Текст книги "Я возвращаюсь за тобой"

10
Instant Karma[28]28
  Instant Karma (Мгновенная Карма) – песня Джона Леннона, выпущенная в виде сингла 6 февраля 1970 года «Apple Records» и ставшая третьим синглом музыканта. Это одна из трех песен Леннона (наряду с «Imagine» и «Give Peace a Chance»), попавшая в Зал славы рок-н-ролла, а также одна из самых быстро записанных песен в истории рок-музыки.


[Закрыть]

Слушай того, кто знает, что он знает.

Учи того, кто знает, что он не знает.

Разбуди того, кто не знает, что он знает.

Беги от того, кто не знает, что он не знает.

Китайская поговорка

Больница Сент-Джуд

Суббота, 31 октября

15 ч 25 мин

Доктор Шино Мицуки внимательно осмотрел искалеченную руку. Прежде всего нужно было остановить кровотечение. Он наложил тугую повязку, а потом обработал два фрагмента кисти, герметично упаковал и положил на ледяную подушку. Отрезанные пальцы оказались в хорошем состоянии, пациенту – а он все еще был без сознания, – хватило ума не дать им соприкасаться со льдом, так что ткани, лишенные притока крови, не были повреждены безвозвратно.

Теперь нужно было действовать быстро, но без суеты. Несколько минут Шино обдумывал, имеет ли смысл реимплантация. Пальцы были отрезаны ровно, это гораздо лучше, чем если бы их оторвало или раздробило. То, как будет приживаться удаленный палец, во многом зависит еще и от того, в каком месте он перерезан. Успешнее всего проходят операции с пальцами, отрезанными у самого основания, зато в этих случаях чаще всего палец остается нечувствительным и неподвижным. Пациент потерял много крови, но он сравнительно молод, что позволяет надеяться на быстрое восстановление. А вот пачка сигарет у него в кармане – очевидный минус, привычка к табаку способствует развитию атеросклероза и увеличивает риск тромбоза сосудов.

– Доктор, что будем делать? – поинтересовалась старшая медсестра, ассистировавшая ему в приемном покое.

Шино подумал еще минуту, а потом сказал:

– Попробуем оперировать.

Пока он подписывал запрос на местную анестезию, в голове у него пронесся вихрь разных мыслей. Он не мог не задаться вопросом, откуда взялись столь странные увечья. По инструкции он должен был позвонить в полицию, если предполагал, что они возникли в результате нападения или пыток, и было очевидно, что этот тип лишился пальцев не потому, что неловко подстригал газон или пытался сам смастерить полку для своих ребятишек.

* * *

17 ч 30 мин

– Самое главное, не двигайтесь!

К моменту, когда Итан открыл глаза, Шино Мицуки работал уже два часа. Он соединил места разрывов и теперь сшивал сосуды и нервы. Итану потребовалось несколько минут, чтобы окончательно прийти в себя. Разум был одним пылающим страшным лабиринтом, в котором его подстерегали мучительные образы: Джесси, Селин, загадочная рыжая женщина, два громилы, похожие на агентов ФБР, клон Кустурицы с его кошмарными кусачками…

– А пальцы… – вдруг забеспокоился он, повернувшись к врачу.

– Все на месте, – заверил его Шино. – У вас только местная анестезия, поэтому не шевелитесь!

Сшив сухожилия и нервные окончания, хирург, вооружившись микроскопом, принялся тщательно соединять сосуды с помощью иглы толщиной в сотую долю миллиметра. Операция продолжалась еще около трех часов, а врач и пациент то и дело обменивались репликами.

* * *

18 ч 05 мин

– Мне плохо, – жаловался Итан, кивая на живот.

Шино не поддавался.

