Текст книги "Дракон не спит никогда"

5

…Затихающий свист. Оглушительное «дзынь!».

Джо Класс машинально вдохнула пахнувший лекарствами и механизмами воздух и открыла глаза. Она ощущала азарт, любопытство и малую долю беспокойства. Что бы это могло быть? Размораживание подобно пробуждению в тот день, когда тебе обещали нечто захватывающее.

Сколько она проспала?

Впрочем, это не имело значения. Ничего не изменилось.

Как всегда, когда воздух становился горячим и влажным, мотыльком мелькнула паника. Стены камеры давили на нее. Крышка запотела и стала непрозрачной. Джо написала на ней пальцем неприличное слово.

Крышка поднялась. За ней показался знакомый белый потолок зала размораживания. Сколько раз она так просыпалась, уставившись в небо из трубок и проводов? Слишком часто, чтобы пересчитывать.

Ее обдало холодом ворвавшегося вихрем свежего воздуха.

Что это было? Еще один Энхерренраат? Ее охватил страх. В тот раз она умерла. Эти воспоминания преследовали ее, хотя травка и помогала избавиться от них.

Иногда ей казалось, что она видит смерть во сне, пока лежит в камере, но, проснувшись, она не могла ничего вспомнить.

В поле зрения вплыло чье-то лицо.

– Вылезай, солдат.

Никакого облегчения от того, что видит ее живой, а не скукоженной иссиня-черной мумией. Вообще никаких эмоций. Просто движется к следующей камере, следующей проверке.

Джо выскочила, полная сил, как и любой, кто обладает превосходным здоровьем. Солдаты ее отделения выбирались из соседних камер, такие же обнаженные, как и она сама. Шайгон наблюдал за ней с очевидной задумчивостью.

– Смотри у меня, солдат!

Он приподнял косматую бровь:

– Смотрю, сержант, смотрю.

– Как-нибудь потом. Может быть. Если будешь хорошим мальчиком. – Она пересчитала уши и разделила результат на два. Все на месте. – Пошли!

Их камеры сложились. Отделение двинулось за ней, как обычно перебрасываясь шутками и подначками. Клэри и Сквот держались за руки. Ледяной сон ничего не изменил в их отношениях. Ее взгляд блуждал по старым товарищам, выискивая знакомые шрамы. Гладкая кожа могла много сказать о том, сколько они проспали.

Они надели свободные черные комбинезоны и разобрали личные вещи. После осмотра Джо повела своих людей в центр инструктажа. От проснувшихся раньше отделений долетали свежие новости:

– Военконсулом теперь Ханавер Страт.

– Разве он больше не начальник штаба? Какой нынче год?

– Сорок третий год Богоравного Коула Мармигуса. Страт вдобавок избран диктатором.

– Живой? Мне казалось, главное требование – это быть Богоравным.

Тусклый, бесцветный смех.

Мармигус теперь Богоравный? Должно быть, прошло много времени. Он только что стал оперконсулом, когда их в последний раз замораживали.

– Похоже, затишье продолжалось долго.

– Готов поклясться, это обычная уборка мусора, сержант. Никто никуда не спешит.

– На корабле «красный-один», Хейк.

– Никого не потревожили, кроме пехоты. Кто-то просто уронил поднос с приправами.

Джо остановилась у люка в аудиторию:

– Отделение, молчать!

Они зашли в зал, где можно было рассадить тридцать тысяч. Солдаты кивали знакомым, находили свободные места и выжидающе смотрели на своих офицеров. Над сценой висел лозунг, написанный крупным, но незамысловатым шрифтом: «Я СОЛДАТ». Он был наклеен над каждым люком в отсеках боевого состава. Он украшал нашивки каждого бойца, обводя номер VII, наложенный на карикатурное изображение ангела-хранителя – бегущую обнаженную женщину, вовсе не казавшуюся Джо воинственной.

А как насчет широкоплечей, мускулистой убийцы вроде нее самой, с короткими растрепанными волосами и окровавленным топором в руке? Будет больше похоже на правду.

Люди не шарахались от нее, когда она проходила мимо, однако Джо Класс не ощущала уверенности, что ее можно назвать привлекательной.

* * *

Десантный катер приземлился. Джо выбралась под красноватый свет П. Джексоники-3. Хейк оказался прав. Они должны просто убрать мусор. Всего лишь оборотень-крекелен, во имя Тавна!

