Текст книги "Королевство"

До сих пор его похитители допустили только одну большую ошибку: крепко связав ему руки чем-то вроде альпинистского троса, они не потрудились осмотреть хижину в поисках острых углов. И он вскоре нашел их, четыре: ножки койки, каждая из которых на несколько дюймов выступала над матрацем. Дерево неотполированное. Не совсем лезвия пилы, но есть с чего начинать.

5

Катманду, Непал

Рассел и Марджори подъехали к отелю, как и обещали, ровно в девять утра. Ясноглазые и улыбающиеся, близнецы поздоровались с Сэмом и Реми, пожав им руки, и пригласили их в «мерседес». Небо было ярко-голубое, воздух свежий.

– Куда? – спросил Рассел, заводя мотор и отъезжая.

– Как насчет места, где Фрэнк Алтон проводил больше всего времени? – спросила Реми.

– Никаких проблем, – ответила Марджори. – Согласно электронным письмам, которые он посылал папе, он много времени провел в ущелье Чобар, примерно в пяти милях отсюда. Это там, где река Багмати спускается в долину.

Они несколько минут ехали молча.

Сэм сказал:

– Если на фотографии, сделанной в Ло-Монтанге, ваш дед…

– Вы так не думаете? – спросил Рассел, посмотрев в зеркало заднего обзора. – Папа считает, что это он.

– Просто играю в адвоката дьявола. Если это ваш дед, то что, по-вашему, он здесь делал?

– Без понятия, – непочтительно заявила Марджори.

– Ваш отец как будто не знаком с работой Льюиса? А вы?

Рассел ответил:

– Вероятно, просто археология. Мы его, конечно, никогда не знали. Только слышали папины рассказы.

– Не поймите меня неправильно, но разве вам не приходило в голову поинтересоваться, чем занимался Льюис? Это могло бы помочь в его поисках.

– Мы у папы очень заняты, – сказала Марджори. – К тому же именно поэтому он нанимает специалистов: вас двоих и мистера Алтона.

Сэм и Реми переглянулись. Как и их отец, близнецы не слишком интересовались своим дедом. Их равнодушие было почти патологическим.

– В какой школе вы учились? – спросила Реми, меняя тему.

– Ни в какой, – ответил Рассел. – Мы учились дома. Папа нанимал для нас учителей.

– А куда делся ваш акцент?

Марджори ответила не сразу.

– А, я понимаю, о чем вы. Когда нам было четыре года, папа отправил нас в Коннектикут к тетке. Мы жили там, пока не закончили школу, а потом вернулись в Хьюстон работать с папой.

– Так вы не часто его видели, пока росли? – спросил Сэм.

– Он занятой человек.

Марджори ответила без тени горечи, как будто вполне нормально на четырнадцать лет отослать детей, чтобы их растили учителя и родственники.

– Вы задаете много вопросов, – сказал Рассел.

– Мы любопытны от природы, – ответил Сэм. – Такая у нас работа.

Сэм и Реми ничего не ожидали от поездки в ущелье Чобар и не ошиблись. Рассел и Марджори показали им несколько заметных объектов и угостили очередной порцией баек для путешественников.

Вернувшись в машину, Сэм и Реми попросили отвезти их в следующее место – исторический центр города, известный как площадь Дурбар; здесь находится около пятидесяти храмов.

И этот визит предсказуемо прошел без происшествий, как предыдущий. Сэм и Реми в сопровождении близнецов в течение часа обходили площадь и притворялись, что снимают, сверяются с картой и что-то записывают. Наконец незадолго до полудня они попросили отвезти их назад в «Хаятт».

– Вы закончили? – спросил Рассел. – Уверены?

– Вполне, – ответил Сэм.

Марджори сказала:

– Мы с радостью отвезем вас куда скажете.

– Нам нужно провести кое-какие исследования, прежде чем мы продолжим, – возразила Реми.

– Мы можем помочь вам и в этом.

Сэм добавил немного стали в голос.

– Пожалуйста, в отель.

Рассел пожал плечами.

– Как хотите.

Из вестибюля они наблюдали, как уезжает «мерседес». Сэм достал айфон и включил экран.

