Текст книги "История одного землетрясения"

11. Парикмахерская

Утро 7 декабря 1988 года, 10:35, за пять минут до Событий

Салон парикмахерской, небольшой, на два кресла и уголок с диванчиком для ожидающих. В зале только один парикмахер Сеник, мужчина лет сорока пяти, немного полноват, с добродушным круглым лицом.

В кресле сидит пожилой человек – пришёл побриться. Сеник накрыл его грудь белым матерчатым фартуком и завязал узелок на шее.

– Поздновато ты сегодня, дядя Ваче, – сказал Сеник.

– Вчера до двух не спал, давление. Футбол смотрел? – проворчал Ваче.

– Да, конечно. Но скажу тебе, «Арарат» сейчас не тот.

– Отборочная игра, скажи, как можно было так играть, – с досадой произнёс Ваче.

– Да. Без Хорена Оганесяна будет трудно. Всё-таки несправедливо с ним поступили, – сочувственно произнёс Сеник.

– Хорен – футболист от Бога. А кто об этом подумал? Никто. Все за свои должности держатся.

– Точно. Эх, пропадёт наш футбол.

Сеник нанёс пену на лицо Ваче и принялся медленными плавными движениями сбривать щетину.

– Слушай, Сеник, ты жениться собираешься? Чего ждёшь? – спросил Ваче.

– Э, дядя Ваче, не любят меня женщины, говорят, много болтаю, – улыбнулся Сеник.

– Ну а ты не болтай, – продолжал напирать Ваче.

– А для чего мы в этот мир пришли, дядя Ваче? А как не поговорить о том о сём? Вот я брею тебя, мы разговариваем, я что-то думаю о своём. Живём, а как иначе!

– Да, бреешь ты лучше всех. Поэтому и хожу к тебе. Ты любишь свою работу.

– Не то чтобы люблю. Я просто себя без неё не представляю, – сказал Сеник. – Я было думал, переучусь на женского парикмахера, но, знаешь, с ними говорить не о чем. Да и брить нечего! – рассмеялся.

– Думаешь? – добавил Ваче, и они оба рассмеялись.

Сеник наложил горячее влажное полотенце на лицо Ваче и сказал:

– Подержи минуту, а я как раз сигарет куплю напротив.

Сеник вышел на улицу. Дойдя до середины проезжей части, он остановился. Странная тишина, и в ней нарастающий гул. Затем земля пошла ходуном…

12. Аварийная посадка

Самолёт был уже близок к посадочной полосе. Альберт не отрываясь смотрел на город. Вдруг ему показалось, что дома в городе вздрогнули. Боковым зрением он зафиксировал обрушение какого-то здания, но, повернув голову, не заметил ничего такого.

В салоне послышалась пара удивлённых возгласов. Он понял, что другие тоже что-то видели. Альберт принялся вглядываться пристальней в окно. И тут весь город лёг, как карточный домик, подняв кучу пыли.

В салоне начались крики.

– Землетрясение! – кричали пассажиры.

Самолёт уже достиг посадочной полосы, как вдруг в селектор раздался тревожный голос бортпроводницы:

– Внимание! Аварийная посадка! Полоса повреждена! Затяните ремни безопасности! Пригните голову к коленям и обхватите её руками!

Из кабины пилота слышны были громкие и быстрые приказы.

– Садимся прямо с кромки! Впереди разлом! Тормозной путь минус двести!

Самолёт жёстко сел с края полосы. Трясло невероятно сильно. В какой-то момент показалось, что вот-вот он пойдёт боком и перевернётся. Но экипаж выровнял его. Включили реверс, и двигатели заревели. Пассажиры в салоне стали биться о передние кресла. Спустя минуту всё закончилось. Борт остановился за 20 метров до разлома.

Пилоты запрашивали диспетчера, но никто не отвечал. Экипаж открыл люки и выпустил надувные трапы. Пассажиров организованно эвакуировали, и все побежали к зданию аэропорта. В аэропорту царил хаос.

