Текст книги "Halo. Сага о Предтечах. Книга 2. Примордиум"

Винневра вытащила из кармана острый камень и начала вырезать.

– Много загадок, – продолжил старик. – Почему мы здесь? Мы – звери в яме, дерущиеся на потеху Предтечам?

– Им что-то нужно от нас, – произнес я.

Геймлпар вновь подвигал кролика, и в прохладный воздух взвились яркие оранжевые искры.

– Нельзя допускать, чтобы шкура почернела, – пробормотал он. – Нельзя дать ножкам сгореть. Почему нас перемещают, почему забирают во Дворец Боли?.. Почему так обращаются с нами?

Мне хотелось спросить об этом Дворце Боли, но момент казался неподходящим. Это выражение на лице старика, когда он задавал свои вопросы…

– Давным-давно люди победили Предтеч, – сказал я. – Предтечи до сих пор обижены.

Черты старика заострились. Челюсть напряглась и слегка опустилась, отчего лицо приобрело моложавый вид.

– Ты помнишь такие времена? – спросил он, впившись в меня пристальным взглядом. Затем со слезящимися глазами наклонился вперед и прошептал: – У тебя в голове есть старый дух?

– Похоже на то, – ответил я.

Винневра с тревогой посмотрела на нас и отошла от огня.

– У него есть имя?

– Не знаю… Только титул. Звание.

– Значит, он знатного происхождения.

– Ты дразнишь его! – донеслось из тени обвинение Винневры, но без уточнения, кто кого дразнит.

– Пфаа! – отозвался старик и поднял кролика. – Оторви ножку. Соль бы не помешала.

Он ткнул палкой через плечо в направлении моста, постепенно скрывающегося в тени. Место крушения корабля, покрытое обугленными обломками, представляло собой треугольное темно-серое пятно.

– До странного сияния солнце было другим? – спросил я.

Вновь подойдя, Винневра ответила за старика:

– Золотисто-красным. Теплее и крупнее.

– Вы видели, как небесный мост исчез в сиянии, прежде чем случилось все остальное?

Старик одарил меня редкозубой улыбкой:

– Так и было.

– Тогда это другое солнце, – сказал я.

– Нет, – твердо возразила Винневра, сдвинув брови. – Оно изменило цвет, вот и все.

Ей было бы сложно понять любое иное объяснение. Вероятно, и мне тоже. Перемещение чего-то размером с этот Ореол тем же способом, каким Дидакт увез нас с Эрде-Тайрина на Чарум-Хаккор, а оттуда на мир сан’шайуум…

Но я не отступил.

– Разные солнца, – твердо заявил я.

Старик задумался, двигая челюстью вверх-вниз. Я начал жалеть об этом споре: мы отвлекали Геймлпара от разделки кролика.

Он сел и положил руки на колени.

– Я попал сюда младенцем, – сказал старик. – Мало что помню об Эрде, но моя лучшая жена рассказывала, что там плоский горизонт и концы мира изгибаются вниз, не вверх. Невольно задумываешься: а что с другой стороны колеса?

Он заметил, как я пристально смотрю на кролика. Я вытер слюну с подбородка. Геймлпар легко постучал пальцем по земле, а потом, будто в трауре, опустил голову.

– Помню долгое путешествие в серых стенах без возможности видеть небо. Воздух был спертым, пахло сладкими и горькими травами, как духáми. Травы заставляли нас молчать во время перелета. А затем первых перенесли сюда, на обруч. – Он сильнее постучал по земле. – Я был ребенком. Мы прожили много дней в замкнутом пространстве, а теперь большой корабль вытряхнул нас, как муравьев из кружки. Никто не пострадал; мы летели точно пух до самой грязи и камней.

Потом, как мне рассказывали, мы встали, держась друг за друга, посмотрели вверх, увидели небесный мост, вздымающуюся землю и заплакали. Мы разделились на семьи и небольшие племена, стали блуждать тут и там. – Старик махнул руками. – Мы пришли в леса и на равнины, и возвели дома, и зажили так, как привыкли жить. В то время, время моей юности, о нас заботились как о скоте, но, поскольку боли было мало, а нас кормили, мы поверили, что тут нам самое место.

Предтечи дали нам кирпичи. Из них мы построили стены, большие дома. Мы жили мирно и растили детей, их касалась Леди, и, подрастая, они рассказывали нам об этой прекрасной высокой Предтече, говорившей с ними в их первые дни и наполнявшей их светом. Я уже знал ее. Она явилась ко мне на Эрде.

– Когда ты родился? – уточнил я.

Геймлпар кивнул.