Она осмотрела Чолот-Варагону. Та на вид ничем не отличалась от любого другого города-порта в любом мире Канона, находившемся под властью какого-либо из Домов. Все здания здесь выглядели чертовски консервативно, словно строители не имели права ни на шаг отклоняться от стандарта сборных конструкций. Если хочешь увидеть что-то иное, отыщи мир, не управляемый Домами.

Высший город плыл в тысяче метров над поверхностью, соединенный с Верхним гибкими трубами, внутри которых находились пассажирские и грузовые лифты. Проконсулы Домов и богачи со своими прихлебателями пребывали там в полной безопасности, отделенные от прочего населения.

Опоры Верхнего города также приподнимали его над опасностями плохо укрощенного мира, а особенно над пороками самих укротителей. Администрация и чиновники, гарнизон, если здесь таковой имелся, вассалы Домов, кадеты, инопланетные торговцы и управляющие – все они жили в Верхнем городе.

Нижний город являлся основанием социальной пирамиды. Его очертания скрывались в глубокой тени под брюхом Верхнего города.

Где-то города были больше, где-то меньше, но столицы десяти тысяч других миров обладали точно такой же структурой.

Джо активировала скафандр и отпрыгнула вправо. Ее отделение последовало за ней. Включились сенсорные системы, отображая в цвете на чувствительной внутренней поверхности лицевого щитка все, что ее окружало. Она могла дышать здешним воздухом. Погода была не слишком холодной. Но в первую очередь ее интересовала другая информация: поблизости не было обнаружено никакого враждебного оружия.

Поток данных, передаваемых через катер с «VII Гемины», каждую минуту прерывался на пять секунд, чтобы дать изображение Варагоны, каким ее видели зонды. Крекелен неподвижно засел где-то возле самого сердца Нижнего города.

Джо ненавидела городские операции. Города коварны. Никогда не угадаешь, кто, откуда и чем тебя ударит. Система была не настолько хороша, чтобы отслеживать неэнергетическое оружие.

Соединение. Круг замкнулся. Никому из него не выйти. Пришел приказ двигаться вперед.

Джо посмотрела на Высший город, на сияющую звезду «VII Гемины», которая словно бы зацепилась за сказочные шпили. Как, должно быть, испуганы сейчас лордики Чолотов, гадающие, не намерен ли десант положить конец Запрету, опрокинув Верхний город и уничтожив гравитаторы Высшего.

Никакого сопротивления не было. Те немногие жители, которых видела Джо, застыли в каменной неподвижности, испуганно уставившись на солдат. Редко когда ей доводилось встречать столько бездельников, подонков и нелепых негуманоидов. И это в мире, которому уже не один десяток лет запрещались любые внешние контакты. Мерзкие твари все равно добились своего.

Цель не двигалась с места, пока круг не сжался до километра в диаметре. Лицевой щиток Джо начал передавать данные слежения «Гемины», прерываясь каждые пять секунд для совмещения с местностью.

Сообщение по внутрибатальонной связи:

– Всем офицерам и МКС[4]4
  МКС – младший командный состав.


[Закрыть], напоминание сверху. Мы должны взять его живьем.

Никаких комментариев, разумеется. Только в интонации.

«Я солдат».

Это значит: «Я выполняю приказ».

По внутривзводной связи прозвучало:

– Солдаты, он направляется в нашу сторону.

Джо сопоставила данные «Гемины» с тепловым следом на местности в сотне метров впереди. Отсоединилась от «Гемины» и, зафиксировав направление, включила тактическую частоту своего отделения:

– Идет прямо к нам в пасть, парни.

– Почему же его не видно? Вы его видите, сержант? Кто-нибудь его разглядел?

Никто не разглядел. Но не мог же этот тип быть невидимкой? Он должен уже буквально наступить на них.

Наступить! Джо посмотрела вверх и установила максимальное усиление. Есть! Что-то шевельнулось на одной из балок.

Ее выстрел четко осветил его силуэт. Он сжался в напряженный комок, вцепился в туго натянутую сетку, отходящую от колонны, и начал медленно превращаться в нечто похожее на черную пластиковую пленку. Джо переключилась на частоту взвода:

– Взводный, это второе отделение. Мы засекли его.

6

Пещера имела форму идеальной сферы диаметром в тысячу метров. Огромная масса висела почти в самой ее сердцевине или чуть выше, в направлении силы гравитации. Из выгнутых стен в эту массу летели молнии. Жестяной гром ударял себя в грудь и завывал по всей камере. Сгустки красного газообразного огня взрывались в темноте. Между провалами грома метался дьявольский самодовольный смех.

