Текст книги "Томми-бродяга"

Глава 4. Осада

– Открой дверь, – Бабуля просто кипела от злости, – или я убью тебя!

– Сначала войди! – раздалось из-за двери.

Старая женщина с силой дергала ручку, но дверь не поддавалась. Томми ликовала, все происходящее ей даже стало нравиться.

– Не открою, пока ты не скажешь, что не тронешь меня.

– Да я с тебя шкуру спущу!

– Ну и не войдешь!

Бабуля то трясла дверь, то колотила по ней. Томми спокойно уселась на стул, глаза ее возбужденно блестели. Она знала, что в этот момент она сильнее, и это преимущество надо удерживать. Она не думала о том, чем все это закончится. Скорее всего, как часто бывало прежде, Бабуля все же ее выпорет. Но пока было приятно игнорировать вопли старухи, которая оказалась на какое-то время в безвыходном положении. Девочка безмятежно наслаждалась своей победой, пока не выяснилось, что осада в скором времени может смениться наступлением.

– Пойду за топором, – сказала Бабуля в замочную скважину.

– Если сломаешь дверь, будешь за нее платить.

– Не твое дело! – ответила старуха. – Я знаю, что делаю.

Слушая удаляющиеся шаркающие шаги, Томми призадумалась. Топором можно выломать любой замок и открыть любую дверь. И что тогда?

Томми боялась, что ее ждет нечто большее, чем обычная порка. Бабуля так долго злилась, столько времени в ней копились ярость и гнев, что она может наброситься на девочку и с топором. Старухе и раньше случалось швырять в девочку чем ни по́падя…

Нужно придумать, как удрать! Если бы они жили на втором этаже, Томми рискнула бы выпрыгнуть в окно. Но четвертый этаж…

Существовал и другой способ. Бабуля пошла вниз взять у соседей топор. Можно отпереть дверь и выскочить. Но на лестнице негде спрятаться, и невозможно сбежать вниз, не рискуя оказаться прямо в руках своего врага.

И тут девочка увидела в углу большой моток толстой бечевки и решилась на отчаянный поступок – спуститься из окна по веревке, как бы высоко это ни было.

Томми ухитрилась надежно закрепить один конец веревки, а второй сбросила вниз. Висящий конец не доставал до земли футов[3]3
  Фут – единица длины, равная примерно 0,3 метра.


[Закрыть] семь. Томми была сильной и энергичной, предстоящий побег ее нисколько не пугал. К тому же нужно было торопиться: на лестнице уже были слышны шаги поднимающейся Бабули, вероятно, вооруженной топором.

Девочка вскочила на подоконник, взялась за веревку, и, перебирая поочередно руками, добралась до конца веревки, а потом разжала руки и упала вниз. Высота свободного полета оказалась немалой, ногам пришлось нелегко, маленькая беглянка даже упала. Но сейчас же вскочила, – обошлось, все в порядке.

Во дворе оказался Тим – тот самый, которому она отдала сегодня свой хлеб. Мальчик наблюдал за ее спуском, широко раскрыв глаза и разинув рот.

– Откуда ты, Томми? – выговорил удивленный парнишка.

– Разве сам не видишь?

– А почему ты не спустилась по лестнице?

– Бабуля собирается отлупить меня. Надо спешить, пока она не поняла, где я. Не говори ей, Тим!

– Не скажу, – искренне пообещал Тим, который и не собирался помогать злой старухе.

Томми через арку выскочила на улицу и бежала, бежала до тех пор, пока расстояние от дома, который теперь очень мало привлекал ее, стало не меньше мили[4]4
  Ми́ля – единица расстояния, равная примерно 1,6 километра.


[Закрыть].

Здесь девочка уселась на бордюр тротуара и расхохоталась. Опасность, серьезная и страшная, была уже позади, и Томми представила, какое лицо будет у Бабули, когда она, высадив топором дверь, обнаружит, что ее жертва исчезла.

– Над чем смеешься? – спросил незнакомый мальчик, с любопытством глядя на странную фигуру перед ним.

– Ха-ха-ха! Ох, это невозможно! – Томми продолжала смеяться.

– Что невозможно?