– Но Леди неодинаково касалась тех, кто пришел с Эрды, и детей, родившихся здесь. Взрослея, я иногда вспоминал то, чего в моей жизни не было. – Его голос стал тонким. Старик широко махнул корявой рукой вверх, к оси вращения Ореола, и вниз, словно указывая в противоположную сторону. – Столько воспоминаний, – прошептал он. – Старые-старые воспоминания в снах, в видениях. Слабые, робкие потерянные призраки.

После завершения строительства города, спустя долгий срок после того, как я завел семью, старая память окрепла. С тех пор солнца и звезды на небе менялись пять раз. Тогда была великая тьма, длинные-длинные ночи.

Каждый раз в небеса поднимались яркие спицы и внутри обруча появлялся огромный бледно-голубой диск, похожий на колесный узел. Ярко-белый свет сменялся непроглядной тьмой… – Геймлпар провел рукой вдоль небосвода. – На концах спиц вспыхивали огни, согревающие нас в этой мгле. Дважды мы видели нечто ужасное. Оно выходило из центра колеса, повергало нас в судороги и ранило душу. – Он потер лоб и отвел взгляд от огня. – Но мы не умерли. Мы переместились под оранжевое солнце, где родилась Винневра.

Девочка пристально посмотрела на своего деда.

– Именно под этим солнцем на лодках прилетали Предтечи и забирали нас во Дворец Боли. Они украли мою дочь, ее мужа и многих других. Предтечи приходили так часто, что мы испугались и покинули город, выйдя обратно на равнину. И там, когда мы сгрудились в страхе, к нам, размахивая страшными лапами, сошел зверь с блестящими глазами.

Я решил заговорить:

– Зверь?

– Крупнее людей и Предтеч, со множеством рук и маленьких ног, поджатых, как у скрючившегося паука. Зверь сидел на огромном диске, парящем над землей. – Старик поднял руку так высоко, как мог. – Рядом с ним летела большая машина с зеленым глазом. – Он сплел кривые пальцы, изображая шар. – Они говорили и вслух, и у нас в голове, рассказывая о наших судьбах. Изначальный и Зеленый Глаз решали, кто будет жить, а кто умрет.

Некоторые из унесенных во Дворец Боли вернулись. Поначалу мы обрадовались, но потом увидели, как они изменились: отрастили новую кожу, глаза, другие руки. Они распадались и соединялись, а потом заражали других. Они кричали от боли и пытались коснуться нас. Эти несчастные чудовища умирали, или мы убивали их позднее.

Тогда Зеленый Глаз сказал Зверю: «Не все борются… не все выживут». Но почему многие выжили, а остальные – нет? – Геймлпар вздрогнул. – Безумная смерть. Погибель, растекающаяся, словно пролитая кровь. Некоторых из выживших Предтечи унесли обратно во Дворец Боли. Мы не знаем, как они выбирали. А потом…

Он не смог договорить. Старик посмотрел на землю и поднял к небу руки, растопырив пальцы. Затем он тихо запричитал; его голос походил на плач уставшего ребенка, лишившегося всякой надежды.

Историю завершила Винневра:

– Геймлпар отправился во Дворец Боли, но не захворал. Он никогда не рассказывает про это.

Старик прекратил всхлипывать, выпрямился, насколько позволил хребет, и вытер руки о бедра.

– Мы расположились на окраине города. Жители маленькой деревни, я и дочь дочери – это все, что осталось от моего рода. Горькая правда. – Он встал и отряхнул песок с темных ног, потом неопределенно указал назад, на стремительно наползающую тень. – И меня прогнали сюда, чтобы покончить со мной.

– Я сказала народу, что он умер в чаще, но дух остался и будет преследовать тех, кто навредит мне. После этого меня никто не трогал, – произнесла Винневра. – Геймлпар умеет охотиться, он способен позаботиться о себе. И все же он стар…

Я не знал, что сказать, такой глубокой была их печаль. Но Геймлпар не закончил. Он с любовью посмотрел на внучку:

– Перед твоим падением небо снова изменилось. Машины убивали друг друга, мимо пролетали огромные корабли, разрушаясь и извергая пламя, а затем падая вон там. – Старик указал на темную линию, точнее, туда, где она должна была находиться, если бы не была скрыта блуждающими облаками. – Затем в последний раз зажглось болезненное сияние.

– Расскажи о Звере, – попросил я.

Челюсть старика снова напряглась, и он вытянул руки.

