалась пьянящей. Отсюда можно было одним взглядом окинуть весь Нью-Йоркский залив от Статуи Свободы до самого Нью-Джерси.

– Идемте, угощу вас капучино! – радостно предложил Гэбриэл, указывая на мини-кафе, устроенное в разрисованном граффити трамвайном вагончике.

Алиса охладила его энтузиазм.

– Чем, интересно, будете расплачиваться? Или кофе тоже собираетесь украсть?

Он поморщился, недовольный тем, что его спустили с небес на землю, потом пощупал свое предплечье. Боль, с которой он проснулся утром, стала за эти часы острее.

Сняв пиджак, он обнаружил, что рукав рубашки пропитался кровью, и закатал его. Руку стягивала тугая повязка, тоже в запекшейся крови. Гэбриэл осторожно размотал ее и обнажил довольно глубокую рану, тут же снова начавшую кровоточить. Все предплечье было в порезах – на счастье, менее глубоких. В расположении порезов чудился некий смысл…

– Это же цифры! – воскликнула Алиса, помогавшая ему промокать выступившую кровь.

Она не ошиблась: неведомый мясник нацарапал на нем таким бесчеловечным способом цифры:

141197

Теперь Гэбриэлу было не до веселья. За несколько секунд душевный подъем, вызванный обретением свободы, сменился тревогой.

– Опять код? Над нами поработал отъявленный псих, меня от него уже тошнит!

– Только это уже не номер телефона, – заметила Алиса.

– Тогда, может, дата? – невесело пошутил он, снова натягивая свой узкий пиджак.

– 14 ноября 1997 года? А что, не исключено.

Он посмотрел молодой француженке прямо в глаза.

– Послушайте, мы не можем продолжать блуждать вот так, без документов и денег.

– Что вы предлагаете? Обратиться в полицию? Да-да, а то они еще не знают, кто угнал автомобиль.

– Это все из-за вас!

– А вы, оказывается, храбрец! И вдобавок образцовый джентльмен. Заметьте, как удобно у вас все получается: всегда во всем виноваты другие. Вот я вас и раскусила.

Он сдержался, чтобы не вспылить, и постарался не вступать в спор.

– Я знаю ломбард в Чайнатауне, там ссужают деньги под залог. Его адрес передают друг другу джазисты, иногда вынужденные заложить инструмент.

Она заподозрила в его словах ловушку.

– Любопытно, что вы там заложите? Ваше пианино?

Он криво усмехнулся и выразительно посмотрел на запястье парижанки.

– Единственное наше достояние – эти часики.

Она отпрянула.

– Не наше, а мое! Можете даже не мечтать.

– «Патек-Филипп» как-никак. За них дали бы не меньше…

– Сказано вам: нет! – прикрикнула она. – Это часы моего мужа.

– Что еще? Разве что этот сотовый…

Видя, что он достает из кармана телефон, она с трудом справилась с желанием его задушить.

– Вы его припрятали! Я велела вам его выбросить, а вы?..

– Еще чего! Слишком дорого он нам достался! К тому же теперь это – единственное наше богатство. Он еще может нам пригодиться.

– Из-за него нас в три минуты засекут! Или вы не читаете детективы? И в кино не ходите?

– Да ладно, расслабьтесь. Это вам не кино.

Она уже открыла рот, чтобы выложить все, что о нем думает, но ничего не успела сказать. Завывание сирены заставило ее оглянуться и замереть при виде красных отблесков. К ним мчалась с включенной сиреной и «мигалкой» полицейская машина.

* * *

– Бежим! – крикнула она, хватая Гэбриэла за руку.

Они бросились к «мини». Алиса прыгнула на сиденье и рванула с места. Улица Ван Брант вела в тупик, поэтому, подпустив машину полиции близко, они лишились бы возможности удрать тем путем, каким сюда приехали.

То есть всякой возможности бегства.

Подобие надежды сулили разве что решетчатые ворота, ведшие на причал, но они были замотаны цепью и заперты на замок.

Выбора нет.

– Пристегнитесь! – приказала Алиса Гэбриэлу и вцепилась в руль. Разогнавшись на тридцати метрах, остававшихся до ворот, она врезалась в створку. Цепь лопнула, и «мини» вылетел под аккомпанемент скрежета на заброшенные трамвайные пути, огибавшие бывший завод.

Пристыженный Гэбриэл опустил стекло и выбросил телефон в окно.

– Поздно! – прошипела Алиса, испепеляя его взглядом.