– Я удрала от Бабули! Она собиралась меня выпороть, а я сбежала.

– Наверное, ты буянила.

– Да нет, это она буянила. Она постоянно буянит.

– Но тебе все равно достанется, когда придешь домой.

– Может быть, я и не пойду домой!

Мальчик, который заговорил с Томми, не был беспризорником. Он жил в хорошем, удобном доме и подрабатывал в магазине по соседству. Он не мог знать, что значит скитаться по улицам, но смутно догадывался, что в такой жизни очень много трудностей и неудобств.

Перед ним было странное существо – внешне то ли мальчик, то ли девочка, – и это вызывало его интерес и любопытство. Он продолжил разговор:

– А что она за женщина, эта Бабуля, как ты ее назвала?

– Ужасная старуха, – последовал ответ.

– Разве можно так отзываться о своей бабушке?

– Не верю, что она мне бабушка. Я ее просто так называю.

– Как тебя зовут?

– Томми.

– Томми! – удивленно повторил мальчик. – Разве ты не девочка?

– Девочка. Не видишь, что ли?

– Ты так одета, что очень трудно понять, – мальчик внимательно оглядел Томми.

Девочка сидела на низком бордюрном камне, обняв руками колени и положив на них подбородок. На ней была та же кепка, что и утром, тот же старый пиджак. Кстати, этот пиджак достался Бабуле во времена ее занятий попрошайничеством, и старуха сразу решила, что он подойдет и Томми, не обращая внимания на то, что эта одежда не для девочки. Томми тоже не слишком беспокоили вопросы моды. К тому же если уличные мальчишки вдруг начинали подтрунивать над ней, она всегда могла дать им отпор.

– А что не так с моей одеждой? – не поняла Томми.

– У тебя мужская кепка и мужской пиджак.

– Пока в них тепло, они мне вполне подходят.

– Оригинально!

– Не называй меня всякими словами, я этого не выношу, – Томми сверкнула на собеседника черными глазами.

– Я не сказал ничего плохого. Кстати, ты обедала сегодня?

– Да, – Томми облизнула губы, вспомнив свое восхитительное пиршество. – Я плотно поела.

– Что ты называешь плотной едой?

– Ростбиф, кофе, пирог.

Новый знакомый Томми удивился – казалось, такой обед был за пределами возможностей этой странной девочки:

– Бабуля неплохо тебя кормит!

– Бабуля тут ни при чем, от нее кроме черствого хлеба ничего не дождешься! Обед я сама себе купила. За это она и хотела меня отлупить.

– А деньги у тебя откуда? У нее взяла?

– Это она так говорит… Если вкалываешь все утро, чтобы заработать, разве нельзя пару монет оставить себе?

– Я считаю, что можно.

– Я тоже, – решительно подтвердила Томми.

– У тебя есть деньги?

– Нет, я их потратила на обед.

– Вот, возьми, – мальчик достал из кошелька двадцать пять центов и протянул их Томми.

Новоиспеченной обитательнице улиц было неловко принимать деньги, которые она не считала заработанными, поэтому она сказала:

– Спасибо. Если хочешь, можешь назвать меня разными словами.

– Зачем это я стану называть тебя какими-то словами? – в очередной раз удивился ее собеседник.

– Тут один джентльмен утром называл меня разными словами и дал мне за это двадцать центов.

– Как он тебя называл?

– Не помню, но, должно быть, это что-то ужасно плохое, потому что слово очень длинное.

– Ты странная девочка, Томми.

– Да брось ты! Тебя-то как зовут?

– Джон Гудвин.

– Джон Гудвин? – повторила Томми, будто старалась запомнить.

– Ну да. А у тебя есть еще какое-нибудь имя, кроме Томми?

– Не знаю. По-моему, когда-то Бабуля называла меня Дженни. Но это было давно. Сейчас все зовут меня Томми.

– Ладно, Томми, мне пора возвращаться в магазин. Пока. Надеюсь, еще увидимся.

– Ладно! – сказала Томми. – А я займусь бизнесом. Деньги, что ты мне дал, надо использовать с умом!

Глава 5. Победа Томми

Бабуля поднималась по лестнице, перешагивая через две ступеньки. Она торопилась – уж очень хотелось поскорее заставить капитулировать мятежную Томми.