– Сообщение от Сельмы. – Он прослушал его, потом сообщил: – Она кое-что откопала о семье Кингов.

Вернувшись в свой номер, Сэм включил в телефоне звук и нажал кнопку скоростного набора. Секунд тридцать слышался треск, потом связь установилась, и Сельма сказала:

– Наконец-то.

– Мы ездили с близнецами Кингами.

– Продуктивно?

– Только в том смысле, что усилилось желание держаться от них подальше, – признался Сэм. – Что у тебя есть для нас?

– Во-первых, я нашла человека, который может перевести пергамент на деванагари, найденный вами в доме Льюиса.

– Фантастика, – восхитилась Реми.

– Лучше! Я думаю, что это и есть первый переводчик – А. Каалрами из Принстона. Ее зовут Адала. Ей почти семьдесят лет, и она профессор… угадаете?

– Нет, – сказал Сэм.

– Университета Катманду.

– Сельма, ты волшебница, – похвалила Реми.

– При обычных обстоятельствах я бы согласилась, мистер Фарго, но тут мне просто повезло. Пересылаю по электронной почте контактную информацию профессора Каалрами. Хорошо, дальше: пробурив множество сухих скважин в поисках сведений о семье Кинга, я наконец позвонила Рубу Хейвуду. Он отправит мне все, что найдет, но и то, что мы уже нашли, очень интересно. Во-первых, Кинг не настоящая фамилия семьи. Это англизированная версия оригинальной немецкой фамилии Кёниг. Льюиса первоначально звали вовсе не Льюисом.

– Зачем эти перемены? – спросила Реми.

– Мы точно не знаем, но известно, что в 1946 году Льюис эмигрировал в Америку и получил работу преподавателя в университете города Сиракузы. Несколько лет спустя, когда Чарлзу было четыре года, Льюис оставил мальчика и его мать и отправился странствовать по свету.

– Что еще?

– Я узнала, чем там занимаются Рассел и Марджори. Один из горнодобывающих концернов Кинга – SRG, или Strategic Resources Group («Группа стратегических ресурсов»), – в прошлом году попросил у правительства Непала разрешение, я цитирую, «на проведение исследований, связанных с промышленными и драгоценными металлами».

– А что это значит? – спросила Реми. – Туманная формулировка.

– Намеренно туманная, – заметил Сэм.

Сельма ответила:

– Компания избегает публичности, поэтому информацию раздобыть трудно. Я нашла два участка, взятые SRG в аренду. Оба на северо-востоке от города.

– Запутанная паутина, – сказала Реми. – Итак, близняшки Кинг присматривают за семейным горным предприятием именно там и тогда, где и когда исчез Фрэнк, разыскивая отца Кинга, который, возможно, последние сорок лет бродит по Гималаям, а возможно, не бродит. Я ничего не забыла?

– Нет, картина полная, – согласился Сэм.

Сельма спросила:

– Хотите подробности об этих участках SGR?

– Погоди, – ответил Сэм. – На первый взгляд, кажется, здесь нет связи, но с Чарли Кингом никогда ничего нельзя знать.

Попросив портье «Хаятта» нанять им машину, они отправились в путь: Сэм вел, Реми была штурманом, она разложила карту Катманду на приборной доске «Ниссана Икс-трейл СУВ».

Стоило им покинуть отель, как тотчас вспомнились уроки, усвоенные (и благополучно забытые) шесть лет назад в их первый приезд в Катманду.

За исключением главных магистралей вроде Тридеви или Кинг-роуд узкие улицы Катманду вообще не имеют названий – ни на карте, ни на уличных указателях. Словесные указания даются применительно к ориентирам, обычно перекресткам или площадям – они называются чоуки и тоулы соответственно, и иногда – храмам и рынкам. Тот, кто не знаком с этим обычаем, может рассчитывать только на карту района и компас.

Сэму и Реми повезло. Университет Катманду находился в четырнадцати милях от их отеля в предгорье на восточной окраине. После досадных двадцатиминутных поисков шоссе Арнико они покатили по нему без проволочек и всего час спустя прибыли в кампус.