– Вся наша жизнь – страдание. Рождение – страдание. Жизнь – страдание. Потеря любви – страдание. Смерть – тоже страдание…

* * *

18 ч 52 мин

Итан был не в состоянии лежать совсем неподвижно, и Шино в конце концов сделал ему замечание, строго сдвинув брови:

– В вас слишком много нетерпения и гнева. Извиняясь, Итан сделал вид, что пожимает плечами, наклонив голову.

– Гнев, – повторил Шино словно про себя, – вас убьет.

– Гнев может оказаться спасением, – возразил Итан. – Гнев – это протест.

Азиат покачал головой, потом на мгновение оторвался от работы и сурово посмотрел на пациента.

– Гнев – это незнание, а незнание – значит страдание.

* * *

19 ч 28 мин

Не зная, как начать, Шино все же решился задать Итану мучивший его вопрос, медсестра уже тоже спрашивала об этом, но ответ был им все еще неизвестен.

– Как вы получили эти увечья?

– Я уже сказал, что это несчастный случай.

– И по чьей вине он произошел?

– По вине судьбы, – ответил Итан, вспомнив Кертиса Нэвилла, заботливого водителя такси, с которым познакомился сегодня днем.

– Не существует такого явления, как судьба, – холодно отрезал Шино. – Судьба – это лишь оправдание для тех, кто не хочет брать на себя ответственность за свою жизнь.

Какое-то время казалось, что хирург больше ничего не скажет, но тот не смог удержаться и продолжил свою мысль:

– Правда в том, что мы всегда пожинаем то, что сеем.

– Закон кармы, да?

– Да, именно этот закон, – убежденно подтвердил врач. – Добродетельные поступки приводят нас к счастью, а грех порождает страдания… – А через несколько секунд добавил: – …как в этой жизни, так и в последующей.

Итан промолчал. Что можно ответить хирургу, который разговаривает как мастер Джедай? Его всегда интересовала в буддизме философия очищения кармы: осознать ошибки, испытать раскаяние, принять решение больше их не повторять, искупить вину… С этой точки зрения, все было просто, но действовать по такому принципу – совсем другое дело.

Рассуждения врача вернули его на несколько часов назад – к разговору с Кертисом Нэвиллом, водителем такси, убежденным, что все происходящее с нами отмечено перстом судьбы.

Сколько же у нас остается настоящей свободы?

Кто на самом деле с помощью судьбы или кармы управляет нашей жизнью?

* * *

20 ч 52 мин

Операция была окончена. Одетый в больничную пижаму Итан лежал на кровати в одноместной палате. Рядом – капельница с обезболивающим и антикоагулянтами…

За окном незаметно для него наступила ночь.

Доктор Шино Мицуки вошел в палату, чтобы дать последние рекомендации. В руке он держал пачку сигарет, которую вытащил из кармана Итана.

– Одна сигарета, и у вас может произойти спазм сосудов, – пригрозил он.

Он подошел и осмотрел прооперированную руку пациента, слегка нажимая на пришитые пальцы, чтобы проверить, насколько они теплы и чувствительны.

– Ай!

– Одна сигарета, и вы поставите под вопрос жизнеспособность ваших пальцев. Одна такая вредная штука, и вы погубите мою работу, занявшую полдня!

– Понял.

– Соединение очень хрупкое, – продолжал хирург. – Придется ждать не одну неделю, прежде чем станет понятно, прижились ли реимплантанты.

– ОК, будем держать кулаки, – пошутил Итан, пытаясь как-то разрядить обстановку.

Но Шино пропустил шутку мимо ушей. Его лицо оставалось таким же суровым. Итан попытался заглянуть доктору в глаза, и хоть и не сразу, но ему это удалось.

– Спасибо вам, – просто сказал он.

Врач отвел взгляд.

– Я бы с удовольствием помог вам и дальше, – сказал он, отвернувшись к окну. – Помог бы вам найти дорогу, чтобы выбраться из ямы, в которую вы попали из-за своего незнания.