Старая женщина совсем запыхалась, пока добралась до четвертого этажа. Пришлось постоять, чтобы успокоить дыхание. В этот момент Томми была уже в середине своего спуска по веревке, но Бабуля этого не подозревала.

Отдышавшись, старуха подошла к двери. Но прежде чем начать крушить ее топором, она попробовала уговорить девчонку сдаться:

– Томми! – позвала она.

Конечно, ответа не было.

– Почему ты не отвечаешь? – повысила голос Бабуля.

Она прислушалась, чтобы не пропустить ответ, но Томми упрямо молчала, и Бабуля поняла это по-своему.

– Не молчи, а то хуже будет!

Но ответа по-прежнему не было.

– Я заставлю тебя отвечать. Открой дверь, а то я разнесу ее топором.

Но Бабуля разговаривала сама с собой. Наконец, выйдя из себя, она со всей силы рубанула по двери, и лезвие вонзилось глубоко в дерево.

– Ну, подожди, доберусь до тебя! Откроешь, наконец?

Из-за двери не доносилось ни звука.

На шум пришли соседи снизу:

– Что вы делаете, миссис Уолш?

– Пытаюсь войти.

– Почему же вы не откроете дверь?

– Томми заперлась и не пускает меня, – сказала Бабуля и закончила свою фразу потоком таких грубых ругательств, что смутились даже привыкшие ко всему соседи.

– Хозяин выставит вам большой счет за испорченную дверь, миссис Уолш!

– Наплевать! Доберусь до этой мерзавки и изобью ее до полусмерти!

За этими словами последовал еще один мощный удар топором, и дверь открылась.

Бабуля ворвалась в комнату, как разъяренная львица, готовая броситься на свою добычу, но остановилась в растерянности: Томми исчезла!

Решив, что девочка спряталась в шкафу, старая женщина распахнула дверцы, но и там было пусто.

– Да куда же она делась? – в недоумении воскликнула Бабуля.

– Она вылезла через окно, – сказала соседка, заметив веревку.

Бабуля подошла к окну, и ей открылась вся правда. Добыча ускользнула от нее! Это было страшное разочарование для мстительной старой женщины, у которой просто руки чесались расправиться с непокорной девчонкой.

– А она смелая девочка! – восхитилась соседка поступком Томми.

Бабуля в ответ разразилась обличительной речью, в которой слышались ярость, гнев и разочарование – все, что ей пришлось пережить.

– Мне бы только добраться до нее! Я с нее шкуру спущу! Она еще сто раз пожалеет, что сделала это, – бормотала женщина сквозь зубы.

Бабуля ни на мгновение не усомнилась, что Томми вернется. Ей не приходило в голову, что ее малолетняя рабыня взбунтовалась и решила избавиться от своих цепей. Миссис Уолш даже представить себе не могла, что дни ее тирании закончились и теперь ей самой придется зарабатывать себе на жизнь.

Устав от переживаний и бурной деятельности, старая женщина опорожнила бутылку, которая была припрятана в шкафу, бросилась на свое убогое ложе и вскоре погрузилась в пьяный сон. Она была уверена в том, что Томми вечером вернется и как всегда принесет деньги. Вот тогда-то можно будет и приступить к наказанию!

Что касается Томми, то она решила больше не подметать улицы. Во-первых, метла осталась дома, а возвращаться туда девочка не хотела. Во-вторых, Бабуля наверняка примется искать беглянку именно среди подметальщиков.

Поразмыслив, Томми решила попробовать торговать газетами. Дело не было для нее совсем новым, потому что продажей газет в большей или меньшей степени занимается каждый юный беспризорник.

На деньги, которые дал ей недавний знакомый, Томми купила десять экземпляров газеты «Экспресс», облюбовала для своей торговой точки перекресток двух улиц и принялась за дело.

– Покупайте «Экспресс», последние новости с театра военных действий, – кричала Томми, повторяя слова мальчика, который занимался тем же делом на Бродвее.

– Ну, и каковы же новости? – спросил один из двух молодых людей, проходивших мимо.

– Новости таковы, что вас призовут в армию, – мгновенно ответила Томми. – Ку́пите газету и все об этом узнаете!