Следуя надписям на непальском и английском языках, они свернули от входа налево и по обсаженной деревьями дороге проехали к зданию из кирпича и стекла, перед которым располагался овальный участок, заросший дикими цветами.

За стойкой сидела молодая индианка, говорившая по-английски с оксфордским акцентом.

– Доброе утро, добро пожаловать в Университет Катманду. Чем могу быть полезна?

– Мы ищем профессора Адалу Каалрами, – заявила Реми.

– Да, конечно. Минутку. – Женщина застучала по клавиатуре под стойкой и посмотрела на монитор. – У профессора Каалрами в настоящее время встреча с аспирантом в библиотеке. По расписанию встреча заканчивается в три часа.

Женщина достала карту кампуса, обвела кружками их нынешнее местоположение и местоположение библиотеки.

– Спасибо, – сказал Сэм.

Кампус в Катманду маленький, всего десять или двенадцать зданий, расположенных на вершине холма. А ниже, миля за милей – лежащие террасами зеленые поля и леса. В отдалении виднелся международный аэропорт Трибуван. И к северу от него едва различимая крыша-пагода отеля «Хаятт».

Они прошли сто ярдов по тротуару между живыми изгородями, повернули налево и оказались перед входом в библиотеку. Внутри их направили на второй этаж, в конференц-зал. Когда они пришли, аспирант как раз выходил. В зале за круглым столом сидела пожилая индианка в ярком красно-зеленом сари.

Реми спросила:

– Простите, не вы ли профессор Адала Каалрами?

Женщина подняла голову и осмотрела их через очки в толстой роговой оправе.

– Да, это я.

Она говорила по-английски с сильным акцентом, с напевными интонациями, свойственными англоговорящим индийцам.

Реми представилась, представила Сэма и спросила, могут ли они сесть. Каалрами указала на пару стульев напротив себя. Сэм спросил:

– Говорит ли вам что-нибудь имя Льюис Кинг?

– Булли? – сразу ответила она.

– Да.

Она широко улыбнулась; между передними зубами у нее темнел большой зазор.

– О да, я помню Булли. Мы были… друзьями. – Блеск в ее глазах подсказал Фарго, что отношения были гораздо больше, чем просто дружескими. – Я работала в Принстоне, но временно отправилась в университет Трибуван. Это было задолго до основания Университета Катманду. Мы с Булли встретились здесь. А почему вы спрашиваете?

– Мы ищем Льюиса Кинга.

– Ага… Вы охотники за привидениями?

– То есть, как я понимаю, вы считаете его мертвым, – сказала Реми.

– Ну не знаю. Конечно, я слышала рассказы о его периодических появлениях, но не видела ни его, ни подлинных снимков. По крайней мере в последние сорок лет. Мне хочется думать, что, будь он жив, он бы пришел повидаться со мной.

Сэм открыл саквояж, достал оттуда копию пергамента с текстом на деванагари и протянул Каалрами.

– Узнаете?

Она несколько мгновений изучала листок.

– Да. Здесь моя подпись. Я перевела это для Булли в… – Каалрами задумалась, поджав губы. – В тысяча девятьсот семьдесят втором.

– Что вы можете сказать нам об этом? – спросил Сэм. – Льюис говорил вам, где его нашел?

– Нет.

Реми сказала:

– Мне кажется, это деванагари.

– Молодчина, моя дорогая. Почти угадали. Это написано на лова. Язык хоть и не совсем мертвый, но очень редкий. По последней оценке сегодня на нем говорят четыре тысячи человек. Они живут в основном на севере страны, вблизи китайской границы, в месте, которое называлось…

– Мустанг, – предположил Сэм.

– Да, верно. И вы правильно его произнесли. Отлично. Большинство говорящих на лова живут на горе Ло-Монтанг и вокруг нее. Вы знали о Мустанге или просто догадались?

– Это догадка. Единственная нить, ведущая к Льюису Кингу на фотографии, где он предположительно снят. Снимок сделали год назад в Ло-Монтанге. Мы нашли этот пергамент в доме Льюиса.

– Снимок у вас с собой?