У входа в коридор, упиравшийся в стену камеры, стояла женщина.

– Он сегодня в драматическом настроении.

Ее спутнику на вид было семнадцать лет. Она выглядела на двадцать один год. Он и в самом деле был юн. Она – нет. Она была намного старше и бессердечнее, чем казалась. В ее бледно-голубых глазах проглядывало сожаление палача.

– Когда мы убьем его?

Темные глаза юноши не выглядели молодыми. Все остальное в нем производило впечатление мальчишеской наивности и невинности, но глаза были глазами хищника.

Она шлепнула его по лицу:

– Не смей так говорить! Даже думать не смей, когда ты так близко к нему. – А затем рассмеялась. – Еще не скоро. После того, как он добьется успеха. Если добьется. – Смех ее, пусть и негромкий, звучал так же порочно, как и тот, что гремел внутри сферы. – Кто захочет унаследовать несчастье?

Юноша вздрогнул. Здесь было холодно и мрачно, а в воздухе витало что-то, напоминающее кладбище перед рассветом.

– Зачем он позвал нас?

– Вероятно, ему нужно поведать кому-то о своей гениальности, а Лупо Провик не подпитывает его самолюбия, потому что отказывается восхищаться.

Она приложила ладонь к блестящей пластине на стене.

– Отец, мы здесь.

Представление продолжилось с удвоенной интенсивностью. Стрелы молний ударяли в стену рядом с концом коридора. Голографические монстры парили в воздухе, кусаясь и клацая когтями, выдыхая огонь и плюясь ядом. Сквозь всю эту ярость невозмутимо проплывала черная гондола с похожим на скелет гондольером. Задняя подсветка выдавала голограмму. А гравитационной лодкой управлял человекоподобный робот, созданный воображением Саймона Трегессера.

Лодка уткнулась носом в стену. Женщина шагнула на борт. Юноша помедлил, но последовал за ней. Крыло страха отбросило мимолетную тень на его лицо.

Затем черты лица юноши застыли в немного наивной невозмутимости. Он еще только учился этим премудростям.

Каждый должен учиться, если намерен выжить в правящем семействе Дома Трегессеров.

* * *

Лодка заскользила к центру сферы. Закрытый прозрачный колокол свисал с механизма, который удерживал находящееся внутри существо и созданные его волей реальности. Лодка остановилась в десяти метрах от него. Поисковые зонды легонько прикоснулись к пассажирам.

К внутренней стенке колокола прижалось гротескное лицо. Дым рассеялся, и стали видны уродства тела: высохшая рука, другая, изъеденная огнем, незрячие глаза – все это было работой убийцы, едва не достигшего успеха.

– А, мое любящее дитя Валерена. И ее паж.

– Это мой сын, отец.

Пронзительный хохот доносился до нее со всех сторон.

– У меня есть глаза, видящие дальше и глубже, чем эти рубцы. Но с кем или с чем ты спишь – это твое личное дело. – И через мгновение: – Ты ведь в самом деле Валерена? Или ее Другая?

– Я Истинная Валерена.

– Это утешает. Иногда мне кажется, что ты присылаешь ко мне Другую, когда совесть беспокоит тебя.

Чувствуя за собой вину, Валерена попыталась сменить тему разговора:

– Зачем ты нас позвал?

– Самые пессимистические прогнозы подсказывают мне, что тварь уже на П. Джексонике-3 и что ее опознали. Скоро все Президентство наполнят путешественники, разносящие тревогу. Мы считаем, что игра началась. Скоро они разнюхают след и прибудут сюда. И тогда мы захватим сторожевой корабль для Дома Трегессеров.

– Ты недооцениваешь их, – устало произнесла Валерена. Они уже спорили об этом прежде. – Ты рискуешь существованием самого Дома Трегессеров, выступая против силы, о которой знаешь только из отрывочных сообщений уцелевших участников Энхерренраата.

– Моя защита не уступает той, что есть у них. И у меня есть Лупо. Дальше все решит огневая мощь. Когда сторожевик прибудет сюда, он окажется отрезанным от Паутины, и его щиты не выдержат такого интенсивного огня. Капитуляция или смерть. Это единственный выбор, который они предоставляют остальной Вселенной. И тогда Дом Трегессеров получит в свое распоряжение сторожевой корабль, адскую карусель и секрет, позволяющий поднимать такую массу по Паутине.