Это было время разгара призывной кампании в Нью-Йорке, и случилось так, что молодой человек, спросивший о новостях, уже был призван. Его товарищ расхохотался:

– Придется купить газету, Джек!

– Похоже, что так, – засмеялся Джек и протянул Томми десять центов. – Давай газету. Сдачи не надо.

– Спасибо, – ответила Томми, – приходите завтра, я вам завтрашнюю продам.

– Боюсь, меня из-за тебя призовут вторично. Может быть, ты пойдешь вместо меня?

– Была бы я взрослая, пошла бы!

– Но ты же вроде девочка? А девочки не умеют драться.

– Испытайте меня в этом деле, сами увидите. Я могу победить любого мальчишку, если только он не намного больше меня!

Молодые люди, посмеиваясь, ушли. А Томми вскоре представился случай проверить свой героизм и удаль.

Перекресток, который она выбрала для торговли, раньше занимал мальчик немного постарше Томми. Он искренне полагал, что у него есть все права на это место. В этот день он пришел довольно поздно, потому что подносил кому-то чемодан на вокзал. Томми уже продала половину своих газет, когда вдруг услышала:

– Вали отсюда!

– Это ты кому? – холодно поинтересовалась девочка у подошедшего парнишки.

– Тебе! Вали с моего места, и быстро!

– С чего ты взял, что это место твое? – Томми не собиралась уступать нахалу. – Я тут, значит, оно мое. Покупайте «Экспресс», последние новости с театра военных действий!

– Послушай-ка, ты! – пригрозил вновь пришедший. – Отлуплю тебя, если не уберешься.

– Да неужто? – с показным безразличием ответила девочка, внутренне собираясь и оценивая свои шансы на победу. – Что-то я тебя не боюсь.

Конкурент подошел и толкнул ее так, что она чуть не вылетела на проезжую часть. И был очень удивлен, получив ответный удар кулаком в лицо.

– Хочешь драться, пойдем, – Томми положила газеты и приняла боевую стойку.

Парень разозлился и приготовился двинуть нахальную девчонку прямо в нос. У Томми были некоторые, хотя и очень скромные, представления о боксе, а у ее противника не было никаких. Поэтому девочке удалось уклониться от удара и самой нанести следующий.

– Ха-ха, – засмеялся проходивший мимо мальчик, – девчонка тебя бьет!

Для Боба – так звали соперника Томми – ситуация была позорной. Он получал удар за ударом, по лицу текла кровь, а Томми продолжала колотить обидчика, умудряясь уклоняться от ответных выпадов.

Томми продолжала колотить обидчика, умудряясь уклоняться от ответных выпадов.

Неизвестно, как долго продолжалась бы драка, если бы к ним не подошел джентльмен, который заговорил спокойно и властно:

– Из-за чего вы деретесь? И не стыдно тебе драться с девочкой?

– Я ни при чем, – угрюмо ответил Боб, – она заняла мое место и не уходит.

– У меня столько же прав на это место, сколько у него. Почему я должна уступить? Потому что я девчонка?

– Разве ты не знаешь, что драться плохо? – теперь джентльмен обращался к Томми.

– А что бы сделали вы, если бы парень вас двинул?

Вопрос был непрост, и джентльмену пришлось подумать, прежде чем ответить.

– Лучше уйти, чем драться, – наконец произнес он.

– Ну уж нет!

– Очень плохо, когда дерутся мальчики. Но когда девочки – это совсем никуда не годится.

Томми в ответ только презрительно фыркнула.

Если бы наша героиня прожила свою пока еще недолгую жизнь в другом обществе, возможно, она бы знала, что драки – не слишком подходящее занятие для будущих дам. Но эта девочка даже не выглядела как будущая дама, поэтому вопрос о том, хорошо ли драться, даже не возникал.

Более того, Томми не видела никаких преимуществ в том, что она девочка, и считала, что быть мальчиком гораздо удобней и лучше во всех жизненных обстоятельствах. И раз ей не повезло родиться мальчиком, то можно, по крайней мере, вести себя как мальчик.

Джентльмен-миротворец долго удивленно разглядывал победительницу, затем пожал плечами и ушел, удовлетворенный тем, что ему удалось прекратить драку.