– Нет, – ответила Реми и взглянула на Сэма. У обоих одновременно возникла мысль: почему мы не попросили копию снимка? Ошибка новичка. – Но мы наверняка сможем его получить.

– Если не слишком много беспокойств. Я хотела бы взглянуть. Думаю, я бы узнала Булли, если это он.

– К вам недавно кто-нибудь обращался с вопросами о Кинге?

Каалрами поколебалась, постукивая указательным пальцем по верхней губе.

– С год назад, может, чуть больше, двое молодых людей. Необычная пара…

– Близнецы? Светлые волосы, голубые глаза, азиатские черты лица?

– Да! Они мне не понравились. Знаю, что так говорить нехорошо, но не хочу кривить душой. Было в них что-то…

Каалрами пожала плечами.

– У них не было с собой копии пергамента?

– Нет.

Реми спросила:

– Перевод мы так и не нашли. Не могли бы вы?

– Могу пересказать суть, но письменный перевод займет какое-то время. Могу сделать сегодня вечером, если хотите.

– Спасибо, – сказала Реми. – Были бы очень признательны.

Профессор Каалрами поправила очки и положила листок перед собой. Она медленно водила пальцами по строчкам, и ее губы беззвучно шевелились.

Спустя пять минут она подняла голову. Кашлянула.

– Это своего рода королевский эдикт. Фразы на лова трудно перевести на английский, но тут у нас официальный указ. В этом я уверена.

– Есть дата?

– Нет, но если посмотреть сюда, в верхний левый угол, видно, что здесь не хватает части текста. В оригинале есть эта часть?

– Нет. Я фотографировала как есть. А не помните, была дата на оригинале, когда вы его видели?

– Нет, боюсь, что нет.

– А если предположить?

– Доказать не могу, но я бы оценила возраст документа в шесть-семь сотен лет.

– Продолжайте, пожалуйста, – попросил Сэм.

– Нужно подождать письменный перевод…

– Мы понимаем.

– Это приказ группе воинов… особых воинов, которых называют Хранителями. Им приказано исполнить некий план – подозреваю, сам план описан в другом документе. План предназначен для перемещения чего-то, названного Теуранг, из убежища в тайное безопасное место.

– Почему?

– Это имеет какое-то отношение к вторжению.

– В документе объясняется, что такое Теуранг?

– Не думаю. Простите, большую часть я помню смутно. Прошло сорок лет. Я помню это слово, потому что оно показалось мне необычным, но не заинтересовало. Я ведь преподаю античность. Но уверена, в университете найдется кто-нибудь, кто поможет вам с этим словом. Могу поискать для вас.

– Спасибо, – сказал Сэм. – Вы помните, как повел себя Льюис, когда вы сообщили ему перевод?

Каалрами улыбнулась.

– Насколько помню, он был очень взбудоражен. Но Булли вечно горел энтузиазмом. Этот человек жил полной жизнью.

– Он не говорил, где нашел пергамент?

– Если и говорил, то я не помню. Может, вспомню вечером, когда буду переводить.

– Последний вопрос, – сказала Реми. – Что вы помните о том времени, когда Льюис исчез?

– А, да, помню. Мы все утро провели вместе. У нас был пикник над рекой. Река Багмати, на юго-западе города.

Сэм и Реми одновременно наклонились. Сэм спросил:

– Ущелье Чобар?

Профессор Каалрами наклонила голову.

– Да. Откуда вы знаете?

– Удачная догадка. А после пикника?

– У Льюиса был с собой рюкзак – для него это скорее правило, чем исключение. Он всегда был «на марше». День выдался прекрасный, теплый, на небе ни облачка. Я, помню, фотографировала. У меня был новый аппарат, одна из первых моделей «полароида», сразу дающего снимок. Тогда это было чудо техники.

– Пожалуйста, скажите, что снимки еще у вас.

– Возможно. Это зависит от технического мастерства моего сына. Прошу прощения.

Профессор Каалрами встала, обошла стол, взяла телефон и набрала номер. Несколько минут она говорила на непали, потом посмотрела на Сэма и Реми и прикрыла трубку рукой.

– У вас есть мобильный телефон с электронным адресом?

Сэм дал ей адрес.