Сидя в считаных сантиметрах от земли, молодая женщина чувствовала себя водителем игрушечного автомобиля. Со своей узкой колесной комплектацией и маленькими колесиками «купер» опасно раскачивался, проваливаясь в любое углубление.

Зеркало заднего вида свидетельствовало о том, о чем можно было догадаться, даже не глядя назад: полицейская машина увязалась за ними. После ста метров обреченной гонки вдоль моря Алиса заметила уходящую вправо улицу и резко свернула туда. На асфальте, мчась на север по прямой, она вдавила педаль акселератора в пол. В это время дня в этой части Бруклина изрядно прибавилось транспорта. Алиса проскочила два светофора подряд, чуть не устроила аварию, но оторваться от полицейского «Тауруса», тоже развившего приличную скорость, пока не удавалось.

По части комфорта «мини» никуда не годился, зато руль слушался образцово. Старичок хорошо вписался в виражи, взвизгнув резиной, вылетел на главную артерию квартала.

«Таурус» в зеркале заднего вида зловеще увеличивался в размере и выглядел все более грозным.

– Они сели нам на хвост! – испуганно крикнул Гэбриэл, оглянувшись.

Алиса была готова нырнуть в тоннель, ведущий на скоростную трассу. Но, как ни велик был соблазн затеряться в потоке машин, на трассе «мини-моррис» не смог бы тягаться с седаном c ревущим двигателем V8 под капотом.

Снова положившись на свой инстинкт, Алиса ударила по тормозам и, резко крутанув рулем, выскочила на пешеходный мостик, обеспечивавший ремонтникам доступ к крыше подземного перехода.

– Вы нас погубите! – завопил Гэбриэл, вцепившийся что было сил в свой ремень безопасности.

Держа одной рукой руль, другой дергая рычаг передач, Алиса преодолела метров двадцать по щебенке, вышла из заноса и вылетела на бетонный «дублер», проложенный в сторону Кобб Хилл.

Разок пронесло…

Руль влево, руль вправо, другая передача…

Теперь машинка мчалась по торговой улице, усеянной пестрыми лавочками: здесь орудовал топором мясник, там торговала лакомствами итальянская бакалея, а вот щелкал ножницами парикмахер…

* * *

Пейзаж за окнами машины стремительно менялся. Индустриальную картину Ред-Хук вытеснил мирный пригород: маленькая церковь, маленькая школа, маленькие садики перед вереницей одинаковых домиков из рыжего песчаника.

Как ни узки были здесь улицы, Алиса не сбавляла скорость и при этом едва не стукалась лбом о ветровое стекло, но ей было не до того: ее занимала одна навязчивая мысль. Пейзаж вокруг менялся все быстрее. При каждом переключении передачи звучал зловещий треск, означавший крайний, возможно, аварийный износ коробки.

Проскочив мимо одной из улочек, Алиса резко затормозила, сдала назад и так, задним ходом, лихо повернула.

– Сюда нельзя, здесь одностороннее движение!

Даже если бы не этот крик Гэбриэла, ей не позволил бы двигаться дальше фургон доставки, вставший поперек улицы.

– Тормозите, сейчас врежемся!

Но Алиса, наоборот, поднажала, и «мини» выскочил на тротуар. Изношенные амортизаторы не справились с толчком, машину сильно тряхнуло. Отчаянно гудя, Алиса объехала фургон и увидела в зеркало заднего вида, как машина полиции остановилась с ним бампер в бампер.

Выигрыш в несколько секунд.

Все так же, задним ходом, машинка промчалась по тротуару и выскочила на асфальт, где ее сильно занесло.

Теперь они приближались к английскому саду с витой изгородью – парку Коббл Хилл.

– Вы знаете, где мы? – спросила Алиса, катясь вдоль ограды сада уже не так быстро.

Гэбриэл изучал дорожные указатели.

– Вот здесь правее, так мы окажемся на Атлантик-авеню.

Она послушалась, и они выехали на четырехполосную дорогу, проложенную поперек Нью-Йорка, от окрестностей аэропорта имени Джона Фицджеральда Кеннеди до берега Ист-Ривер. Алиса сразу узнала эту трассу, потому что по ней доезжала иногда на такси до аэропорта.

– Где-то тут мост «Манхэттен Бридж».

– Позади нас.

Она развернулась и поехала по федеральной автостраде. Вскоре впереди появилась многоуровневая развязка, ведущая на Манхэттен: серые опоры мостов и две стальные башни со струнами тросов.

– Сзади!..

Их опять настигала полицейская машина.