– Это не стратегия, а призрак Энхерренраата. Они тоже считали, что оружейная мощь принесет им победу. И они погибли, а сторожевики – нет. Только стали на пятьсот лет мудрее.

– На пятьсот лет дряхлее, дочь. На пятьсот лет застыли на старых путях.

И тут вмешался Блаженный:

– А меня ты зачем позвал, дедушка?

– Ты наследник моей наследницы. Пришло твое время узнать, почему мы с твоей матерью обзавелись двойниками: так мы можем работать над нашим замыслом, не опасаясь зависти меньших Домов и враждебного вмешательства Сторожевого флота. Они не заподозрят нас в заговорах и двойной игре, пока их шпионы видят, как наши Другие целиком посвящают себя заботам Дома Трегессеров.

Внезапно существо в колоколе взревело:

– Трегессеры готовились тысячу лет! И для нашего поколения этот час наконец настал!

– Да, дедушка. Но где ты раздобыл крекелена? Считается, что они вымерли.

– У меня есть свои источники, мальчик. Валерена! Мне нужна женщина. Пришли еще одну. И на этот раз выбери такую, у которой еще остались силы. Последняя оказалась просто старой развалиной.

– Она была на двадцать лет моложе меня! – вспыхнула Валерена.

– Ах вот как? Тогда, может быть, лучше взять тебя, раз в тебе еще достаточно сил. – Огромный, напоминающий цветом червяка отросток проскользнул сквозь неожиданно открывшуюся щель в дне колокола. – Иди сюда.

– Нет.

– Тогда пришли такую женщину, которая бы мне понравилась. Или сама займи ее место. Ступай прочь. Больше мне от тебя ничего не нужно.

Похожий на скелет гондольер поплыл к выходу в коридор.

* * *

– Ноа!

Крылатое черное существо спустилось между скачущих молний и устроилось на металлическом выступе гигантской машины.

– Как я выглядел, Ноа?

– Как само безумие.

– Думаешь, они поверили?

– Несомненно.

– Ха! Значит, они попытаются меня убить?

– Когда-нибудь.

– Скоро?

– Нет, не очень. Сначала дождутся, когда вы захватите сторожевик. Они хотят украсть вашу победу.

– А еще хотят остаться в стороне, если у меня ничего не получится, так?

– Да, лорд.

– Валерена знает, что она не первая Валерена?

– Думаю, нет. Вы слишком балуете ее, лорд.

– У меня нет другой наследницы.

– Вам решать, как вас будут хоронить.

– Если я стану настолько беспечен, что она дотянется до меня здесь, значит Дом Трегессеров так или иначе заслуживает более бдительного и агрессивного руководства.

– Так уж повелось.

– Приглядывай за ними. Чтобы ни один волосок с них не упал без твоего ведома.

– А что делать с женщиной, которую они пришлют?

– Забери себе, если хочешь.

– Благодарю, лорд.

* * *

Колокол Саймона Трегессера наполнился туманом. Представление снаружи стремилось к оглушительному крещендо. Молнии и кольца дыма расползались по поверхности колокола настолько, что никакое зрение уже не смогло бы пронзить этот хаос.

Колокол поднялся и исчез в чреве машины. Хаос кончился. В сфере воцарилась тишина. Одинокий крылатый силуэт парил среди полного безмолвия.

Искусственные глаза Саймона Трегессера смотрели сквозь стену колокола на его главный секрет. Существо умышленно приняло самые отвратительные, почти дьявольские формы – возможно, в ответ на устроенное представление. Трегессер широко улыбнулся – настолько, насколько позволяли изуродованные губы. Валерена ни о чем не догадывалась, но существо из Внешнего космоса должно было добыть сторожевой корабль для Дома Трегессеров.

Он на это надеялся.

Однако в его темном сердце прорастали точно такие же сомнения, как те, что дочь бросила ему в лицо.

А еще он не доверял посланцу Айона – союзника, чьи увещевания заставили Дом Трегессеров перейти от бесконечных приготовлений к продуманным действиям. Саймон Трегессер не доверял никому, кто не находился в полной его власти, за исключением Лупо Провика. Лупо был его здоровыми руками, здоровым телом, а порой и мозгом.

«Что за детская похвальба, Саймон Трегессер? Чего мы добьемся, нагромождая планы внутри планов? Есть только одна цель. Так приступим же к ней с надлежащим священным усердием».

Трессегер ощутил его презрение. Отвратительное чудовище. Струйка кислорода, запущенная в этот метановый сумрак, заставит его извиваться в огне. Когда-нибудь… в тот момент, когда сторожевой корабль сдастся.