13. Роберт

Тюремная машина уже двигалась по одной из улиц города, как вдруг её сильно тряхнуло. Водитель в страхе выругался, но продолжал движение. Странный гул донёсся до кабины, земля задрожала. Через несколько секунд произошёл толчок невероятной силы, машину подбросило в воздух, и она упала на бок. Крик водителя заглушил страшный грохот обвалившегося здания. «Волгу» накрыло полностью. Тюремную машину придавило частью упавшей стены, и кабина распоролась. Роберт не успел опомниться, как увидел лицо одного из охранников, застывшее в ужасе – из груди его торчал кусок арматуры, проткнувший насквозь кузов машины. Второй охранник бездыханно валялся в углу со свёрнутой шеей.

14. Ерем

Ерем вышел из такси с пакетами и захлопнул дверь. Такси отъехало. Из-за сильного тумана ничего не было видно дальше вытянутой руки. Ерему послышался гул, и он замер, чтобы прислушаться. При первом же толчке земли дед упал на землю, не выпуская пакеты из рук. Гул нарастал. Ерем попытался подняться, но тут начался второй толчок, и все здания полегли. Ерема накрыло каменной пылью.

15. Роберт

Роберт дотронулся до своего лица – кровь стекала со лба на правую щёку. Он вытерся рукавом и ногами снял с себя один ботинок, затем полез и вытащил ключ от наручников. Пальцы правой руки плохо слушались из-за липкой крови, Роберт взял ключ в левую и открыл замок наручников. Он быстро нырнул в распоротую обшивку кузова и спрыгнул на землю.

Туман был очень плотный, словно молоко. Роберт не видел своих ног.

16. Дверь

Дед Ерем встал из-под маленького завала камней, в руках он всё ещё держал пакеты с продуктами. Он был весь белый от строительной пыли. Ерем сделал пару шагов и начал натыкаться на развалины. Остановился на пару секунд, потом снова зашагал вперёд, уже более решительно. Через несколько шагов он остановился как вкопанный. Пакеты выпали из его рук, он смотрел прямо перед собой. В пяти шагах от него, среди груды развалин стояла одна лишь входная дверь его родного дома. Туман начал рассеиваться.

17. Туман

На какое-то время в тумане нависла зловещая тишина. Роберт двигался быстрым шагом – надо было как можно скорее оказаться подальше от места аварии. Однако туман был настолько густым, что ему пришлось несколько замедлить шаг.

Из тумана навстречу ему проступали силуэты людей, застывших, словно на картине. Несколько автомобилей без толку светили фарами, водители рядом с разбитыми машинами крутились вокруг, пытаясь понять происходящее. Потом они исчезли из вида, и Роберт споткнулся о человека, вылезающего из-под небольшого завала ползком. Потом появился мальчуган, он стоял неподвижно, с опущенной головой. Роберт споткнулся и упал. Из-под камней и обломков лицом кверху торчала голова мужчины, он был мёртв. Роберт в ужасе отпрянул, поднялся и побежал в другую сторону.

Он не понимал, куда бежать, не было никаких ориентиров. Быстрым шагом он продвигался куда-то вперёд. Вдруг прямо перед ним вырос милиционер, они столкнулись лицом к лицу. Тот смотрел куда-то вдаль пустым взглядом, лицо ничего не выражало. Роберт заметил, что у него оторвана рука.

Роберт отпрянул и убежал влево. Кто-то простонал рядом, но не было видно, откуда доносится этот стон. Он услышал крик женщины, потом другой, потом закричали мужчины, кто-то криком звал родных. Звуки заполнили туман. Это были страшные звуки – вой и крики людей.

Роберт начал инстинктивно уходить подальше от этих звуков, но их становилось больше, разрушения были повсюду. Он набрёл на уцелевшую стену, попытался обойти её, поднявшись по обломкам наверх. Сделав пару шагов, он оступился и покатился вниз.

Подняв голову после падения, Роберт увидел в тумане большой дубовый стол. Он стоял посередине комнаты как ни в чём не бывало. Через пару секунд проступили силуэты громоздкого шкафа. Комнату разрезало пополам, словно ножом. Край дивана свисал над разломом. Уцелел угол двух стен и часть перекрытия.