Вот оно…

Хирург не сказал ничего, кроме довольно банальных вещей, но Итану почему-то показалось, что он знает больше, чем хочет показать. То же ощущение возникло у него и раньше, когда он беседовал с таксистом. Странное ощущение, когда не можешь с уверенностью сказать, кто перед тобой, мудрец или фанатик.

– Путь вы должны найти сами, – закончил Шино, направляясь к двери. – Знание не приносят на блюдечке. Иначе это перестало бы быть знанием.

* * *

После того, как он ушел, Итан понял, что сил раздумывать над словами врача у него нет. Совершенно измученный, он уже хотел заснуть, но тут на столике около кровати завибрировал «Блэкберри». Он дотянулся до него здоровой рукой и с грехом пополам попытался посмотреть электронную почту. Очень много сообщений было от Лиззи, умолявшей его позвонить. Итан уже почти готов был набрать ее номер, но передумал. Он понятия не имел, что ей сказать. Быстро просмотрел остальное – нападки журналистов, отмена консультаций, – а потом остановился на одном огромном сообщении, к которому прилагалось видео из офиса охраны порта.

Что еще случилось?

В прошлом году его яхту ограбили, и он добавил в контракт специальный пункт о том, чтобы ему присылали видео любых подозрительных лиц, приближавшихся к судну. На экране он увидел какого-то типа в бейсбольной кепке, который стоял на палубе и барабанил в дверь каюты. Картинка была мутная, и ничего нельзя было разглядеть ясно. Но в какой-то момент человек поднял голову, и Итан сразу его узнал.

Это был Джимми!

Он не видел друга почти пятнадцать лет. Зачем он пришел к нему и почему именно сегодня, когда его жизнь потерпела крах?

* * *

23 ч 57 мин

Была уже почти полночь, когда Итан открыл глаза. В конце концов он все-таки заснул в мирной тишине больницы, не получив на свои вопросы никакого ответа. Сон его был каким-то неестественным, скорее всего, из-за обезболивающих. Итана все время будили приходы медсестры, которая проверяла, как циркулирует кровь. Он уже чувствовал себя лучше. Впервые за долгие годы он отчетливо увидел свою жизнь со стороны. Сегодня он ходил по краю бездны, почти касаясь точки невозврата. На первый взгляд казалось, что он все потерял – деньги, репутацию, любовь. Зато он четко осознал одну вещь: не важно, что это – Бог, Провидение, Судьба, Любовь или Семья, – но большинство людей верит в несколько основных принципов жизни, на которых строится их существование. А он сам, во что он верил? Не считая честолюбивых устремлений и денег, в его жизни не было никаких ценностей. Но все это еще можно было изменить.

Он с трудом распрямился. Болело везде, и кости казались стеклянными. Итан с трудом встал с кровати, потянув за собой капельницу. Комната выходила на очень маленькую террасу, с которой открывался вид на Ист-ривер. Снаружи слышалось завывание ночного ветра и шум дождя, небо прорезали молнии.

Итан опустил жалюзи, но остался стоять на пороге террасы.

Сегодня он все потерял, но остался жив.

Но самое главное, он чувствовал в себе силы начать новую жизнь, как и пятнадцать лет назад. Силы обрести второе дыхание, построить все заново на новом основании. Нужно ликвидировать все активы, найти способ вернуть долг, а потом уехать из Штатов. Все это казалось безумием, но в этот момент он чувствовал себя способным даже опять броситься на завоевание Селин. Все еще только впереди, думал он, любуясь отражением фонарей в зеркальной глади реки.

Из-за дождя и ветра он не услышал, как открылась дверь. Но заметил в оконном стекле отражение движущейся тени и почувствовал, что кто-то подходит сзади. Повернувшись, он увидел, что стоит под прицелом.

Кто это?

Он замер. Комната была погружена в полумрак. Лица нападавшего было не различить. Только серебристое дуло, направленное на него, ярко блестело в темноте при свете молний.