– Зверь летел на большом диске, его глаза были похожи на серые драгоценные камни, а рядом находился Зеленый Глаз. Они говорили и забирали людей. С того момента у нас больше не рождались дети, мы голодали. Вода стала грязной. Предтечи сражались друг с другом и умирали. И все из-за Зверя…

Геймлпар снова и снова повторял это слово, будто выжженное у него в памяти каленым железом. Наконец не выдержал и впал в короткую истерику. Он скакал, потрясал руками и лепетал какую-то песню, пока не очнулся.

– Пфаа! – Сплюнув, он ткнул растопыренными пальцами в темноту. – Давайте покинем это место. Здесь нет ничего, кроме глупцов и обезумевших призраков.

Геймлпар снова сел на корточки и принялся разделывать кролика, протягивая кусочки нам. Винневра поглядывала на меня с осторожностью и любопытством. Я почти потерял аппетит. Мы с девочкой расположились поесть, и я задумался: был ли виденный Геймлпаром Зверь и Пленник с Чарум-Хаккора одним и тем же существом?

Скорее всего, да.

Мой старый дух видел Зверя, поэтому я представлял его себе.

Старик наблюдал, как мы уплетаем кролика.

– Расскажи, что ты узнал в своих путешествиях, – мягко произнес он.

– Давным-давно мы боролись с Предтечами и почти победили, – ответил я.

– Угу, – кивнул он.

– Но затем они одержали верх и превратили нас в животных. Библиотекарь вновь вырастила людей и даровала некоторым память мертвых воинов.

– Зачем они нас мучают? – спросила Винневра.

Ей не нравился этот разговор о призраках.

– Предтечи боятся, что мы станем сильными и снова сразимся с ними. Некоторые из них будут подавлять нас любыми возможными способами.

– Ты наверняка знаешь о Звере, – сказал старик.

– Я был там, где его когда-то держали. Это существо древнее людей и Предтеч. Предтечи его освободили, и он пришел – или был приведен – сюда.

Старый дух внутри меня подтвердил это.

Какое-то время мы молча ели, пока Геймлпар обдумывал услышанное.

– Кто кроется в тебе? – спросил он.

Я ответил без колебаний:

– Лорд-адмирал.

Мы пристально посмотрели друг на друга.

– Знаю его, – произнес старик. – Мой старый дух воевал под его началом… – Его голос сошел на нет. Геймлпар потянулся и снова провел испачканной сажей рукой вдоль неба. – Голоса внутри нас надеются возродиться, но они не представляют, с чем мы столкнулись. Мы слабы, как животные. К той старой войне нет возврата.

Геймлпар отвернулся, но я успел разглядеть блеск слез на его щеках.

– Доешь несчастного кролика, пока он не остыл. – Старик указал на ближайшую стену. – Дочь дочери говорит мне, что нам стоит отправиться туда, где земли дольше остаются в тени.

Винневра уже закончила ужинать. Она поднялась, словно была готова сразу отправиться в путь.

– Ты хочешь, чтобы он пошел с нами? – спросила она старика.

Я не знал, что девочка думает обо мне. Ее изучающий взгляд исподлобья казался опасным.

– Да, – сказал старик.

Ей этого хватило.

– Геймлпар, ты сможешь идти?

– Отломи большую ветку от куста. С ней я поспею за вами.

– Он упал несколько дней назад и повредил бедро, – объяснила мне Винневра.

– Мое бедро в порядке. Доешьте мясо и поспите перед дорогой.

Старик посмотрел на звезды и небесный мост. Черты его лица опять заострились, в них появилась заинтересованность, и он будто помолодел.

Когда я отбросил последнюю обглоданную кость, мы ощутили, как довольно глубоко под землей громыхнуло нечто – будто шевельнулся крупный зверь. Звук заставил камни заскакать, однако я проследил взглядом за дрожащим пальцем старика, который указывал на небо.

Высоко на яркой дуге небесного моста, где некогда виднелись черная отметина и лучи, неожиданно возникла брешь, сквозь которую я разглядел две яркие звезды, быстро скрытые вращающимся обручем.

– Такого я раньше не видел, – сказал Геймлпар.

– Это там, где разбилась большая лодка! – добавила Винневра.

Грохот продолжался, и мы, подойдя ближе друг к другу, обнялись, будто нашего общего веса хватило бы, чтобы удержать землю. Наконец тряска превратилась в едва ощутимую дрожь, и вскоре я засомневался, чувствовал ли что-нибудь вообще.

Брешь в небесном мосту осталась.

До конца ночи мы почти не говорили. Винневра свернулась калачиком у ног Геймлпара, рядом с затухающим костром.

Даже лишившись куска, небесный мост сиял, как длинная лунная полоса, и наблюдать за звездами было трудно.