Взгляд Роберта вернулся к шкафу. Он поднялся и осмотрелся. Никого не было видно. Роберт открыл шкаф. Аккуратно сложенные вещи на полках, на вешалках – одежда, мужская и женская, и запах нафталина.

Роберт не раздумывая взял свитер с полки, нашёл брюки, ремень и переоделся. Одежда была велика, но это было лучше тюремной формы. Теперь он мог передвигаться без страха быть схваченным.

18. Сеник, дядя Ваче

Сеник вытащил из разрушенной парикмахерской дядю Ваче.

– Цел?

– Цел, – ответил Ваче.

– Нормально побрились, – сказал Сеник, осматриваясь кругом.

19. Автобус

15 часов по местному времени. Живые вытаскивают раненых и погибших. Люди кричат и плачут.

Что делать с ранеными, непонятно. Массовая истерия. Удивительно, как в этом аду кто-то ещё спасает людей из-под развалин.

На площадку к скопившемуся народу резко подрулил молодой крепкий парнишка на КамАЗе. Ещё через минуту примчался автобус. Начали лихорадочно, без разбора грузить раненых в самосвал и автобус. Не понять, кто руководит всем этим, потому что на самом деле никто – все действия спонтанны.

– Куда везти? – кричит крепыш из КамАЗа.

Роберт смотрел на эту картину и не понимал, к кому этот парень обращается. Никто не ответил. Пожилой человек вдруг включился и ответил:

– За город надо. В Талин! В Талин гони!

Крепыш увидел, как догружают кузов его самосвала ранеными, и от ужаса закрыл рот рукой.

Автобус был переполнен, там все стонали и плакали навзрыд. Стёкла были в крови, казалось, что салон наполнен ранеными до потолка.

Водитель автобуса не выдержал, выпрыгнул из кабины и принялся бежать, закрывая лицо руками.

– Автобус! – кричала женщина – Кто повезёт автобус? Господи! Они умрут!

Крепыш сел за руль КамАЗа и остолбенел. Челюсть его дрожала.

Неподалёку, окружённый кучей вопящих людей, Альберт Калашян оказывал первую медицинскую помощь, смачивая водкой лоскуты ткани и перевязывая раны. Роберт подошёл к нему быстрым шагом и выхватил у Альберта полбутылки водки, затем подбежал к КамАЗу, прыгнул на подножку и вложил бутылку в руку водителя.

– Гони быстро! – во всё горло прокричал Роберт.

КамАЗ рванул, наделав пыли. Роберт торопливым шагом подошёл к двери водителя автобуса – он смотрел под ноги, чтобы не видеть ужаса, творящегося в салоне автобуса. Когда же он сел за баранку, то понял, какому испытанию подверг себя. Рядом с ним толпились раненые женщины, с подростками и детьми на руках, мужчина полуживой валялся у двери, рядом под ногами лежали без сознания две пожилые женщины, и кровь, повсюду кровь. Но самое страшное – это вой, жуткий вой, крики людей, испытывающих адскую боль.

Роберт был невозмутим. Нажав на газ, он рванул следом за КамАЗом. Он потянулся к ручке автомагнитолы и врубил её на полную мощность. Великая музыка Арама Хачатуряна мгновенно заполнила салон. У женщины с ребёнком на руках, что была по правую руку от Роберта, от изумления перекосило лицо, весь народ в автобусе при первых звуках музыки замер на мгновенье. Роберт гнал что есть мочи и старался не оборачиваться. Через несколько секунд плач и стоны удвоили силу.

На трассе с большой скоростью мчались КамАЗ и следом автобус. Гигантская пробка растянулась по встречной полосе – вся страна спешила на помощь. Водители КамАЗа и автобуса сигналили клаксонами и фарами что есть мочи, благо трассу быстро освобождали.

Люди в пробке выскакивали из машин. Одна девушка, увидев картину в промчавшемся автобусе, в ужасе завизжала.

Крепыш в КамАЗе сжал челюсти, дыхание спёрло. Вдруг он истошно заорал в лобовое стекло, вены на шее вздулись. Он поднёс ко рту бутылку водки и вылил всё содержимое себе в глотку. Он не то ревел, не то кричал. И продолжал гнать.