Каалрами еще тридцать секунд говорила по телефону, потом вернулась на свое место. Вздохнула.

– Сын говорит, пора мне жить в цифровом веке. В прошлом месяце он начал сканировать – это верное слово? – мои старые фотоальбомы. Тот, где пикник, он закончил на прошлой неделе. Он пришлет вам снимки.

– Спасибо, – поблагодарил Сэм. – И вашему сыну тоже.

Реми сказала:

– Вы говорили о пикнике…

– Мы ели, наслаждались обществом друг друга, разговаривали, потом – наверное в середине дня – расстались. Я села в свою машину и уехала. Последний раз я видела его, когда он переходил по мосту ущелье Чобар.

6

Катманду, Непал

Поездка к ущелью Чобар была недолгой: вначале повернули на запад, назад к городу, по шоссе Арнико. В предместьях свернули на юг по Кинг-роуд и проехали вдоль южной окраины Катманду к району Чобар. А дальше просто ориентировались по двум указателям. Через час после расставания с профессором Каалрами, в пять часов дня, они въехали в парк Манжушри, выходящий по северному утесу на ущелье.

Вышли и размялись. Сэм проверил свой айфон, как проверял его весь минувший час. Покачал головой.

– Пока ничего.

Реми, подбоченясь, оглядывалась по сторонам.

– А что ты ищешь? – спросила она.

– Хорошо было бы увидеть гигантскую неоновую надпись «Булли был здесь», но я не очень на это рассчитываю.

Правда заключалась в том, что они не знали, есть ли здесь то, что нужно искать. Они явились сюда, опираясь на единственный факт, который мог быть простым совпадением: здесь провели свои последние часы перед исчезновением и Фрэнк Алтон, и Льюис Кинг. Однако, зная Алтона, они понимали, что он приходил сюда не без причины.

Если не считать двоих мужчин, занятых ранним ужином на соседней скамье, парк – просто-напросто поросший бамбуком невысокий холм с извилистой тропой – был пуст. Сэм и Реми спустились по гравию подъездной дороги и по тропе вышли к началу ущелья Чобар. Хотя главный мост из бетона и был достаточно широк, чтобы проехала машина, попасть в нижнюю часть ущелья и на противоположный край можно было только по бамбуковым мостам, подвешенным на разных уровнях; к мостам вели пешеходные тропы. На склонах ущелья располагались небольшие храмы, частично скрытые густыми зарослями. В пятидесяти футах внизу, пенясь, билась о камни Багмати.

Реми прошла к информационному плакату, прикрепленному перед мостом. Прочла английскую версию:

– Човар Гуччи – узкая долина, образованная рекой Багмати, единственный выход из долины Катманду. Считается, что когда-то вся долина Катманду представляла собой гигантское озеро. Когда Манджушри впервые пришел в долину, он увидел на поверхности воды лотос. И разрезал горный склон, чтобы спустить воду и создать место для города Катманду…

Сэм спросил:

– Кто такой Манджушри?

– Я не уверена, но могу предположить, что это бодхисатва – достигший духовного совершенства.

Сэм кивнул, читая электронную почву.

– Есть! Прислал сын профессора Каалрами.

Они с Реми отошли к ближайшему дереву, чтобы укрыться от солнца. Сэм вызвал снимки – их оказалось пять – и просмотрел. Они были хорошо оцифрованы, но в них чувствовался дух старого полароида: изображение слегка размыто, цвета чуть неестественные. На первых четырех были молодые Льюис Кинг и Адала Каалрами, они сидели или полулежали на одеяле, вокруг разложены тарелки, стаканы и другие принадлежности пикника.

– Не вместе, – заметила Реми.

– Таймера не было, – ответил Сэм.

На пятом снимке Льюис Кинг стоял, глядя в камеру, повернувшись к ней в три четверти. На спине у него был старомодный рюкзак.

Они вторично просмотрели снимки. Сэм тяжело вздохнул и произнес:

– Зря надеялись.

– Не торопись с выводами, – сказала Реми, приближая лицо к экрану айфона. – Видишь, что он держит в правой руке?

– Топорик альпиниста.

– Нет, присмотрись внимательней.