Глава 5

Мы спали недолго и беспокойно. Вскоре после нашего пробуждения солнечный свет сполз по мосту, подобно низвергающейся реке, и достиг нас. Покрывающие ленту облака вспыхнули, поднялись над горами и прогнали оранжевую зарю в косые тени, в пристенный полумрак.

Рассвет на Ореоле.

Повсюду стало светло, и после нескольких раскатов грома и короткого теплого дождя проснулся старик. Он взял у Винневры длинную палку, и мы двинулись прочь от деревни и заброшенного города. С палкой Геймлпар и впрямь шел быстрее, но мы с Винневрой сбавили шаг, чтобы идти сзади, оберегая его гордость.

– Пора сказать ему, куда мы направляемся, дочь дочери, – проговорил старик.

– Я хочу найти друга, – заявил я.

– Который маленький, – пояснила Винневра.

– Тебе известно, где он?

Честно говоря, я и понятия не имел.

– Винневра знает, куда идти.

– Я видела, – чуть ли не виновато произнесла девочка, косо посмотрев на меня.

– Видела что? – спросил я.

Мы взошли на низкий холм.

– Место, куда я должна идти, если окажусь в беде, – ответила она.

Винневра оглянулась на луг и равнину, где раскинулась деревня, на хижину, где она заботилась обо мне. А за всем этим в обе стороны простирались бурые земли, и стояли каменные стены, и высились башни города, где она выросла… и где Предтечи отняли у нее родителей.

Она указала вдаль, в сторону от стены, и повела нас по противоположному склону холма. Геймлпар последовал за нами, не оглядываясь. Я не знал, где может находиться Райзер, поэтому решил пока идти с ними.

– И что же это за место? – спросил я.

– Узнаю, когда увижу его, – сказала девочка.

– Касание Леди?

Она кивнула.

– Гейсы. Все правильно, это начало, – заверил я. Библиотекарь была доброй. – Если уйдем отсюда, может, ты вспомнишь больше.

– Мы и уходим, – бросил Геймлпар мне в спину.

– Я не вижу никаких машин Предтеч, – с надеждой сказала Винневра. – Может, они все сломаны?

Несколько километров мы шли сквозь лес с невысокими деревьями, после чего преодолели холмы, испещренные рвами и широкими ямами, где когда-то добывались камни и глина. Затем мы остановились.

Винневра закрыла глаза и покрутила головой, как будто всматриваясь во тьму под вéками.

– Мы идем в нужном направлении? – спросил я.

Обхватив себя руками, она внимательно посмотрела на меня:

– Думаю, да. – И вдруг она понурилась, по щекам потекли слезы. – Все меняется! Теперь я его не вижу.

Это задержало нас.

И тут меня осенило:

– Посмотри вокруг с закрытыми глазами и укажи на что-нибудь.

– Зачем? – не поняла Винневра.

– Может, ты просто осматриваешься или что-то отвлекает тебя. Оглянись на что угодно – на стену, на старый город, равнину, а затем поворачивайся… Главное, вытяни руку и указывай.

Старик оперся на палку.

– Это глупо, – заявила Винневра.

Старик не возразил.

– Создательница, Леди, коснулась всех нас не просто так, – пояснил я. – Может, тебя она одарила чувством направления, а не знанием о месте.

– Сделав лучше для нас или для себя самой? – спросил Геймлпар.

– Я не могу на это ответить. Она наделила нас с Райзером гейсами, которые нам еще предстоит исполнить. Дала нам старые знания, пробуждающиеся, когда мы посещаем определенные места. Но я родился не здесь, поэтому она не сказала, что мне следует знать или куда идти, если придет беда. Ты же была рождена тут. Попробуй.

Винневра с несчастным видом покачала головой. Я шагнул в сторону, жалея, что рядом нет Райзера; он гораздо лучше общается с людьми – даже большими – и намного старше и опытнее.

– Если не узнаем, куда идти, то будем бродить, пока не помрем с голоду, – произнес я, рассерженный тем, что мы встали.

Недовольство нарастало вместе с голодом.

Девочка опустила руки, сделала глубокий вдох и посмотрела на небо. Геймлпар поднял палку и очертил круг в воздухе.

Не сразу я понял: он указывает на что-то в небе. Нечто большое и серое с длинными гладкими боками поднималось над ближайшей стеной, высоко над тонкими облаками. С содроганием мы смотрели, как оно надвигается и накрывает нас тенью темнее ночи на Ореоле. Серая громада заслонила почти весь небесный мост, будто перерезав его пополам.