Роберт нёсся следом за ним. Перед его глазами был кузов самосвала, где он видел раненых, на их лицах был ужас. Роберт уставился в одну точку и нёсся. Темпераментная балетная ария придавала этой картине ещё более зловещий и сюрреалистический окрас.

Больница была приведена в полную готовность: медсёстры, врачи, готовы носилки, освобождены все койки для приёма пострадавших.

Главврач говорил в кабинете по телефону.

– Мы готовы. Сколько? Сорок восемь? Мы готовы.

Положив трубку, он направился к выходу.

– Едут! – крикнул кто-то. – Но это другие! О Господи!

Все работники больницы бегом высыпали на улицу.

КамАЗ и автобус остановились почти одновременно. Медицинский персонал застыл в ужасе. Врачиха схватилась за лицо. Кто-то подсел на месте. И гробовая тишина. Только стоны и крики пострадавших.

Роберт тихо вылез из кабинки. Медработники стояли как вкопанные, глядя на машины. Главврач вбежал к себе в кабинет и разрыдался. Это был шок.

– Ну хватит! – заорал Роберт.

Медработники очнулись, и начался перенос раненых в здание больницы. Роберт и крепыш присоединились к ним.

Спустя час Роберт и водитель КамАЗа сидели на асфальте у стены возле входа. Крепыш безучастно смотрел куда-то вдаль.

– Это конец, – сказал он тихо.

Докурив сигарету, Роберт сказал:

– Поднимайся, брат. Это только начало.

20. Розыск. Милицейский участок

К дежурному по милицейскому участку входит майор с бумагой о розыске.

– Передайте на все посты этого: Роберт Мелконян. Пусть проинструктируют всех сотрудников, в первую очередь патрульные службы. Очень опасен. Здесь все данные.

– Товарищ майор, – сказал молодой лейтенант, – кто в этом аду будет искать одного преступника? Вы же знаете, что творится! Половина милиции работает на развалинах!

– Приказ не обсуждать, лейтенант! Чрезвычайная ситуация не отменяет выполнение наших основных обязанностей. Порядок сейчас особенно важен. Надо всюду успевать. Выполняйте немедленно!

– Есть! – отчеканил лейтенант.

21. Роберт на развилке дорог

Вслед за КамАЗом Роберт вырулил на Т-образную развилку трассы. КамАЗ свернул влево и помчался обратно к Ленинакану. Роберт уставился на дорожный знак, указывающий направление. «Ереван 75 км» было написано на знаке. С минуту он колебался. В его положении быть подальше от этих мест означало спасение. И Ереван был самым подходящим вариантом.

Роберт смотрел стеклянными глазами на дорожный знак. Он нажал на педаль газа, повернул влево и поехал на Ленинакан.

22. Дедушка и внук
Ленинакан, 1973 год, июль

Дедушка Мелкон с внуком Робертом в сопровождении мужчины вошли в комнату подвального помещения.

– Отец, это всё, что могу предложить, – виновато сказал мужчина. – Здесь немного сыровато, но если регулярно будешь обогревать, то жить можно.

Дед оглядел комнату. Старый шкаф, допотопная старая кровать, три стула и стол – вот вся мебель. В углу комнаты было кустарное сооружение, что-то наподобие кухни. На уровне потолка было небольшое окно, выходящее прямо на тротуар, видны были только ноги пешеходов.

– Раскладушку я тебе дам. Туалет есть, а вот мыться надо ходить в баню, – сказал мужчина.

– Сколько просишь? – мрачно спросил дед.

– Давай так, живите пока, а там наладите жизнь, разберёмся, идёт? Ты только оплачивай коммуналку.

– Спасибо, сынок, – тихо произнес дед Мелкон.

– Не за что, отец, – ответил мужчина. – Тебе работу придётся искать, на одну пенсию будет трудно.

– Мне обещали место сторожа на базе, посмотрим.

– Ну, располагайтесь, не буду мешать. Если что надо, я на втором этаже, квартира номер пять. Меня зовут Манвел. Стучись в любое время. Жену мою Мариам зовут, она про вас знает.

– Спасибо, дорогой. Дай Бог тебе долгих лет, – сказал дед Мелкон.