Первая пуля пробила грудь, отбросив его на террасу. Оглушенный, он изо всех сил прижал руку к жи воту.

Фигура решительно сделала еще один шаг по направлению к нему.

Кто это?

Второй выстрел.

На этот раз пуля была пущена в голову.

Итан испустил отчаянный вопль и попытался выставить вперед руки, чтобы защититься. На лице он чувствовал ледяные струи дождя, которые, смешиваясь с кровью, заливали глаза. Перед глазами все помутилось, но он пытался рассмотреть черты лица нападавшего.

Кто это?

Он должен был это узнать.

Третья пуля опять попала в голову, выбросив его вместе с капельницей за перила.

Странно. Несколько секунд назад он думал, что стоит на краю новой жизни, но вот его жестоко вырывали из мира живых.

Кто это?

Он падал с балкона вниз головой, лететь было больше тридцати метров. Вот это и было его судьбой – разбиться о бетонные плиты больничной парковки? Он подумал, что, пожалуй, это слишком жестокий исход, и, словно, удар грома, его снова оглушил вопрос: кто же мог иметь достаточные причины, чтобы его убить?

Он никогда этого не узнает.

Он чувствовал порывы ветра и дождевые струи, хлеставшие по лицу, казалось, он видит свое тело, летящее в пустоту, со стороны. Перед глазами стояли два образа: первое – это лицо девочки, Джесси, которой он не захотел уделить минутку. А потом – воспоминание детства: первая сигарета с Джимми, единственным настоящим другом за всю жизнь.

Какая неразбериха.

Жаль, что он так часто принимал плохие решения. Жаль, что он так часто растрачивал жизнь попусту.

Последняя мысль была о Селин, женщине, которую он никогда не переставал любить. Он был рад, что увидел ее сегодня. Она была так красива в подвенечном платье! Красива, но несчастлива. Он порылся в памяти, отыскивая другую картинку. Фотография, на которой они вдвоем, в самом начале их романа, сделанная как-то весенним днем на Уотер-Такси-Бич, невероятном кусочке пляжа, прямо перед линией небоскребов Манхэттена на горизонте.

Как и полагается, они улыбались, были счастливы, влюблены и уверены в будущем.

Итан изо всех пытался удержать в памяти этот образ.

С этой картиной перед глазами он и хотел умереть.

11
Болезнь Любви

В черноте души всегда три часа ночи.

Фрэнсис Скотт Фицджеральд

Манхэттен – 44-я улица

Ночь с субботы на воскресенье

2 ч 45 мин

Селин Паладино снимала макияж в ванной комнате номера в гостинице «Софитель».

В соседней комнате только что заснул Себастьен, ее муж. Селин в свадебном платье без ложного притворства посмотрела в зеркало.

И что теперь делать?

Она взбила свои длинные жесткие волосы, внимательно всмотрелась в свое еще молодое лицо с высокими скулами и миндалевидными глазами. На плече виднелась индийская надпись, которую она вытатуировала, когда роман с Итаном только начинался.

Итан…

Сегодня она провела с ним несколько минут, но лишь для того, чтобы тут же снова потерять. Они обменялись несколькими резкими словами, лишь взаимно раздражив друг друга. Теперь, вечером, она понимала, насколько он был уязвим к ее нападкам. При этом она не осмеливалась признаться себе, что надеялась, будто что-то нарушит ход церемонии. И все потому, что всегда считала, что именно он и есть мужчина ее жизни – тот самый, которого ищешь всю жизнь, кому можно решиться показать хоть черта внутри себя, а он все равно будет любить, несмотря ни на что.

И что теперь делать?

Сейчас, в номере великолепной гостиницы, ее не покидало ощущение, что она играет какую-то комедию. Слишком давно она примерила на себя роль, которая ей совершенно не подходила. Она вынужденно пошла на уступки, подстраиваясь под ожидания семьи, друзей, общества, и стала какой-то посторонней в своей собственной жизни. На нее вновь нахлынуло ощущение одиночества, которое порой просто опустошало ее.