Вопреки охватившему меня страху я попытался найти этому объяснение. В происходящем обязан быть смысл. Похоже, нечто огромное – квадратное или прямоугольное – отделилось от наружной стороны обруча и теперь переваливает через стену, движется внутрь, под уклон…

И что дальше? Я попытался вообразить, как гигантские руки или какие-нибудь манипуляторы Предтеч передают этот предмет друг другу… и не сумел.

Что бы это ни было, оно гораздо крупнее всех виденных мною звездных лодок. Дальним краем оно дотягивается до противоположного горизонта. Скрыв в своей тени всю ленту, квадратная махина замерла. Шириной она была с сам Ореол, а то и больше.

Затем махина вновь тронулась, двигаясь параллельно ленте на некотором расстоянии от земли, не столь большом для Ореола. Уступая место свету.

Упав на колени, я смотрел вверх, на небесный мост. Прошелся взглядом по его изгибу и нашел вторую брешь, почти в трети пути вверх. Она могла возникнуть, пока мы шли, увлекшись болтовней. Брешь была вдвое больше первой – много тысяч километров в длину. Две части обруча отсутствовали: одна снизу, а другая – целая секция – между стенами. Должно быть, они сейчас перемещаются вдоль колеса, возможно в тысяче километров над внутренней поверхностью.

Ремонт поврежденных фрагментов.

Я тихо ругнулся на внутренний голос, но продолжил смотреть. Похоже, лорд-адмирал прав: битва вокруг Ореола нанесла значительный урон и сейчас идут ремонтные работы. Части перемещаются – схожим образом строитель, вырезав плиты для пола, переносит их на нужное место.

Геймлпар с Винневрой были ошеломлены видом этой гигантской плиты и отбрасываемой ею тени. Винневра стерла со щек слезы.

– Мне очень страшно, – произнесла она. – Мы им больше не нужны?

Обида в ее голосе удивила меня.

– Не болтай ерунды, – мягко ответил Геймлпар.

Он тоже испугался.

Но страх старика не похож на страх юной девушки. Не похож на страх человека, который боится постоянно.

Снова лорд-адмирал.

– Уж ты-то должен знать все о старости, – сказал я еле слышно. Затем добавил громче: – Их треклятый Ореол сломался, и они его чинят. Пока что это важнее, чем мы.

Геймлпар оперся на палку. Его правая нога дернулась. Старик пристально посмотрел на внучку.

– Как может что-то созданное ими сломаться? – спросила она.

Тень скользила все дальше вдоль изгиба.

– Предтечи не боги, они совершают ошибки, – ответил я. – Они смертны. Созданные ими вещи можно разрушить.

Я уничтожил многих Предтеч, их корабли, их города – то, что они построили.

Вдруг старый дух, до сих пор охотно выражающий свое мнение, исчез. Несколько минут ничего не происходило, а потом его внезапное возвращение вызвало гул у меня в голове.

Что это, ад? Но тело молодое!

Лорд-адмирал постепенно осознавал свое истинное положение.

Я сосредоточился на девочке. Геймлпар был прав. То, что она скажет, сейчас намного важнее любого из моих старых воспоминаний. Я притворился спокойным, но все же решил подтолкнуть ее. В трудных ситуациях Райзер делал со мной то же самое.

– Так знаешь ли ты вообще? – спросил я.

Посмотрев на меня диким взглядом, она протиснулась между стариком и мною, отвернулась и закрыла глаза. Мгновение девочка покачивалась взад-вперед, и я уж было подумал, что сейчас она упадет, но вместо этого Винневра несколько раз крутанулась на месте, а затем резко подняла руку и указала пальцем.

– Туда! – сипло выкрикнула она. – Я снова это почувствовала! Нам нужно идти туда. – Она чиркнула пальцем наискось в сторону дальней серой стены.

– Не в противоположную сторону? – спросил Геймлпар.

– Нет, – ответила она, просияв. – Туда.

– Так мы вернемся в город, – заметил Геймлпар.

Это смутило ее.

– Не хочу возвращаться, – произнесла она севшим голосом.

– Почему? – спросил я.

Мне было бы интересно поглядеть на город.

– Дурные воспоминания, – ответил Геймлпар. – Уверена, что это правильный путь?

– Мы можем обойти город… – предложила она, а потом покачала головой. – Нет, нужно пойти туда, в город, в первую очередь. – Она взяла Геймлпара за руку. – Но мы обогнем деревню. Тебе не надо там появляться.

– Уверена, что город заброшен? – осведомился я.

Винневра кивнула:

– Никто больше туда не ходит.

– Даже Предтечи?

Но оба моих спутника предпочли оставить вопрос без ответа.