Манвел смутился, кивнул и быстро вышел.

– Здесь мы будем жить, Роберт, – сказал дед, когда хозяин подвала закрыл за собой входную дверь. Он тяжело присел на край кровати и принялся молча наблюдать в окно за ногами проходящих пешеходов.

Роберт оглядел мрачную комнату, затем подошёл и сел рядом с дедом.

– Мне нравится, – сказал Роберт. – Я тоже пойду работать.

Дед повернулся и посмотрел на внука.

– Ты должен учиться, Роберт. Запомни навсегда: кем бы ты ни стал, ты должен быть образован. Только так становятся настоящим человеком. Обещай мне, Роберт!

Роберт опустил взгляд и, тяжело сглотнув, молчал несколько секунд. Затем посмотрел на деда и сказал спокойным и уверенным тоном:

– Я даю тебе слово, дед.

23. Возвращение в ад

Роберт добрался в Ленинакан затемно. В городе был полнейший хаос. Трупы, раненые, безумные граждане, много солдат, они разбирали завалы солдатскими лопатами. Очень много студентов, группами, они разгребали голыми руками.

Роберт брёл среди этого хаоса, не раздумывая, куда идти. Голова кружилась от усталости и голода.

К нему подошла группа грузин.

– Генацвале, где больница, подскажи?

– Там. От неё ничего не осталось, – устало указал Роберт в темноту.

– А куда везут раненых? Мы врачи, – сказал один из группы.

– Не знаю. Идите в центр.

Вокруг было слышно много грузинской речи. Грузия спустя пару часов после землетрясения первая примчалась на помощь.

Возле Роберта с шумом проехала «Волга» и остановилась. Из неё выпрыгнул грузин и открыл багажник.

– Люди! Здесь еда! Разбирайте.

Он привёз целый багажник тушёнки. Подъехала ещё машина, вышли люди и стали кричать:

– Люди! Хлеб!

Приехал пожилой человек на «Жигулях», привёз водку.

Люди подходили и брали всё. Но никто не ел. Они уносили всё это куда-то, кому-то. Только водку пили с горла на месте.

Роберт взял бутылку водки, хлеб и тушёнку, затем подошёл к солдатам.

– Солдатик, дай нож, – показывая тушёнку.

Солдат протянул штык-нож. Роберт положил банку на камень и вскрыл её ножом, а после присел, отпил водки с горла примерно четверть и принялся есть тушёнку с ножа.

Рядом лежали трупы, слева от него бинтовали кричащих раненых. Завезли гробы, их складывали штабелями друг на друга. Роберт невозмутимо продолжал есть.

Солдат переглянулся со своими.

– Вообще тронулся мужик. Как он жрать может сейчас?

– Сумасшедший, – сказал другой солдат. – Потерял наверно всех.

Роберт слышал это, смотрел на них и продолжал есть.

Спустя несколько минут перед Робертом остановилась группа молодых людей с огромными рюкзаками и тюками. Члены группы принялись озираться по сторонам. Один из них, заметив Роберта, подошёл к нему.

– Здравствуйте. Не подскажете, где штаб?

– Какой ещё штаб? – воскликнул Роберт.

– Мы из Москвы, Университет дружбы народов, спасательный отряд. Нам надо зарегистрироваться в штабе.

– Парень, посмотри вокруг, – сказал Роберт, заканчивая трапезу. – Зачем тебе регистрация?

– Понятно, – сказал парень и повернулся к своим. – Нет пока штаба.

Подошёл высокий парень и представился.

– Армен. Я командир отряда. Подскажите, где мы можем разбить лагерь?

Роберт поднялся с места, протёр нож и вернул солдату.

– Пойдём, – сказал Роберт.

Спасатели за Робертом направились к центру города. Роберт на ходу отпил ещё водки и протянул одному из ребят:

– Пейте.

– Спасибо, не надо.

– Пейте, говорю, если не хотите свихнуться.

Они приближались к площади Ленина. Начали появляться очертания зданий. Здесь многое уцелело.

На дороге перед отрядом стоял Альберт Калашян и молча смотрел на развалины. Роберт узнал его – это был человек, перевязывавший раненых у автобуса. К Альберту подошла женщина, достала из сумок что-то и протянула ему.