– Ты слышал, что сказала моя дочь? Между нами говоря, я разделяю ее сомнения. Ты хочешь, чтобы я бросил вызов судьбе, рассчитывая только на твои щиты.

«Ничего совершеннее в этом мире нет и быть не может. Они не уступают тем, которыми оснащены сторожевики».

– Это ты так говоришь.

«Наши наблюдения во время энхерренраатских событий не оставляют никаких сомнений».

– Всегда есть место для сомнений, когда чувствуешь непреодолимое искушение. Если ты так близок к тому, чтобы начать, можешь считать себя покойником.

Существо не ответило.

– Теперь, наверное, слишком поздно. Я уже завяз в этом деле.

«Завяз, Саймон Трегессер. Навсегда».

* * *

Дышащий метаном союзник Саймона Трегессера послал свою мысль вибрировать в Паутине. Каждое событие должно быть зафиксировано, иначе оно окажется утерянным.

Существо Трегессер было право. Чтобы видеть работу щитов сторожевика под нагрузкой, необходимо подобраться к нему так близко, что у наблюдателей не останется шансов выжить. Они должны оставить свою информацию в Паутине.

Это существо тоже оставит такое наследие, если придет время.

Важно было только то, что сторожевой корабль должен прийти. Что его нужно проверить на прочность и, в случае успеха, спасти от ложных амбиций глупцов и неверящих.

Сторожевой флот грозил уничтожить правду о Темной тропе.

Смерть не имела значения. Смерть была всего лишь конечной точкой. Темная тропа расходилась в десяти тысячах разных направлений, но заканчивалась всегда в одном и том же месте – в пасти Разрушителя.

Но всегда лучше быть ножом, чем жертвой, павшей от него.

7

Третий вахтмастер вышел из люка. Вонь, шум, непривычные изогнутые очертания станционного дока на мгновение ошеломили его. Эти существа за пределами кордона СТАЗИСа… в большинстве своем они даже не были людьми.

Его тело машинально продолжало движение, пока дородный, краснолицый мужчина не произнес:

– Коммандер Хагет? Я директор станции Шиллиго Магнахс. А это Гитто Оттен, начальник службы безопасности и контроля.

Вахтмастер щелкнул каблуками.

– Как положение, джентльмены?

Он не выносил излишних церемоний. Они отнимали много времени.

– Спокойное, коммандер. Путешественник пристыкован и надежно закреплен. Печати СТАЗИСа установлены, объявлен карантин. Ни малейшего электронного шума не вышло наружу. Мы ожидали вашего прибытия, чтобы продолжить.

– Приемлемо. Военконсул останется доволен. Пойдемте посмотрим на путешественник, который выплевывает мифических негуманоидов.

– Мифических, коммандер?

– Легендарных и вымерших, если вам так больше нравится. Зонд определил, что в капсуле находится оборотень-крекелен.

– Но это же…

– Вот именно. Невозможно. Да, солдаты сейчас прочесывают Чолот-Варагону. Скоро эта тварь будет у нас. Потом мы проверим, настоящий ли он.

Вахтмастер продолжал осматривать док, борясь с ощущением дискомфорта. Он слишком долго не покидал «VII Гемину». Совсем позабыл, как переполнено теперь полукровками пространство Канона.

Начальник станции почувствовал его недовольство, но истолковал неверно.

– Простите за беспорядок и бесцеремонные взгляды, коммандер. Мы здесь так редко видим вашего брата, а любопытство обычно приводит к хаосу в доках.

Вахтмастер сухо усмехнулся:

– Дипломатично сказано, начальник станции.

Курьерский катер с «VII Гемины» разместили в четырех отсеках от чолотского путешественника. Прогулка вышла короче, чем ежедневный маршрут вахтмастера на пост в Вахтенном зале. Этого времени не хватило, чтобы успокоить нервы.

Карантинный участок дока был должным образом запечатан и взят под караул. Вахтмастер подслушал, как столпившиеся зеваки обсуждают его самого и сопровождающих:

– Банда чертовых зомби.

– Я вот думаю: если кто-нибудь из них улыбнется, у него морда не треснет?

Вахтмастер посмотрел на говорившего. Тот залился краской, потерял всякий интерес к происходящему и поспешил прочь.

* * *

Оператор СТАЗИСа положил коммуникатор обратно на подставку.

– Сейчас откроется.