Бежать.

Она надела джинсы, блузку, черный пуловер, старые кроссовки «Кикерз». Даже не попробовав себя урезонить, она отдалась некоей иррациональной силе, которая вдруг ожила внутри ее.

The bitch is back[29]29
  Стерва вернулась (англ.).


[Закрыть].

Она знала, что разочарует всех – в первую очередь Себастьена, а также его родителей и родственников, прибывших в Нью-Йорк, чтобы отметить то, что должно было стать самым знаменательным днем ее жизни.

Никто бы ее не понял: невозможно же вот так взять и все бросить.

Она бесшумно открыла дверь ванной. Себастьен спал. Около входной двери ждал багаж, готовый для завтрашнего свадебного путешествия на Гавайские острова. Селин схватила свою сумку и сунула туда косметичку.

Раньше Итан ее понимал. Там, где другие видели только милую Селин, серьезную студентку, красивую стюардессу, великодушную преподавательницу, он сумел разгадать пропасть, одиночество и внутреннюю надломленность.

Она накинула пальто жемчужно-серого цвета, бросила последний взгляд на то, что совсем недавно было ее жизнью, и вышла из номера.

Коридор.

Лифт.

Ни о чем не жалеть.

В Париже она принимала участие как волонтер в нескольких благотворительных проектах: рестораны «От всего сердца», «Розовые блузы», «Скорая помощь». Работала с бомжами, наркоманами, проститутками. И каждый раз их боль становилась ее собственной болью. В конечном счете, это единственное, что она действительно умела в жизни: спасать утопающих. Но разве не это самая благородная цель?

Куда ты пойдешь?

В глубине души она все время надеялась, что не сегодня завтра у нее родится ребенок от Итана, и материнство позволит превратить огонь страсти в тепло любви. Теперь она знала, что этому не бывать. А ребенка ни от кого другого она не хотела.

Бежать, но куда?

В холле гостиницы она остановилась перед одним из терминалов, чтобы зайти на сайт своего банка. Парой кликов перевела деньги со своих книжек на текущий счет.

Но едва она вышла на 44-ю улицу, на город обрушилась жуткая гроза, сметая все на своем пути, обрушивая на крыши потоки воды, заливая тротуары и входы в метро. Портье предложил ей машину с шофером, одну из тех, что отель заказал из-за забастовки «желтых такси». Она уже собиралась согласиться, но тут в нескольких метрах от нее остановилось неожиданное такси. Она заколебалась: на крыше старой колымаги горел сигнал «Не на линии», что говорило о том, что машина не готова обслуживать клиентов.

– Ну что, садитесь, мисс? – спросил шофер, опуская стекло.

Это был огромный негр с бритым черепом, но с вполне благодушным лицом. Селин устроилась на сиденье. С интересом, к которому примешивалось удивление, она посмотрела на детские рисунки и карты «Марсельского таро», которыми был оклеен салон. В автомобильном приемнике хриплый голос Тома Уэйтса напевал что-то меланхолическое и успокаивающее из альбома «The Heart of the Saturday Night»[30]30
  «Сердце субботней ночи» – второй студийный альбом Тома Уэйтса, вышедший в 1974 году. В 2003 году он занял 339-е место в списке «500 величайших альбомов всех времен» по версии журнала «Rolling Stone».


[Закрыть].

– Аэропорт Кеннеди, – сказала она, прижавшись лбом к холодному и влажному стеклу.

* * *

Аэропорт Кеннеди

3 ч 42 мин

Селин оставила таксисту чаевые и направилась в терминал отправлений.

Несколько минут побродила по холлу, позволяя безграничности и пустоте себя оглушить. На ее айподе леденящие выкрики Бьорк сменились сворой волков-вампиров из группы «Radiohead», а затем вдруг зазвучала старая песня Беко[31]31
  Жильбер Беко – французский певец, композитор, пианист и актер.