– Возьмите, – сказала она. Альберт посмотрел на неё, затем на её руку. Он медленно и безучастно раскрыл свою ладонь.

– Возьмите, – повторила она и вложила в его руку кусок мыла и свечу.

Отряд остановился. Роберт протянул Альберту бутылку. Альберт смотрел на неё и не шевелился.

– Пей, дядя, – сказал Роберт.

Альберт взял бутылку и медленно стал отпивать из горла. Через пару секунд он глубоко вздохнул и вернул бутылку.

– Легче? – спросил Роберт.

Альберт произнёс спокойно:

– Они все погибли.

– Кто? – спросил Роберт.

– Мои. Жена, дочь и внук. Все погибли.

Роберт взял паузу.

– Надо искать. Не надо сдаваться.

Землю сильно тряхнул очередной толчок. Вокруг все вскрикнули.

Какой-то мужчина, стоявший возле полуразрушенного дома, стал кричать и смеяться:

– Не бойтесь, товарищи, хуже уже не будет!

И вдруг часть стены обвалилась за ним, и пыль поглотила его.

Альберт бросился бежать в сторону обвала, Роберт и несколько человек из отряда за ним.

Через пару минут мужчину вызволили – благо, ему повезло. Он продолжал смеяться и уговаривать, что всё прекрасно.

– Его бы в больницу сдать, – сказали студенты.

– Знать бы, в какую, – сказал Альберт. – Вы откуда, ребята? – обратился он к спасателям.

– Из Москвы. Спасательный отряд. Дружба народов. Меня зовут Камо.

– Сергей, – представился другой.

– Юра, – сказал третий.

Мимо проходил мужчина и остановился, заметив Альберта.

– Або!

Альберт посмотрел на человека и узнал его.

– Гарик?

– Або, когда откроют магазин?

– Гарик, какой магазин, ты что? – в шоке воскликнул Альберт.

– Або, жена меня убьёт, я ей шубу не успел купить. Что мне делать? – Он держал в руках деньги и был в растерянности.

Все в шоке переглянулись. Роберт за спиной незнакомца невозмутимо постучал по своему виску, показывая Альберту, что человек обезумел.

– Скоро откроют, Гарик, скоро, – успокаивающе сказал Альберт.

– Спасибо, Або-джан, камень с души! – Мужчина поднял голову в пустое ночное небо и принялся звать громко жену.

– Грета! Грета!.. Опять она меня не слышит, сто раз говорил, не делай звук телевизора так громко!.. Грета!

Альберт еле сдерживал себя. Ребята из отряда в шоке следили за этим обезумевшим человеком.

– Иди домой, Гарик, лучше иди домой, – сказал Альберт, пытаясь скрыть дрожь в голосе.

Гарик опустил голову, затем, тронув плечо Альберта, удалился.

– Знакомый? – спросил Роберт. Альберт кивнул и схватился руками за голову.

– Выпей ещё, дядя Або. Выпей, – Сергей протянул бутылку. Альберт выпил.

– Ребята, помогите мне найти своих, – обречённо сказал Альберт.

– Пойдёмте с нами, – сказал Армен. – Разобьём лагерь и начнём работать.

Они подошли к площади. Прямо с её края было относительно свободно. Ребята принялись разбивать палатки.

– Серёга, нужно разжечь костёр, – сказал Армен. – Юрка, палатки тесно ставим друг к другу.

Работа закипела. Они действовали слаженно и организованно. Альберт пошёл искать дрова.

– Я водки принесу, она понадобится, – сказал Роберт.

– Откуда? – спросил Камо.

– Там привозят и раздают, – сказал Роберт и удалился.

Дойдя до окраины, где машины ещё могли заезжать в город, Роберт направился к толпе, разбирающей помощь. Водки уже не было – разобрали. Он стал оглядываться по сторонам в поисках других точек раздачи.

Вдруг он повернул голову и стал вглядываться в темноту. Несколько секунд он стоял неподвижно, затем, оглядевшись по сторонам, направился туда, куда смотрел. Это была хорошо знакомая ему улица.