Загудели механизмы. Команда СТАЗИСа подняла оружие. В вестибюле застучали дверцы машин, водители приготовились принять арестованных. Входной люк чолотского путешественника открылся.

Третий вахтмастер вошел внутрь. Офицеры путешественника вздрогнули. Вместе с ними стоял сухощавый краснолицый пассажир. Отделка одежды выдавала его высокое положение в Доме Чолотов.

Невысокий мужчина шагнул навстречу и протянул руку, но вахтмастер словно бы и не заметил ее.

– Коммандер Хагет? Я капитан Тиммербах.

Вахтмастер кивнул.

– Как у вас дела? – Он посмотрел на пассажиров, собравшихся в узком проходе позади команды. – Все вышли?

– За исключением двух негуманоидов, которым необходимы особые условия.

– Хватит ломать комедию! Я требую, чтобы вы немедленно отменили этот нелепый арест!

Вахтмастер даже не взглянул на штатского.

– Этот человек не прошел проверку на адекватность, – сказал он ближайшему солдату из Р-Р-команды. – Проследи, чтобы его обработали в последнюю очередь.

– Есть, сэр.

– Черт возьми, послушайте, вы… вы хоть знаете, кто я такой?

– Нет. И мне это глубоко безразлично.

– Для вас было бы лучше поинтересоваться. Я Ханхл Чолот, из директората Дома Чолотов.

Капитан Тиммербах, весь дрожащий, раскрасневшийся и вспотевший, попытался успокоить представителя своих хозяев.

Третий вахтмастер повернулся кругом и приказал:

– СТАЗИС, когда закончите обработку, задержите директора – как важного свидетеля. Если он не изменит своего поведения, придется переправить его на «VII Гемину».

Поведение Чолота изменилось мгновенно, пусть и не вполне искренне. Даже чиновник нижнего разряда, совершающий первую поездку и не знакомый с порядками Паутины, не допустит, чтобы его затащили на сторожевой корабль, если, конечно, надеется снова почувствовать землю под ногами.

* * *

«Славное утраченное» ничем не отличалось от других старых путешественников. Кораблестроители Дома Маджеллайнов производили только три базовых образца: массивные грузовые перевозчики, более распространенные грузопассажирские путешественники и странники яхтенного типа для богачей. Все корабли одного класса походили друг на друга, как близнецы.

Тот ужас, который вахтмастер обнаружил при осмотре пассажирских кают, был внесен в декларацию. Тиммербах предупреждал его, что «Славное утраченное» перевозит двух негуманоидов, ступивших на борт на Атлантовом Рубеже. Однако…

Одно существо напоминало гидру и морскую звезду, слившихся в любовном экстазе поверх кучи вывалившихся внутренностей. Некая разновидность колонии разумных симбионтов. Оно дышало метаном, поэтому не могло стоять у входа вместе с другими пассажирами.

И оно было отвратительно.

Какое, к дьяволу, могло быть оправдание тому, что эта мерзость разгуливает на свободе? Куда катится Канон?

По контрасту, второй, мерцающе-золотой негуманоид, глядевший из угла своей каюты, казался почти естественным. Вахтмастер не сумел опознать его. В декларации о нем говорилось очень расплывчато. Но документы оказались в полном порядке.

В нем было что-то успокаивающее. Проведя всего минуту в его каюте, вахтмастер ощутил умиротворенность и безразличие. Он двинулся дальше, не задав больше ни одного вопроса.

* * *

Р-Р-команда прочесала каждый миллиметр путешественника. Извлекли всю информацию из всех банков данных, рассортировали ее и проверили, затем обдумали и обнюхали. Ничего не всплыло. Чолотский путешественник не был замешан в незаконных действиях. Если и возможно было что-то ему предъявить – разве что жалкую небрежность. Какие-то тайны могли скрываться только в головах пассажиров или экипажа.

Их тоже тщательно проверили, за исключением двух негуманоидов, для которых не удалось найти подходящих зондов. Ханхла Чолота допросили трижды, а третий вахтмастер вежливо объяснил свои действия необходимостью выяснить, не замаскировался ли оборотень под отпрыска Дома Чолотов.

Ханхл Чолот оказался настолько же туп, насколько хитер был крекелен. Он целиком и полностью поверил этой выдумке.

На борту корабля не обнаружилось никаких доказательств вины. Третьего вахтмастера это нисколько не удивило. Он и не ожидал узнать здесь что-нибудь полезное.

Возможно, что-нибудь прояснится, когда «Гемина» проанализирует полученную информацию.