Боб не проявлял больше признаков враждебности. Он перешел на другую сторону улицы и обосновался там. Гордая своей победой, Томми торговала на отвоеванном месте, пока не продала все газеты.

Глава 6. Ночлег

К концу дня Томми обнаружила, что ее капитал существенно вырос – от начальных двадцати пяти центов до пятидесяти.

– А Бабуля ничего из этого не получит, – сказала она себе.

Сидя на бордюре тротуара, девочка пересчитывала деньги с совершенно иным чувством, чем раньше, когда она должна была отдавать весь заработок Бабуле. Теперь все заработанные деньги принадлежали ей одной, и, хотя это были всего пятьдесят центов, она чувствовала себя очень богатой и раздумывала, как ей ими распорядиться.

Несмотря на то что сегодня она обедала, девочке снова хотелось есть. Зачем же оставаться голодной, имея целых пятьдесят центов?

Томми направилась в другой ресторанчик, в котором цены мало отличались от первого, и плотно поужинала. Теперь у нее осталось тридцать центов, и их надо было сохранить, чтобы с утра заняться продажей газет.

Конечно, можно было еще, как и раньше, подметать улицы. Хотя это занятие нисколько не ущемляло гордость Томми и не требовало никакого начального капитала, кроме метлы, она предпочла торговать газетами. Томми опасалась, что Бабуля будет ее разыскивать, и всячески хотела избежать встречи со старухой.

Поужинав, Томми вышла на улицу и задумалась. Чем же ей заняться? Обычно по вечерам она выходила во двор и играла с соседскими детьми. Но сейчас девочка ни за что не рискнула бы даже приблизиться к своему дому.

Томми брела по улице, сама не зная куда, пока не осознала, насколько она устала за этот бурный день и хочет спать. Но где же ей переночевать? Если бы ночь не была холодной, вполне можно было бы устроиться на скамейке в парке. Но погода была сырой и промозглой, а изношенная одежда не согревала.

Тут внимание девочки привлекла вывеска над входом в полуподвал: «Ночлег за пять центов». Томми подумала, что вполне может себе позволить израсходовать пять центов на ночлег, и решила узнать, что там, внутри.

Она спустилась на несколько ступеней, открыла дверь и вошла в очень грязную комнату с низким потолком. У входа на стуле сидела толстая женщина в просторном, давно не стиранном ситцевом халате, держа на коленях нездорового на вид младенца.

– Чего тебе, девочка?

– Я насчет ночлега.

– Там, сзади, – толстуха указала пальцем на внутреннюю комнату, которая была видна через полуоткрытую дверь.

Эта комната была темной, без окон, и еще грязнее, чем первая, если только такое вообще было возможно. Пол покрывал толстый слой соломы, который и служил постелью для посетителей.

– Это здесь? – спросила Томми.

– Да. Хочешь переночевать сегодня?

Обшарпанная комната Бабули по сравнению с этой дешевой ночлежкой казалась первоклассным отелем. Однако юная беспризорница не возражала и против того, что увидела здесь, – уж очень ей хотелось побыстрее улечься и отдохнуть. Она не сомневалась, что прекрасно выспится и на соломе.

– Где твои деньги?

Брать деньги вперед – непререкаемое правило такого рода заведений. Томми вынула деньги и отсчитала пять центов хозяйке в ладонь. Остальное положила обратно в карман. Если бы девочка не была такой сонной, она непременно заметила бы, с каким вниманием следит эта женщина за тем, как и куда убирает девочка остаток своего капитала. Но Томми очень хотела спать и думала только о том, чтобы поскорее лечь и закрыть глаза.

– Устраивайся, где хочешь, – махнула рукой хозяйка.

Приготовления Томми ко сну не были долгими, ведь чтобы спать на соломе без постели, раздеваться не требуется. Томми улеглась в углу и через пять минут уже спала крепким сном.

Было чуть больше восьми часов вечера, и она пока была единственным постояльцем.

Как только по глубокому и ровному дыханию стало ясно, что девочка крепко спит, хозяйка начала осторожно двигаться. Она тихонько положила ребенка на скамейку, взяла фонарик и пошла во внутреннюю комнату.

