Текст книги "Зловещая бездна"

Зловещая бездна
Глеб Юрьевич Гращенков

Не выходи из комнаты; считай, что тебя продуло. Что интересней на свете стены и стула?

Зачем выходить оттуда, куда вернешься вечером

таким же, каким ты был, тем более – изувеченным?

^{– Иосиф Александрович Бродский}

© Глеб Юрьевич Гращенков, 2023

ISBN 978-5-0059-8654-2

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

День обещал быть светлым и ясным, однако тучи начали сгущаться надо мной уже к полудню. Несмотря на это все равно было очень душно, и небо с минуты на минуту должно было осыпать меня дождевыми каплями.

Сейчас, ближе к вечеру я уже подбирался к моему случайному месту отдыха, которое я выбрал просто ткнув пальцем на карту. Ехал я сюда уже пару дней и сбился со счету, сколько раз мне приходилось искать источники пресной воды в здешних местах.

Все время с начала моего длительного путешествия я был встревожен и все мое нутро говорило, что эта поездка не приведет ни к чему хорошему, однако я уверял себя в обратном. Мне нужно было отвлечься после некоторых горестных событий, произошедших со мной на прошлой неделе. Разуму моему нужно было уединение, а городская суета к этому явно не располагала, поэтому я был вынужден отправится куда-нибудь подальше из городской местности.

Дорога вела куда-то в горы и лошадь моя, знатно устав, спотыкалась, и я решил остановиться передохнуть. Третий день моих странствий подходил к концу и нужно было подумать о крыше над головой, которой я пока что не располагал.

Я окинул взглядом округу и взор мой пал на ветхий особняк, покоящийся на верхушке горы. Конечно, можно было бы переночевать и под открытым небом, однако палаткой или хотя бы даже дождевым зонтом я не располагал, и мне пришлось гнать свою лошадь в гору.

Чувство тревоги не пропадало и лишь усугублялось при поднятии взгляда к хмурому осеннему небу. Дождь уже моросил во всю силу, и мне явно не хотелось вымокнуть до ниточки. Кожаный хлыст прекрасно выполнил свое предназначение, и мы помчались к вершине во всю прыть.

Пока мы взмывали вверх по крутому склону, я успел разглядеть свое место ночлега практически со всех сторон. Дом стоял аккурат на самом краю пропасти, и вот вот должен был обрушиться вниз. В окнах не было стекол, внутри не горел свет, из-за чего окна выглядели как пустые высохшие глазницы. От этого становилось еще тревожнее. Однако выбора я не имел, надо было ночевать здесь.

Едва мы заскочили во двор, ворота которого были отворены или, вернее сказать, выворочены, небо разразилось громом и молниями, всю округу осыпал дождь. Я завел своего клейдесдаля, доставшегося мне от отца, в стойло; благо конюшня в особняке имелась, и мне не пришлось обрекать отцовского скакуна на пребывание под ливневым дождем. Так я стоял рядом со своим спутником, гладил по гриве и наблюдал, за молниями, которые, казалось, вот-вот ударят в мою ночлежку и спать придется под дождем; наблюдал, как дождь стекает по свисающему с крыши конюшни винограду, вьющемуся по всей территории особняка: по стенам, крышам, по каменному забору, что придавало еще более ужасающий и запущенный вид сей местности. Казалось бы, что может сделать природа в отсутствие человека. А ведь со временем этот домик рухнет вниз со скал, а конюшня, поросшая виноградной лозой сгниет и исчезнет.

Я кинул овса своему верному другу. Перед моим взором предстала массивная деревянная дверь, в которую я поспешил войти. Хотя на вид дверь и казалась крепкой, едва я ее коснулся, она заскрипела, поддалась и отворилась после легкого толчка. Спички мои намокли и я мог различать окружение комнаты, в которую попал, лишь благодаря проникающему сквозь окна неяркому свету. Я сделал несколько шагов, прислушался, глупо было надеяться на хозяев, их тут давно нет, и, судя по состоянию этого жилища, довольно давно. Интересно, что с ними стало? Умерли или просто переехали? Или еще что-нибудь?

Осмотрев дом, я понял, что он состоит из кладовой комнаты, в которой я оказался, гостиной, кухни, небольшой библиотеки и башенки, ветхая лестница в которой вела на второй этаж, где раньше была красивая мансарда и можно было наблюдать за звездами в телескоп, оставшийся от хозяев.

Я обосновался на втором этаже, ведь здесь осталась хоть какая-то мебель и, к тому же обнаружились свечи и сухие спички. Я зажег спичку, поднес к свече, пламя осветило всю комнату, не ярко, но сносно для того чтобы работать за столом. Достав из походной сумки карту местности и бутылку отличного коньяка, я расположился за столом.

В доме нашлась и посуда: налив немного в граненый стакан, я уставился на карту. Место, отмеченное мной на карте было в двух милях от особняка. Выпив, я решил отложить все дела на завтра и устроился на старом диване.

Ночью я проснулся от ощущения, что за мной кто-то наблюдает. Стало совсем не по себе и я решил зажечь потухшую свечу. Свет озарил комнату. Я поднял взгляд. Спички упали на пол, рот открылся, а на лице застыла гримаса ужаса. Передо мной, в кресле, сидел человек. Он улыбался во весь рот, что выглядело устрашающе. Помимо этой зловещей улыбки, приковывали к себе взгляд его глаза: они были абсолютно пустые. Незнакомец указывал на карту. Я опустил свой взор. На карте было видно одно единственное место: местонахождение этого особняка, все остальное было залито кровью.

В один миг в комнате начали появляться еще такие же люди. Их было четверо, и все были мне безумно знакомы. Знакомы по портретам в доме. Это были хозяева…

Человек продолжал улыбаться. Я застыл в одном положении. Минуты пребывания с этими личностями показались мне вечностью. Мне очень хотелось потушить свечу, но я не мог… Что-то не позволяло мне это сделать. Что-то заставляло смотреть на этого человека.

Я вглядывался в это лицо снова и снова, пока пришел в ужас и понял, что напротив сидит не просто какой-то человек с зловещей бездной вместо глаз, не просто плод моего воображения, не просто какое-то мифическое существо… Напротив сидел я.

Едва я это понял, раздался громкий пугающий смех, свеча потухла и я опустился во мрак. Больше я ничего не чувствовал: ни себя, ни тревоги, пока не увидел мир из этих пустых глаз…

Тут же мой разум перестал смиряться с происходящим и я начал погружаться в бездну, в эту зловещую черную бездну нечеловеческих глаз. Последнее, что я слышал было: «Добро пожаловать в семью…»