[Закрыть], в которой говорилось о ней:

 
И что же мне делать теперь,
Теперь, когда нету тебя,
Ты всю землю оставила мне,
Но земля без тебя пуста.
 

Она подняла глаза к табло отправлений.

Рим, Лос-Анджелес, Оттава, Майами, Дубай…

Куда надо убежать, чтобы излечиться от потери?

Йоханнесбург, Монреаль, Сидней, Бразилиа, Пекин…

Куда надо убежать, чтобы оторваться от своей боли, от своей тени, от своей жизни?

У стойки «Америкэн Эрлайнз» она купила билет в одном направлении до Гонконга.

Самолет улетал через два часа.

* * *

Манхэттен

Гостиница «Софитель» – номер 2904

3 ч 51 мин

Глазами, покрасневшими от слез, Себастьен пристально смотрел на надпись, сделанную губной помадой и пересекавшую огромное зеркало ванной:

ПРОСТИ

Он был раздавлен, но не удивлен.

Поняв, что Селин уходит, он сделал вид, что спит. И так и остался – окаменевшим, не способным ни на какой поступок.

Что ему делать теперь? Как объяснить это родственникам, друзьям по регби, клиентам ресторана?

Если вдуматься, корни этого разрыва очень глубоки, даже если он и старался закрывать на это глаза. Он перебрал в уме все виды ее профессиональной деятельности: рестораны «От всего сердца», работа волонтером в «Скорой помощи» и больнице. Он не понимал такой формы самоотдачи, равно как и привычки, заставлявшей ее маниакально заполнять свои дневники размышлениями, впечатлениями и тотчас же зачеркнутыми мыслями. Да еще ребенок, которого у них так и не получилось зачать, ведь после всех консультаций с врачами и бесчисленных анализов так и не удалось понять, а была ли у этого хоть какая-то биологическая причина. Плюс все те случаи, когда среди ночи он видел ее застывшей перед окном – мысленно в тысячах километров от дома. Он не раз задавался вопросом, о чем или о ком думает Селин в эти минуты. Вот и сегодня, когда за несколько минут до начала церемонии бракосочетания появился этот странный тип, он почувствовал серьезную угрозу. В глазах у этого человека застыло то же страдание, что и в глазах его жены, и при взгляде на обоих становилось заметно, что между ними циркулирует что-то вроде электрического тока. Высокое напряжение, мощное, точно молния, способное как убить, так и заставить сердце – подобно дефибриллятору – вновь заработать. Он испугался тогда, что его вот-вот постигнет унижение, но во время церемонии оно его пощадило – только для того, чтобы потом по полной распять в спальне.

В последние месяцы он много раз спрашивал себя, не больна ли его жена. Даже говорил об этом с одним другом-врачом, который посчитал, что у нее что-то похожее на депрессию.

Но все оказалось куда серьезнее.

Причиной болезни оказалась любовь.

* * *

Аэропорт Кеннеди

4 ч 07 мин

Селин ожидала своего рейса. В книжном магазине в зоне посадки она купила «Геральд трибьюн», роман Харуки Мураками и последний номер «Пари матч» с Сесилией[32]32
  Имеется в виду Сесилия Саркози. В 2005 году, когда Саркози занимал пост министра внутренних дел, случился скандал. Сесилия завела роман с владельцем американского рекламного агентства Ришаром Аттиасом, ушла от мужа и улетела с Ришаром в Нью-Йорк. Номер августовского журнала «Пари матч» 2006 года с фотографией Сесилии Саркози и Ришара Аттиаса на обложке стал самым продаваемым за десятилетие. – Прим. ред.


[Закрыть] на обложке.

В витрине с бестселлерами в разделе, посвященном развитию личности, служащий проводил перестановку. Он убирал экземпляры последней книги Итана Уита кера и складывал в картонные коробки, а потом принялся демонтировать рекламный силуэт терапевта, изготовленный в натуральную величину.