Теперь развернуться было негде. Оставалось два варианта действий: умчаться на Лонг-Айленд или вернуться на Манхэттен. На повороте 29А они ушли вправо. Мост «Манхэттен-Бридж» представлял собой спрута с восемью автомобильными коридорами, четырьмя линиями метрополитена и довеском в виде велосипедной дорожки. Заглатывая потоки транспорта в Бруклине, он извергал их на берег Ист-Ривер.

Неожиданно проезжая часть сузилась. Прежде чем попасть на мост, нужно было проехать по бетонной эстакаде в форме петли.

Здесь машины сбились в плотное стадо, едва не стукаясь бамперами. По примеру остальных Алиса включила аварийные габариты. Полицейские зависли метрах в ста позади них. Сирена не помогала: узость эстакады не позволяла остальным расступиться и пропустить слуг правопорядка. Но положение беглецов от этого не улучшалось, у них тоже не было шансов вильнуть в сторону.

– Мы пропали! – приуныл Гэбриэл.

– Отчего же, мост в нашем распоряжении.

– А еще у нас есть три минуты на размышление. Они располагают нашими приметами, а теперь еще и знают нашу машину. Даже если мы проскочим, на другом конце моста нас остановят другие полицейские.

– Да уймитесь вы! Вам напомнить, из-за кого нас засекли? Из-за вас! Сказано вам было выкинуть проклятый телефон…

– Ладно, виноват. Что дальше?

Она немного посидела с закрытыми глазами. Сомнительно, чтобы копы уже выяснили, кто они такие; впрочем, это неважно. Кейн прав, говоря, что главной проблемой стал их автомобиль.

– Ваша правда…

Видя, что машины впереди начинают двигаться чуть быстрее, она отстегнулась и открыла дверцу.

– Возьмите руль! – скомандовала она Гэбриэлу.

– Не понял про «мою правду»…

– Нас выдает машина. Я попробую это исправить.

Он, недоумевая, перелез в ее кресло. Поток машин на эстакаде понемногу ускорялся. Он прищурился, стараясь не терять Алису из виду. Находчивость этой особы не переставала его изумлять. Сейчас она смело скользила в автомобильной пробке. В следующую секунду Гэбриэл испытал приступ паники: у него на глазах Алиса достала из кармана куртки пистолет. Ее выбор пал на старенькую бежевую «Хонду Аккорд».

В такой безликой тачке легче всего затеряться в потоке, сообразил он.

Под угрозой оружия сидевшая за рулем «Хонды» женщина вышла, перелезла, не оглядываясь, через ограждение и стала торопливо спускаться по двадцатиметровой зеленой насыпи.

Гэбриэл не удержался от восхищенного свиста. Оглянувшись, он убедился, что машина с полицейскими застряла у въезда на эстакаду. На таком расстоянии происходившего было не разглядеть.

Он выскочил из «мини» и запрыгнул в «Хонду» в тот самый момент, когда и ей настал момент трогаться с места.

* * *

Подмигнув Алисе, Гэбриэл решил немного поныть – так он надеялся разрядить обстановку.

– Лично я успел привязаться к нашей английской крохе. Куда до нее этой колымаге!

Алиса сидела напряженная, даже улыбнуться не могла.

– Чем паясничать, пошарили бы в бардачке.

Бормоча слова извинения, он нашел кое-что, чего ему больше всего недоставало с момента утреннего пробуждения: пачку сигарет и зажигалку.

– Слава богу! – воскликнул он, спешно закуривая.

Сделав две затяжки, он отдал сигарету Алисе. Та, не выпуская руль, тоже затянулась и испытала опасное для водителя головокружение. Нужно было срочно заморить червячка, иначе ей грозил обморок.

Она опустила стекло, но воздух сомнительной свежести был слабой заменой еде. Справа сияли несчетными огнями небоскребы Манхэттена, слева громоздились строения Нижнего Ист-Сайда – настоящая декорация из старых детективов, любимого чтива ее мужа Поля.

Поль…

Она отбросила воспоминания и посмотрела на часы. С момента их пробуждения в парке минуло уже больше часа. За это время они не узнали ровным счетом ничего. Загадка оставалась загадкой, более того, ее усугубили новые вопросы, сделавшие ситуацию еще парадоксальнее. Еще опаснее.

Расследование необходимо было переключить на повышенную передачу. Здесь прав был Гэбриэл: без денег они были бессильны.

– Какой адрес этого вашего ломбарда? – крикнула она на въезде в Манхэттен.