Томми спала на боку, положив голову на руку, но, к огорчению хозяйки, на том боку, где был карман с деньгами. Толстуха в растерянности потопталась рядом, потом вдруг ее осенила мысль. Она наклонилась и аккуратно пощекотала соломинкой ухо девочки. Томми потрясла головой, как делают в таких случаях кошки, невнятно пробормотала: «Не надо, Ба!», и сделала то, чего и добивалась вороватая хозяйка, – повернулась на другой бок. Женщина запустила руку в карман девочки и выгребла оттуда все состояние бедняжки. Томми ничего не почувствовала и продолжала крепко спать.

А хозяйка, сделав свое мерзкое дело, спокойно вернулась в переднюю комнату – ждать появления следующих клиентов. Они начали приходить около десяти вечера, и к полуночи комната была заполнена. Здесь собралась пестрая коллекция представителей рода человеческого, и это было, можно сказать, очень любопытное – хотя и столь же печальное – зрелище для тех, кто интересуется людскими судьбами. Как и следовало ожидать, постояльцы ночлежки были людьми, оказавшимися на дне, но некоторые из них явно знавали лучшие времена и когда-то занимали вполне приличное положение в обществе.

Например, один человек, лет тридцати пяти, десять лет назад служил в городском банке на хорошей должности с высокой зарплатой. Но в какой-то момент он присвоил небольшую сумму из денег банка. Это открылось, и мужчина потерял все. Хотя тюрьмы удалось избежать, он опускался все ниже и ниже, пока не докатился до ночлежки.

Рядом с ним устроилась еще одна жертва жизненных обстоятельств. Филолог, прекрасно знающий латынь и греческий, приехал из Англии в надежде найти здесь применение своим знаниям и способностям, но обнаружил, что преподавателям найти работу очень трудно, а не имея влиятельных знакомых – как в его случае, – просто невозможно. Скромный запас денег быстро таял, одежда изнашивалась, и, наконец, он стал завсегдатаем ночлежки, с досадой и отвращением обитая среди отбросов общества.

Следующий сосед – механик, квалифицированный специалист. Он всегда мог найти хорошую, высокооплачиваемую работу. Этого сгубила выпивка. Теперь он тратил все, что зарабатывал, на спиртное, оставляя самую малость на еду и ночлежку.

Нет необходимости описывать всех постояльцев Мэг Морели. Благодаря низким ценам, комната всегда была заполнена, и дюжина, а то и больше, людей укладывалась на полу. В общем, это было довольно выгодное предприятие: шестьдесят центов в день без всяких издержек – не так уж и плохо, а эта женщина держала ночлежку уже два года.

При случае хозяйка пользовалась и другими – совсем незаконными – способами увеличения своих доходов, но не злоупотребляла этим и прибегала к воровству, лишь когда была полностью уверена, что все обойдется без последствий.

Томми проснулась в семь утра. Она недоуменно огляделась, не видя привычной обстановки бабулиной комнаты. Но взгляд на распростертые вокруг тела спящих людей сразу напомнил девочке события предыдущего дня и прояснил ее теперешнее положение.

– Пора вставать, – скомандовала девочка сама себе и поднялась с не самой удобной постели.

Она протерла глаза, пригладила волосы и направилась в переднюю комнату. Хозяйка уже завтракала.

– Сколько времени? – спросила Томми.

– Только что семь пробило, – ответила Мэг, поглядывая на Томми и пытаясь понять, обнаружила ли та пропажу денег. – Как спалось?

– Нормально.

– Приходи еще.

– Может, и приду.

Томми вышла на улицу и задумалась о грядущем дне. Особенно радужных перспектив он не сулил, но девочка была в хорошем настроении. Она сбросила ярмо рабства. Теперь она сама себе хозяйка, и власть Бабули свергнута. Томми чувствовала, что сможет прожить самостоятельно. Она была уверена в своих силах и к тому же верила – ей обязательно что-нибудь подвернется. В данный момент надо было решить, с чего начать.

Но сначала хорошо бы позавтракать! Маленькая беспризорница сунула руку в карман, и лицо ее отразило глубочайшее смятение. Деньги исчезли!