Висящий над кассами телевизор показывал новости на канале NSNBC. На плазменном экране подрагивало изображение человека, стоящего на коленях возле залитого кровью тела. Потом последовал комментарий:

…девочка четырнадцати лет покончила сегодня с собой в кабинете знаменитого терапевта Итана Уитакера. Того самого, которого «Нью-Йорк таймс» еще сегодня утром называла психоаналитиком, очаровавшим всю Америку. Теперь его репутация запятнана и…

Услышав имя Итана, Селин подняла глаза к экрану именно в тот момент, когда журналистка сделала паузу и приложила палец к уху, чтобы удостовериться, что правильно поняла то, что говорят ей в наушнике. Параллельно шла картинка – ночь, паркинг, мигающие огни «Скорой помощи» и полицейских машин, желтые ленты, запрещающие проход.

…нам только что сообщили дополнительную информацию. По словам нашего репортера, тело Итана Уитакера, изрешеченное пулями, только что обнаружено на стоянке больницы Сент-Джуд, куда его госпитализировали за несколько часов до того. Месть, сведение счетов или какой-то иной мотив? Полицейское расследование должно выяснить что-то в ближайшие дни. А пока же…

– Мэм?

Обеспокоенный продавец вскочил со стула: покупательница грохнулась в обморок прямо в его магазине.

– Мэм? Вам плохо? Мэм?

* * *

Больница Сент-Джуд

4 ч 20 мин

Кертис Нэвилл поставил такси на больничный паркинг и толкнул дверь закусочной «Элвис Динер». Когда он работал по ночам, часто делал привал в этом ретро-фастфуде, устроенном в металлическом фургоне, стоявшем прямо перед входом в отделение «Скорой помощи». В такой час заведением пользовался в основном медицинский персонал в перерывах на дежурстве. Кертис подошел к стойке, чтобы заказать бургер, картофель фри и пару ломтиков жареной ветчины.

В глубине помещения, уставившись на салат и пиалу с супом, выпрямив спину, сидел доктор Шино Мицуки.

Совершенно бесстрастно.

– У вас свободно?

Азиат медленно поднял глаза и увидел перед собой черного гиганта. Кивком головы он пригласил его за стол.

Кертис Нэвилл поставил поднос и устроился на сиденье, обтянутое молескином[33]33
  Молескин (буквально «кротовая кожа») – плотная хлопчатобумажная ткань черного цвета.


[Закрыть]. Мицуки заметил его незрячий левый глаз и буквы LOVE и FATE, вытатуированные на пальцах.

На секунду их взгляды встретились.

В тот вечер Судьба и Карма ужинали за одним столом.

* * *

4 ч 30 мин

Чайки кружат и кричат во мраке ночи.

Прямо напротив острова Рузвельта стоит старинное здание, вытянутое в длину, – Институт медэкспертизы Нью-Йорка.

В здании много огромных подвалов.

В одном из этих подвалов есть пустая комната, отгороженная стеной из матового стекла. Комната холодная, освещенная слабым светом. Комната, в которой ощущаются больница, страх, смерть. Наивысшая степень одиночества и человеческого горя.

В этой комнате бок о бок стоят две стальные те лежки.

На первой лежит человек, чье тело изрешечено пулями. Он не всегда делал правильный выбор и все-таки заслуживал того, чтобы узнать, почему его убили.

На другой – труп девочки-подростка, часть ее черепа разбита вдребезги. Ее восковое лицо приобрело синюшный оттенок из-за цианоза, ее черты деформированы ужасом насильственной смерти.

Она просила о помощи, но тщетно.

Сегодня им суждено было встретиться, но установить контакт не получилось.

Их остекленевшие глаза, похоже, созерцают какую-то иную реальность.

Что-то неизвестное и опасное.

Место, куда мы все когда-нибудь попадем.