Сэм послушался.

– Топор спелеолога.

– И посмотри, что у него закреплено на спине, слева от спального мешка. Можно разглядеть только изгиб.

Сэм не отрывал взгляда от экрана. На лице его появилась улыбка.

– Не знаю, как я это пропустил. Будь я проклят. Это каска.

Реми кивнула.

– С налобным фонариком. Льюис Кинг отправлялся в пещеру.

Не зная, что именно ищут, но рассчитывая, что не ошиблись, уже через десять минут они нашли. На другом берегу сразу за мостом стоял открытый киоск под навесом и в деревянных ячейках лежали информационные брошюры. Сэм и Реми нашли туристическую карту ущелья и принялись изучать многочисленные объекты и надписи.

В миле выше по реке, на северном берегу, была точка с надписью «Пещеры Чобар. Закрыты для посещения. Вход только по специальным разрешениям».

– Маловероятно, – заявила Реми. – Насколько нам известно, Льюис направлялся в горы, а Фрэнк просто пропал.

– Маловероятно – именно то, с чем мы работаем, – напомнил жене Сэм. – К тому же альтернатива – еще один день с Расселом и Марджори.

Это подействовало. Реми сказала:

– Какова вероятность, что в Катманду есть магазин REI[3]3
  Recreational Equipment, Inc.


[Закрыть]?

* * *

Как и ожидалось, вероятность оказалась нулевой, но несколькими кварталами западнее площади Дурбар они нашли магазинчик, где продавали излишки снаряжения непальской армии. Купленное ими снаряжение было не новым, но вполне надежным. И хотя они не были уверены, что исследование пещер Чобар что-то даст, приятно было просто действовать. Одним из их девизов уже давно стало «когда сомневаешься, делай что-нибудь». Что угодно.

Около семи они въехали на парковку отеля «Хаятт». Вылезая из машины, Сэм увидел под навесом у разворота Рассела и Марджори.

Сэм сказал:

– Враг в направлении на три часа.

– Угу.

– Не открывай заднюю дверь. Им захочется пойти с нами.

Рассел и Марджори подошли к ним.

– Эй, – обратился Рассел, – мы беспокоились. Мы пришли узнать, как ваши дела, а портье сказал, что вы арендовали машину и уехали.

Марджори спросила:

– Все в порядке?

– Нас дважды ограбили, – невозмутимо заявила Реми.

– А меня, кажется, обманом заставили жениться на козе, – добавил Сэм.

Через несколько секунд дети Кинга заулыбались.

– А, вы шутите, – сказал Рассел. – Мы поняли. И все-таки… Серьезно, вы не должны разгуливать…

Сэм перебил:

– Рассел, Марджори, я хочу, чтобы вы меня выслушали. Слушаете?

В ответ он получил два кивка.

– Мы с Реми побывали в бо́льшем количестве стран, чем вы вместе сумеете вспомнить. Мы ценим вашу помощь и ваш… энтузиазм, но с этой минуты, если вы нам понадобитесь, мы позвоним. В остальных случаях оставьте нас в покое и дайте делать то, ради чего мы приехали.

Рассел и Марджори Кинг смотрели на него, приоткрыв рот. Они покосились на Реми, но она только пожала плечами.

– Он говорит серьезно.

– Вы поняли? – спросил Сэм.

– Да, сэр, но отец просил нас…

– Эту проблему решать вам. Если ваш отец хочет поговорить с нами, он знает, как нас найти. Еще вопросы?

– Мне это не нравится, – сказал Рассел.

Марджори добавила:

– Мы только стараемся помочь.

– И мы вас за это поблагодарили. Но теперь вы испытываете нашу вежливость. Почему бы вам не уйти? Мы позвоним, если столкнемся с трудностями, с которыми не сможем справиться.

Поколебавшись несколько мгновений, дети Кинга направились к своему «мерседесу». Они медленно проехали мимо Сэма и Реми, пристально глядя на них через опущенное окно со стороны Рассела, потом прибавили газу.

– Если бы взгляды могли убивать, – сказала Реми.

Сэм кивнул.

– Думаю, сейчас мы видели истинное лицо близнецов.